Ворон и Лисица

♫ Три Дня Дождя - Где Ты ♫ Evanescence - Lithium ♫ Lacuna Coil - Comalies Конец 7 курса. Скорпиус резко пробудился, громко вздохнул и начал жадно хватать воздух как если бы неожиданно воскрес после утопления. Грудь сжимало. Скорпиус схватился за сердце, которое билось с огромной частотой. В сущность юноши вернулись яркими радужными красками весь спектр эмоций, которых он почти полностью лишил себя к последнему году в Хогвартсе. Скорпиус зажмурил глаза, лихорадочно соображал. Он словно ожил после долгого мертвенного сна. Огляделся вокруг. Гнетущая темнота поглощала всё зримое. Скорпиус находился вне Хогвартса, возле озера. В воздухе витала кататония гибельности. Вдалеке звучала могильная песнь феникса. Небо покрывала тёмная шаль ночи. Над головой кружили чёрные снежинки схожие с пеплом. Тишина назойливо не хотела наполняться звуками жизни. Кости окутывал озноб осознания безнадёжности. Конца всего сущего. — Вспоминай, вспоминай, — лихорадочно шептал Скорпиус, держась за грудь. Что же он наделал? Осмотрелся, его окружали тела сокурсников и всех остальных учащихся школы. Нет, они не были мертвы, Малфой это точно помнил. Они спали. Завороженные сном. Их умиротворенные тела покрывал чёрный нетающий снег. Застилал нетленным одеялом, чтобы молодые бестревожно спали. И никогда больше не смогли издать первый вздох пробуждения. За последние года Скорпиус совершил неисчислимое количество ошибок. И, кажется, сейчас произошло что-то по-настоящему непоправимое. Окутывающий гул хтони, покрывающий безжизненный Хогвартс, не давал сосредоточиться. Скорпиус взглянул на небо. Созвездия располагались в странном порядке. Как в зеркальном отображении. Скорпиус постепенно вспоминал. Как он, предав всех близких, обрёк учащихся на ловушку Проклятия Изнанки. Это ещё сон? Или уже явь? Вдалеке проносились приглушенные заунывные звуки живности из Запретного Леса, навевающие чувства оберечённости и одиночества. Ощущение, что затонул под толщей океана, пытаясь вспомнить давно позабытые отблики солнечных лучей над головой. Два года без эмоций и Скорпиус почти совсем разучился различать грани морали и истинного. Чего-то не хватало. Солнца после дождя. Скорпиус пытался восстановить в памяти свой утренний распорядок после пробуждения. Когда дома рассвет заставляет его щуриться после освобождения из плена ночных кошмаров. Рука инстинктивно стала шарить по мёрзлой траве в темени как по прикроватной тумбе. Вспомнил. "Очки, где же мои очки..." Немного дальше от себя Скорпиус заметил отблеск своей оправы в ладони молодой девушки, недвижимо лежавшей на траве. Её лицо было повернуто в другую сторону от Скорпиуса, руки раскиданы в разные стороны, белое платье покрыто грязью, волосы неряшливой копной распластаны по траве. По положению тела девушки было ясно, что беспробудный сон настиг её после боя. Скорпиус неспешно подполз к студентке. В темноте он никак не мог вспомнить кто это. Светом служила только одинокая тусклая луна. Скорпиус забрал из ладони девушки свои очки, надел их и понял, что пятна на белом платье не из грязи. Это кровь. Это то самое ощущение, когда то, что являет собою движущую силу твоего естества, стремительно падает вниз. От эмоций и нахлынувших воспоминаний у Скорпиуса закружилась голова. Похолодели ладони. Скорпиус до сих пор сжимал девичью руку, из которой забрал очки. Левую руку. Волосы девушки были ярко-рыжими. Осознание неизбежного жгучей волной затопило Скорпиуса. "Нет. Не может быть". Скорпиус, не выпуская ладонь рыжей девушки, внимательно посмотрел на тела вокруг. Девушка с чёрными гладкими волосами и чёрным маникюром дремала рядом, сжимая в ладонях кольцо с инфернальной печатью. Скорпиус помнил эту печать из коллекции тёмных артефактов; печать управления бесчувственными инферналами. Напротив лежала девушка с ободком в светлых волосах, рядом с ней дремали вампусы с чёрно-белой шерстью и окровавленными зубами. Тело рыжеволосого кучерявого парня со странными искрящимися браслетами на руках. Тело спящего оборотня, лапы которого сжимали ростки глубоководной лилии. Малфой старался, очень старался вспомнить, что произошло. Почему весь Хогвартс поглотила хроника беспробудной экзистенции. "Ты разочаровал меня, Скорпиус Малфой". Точно. Вот оно. Скорпиус взглянул на девушку, чью руку сжимал. Любовно провёл по рыжим непослушным волосам, оттягивая секунду до того, как повернёт лицо девушки к себе. Ласково коснулся подбородка, потянул на себя и... Вспомнил. Лили. Лили Поттер. Лисица. Его друг, которая наконец разорвала их глупый Непреложный Обет. Разочарование. Вот что рушит все отношения между людьми. И дружбу, и любовь, и доверие. Скорпиус дрожащими руками поднял Лили. Страх, страх, страх. Липкое чувство вязко разливалось изнутри. Отдавалось дребезжащим монотонным звоном в ушах. Таким же потерянным Скорпиус ощущал себя в детстве, когда нечаянно во сне проник в подсознание мамы и посмотрел её сновидение, не осознавая, что мама больше не проснётся и покинула его навсегда. "Мама? Мам? Мам, ну, очнись же!", толкал тело матери маленький Скорпиус. "Лили? Лили..." Скорпиус взглянул на непривычно спокойное лицо рыжей девушки, пока спешно нёс её подальше от спящего Хогвартса. В детстве он тоже поначалу думал, что мама просто крепко уснула. Где ты, Лисица? Лисица же не покинет его? Нет, не посмеет. Всегда вместе, всегда рядом. Она поклялась. Лили всегда была верна Скорпиусу. Во всех шалостях, всех приключениях, всех бедах - гордо вставала перед ним, принимая оборону. От тех, кто дразнил "выкидышем Пожирателя". От несправедливых учителей. От предубеждений учеников. От несправедливости общества. Мир вокруг представал как на плохо проявленной колдовской фотографии. Размытая тёмная картинка, где движимым были лишь чёрные снежинки с неба, остававшиеся пеплом на ресницах. Под ногами - спящие глубоким сном недвижимые ученики. Скорпиус спотыкался, но изо всех сил пытался бережно удержать Лили, его Лили, на руках, стараясь не смотреть на красные пятна на белом красивом платье. Стыдливое чувство страха сковывало его. Он слизеринец, ему можно бояться. Но он старался бороться. Впереди всё было мутное, как в пелене сна, Скорпиус пробирался сквозь неявные очертания как сквозь вязкое болото смолы. Ноги увядали в обманчивой реальности потусторонней Изнанки. Руки царапались и кололись о сломанные ветки чёрной увядшей сирени. Скорпиус как мог заботливо ограждал лицо Лили от веток своими ладонями. Ошибки Скорпиуса привели к происходящему, но у него есть шанс всё исправить. "Ты разочаровал меня, Скорпиус Малфой". Скорпиус донёс Лили к единственному месту, которое вырисовывалось чётким образом в этом странном оцепеневшем мире. Трактир Аберфорта. Открыв пинком дверь, взмокший Скорпиус рывком ворвался внутрь, удерживая Лили на руках. За стойкой, как ни в чём не бывало, вдвоём распивали крепкие напитки Троакар Тормент и Аберфорт Дамблдор. Вычурный денди-наряд вампира аляповато контрастировал с обветшалой одеждой старика Аберфорта. Оба воззрились на Малфоя с нескрываемым удивлением. — Интересно, — протянул Троакар. Скорпиус растерянно осмотрел трактир. В камине не потрескивал огонь, козочка Уилли не цокала маленькими копытцами, в трактире отсутствовал привычный неряшливый уют. — Вы настоящие? — Это у тебя нужно спросить, юнец, — хохотнул Аберфорт и поднял бокал в честь парня. — Вы напиваетесь, пока мир рушится? — зло спросил Скорпиус. — А что ещё делать при конце света? — хитро осведомился Троакар, чокнулся бокалами с Аберфортом и с удовольствием испил красное содержимое до дна. Скорпиус рывком освободил стол от грязной посуды, положил тело Лили и пытался приметить в нём хоть какие-то признаки сознания. Пока Скорпиус суетливо пробуждал девушку, Троакар и Аберфорт вышли из-за стойки и встали за спиной парня. Скорпиус сошёл с ума? Или это очередной его кошмар? Нет, Скорпиус явно помнил как Лили фразой о разочаровании оборвала их Обет и разорвала связь Скорпиуса с тёмным кошмаром, вернув Скорпиусу эмоции и сознание, но пожертвовав собой. Но нужна ли Ворону реальность без его Лисицы? — Разорвала клятву? Но как? — изумился Троакар. — Сказала, что разочарована мной, — Скорпиус сокрушённо склонился над Лили, в агонии соображая как всё исправить. — А ты...на секунду взял, да и поверил, запустив цикл разрыва доверия и, разорвав тем самым вашу клятву? Разочарование... — Троакар провёл языком по губам, смакуя эту давно забытую для него эмоцию. — Проницательная девчонка. Разочарование обрубает все отношения. — Я могу...вернуть её? — Скорпиус наклонил голову, закрыл лицо руками, не смея больше смотреть на затихшую Лисицу. Её смех как у великана, который всегда раздражал...как услышать его снова? Как Скорпиус вообще мог отказаться от всего этого, вырезав из себя все эмоции? — Вода Авалона, — ответил Троакар. Скорпиус с синяками под глазами с надеждой поднял измученное лицо на вампира. — Что-то вроде меча Годрика у истинного гриффиндорца. Любая вода, находящаяся рядом с истинным слизеринцем в отчаянии, становится авалонской водой. Добавляете кровь друг друга в чаши с водой, один испивает стакан с кровью друга, принимает его боль на себя. Даёт испить другу — вылечивает его. Цена — жизнь спасителя. В случае окончательной смерти — не сработает. Но если в спасаемом есть хоть кроха жизни — шансы стопроцентные. — Что-то я не слышал о такой чепухе, — недоверчиво проворчал Аберфорт. — Вопрос всего в том, — Троакар игриво помахал бокалом с красной жидкостью перед лицом Аберфорта, — много ли ты знал истинных слизеринцев, готовых пожертвовать собой? Не побрезговал только слизеринский колдун Мерлин, спасший маггловского короля. Скорпиус уставился на падающие чёрные снежинки из пепла за окном трактира. Мрачные ветви оплетали Хогвартс непроходимой паутиной сорняков. Школа ограждена от реального мира тёмной магией. Помощь извне не придёт. Сознание плыло. Пробирал озноб. Где ты, Лисица? Девушка точно не мертва. Скорпиус бы почувствовал. Но разрушение Обета как-то выбило Лили из колеи реальности. Пытаясь вернуть честь фамилии, Скорпиус полностью опозорил себя, проклял школу и потерял близкого человека. — Малфои никогда, Малфои никогда... — самодовольно напевал Троакар. — Я готов. Троакар резко развернулся к Скорпиусу. Аберфорт неодобрительно покачал головой. Троакар, широком взмахом откинул подол пальто, резво подошёл к Скорпиусу и своим вымершим безэмоциональным взглядом уставился на юношу. От Троакара пахло железом. Кровью. — Ты точно готов? — Да. — Ты последний оставшийся наследник Малфоев. Ты... — Да плевать мне! — Скорпиус вскочил из-за стола. Выхватил бокал из рук вампира и с гневом бросил в стену. — Плевать я хотел на происхождение. На фамилию. На... —У девки нечистокровная родословная, — Троакар продолжил гипнотически буравить Малфоя. Рукой остановил Аберфорта, который хотел подойти и унять ярость Скорпиуса. Скорпиус изучал разбившееся стекло на полу. Будь у него палочка, стекло бы за секунду собралось назад в бокал. Волшебники перестали ценить мгновение существования. Легко разбить, легко починить. — Не умирай, Малфой. — Только после тебя, Поттер. — Плевать. Мне. Плевать. На её кровь, — чеканя каждое слово, выдохнул Скорпиус. Обошёл стол, по-прежнему не глядя на Лили, встал перед Троакаром. Вампир отметил, как серые глаза размягчились, штормовые волны ярости в них сменились покорным туманом. Скорпиус тяжело вздохнул, нервно провёл рукой по волосам, убирая их с лица. — Ты осознаёшь чего желаешь? Ты умрёшь. Умрёшь за обычную простую грязнокровку. Ты — наследник древнего могущественного рода. — Троакар, прошу... Малфой окончательно обессилел. Сдал свои амбиции ради жизни подруги. Парень снял очки, взял пустой бокал со стола и начал искать ёмкость с водой в трактире. — Хватит его мучить, — отечески пробормотал Аберфорт, забирая бокал у непонимающего Скорпиуса, и рукой, надавив юноше на плечо, усадил того на стул. — Ты же его тестируешь на что-то? Знаю я твои эти штучки. Троакар в это время осматривал дремлющую Лили, иногда вдыхая аромат, иногда прикасаясь к рукам, волосам, лицу. Скорпиус насторожился как ревностный лев. — В общем-то...да, — хитро оскалился Тормент. — Вода из Авалона помогла бы, но при физическом ущербе. Девчонка же...похоже, она в легилименционной коме. — Почему она не умерла после разрыва Непреложного Обета? — Эти двое — Дуалы. Дуальные маги. — Троакар приподнял левую руку Лили и небрежно обронил её на стол. Ощупал вены. Скорпиус начал настороженно привставать, Аберфорт сдержал его. — Это из тех баек про Родственные Души? — пробурчал Аберфорт, поглаживая бороду. — Да. Я уловил это ещё при знакомстве со Скорпиусом в детстве. Его душа связана с душой этой девчонки с рождения. — Наслышан, наслышан, — прокряхтел Аберфорт, наливая себе ещё бокал огневиски. — То ли дар, то ли проклятие. Мой братец Альбус родился дуалом с его дружком Геллертом. Всегда вместе, всегда рядом. Все считали их то ли идиотами, то ли влюблёнными. Правды никто никогда не узнает, а то, что эти двое намучали друг друга — это факт. — Что?.. — Скорпиус начал терять терпение. — Дуалы, или Родственные Души, не могут умереть, пока жив другой. Разбить такую связь можно в случае если один расколет свою душу. Совершит убийство. Так пропала связь между Альбусом и Геллертом, когда кто-то из них...кто-то из них убил Ариану, — пояснил Аберфорт, задумчиво опустив голубые глаза в пол. — Верно. Таким образом, жил ты, последыш Малфоев, когда девка поняла, что ты в неё влюблён и ваш Обет начал раскалываться. Немыслимо, но вы умудрились создать клятву так, что она рушилась постепенно. Видимо, особенность родственных душ. Теперь же, девчонка разрушила ваш Непреложный Обет окончательно, но не умерла, так как ты — её Дуал — поддерживаешь в ней жизнь. Скорпиус вспыхнул, обронил стол по пути к Троакару, схватил того за воротник пальто и со всей яростью от сердца крикнул вампиру в лицо: — Зачем, проклятая ты гниль, рассказывал легенды про Авалон?! Зачем путал меня? — Чтобы наконец лицезреть среди наследников Малфоев того, кто точно будет готов пожертвовать собой ради любимой. Троакару ничего не стоило молниеносно вырваться из захвата Малфоя, попутно поцарапав его своим скальпелем, который тайно носил в белоснежных перчатках. Скорпиус зло зашипел, зажимая рану на ладони. Аберфорт подал Скорпиусу бокал с огневиски и похлопал по плечу. — Я говорил тебе, Рыжая тебя погубит, — с ухмылкой мудрого старика подытожил Аберфорт. Троакар протянул магический скальпель Скорпиусу. Потуже натянул свои белые перчатки. — Готовься к операции, последыш. Будем разрывать твою Нить Дуала напополам и этим подарком возвращать из забытья твою рыжую родственную душу. *** Спустя время, после манипуляций Троакара и Скорпиуса, Лили открывает глаза. Скорпиус, видя, что Лили пришла в себя, со вздохом огромного облегчения закрывает глаза и носом зарывается в её волосы. — Я думала, я умерла, — тихо призналась Лили. — Только после меня, Поттер, - ответил родной бархатный шёпот.