Dubious Darkness

«…Сделаем Японию снова великой! Огромный экономический скачок, который совершила наша страна после принятия новой политики торгового сотрудничества с Китаем, стал возможным только благодаря влиянию премьер-министра. Последние три года…» Ген переключил канал. Свеженькое торговое соглашение с Китаем обсуждалось буквально из каждого утюга. С приходом к власти нового премьер-министра, Азия начала свой путь к объединению, а единая Азия грозила стать силой настолько пугающей, что сама эта концепция не особо устраивала всё мировое сообщество в целом. Однако, к сожалению или к счастью, международная политика была не тем вопросом, что как-то особенно беспокоил Гена. Пускай по городу и ходили слухи, что новое слияние может привести в столицу новые влиятельные имена, волноваться пока было рано. Новые лица всегда означали новые методы разрушения вертикали власти, а подрыв влияния властных структур был буквально любимым развлечением Гена на протяжении последних семи лет. Да, на периферии мироздания маячили перемены, однако до ощутимого влияния изменений конкретно на жизнь Гена было ещё довольно далеко. Он держал руку на пульсе, но никогда не предпринимал поспешных решений. Ловкие руки и холодная голова — вот его жизненное кредо. Следующий канал вещал что-то об очередном всплеске оранжевых революций, ещё один — вычурно-радостными соплями рассказывал про супер-пупер-современный-технологически-прорывной-и-инновационный мост, соединяющий страну прямо с материком, о новостях о котором у Гена уже автоматически закатывались глаза, на третьем мелькали какие-то клипы, и, спустя ещё несколько бессмысленных нажатий кнопок, Ген смиренно выключил телевизор. Пора было бы уже официально признать, что не было в мире лучшего источника информации, чем его собственные каналы связей с проверенными людьми. Но, с другой стороны, зато в телевизоре можно было глянуть на Минами-чан! Давненько он не звонил этой кошке, надо бы исправляться. Ген потянулся в кресле, допивая свою классическую утреннюю чашку кофе, и то, что его утро начиналось в обед, не должно было никого волновать. Ну, разве что, кроме Кохаку, которая всенепременно будила его обязательным звонком в час дня. Правда, после этого Ген вполне мог проваляться в постели ещё часа полтора, но, в его оправдание, он был, своего рода, ночным хищником — его рабочий день частенько начинался глубоко после захода солнца. Особенно последнюю неделю, когда ему пришлось залечь на дно после одного крайне неприятного инцидента с одним крайне умным засранцем. Сообщения о его розыске снова вовсю мелькали тут и там, и Ген принял волевое решение не светить на улицах своим тщательно-ухоженным лицом хотя бы какое-то время. Эту неделю вынужденного затворничества Ген придерживался строгого расписания. Каждый вечер он точно знал, что завтра проснётся, нежась в шёлковых простынях, лениво сварит кофе под утренний выпуск новостей, посмеиваясь про себя, что все эти люди не видят даже половины общей картины происходящего в столице, затем прошерстит ленту твиттера, просматривая свеженькие фотки ребят из Спецподразделения — какого хрена вообще произошло в мире, что чёртовы силовики стали кем-то вроде грёбаных айдолов? — и сравнит слитые в сеть данные от преданных поклонников с той информацией, которую успел получить своими силами. Ген давно понял, что фанатские снимки исподтишка порою работают куда хлеще и эффективнее любой инсайдерской информации. Ах, эту бы силу юных влюблённых сталкерш — да в умелые руки… Впрочем, это мысль. Может, всерьёз внедрить хотя бы ту же Амариллис в какой-нибудь фанклуб? С этой идеей Ген ещё поработает. Сегодня под хэштегами #teampowerscience и #fourgenerals появились действительно занимательные фото. Конечно, там мелькал Рюсуй, главный красавчик Бюро и самый завидный холостяк страны, который, как и всегда, похотливо подмигивал даже в скрытую камеру папарацци. В сеть попали и пара неловких улыбок очаровашки Хрома во время покупки десятка хот-догов в знаменитом ларьке у здания Бюро, и обаятельный Укё на своей еженедельной тренировке по стрельбе из лука, открытой для всех желающих… Как говорится, вот они все, слева направо. А, нет, погодите-ка. Не все! Ген не был уверен, рад он или огорчён, что сегодня не нашлось ни одной, даже смазанной, даже самой крошечной и шакальной фоточки их лидера, чей пронзительный алый взгляд вполне мог заставить подчиниться каждую камеру, но… Впрочем, нет. Ген, скорее, был рад. Из-за этого ублюдка он уже неделю сидел фактически взаперти, так что — пошёл ты к чёрту, Ишигами Сэнку, гори в аду и не отсвечивай. Ген долистал ленту до вчерашних обновлений и раздражённо откинул телефон в сторону. Вот так, издалека, по интернету, эти парни из Спецподразделения казались приятными, надёжными, даже — милыми, и Гену было крайне забавно за ними наблюдать — за теми, кого он искренне презирал и ненавидел. В глазах общественности эти ублюдки в форменных рубашках из департамента технологий Бюро национальной безопасности были кем-то вроде оплота надёжности и веры в светлое будущее — буквально команда мечты по спасению мира, мать вашу! Четыре Генерала, лучшие из лучших… Тьфу. Японской молодёжи они казались и ребятами с соседнего двора, и интеллектуальной элитой, и воинами за добро и справедливость… Ген не мог винить общественность. Там явно поработал очень хороший маркетолог, но правда однажды всплывет наружу. И Ген обязательно этому поспособствует. Но — всё потом! Прямо сейчас ему предстояло пережить несколько часов тщательно продуманной тренировки, специально разработанной для поддержания максимального уровня ловкости, скорости и силы. Ген, знаете ли, следил за собой. Он был склонен к некоторому эпатажу, и, увы облегающие чёрные костюмы в стиле женщины-кошки, которые он так любил, сидели на нём идеально только в том случае, если его задница оставалась достаточно упругой, а бицепс — достаточно железобетонным, но, в конце концов, даже сейчас, в лучшей его физической форме за всю жизнь, Кохаку всё равно могла надрать ему задницу. А Ген дал себе слово однажды её победить. Хотя бы разок. Хотя бы не откинуться в нокаут в первую же минуту схватки… Он тяжело вздохнул, засовывая ноги в пушистые тапочки, пощурился немного в лучах послеполуденного солнца, и прошёл на кухню, чтобы сварить себе ещё один кофе, намазать тост маслом и бросить в миску Суйки несколько кусочков варёного яйца. Судя по возмущённому мяуканью, столь скудное угощение не произвело на его любимицу должного впечатления. — Нет, дорогая, ты не права, — назидательно напел он, почесав недовольную кошку меж белых ушей с очаровательными кисточками, — это всё исключительно для твоего блага. Нам нужно следить за твоим весом. Помнишь, что сказала ветеринар? Что нам необходимо всерьёз ограничить твои перекусы! Суйка демонстративно повернулась к нему спиной и принялась вылизываться — подчищая ровно те места, где он к ней прикасался. Ген вздохнул. Ну, что ж, придётся смириться с парой часов осуждающих взглядов. Не в первый раз. Утешало лишь то, что маленькое капризное кошачье довольно быстро забывало свои гастрономические обиды. Он с удовольствием вдохнул кофейный аромат, поднёс ко рту ещё горячий тост, и… Раздался стук в дверь. Ген нахмурился и мгновенно бросил взгляд на стену с мониторами, где его камеры циклически просматривали все виды снаружи. Он жил в довольно удалённом и уединённом районе, который был выбран специально во избежание любых нежданных гостей. Ген признавал, что сама концепция тайных убежищ была ужасно старомодной, но, увы, она достаточно хорошо соответствовала непритязательной эстетике его нынешнего образа жизни. Ген снова взглянул на мониторы. Моргнул. Потряс головой. Потёр глаза. Более пристальный анализ камер не дал понимания, кто же посмел нарушить его тщательно выстроенный утренний график. Кто бы это ни был, он явно просчитал даже те крохотные слепые зоны, что оставались, и которых, увы, было почти невозможно избежать. Даже перемотка плёнки не дала ничего, кроме едва уловимой тени на самой границе его владений. Этого было достаточно, чтобы исключить даже малейшую вероятность, что это был какой-то случайно забредший путник или курьер с импульсивной доставкой, о которой Ген забыл. Ген напрягся, казалось, всем своим существом. Его мозг мгновенно выключил режим разнеженного интеллигента и врубил все тревожные сигналы, лихорадочный разум сосредоточенно выискивал на экране любые зацепки. В дверь снова постучали, прерывая процесс изучения — очевидно, неисправной — системы безопасности. Ген раздражённо выдохнул, мысленно посетовав на перспективу ещё немного отложить свой завтрак. Остывший кофе был не так страшен, как незваный гость. Он засунул в рот ещё один кусочек тоста и залез ладонью под стол, нащупывая глок, который держал там именно на такой случай. Ген проверил магазин, медленно подошёл к двери и посмотрел в глазок. Всё ещё ничего. Что ж, кажется, придётся потратить патроны… Кохаку явно будет недовольна. Она постоянно отчитывала Гена за бессмысленную трату пороха, но, эй! Все они до сих пор живы и на свободе только благодаря его паранойе. Сняв глок с предохранителя, Ген с азартным предвкушением одним рывком распахнул дверь, и… …опустил пистолет. Ген в этой жизни повидал многое. Он был уверен, что его уже невозможно чем-то шокировать и как-то выбить из колеи. Но, нет. Стоило открыть дверь, как его насквозь пронзило дробью абсолютного, первородного удивления. Там, на его пороге, немного шатаясь и тяжело дыша, стоял Ишигами Сэнку собственной персоной — бледный, злой и явно истекающий кровью. Ах! Какое неожиданное и приятное зрелище. Неужели кто-то перепутал даты и подумал, что сегодня у Гена день рождения? Спасибо, потрясающий сюрприз, хоть и с опозданием на месяц! — Так, так, так, — довольно мурлыкнул он, прислонившись к косяку и демонстративно оглядываясь по сторонам. — И кого же я должен поблагодарить за столь чудесный подарок? Глава того самого Спецподразделения Бюро национальной безопасности, похоже, был ранен в живот, из-за чего по его жилистым предплечьям стекали столь приятные глазу кровавые ручейки. На нём не было ни тёмной униформы, которую так любили все ребята из Бюро, ни белоснежной накрахмаленной рубашки с баснословно-дорогим костюмом, в котором он неизменно мелькал на телевидении, ни даже полицейской формы или лабораторного халата. Сэнку словно выдернули из дома в большой бежевой толстовке и простых джинсах — таким Ген его не видел ещё ни разу за всю историю их неприятного знакомства. Интересно. Ген быстрым прицельным взглядом огляделся в поисках каких-либо признаков присутствия коллег своего неожиданного гостя, но, чёрт возьми, всё было тихо. Слишком тихо, пожалуй. От этого противное ощущение, что что-то где-то пошло ужасно неправильно, и Ген возмутительным образом не в курсе, только усилилось, заставляя желудок свернуться тревожным спазмом. Это было странно. Но ещё более странным было лицезреть настолько жалкое выражение лица этого грёбаного героя нации, когда тот поднял на Гена свои алые глаза. В нём не было ни высокомерного презрения, ни яростного осуждения, ничего, на чём обычно зиждилось всё их взаимодействие. Эта версия Ишигами Сэнку выглядела так, словно ему едва удавалось держаться на ногах, словно он едва сумел оттащить себя от того, что так идеально его сломало. Он дрожал, он истекал кровью, он был напуган. О, потрясающе. Шедевр на миллион долларов. Запечатлеть бы в памяти навеки вечные и вспоминать в моменты грусти. Пот стекал у Сэнку по щеке прямиком на спутанные светлые волосы, бежевая толстовка уже пропиталась кровью и казалась очень сомнительным арт-объектом, его губы были бледными и плотно сжатыми, ни намёка на эту вечную самодовольную ухмылочку, которую Гену так давно хотелось вырезать с его красивого лица и замариновать в формалине в качестве сувенира… Да, определённо, в любой другой день Ген пришёл бы в восторг, увидев своего заклятого врага в таком виде и с такими травмами. Но, будь он проклят, сегодня столь приятный вид досуга отвратительно не вписывался в его планы. Сэнку как-то до странного ломко заглянул в его глаза, и в то же мгновение Ген с болезненным шоком осознал, что его незваный гость вот-вот потеряет сознание прямо на его пороге. — Я… не знал, куда ещё пойти… — выдохнул Сэнку, его глаза закатились, и он рухнул. Ген страдальчески застонал. Да какого хрена! Он даже не успел позавтракать! ••• НЕДЕЛЕЙ РАНЕЕ ••• — Дамы и господа, — с восторженным задором воскликнул Ген, — мне нужно, чтобы вы уделили мне минуточку своего внимания и ненадолго превратились в очень хороших слушателей! К сожалению, людям, что скучающе толпились в очередях в вестибюле банка, было не очень интересно, что там пытался до них донести какой-то странный человек. Даже банковские кассиры просто тяжело вздохнули, едва обращая на него внимание, и тут же вернулись к своей работе. Куда катится этот мир, в котором всем друг на друга насрать? — мысленно посетовал Ген и вытащил из-под пальто обрез. Рядом закричала женщина, и всё, наконец, встало на свои места. Ген удовлетворённо подождал, пока стихнут первые звуки паники, уляжется шум, все снова замрут, испуганно глядя на него, и только потом снова заговорил. Какой смысл напрягать голосовые связки, пока его никто не слушает, верно? — Как я уже сказал, — продолжил он с самой своей солнечной улыбкой, — ближайшие полчаса, дорогие сограждане, нам с вами придётся плотно посотрудничать! Конечно, в такой ситуации важно поддерживать здоровый уровень общения, разве вы не согласны? — Никто ему не ответил, все скомканно пялились на дробовик в его руке, широко распахнув глаза. Ну, как дети, честное слово. — Превосходно. Надеюсь, мы друг друга услышали! — Ген демонстративно отвесил поклон и, не обращая внимания ни на кого из перепуганной толпы, направился в самое начало очереди. Несколько посетителей шарахнулись в сторону, и он наградил их вежливой улыбкой. Ген остановился перед симпатичной худощавой блондинкой за кассой, которая слегка подрагивала от нервов. Глупенькая! Будь послушной девочкой, и Ген, может быть, даже с тобой пофлиртует. — Доброе утро, юная леди! Как ваше настроение? Не правда ли, сегодня чудесная погода? — О, эм, всё хорошо, спасибо? — девушка уставилась на него со смесью ужаса и любопытства. — Э-э... чем я могу вам помочь? Ген просиял. — О! Я хотел бы снять деньги. Она потянулась к клавиатуре, не отрывая от него широко распахнутых глаз, действуя по чистой мышечной памяти, и что-то потыкала в мониторе. — С какого счёта? Ген ухмыльнулся и протянул ей аккуратную чёрную сумку. — Со всех. Девушка кивнула и принялась сосредоточенно наполнять сумку купюрами без маркировки. В тот момент, когда она закончила, секунда в секунду, словно по таймеру, одно из огромных окон с лязгом разлетелось на множество осколков, и, чёрт возьми, Ген очень постарался не закатить глаза, когда в разбитое стекло забросили дымовую шашку. Какая предсказуемая пошлость! Дымовые шашки! Нет, ну вы серьёзно?! Толпа тут же взметнулась, словно стая испуганных птиц, и бросилась к выходу. Спустя ещё секунду в вестибюль ворвались полицейские. Но Ген уже швырнул дробовик за стойку, скинул с себя пальто, парик и ловким движением руки подхватил набитую купюрами сумку. Он подмигнул очаровательной кассирше и буквально растворился в толпе. Несколько полицейских пробежали сквозь охваченную паникой группу гражданских, выкрикивая приказы и создавая ещё больше шумихи, ещё больше суеты, как раз идеально, чтобы никто не заметил, как Ген неприметной тенью выскользнул через боковую дверь. Неужели эти ребята не понимали, что сами же своими же дымовыми шашками буквально выдавали Гену карт-бланш? Но ведь очевидно, что в этом деле имел преимущество более тонкий подход!.. Ген взглянул на часы и усмехнулся, мысленно выражая своё уважение местному отделению полиции. Несмотря на свою очевидную глупость, они примчались к месту преступления на целую минуту раньше, чем в среднем по городу! Ну, молодцы. Должно быть, тренировались. Хорошие мальчики. Но Ген тоже тренировался. С его нынешним статусом и охватом влияния ему уже давно не нужно было самому заниматься чем-то настолько приземлённым, как ограбления банков. Он мог послать сюда буквально кого угодно. Но, чёрт возьми, это было так весело! И к тому же, отлично тренировало навыки. Адреналин, азарт, приятное общение с незнакомцами, личная оценка новых полицейских примочек — всё это давало прекрасную почву для новых идей и держало в тонусе его хлёсткий, заточенный разум. Ген одёрнул пиджак, поправил причёску, принял слегка озабоченный вид типичного офисного клерка и осторожно выглянул из-за угла. Там, у главного входа в банк, царил настоящий хаос — нескольких полицейских машин заблокировали улицы, офицеры пытались контролировать толпу, люди кричали, суетились, так, будто никогда не видели импозантных мужчин с дробовиками. Надо бы Гену выбираться вот так почаще. По проспекту шёл паренёк, что выгуливал большую свору разномастных собак. Собаки залаяли, возмущённые перекрытой улицей, парень остановился у оградительной ленты и начал дико размахивать руками, объясняя что-то одному из молодых полицейских. Ген ухмыльнулся. В следующую минуту одновременно происходили сразу несколько событий. Во-первых, к пареньку подошли трое других полицейских, пытаясь удержать его собачью стаю за оградительной лентой у места преступления. Во-вторых, одна из собак — точнее, большой чёрный немецкий дог — сорвалась с поводка и с возбуждённым лаем помчалась прямо в толпу, ещё сильнее перепугав и без того взбудораженных людей. Копы, очевидно, как ошалелые бросились вслед за псом. В-третьих, Ген свернул за угол и мерным шагом пошёл вдоль по улице, подальше от полицейских сирен. Как два пальца об асфальт. Определённо, та внезапная идея договориться с дог-ситтером была просто блестящей. Этот парнишка оказался отличной инвестицией. Да, вся эта возня с собаками была лишь одним из нескольких планов побега, но Ген счёл это самым симпатичным вариантом. К тому же, предложить небольшую финансовую помощь бедному студенту — очень даже благое дело, верно? Ген полагал, что в этом его порыве вполне чувствовался определённый благотворительный элемент. Более того, тут даже попахивало альтруизмом. Ген вообще был крайне гуманным человеком, понимаете? Он сунул руки в карманы и, насвистывая весёлую мелодию, свернул в один из неприметных переулков, а потом ещё в один, и ещё, заворачивая прямо к парковке, где припрятал свою машину. Беглый взгляд на часы подтвердил, что Ген вернётся домой вовремя и как раз успеет глянуть ещё одну серию «Аббатства Даунтон», прежде чем- — Не двигайся. То, что он смог узнать это ощущение зубцов электрошокера у своих лопаток, не было хорошим знаком. Блядство! А всё так хорошо начиналось… Только один из всех сумасшедших силовиков в этом сумасшедшем городе никогда не стал бы тыкать в него пистолетом. И, нет, это не было приятной новостью. Ген вытянул руки в стороны, универсальным жестом демонстрируя, что безоружен. Он медленно развернулся, отчаянно пытаясь подавить желание вздохнуть и закатить глаза. — И что же могло от меня понадобиться нашему доблестному Генералу? — он растянулся в бестолковой улыбке, невинно хлопая ресницами. Перед ним стоял всенародный любимчик, молодой гений, борец за справедливость, золотой ребёнок Бюро нацбезопасности и самый загадочный из четырёх генералов Спецподразделения. Он выглядел как странное сочетание благородного воина и обезумевшего учёного. Длинные светлые волосы с зеленоватыми кончиками были убраны назад с лица, нечестивого в своём совершенстве. Было вполне очевидно, почему народ им так одержим. Сэнку Ишигами был умён, как чёрт, красив, как бог, и харизматичен, как молодой Джек Николсон. Вообще, все парни из Спецподразделения были сотканы из одинаково-мускулистой ткани и облачены в одинаковую чёрно-серую форму, но их лидер, определённо, выделялся. Он был не так силён физически, но не зря его считали гением — он стал самым молодым главой департамента в истории страны, заняв руководящее кресло всего в двадцать пять. Ну, ещё бы — его папаша уже тогда возглавлял PSIA. Семейство национальных героев, блядь. Но как бы Гену ни хотелось ссылаться на кумовство и коррупцию, нельзя бы не признавать очевидного — Сэнку начинал свою карьеру чуть меньше десяти лет назад, как рядовой следователь, которого мотали по мелким преступлениям и делам массовых беспорядков, но быстро продвигался по службе благодаря расчётливости и интеллекту. Со временем он лично разработал все самые передовые системы безопасности в стране. Что уж говорить, благодаря его изобретениям и правда были предотвращены сотни преступлений, десятки терактов и даже несколько природных катастроф. В итоге три года назад Сэнку собрал свою команду генералов и стал едва ли не национальным достоянием. Ген его ненавидел. — Не. Двигайся, — повторил Ишигами. Его взгляд был острым, а электрошокер твёрдо упирался прямиком в грудь Гена. Ген закатил глаза и дразняще пошевелил пальцами. — Или что? Собираешься ударить током безоружного человека? — Сними с плеча сумку, пиджак и передай их мне. Никаких резких движений. — Божечки, должно быть, дела у Бюро идут совсем плохо, если они заставляют своих генералов ловить по улицам мелких преступников… — Ген, стараясь держать руки на виду, бросил этому ублюдку сумку и принялся стягивать пиджак. — Или ты так развлекаешься? А, Сэнку-чан? Снова хочешь попасть в тренды? Но Сэнку не удосужился ему ответить. С крайне невпечатлённым видом он бросил в Гена наручники. — Надевай. — Нет, серьёзно, какого хрена ты тут забыл, Сэнку-чан? — Ген не унимался. — Я имею в виду, разве ты не должен сейчас чем-то заниматься? Ну, там, сидеть в своём роскошном кресле и руководить? Может, целовать младенцев? Открывать новые статуи?.. На худой конец, проводить какую-нибудь пресс-конференцию? — судя по тому, что с каждым словом острый красный взгляд становился всё более хмурым, невинная болтовня Гена его совсем не впечатлила. Ничего, однажды Ген его разболтает. — Я поклялся тебя поймать, — сильные жилистые руки грубо его развернули, чуть сгибая, и застегнули наручники на запястьях, — и я тебя поймал. Металл грубо впился в нежную кожу, и Ген поморщился. — Честно говоря, Сэнку-чан, тебе стоит освежить свой БДСМ-этикет. Это ведь наш первый раз, я так волнуюсь, а ты даже не спросил моего стоп-слова… — Заткнись, блядь. — Даже не близко, милый, даже не близко! Моё стоп-слово — «бар-мицва». Запомни, душа моя, и в следующий раз- Ишигами страдальчески застонал и, пихнув его ладонью в центр спины, подтолкнул вперёд. Он направил Гена ко входу в переулок, туда, где шумела полиция. Стоило им вывернуть обратно, как десяток офицеров тут же повернулись к ним, привлечённые едва уловимым жжением непоколебимой ауры внутренний силы, которая, казалось, сопровождала Сэнку Ишигами, куда бы он ни шёл. Копы смотрели на него, как на какое-то божество специфического полицейского пантеона. Хуже всего было осознавать, что было время, когда Ген был примерно таким же, как и они. — Ты совсем не беспокоишься о том, что в окружной тюрьме могут сделать с кем-то вроде меня, да? — выдохнул Ген, драматично прогибаясь в хватке Сэнку, взметнув на него очередной невинный взгляд. — Видишь ли, в местах не столь отдалённых, мужчины с таким очаровательным лицом, как у меня– — Чёрт бы тебя побрал, Менталист, заткнись, — Сэнку грубо подтолкнул его в сторону тёмной спортивной машины, что стояла неподалеку. Ген ядовито усмехнулся при виде автомобиля, отказавшись от игры в невинность и закатив глаза. — Спортивная тачка? Какая прелесть… какое клише! Я уж не думал, что ты можешь быть ещё более банальным, но каждый раз ты меня удивляешь… Ишигами снова не удосужился ему ответить. Он молча открыл пассажирскую дверь и толкнул Гена на сиденье. — Сиди смирно. — Я почти уверен, что всё это противоречит каким-нибудь крайне важным протоколам, — пожаловался Ген, как только Сэнку скользнул на водительское кресло. — Ты не боишься оставаться со мной наедине? Не беспокоишься, что я сбегу? Убью тебя, выпотрошу, съем твой умный мозг на ужин и отправлю твою выхолощенную шкурку обратно в ваше драгоценное Бюро прямиком в ручки рыдающему Бьякуе-сану? Возможно, оставлю небольшой кусочек этой мягонькой золотистой кожи, чтобы сшить себе перчатки, но всё остальное… Судя по всему, уровня детализации в его монологе было достаточно, чтобы припечатать Гена к сидению испепеляющим взглядом, но недостаточно, чтобы передумать везти его в ближайшее отделение полиции. Машина явно была слишком хороша для зарплаты обычного полицейского, поэтому Ген предположил, что она принадлежала непосредственно главе Спецподразделения. В целом, ситуация была терпимой. Сидение было удобным, поездка в участок предполагала какой-нибудь весёленький допрос, и оптимистичный характер Гена тут же решил, что не всё так уж и плохо. Да, на «Аббатство Даунтон» он не успевает, зато — какой забавный иммерсивный спектакль! Всю дорогу Ген развлекался тем, что крутил и тыкал все возможные переключатели на приборной панели, то открывая окна, то выкручивая на максимум громкость радио, наслаждаясь каждым недовольным скрежетом зубов своего врага и каждым его буравящим взглядом. Через несколько минут Сэнку уже припарковался возле 37-го участка и вышел из машины, чтобы вытащить из неё Гена. Ген же отстранённо размышлял о стратегических преимуществах запирания дверей, но решил, что на данном этапе угонять его тачку будет излишне мелочно. К тому же Сэнку хватило ума забрать с собой ключи. Ген в очередной раз обиженно вздохнул, но выскользнул из машины на отвратительно-подбитый тротуар. Боги, ну и райончик. Ген вполне заслужил, чтобы его допрашивали в центральном отделении! А если нет, то тогда зачем это всё? — Сэнку-чан, тебе не кажется, что это всё немного драматично? Это было всего лишь одно крошечное ограбление банка — никто даже не пострадал! — К твоему сведению, вооружённое ограбление всё ещё является уголовным преступлением. Они вошли в участок, а Ген продолжал громко жаловаться, театрально играя своим голосом. — Честно говоря, Сэнку-чан, я уже начинаю думать, что ты мной одержим. Серьёзно, тебе что, больше нечем заняться? Как далеко тебе пришлось проехать, чтобы меня найти, а? К тому же, снова эта грязная оперативная работа… Признайся, тебя понизили? О, или это у вас такой гемба-менеджмент? Неплохо, неплохо! А как поживает мой дорогой Рюсуй-чан? Он уже оправился от тех сломанных рёбер, что я ему подарил во время нашей последней встречи? Единственным ответом на его болтовню был очередной мрачный взгляд, полный очевидной угрозы жизни и здоровью. Казалось, ещё чуть-чуть, и у Сэнку из глаз натурально покажутся лазеры и распилят его пополам, но, к счастью, в этот момент один из крайне нервных детективов указал на комнату для допросов, и продолжительность жизни Гена осталась нетронутой. Главным украшением длинного коридора, по которому его вели, безусловно, была его собственная фотография с кокетливой ухмылкой, номерной табличкой и надписью «Опасный преступник: будьте бдительны при задержании». О, как мило! Они заботятся о своих офицерах! Должно быть, за последние годы требования к полиции всерьёз возросли. Честно говоря, до этого момента Ген не был уверен, что они вообще умеют читать. Судя по тому, как остальные полицейские нервно сжимали в руках табельное оружие, они заранее были готовы к тому моменту, когда Ген решит, что пора отсюда сваливать. Может, всё-таки сказать им, что, как бы они ни старались, всё равно будут недостаточно быстрыми, чтобы его остановить?… Нет, пожалуй, не стоит. Нужно позволить этим салагам учиться на собственном горьком опыте, так сказать, дать им возможность хотя бы немного эволюционировать. Ген подмигнул одной из проституток, что сидела в маленькой камере в противоположном углу, и хихикнул, услышав раздражённый вздох Сэнку. Божечки-кошечки, какой же он ханжа! Интересно, он вообще хоть когда-нибудь трахался? Комната для допросов была, мягко говоря, непрезентабельной. Ген предположил, что это, вероятно, было самое большее, что мог предоставить столь маленький участок, когда в него внезапно привезли самого печально известного преступника города. Внутри помещение было… ну, серым. Типичным. Как и везде. Серые стены, серый стол, серые стулья… скукота. У них что, есть какие специальные протоколы для дизайна такого рода кабинетов? Честно говоря, с теми бабками, что государство вливало в милитаризацию полиции, они могли бы позволить себе дизайнера получше. Какой-нибудь приятный светло-зелёный или успокаивающий синий могли бы во многом предотвратить ненужное насилие, которое царило на допросах! Предложите уставшему после тяжёлого дня преступнику чашечку кофе, удобное кресло, и он будет куда благосклоннее к любым переговорам! Эх, всему-то их нужно учить… Эти придурки даже не потрудились прикрыть смотровое окно, через которое Ген прекрасно слышал, как за стеной нетерпеливо столпились местные копы в надежде посмотреть на лучшее шоу в их маленьких никчёмных жизнях. Ну, Гену только повод дай устроить шоу. — Что ж, дорогой мой генерал, — он с драматическим видом уселся на отвратительный серый стул, позволяя прицепить наручники к перекладине на столе, — полагаю, ты, наконец, рад. Я целиком и полностью в твоей власти. Что же со мной будет? Я ещё так молод, так красив… — Ген театрально повышал голос, чтобы мгновенно его понизить. — И мы оба знаем, как редко ты бываешь милосерден. Это заявление прозвучало как пощёчина. Сэнку потупил взгляд, чувство вины зацвело на его волевом лице крупными мазками румянца, и, о, Ген наслаждался этим зрелищем. Хорошо. Этот ублюдок заслуживал страдать за каждую минуту, что украл у невинных людей. Ишигами с отвращением поджал губы и зашагал по небольшому кабинету с таким видом, будто это он тут был закован в цепи. Он прищурился, изучающе глядя на Гена. — Во что ты играешь, Менталист? Его любимый псевдоним стёр все намёки на то, что они тут собрались просто для веселья. Кажется, сегодня этот ваш Ишигами и правда всерьёз решил упечь Гена за решётку. Очаровательная глупость. К несчастью для Сэнку, Ген не был заинтересован в том, чтобы хоть как-то облегчить ему задачу. — В основном в покер, — он с серьёзным видом пожал плечами. — Хотя иногда и блэкджек залетает на «ура»… — Ген откинулся на спинку стула, отстукивая ботинком по полу ленивый и крайне раздражающий ритм. — О, или ты про видео-игры? Признаюсь, давненько ни во что не играл. Может, последним был «Detroit»? Как тебе сюжеты в сеттинге научной фантастики? Мне кажется, очень даже в твоём духе… В дверь постучали, и в комнату вошёл ещё совсем зелёный полицейский, дрожащей рукой протягивая Сэнку толстую папку с крупной надписью «МЕНТАЛИСТ». Боги, это выглядело, как если бы первоклашка вручал записку своей первой в жизни пассии. Сэнку, возможно, даже смог бы немного подёргать этого милашку за метафорические косички, ну, если допустить, что этот ханжа вообще сумел бы вытащить палку из своей задницы. Однако вопрос был совсем не в том, что ему передал офицер. Ген был прекрасно осведомлён обо всех тех скудных данных, которые Бюро за эти годы успело против него насобирать буквально по крупицам. Иногда, когда Ген был особенно доволен собой, ему нравилось перечитывать все выдвинутые против него обвинения. Это ощущалось почти как сборник лучших хитов, может, даже лучше. Сэнку демонстративно бросил эту папку на стол прямо перед его лицом. — Вижу, всё очень серьёзно, — Ген с напускным уважением ему кивнул, горделиво ухмыльнувшись. — Мне особенно нравится эта твоя тактика молчаливого давления. Только не очень понимаю, ты тут за хорошего копа или за плохого? В любом случае, не беспокойся, уверяю тебя, я очень напуган. — Зачем ты был сегодня в банке? Ген выгнул бровь. — Осуществлял вывод средств? — Ограбление банков — это не то, чем ты обычно занимаешься, — невозмутимо продолжил Сэнку, отказываясь попадаться на его удочку. — К тому же, ты забрал просто смехотворную сумму. На эти деньги ты не смог бы даже оплатить судебные издержки. Итак, Менталист, — он скрестил руки на груди. — Каков был твой план? Что ты организуешь? Я ни за что не поверю, что ты провернул эту глупость просто так. О, Гену было даже жаль его разочаровывать… Сэнку так в него верил! Очаровательно. — Сэн-ку, — по слогам пропел Ген, — если ты продолжишь так отчаянно со мной флиртовать, я в тебя влюблюсь! На выразительном лице вспыхнула чистая ярость — казалось, его терпение окончательно лопнуло. Сэнку сделал шаг ближе и хлопнул ладонями по столу так громко, что, судя по грохоту, один из офицеров за стеклом опрокинул свой стул. — Хватит со мной играть, — выплюнул он. — Расскажи мне, почему ты сегодня был в банке. — Так я ведь уже сказал: всего лишь снимал деньги. И, раз уж мы делимся секретами, скажи мне, Сэнку-чан, это твой натуральный цвет волос? Или ты их красишь? С непередаваемым отвращением Сэнку фыркнул, оттолкнулся от стола и направился к двери. Она захлопнулась за ним с такой силой, что окно угрожающе треснуло. Ген стряхнул со своих брюк ворсинку и обратился ко всем своим невидимым слушателям. — О, сто процентов, он их красит. Он даже мог разобрать сдавленное глупое хихиканье из-за стены. Вообще, если бы Гена кто-то об этом спросил, то самым странным в работе профессионального преступника было то, насколько скучно было быть арестованным. Нет, правда! Что в телешоу, что в новостях всё время создавалось такое впечатление, будто действие происходит постоянно. Ну, будто главный детектив часами допрашивает подозреваемых, пока его напарник тщательно выискивает по всяким подворотням мельчайшие улики… Они не спят ни днём, ни ночью, пока злодейский преступный гений изо всех сил пытается сорвать любую их операцию, всегда оставаясь на шаг впереди, и всякое такое. В реальности же Ген провёл следующий час или около того, считая потолочные плитки, пока его разум почти не онемел от невыносимой неподвижности. При этом Ген должен был тщательно следить за тем, чтобы его лицо не выражало скуки, чтобы никто (ну, то есть, Сэнку) не догадался, что вот такие бестолковые аресты были для него буквально худшим наказанием. Вообще-то, Ген предполагал веселье. Допросы всегда были весёлыми! Возможно, он недооценил свою способность заставлять Ишигами яростно ретироваться. Может, тема с волосами была для него болезненной? Но Ген ведь искренне считал его окрашивание вполне симпатичным! Это был почти комплимент! Бля, да сколько можно?! Эти часы на стене вообще работают? Он закинул ноги на стол, насвистывая первые такты саундтрека «Плохих парней». С минуты на минуту… Мгновение спустя всё здание вокруг него зловеще загрохотало, и Ген услышал крики из КПЗ. По этому ужасному истёртому линолеумному полу застучали форменные ботинки, и даже та кучка зевак за обзорным экраном покинула свои позиции, встревоженная взрывом. Где-то вдалеке завыла сирена, словно восклицательный знак в ответ на эту мысль, и Ген с довольной улыбочкой опустил ноги на пол. Ну, вот и настало время для шоу. Ген крепко прижал большой палец к ладони, чуть поморщился, когда сустав выскочил из паза, и с лёгкостью стянул наручники с запястья. Он постарался сдвинуться перед камерой так, чтобы этот маленький трюк не было видно — в конце концов, копы вот уже семь лет ломали голову над тем, как он выпутывается из оков, и явно пока не заслужили узнать правду. Если всё идёт по плану (а не было признаков, что это не так), то вот-вот должно было вырубиться электричество. Ген взглянул на дверь и незаметно снял с перекладины второй наручник, чтобы иметь возможность встать. Какими бы наивными дурачками ни были копы, даже с ними этот отвлекающий манёвр со взрывом, который устроил Ген, не будет длиться вечно, поэтому нужно было спешить. Он быстро наклонился, расправил подол джинсов и вытащил из незаметной складки пару небольших отмычек, которые специально вшил в ткань там, где, как он знал, полиции точно будет лень искать. Мысленно он дал себе около двух минут, прежде чем Сэнку поймёт, что происходящее вокруг — это всего лишь попытка переключить его внимание, и вернётся, чтобы оттащить Гена в другую камеру. Двумя отмычками он осторожно сдвигал тумблер замка до тех пор, пока ручка со щелчком не повернулась. Очень хотелось издать какой-нибудь победный возглас, но Ген удержался — он, всё-таки, был истинным профессионалом, а не каким-то мелким карманным воришкой. (Он просто подождёт до вечера, взломает местную систему видеонаблюдения и ещё разок посмотрит на свои ловкие руки со стороны). Свет в коридоре зловеще мерцал, дым уже начал наполнять воздух. Ген огляделся по сторонам. У основного выхода из здания, несомненно, сейчас толпятся почти все обитатели участка, потому идти туда явно не лучшая идея. Он внимательно взглянул на ближайшую табличку с планами эвакуационных выходов, на которую обычно никто не обращает внимания, и направился вглубь коридора. Первый офицер, которого он встретил, был достаточно любезен, чтобы одолжить ему карту доступа во внутренние помещения. Ген ответил на его доброту, перетащив бессознательное тело в ближайший открытый кабинет, где на него было бы меньше шансов наступить, пока он крепко спал после удара по голове. Вдалеке послышались крики. Наверное, полиция, наконец, нашла взрывчатку с таймером, которую Ген заложил в КПЗ, ещё в тот раз, когда посещал его на прошлой неделе. Просто на всякий случай. Ген свернул в следующий коридор, схватил взятую взаймы ключ-карту и нежно похлопал по двери, когда та приглашающе щёлкнула. Там, за дверью, стояло несколько рядов аккуратно расставленного оружия, поблескивающего под галогенными лампами с безмолвной угрозой. Аккуратно подписанные ящики для улик занимали большую часть стены справа, но Ген проигнорировал их в пользу оружейного сейфа напротив. Его новенькая ключ-карта с весёлым звоном распахнула для Гена ещё и оружейный сейф. Вообще, оружие вовсе не было его любимым методом — слишком громкое и обезличенное, — но нищим выбирать не приходилось, особенно, когда их запирали глубоко на вражеской территории. Задумавшись на секунду, Ген вытащил из стены один из самых больших пистолетов и быстрыми эффективными движениями зарядил его типичными для полиции резиновыми пулями. По его оценкам, к моменту взрыва первой бомбы Ген находился в участке примерно 45 минут. Что ж, это радовало — он всё ещё находился в пределах отведенного себе времени для того, чтобы выбраться. Ген снова метнул взгляд на ящики для улик. Ладно, была не была. Он извлёк из другой штанины одну из своих совсем крошечных камер и быстро установил её в углу комнаты, так, чтобы был идеальный обзор. Ну, знаете, в его деле всегда находилась пара-тройка заинтересованных лиц, которые отчаянно хотели знать, что же таится у копов в хранилищах. Судя по звукам, полиция всё ещё была занята своими жалкими попытками контролировать тот хаос, который вызвали бомбы. Ген был предельно осторожен и не размещал взрывчатку там, где могли пострадать невинные прохожие. Он не был заинтересован в причинении вреда гражданским. Только лишь их героям. — Стоять! Ген повернулся на знакомый голос и остановился в центре коридора. Ишигами Сэнку мчался к нему изо всех сил, он почти задыхался, разрумянился, весь такой злой, покрасневший с полоской сажи на щеке. Идеально уложенные этим утром волосы давно растрепались, он целился в Гена на бегу, но не стрелял — знал, что не попадёт. — О, милый, боюсь, тебе стоит немного отдохнуть, — пропел Ген и поднял пистолет, наслаждаясь удивлением на лице Сэнку за мгновение до того, как он нажал на спусковой крючок. Пуля попала Ишигами прямо в диафрагму, и Ген хихикнул, услышав, как тот задохнулся от боли, сбитый с ног. По опыту он знал, что каждая пуля — резиновая или какая-то другая — причиняет ужасную боль. Сэнку с глухим стуком ударился о пол и перекатился на бок, со всей очевидностью пытаясь унять волны агонии, захлестнувшие его тело. Ген почти ему посочувствовал. Почти. Скорее всего, от удара резиновой пули у него как минимум треснули несколько рёбер. Ну, ничего. Да, ему понадобится несколько дней, прежде чем он снова попытается вмешаться в планы Гена, но жить он будет. Это и так было достаточно щедро. Тем не менее, Ген знал, что ни в коем случае нельзя надеяться, что враг нейтрализован, только лишь потому, что тот упал. — Ну, это был просто прекрасный день, — мурлыкнул он, нежно поглаживая рукоять пистолета. — Я понимаю, почему тебе так нравится устраивать мне все эти кошки-мышки, Сэнку-чан. Но в следующий раз подумай, может, у тебя в столе завалялись дела поважнее? У Гена не вышло скрыть печаль в своем тоне. Даже, чёрт возьми, спустя столько лет. Он знал, что даже если сможет заснуть этой ночью, его будет преследовать горький образ пустых мёртвых глаз и окровавленных рук. Сколько бы он ни мстил, сколько бы ни ненавидел, никакое насилие не сможет это изменить. Но не то чтобы он собирался прекращать, нет, конечно, нет, он заставит их всех заплатить за каждую загубленную ими жизнь. Помня об этом, Ген отвёл ногу назад и ударил Сэнку пяткой так сильно, что тот с низким стоном сложился пополам. Ген склонился над ним, наслаждаясь видом холодного пота на высоком лбу и прерывистым болезненным дыханием сквозь стиснутые зубы. — Страдай, милый, — мурлыкнул он арктически-холодным, почти препарирующим голосом, — и знай, что каждый из вас заслуживает меня и всего того хаоса, что я приношу. В алом взгляде читалось возмущённое изумление, будто Сэнку и правда был настолько глуп, что не понимал причин закостенелой ненависти Менталиста. Ген отказывался в это верить. Презрительно фыркнув, он перешагнул через распростёртое тело и направился к выходу. Он решил, что полицейский пистолет будет отличным экземпляром для его коллекции и разумным бонусом к приятному дню. Стоило Гену шагнуть на порог, здание сотряс ещё один взрыв. Ген хмыкнул и смахнул с плеча навалившуюся пыль. В ту же секунду к обочине подъехало такси без каких-либо опознавательных знаков, и водитель поспешил открыть дверь. Ген кивнул и уселся на заднее сиденье, благодарный Кохаку, что ему не пришлось иметь дело с общественным транспортом, помимо всего остального. На среднем сиденье его ждал одноразовый телефон, стаканчик чёрного кофе, который он заказал, и запасной комплект одежды. Его водитель быстро набрал скорость и незаметно влился в поток машин. Ген хлебнул кофе, удовлетворённо выдохнул и принялся просматривать сеть полицейских сканеров, что была встроена в каждый телефон, которым он пользовался. Это действительно была отличная идея — организовать удобный транспорт для людей его профессии. Гораздо лучше, чем идти до ближайшей станции метро или автобусной остановки, уворачиваясь от патрулей, или притворяться, что вам интересна светская беседа с каким-то незнакомцем. Возможно, Гену пора задуматься о создании такого приложения? Оно бы пользовалось спросом. Телефон завибрировал входящим звонком. Ген ответил, даже не глядя на номер. — Всё готово. Вы смогли получить то, что нужно? — Конечно, — ответил женский голос. — Я слышала, тебя арестовали. Они что-нибудь подозревают? — Даже если они что-то подозревают, никто не связал бы два этих события. — А Ишигами-младший? Ген брезгливо поджал губы при одном упоминании этого имени. — С ним я разобрался. Ему явно потребуется несколько дней, чтобы суметь хотя бы встать с постели. Смех. — Впечатляюще. Как тебе это удалось? — Что я могу сказать? Природный талант, — Гену пришлось подключить все свои дипломатические навыки, чтобы скрыть раздражение в голосе. — А что, если он придёт за тобой? О, боги, ну что за тупой вопрос? Ген молча закатил глаза и завершил разговор, швырнув телефон на другое сиденье. Ответ был очевиден. Если Ишигами Сэнку рискнёт за ним прийти, Ген просто-напросто его убьёт. Только и всего. ••• Несколько долгих мгновений Ген отупело смотрел на потерявшего сознание главу Спецподразделения Бюро национальной безопасности, который каким-то хреном завалился в обморок прямо на его пороге в три часа по полудни ясным весенним днём. Наверное, крыльцо придётся отмывать под высоким давлением, — отстранённо промелькнуло в его голове. Кровь определённо въестся в плитку. Да и от дома придётся избавиться — Ген явно не сможет здесь оставаться, раз уж об этом уютном коттедже на самом отшибе прознало Бюро. Можно было бы его продать, конечно, но Ген давно не мог позволить себе такой роскоши. Лучшим способом избавиться от улик было просто сжечь здесь всё к чертям собачьим. Единственный выбор, который ему нужно было сделать — сгорит ли Ишигами Сэнку вместе с этим домом. Очевидным решением было просто оставить его здесь и слинять, вот только вся эта ситуация вызвала в Гене яркую жгучую искру любопытства. Он лучше, чем кто-либо другой, знал, как сложно подобраться к кому-либо из Бюро, и уж тем более — ранить главу Спецподразделения. К тому же, нападение явно произошло относительно недавно, поскольку рана была свежей и ни один из его источников до сих пор об этом не сообщил. Ещё более странным было то, что ни один из его коллег-преступников, который имел достаточно влияния, чтобы напасть на одного из лидеров Бюро, не упоминал о подобных планах. В целом, ни у кого, кроме Гена, таких планов и не было — всем было известно, что последний вздох Ишигами Сэнку должен был растаять в его руках. Ген присел рядом с телом, пытаясь найти хоть какие-нибудь очевидные подсказки, почему и как представитель спецслужб оказался на его крыльце. Разглядывать Ишигами-младшего вот так было… интересно, за неимением лучшего слова. Впервые за долгое время Гену был предоставлен беспрепятственный доступ к изучению той версии этого гения, что не была искажена презрением и яростью. Сэнку выглядел странно нормальным без всех этих бесконечных слоёв авторитета своей масштабной личности. Его лицо было в разводах крови и пота от боли и полученных ран. Ген был почти впечатлён тем, что ему удалось зайти так далеко с такой серьёзной дыркой в животе. Простая бежевая толстовка уже и не была бежевой, она стала совсем скользкой и влажной от крови, что до сих пор сочилась из раны на боку под грудной клеткой. Вероятно, Сэнку повезло, что в процессе атаки ему не оторвало кусок почки. Если бы это было так, Ген уже смог бы продолжить своё размеренное утро, не утруждаясь решением очередной свалившейся на него головной боли. И всё-таки, какого хрена произошло? Откинувшись назад, Ген скрупулёзно рассматривал пустую дорогу к своему дому, что затейливо петляла между деревьями. Если рассуждать здраво, то ни Бюро, ни PSIA во главе с Ишигами-старшим просто не могли не знать, что их главный герой и драгоценный гений ранен. Отсутствие в округе полицейских машин и вертолётов над головой намекало, что им не удалось проследить за Сэнку до его дома. Ген даже не видел никакой машины, чтобы объяснить, как этому раненому ублюдку вообще удалось до него добраться. Ген задумчиво посмотрел на Сэнку. — Почему ты не хочешь, чтобы они знали, где ты? Сэнку не ответил. Типичный игнорщик. Из дома выглянула любопытная Суйка. Ей явно было интересно понаблюдать за происходящим со своим обычным кошачьим презрением. Ген вздохнул, присев, и погладил её под подбородком. — Что думаешь, малышка? Должны ли мы устроить совершенно случайный поджог, чтоб заработать немного денег по страховке? Или всё-таки узнать, что его сюда привело? Выражение её мордашки напомнило Гену детский стишок о любопытстве и кошках, но он проигнорировал все тревожные звоночки и беспокойные сирены, буквально воющие в его голове, и поднялся на ноги. Что бы ни случилось, Гену нужно было это знать, и потому, как бы ему ни хотелось вспороть этому красивому ублюдку брюхо, стоило его выслушать. Быть может, тем самым в процессе ему даже удастся немного помучить Совет? Было бы неплохо. Отряхнув руки, Ген вернулся в дом, чтобы переодеться — он ни за что не хотел запачкать его мерзкой кровью свои роскошные шёлковые пижамные штаны. Ему потребовалось больше часа, чтобы запихнуть Сэнку в мешок для трупов, который он держал в багажнике, затащить его в свой дом и привести в порядок плитку на крыльце. Пятна крови буквально у всех на виду в его деле были совершенно не кстати. Обычно, когда Ген принимал у себя подобных посетителей, он держал их взаперти в звуконепроницаемой комнате для допросов в подвале, но, здраво оценив свои силы, он принял решение, что лучше не пытаться тащить по лестнице этого худосочного, но всё-таки мускулистого мудака. К счастью, всего в нескольких шагах от входной двери была стерильная ванная комната. Он сгрузил тело Сэнку на кушетку и тщательно вымыл руки. Соблазн позвонить своей дежурной медсестре был очень, очень высоким, но, как бы ему ни нравилась мисс Райт, совершенно не стоило оповещать никого, кроме самых доверенных лиц, кто же заглянул к нему на огонёк и кому тут срочно нужна неотложная медицинская помощь. Ген лучше, чем кто-либо другой, знал, сколько люди готовы платить за такого рода информацию. Лицо Сэнку оставалось неподвижным и расслабленным, пока Ген разрезал его толстовку, чтобы оценить степень повреждений. Монитор сердечного ритма, который он нацепил на палец Ишигами, подтвердил, что его сердце уже бьётся чуть медленнее, чем нужно, чтобы Ген мог позволить себе не торопиться. Мерное пищание создавало устойчивый метроном на фоне его лихорадочно мчащихся мыслей. Оказалось, что ранение не пулевое, а колотое, будто этого засранца пырнули ножом. Что ж, это сильно облегчало задачу — огнестрельные ранения в большинстве случаев требовали неотложной медицинской помощи и хирургической обработки, самостоятельно Ген бы такое провернуть не смог. Если бы ему пришлось гадать, то всё это выглядело так, будто атака произошла настолько близко, что Сэнку не ожидал её и не предвидел её приближения, а значит, это был кто-то, кому он доверял. Очаровательно. В предательстве действительно был приятный элемент некой кармической справедливости. Ген отработанными уверенными движениями принялся промывать и ощупывать рану. Он достал из шкафчика хирургический набор — тут явно было необходимо наложить несколько швов. Благо, за все долгие годы своей блестящей криминальной карьеры, в этих вопросах Ген успел поднатореть. Сначала нужно было спасти Ишигами жизнь, а потом уже выяснять, почему он появился истекающим кровью на пороге своего врага. — Что же ты натворил, Сэнку-чан? — пробормотал Ген себе под нос. Как обычно, вопросов было больше, чем ответов. Ген бросил окровавленные перчатки в мусорное ведро и выудил телефон из заднего кармана. Быстрая фотография и короткое сообщение нужному человеку давали хоть какую-то гарантию, что вскоре он получит некоторые ответы на свои вопросы. Едва ли успело пройти десять секунд, как телефон настойчиво завибрировал. Ген усмехнулся и поднял трубку. — Как ты это провернул? — немедленно потребовала Кохаку. — Я думала, ты сказал, что замёл все следы. Какого чёрта? — Так и было. Он только что появился. — Он только что появился?! Он что, у тебя дома?! — в конце она почти завизжала, Ген вздрогнул и оторвал телефон от уха. — Именно, блядь, так. Кохаку выдохнула. — Так. Ну, я могу организовать тебе укрытие меньше чем через час. Есть одна конспиративная квартира- Ген прервал её, прежде чем она засуетилась с поиском нового места для отступления. — Он ранен. Сильно. Не мной. Она растерянно хмыкнула, явно обеспокоенная, как и он, этим новым сюжетным поворотом. — Сегодня не было никаких секретных операций, — сообщила Кохаку спустя минуту тихого щёлканья пальцев по механической клавиатуре. — Единственное, что было запланировано — пара небольших облав по поставкам наркотиков. Ничего крупнее полумиллиона. Но вряд ли бы Ишигами туда поехал?.. Ген тоже так думал. Он и сам редко вставал с постели, если бы это принесло ему меньше миллиона долларов прибыли. Ген закусил губу, наблюдая за своим то ли гостем, то ли пленником, так, словно пытался понять, почему его обычное утро так сильно отклонилось от заданного курса. — Перед тем, как отключиться, он сказал, что ему больше некуда было идти. В трубке повисло недоверчивое молчание. Кохаку прочистила горло. — И он… думал, что ты поможешь? — медленно спросила она. — Я не знаю. — Погоди, вы двое наконец-то потрахались, а я ничего об этом не слышала?! Ген стиснул зубы так сильно, что его челюсть почти зловеще заскрипела. — Ты бы лучше так не шутила, дорогая. Никакого траха никогда не будет. — Конечно, конечно, — шокирующим образом на неё совершенно не произвело впечатления угрожающее рычание, которое вырвалось из горла Гена как реакция на очевидный сарказм в её тоне. — Ты знаешь, не я одна думаю, что вы двое как бы… немного слишком одержимы друг другом, понимаешь, о чём я? Такое яростное напряжение может привести только к одному– — К смерти. — …к самому грязному и развратному сексу в современной истории, — невозмутимо закончила Кохаку, не сбиваясь с ритма. — Всё дело в динамике власти. Ген очень старательно не задумывался о том, каково было бы, если бы Ишигами Сэнку был в его власти. Неа. Не-не-не. Никогда. — Кохаку, — выдохнул он с лёгким раздражением в голосе. — Ты что, забыла, почему мы всем этим занимаемся? Молчание. — Нет, Босс. Ген кивнул. — Отлично. Мне нужно убедиться, что в ближайшее время троица ублюдков из Спецподразделения не выломает мою дверь, — вместо того, чтобы отчитывать свою ассистентку за совершенно не имеющие отношения к реальности шутки, он принял волевое решение сосредоточиться на действительно важной проблеме. — Каким-то образом Ишигами-младший сумел найти мой дом — мне нужно знать, кто виноват в утечке информации. «И кого нужно убить». Ген не потрудился это произнести. Этот исход и так был очевиден. Об ином не могло быть и речи. Была причина, по которой Ген так внимательно следил за преступными процессами в городе. Менталист был первоклассным поставщиком любой информации, тайных мест и забытых сокровищ. Практически все преступные организации обращались к нему по самым разным вопросам, и он гордился тем, что его навыки и сфера влияния всегда оправдывали его цену. Иногда случалось так, что какая-нибудь новая и дерзкая личность внезапно решала проверить границы его притязаний. О, она даже могла совершить откровенно глупую попытку переманить кого-нибудь из его тщательно отобранных сотрудников на свою сторону. Ну, подобные эпизоды редко сводились к чему-то кроме очередного неопознанного трупа, гниющего в какой-нибудь канаве. Ген давным-давно усвоил, что репутация безжалостного человека — лучший щит из всех возможных. Никому никогда не удавалось перейти ему дорогу и остаться целым. Никому, кроме засранца из Бюро, который прямо сейчас лежал без сознания в его чёртовой ванной комнате. — Поняла, — Кохаку снова начала что-то печатать. — Я проверю твоих информаторов в Совете. Возможно, они знают, что могло направить Сэнку к тебе. Он одобрительно хмыкнул и повесил трубку, не удосужившись попрощаться. Кохаку давно привыкла к тому, каким становился Ген, когда дело доходило до действительно серьёзных вопросов. Самым очевидным объяснением того, кто мог ранить Сэнку и хоть как-то весомо оправдать своё нападение, был другой член Правления. Ген не считал, что Совет и, уж тем более, Бюро были из тех, кто готов рисковать своими любимчиками и ходячими рекламными щитами ради удержания собственной власти, но он понимал, что такие союзы не длятся вечно. Так что же склонило чашу весов не в пользу главного героя нации? Все знали, что Спецподразделение было глубоко предано своему тренеру, печально известному Ишигами Бьякуе. Сейчас этот бывалый офицер возглавлял PSIA, но двадцать лет назад он взялся воспитать по своей особой системе целый элитный выводок парней, готовых служить на благо страны, и те по какой-то причине благодарили его за эту услугу вместо того, чтобы выпотрошить, как только достигли совершеннолетия. Ген списывал это недоразумение исключительно на проявление стокгольмского синдрома. Ранение и последующее исчезновение Сэнку вполне могло быть первым шагом в каком-то плане уничтожения Бюро, его небольшой армии, что, в свою очередь, привело бы к мощному подрыву влияния Совета. Спецподразделение Бюро было неким символом мира и безопасности. Всё, что делали Четыре генерала, было направлено на развитие и защиту, они буквально были основой основ доверия к Совету, Кабинету Министров и даже, Ген не побоялся бы этого слова, к самому Императору. Если бы кто-то решил изменить эту динамику, Япония вполне могла столкнуться пусть не с вторжением, но с политическим переворотом. Это были только догадки, лихорадочные мысли, но они и пугали, и будоражили его разум одновременно. Ген думал было вернуться к компьютеру и поискать что-нибудь обо всём этом в Интернете, но решил, что есть гораздо более прямой (и куда более приятный) способ утолить его любопытство. Он прошёл на свою маленькую кухоньку и налил стакан холодной воды. Подумав, Ген сделал большой глоток, слегка поморщившись при мысли, что, на его вкус, для решения таких задач в его организме не хватало ни кофеина, ни алкоголя… …и тут же вылил всю воду на лицо своего потерявшего сознание гостя. Глаза Сэнку распахнулись с поразительной скоростью, и он инстинктивно рванулся вверх. Сдвинуться с места ему помешали наручники, которые Ген предусмотрительно нацепил на его запястья и даже лодыжки. Судя по сдавленному крику, этот рывок усугубил те травмы, что Ген только что залатал. Ну, это его проблемы. Сам виноват. Алые глаза лихорадочно оглядели комнату и замерли на лице Гена. — Где я? Ген тщательно проигнорировал ту маленькую часть себя, которая всегда в присутствии Сэнку хотела немного прихорошиться, подразнить и пофлиртовать. У него был огромный опыт сдерживания своих куда более проблематичных мыслей. В конце концов, они были врагами. Каким бы объективно симпатичным ни было это волевое лицо, оно принадлежало человеку, которого Ген много лет глубоко ненавидел. Тщательно выгнув изящную бровь, Ген насмешливо посмотрел на него и презрительно фыркнул. — Можно подумать, что ты не помнишь, как появился в чьём-то доме и запачкал кровью чьё-то крыльцо. Знаешь ли, незаконное вторжение на частную территорию — это наказуемое преступление. — О, не стесняйся сообщать обо мне в полицию. Ген прищурился от вида лёгкой, едва уловимой нервозности на лице Ишигами. Незнающие люди часто описывали Сэнку как человека отстранённого и равнодушного к окружающему миру, холодного, расчётливого и прямолинейного. Однако Ген провёл последний десяток лет за тщательным изучением этого человека и всех его реакций, и точно знал, что все те люди ошибались. И прямо сейчас, словно в прямом эфире, Ген наблюдал, как слабый пульс у основания горла Ишигами Сэнку отдавался в комнате ударами литавр, и его волнение явно не имело ничего общего с тем, что он находился во власти своего врага и опасного преступника. Нет, дело очевидно было совсем в другом… — Ты скрываешься от полиции, — сам себе кивнул Ген с немалой долей ликования. — О, Сэнку-чан, что же ты натворил? Нервный тик на волевом лице был прекрасным подтверждением его слов, более ярким, чем что-либо ещё. Чёрт возьми, просто очаровательно! Ген заливисто расхохотался, запрокинув голову назад, наслаждаясь каждой секундой повисшего в воздухе смятения, и обошёл кушетку, к которой всё ещё был прикован Ишигами-младший. Боги, этот засранец так прелестно напрягался каждый раз, когда Ген скрывался из поля зрения, что это впрыскивало Гену под кожу какой-то отборный сорт чистого восторга. Он сомневался, что это именно полиция пырнула главу Спецподразделения ножом, но тот факт, что они в принципе охотились на одного из четырёх генералов, подтверждал, что у того, кто всё это организовал, были очень мощные связи. Даже Ген был почти впечатлен. Почти. — Почему ты меня не убил? — прохрипел Сэнку, удивив Гена резкой сменой настроения. Более добрый человек мог бы предложить ему глотнуть воды, чтобы успокоить явно пересохшее горло. Но Ген не был добрым человеком. Тогда ему пришла в голову абсолютно потрясающая мысль: а что, если Ишигами Сэнку пришёл к нему в надежде, что он его убьёт? О, это определённо было искушением в тот момент, когда Ген понял, кто же истекает кровью на его крыльце. Никто не удивился бы, узнав, что их многолетнее противостояние в конце концов закончилось смертью. — Я просто подумал, что тебе бы это слишком понравилось, — наконец, мурлыкнул он, с болезненной ясностью осознавая, что его замешательство слишком уж очевидно. — Почему ты здесь? Лицо Сэнку стало до комичного, до бессмысленного по-мальчишески упрямым. Ген снова расхохотался. Неужели этот юный гений совершил какую-то непростительную глупость? Какая прелесть! Нет, это, определённо, стоило того, чтобы пить остывший кофе. Спустя минуту упрямого молчания, Сэнку, наконец, сдался. — Мне нужна твоя помощь. Ген аж поперхнулся. — Что? — Ты слышал.