Не хватает только маленького

      Прошло почти три недели с последнего визита Хангуан-Цзюня в Облачные глубины. Первые дни Лан Чжань, как и предполагал его муж, отказывался отходить далеко от дома, чтобы не показывать «этот стыд и срам» добрым людям. Вэй Усяня это так раззадорило, что в порыве страсти он оставил на шее любимого еще два засоса, а потом хохотал от его реакции.       Как только Лань Ванцзи всё же собрался в путь, в городе вдруг неожиданно стали пропадать люди, а потому потребовалось его вмешательство вплоть до ночных дежурств, чтобы изобличить злостного нарушителя. Времени ушло чуть больше, чем он рассчитывал, но успеха все же удалось достичь: всех людей удалось найти, и не просто найти, а отыскать живыми и невредимыми. Оказалось, что в одном старом доме вдруг активизировался довольно интересный артефакт. Инструмент походил на флейту, но все же отличался от нее. Вэй Усянь узнал в нем вистл, схожий с флейтой по духу музыкальный инструмент, только в более высоком регистре, близком к свисту, а конкретно у этого экземпляра — к ультразвуку. Люди, которые попадали под влияние этого звука, становились будто загипнотизированные и шли к источнику, набиваясь в маленький дом. Сам по себе звук не нес в себе никакого вреда, вот только некоторые жертвы провели под его влиянием несколько дней, не ели, не пили, не осознавали себя.       Дом, в котором обнаружили всех людей, принадлежал местному торговцу музыкальными инструментами, чье ремесло в последнее время пошло в гору, но вызывало недоумение у конкурентов. Пока мастер был в отъезде в других местах, чтобы продавать свой товар за пределами города, кто-то из недоброжелателей подкинул заговоренный вистл в его дом.       Злоумышленника найти так и не удалось, никто не пострадал, зато Вэй Усянь провел в постели потом еще пару дней: от ультразвука очень сильно разболелась голова. Он хоть и сам часто музицировал, но не был так защищен амулетами и не умел подавлять звук столь искусно, как делал это Лань Чжань. Но артефакт всё же забрал к себе домой для более тщательного изучения.       Когда оба почувствовали себя довольно хорошо, восполнили силы и энергию, они решили отправиться в путь, на этот раз вдвоем. Вэй Усянь все еще не очень хотел попадаться на глаза дяде Цижэню, но снова оставаться одному на несколько долгих дней не горел желанием. Надеялся скоротать время незаметно где-нибудь в библиотеке, в саду с кроликами или в обществе А-Юаня.       Лань Ванцзи стоял в полном обмундировании: одеяния были белоснежными и гладкими, волосы аккуратными и ухоженными, туго завязанными в пучок, а голову украшала лента. Хоть Хангуан-Цзюнь всегда выглядел безупречно, но сегодня постарался особенно: хотел выглядеть перед дядей подобающим образом, чтобы не расстраивать того лишний раз. Легкий ветерок подхватил ленту, развевая играючи, а Вэй Усянь, подпирая пальцами подбородок, невольно залюбовался зрелищем. Лань Ванцзи после того, как они вдвоем поселились в этом домишке, все чаще позволял себе снимать лобную ленту и использовать немного в иных целях, чем раньше, а также иногда даже выходить без нее за пределы жилища. Зато сейчас его нынешний облик откликался в сердце теплотой и ностальгией.       Лань Ванцзи вскочил на меч и раскрыл руки, пришлагая мужа присоединиться к нему, но тот не спешил.       — Лань Чжань, сегодня такая хорошая погода, может лучше прогуляемся? А как устанем, полетим.       Лань Ванцзи изогнул бровь, а затем вернул себе привычное холодное выражение лица, сошел на землю и, убрав Бичэнь в ножны, выдвинулся в сторону дороги.       — Ну эй! Что тебя так удивило? — воскликнул Вэй Ин, догоняя мужа и хватая того за руку. Изменения на его лице не остались незамеченными, ведь за всё это время Вэй Усянь изучил его вдоль и поперек. — Я видел, как ты играл бровями, не знал, что ты умеешь.       — Не знал, что ты полюбил ходить пешком, — как ни в чем не бывало ответил тот, накрывая ладонью руку мужа, что держалась крепко за его предплечье.       — Я люблю гулять!       — Верхом на Яблочке.       — И на своих двоих тоже!       — Пять минут.       — Нет же!       — Шесть?       — Ты такой вредный, Лань Чжань! Вот увидишь, в этот раз ты устанешь даже быстрее, чем я!              Уголки губ Лань Ванцзи слегка дрогнули в улыбке. Он заранее знал итог этой прогулки, но приготовился смотреть во все глаза на старания мужа. Они уже вышли с дороги и свернули на тропинку в лес. Солнышко пробивалось сквозь кроны деревьев, образуя золотые лучики-ниточки, которые хотелось ловить пальцами, пение птиц ласкало слух, ветерок был исключительно теплым и приятным. Всё же предложение прогуляться было довольно неплохим.       А вот Вэй Усянь уже пожалел, что сказал это. Силы вдруг стали покидать его тело с каждым новым шагом, сделанным в отдалении от города. Ноги наливались свинцом, но он не сбавлял темп из чувства собственной гордости и упрямства.       — Устал? — спросил Лань Ванцзи просто забавы ради, ведь заранее знал ответ на вопрос.       — Нет, — твердо ответил он, чего нельзя было сказать о его шаге.       К тяжелой походке добавилось еще головокружение и тошнота. Перед глазами то темнело, то светлело, а тело тянуло почему-то назад, в сторону города. Все чувства обострились, чутье подсказывало, что идти дальше опасно, и вот-вот случится что-то очень нехорошее, но что? Вэй Усянь не мог объяснить своего состояния, как и доказать приближающуюся опасность, поэтому двигался вперед, стиснув зубы, пока вдруг чувства не покинули его, и он не отключился.       Когда он очнулся, то не сразу понял, что происходит. Тело будто парило в воздухе, тошнота всё еще клокотала где-то в горле, но уже не так сильно, как раньше, а сил не было, чтобы даже пошевелить рукой или ногой, но он отчетливо улавливал, что куда-то движется и очень быстро. Еще через секунду он почувствовал руки Лань Чжаня, которые крепко держали перед собой и прижимали к телу. Облака проплывали перед глазами слишком быстро, а потому Вэй Усянь не решился смотреть вниз, догадался, что они летят на мече, а взгляд с высоты чреват новым головокружением.       Вместо этого Вэй Усянь сосредоточил взгляд на муже. В глазах его плескался холод, но некоторая напряженность и обеспокоенность: наверное хотел поскорее добраться до дома и уложить мужа на кровать.       — А всё же хорошо, что мы не полетели на мече в Гусу, — выдавил из себя Вэй Ин, сразу обращая на себя внимание мужа.       — Мгм.       — Я бы мог свалиться с высоты…       — Я бы поймал.       — Не сомневаюсь, — прошептал он, устраиваясь поудобнее на руках у Лань Чжаня, нежно потираясь о его плечо, а потом почувствовал, как тот прижал щеку к его затылку, разомлел, прикрыл глаза и расслабился окончательно, отдавшись власти сна.       Второй раз открыл глаза, когда за окном было уже темно. Вэй Усянь осторожно поднялся, держась за голову, с которой только что упал ставший уже теплым компресс, и осмотрелся. Его верхние одежды лежали сложенными рядом с постелью, меч Лань Ванцзи покоился тут же рядышком, а сам он хлопотал на кухне, помешивая ложкой варево, запах которого заполнил комнату. Аромат был очень уж знакомым, на всё же каким-то другим. Вэй Усянь подпер рукой щеку и начал наблюдать за Ванцзи, ожидая, когда тот увидит его пробуждение и начнет заботиться, порхая вокруг.       А пока тот был слишком занят готовкой, Вэй Усянь прислушался к собственным ощущениям. Удивительно, но голова была ясная, тело и дух — бодрыми. Он никогда не чувствовал себя более живым и отдохнувшим, а таким прекрасным настроением грех — не воспользоваться. Он бесшумно поднялся и на цыпочках подошел к Лань Ванцзи, крепко обнимая за талию. Тот, казалось, видит затылком, потому как даже не вздрогнул от довольно-таки неожиданного появления второго, но на мгновение все же завис без движений, а потом продолжил готовку.       — Тебе нельзя вставать, — сказал он.       — Почему же это? Я чувствую себя просто превосходно.       — Звуки вистля отразились на тебе хуже, чем я думал.       — Звуки… чего?       Вэй Усянь уже и думать забыл о том случае и злосчастном инструменте. Он иной раз не помнил, что было вчера, не говоря уже о неделях назад.       — Ляг в постель. Я принесу суп.       — Мне гораздо больше поможет твой поцелуй, нежели суп, Лань Чжань.       С этими словами, он развернул мужа к себе и впился в губы, чувствуя, как те немеют, а низ живота начинает покалывать, но не успел он и помыслить о шалости, как его подхватили и понесли к кровати.       — Лань Чжань, я могу и сам дойти.       — Ты сегодня утром уже так говорил.       — Так и скажи, что просто хочешь носить меня на руках, — улыбнулся Вэй Усянь, устраиваясь поудобнее на подушке. Настроение было максимально игривое, вот только Лань Ванцзи, похоже, этого уж совсем не разделял.       — Я сделал амулет. Он защитит тебя от влияния извне. — Хангуан-Цзюнь выудил небольшой кулон из рукава на веревочке, который переливался в мягком свете свечи и напоминал жетон, а потом протянул его второму, но тот остановил его руку.       — Лань Чжань, у меня был просто обычный обморок, не более. Подумаешь, перегрелся… Со мной не произошло ничего серьезного, зачем уж так волноваться?       Он замолчал и посмотрел на Лань Ванцзи, но ответа не последовало. Мужчина выглядел серьезно и все еще держал руку с сжатым в кулак амулетом, отказываясь отступать.       — Надень.       — Боже, если ты сейчас так волнуешься, то что же с тобой было, когда я умер? — усмехнулся он, но улыбка тотчас пропала с лица, когда амулет вдруг оказался на полу.       Вэй Усянь поднял взгляд на мужа и закусил губу. Ему захотелось залепить себе пощечину, ведь лицо Лань Ванцзи стало мрачнее тучи, а ещё будто приобрело серый оттенок. В глазах отразилась вся та боль, что навеки будет сопровождать его при упоминании тех событий, а Вэй Усяню искренне захотелось стереть тому память, чтобы любимый больше никогда не испытывал страданий, пусть даже в собственных воспоминаниях. Но к сожалению, часть тех событий и прошлого останется с ним навсегда, а шрамы на теле будут постоянным напоминанием. Вот так, хотел самолюбие потешить, а в итоге разбередил чужие старые раны, которые нужно было срочно залечить.       — Прости, — взяв себя в руки после продолжительного молчания, проговорил он, поднимая с пола амулет. — Я надену. Так для чего он, говоришь?       — Он создаст защитное поле и снизит негативное влияние энергии, направленной на тебя извне. Даже такой, как звук флейты или вистля.       — И гуциня тоже? — попытался пошутить тот.       — Мгм, — кивнул тот, а Вэй Усянь изумился до глубины души. Ну что ж, хотя бы Лань Цижэнь не сможет в случае гнева применить музыку в качестве наказания.       Он пожал плечами и позволил завязать веревочку амулета у себя на шее, готовясь почувствовать умиротворение от собственной защищенности и от того, что угодил Лань Ванцзи и смог задобрить его таким жестом, но не тут то было. Как только жетон коснулся груди, внутри всё забурлило, заклокотало, а живот будто свело судорогой. Это состояние давило все больше и стало бы совсем невыносимым, если бы в следующую секунду Вэй Усянь со всей дури не оттолкнул от себя мужа и не сорвал с шеи кулон, бросая в дальний угол. Опомнился, только когда увидел Лань Чжаня, от удара упавшего навзничь, и его глаза, полные недоумения.       — Я… — пролепетал он, все еще не веря в то, что произошло. Да как он посмел ударить любимого своей же рукой? — Я не знаю, что на меня нашло… Эта штука… Ты, возможно, ты совершил ошибку, когда заговаривал ее? Чувствую себя странно…       Вэй Усянь вжался в кровать и уже приготовился к гневу, который Лань Ванцзи должен был обрушить на него за такое поведение, но тот лишь встал перед ним на колени и взял лицо в ладони, смотря внимательно и сосредоточенно. Этот леденящий душу взгляд проник будто в самые потаенные уголки сознания, но Вэй Ин не смел отвести глаз. Они сидели так довольно долго в полной тишине, пока вдруг на кухне что-то не зашипело. Кажется, варево только что убежало.       Лань Ванцзи поспешил снять кастрюлю с огня, а потом снова повернулся на мужа.       — Ты чего так смотришь? — не выдержав, спросил Вэй Ин. Он инстинктивно приобнял себя за плечи, поглаживая, будто растирая кожу от холода.       — Этот обморок и твое поведение сейчас связаны.       — Да нет, Лань Чжань, ты выдумываешь, — отмахнулся он.       — Я думаю, ты одержим злым духом.       — Что? А-ха-ха-ха-ха! — прыснул со смеху тот, ударяя по мягкой перине рукой в порыве чувств.       — Я серьёзно.       Вэй Усянь смахнул слезу с уголка глаза, что выступила вследствие неудержимого хохота, а потом глубоко вдохнул, чтобы перевести дух.       — Ты, похоже, переволновался. Приляг, отдохни вместе со мной, ты весь день сегодня на ногах. Сначала нес меня до дома так долго, потом хлопотал над супом, потом над амулетом. Вполне вероятно, что ты мог что-то напутать. Ох, точно! Давай лучше сейчас вместе сядем, поедим. Кстати, что ты приготовил?       — Это суп из свиных ребрышек и корня лотоса.       — Лань Чжань, ты…       Вэй Усянь не договорил, он поднялся и поспешил обнять партнера, крепко и трепетно. В груди поднимались самые нежные чувства, сердце трепетало, а в глазах защипало. Он никогда не отличался особой сентиментальностью, но сейчас почему-то очень хотел расплакаться от накрывших чувств. Он уткнулся мужу в грудь, вдыхая такой любимый аромат, и стоял так, не в силах поднять глаза. Его любимый мужчина приготовил ему блюдо, которое так много для него значило, а он посмел оттолкнуть его, когда тот проявил заботу о близком человеке. Как же стыдно и неловко…       Лань Ванцзи, будто прочитав его мысли, вдруг сказал:       — Позволь мне сыграть «Расспрос».       — Лань Чжань, ты правда думаешь, что я мог не заметить присутствие злого духа в моем теле? Это такого ты мнения о моих способностях?       — Позволь. Мне. Сыграть. «Расспрос».       — Ладно… — прошептал он и разлепил руки. Если его мужу будет так спокойнее, он позволит. Это меньшее, что он может сделать для него, чтобы искупить вину. Всё же собственную реакцию он никак не мог объяснить. Такого с ним раньше никогда не случалось, а сейчас рассудок будто помутился. Он был готов поклясться, что не отвечал за собственные действия, когда выставил руку вперед, чтоб оттолкнуть человека напротив. Что же на него нашло? Помешательство, не иначе… Это, видимо, и правда последствия адских звуков вистля.       Лань Ванцзи мягко коснулся струн. Вэй Усянь приготовился, что дух, которым он «одержим», даст о себе знать в ответ на звуки техники, а потому закрыл глаза и полностью погрузился в себя. Если дух и правда в нем, он выйдет на связь либо с помощью проводника, завладев его сознанием, либо отделится от тела и ответит с помощью гуциня.       Хангуан-Цзюнь задавал вопросы, а затем замирал, чтобы услышать ответы на них, но ничего не происходило. Вэй Усянь также не чувствовал чьего-то присутствия, а сознание оставалось ясным. Он открыл глаза, когда музыка прекратилась, и посмотрел на мужа. Тот убрал инструмент и поднялся. Выглядел он так, будто чем-то расстроен, однако тот факт, что от духа ответа не поступило, должен был наоборот обрадовать его. Нет ответа — нет духа, всё просто. Однако, заклинатель был другого мнения.       — Ты поешь со мной? — предложил Вэй Ин, чтобы как-то разрядить обстановку. Всё же не зря Лань Чжань столько хлопотал у плиты, чтобы обделить его творение вниманием.       — Мгм.       — Где ты научился варить такой суп?       — Я не учился, я запомнил рецепт по твоим рассказам, поэтому он может получиться не таким вкусным…       — Он очень вкусный! — поспешил успокоить его Вэй Ин, который только что попробовал ложку, однако смолчал, что блюдо это, хоть и хорошо на вкус, но совсем не похоже на то, что готовила сестра. У него просто не хватило духу расстроить любимого уже который раз за сегодня.