Рациональный азарт

— Катиков или на нашем языке шкуродеров приравнивали к дикарям. С авгинами же куда сложнее...        За окном глубокая ночь. На столе две чашки: в одной тёплое молоко, во второй чай. Отложенный планшет давно выключен, а отчёт забыт рядом с ним.        — Авгин с их языка переводится как «мед». Общая сводка твердит что они «...наделены приятной внешностью и пронзительным взглядом, обладают природным обаянием, благодаря чему способны с лёгкостью втереться в доверие к любому».        — Ах, — Чэн осознает как легко Авантюрин вник в их компанию. — Вы не согласны с этим?        — Приятная внешность, обаяние, умение заболтать. По такой логике половина живущих людей авгины. Глупо по расовой принадлежности строить макет характера: думаю среди авгинов мог родиться ребёнок без «приятной внешности», а втираться в доверие это социальный навык. Его добывают, а в их среде жизни это было необходимо. Им надо было такими быть.        — Надо было?..        После долгого рассказа о истории сигонийской цивилизации, Вэньлин выглядит задумчиво и печально. Рацио немного ободряет:        — Лично я предпочитаю рассматривать индивидуальные черты рас через их исключительные практические умения. Катики кочевники, как в принципе и все сигонийцы, но у них всегда было больше шансов выжить за счёт постоянных набегов на другие племена. Выносливые мастера погони, изделия из шкур делали отменные.        — А авгины?        — Они отлично ориентировались среди скал, могли обойтись малой кровью с помощью засад. Имели свою религию, где царствовала Богиня, а не Эон, хотя споров много насчёт этого.        — Но теперь в этой Богине смысла нет, ведь остался только господин Авантюрин? — девушка обхватывает пальцами чашку с едва теплым молоком. — Тяжело ему наверное.        — Не думай об этом главное, когда с ним говоришь. Он сейчас даст фору любому.        — Вы знаете, что за узор у него на шее?        — Не думаю, что имею право говорить.        — Я понимаю. Спасибо, что рассказали. Теперь мне немного понятно... м-м, наставник, а вы считаете его хорошим человеком?        Рацио уклончиво отвечает, поднимая чашку к губам:        — Дружить с ним тебе будет тяжело. Занятость у него крайне... специфическая. Но как деловой знакомый и собеседник он не промах.        На вопросы о личном отношении наставник никогда не отвечает. Чэн осознает это, но попытка не пытка. Попрощавшись, девушка тихонько покидает номер, заходит в лифт и понимает, как сильно хочется спать.       

***

       На экскурсиях любой местный житель мог сорвать куш. Рацио наверное за первую неделю видит около 15 различных программ, и это он не искал специально.        — Это было невероятно! И я уверена только самая малая часть того, что можно было увидеть!        — У нас полным полно времени, можем ещё куда-то заглянуть.        — Предлагаю в парк развлечений. Это вечная классика.        На лицах студентов отчётливо проявляется горячее желание, но они не забывают оглянуться на фигуру Рацио, замыкающего их поход. Тот спокойно дает добро:        — Выходные это ваше личное время. Я здесь лишь для того, чтобы вы не перестарались.        — Док, рядом я и Маргарет. Если тоже хочешь повеселиться, то так и скажи.        — Из-за того, что ты здесь, мне надо быть начеку вдвойне, — сверкает ализариновыми глазами мужчина.        В ответ авгин только хмыкает и игриво подмигивает Мэй. Та снисходительно принимает ободряющий намек.        — Тогда в парк! Отродясь в таких не был! — Генри вырывается вперёд.        — На Ягурет всё так плохо с развлечениями? Авантюрин конечно сам частично видел скудные на простые развлечения достопримечательности планеты, но чтобы настолько всё серьёзно...        Чэн не дает приятелю уйти слишком далеко, взяв за капюшон ветровки:        — Там только скверы, обыкновенные парки с цветами и деревьями, музеев много и выставок. Может речка ещё, там на лодках порой катаются, но быстро надоедает.        Маргарет кивает, как бы соглашаясь:        — Да и планета маленькая. Кстати, на Сяньчжоу ведь тоже такого нет?        Лисица довольно машет хвостом:        — У нас экстрим достаётся с неба. Тайком забираемся на старые ялики и давай выписывать трюки пока комиссия не поймает!        — Оу, попахивает незаконными делами. Ты у нас плохая девочка, Вэньлин, да? — Авантюрин поднимает тёмные очки.        — У нас все так делают! — и тише добавляет: — Ну, только те у кого родители занимались полетами...        Парк встречает ларьками с едой, сувенирами и небольшими мини-играми. К последним рвется Генри.        — Попадёте по движущимся целям все 15 раз, получите коллекционную модель огнестрельного оружия, которое разработали несколько янтарных эр назад. Настоящая реликвия! — объясняет хозяйка небольшого полигончика для стрельбы.        — Вау! Ради такого стоит попробовать!        Чэн стоит сзади рядом со старшими:        — Может скажем ему, что это будет игрушка?        Авантюрин хихикает и выходит вперёд, гордо напевая:        — Все траты на мне. Кто ещё желает?        — Госпожа Маргарет, господин Авантюрин, давайте с нами, — лисица встает рядом с приятелем, перебирая дротики. — Я не самый меткий стрелок, а Генри и подавно.        — За себя говори!        — Почему бы и нет, но я в жизни даже в дартс не играла, — предупреждает Мэй.        Авантюрин наигранно раскрывает глаза от удивления:        — И ты молчала всё это время? У меня же на плаще целая мишень есть! — мужчина оглядывается: — Док, а ты будешь?        Рацио молча отворачивается, будто не знает их компанию.        — Тц, вот зануда. Как он живёт вообще?        — Э-э, не надо его звать. Он тут все цели уложит одним взглядом, — Эллисон пока только целится. — А вообще, у него каждую практическую стрельба по движущимся целям в виде студентов.        — Воу, какой тиран!        — Нет же, Генри наговаривает, господин Авантюрин, — Вэньлин толкает локтем парня. — Это во время сессии только и пуляется он в безответственных!        — В меня пуляется постоянно!        — Так может надо задуматься?!        — Нормально я учусь! Подумаешь, не сразу сдаю, но сдаю же!        — Ты негодяй, который по-свински относится ко времени наставника!        Маргарет и Авантюрин тактично молчат.        Стрельба оказывается нелёгким испытанием. Генри попадает только в 7 целей, Чэн удивляет всех и себя, попав в 10, Маргарет очень долго целится, поэтому кое-как справляется с 5 целями.        Пришла очередь Авантюрина. Он становится полубоком, слегка поднимает рукава и снимает очки. Как только цели начинают движение мужчина уверенно попадает в каждую, даже умудряется между пальцами перекидывать дротик, пока присматривается. Конечный приз достается ему. Ни одного промаха.        — Ух ты! Так чётко и методично! — Вэньлин в восторге рассматривает руки авгина, будто может прочитать в них секрет успеха.        — Годы тренировок, — Авантюрин отдает Генри приз. — Забирайте, сувениром будет.        — Спасибо! Э... Он игрушечный??        — А ты думал, что здесь реальное оружие будут раздавать? Тебе пять лет?! — Чэн щипает мальчишку за предплечье.        — Смейся пока можешь! Мне есть в чем тебя обыграть!        — Давай, попытайся!        Пока студенты борятся за право быть первыми в разных мелких играх, Авантюрин покупает себе и Маргарет по стаканчику кофе. Рацио морозится, сидя где-то на лавочке со своей каменной плитой (которая уже точно планшет, как убеждается Авантюрин).        — Нет, ну что за человек. Как можно в таком месте даже хоть на капельку не сбросить с себя гениальную маску?        — Его многие не понимают. Такова участь гениев, к сожалению... — Маргарет отзывается непривычно аккуратно.        Поскольку собственному тону топ-менеджер придает огромное значение, он моментально замечает изменения интонации у других, даже если они сами не подозревают об этом.        — А ты с ним знакома?        — Да, — Маргарет пожимает плечами. — Думала, что знакома. Мы не в ссоре, просто я оказалась слишком самонадеянна.        — ....        — Авантюрин, как ты себе представляешь обаятельного человека?        Вопрос немного сбивает с толку, но авгин не быстро находится:        — Он сразу бросается в глаза, обычно собирает вокруг себя кучу людей. Ну почти как я.        Легонько посмеявшись, ученая кивает в сторону эрудита:        — А есть те, кто свое обаяние предпочитают проявлять лишь в особенных условиях.        Перед глазами появляется аудитория. Полутьма, проектор и Рацио в эпицентре всеобщего внимания со своей манерой растягивать слова, но при этом произносить их чётко, высекая в памяти слушателя.        — Я думала, что это из-за чувств так думаю о нем, но даже сейчас смотрю и понимаю: стоим на одной земле, но почувствовать его любовь смогут лишь особенные.        — Вы?... — начинает мужчина.        Мэй печально улыбается, сделав глоток тёплого напитка:        — Только я. Поэтому он меня и отрядил сюда. Решил всё сам. Жестоко, но зато честно. Я берегу в воспоминаниях его горящие глаза с улыбкой. Мне хватит до конца жизни. — Стало совсем грустно, прости, — Авантюрин ощущает себя неловко.        Ему обычно не открывают подобные тайны.        — Всё хорошо. Я ещё никому об этом не рассказывала, не хочу доставлять ему проблем, поэтому могу попросить?..        — Я крест-могила-эпитафия, — клянётся топ-менеджер, приложив руку к солнечному сплетению.        — Спасибо.        Маленькая тайна столь холодной леди оказывается крайне банальна: она прячет в сердце угли чувств к другому человеку. И к какому...        Пока Маргарет и студенты отвлекаются, Авантюрин не упускает возможности обернуться к Рацио. Он как не ощущает окружающих, сидит или где-то стоит, нацепив на себя дурацкую гипсовую голову. Сам процесс надевания застать, кажется, нереально. Посетители порой проходят мимо него и не понимают — это ещё один экспонат для фотографий или чудак какой?        Любопытство разъедает изнутри. Что же заставило его отвергнуть чувства?        Веселье и так покидает светлую голову, но оно совсем улетучивается спустя пару часов, когда они решают зайти в пекарню, взять чего-то вкусного. Пока Маргарет предлагает юным дарованиям весь ассортимент, Авантюрин стоит с Рацио на улице на расстоянии пятнадцати метров друг от друга.        — Слушай, а почему ты так далеко стоишь? Я вроде не заразный.        Чтобы дозваться до эрудита Авантюрин повышает голос. Самим эонам неизвестно доходит ли сообщение до получателя. Гипсовая голова остается непробиваема.        — Духи что ли тоже мои отпугивают? Я вроде для обратного эффекта их использую...        Не став донимать человека, Авантюрин принимается перекатываться с пяток на носки, без особого внимания рассматривая противоположную улицу — на глаза попадается ресторан (даже думать не хотелось чей), а возле входа Топаз. Не сама. С Сугилитом. Внутри всё сжалось.        Ужас. Непонимание. Ревность.        Он не имеет права на многие ощущения по отношению к этим двоим, но черт возьми, это не поддаётся контролю! Судя по выражению лица, Топаз не в настроении продолжать, пытается развернуться, чтобы уйти, а Сугилит её тормозит, вцепившись в предплечье.        Это последняя капля. Авантюрин залетает в пекарню, вручает свою кредитную карточку Маргарет:        — Мне надо идти, простите. Закажите такси и оплатите тоже с неё. Как вернётесь в отель, можешь оставить на ресепшене.        Недоумение в глазах Мэй считывается огромными буквами. Единственное, что она может выдавить:        — Л-ладно...        — Всё хорошо, господин Авантюрин? Может нужна помощь? — Вэньлин реагирует быстрее.        — Вот это я и иду узнавать. Не скучайте, сделайте фотографию ещё обязательно!        Не слушая больше ничего, Авантюрин вылетает на улицу. Топаз и Сугилит пропадают. Перебежав через дорогу под оглушительные сигналы машин, мужчина вглядывается в окна ресторана — никаких знакомых лиц. Идет дальше, скрываясь за зданием. Они на стоянке:        — Ты сама себя путаешь.        — За меня не беспокойся, я прекрасно знаю, что и как делать. Ты не имеешь никакого права-        — Зачитай мне еще протокол неприкосновенности, — топ-менеджер демонстративно указывает на свою хватку, в которой ещё находится чужая рука. — Кое-что не так работает в нашем мире, принцесса. Топаз в одно мгновение холодеет. Её черты лица не предвещают ничего дипломатичного. Слова не успевают сорваться с губ, как в обоих тут же прилетает сбитое дыханием шипение:        — Отпусти её.        Никто из присутствующих не ожидал подобного исхода. Оба оглядываются на Авантюрина с нескрываемым шоком, хотя Сугилит скорее больше злорадствует:        — Вот так да, земля круглая. Ничего не скажешь.        Отпускает, но только из-за того, что в кармане на телефон идет звонок. Глядя то на Елену, то на авгина, мужчина разводит руками, прежде чем ответить:        — Дела не ждут. Вынужден откланяться, всё равно в нашем кругу продуктивного разговора не получится.        Не глядя в его сторону, Авантюрин мрачнеющими аметистами прожигает оставшуюся собеседницу. Та отворачивается и стремительно идет в другую сторону, ничего не сказав.        — Серьёзно? Ничего не хочешь мне сказать??        Она продолжает идти. В голове по ощущениям лопаются стеклянные колбы от высокой температуры. Авантюрин рвется следом, обгоняет за считанные секунды. Грубо берет за плечи, заставив смотреть на себя:        — Что происходит? Он от тебя что-то хотел?        — Нет. Это я начала. Отпусти, — тихо требует Топаз. Старается смотреть куда угодно, но не на мужчину. — Это тебя не касалось.        — Не забывай у кого училась врать, Елена, — теряя терпение шипит он. — Да что с тобой? Я тебя чем-то обидел?        — Отпусти же ты! Хватит! — Топаз вскидывает руки, толкая. — Как ты мог меня обидеть, если мы нормально никогда не общались?!        Авантюрин застывает и следующие слова звучат как угроза:        — Не говори так, пожалуйста.        — Как скажешь, я больше ничего говорить не буду, Авантюрин.        Как только девушка пытается пройти мимо, авгин тянется её поймать. Он не думает, действует инстинктивно, но Топаз быстрее, отскакивает ещё и ударяет кулаком по лицу:        — Оставь меня в покое! Хватит вспоминать об этом как на праздник и ковырять старые раны! Иди, Авантюрин, ну прошу тебя!        Её след простывает несправедливо быстро или всё-таки Авантюрин стоит статуей с откинутой головой слишком долго. Боль удара не ощущается, вообще ничего не происходит в голове помимо тонкого писка.        Машина. Дорога. Тёмный горизонт. Тишина пригорода. Авантюрин встает из-за руля, осознав, что приехал на место, где часто оставался вместе с Еленой в ранние годы.        В голове её голос, но не тот привычно спокойный и высокий, а дрожащий от обиды, гнева. Хриплый, такой не свойственный её натуре. И отведённые глаза.        — Тебе было противно на меня смотреть? — Авантюрин садится рядом с машиной, оттягивая свои волосы. — Даже если противно, почему не попросила помощи? Почему с этим ублюдком стояла разговаривала, а меня даже ударила?..        Боль слишком явная. Он кричит. Коротко, гневно.        — Ублюдок, лучше бы ты умер под ногами этих дикарей! Пусть бы выжила она... лучше она чем ты, Какаваша...        Сердце бешено стучит. Знакомое чувство тревоги, боль в грудной клетке. Авантюрин проклинает себя за всё, за эти постоянные припадки, которые его преследуют даже за пределами Пир-Пойнта.        Кулаком бьет по голове где-то рядом с виском. Не помогает. Ничего не помогает. Воздуха нет, в этом огромном мире для крошечного него нет даже капельки возможности полностью расправить грудь. Слезы не текут, они высыхают вместе с дождём на бесплодной Сигонии. Остаётся само лишь сухое отчаяние и вопрос без ответа:        — Зачем я живу? Зачем в таких муках? Мы же все всё равно потом уйдём на поклон к ней. Зачем я вообще-        Болит всё сильней, Авантюрин кое-как встает, задыхается, оттягивает ворот рубашки. Ничего из лекарств у него рядом нет. С тоской вспоминая свой ящик на кухне, мужчина вдруг думает о другом. Рефлекторно, даже не дав оценку своей идее, авгин достает телефон и набирает номер.        Гудок раз, два...        — Доктор Рацио. Слушаю.        Надо же, услышать чужой голос оказывается так странно посреди тишины, наполненной воспоминаниями криков. Авантюрин хочет что-то сказать, но не может. Голос пропадает, а он себя проклинает:        «— Скажи же! Скажи что-нибудь, он же сейчас бросит трубку! Давай, как умеешь, Авантюрин!»        — Игрок? Не сразу увидел имя. Хотя кто ещё в такое бессовестное время не спит. Что-то надо?        — ....        — Авантюрин, ты можешь говорить?        Отсутствие прозвища удивляет на грани сознания. Тон голоса Рацио с привычно небрежного становится чеканным:        — Ты слишком часто дышишь, с тобой всё в порядке?