REmind Me

This Night Has Opened My Eyes-The Smiths

Вот черт. Почему у нее так ноют руки? Перидот мычит и морщится, лениво перекидываясь на бок. И ноги. Она приоткрывает рот в беззвучном стоне и вытягивает руку вперед, потягиваясь. Ей хочется перелечь на живот, но ее ладонь натыкается на что-то теплое. И… У нее нет ничего теплого в доме. Глаза резко раскрываются. Ох, это же… Хризолит чувствует, как ее сердце мгновенно активизируется и начинает учащенно биться, невзирая на сонливость. Она смотрит на синь волос, раскинутую на подушке, молочную кожу плеч и острые лопатки. Ляпис. Судя по мерно вздымающейся спине, все еще спящая. На лице невольно расплывается улыбка. Перидот игнорирует боль в мышцах и подтягивается ближе, прижимаясь к девушке боком и укладывая руку поверх прикрытой одеялом поясницы. Ее лицо зарывается между подушками и шеей Лазурит. Перидот только сейчас замечает, что у нее холодный нос и щеки. По крайней мере, на контрасте с кожей Ляпис. И все же, это было необычно. Та, ради кого она ждала ночи на протяжении многих недель, лежала рядом, теплая и спящая. Хризолит чувствует, как ее веки снова слипаются. Честно говоря, она ворочалась еще часа полтора после всего… Всего, пока Ляпис мирно спала на ее плече. Так что, она может себе позволить оттянуть начало этого дня еще ненадолго. Она зарывается лицом еще глубже, прячась от солнечного света, и крепче обхватывает талию девушки, ощущая, как ноющие мышцы плавно расслабляются. Утро обещает быть хорошим. И в этот же момент она чувствует движение. Ляпис еле заметно дергается. Перидот списывает это на сон и закрывает глаза. Но и в этот раз ей не удается провалиться в сладкое забытье, потому что Ляпис снова дергается. А потом и вовсе разворачивается на спину, лишая Хризолит возможности спрятаться в ее коже и подушке. Специалистка недовольно мычит и открывает глаза. И, наверное, хуже всего наблюдать после проведенной ночи с кем-то недовольное лицо у этого кого-то. Ляпис выглядит обескураженной и… Практически испуганной. Перидот озадаченно хмурится, и Лазурит переводит на нее быстрый встревоженный взгляд. — Боже, извини. Что? Ляпис резко садится на кровати, прикрывая оголенный торс одеялом и хаотично пробегаясь рукой по постели в поисках одежды. Хризолит еще сильнее хмурится. — Какого вообще..? — хрипло бормочет Перидот, и Лазурит нервно усмехается и мотает головой, хватая платье, лежащее у кровати. Она вскакивает с постели и оборачивает его вокруг своего тела, как полотенце. — Извини, я быстро умоюсь и уйду, — стыдливо тараторит девушка и уносится к ванной, не давая Хризолит ответить. Специалистка исступленно смотрит на хлопающую дверь. Что? Она слышит, как включается вода в раковине. Перидот сделала что-то не так? Но тогда бы это был другой набор эмоций, верно? И все же… Хризолит морщится от неприятного ощущения в животе и садится на кровати. Только не говорите, что Ляпис из этого типа девушек. Нет, это же… Нет. Перидот чешет глаза и промаргивается. Нет, она выглядела напуганной и пристыженной. Это явно что-то другое. И специалистка не отпустит ее, пока не узнает ответа. Еще не хватало думать об этом весь сегодняшний день. Замок в ванной щелкает, и дверь открывается. Ляпис выглядит бодрее и свежее, но все еще встревоженной. Перидот сужает глаза. — И что это было? Лазурит старается не смотреть на нее, но у нее особо нет выбора, потому что большая часть ее одежды все еще в спальне. Она нервно усмехается и пожимает плечами, — не переживай, я быстро соберусь и… Это начинает раздражать. Перидот шумно вдыхает через нос и складывает руки на груди, придерживая ими одеяло. Это могло бы быть комичным, если бы Ляпис не решила просто свалить и испортить ей утро, — на кой черт, Лазурит? Сомнатумка останавливается посреди комнаты, как вкопанная, и хлопает глазами. Как олень в свете фар, ей богу. С растрепанными волосами и светлющими глазами. Перидот еще больше бесится от того факта, насколько ей нравится это лицо. Ляпис кусает губы и выдавливает, — а… А мне не нужно? Хризолит округляет глаза, а ее брови взлетают в высшей степени недоумения, — нет, черт возьми! Или ты собиралась вот так свалить после первой ночи? Наигралась или что, а? Перидот не замечает, как начинает откровенно кипятиться. Она раздраженно смотрит на сбитую с толку девушку, которая все еще всеми способами пыталась прикрыть наготу платьем. Ее кончики пальцев странно подрагивали, что напоминало легкий тремор, но Перидот в данный момент это волновало меньше всего. И тут глаза Ляпис освещает осознание. О, ну слава богу, еще осталось какое-то подобие мозг… Хризолит одергивает себя от этой мысли и ожидающе смотрит на девушку. Ляпис морщит нос, — господи, ты можешь не сверлить во мне дыру этим своим взглядом? Я в достаточно уязвимом положении. А я хочу высказаться, вообще-то. Перидот не сдерживает смешка и трет переносицу, вознося глаза к потолку, — я тебя слушаю, Лазурит. Она слышит, как девушка нервно фыркает, а после чувствует, как матрас двигается под ее весом. — Вообще я думала, что видеть меня с утра будет чем-то… Странным для тебя. И это звучит жутко нелепо. Просто жутко. Снова такая околесица из таких красивых губ. Перидот вздыхает и мотает головой, все еще не смотря на Ляпис, хоть и очень хочется, — и с чего ты так решила? — Ну, обычно это было так. О. О… Перидот резко переводит взгляд на все еще неловкую девушку в осознании. Господи, так это из-за ее горе-любовничков? Какой же сюр. Она без лишних слов хватает Ляпис за запястье и подсаживается ближе, положив ладонь на оголенное бедро, — что ж, тут твой сценарий немного не попал в лунку. Лазурит пару секунд смотрит на нее и криво улыбается, заливаясь румянцем, — ты играешь в гольф? Хризолит усмехается и наклоняется ближе, оставляя легкий поцелуй на ее щеке и тут же отстраняясь. Румянец еще больше усиливается, что не может не тешить ее эго, — не делай вид, что не поняла меня, Лазурит. Если бы ты свалила из моей квартиры этим утром, то больше бы никогда сюда не попала. Девушка поджимает губы и отрывисто кивает, — принято, — она на секунду останавливается взглядом на губах специалистки и продолжает, — и, на всякий случай, я не наигралась. И она наклоняется вперед для поцелуя. Перидот чувствует аромат мяты и холод свежего дыхания, которые будят ее лучше всех будильников. И также она вспоминает, что не успела умыться. Так что ее пальцы плавно останавливают Ляпис, ложась на ее губы. — Безумно рада слышать. Но мне нужно умыться. Она чувствует, как губы девушки растягиваются в улыбке под ее пальцами, и уже более довольно хмыкает, вставая с кровати. Она запоздало вспоминает, что на ней нет буквально ничего, но приглушенный вдох удивления позади лишает ее возможности удариться в неловкость. Похоже, она действительно не наигралась. Холодная вода удачно смывает остатки негодования минутой ранее. Она бы хотела сказать, что Ляпис умело сглаживает все углы, но дело было даже не в этом. Перидот настолько привыкла ожидать от людей худшего, что каждое спотыкание Ляпис о ее страхи приводило к воображаемой мине, которая вела к перечеркиванию ее имени в списке “хороших людей” и полному разрыву отношений. И Хризолит каждый раз ждала, что Лазурит наступит на нее, но этого не происходило. Она шуточно звала Перидот скаутом, но специалистка с каждым разом убеждалась, что она больше походит на ту самую пресловутую мину. И, к ее удивлению, Ляпис была прекрасным сапером. Либо же у нее были действительно очень длинные ноги, которые и спасали ее от неосторожных шагов. Девушка сплевывает зубную пасту в раковину и еще раз умывает лицо, смотрясь в зеркало. Она оглядывает ванную и затормаживается. Тут была только одна щетка. Чем Ляпис чистила зубы? Пальцем? Перидот сохраняет эту мысль в голове и хмыкает, покидая комнату. Ляпис все еще заторможено сидела на кровати, обмотанная коротким синим платьем. Она подняла взгляд на Перидот, скользя сверху вниз по ее телу, и сдержала улыбку. И все же Перидот уловила сверкание в ее глазах. Она так давно не видела на себе подобного взгляда. Это даже не льстило. Это просто было до чертиков приятно и смущающе одновременно. Перидот смаргивает смущение и подходит к Лазурит, не в силах сдержать порыв непонятных нежных чувств. Ее руки обхватывают молочные плечи и толкают ее на кровать. Ляпис взвизгивает, вызывая широкую улыбку специалистки, и та забирается на нее сверху, попутно откидывая дурацкое платье и обхватывая голую спину. — Давай сделаем вид, что ты не пыталась позорно убежать из моего дома, прикрывшись нелепым куском ткани, — шепчет Хризолит в синие волосы и оставляет на них короткий поцелуй. Она почти может представить, как девушка закатывает глаза и светит улыбкой. — Какая же ты стерва! Зато она вполне конкретно чувствует, как татуированные руки заваливают ее на бок и укрывают одеялом. Ляпис прижимается к ней всем телом, упирая свой лоб в ее. Горячая кожа все еще обжигает. Пальцы поглаживают бедра и талию, и это легко можно перевести на градус повыше, но Перидот, честно говоря, довольна и просто теплой температурой. Она украдкой проводит по щекам девушки пальцами и смотрит на нее пару секунд, — тебя это напрягает? Ляпис снова закатывает глаза и мотает головой, — если бы… Хризолит чувствует мятное дыхание на своих губах и поддается вперед. Она встречает мягкий поцелуй удовлетворенным выдохом и поглаживает кожу за ушами Ляпис, переплетая их ноги. Лазурит скрипуче мычит и обхватывает ее верхнюю губу, перекатываясь поверх ее тела. Перидот чувствует, как воздух покидает легкие от ощущения, как ее вдавливает в матрас. Она оставляет последний жадный, но медленный поцелуй на губах напротив и отстраняется. И Ляпис выглядит прекрасно в утреннем свете. Россыпь веснушек, легкий румянец, льдинки в ее радужках. Может быть, ей стоит пересмотреть свое правило о полной темноте во время секса. Перидот проводит большим пальцем по ее скуле и хмыкает. — Вот теперь это похоже на хорошее начало дня. Ляпис удобнее устраивается поверх, немного сползая и упираясь ладонями и подбородком в ребра над ее грудью, — действительно? Перидот лишь кивает, лениво распутывая ее волосы. Она обводит языком свое нёбо и зубы, ощущая привкус мяты, и вспоминает про единственную щетку в ванной. Зеленые глаза игриво сужаются, и она спрашивает, — кстати, ты зубы чем чистила? У меня есть упакованная зубная щетка, но я ее не увидела. Ляпис вскидывает бровь и пожимает плечами, вырисовывая узоры на ее ключицах, — ну, я чистила своей. Хризолит недоуменно хмурится и подкладывает руки под голову, — то есть, ты взяла свою? — Ну… Да. — Нет, ты не поняла. Ты настолько в себе уверена, что изначально взяла с собой свою щетку? Ляпис облизывает губы и лукаво улыбается, — получается, что так, — Перидот смеряет ее строгим взглядом и возмущенно открывает рот. Лазурит целенаправленно медленно оставляет поцелуй на бледной коже, — то есть, ты вообще не думала о таком исходе? Перидот закрывает рот и быстро отводит взгляд, — я не буду отвечать на этот вопрос. Лазурит серебряно смеется и подтягивается вперед, чмокая ее в подбородок, — ты можешь корчить из себя очень серьезного человека, но я не слепая, Дот. Я вижу, как ты на меня смотришь. Хризолит кидает на нее косой взгляд, игнорируя потребность улыбнуться. Несмотря на явную провокацию, она была рада, что Ляпис в курсе. Перидот лишь цокает и привстает с кровати, приподнимая вместе с собой и Ляпис, — туше. И, полагаю, мне стоит сделать тебе гостеприимную яичницу или что-то вроде. Лазурит задумчиво мычит, — звучит заманчиво, — и она явно не собирается слезать с Перидот, судя по тому, что ее руки до сих пор подпирают подбородок, лежащий уже в районе живота специалистки, — но у меня будет время позавтракать. Если есть опция оставаться здесь до последнего, то я предпочту ее. Хризолит поднимает взгляд наверх, обдумывая эту альтернативу. У нее еще была возможность не идти на работу около двух часов. Проклятый плавающий график. Она бы с удовольствием не выходила из дома вообще. С другой стороны, сильно увлекаться компанией Ляпис ей тоже не стоит. Она возвращает взгляд на девушку и кивает, — хорошо. У нас есть час. Потом мне нужно на работу. Я могу проводить тебя до дома перед этим, если ты захочешь. Лицо Ляпис на секунду становится странно задумчивым, и Перидот вскидывает бровь, задавая немой вопрос. Сомнатумка издает смешок и кивает, — да, меня это устраивает. Можно спросить? Это достаточно личное, но я ничего не могу с собой поделать. Хризолит пару секунд обдумывает перемену в лице девушки, но все же отвлекается на вопрос, — эм, ну да. Самое гадкое ты и так уже знаешь. Ляпис со вздохом мотает головой, но не комментирует. Вместо этого она сползает с тела Перидот и кладет руку на ее левое колено поверх одеяла, — вообще, я и хотела спросить про протез. И рассмотреть его, если ты не против, — ее глаза загораются любопытством, и Хризолит не сдерживает недоверчивой гримасы, бормоча себе под нос и отводя взгляд. — Я все еще не понимаю тебя в этом вопросе. Лазурит сжимает ее колено и пожимает плечами, — что такого в том, что мне может нравится какая-то особенность в человеке, который мне… — она спотыкается на полуслове, и Перидот моментально возвращает к ней внимательный взгляд. Щеки девушки краснеют и она заканчивает, — интересен. Хризолит нервно жует щеки. И снова Ляпис выглядела искренней, не прикопаться даже при желании. Ее выдавал тембр, румянец, пальцы, сжимающие ее колено. Чего стоил вчерашний вечер. Ни одного неловкого взгляда, ни одной сожалеющей улыбки. И Перидот все равно не понимала, но… Ей хочется верить. Так что специалистка поджимает губы и отрывисто кивает, — рассматривай, сколько хочешь. Она старается сделать свой голос максимально небрежным, и все же благодарная улыбка Лазурит сбивает всю спесь. Девушка приподнимает край одеяла до ее колен. Перидот сглатывает липкое волнение. Как оказалось, даже если ты делишься чем-то вслух, тема не перестает быть щекотливой. К тому же, она голая. И без очков. Ей нужны очки… Перидот тянется к тумбочке, стараясь не смотреть на Ляпис, которая пару секунд просто разглядывала ее “пиратскую” ногу. Правда, очков там она не находит. В голове смутно проносится воспоминание, как Ляпис кокетливо сняла их на кухне. Неловко. — Ты как будто украла ее из гримерки научно-фантастического фильма. Она выглядит дорогущей. Перидот невольно переводит на нее взгляд. И это первое, что говорит Ляпис про ее протез. Это настолько же глупо, насколько забавно. Перидот не сдерживает смешка, — ну, теперь тебе понятнее, за что я плачу кредит. Она мне не нравится, но возиться с протезами старого образца мне бы не нравилось еще больше. А так он… Не напоминает о себе. Можно было бы расчехлиться на вариант с искусственной кожей, но я бы платила за него до конца жизни. Плечи Ляпис заметно опускаются, как будто она тоже была напряжена все это время. Она угукает, кидая на нее быстрый взгляд. Хризолит обеспокоенно смотрит на то, как длинные пальцы касаются металлической лодыжки. Они проводят по соединениям пластин в зоне икры и замирают над соединением живой ткани с углеродным волокном и металлом. — А ты что-то ей чувствуешь? Перидот пожимает плечами, — ну, в целом да. Я могу ощущать сильные воздействия. Температурные или механические. Но не идеально. Условный морской бриз я не почувствую. Ляпис заинтересованно мычит и возвращает руку к лодыжке, сжимая ее с достаточной силой, — а сейчас чувствуешь? Хризолит фыркает со смешком и кивает, — ага. После этого она демонстративно двигает механическими пальцами, и глаза девушки загораются. Ляпис пораженно подносит руку к губам и поворачивается лицом к Перидот. — Охренеть, так ты гребаный киборг! Я думала, они не двигаются. Это круто. Хризолит пожимает плечами, ощущая легкий румянец на щеках, — в теории – да. Лазурит кидает на нее предупреждающий взгляд и тычет пальцем в ее металлический мизинец. Он естественным образом выпрямляется под давлением, и Перидот почти может услышать бурлящий восторг и веселье в груди девушки. Боже, она действительно странная. И все же, Хризолит чувствует себя комфортнее от такой реакции. Было бы отстойно, если бы Ляпис кидала на нее взгляды, полные жалости и сожаления. Сомнатумка снова с интересом проводит рукой по прохладному металлу и скользит к ее здоровому колену. Хризолит, к своему собственному удивлению, подпрыгивает на месте, когда кончики ее пальцев проходятся по месту сращивания. Ей… Щекотно? Ляпис замирает на мгновение, пялясь на собственную ладонь. Перидот чувствует, как ее руки начинают покалывать от волнения. — Пер… Почему Пер? Где Дот? Что за… Ляпис поворачивается к ней с заговорщической улыбкой. О нет. Нет. Нет. — Технически, мы сейчас узнали твою эроген… Хризолит шумно цокает языком и мотает головой, прерывая ее и скидывая руку со своего голого колена, — мы закрываем тему. — Но… — Закрываем. Тему. — Я могу хотя бы поэкспери… — Не сейчас, — нервно бормочет Перидот, потирая переносицу. Ее щеки предательски горят. Ужасно. Боги. Она смотрит на все еще шибко довольную Ляпис и неловко добавляет, — может быть, потом. — Как пожелаешь. Это намек на второе свидание? Ляпис растекается на ее ногах, прижимаясь туловищем к одеялу и кидая в нее игривый взгляд. Чертовка. Перидот закатывает глаза, — кажется, теперь нам действительно пора вставать. Лазурит зарывается носом в постель (Хризолит старается полностью игнорировать тот факт, что лицо девушки находится между ее коленей) и недовольно мычит, — ладно. Перед этим последний вопрос. Он будет полегче этого, честно. Перидот уже и так позволила этой змее пересечь все ее границы, так что, видимо, терять больше нечего. Она закатывает глаза и скользит ладонью по татуированному плечу, обводя пальцами каждый рисунок. Здесь было все, что, кажется, успело прийти в голову Лазурит. От лампочки с апельсиновой долькой (зачем?) до пары воронов, какой-то китайской маски и, на удивление, руки с тенью в виде зайца. Как любопытно. Интересно, Ляпис участвовала в театре теней в детстве? Но больше внимания забрали на себя виноградные лозы, соединяющие все разные по тематике и рисовке тату. Перидот хотелось разглядеть и вторую руку, но девушка слишком комфортно лежала в ее ногах. Единственное, что она успела разглядеть – изображенную статую ангела в готическом стиле. Ну, конечно, куда без религиозной тематики. Она отвлекается от разглядывания и отвечает на реплику Ляпис. — Валяй. — Почему ты так яростно отказалась проводить меня до уборной? О, ну конечно. Спонтанная и игривая сторона Ляпис не оценила этот жест. Если бы Перидот согласилась, то это была сцена, достойная всех инди-фильмов. Хризолит усмехается от этой мысли и прижимается центром ладони к локтю девушки, поглаживая выпирающие концы лучевой, локтевой и плечевой костей. — Ну, во-первых, это не вежливо. Лазурит приподнимает голову и смотрит на нее суженными глазами, — с чьей стороны? Перидот хмыкает, — с моей, — ее рука возвращается обратно к оголенному плечу и проводит по нему большим пальцем, — во-вторых, вряд ли это было бы удачно и удобно. А на тебе было приличное платье, явно не дешевое. И… Я ставлю все свои деньги на то, что там пахло мочой и дешевым мылом. Я бы не поставила тебя в такое положение, Ляпс. И себя тоже. Сомнатумка хмыкает, — еще пару минут назад ты назвала мое платье, — она закатывает глаза и делает пальцами кавычки в воздухе, — “нелепым куском ткани”. Но в целом резонно и снова очень благородно. Перидот немного неловко отводит глаза в сторону и издает смешок, но прежде чем она успевает что-то ответить, Ляпис наклоняет голову и спрашивает, — А как же в-третьих? — А что в-третьих? — Ну, я почти уверена, что на этих унитазах шанс забеременеть свыше девяноста процентов. Хризолит прыскает со смеху, — да, это хорошее “в-третьих”. После этого они, наконец, решают вылезти из постели. Ляпис шуточно протестует и пытается переманить внимание специалистки на случайные поцелуи и щекотания, но кол в одном месте в виде ответственности свербит сильнее. Так что, Перидот заставляет Лазурит подняться, одеться и собрать вещи и делает то же самое. В данный момент она стояла полностью одетая, ожидая, когда сомнатумка застегнет свои узкие сапожки. Девушка отвлеченно думает о том, что возможно эта обувь настолько же неудобная, как те светлые брюки, в которых она могла бы пойти на свидание. Нужно будет спросить об этом через время. Она бы не удивилась, если бы Ляпис надела просто все самое лучшее, невзирая на свой комфорт. Дыра в виде череды неудачных отношений в ней ощущалась крайне сильно даже так. И все же, она уже неприлично долго застегивала свои сапожки. Перидот опускает взгляд, — Ляпс, у тебя молнию заело или пальцы плохо работают? Девушка недовольно кряхтит и фыркает, — не знаю, у меня руки почему-то дрожат. Хризолит хмурится и опускается на корточки, ровняясь с Лазурит, — дай-ка глянуть. Ляпис отводит взгляд от молнии и протягивает руку. И она не врала, это тремор. Перидот хмурится и поправляет очки, — окей. У тебя есть какие-то наследственные болячки? Может быть, связанные с неврологией или кардиологией? Или проблемы с щитовидкой? Я как-то писала работу по рассеянному склерозу… Лазурит тут же отдергивает руку и мотает головой, — ты хочешь из меня ипохондрика сделать? Скорее всего, это от недосыпа. Ничего серьезного. Она смотрит в глаза Перидот, и та закатывает глаза, — ладно, поверю на слово. Выпрямись, я застегну. Ляпис с сомнением хмурится, — да я сама, брось. Специалистка снова закатывает глаза, — если ты будешь делать это сама, то я точно опоздаю на работу. Лазурит морщит нос и молча встает на ноги. Она все еще с подозрением смотрит на девушку сверху. Хризолит усмехается и подносит руки к одной из молний, подтягивая ее вверх по лодыжке. Почему-то при виде остроносых сапожек у нее возникает фантомное ощущение прохлады на правой ноге. Заякорила даже здесь, не иначе. И они выглядят слишком новыми. От них даже пахнет как в салоне дорогого автомобиля: кожей и формальдегидом. Перидот отгоняет мысли и с небольшим усилием доводит бегунок до конца, принимаясь за другой. И она зачем-то решает посмотреть на Ляпис. И лучше бы она этого не делала. Лазурит смотрела на нее со странным взглядом и легким румянцем на щеках. Черт подери. Хризолит отводит взгляд и шумно вдыхает. Ладно, они снова в одной лодке. Может быть, не будь у нее работы… Она тянет за бегунок, разглядывая молочную кожу под полупрозрачными чулками. Чертовы чулки. Ляпис действительно сделала все, чтобы заставить ее чувствовать себя гребаным животным. Перидот сглатывает и полностью застегивает молнию, задерживаясь на ней пальцами и проводя большим пальцем по боковой стороне колена. Лазурит еле заметно дергается, чуть сдвигая ноги, и Хризолит снова поднимает взгляд, который уже заволокло чем угодно, кроме рабочих задач. У Ляпис взгляд не менее колко-пылающий. Перидот со всем усилием отводит глаза и не удерживается, оставляя короткий поцелуй на чужом колене. Она поднимается и с немым вызовом обводит взглядом малиновое лицо Лазурит, практически шепотом кидая. — Будь кручена и истерзана, так там говорилось? Глаза Ляпис на секунду округляются, и она фыркает, отрывисто кивая, — второй круг. Именно. Хризолит хмыкает и тянет ее к выходу. 11:1.

///

И вновь холод улицы придал ей сил. Она с задумчивостью рассматривала знакомые дома и вывески. В отличие от того, что происходило внутри Перидот, снаружи ничего не изменилось. Все точно так же. Но теперь ей было интересно, что думает Ляпис на этот счет. Девушка шагала рядом, цокая каблуками и переплетая их пальцы. Привычное волнение в животе снова напоминало о себе. Перидот вообще не верилось, что это происходит с ней. Может быть, ее все-таки сбила та машина пару недель назад. Только на этот раз ей не повезло. И если квантовое бессмертие правда существует, то она переместилась в другую вселенную. Но в этой версии явно что-то не так. Потому что этого не должно было произойти с ней... Нарушение рабочего устава. Странное знакомство. Поиск чьего-то профиля в интернете… со всем последующим. Интерес к психологии. “Дружба” с Гранат. Она. Ляпис. Они… Специалистка кидает быстрый взгляд на пустое выражение лица девушки. О чем она вообще думает? Перидот пару секунд кусает губы и спрашивает, — может, тебя все-таки проводить до дома? Лазурит промаргивается и ведет легкой улыбкой. Ветер треплет ее волосы, — ты и так провожаешь, вообще-то. Хризолит мычит и озадаченно хмурится, — о, ты живешь в этом же районе? Сквозь жилые дома виднеется вышка ОнейроТека. Лицо Ляпис немного напрягается. Какие-то еще секреты? Перидот выжидающе поднимает бровь и сильнее сжимает ее руку, вынуждая ту подать голос. Лазурит сжимает губы, и до специалистки доносится металлическое постукивание. Определенно нервничает. Интересно. — Вообще, я не знала, как тебе сказать… О нет. Что еще? Она до сих пор делит квартиру с тем наркоманом? Или с матерью? Или еще с кем-то? Перидот понуро выдыхает и хмурится, — сейчас самое время. Ляпис пару секунд молчит, и тишину заполняет стук каблуков и звук машин. — Вообще, я живу в ОнейроТеке. Брови Перидот подлетают вверх, — в каком это смысле? Незаконно? Лазурит издает нервный смешок, — вполне законно. Хризолит недоуменно мычит и кусает щеки, — то есть, технически, у тебя нет дома. Или… Ляпис свободной рукой закрывает глаза на секунду, — что-то вроде. Мне больше нравится называть это “мой дом – моя работа”, — она раздвигает указательный и средний пальцы, смотря на Перидот сквозь щель, — это большая проблема для тебя? Хризолит, честно говоря, и не знает, что на это отвечать. Теперь становится понятнее стремление Ляпис перейти обратно во вторую фракцию. Ее понизили не только в должности и зарплате, но и в качестве жизни… буквально. Боги. Это… Странно. Перидот промаргивается и пожимает плечами, — я… Не знаю? Почему ты живешь в этой помойке? Это тоже акт фатализма или что? Ляпис немного расслабляется и убирает руку с лица, — я понятия не имею. Просто это… Удобно? Или… Не знаю. Просто так вышло. У меня есть деньги на съем, но я не вижу в этом особого смысла. Да и так я накопила кругленькую сумму. Перидот смотрит на нее со скепсисом. Либо же, Ляпис не чувствует себя дома абсолютно нигде. Она могла долго распинаться о том, что является ужасной в быту, но сам факт наличия этого быта в своей квартирке приносил ей базовое ощущение безопасности. Хризолит и сама не гнушалась ночевать на работе, но на постоянной основе? Звучит ужасно. Она облизывает губы и пожимает плечами, — ты странная. Лазурит издает смешок и почему-то косится на их все еще сплетенные руки, — наверное, да. И они подходят к дому Ляпис. То есть, к чертовому ОнейроТеку, который так любила проклинать Перидот при любой возможности. Лазурит ведет ее к скрытому от туристов входу для сомнатумов (как любопытно) и неловко топчется на месте, повернувшись к нему спиной. Хризолит выглядывает за ее плечо и присвистывает, проговаривая шепотом. — О, теперь я могу увидеть всех сомнатумов, если захочу. Лазурит нервно усмехается на шутку и хватается за запястье ее руки, которая все еще сжимала другую ладонь, — Дот, все точно в порядке? Хризолит серьезнеет и смотрит в серо-голубые глаза, в которых плескалось волнение. Она кивает и проговаривает, — я же говорила, что не сливаюсь, Ляпс. Я не понимаю этого, но это не что-то фундаментальное для меня. И все же, я бы хотела узнать подробности потом, — специалистка нервно облизывает губы, — если ты, конечно, не против второ… Серо-голубые глаза загораются. Ляпис активно кивает и, кажется, полностью расслабляется, — я расскажу. Они молча продолжают смотреть друг на друга с какими-то понимающими и нервными взглядами. Кажется, у них будет второе свидание. Лазурит убирает ладони с руки девушки и бесшумно выдыхает. Перидот неловко улыбается, желая попрощаться. И в этот же момент сомнатумка резко притягивает ее к себе, скользя ладонями по холодным щекам. Губы соприкасаются друг с другом в интенсивном плотном взаимодействии, выбивая весь дух из специалистки. Хризолит успевает только прижать свои пальцы поверх чужих и ответить, как Лазурит отстраняется и в последний раз чмокает ее в уголок губ. — На удачу. Хорошего дня, красавица. И, кажется, Перидот не может стоять прямо. Щеки моментально краснеют, и она может лишь кивнуть, неловко ответив, — тебе тоже… Ляпс. Ляпис светит ослепительной улыбкой и разворачивается на каблуках, шумно цокая ими по асфальту. Хризолит застывше наблюдает за ее походкой и покачиванием бедер, пока дверь не хлопает. Иисусе. Она закрывает лицо руками. Будь Ляпис хоть чертовым енотом, собирающим мусор на свалках и валяющимся в грязи, она бы не отказалась от второй встречи.

///

И снова ее кабинет. Мигающий диод на потолке, кипа незаконченных дел и забытый чайник в розетке. Перидот выдохнула. Почему-то это ощущалось так же, как возвращаться в свою комнату в родительском доме на каникулах между семестрами. Ты изменился – а мебель все та же. Странно. Вся неделя перед свиданием оказалась большим скомканным снежным шаром. Она пролетела моментально, Перидот не успевала обращать внимание ни на что вокруг. И после Ляпис. Естественно, она ощущала диссонанс. Она дернула плечами и прошла к рабочему столу, заваливаясь в кресло. Насыщенно и очень не по-перидотски. Девушка усмехнулась своим мыслям и полезла в карман за телефоном. Она слышала краем уха вибрацию на протяжении всего утра, но кем бы она была, если бы начала все просматривать, пока в ее доме была утренняя и чарующая Ляпис? Она по уши в дерьме, да. Фу, нет. Какая еще “чарующая”? Перидот протирает глаза руками, все еще держа в одной из них телефон. Что с ней стало? В кого она превратилась? Где Перидот? Хризолит чувствует очередную вибрацию и наконец заглядывает в строку уведомлений, удивленно вскидывая брови. Уведомления были от Гранат. Только от Гранат. Это хорошо. Либо они коллективно шифруются. Ладно, она может выяснить это позже. 08:32 “Клянусь, если ты будешь молчать, я растреплю все Джаспер” 09:10 “Ладно, я этого не сделаю” 09:10 “Но мне нужны подробности” 09:11 “Я давно не видела, чтоб тебе кто-то настолько нравился” 12:37 “Где ты????????? Я умру от любопытства” 12:38 “Я знаю, что ты уже на работе, ответь.” Брови Перидот полезли еще выше. Гранат пишет настолько эмоционально? Что произошло с Гранат? Что произошло со всеми ними? Либо это и правда другая вселенная, и Перидот осознала это только сейчас, либо это “что-то”, что передается воздушно-капельным. Гипомания, приправленная умственной отсталостью. И Ляпис явно нулевой пациент.

13:23

“Вау, ты действительно заинтригована”

13:24 “Было бы странно, если бы я не была. Как все прошло?”

13:25

“Хорошо”

13:25

“Ладно, очень хорошо”

13:26

“Честно говоря, я практически в восторге”

13:27 “Я хочу познакомиться с этой волшебницей. Чтоб Перидот писала “я в восторге”? Дорогого стоит. ;)”

13:28

“Заткнись.”

13:29 “Она красивая? Ну, я имею в виду, она имеет стервозные замашки, темную помаду и красит волосы в пепельный?” Хризолит не сдерживает смешка. Почему-то все ее недоотношения были с такими. Она в целом имела репутацию заучки, которая почему-то очень нравилась популярным на потоке девушкам. Хотя, скорее всего, в начале они хотели беспроблемно списывать, а потом что-то шло не так. Как вариант, дело было в “особенном” прищуре и большом словарном запасе. Или в “джентльменских” замашках. В любом случае, в вузе она постоянно ошивалась с высокими стервозными блондинками. И в любом случае, это отчасти льстило ей до сих пор.

13:31

“Она лучше”

Перидот выключает экран смартфона, пока от Гранат не посыпалось еще больше вопросов. На лице все еще сияла улыбка до ушей, а щеки горели. Да, она в полном дерьме, и определенно попахивает гипоманией, но абсолютно этим довольна. И все же, нужно спуститься на землю. Что там? Сомнатум №659503? С изменениями в погоде и сильной межобъектностью? Звучит безумно привлекательно, она в восторге. Перидот издает тяжелый вздох и щелкает пальцем по чайнику, заставляя его кипятиться. Включает компьютер, открывает самое верхнее дело с названным пациентом. Да, пора включаться в жизнь. Она бегает глазами по личному делу, перелистывая страницы и параллельно открывая программу ОнейроТека на компьютере. Безумно понятно. Безумно предсказуемо. Безумно скучно. Может быть, сидеть в лесу не так уж и увлекательно.

///

Она дожила до обеда. И почему-то сейчас это казалось скорее наказанием, нежели даром. Перидот прекрасно знала свое лицо, а особенно его способность транслировать субтитры, описывающие ее настроение, на лбу. Так что, ей явно не сдобровать. Она шагает, ровняясь плечами (только по оси Х) с Гранат. От нее тоже прет тихим восторгом, словно Ляпис провела ночь именно с ней. И это супер неловко. Благо, коллеге хватило терпения не закидывать ее вопросами при личной встрече у кабинета. Это многого стоило. В любом случае, Гранат и не нужно было что-то говорить, чтобы поставить Перидот в неловкое положение. Вот такая вот особенность, которая не изменилась даже с течением времени. Вот и злосчастная столовая. Злобное трио уже собралось за угловым столиком. Ну, или злобная Джаспер и остальные двое. И все-таки, потенциал совместного буллинга у них был слишком хороший. Джаспер вякнет первая, Аметист ухватится за ее хвост, а Видалия добьет чем-то саркастично-психологическим. Прекрасно. И она почти права. Гранат активно со всеми здоровается, Перидот молчаливо поднимает руку, и глаза Джаспер мгновенно сужаются. Черт возьми, эта фурия прекрасно успела изучить ее мимику и язык тела. Недаром шлялась по кабинету и ежедневно мозолила глаза на протяжении года. Острые зубы сверкают в издевательской улыбки. Хризолит с вызовом вскидывает бровь. — Наша пиратка нашла клад? — Джаспер откладывает приборы и трет ладони, практически плотоядно смотря на специалистку. О нет, — или какая морская тварь укусила тебя за задницу, что ты выглядишь не как труп в гриме? Ого, это что, такой хреновый комплимент? Перидот фыркает и складывает руки на груди (господи, ей даже не дали сесть), — я просто умываюсь, прежде чем прийти на работу. Вот и весь секрет успеха. Тебе тоже советую, к слову. Ныряльщица с удовольствием тянет уголки губ еще шире, — о, да брось, — она вскидывает пальцы вверх, обращая их к немного удивленным Аметист и Видалии, — скажите, что она выглядит, как начищенный нос Рудольфа. Коллеги переглядываются. Аметист переводит взгляд на лицо Перидот и буравит его темными глазами, с подозрением морща нос, — нет, это… Это похоже на… Взгляд Видалии мгновенно вспыхивает, а следом и у фармацевтки, и они хором восклицают. — Кокаин! — Секс! Просто прекрасно. Хризолит сжимает челюсть, боковым зрением смотря на остальные столики в столовой. Теперь на них смотрело минимум человек шесть. Она с шумом отодвигает стул от стола, падая на него. Джаспер издает хриплый смешок в кулак, и следом Перидот с искренним возмущением замечает, что тоже самое делает и Гранат. Предательница! Чертова предательница! И угадала, естественно, Видалия. После ее реплики все коллеги многозначительно переглянулись и уставились на нее. Что она там размышляла о дружбе? Нет, к черту это все. Если дружба заключается в том, чтобы терпеть четверо пар глаз, то она умывает руки. Перидот ощущает, как предательски краснеют ее щеки. Пощипывающе, стыдливо и невыносимо. Нет, только не это. Она морщит нос и прячет свое лицо в ладонях, опираясь локтями в стол. — Если кто-то, черт возьми, хоть только попробует что-то вякнуть, я позабочусь о том, чтобы это был ваш последний день в ОнейроТеке и Британии, клянусь королевой. Она восхваляет свое умение закрывать агрессией все остальные эмоции. Слова звучат процеженными сквозь зубы и липко. То, что надо. Правда, в таких ситуациях даже это вряд ли ее спасет. Она слышит игривый голос Аметист. — Ридо, признавайся. В тебя действительно вдохнули жизнь, не иначе. Пальцы Хризолит сползают до скул, открывая суженные от раздражения глаза, — нет. Она видит, как Джаспер лукаво хмыкает и пожимает плечами, — тут и так все ясно, ребята. Кто-то прокатил этого андроида до наших бренных человеческих чувств. Да, мисс Педантизм? Пальцы Хризолит снова поднимаются до лба.

///

Перидот пинает песочного цвета камень, шагая меж полуразрушенных колонн, — ты ведь никогда не была в Греции, да? Ляпис оглядывает традиционно греческие развалины, хихикает и пожимает плечами, — ты меня поймала. А что, в Греции есть что-то кроме Парфенона и храма Зевса? Сомнатумка делает наигранно удивленное лицо и прижимает ладони к груди в жесте, полном драматичности, и Перидот давится смехом, проговаривая. — Ты забыла про гладко выбритых мужчин, обмазывающихся маслом перед олимпиадой. Ну, и Диогена с ощипанной курицей. — Боже, ты точно была им в прошлой жизни. — А ты кем? Гомером? — Позволь мне быть Сократом. Хризолит хмыкает, пряча улыбку. И сейчас она тоже чувствовала диссонанс. Снова Ляпис. Снова в белом платье и вязаном кардигане. Босая, свободная, как и всегда. Только теперь в воздухе витала небрежная неловкость вперемешку с более привычными озоном и смолой. Она спросит про это однажды. Примерно в тот момент, когда из ее головы уйдут картинки тела, спрятанного сейчас под воланами. И картинки лица с приятно смазанным макияжем, которое сейчас блистало чистотой. И почему-то утоленное сексуальное напряжение, которое явно витало между ними в последние две недели, исчезло, но какого-то облегчения не дало. Перед тем, как войти в сон, Перидот нервничала еще больше обычного. Она не сложила дела сомнатумов в ровный ряд, уже более осознанно оставила чайник в розетке (да и черт с ним, пусть ОнейроТек подавятся своими счетами за электричество) и забыла принять таблетку для сна. Даже будучи во сне ее не покидало ощущение ватных ног. И Ляпис появилась вся в своем сонно-свободном проявлении, стирая это чувство нелепым дерганьем петелек на кардигане. Перидот даже особо не понимала, изменилось что-то в ее поведении или нет. С одной стороны, было полное ощущение застывшего пространства, словно тут была своя версия Ляпис, неизменная и такая, какой Хризолит успела ее запомнить. С другой стороны, знание ее образа в жизни дало свое подвижки. Хризолит видела, что “здешняя” Ляпис реже моргает и краснеет. “Здешняя” Ляпис имеет более яркую улыбку, которая не подвластна закрытости реальной жизни в социуме. И “здешняя” Ляпис все еще ощущалась порхающей над землей, в то время как в жизни ее каблуки звонко отбивали по асфальту. Это было так же, как общаться с одним и тем же человеком с утра и поздней ночью. Просто разные части его личности. Из хорошего, теперь ее внешность ничем не отличалась от реальной. Либо Ляпис очень внимательная к деталям, либо ее мозг. Теперь у нее были ее форма ногтей, ее тело и ее волосы. Она не могла разглядеть хорошо, но все же это было приятным бонусом. Возможно, ей стоит спросить об этом саму Ляпис. Кто знает, может она специально пялилась на нее весь вечер в кафе на ШаттерСток-стрит. И все же, она вскинула брови, когда их руки соприкоснулись. У “здешней” Ляпис они все еще были чертовски прохладными. Даже по пути в ОнейроТек руки Лазурит были грелкой для ее собственных, так что этот момент действительно вызывал диссонанс. Перидот переплела их пальцы, поглаживая гладкие ногти сомнатумки в неосознанной попытке согреть кожу. Они останавливаются перед очередной “древней” стеной, на которой было изображено кривоватое размашистое граффити. Не красивый мурал на торце “Парфенона”, а старое доброе граффити. Не хватало только детородных органов и матов. Перидот усмехается. — Как думаешь, Диоген бы оценил такое, — она облизывает губы и делает воздушные кавычки, — “искусство”? Ляпис то ли мычит, то ли мурчит в какой-то веселой задумчивости, разглядывая кривые линии, — о, он был бы их автором, я уверена. Он же всегда был вредным задирой. В этом вы похожи. Перидот хмыкает и отпускает прохладную ладонь, поворачиваясь спиной к граффити, — я похожа на человека, который бы нарисовал что-то подобное? Ляпис складывает руки на груди и ухмыляется, — с целью кого-то побесить – определенно. К тому же, ты любишь бунтовать против духовных скрепов. Хризолит хмурит брови и неверяще мотает головой, возмущенно фыркнув, — это с какого черта? Одно дело – критиковать, другое – намеренно портить. Лазурит неопределенно цокает и тыкает кончиком пальца в ее нос, — ну, с другой стороны, граффити – лучший способ понять изнанку общества, — специалистка мысленно готовится к очередной лекции о морали. — О, как… — Перидот откладывает показное возмущение на потом и поправляет очки, с интересом разглядывая лицо девушки, — то есть, ты хочешь сказать, что это не просто недостаток воспитания? И что граффити рисуют не школьники с последних парт, а загнанные в угол несчастные люди? Ляпис светит воздушной неопределенной улыбкой, которая проскальзывала каждый раз, когда она говорила что-то философское. Она опирается о стену с граффити и сдувает одинокую прядь со своего лица. Ей бы еще трубку в зубы для полного пафоса. Хризолит заинтересованно поднимает брови. Лазурит кидает на нее короткий вдумчивый взгляд и проговаривает. — Ну, смотри. Я не знаю, как ты, но для меня общество всегда представляется неровным рельефом, как горы с равнинами или что-то подобное, — она делает паузу, и Перидот неуверенно кивает, побуждая продолжить. Лазурит жует губу и продолжает, — и каждая гора – это какая-то акцентуация. Условно, если в обществе работает жесткая цензура, то явно видимую “гору” в виде проблемы с наркотиками снесут до равнины. Но она не исчезнет, а появится в виде каких-нибудь андеграундных групп или того же граффити. Хризолит опирается о стену рядом и неуверенно мычит, пытаясь сложить свои представления об обществе с рельефом земли. Такое действительно могла связать только Ляпис Лазурит. Она почесывает подбородок кончиком ногтя и проговаривает, — хорошо, допустим, отчасти так и есть. Но все же большая часть общества откровенные трусы, — она с иронией кашляет в кулак, зарабатывая закатывания глаз со стороны Лазурит, и продолжает, — я не знаю, как у тебя, но меня зачастую окружают люди, которые молчат и терпят, и вряд ли они будут говорить о проблемах и, тем более, рисовать о них на стенах. Короче, большая часть людей не способны брать на себя такую ответственность. Ляпис взвешенно кивает и тянет уголок губ вверх, — и снова мы на теме общественного долга, — Перидот хмыкает и пожимает плечами, с любопытством наблюдая за девушкой, — мне сразу вспомнилась японская пословица про трех обезьян. Слышала о ней? Хризолит трет локоть и смотрит наверх, замечая очередные черные лоскуты на знойном небе. Воксели прилично увеличились. Нехорошо… Видимо, со сном правда проблемы. Ей бы действительно заканчивать с ОнейроТеком, до добра явно не доведет. Так… Три обезьяны. Три обезьяны… — эм, — Перидот хочется сказать что-то вроде “о, конечно, а кто не знает?”, но на деле… — честно говоря, понятия не имею. Ляпис снова кивает и с каким-то определенным удовольствием потирает руки, — хорошо, тогда у меня есть возможность блеснуть знаниями, — она широко улыбается, и Хризолит толкает ее плечом в плечо, морща нос, — ладно-ладно. В общем, есть три обезьяны. Мидзару, Кикадзару и Ивадзару, — она загибает палец на каждое имя и приподнимает брови. Специалистка ненароком вспоминает, как сама рассказывала сомнатумке про “эффект дверного проема” и ожидала, что та поймет ее с первого раза. Ляпис тогда не поняла. Перидот не поняла сейчас. Специалистка хмурится. Боги, ей явно нужно будет освоить хотя бы базовый курс философии, чтобы сразу догонять, о чем говорит Ляпис. Теперь тут нельзя ограничиться своим коронным “меня все раздражает, я признаю только науку”. Перидот мычит, — так… И? Лазурит мотает головой в жесте удовольствия и продолжает, — очень удобным образом эти имена переводятся как “не вижу зла, не слышу зла и не говорю о зле”. И, кажется, начинает доходить. Глаза специалистки загораются пониманием, — о, так вот, к чему ты. Люди в большинстве своем притворяются слепыми, чтобы не говорить о проблемах. Ляпис поднимает руку в форме пистолета и делает воображаемый выстрел в Перидот, — бинго. — Специалистка не успевает порадоваться за то, что поняла туманную мысль девушки, как ты неопределенно мычит и добавляет, — правда, эта формулировка пословицы не является ее изначальной. Это западная трактовка. Хризолит трет руками лицо, заползая пальцами под очки, — и какая изначальная, правнучка Сократа? Лазурит пожимает плечами с неопределенной улыбкой, — не нужно зацикливаться на дурных мыслях, родственница Диогена. И, честно говоря, Перидот нечего ответить. Она молча смотрит на погруженную в свои мысли сомнатумку. Откуда у нее вообще силы на то, чтобы обдумывать столько вещей? Хризолит впадает в немое раздражение даже при своей устоявшейся традиции “оставайся в стабильности”, а Ляпис умудряется анализировать самые разные трактаты из всех уголков мира. Это требовало определенной эмоциональной выдержки. Перидот кусает губы. Хотя, если вспомнить ее прошлое, у Ляпис ее предостаточно. Не каждый сможет оставаться в “нейтральной” зоне своих убеждений после таких эмоциональных взгревок. И Перидот тому прямое доказательство. Почему-то ей снова вспомнились любимые главные герои, которые, невзирая на трудности, оставались добрыми и справедливыми. Она снова смотрит на Лазурит. — С чего тебе вообще так интересна религия? И, кажется, это немного выбивает из колеи девушку. Ляпис промаргивается и удивленно на нее смотрит, как будто Перидот спросила что-то из ряда вон, — с чего вдруг ты решила спросить? Перидот переминается с ноги на ногу и ведет плечами, — просто любопытно. Ты как ходячая энциклопедия. Это же явно не просто так, — она с подозрением осматривает сбитую с толку Ляпис и добавляет, — особенно в твоем случае. Я уверена, что даже твой выбор цвета волос не ограничивался простым “мне нравится синий”. Там по-любому десять подходящих тебе трактовок из буддизма или еще что. Небось и краску выбирала строго определенного оттенка. Ляпис серебряно смеется. Перидот фыркает и неловко поправляет очки, не зная, как реагировать. Сомнатумка подталкивает ее плечо своим и склоняет голову набок, опираясь макушкой о ее скулу и скрывая лицо за соблазнительным тоном и челкой, — какая вы внимательная, мисс Хризолит. Оттенок сапфировый синий. Металлик 67, если точнее. — Я не позволю тебе съехать с темы. — Даже чуть-чуть? — Даже чуть-чуть. Лазурит отстраняется с недовольным стоном, — боги, вцепилась, как металлические щипцы. Перидот торжествующе хмыкает и выжидающе складывает руки на груди, — тогда уж как стоматологический зажим. Я тебя слушаю. Ляпис опирается затылком о стену и цокает, — да тут и рассказывать нечего. Все достаточно очевидно. Хризолит мычит и поворачивается к девушке боком, прилипая плечом к штукатурке, — надежда? Лазурит искоса на нее смотрит и кивает, — ага. Хотелось во что-то верить, — она отводит взгляд и хмурится, словно ныряя в свое прошлое, — религия же правда классная вещь. В теории, по крайней мере. Она диктует правила и рамки, но иногда люди в них и нуждаются. И я тоже нуждалась. Мне хотелось знать наверняка, что делать и как. Как реагировать, как одеваться, о чем думать. Как жить правильно, в конце концов. Перидот хмурит брови, ощущая странное чувство дежавю в груди, — да, я понимаю. Серо-голубые глаза взметаются к ней, — да? Хризолит жует внутреннюю сторону щек и кивает, — да, — она неопределенно смотрит в ответ, — и как, получилось? В радужках сомнатумки вспыхивает охристая искра, — наверное, не очень. Перидот слабо улыбается, — а есть еще какие-то способы? Ну, кроме религии. Ляпис облизывает губы и опускает взгляд. — Из известных мне – режим дня и… Любовь. Перидот хочет усмехнуться. Поддеть, подразнить. Но… Это имеет смысл. И религия, и отношения, в которых терялась Ляпис, видимо, в этом своем желании ощущать землю под ногами. И даже эти пресловутые “уроки” ее собственного отца и непоколебимое правило чистить ботинки перед выходом. Конечно, тоталитаризм в любом проявлении задавливает. Но и Хризолит не слышала ни об одном случае, когда анархия бы спасала. Так что Перидот не усмехается, а просто кивает, глядя на смущенную девушку. — Мне кажется, ничем не хуже религии. Ляпис поднимает голову, смотря на нее с практически детской нежностью. Хризолит теряется, проглатывая проснувшееся, гулко бьющееся сердце, и уже хочет брякнуть что-то с налетом неловкого юмора, но, естественно, мозг Лазурит решает прервать их. И Перидот даже не знает, она радуется или раздражается от того, как именно он решает это сделать. “Вцепилась, как стоматологический зажим. Чуть-чуть. Металлик 67. Полный эскапизм.” Они обе вздрагивают, теряя нить разговора. Хризолит неосознанно вжимает ладонь в плечо Лазурит, напрягаясь всем телом. Ляпис выпрямляется, и специалистка практически видит, как сжимаются ее мышцы лица, приобретая решительность вместо мягкости, что оно демонстрировало еще секунду назад. “Иногда люди в них нуждаются. Стоматологический зажим. Чуть-чуть!” — Когда же ты заткнешься, — бормочет Лазурит полушепотом и осматривается. Перидот тщетно пытается понять, откуда доносится голос. Ощущение, что персонаж позади. Голос щелкающий, отбивающийся от колонн и пыльных стен придуманного “Парфенона”. Специалистка в очередной раз радуется, что черти, домовые и прочая нечисть не существуют в реальной жизни. “ Режим дня и любовь. Ничем не хуже религии. Любовь не полный эскапизм. Любовь хуже религии!” Голос становится громче с каждой отдельной фразой, и в следующую секунду Перидот видит крупную жилистую руку на пыльной стене. Мясистые пальцы с квадратными ногтями поднимают с нее пыль. Черт подери, это тот Фрэдди Крюгер? Разве может появиться за раз два персонажа? Хуже всего тот факт, что этот черт появился со стороны Ляпис, которая еще не успела его заметить. И не надо, если она его увидит, то снова выпадет. Перидот на чистом адреналине отцепляется от девушки и обходит ее, перекрывая путь для выдвигающегося из-за стены персонажа. Она видит сверкающий зрачок в тени второй его руки. Горло сдавливает от навязанного прошлой их встречей страха. Мужчина не торопится показаться полностью. И славно, если она увидит его зубастый рот, то точно струсит. Он замер, как-то бешено и сдавленно вглядываясь в Перидот. И почему-то немного сквозь. Как будто ее он совершенно не видел. Ей радоваться или бояться? Как она вообще хотела вступить с ними в контакт? Они же совершенно… Совершенно… “Любовь. Надежда? Я не позволю тебе съехать с темы! Даже чуть-чуть!” Пересмешник все еще на месте? Нет, это… На сайтах этого не было. Какого черта их два? Это обычный сон. Он не тематический. Какие это суррогаты? Что за… Она слышит, как Ляпис позади вскрикивает, замечая нового “гостя”, и вцепляется в ткань футболки на ее спине. Мужчина одним рваным толчком выдвигает из-за стены закрытое ладонью лицо, пока пересмешник продолжает гаркать какой-то несвязный бред. И Перидот замирает. Зубастый рот не был по-идиотски открыт и отвешен. Он двигался. Вместе со словами пересмешника. Он… Перидот чувствует мурашки, кусающие ее за поясницу, и пытается сглотнуть. И Ляпис дергает ее на себя. Мужчина совершает еще один рывок, полностью выходя из своего убежища, но Перидот уже оборачивается, цепляясь за ладонь девушки. — Ляпис, не беги! Не беги, черт возьми! Нам надо пого… Но Ляпис не слышит. Она только крепче обхватывает ее пальцы. Вмиг Перидот чувствует, как теплая рука Лазурит втягивает ее в какой-то вихрь. И ее кружит. Ее кружит. Ее кружит, и она чувствует вторую ладонь на своей талии. Она невольно выдыхает и открывает глаза, видя перед собой ту уже почти забытую женщину. Средний возраст, легкие морщины и желтоватые накрученные волосы. Единственное отличие – глаза. Они были не карими, а серо-голубыми. Светлыми, пронизывающими и выразительными. С какой-то сумасшедшей искрой. Это она. Но где Фрэдди Крюгер? И пересмешник? И Древняя Греция? Перидот выдыхает, позволяя кружить себя по большому залу в свете золотых люстр и мраморных стен. Снова этот зал “Великого Гэтсби”. Она хаотично вглядывается в лицо женщины, сужая глаза, и она улыбается на это красными блестящими губами. Почему Ляпис не выкинуло? Какого черта они танцуют? Кружение танца как будто ускоряется в такт ее мыслям, и Перидот может смотреть только в глаза напротив. Словно мозг Лазурит хотел, чтобы она видела только их. Подсвечники, дорогие ковры и люди вокруг смешиваются в одно размазанное нечто. И вот она ощущает, как капли падают на её волосы и на лацканы чужого (или своего?) пиджака. Дождь становится всё сильнее, и ткань пропитывается влагой. От волнения и непонимания по коже пробегают мурашки. Хризолит с трудом поднимает взгляд от чужих глаз наверх и осознаёт, что это не дождь. Капли красные и крупные, словно самые горькие и солёные слёзы. Они похожи больше на какие-нибудь рубины, на краску, на что угодно, но никак не на воду и не на дождь. Это похоже на кровь. Воздух тут же заполняется железистым запахом вперемешку с озоном и смолой. Черт возьми, видимо, Ляпис действительно не высыпается, раз ей снится подобная ересь. Ладно, это не хуже той могилы. Перидот удивленно выдыхает и переводит взгляд на свою спутницу. Она видит, как по желтым волосам женщины растекается темно-синий. Она видит, как сужаются морщинки и цвет кожи сменяется на более бледный. Она видит Ляпис. Совершенно уверенную, улыбающуюся красными губами. Она была испуганной, что с ней сейчас? Почему в этом дорогущем зале буквально все пропитано этим запахом дождя и смолы. И крови. И что за дикая уверенность?

The Red Means I Love You - Madds Buckley

Ее глаза горят каким-то открытым обожанием и отчаянием. Вот черт. Совсем не так наивно, как пару минут назад. Перидот чувствует, как у нее перехватывает дыхание от этого взгляда, и крепче сжимает ее плечо и руку. Лазурит обхватывает ее талию и закручивает ее в еще более головокружительный ритм. Как же странно. Хризолит с раскрытыми глазами смотрит на ее не менее открытое лицо. Бордовые капли покрывают его рваными кляксами. Они пропитывают синие волосы, делая их еще темнее и насыщеннее. Влага оседает на их скрепленные руки, заставляя бледную кожу окрашиваться в красный растекающимися лужами. Пальцы специалистки невольно скользят и цепляются за костяшки в попытке удержаться за прохладную ладонь. Улыбка Ляпис становится шире, и это почему-то пугает и захватывает одновременно. Да, это нетипично даже для Лазурит. Но… Она никогда и не отличалась классическими сюжетами сновидений. Это всегда было что-то… Такое. Квест, который может привести к “смерти”, размышления о произведении Данте, повторяющийся сон с ледниками и револьвером. И все же, Перидот это особо не пугало. С ее-то болезненным интересом к сложным пациентам. Может быть, они действительно не такие уж и разные. Пусть это будет ее первым актом фатализма. Так что Перидот проглатывает волнение, впитывая это состояние. В груди покалывает, она с жадностью рассматривает ее черты лица – тонкую переносицу, изгиб ресниц, аккуратный нос, ямочку над верхней губой. И Ляпис явно ощущает, что она расслабилась. Она не говорит словами, но глазами – определенно. В них сверкают отражения люстр и мраморных полов. В них отражается сама Перидот, если она посмотрит с определенного ракурса. Прохладные влажные ладони прижимаются еще крепче к ней, словно передавая немое “спасибо”. Ее собственные волосы намокают, и она почти уверена, что они цвета помады на губах Ляпис. Ноги все еще кружатся по наитию, и вместо стука каблуков по мраморному полу она слышит звуки волн. Рука сомнатумки соскальзывает с ее ладони, перемещаясь к шее и прижимая ее лоб к своему. Перидот ощущает теплые пальцы на своей коже. Она ощущает теплое дыхание около своих губ. Перед глазами все окрашивается в кроваво красный, включая ее мысли, Ляпис и дорогой зал. И… Снова вихрь.

Pisoteo - Daniela Lalita

Она чувствует боль в лодыжках и ладонях от падения на что-то твердое и открывает глаза. Лес. Зима. Промерзлые деревья, покрытые инеем. Призрачное тепло костра перед ногами. Ей холодно. Перидот на секунду опускает взгляд, замечая, что она все еще покрыта с ног до головы кровью. Черт подери, не удивительно, что ей холодно. Она тяжело дышит и подносит ладони к губам, выдувая на них хоть немного теплого воздуха. Осматривает костер через заляпанные красным очки. Она тут не одна. Вокруг потрескивающих дров собрался лесной “бомонд”. Какие-то люди в обрывках шкур животных. Тоже покрытые инеем, но явно не такие замерзшие. Видимо, туристы. Хризолит отвлеченно думает, что она скорее смахивает за жертву в их каком-нибудь сектантском ритуале, нежели на полноценного члена группы. Это делает ее особенной? Ладно, это не важно. Она ищет Ляпис глазами. Голубоватого свечения ни от одного из присутствующих нет. Синих волос тоже. И все же она здесь. Она слышит шорох в лесу. Глаза взметаются навстречу к нему, и Перидот видит силуэт. Ляпис выглядывает из-за дерева в полутьме, и Хризолит трет замерзшие плечи, молча наблюдая. Если эти люди в шкурах все-таки туристы, то ей не стоит так быстро бежать к ней навстречу. Да и вряд ли она согреет ее своими холодными ладонями. Эта функция доступна только в жизни, к сожалению. Сомнатумка на секунду снова прячется за белым стволом и ветками, а после выходит из укрытия. Ее указательный палец прижат к губам. Да, все верно. Нужно быть осторожной. Хризолит внимательно наблюдает, как Ляпис петляет между редкими деревьями. Она двигается осторожно, но игриво. Снова эта походка. Она явно флиртует. Господи, дай ей сил. Специалистка облизывает губы, следя за тем, как девушка огибает их “шаманский круг”, оказываясь по левую сторону леса. Она практически бесшумно выходит на узкую поляну и молча смотрит в глаза Перидот, словно чего-то от нее ждет. Что, ей план придумывать? Вроде бы она сейчас находится в голове Ляпис, которая на правах сомнатума могла бы втащить ее в лес чем угодно, хоть внезапным даром телекинеза. И все же, делать какие-то шаги нужно именно Перидот. Это тоже часть неумелого флирта? Хризолит сглатывает и бросает взгляд на людей, которые продолжали мирно сидеть около костра, переминаться и подталкивать палками тлеющий костер. Она уже хочет подняться с бревна, но один из туристов особенно удачно толкает одно из дров, и язык пламени приветственно возвышается над ними. И Перидот видит, как свет обрамляет синюю кожу Ляпис. То есть, уже не Ляпис. Она снова попалась. Черт возьми. Лжеляпис улыбается, словно это именно то, чего она ждала. Она делает шутливый реверанс, подхватывая концы белого платья, а после выпрямляется и подносит руку к своему лицу, словно она хочет убрать челку. Глаза специалистки расширяются от прилипшего к голове волнения. На синем лице образуются прямоугольные очки, а синяя челка светлеет. Грудь сжимает от неприятного ощущения, и специалистка замирает в изумлении. Лжеляпис поправляет оправу, и на ее лице растекается заговорщическая улыбка. Она опускает руку от лица и протягивает ее в ожидании. Перидот сжимает руками холодное бревно и мотает головой. Черт тебя дери. Лжеляпис хмурится и укоризненно бьет указательным пальцем по губам, словно пытается наругать нерадивого ребенка. Черт тебя дери. Перидот сглатывает и активнее мотает головой. Лжеляпис искривляет лицо в недовольном жесте и начинает быстро шагать в ее сторону. Какого черта ты идешь? Хочешь продолжить то, что осталось в гробе? Черт, она правда идет. Черт. Черт. Черт тебя… Звездное небо. Громкий вдох. Еще один. Перидот резко садится в капсуле, обнимая себя за плечи. Сердце гулко бьется в груди. Она хаотично осматривает комнату на предмет персонажей или еще черт знает кого. Во рту пересохло. Внезапно до нее доносится, как открывается ручка двери. О, нет. Только бы это была Джаспер. Только бы это была Джаспер… Дверь открывается с характерным скрипом. Хризолит выдыхает и моментально выпрыгивает с капсулы, покачиваясь. И как только она чувствует твердую поверхность, свет напрочь вырубает. Какого черта? По пояснице бегут мурашки. Это какие-то приколы со стороны ныряльщицы и Гранат? Или это Аметист решила поиздеваться? Господи, если ее засекут… Свет включается с тихим стуком кнопки. Перидот обнимает себя за плечи, несмело поднимая взгляд к выключателю возле стола. Черт. Вместо громоздкой Джаспер или высокой Гранат она видит чертового кудрявого мальчика. Он молча на нее смотрит, не моргая. Ладно, теперь ей страшно. Хризолит еле видимо мотает головой и делает маленький шаг назад. Почему-то по ногам тянет холодом. Мальчик беззвучно цокает и снова выключает свет маленькими пальчиками. О, нет. Нет, давай без игр со светом… Снова легкий стук кнопки. Комната озаряется лампами, но теперь она пуста. Перидот сглатывает, отшагивая еще дальше, почти опираясь в стену. Господи, только пусть попробует свалиться на нее с потолка. Щелк. Темнота. Ее тело заполняет легкая паника. Она не хочет идти к двери, где он стоит. Она не хочет с ним разговаривать. Откуда он появился? Щелк. Мальчик сидит на ее рабочем кресле, покачивая босыми ногами в сандалиях. На его голове красная треугольная шляпа. Перидот обнимает себя за плечи, ощущая, как ее сковывает. В комнате становится холоднее. Щелк. Темнота. Щелк. Мальчик встал с кресла. Теперь шляпы нет. Одной руки тоже нет. Рукав футболки повис на плече. Мальчик безмолвно смотрит на нее. И беззвучно хмыкает. Щелк. Темнота. Щелк. Мальчик ближе на полметра. Его потерянная рука в здоровой. Он машет ей в какой-то садистичной взрослой манере. Щелк. Темнота. Щелк. Мальчик в двух метрах от нее. Перидот вжимается спиной в стену, тяжело дыша. Щелк. Темнота. Щелк. Мальчик в метре от нее и тянется отгрызанной рукой к ее лицу. Щелк. Темнота. Ще.. Звездное небо. Громкий вдох. Еще один. Перидот резко садится в капсуле, обнимая себя за плечи. Сердце гулко бьется в груди. Она облизывает губы и резко отрывает одну руку от плеча, всматриваясь в часы. Отлично. Она видит время. Отлично. Отлично. Она ощущает сердцебиение во всех частях тела. Все вибрирует. Она сглатывает и опасливо выглядывает из капсулы, всматриваясь во все доступные углы и в дверь. Все защелкнуто. Дела лежат так же, как она их оставила. Она… Она в реальности. Наверное. Она снова смотрит на часы. Нет, она точно в реальности. Мозг Ляпис прогнал ее по ложному пробуждению. Боже, она и забыла, насколько пугающим он может быть изнутри. Перидот отпускает последние частички страха и вылезает из капсулы, подходя к столу в поиске телефона. Это все… Боже, как это все странно. И все же, она ближе к разгадке. Может, не к общей, если затрагивать тему персонажей сновидений в целом, но к разгадке тараканов Ляпис – точно. Ей нужно поговорить с ней. Нормально.

02:07

“Нам нужно встретиться.”

02:08

“Ты сможешь завтра?”

02:10 “Конечно, где?” 02:10 “Ты в порядке?”

02:11

“У меня. В целом, да. Расскажу потом.”

02:11 “Я так понимаю, это не свидание, верно?”

02:11

“Воки спасут ситуацию?”

02:12 “Вполне ;)”