REmind Me

На следующий день она ощущала себя… Как-то непривычно. И обычно это описание имеет негативную окраску. И все же… Это был другой случай. Она впервые рассказала кому-то о том, что вызывает у нее кошмары по ночам. Это было… Тяжело. И Перидот до сих пор ощущала себя странно. Выливать что-то настолько масштабное на одну Ляпис. Она до сих пор еле переваривала тот факт, что Гранат оказалась невольным свидетелем того, как она рассыпается, а тут Ляпис. “Благородно?” Звучит как чушь для идиотов. Хризолит не поверила ни на секунду, что это действительно можно назвать чем-то благородным, но реакция Лазурит вполне подходила под эту характеристику. Ни чрезмерной жалости, ни жестокости. Просто Ляпис. Просто Ляпис, которая сжимает ее руку и смотрит вдаль, чтобы дать ей больше пространства. Просто Ляпис, которая молча прижимает ее к себе и источает принятие и спокойствие всем своим видом. Она чувствует облегчение. Это все еще непривычно, но… Кажется, она полностью и бесповоротно влюбилась. Вляпалась. Ни больше ни меньше. Раньше Перидот могла свести свои зарождающиеся чувства на нет, раздавить, уйти в тень, вычеркнуть все, что не вписывалось в ее распорядок. Но после безликих серых дней, проведенных в попытках заинтересовать себя хоть чем-то, чувствовать улыбку и румяные щеки было… Просто очень приятно. И, возможно, за счет этого фактора ей стало легко манипулировать. Иначе она не знает, зачем идет по вечерним влажным улицам куда-то, кроме своего дома. В теле и, что более важно, в голове царит почти забытая легкость, а на лице нарисовалась полуулыбка. Да уж. Она заворачивает к нужному дому. Новостройка, а кнопки в лифте заедают. Все как обычно. Перидот поднимается на пятый этаж. Звонок в дверь. Копошение и несколько разрозненных голосов. — Прикиньте, Ридо пришла! Дверь распахивает радостная фармацевтка. Перидот хмыкает, поправляет очки и стряхивает капли с куртки. — А что мне еще оставалось? — саркастично кидает Хризолит и заходит в квартиру, мягко хлопая дверью и неуклюже разуваясь. Опираться на протез все еще было не очень комфортно, но почему-то сегодня это не так злило. Аметист весело закатывает глаза и уходит в комнату. Оттуда слышится смех и чавканье печенья. Она вешает куртку на ближайший крючок и неловко топчется на коврике. Вопрос с Гранат все еще ощущался открытым, и это делало несколько неловким их взаимодействия. Хотя, скорее всего, только для самой Перидот. Ладно, к черту. Гранат была умной и достаточно хорошо знала ее, нет нужды переживать. По крайней мере, сегодня вечером. Перидот очень сомневается, что Гранат поднимет эту тему при остальных. Хризолит заходит в комнату. Забавно видеть своих коллег без белых халатов. Кроме, естественно, Джаспер, которая даже на похороны придет в сером трико. Девушки уселись вокруг маленького кухонного столика Гранат. Хозяйка квартиры стояла с внушительной кружкой чая, опираясь свободной рукой о тумбу. Джаспер заняла всю сторону столика, сгорбившись над ним с печеньем и придерживая ладонь под подбородком в попытках не накрошить. Она выглядела практически нелепо в такой обстановке, особенно в этом… Что это, свитер? Видалия и Аметист скучковались на другой стороне, усевшись максимально плотно. И, судя по тому, как небрежно лежала рука фармацевтки на талии психиаторки, у первой что-то да вышло. Перидот хмыкает и переводит взгляд на Гранат. — Привет, — чуть пожимая плечами, проговаривает она и смотрит на остальных. Коллеги отвечают практически хором и начинают посмеиваться от этого факта. Гранат мягко улыбается над дымящейся кружкой и кивает на Перидот. — Чай будешь? — Ага, — Хризолит снова пожимает плечами и отводит глаза. Гранат угукает и отворачивается, проговаривая. — У нас только печенье, — Перидот уже открывает рот, чтобы спросить, но коллега продолжает, — Но арахиса там нет, так что можешь есть спокойно. Хризолит закрывает рот и садится на стул около Джаспер. Та с усмешкой на нее косится и отхлебывает чай, — неужели мисс Педантизм соизволила порадовать нас своей компанией? Специалистка фыркает и не сдерживает улыбки, — заткнись и жуй печенье, Джасп, — она ответила, как обычно отмахиваясь, но голос был мягок. Ныряльщица вскидывает бровь, удивленная отсутствием ответной подколки, и пожимает плечами, переводя взгляд на Аметист и Видалию. Фармацевтка опирается головой о стену позади и косится на Перидот. — Я, конечно, не хочу ничего утверждать, — она ведет бровью, — но по моим ощущениям мисс Педантизм метит в миссис. Брови Хризолит тут же взлетают на лоб, и она хаотично ищет какой-то саркастичный ответ, но щеки предательски начинают нагреваться. Черт возьми. Во-первых, они еще не на том уровне отношений, чтобы она думала о женитьбе, во-втор… К ее счастью, в этот же момент Гранат со стуком ставит две кружки на стол и присаживается на соседнюю табуретку. — Амс, мне стоит начинать разговор про твою руку на талии Видалии? — мягко тянет бывшая одногруппница, и тут же слышится грохочущий смех Джаспер. Перидот выдыхает. Ей невольно вспоминается, как Гранат мягко оттесняла от нее “шутников” группы пару лет назад. Тогда Хризолит еще не умела сыпать острыми фразами. На лице специалистки вырастает полуулыбка, и она кидает быстрый взгляд на девушку рядом. — О, да, посвятите нас в подробности, — подхватывает ныряльщица, и Аметист выглядит практически оскорбленной, в то время как Видалия закатывает глаза и отставляет стакан. — Честно говоря, вы не хотите их знать, — с подтекстом отвечает психиаторка и бросает игривый взгляд на фармацевтку. Та неловко и чрезвычайно широко улыбается и морщит нос. — Окей, давайте вернемся к браконьерам или что мы там обсуждали… К счастью для Аметист, они так и делают. Перидот не знает, это эффект фирменного чая Гранат с приторным карамелизованным апельсином, эффект последней встречи с Ляпис или эффект свитера Джаспер, но она почему-то чувствует себя на своем месте.

///

Сегодня Перидот решает пойти на работу пораньше. Во-первых, это внушало чувство контроля. Во-вторых, обстановка кабинета заставляла ее мозги работать чуть активнее. А в-третьих, ее методичка по повторяющимся все еще была спрятана между делами сомнатумов. Мыслей было много. Теперь у нее было, на что опираться. К одинокому “черничная Ляпис появилась давно” прибавилось детство Лазурит. Так что, возможно, Перидот сможет продвинуться в этой части своего исследования. Пусть оно и имело несколько личный характер теперь, но это все еще могло быть подспорьем для дальнейших…исследований. Она заваливается на свое кресло и включает компьютер. После тянется к шнуру чайника и понимает, что включать его в розетку не нужно. Она совсем забыла выключить его вчера. Перидот даже немного застывает с вытянутой рукой от того, что ее привычный паттерн нарушился. Как будто она зашла в дом и споткнулась о край дивана, который кто-то втихую подвинул на пару сантиметров влево. Так, ладно. Что у нее есть на руках? Двойник Лазурит, тот, что прикрывает свое лицо, но когда-то он его не прикрывал, невидимый болтун, который предположительно представлял собой звуки из реальности (что сейчас уже было не очень актуальным), и непонятный мальчик, которого она видела единожды. Также у нее есть информация об отсутствующем отце и дотошной матери. И Мистер Крючок (кто знает, может и он имеет значение?). Перидот мычит и нажимает на кнопку включения чайника. Открывает свою методичку по персонажам. Что нужно сделать и на какие вопросы ответить, чтобы понять, зачем нужен повторяющийся персонаж? Что он символизирует? Тогда будет понятно, что с этим делать дальше. Если с символами Перидот могла поиграться. Из разряда: копия – идеальная версия Ляпис по мнению ее мамы, прикрывающий лицо – что-то про стыд или ее… Отец, если вспоминать про суррогаты, болтун – возможные вредные одноклассники или бывшие, если включать эту многоголосую дрянь после поцелуя. Мальчик…. мальчик. Возможно тот, в ком была Перидот в детском флэшбеке. С тем, зачем они нужны, возникали проблемы. Ляпис они явно не были нужны. Она их полностью игнорировала. И те, в свою очередь, постоянно ее как-то дергали. Одна ходит за ней, как собака, другой орет, третий бежит за ней. Может в этом есть какой-то подтекст? Что им нужно от Ляпис? Хризолит закидывает голову на кресло и смотрит в потолок. И все же, тут как будто бы требовалось влезать в контекст каждого сна, в котором появлялись персонажи. И Перидот не сказать, что хорошо его понимала. Они вели себя случайно. Это не была история, где Ляпис и какой-то персонаж – актеры, которые плотно взаимодействуют. Нет, это был просто сон, в котором появлялся один из них и следовал своему паттерну поведения. Не имеет смысла. Перидот лучше справлялась с крупицами информации, которые касались ее специальности и ЭЭГ, нежели с тем, что она вычитала из раздела психологии. Ей бы увидеть еще кого-то хоть разок… Она смотрит на электронные часы. Ладно, можно отложить это до вечера. Перидот встает с кресла и кидает чайный пакетик в кружку, параллельно закидывая новую методичку на этажерку. Работать, честно говоря, не было никакого желания. Хотя, у кого оно было? Хризолит цокает и открывает рабочую программу. Три незакрытых анкеты со вчерашнего дня и четыре сегодняшних по плану. Окей.

///

С пятью с половиной из семи покончено. К счастью Перидот, ей удалось сфокусироваться. Сон в последнюю неделю был практически удовлетворительным, так что и невыносимость к работе поуменьшилась. Правда, под конец ей снова мешали мысли о ее “сложном пациенте”, и она боролась с волнением. Она дважды намеревалась найти страничку Лазурит, но удерживалась. Кроме того, смотреть на ее аватарку все еще было несколько неловко. Хризолит пропустила вчерашнюю встречу из-за посиделок у Гранат, но сегодняшнюю она не упустит. И от этого факта ладони покалывало. Она стоит посреди кабинета и трет пальцы друг о друга, залипшим взглядом смотря в пол. В голове крутится их последний разговор. Черт возьми. Она успела проанализировать историю Ляпис, реакцию Ляпис на ее историю, но только сейчас ей вспомнилась ее собственная неказистая поддержка. Что она там сказала? Перидот не помнит формулировки, но она абсолютно точно обозвала родителей Лазурит. Это было непозволительно для их уровня общения. И ко всему прочему шлифанула это тем, что травма сделала ее сильнее. Как же глупо. Из нее действительно никудышный психолог. Это могло задеть Ляпис? Ну, она вроде даже разозлилась. Это была серьезная злость или несерьезная? Черт. Перидот сглатывает и трет пальцы активнее, прежде чем расцепить их. Было бы крайне иронично, если бы этот душевный разговор между ними стал бы последним. Хризолит почти видит, как Ляпис кидает на нее равнодушный взгляд и прокатывает по всем своим жутким кошмарам. И все же, она все равно рискнет. Ей уже поздно что-то менять. Не отвертишься. Она кивает сама себе и запирает дверь. Точка невозврата достигнута. Складывает оставшиеся три методички в ровный ряд, выключает компьютер, но снова забывает про чайник, вместо этого нервными шагами подходя к капсуле. Вводит код сомнатума, проводит по гладкому металлу, словно прощается с ним, и залезает внутрь. Сердце шумно стучит. Боже, она просто по уши в дерьме. Еще эта дурацкая улыбка от уха до уха. Перидот поверить не может, что стала настолько очевидной. И вчерашняя встреча с девочками это подтвердила. Она закрывает глаза, не обращая внимания на экран с движущимися звездами. Думает об очерченных плечах, воланах и румянце на щеках. Глаза слипаются сами собой, а стук сердца замедляется. Зеленый склон горы. Объемные, живописные облака. Эффект такой, как будто это где-то в Альпах. Подобные виды она наблюдала только в соц. сетях. Интересно, Ляпис была в этом месте? Перидот оборачивается по сторонам. Волнение снова приливает к голове. Она надеется, что быстро найдет сомнатумку. Ей нужно убедиться, что все в порядке. Ну, или не в порядке. Хризолит видит, как туристы гурьбой скатываются с зеленого склона, словно он покрыт не травой, а невидимым льдом. Самое забавное – слышать крики, когда они проваливаются прямиком в пышные облака. У нее появляется мимолетное желание повторить за ними. Нет, она сейчас здесь не для этого. Снова оглядывается по сторонам. К ее счастью, возможное место, где может быть Лазурит, обнаруживается сразу. Обычный маленький домик. Охотничий или что-то вроде того. Либо же там можно покупать билеты на эти зеленые горки в облака. Перидот рвано выдыхает, сгоняя волнение, и двигается к нему. Почему-то вблизи он похож на пряничный. Нельзя сказать наверняка, но именно такими их изображают. Коричневые, немного ребристые стены из непонятного материала и белая крыша. И ставни тоже белые. Не хватало только зеленых и красных вкраплений. Хотя, если бы они были, туристы точно захотели бы откусить кусочек. Перидот подходит к двери и тянет за ручку, тихо ее приоткрывая. Брови неосознанно хмурятся. Здесь действительно Ляпис. Она улыбается, ее глаза очаровательно горят, а руки в неловком и немного кокетливом формате перебирают воланы на юбке платья. И перед ней кто-то стоит. Точно женщина, судя по телосложению. Светлые волосы. Почему-то от этого внутри загорается какое-то новое чувство. Недоверие вперемешку с непониманием. Что за? Перидот случайно шумно выдыхает и тянет руку к лицу, чтобы поправить очки. Взгляд Ляпис взметается от женщины к ней, а глаза округляются. Рот приоткрывается, и теперь, вместо очаровательной неги в радужках считывается испуг. Что за реакция? Лазурит переводит взгляд обратно на женщину и обнимает себя за плечи, мотая головой. — Нет… — звучит неопределенный шепот, и сомнатумка отшагивает назад, прижимаясь к стене домика. Локация начинает ежиться и дребезжать, как воздух после взрыва. Перидот еще сильнее хмурится и делает широкий шаг вперед. Вибрация достигает домика, и одна из стен ударяет в спину Хризолит, заставляя ее споткнуться и врезаться в другую. И снова темнота. В какой момент она привыкла ко всем этим фишкам мозга? Перидот вздыхает и трет глаза, паря среди ничего. Или плавая в ничем. Белый шум исчезает, и специалистка понимает, что находится в другой локации. Теплое, едва ощутимое дыхание напротив ее лица. Что… Она открывает глаза и видит силуэт лица Ляпис в полутемноте. Очень близко. Перидот сглатывает, и морщинка между бровей разглаживается. Дыхание щекочет кончик ее носа, и пусть Хризолит не ощущает вес девушки на себе, она знает, что та лежит поверх. Черт, это интимно. Сердце заходится в быстром ритме, и Хризолит неопределенно выдыхает, — где это мы? Ляпис не отвечает, но приближается ближе. Их носы сталкиваются, и Перидот не может не чувствовать, как узел в животе туго сокращается. Вот черт. Это… Она кусает щеки и тянет руки по сторонам, пытаясь понять, где они. Нет, она совершенно не против, что волосы Ляпис щекочут ей лоб, и ее губы буквально в пяти сантиметрах от ее собственных, но ее прагматичная сторона очень хочет знать, где они. Рука специалистки натыкается на висящую веревку справа. Она крепко за нее хватается и проговаривает напротив губ и теплого дыхания Лазурит, — посмотрим, что будет, хорошо?

Sumuvirsi—Paavoharju

Ляпис неопределенно кивает, и Перидот резко тянет за веревку, одновременно прижимаясь лбом к чужому. Дыхание застревает где-то в горле. Она уже тянется к губам напротив, как тишину пронзает тонкий, словно бритвенное лезвие, звон колокольчика. Хризолит замирает, настороженно прислушиваясь. К одному колокольчику присоединяется второй. Потом третий, пятый, тринадцатый… Металлический хор бьет по барабанным перепонкам, отзываясь пульсацией в висках, и Перидот хмурится. Сквозь металлический перезвон она слышит отдаленный, панический каркающий хор, словно вороны в испуге вскидываются с ветвей. Эти звуки, искаженные и приглушенные деревянными стенками их коробки, приходят снизу, где не могло быть ни одной птицы. Она отстраняется от девушки всего на дюйм, но в этой непроглядной темноте может видеть лишь размытый силуэт, знакомый овал лица и копну волос. Но что-то изменилось. Специалистка видит, как брови Ляпис взлетают вверх в ужасе. — Ляпис? Девушка напротив медленно приоткрывает рот, словно не в силах издать ни звука, и в следующий миг Перидот чувствует мощный поток воды. Специалистка рвано вздыхает от неожиданности, давясь ей, и поворачивает голову вбок. Она с омерзением понимает, что вода вырывается не только изо рта, но и из глаз Ляпис. Страх железной хваткой сдавливает горло, и Хризолит панически дергает за веревку, замечая, что вода быстро наполняет эту чертову узкую коробку, где они лежат. Что это? Что это, черт возьми? Мать вашу… Свободной рукой Перидот колотит по стенкам деревянной коробки, пытаясь найти какой-то выход. Ляпис безвольно застыла, смотря вниз, словно превратилась в готический фонтан. Боже. Хризолит чувствует, как холодная вода покрывает все ее тело, плескаясь у шеи. Она продолжает хаотично дергать за веревку и бить по стенам, понимая, что начинает сводить мышцы. Вода стремительно поднимается, достигая подбородка. Ей приходится вытягивать голову, чтобы не захлебнуться. Находившейся возле ее плеча Ляпис уже полностью покрыло лицо водой, и Перидот может видеть только плавающие на поверхности, словно водоросли в болоте, волосы на макушке. И тут, сквозь гул воды, она слышит стук сверху. Приглушенный, но настойчивый. Глаза округляются, а обе руки ударяются в потолок, остервенело стуча в ответ. Перидот что-то неразборчиво кричит, и вода уже покрывает ее подбородок, периодически заливаясь в рот и вызывая кашель. На вкус она отдает металлом и водопроводом. Мерзость. Стуки сверху продолжаются, то раздаваясь прямо над ней, то чуть левее, то в районе ее ног. Хризолит закашливается водой, продолжая долбить в потолок кулаками. Треск. И тут тьму разрывает вспышка света. Она тянет голову вверх, с трудом ощущая дуновение ветра на почти онемевшей от холода коже и пытаясь проморгаться. Кто-то хватает ее за запястья, помогая сесть. Перидот морщится и щурит глаза, пытаясь разглядеть своего спасителя. В мутном свете она различает синее свечение и розоватые пятна. Ляпис? — Извини, что так долго. Я думала, что ты где-то наверху. Этот голос. Точно Ляпис. Тогда кто был рядом с ней? Перидот промаргивается. Сомнатумка с силой тянет ее на себя, вытягивая из коробки. Хризолит чувствует землю под ногами и сразу же оглядывается назад. Черт подери. Открытый гроб. Синие волосы. Синеватая кожа с прожилками на задней стороне шеи. Мурашки проносятся по пояснице, а руки железной хваткой вцепляются в плечо девушки рядом. Черт подери, она чуть не поцеловала Лжеляпис. В гробу. Просто класс. Она переводит взгляд на настоящую, и та смотрит на нее со вскинутыми бровями. — Скажи честно, она к тебе приставала? Перидот надувает щеки и шумно выдыхает, потирая лоб, — не знаю, но это была меньшая из моих проблем. Ляпис смеется и перехватывает рукой лопату. Другой она тянется за край футболки Перидот на животе и притягивает ее немного ближе, — ну смотри, я могу пару раз дать ей по ее тупой голове. Хризолит не сдерживает смешка и мотает головой, — давай просто свалим подальше. Я какое-то время думала, что это ты. Лазурит кивает и бросает лопату около гроба с застывшей копией, разворачиваясь, — только не говори мне, что ты к ней приставала. Перидот, наконец, полностью отпускает страх, отпуская плечо девушки, и смеется, — я хотела, но она решила стошнить на меня водой. Ляпис выглядит более недовольной, чем нужно из-за этого факта, но ничего не говорит, лишь раздраженно фыркая, — ясненько. Перидот вскидывает бровь и осматривается. Они на каком-то пустыре. Естественно, туманном. Что-то в духе Сонной Лощины. Сероватая трава, сероватое небо, сероватое все, кроме Ляпис. Вдалеке виднеется темная оградка и куча каменных возвышений. Кладбище? Как можно было после Альп перейти сюда? И тут же Хризолит вспоминает про осточертелый пряничный домик. — По-моему, ревновать стоит не тебе, мышь, — неопределенно тянет Хризолит, и видит, как щеки девушки нагреваются. Единственное, не ясно, это из-за ее реплики или из-за прозвища. В любом случае, Перидот удовлетворена такой реакцией. — Кто сказал, что я ревную? — нервно и слишком уж высоко отвечает Ляпис и трет нос. Ее руки все еще частично были в кусочках земли. Теперь некоторые из них темными пятнышками приклеились к носу и щеке девушки. Перидот останавливается и поворачивает сомнатумку к себе, с блеском в глазах на нее посматривая. Раз уж их диалог зашел в такое русло, то она выжмет из него все. Хризолит тянется пальцами к лицу Ляпис, смахивая землю с молочно-розовой щеки. Одну руку она располагает на челюсти с другой стороны. Щеки краснеют еще сильнее. Уголок губ специалистки взметается вверх. Большой палец касается крыла аккуратного носа и проводит по кончику, смахивая последний комок грязи, — сделаю вид, что поверила… С кем ты говорила? — С тобой, — следует незамедлительный и явно сбитый с толку ответ. Брови Перидот хмурятся. — В смысле? Ляпис выдыхает и неловко тянется к ладоням Хризолит, убирая их со своего лица. Значит, пространство теперь ей нужно? Как занятно. Перидот облизывает губы, но ничего не говорит. И все же, ее напрягает немного встревоженное выражение лица девушки. Лазурит опускает их руки, все еще обхватывая чужие запястья, и проговаривает, — просто… Я действительно думала, что говорю с тобой. И потом я увидела, как заходишь ты в теле НПС. Тебя снова выдал этот жест с очками. И я поняла, что все это время говорила с НПС. Перидот сжимает губы и мычит. Она вытягивает одну руку из пальцев Лазурит и трет подбородок, а другой сжимает чужую ладонь, начиная медленно двигаться к кладбищу, — может придумать какой-то знак? Который напомнит тебе, что это я? Ляпис тоже размышляет, и Хризолит снова рассеянно думает, насколько естественно вот так идти с ней, переплетаясь пальцами, и беседовать. Как естественно ощущать прохладу ее пальцев и теплоту ладони. И самое смешное, что Перидот уже начала привыкать. Это все еще выбивает воздух из легких, но не пугает. — Я не уверена, что это имеет смысл. Я же запоминаю то, что ты говоришь. Мой мозг легко это подделает… — Ляпис понуро хмурится и продолжает, — не знаю, в последнее время мне все сложнее контролировать осознанность сна. И… У меня чаще ложные пробуждения. Вчера я вообще разговаривала с тобой в “реальности”, — она делает воздушные кавычки свободной рукой и невесело хмыкает, — пока я не поняла, что это сон. Иногда я даже не понимаю, сон это или нет. Я выхожу на улицу, разговариваю с людьми, пью кофе в том кафе и боюсь, что в один момент проснусь, — Ляпис переводит взгляд с земли на Перидот и неуверенно пожимает плечами. Специалистка чуть крепче сжимает ее ладонь и пару секунд молчит, прежде чем ответить, — тогда я могу делать что-то… Как ты там говорила.. На Перидотском? — Перидот трет ногтем подбородок — , что ты не знаешь, но мне свойственно. — Думаю… Это может сработать, — лицо Ляпис немного светлеет, и она как-то особенно внимательно всматривается в ее черты. Перидот криво улыбается и опускает взгляд, вдавливая большой палец свободной руки в остальные в жесте неловкости. — Славно. Благо, эту неловко-интимную паузу сломали низкие темные оградки. Они подошли к кладбищу. Так вот где были туристы. Перидот качает головой, наблюдая, как они с усердием выкапывают друг друга из могил. Сомнительное удовольствие, но люди выглядят крайне увлеченными и не замечают их, что является однозначным плюсом. Выглядит это все как переосмысленная игра в песочнице с элементами археологии. Ляпис проводит коротким ногтем по костяшке Хризолит, привлекая ее внимание, — глянь на табличку. Перидот переводит взгляд на металлическую ограду около входа. На ней были выбиты какие-то неясные символы с протертостями. Выглядело эффектно, но она почти уверена, что это был собственный язык Ляпис, который она интереса ради придумала в детстве, — переведи-ка. Лазурит кивает и присаживается на корточки, отпуская ладонь Перидот. Специалистка складывает руки на груди, с весельем наблюдая, как беззвучно двигаются губы сомнатумки, пока она пытается что-то разобрать. — Серьезно?! — со смешком произносит Ляпис и выпрямляется, поправляя платье, — это Данте. “Оставь надежду всяк сюда входящий. Здесь место грешникам. И этот дым смердящий, Тебе позволит лишь полудышать” — Цитирует Лазурит, словно профессор по итальянской классике четырнадцатого века, и Перидот присвистывает. — Прекрасно. Хочешь рассказать мне о том, насколько великолепна “Божественная комедия”? — с усмешкой проговаривает Хризолит. Ляпис мычит и искоса на нее смотрит, — можно подумать, что ты захочешь послушать. Перидот пожимает плечами и смотрит на туристов, которые уже успели откопать некоторое количество своих товарищей. Она подтягивает к себе Лазурит за рукав платья и тянет ее за ближайшее дерево, которое может их закрыть, — на самом деле, я бы послушала. Я, конечно, ко всему отношусь со скепсисом, но иногда интересно послушать что-то кроме скачков бета- и тета- волн и прочего. Ляпис радостно улыбается и хватает Перидот за плечи, немного потрясывая, — прелестно, — после она небрежно чмокает специалистку в щеку, и Хризолит кажется, что ее ноги проплавят землю, и она улетит прямиком в ад на круг так пятый или шестой. Лазурит, кажется, вообще не замечает того, насколько остолбенела девушка напротив, и продолжает, — вообще, это забавное произведение. — Произведение про ад забавное? Ляпис смеется и мотает головой, — ну почему же про ад. Там и про рай есть. Перидот ухмыляется и опирается спиной о широкий ствол дерева, — мы обе понимаем, что весь интерес именно из-за наличия ада. Какие там круги есть? Я только знаю, что их девять, и все. Ляпис взволнованно трет ладони и смотрит наверх, — так, ну смотри. Первый – это Лимб. Там все нехристиане, но, условно, хорошие, — она загибает большой палец, а Перидот кивает, — а, ну еще некрещеные младенцы. Хризолит ухмыляется, — у Бога явно большие комплексы. Лазурит морщит нос и отмахивается от нее, — слушай дальше. Второй – те, кто поддался любовной страсти… Как же там было… Она загибает указательный палец, и на низкую ветку стоящего рядом с ними дерева садится белый голубь, — точно, — Ляпис делает кавычки в воздухе, нарочито сильно понижая тембр голоса, — “будь кручена и истерзана”. Перидот фыркает, — я смотрю, тебя в свое время это все о́чень впечатлило. Лазурит пожимает плечами, отводя взгляд в сторону, и продолжает, — третий – чревоугодники, обжоры, гурманы и дальше по списку. Они гниют. — О, а пять видов тортов считается за чревоугодие? Ляпис возмущенно открывает рот, — я же объясняла! Ты говоришь так, как будто я взяла пять целых тортов. Хризолит давится смехом, прикрывая рот кулаком, и успокаивающе похлопывает ее по плечу, — я не могла сдержаться, продолжай. Но… Могу рассказать про этапы гниения позже, если захочешь. Мой любимый – продвинутый распад. Когда все ткани переходят в жидкости. Лазурит недовольно вздыхает и буравит ее недобрым взглядом, загибая средний палец и продолжая в более ускоренном темпе, — договоришься когда-нибудь… Четвертый – скупые и расточительные, — безымянный, — пятый – гневливые. Ну, и еще унылые и ленивые. Перидот рассеянно думает, что она была бы на пятом кругу и комментирует, — то есть те, кто испытывает человеческие эмоции? — Ага. Я поэтому и говорю, что произведение интересное, — Лазурит мычит, мысленно прокручивая названные круги, и продолжает, — шестой – еретики, — она полностью сжимает кулак и загибает большой палец второй руки, — седьмой – немного сложнее. Там вообще три пояса…или щели: тираны с разбойниками, самоубийцы и богохульники. В общем все, кто совершил хоть какой-то вид насилия. А, еще содомиты. Перидот сужает глаза и поправляет очки, — это.. Те кто… Ляпис кидает ей короткую улыбку, — это мы с тобой, Дот. А, ну еще онанисты и зоофилы. Специалистка фыркает и недовольно мотает головой, — идиотизм. Лазурит на это ухмыляется и пожимает плечами, продолжая перечисление, — на восьмом вообще десять злопазух, — сомнатумка давится смешком и оттягивает петельку на кардигане. Перидот находит это очаровательным, — забавное слово. Там все. И льстецы, и лицемеры, и воры, и фальшивомонетчики, и так далее и тому подобное. Ну и в самом конце, на девятом кругу в большом ледяном озере сидят все предатели на пару с Люцифером. Перидот напрягает челюсть. Она уже понимает, на каком кругу бы был ее отец. Хризолит смаргивает мимолетный приступ раздражения и спрашивает. — Потому что Люцифер предал Бога? — Потому что Люцифер предал Бога. Перидот колко думает о том, что Бог в реальной жизни был бы каким-то обиженкой. Она хмыкает и поднимает бровь, — а с нами что сделали бы? Ляпис задумчиво мычит и подходит чуть ближе, убирая выпавшую блондинистую прядь за ухо Хризолит. Специалистка вжимается спиной в дерево, чувствуя некоторый диссонанс. Такой милый жест и такой выпавший взгляд. — На нас грехов много. Но сидели бы мы за самый тяжелый из них. Перидот прокашливается, все еще ощущая некоторое давление из-за того, что Ляпис сократила расстояние, — Ну, на девятом я бы точно не была… А что там на восьмом, еще раз? Лазурит задумчиво рассматривает то лицо девушки, то покрытую мхом кору позади, — все, что связано с ложью. Специалистка качает головой. — Тогда нет. Ляпис тянет уголок губ вверх и продолжает, — тогда ты будешь сидеть в горючих песках на седьмом, — ее рука снова поднимается к щеке Хризолит, мягко проводя большим пальцем по ее скуле. Перидот сглатывает, — и все? — Я точно не помню, но вроде бы да. — А ты где будешь? Взгляд Ляпис снова становится нечитаемым и сквозным. Перидот сужает глаза, вглядываясь в лицо напротив. Лазурит еле заметно хмурит брови и опускает руку, отшагивая назад. — В ледяном озере. Перидот слышит шумный взмах крыльев. Голубь срывается с ветки, улетая. Почему-то от такого ответа все неприятно сжимается. Специалистка напрягает челюсть и серьезно смотрит на Лазурит. Если она… Или… Нет, быть не может. — Объяснись. Ее голос звучит более жестко, чем ей хотелось бы, но она не сильно жалеет. Если выяснится, что Лазурит сделала что-то в духе ее отца, то Перидот явно будет рада это узнать сейчас. Ляпис, кажется, немного просыпается то ли от воспоминаний, то ли от размышлений, и отвечает. — Ты уже все знаешь, Дот. Перидот выдыхает. Она только сейчас поняла, насколько напряглась и ощетинилась. Она издает слабый смешок и трет переносицу, — зачем ты так пугаешь? И почему ты считаешь явно правильные действия за предательство? Ляпис нервно ковыряет кардиган и морщит нос, — потому что так и было. Правильные – не значит хорошие. Воздух вокруг начинает дребезжать. Перидот отрицательно мотает головой и открывает рот, но локация стремительно съеживается. — Черт тебя дери, Ляпис. Обсудим это позже, — кидает специалистка и отталкивается от дерева, вжимаясь в тело сомнатумки. Лазурит кивает и оборачивает руки вокруг нее. И снова темнота. Перидот игнорирует эту классическую перебивку, зажмурив глаза. И через время слышит… Серьезно, чертовы взрывы? Мозг Ляпис крайне впечатлительный. Она открывает глаза, и, к ее счастью, сомнатумка все еще около нее, а вокруг снуют люди. Очень много людей. Перидот морщит нос и оглядывается по сторонам. Снова какой-то город с кучей небоскребов. Возле одной из вышек серыми струпьями распространяется дым. Она видит поблескивающий край крыла и понимает, что самолет врезался в здание. Тогда понятно. Люди бегут сквозь них, но Перидот не чувствует столкновений. Какие-то около призраки. Ну и славно. Не хватило еще, чтоб их растоптали. Она хватается за запястье сомнатумки, которая тоже привыкала к обстановке, — Ляпс, пойдем. Нам нужно затеряться. Если мы будем стоять среди бегущей толпы, нас найдут. Лазурит пару секунд смотрит на нее, и Перидот ощущает изменения в теле. Отлично. Специалистка кивает и хватает девушку за предплечье, вливаясь в общий темп призрачных НПС. И все же, довольно забавно вот так бежать и делать вид, что поддаешься общей панике. Правда, у Хризолит тоже были на нее поводы. Ее глаза периодически натыкались на людей, которые сильно напоминали ее. У кого-то светлые волосы, у кого-то такие же очки и форма лица. Это действительно может стать проблемой. Она выдыхает и ускоряет темп. Можно подумать об этом позже. Толпа ведет к спуску в метро. Какая умная толпа. Перидот хмыкает и оборачивается на Ляпис, которая посылает ей яркую улыбку. Конечно, избежала неудобного разговора и бежит счастливая. Хризолит быстро спускается по неработающему эскалатору и внезапно чувствует толчок в плечо. Она инстинктивно оборачивается, заметив, что некоторые люди, наоборот, бегут наверх. Туристы? Судя по тому, что тело у них присутствует, – да. Так даже лучше. Они будут шататься по городу в дыму, а они с Ляпис удачно затеряются в метро. Наконец по глазам бьет привычный желтоватый свет, и они немного замедляются, но все еще бегут легкой трусцой, чтобы убрать подозрения. Перидот чувствует какое-то натяжение между своим ухом и Ляпис позади. Что за? Специалистка замедляется и поворачивается к девушке. Между ними действительно есть провод. О, доисторические наушники? Перидот смеется и мотает головой. Ее рука все еще обхватывает бледное запястье Ляпис, — почему вообще… Лазурит рассеянно улыбается, — просто… — она смотрит пару секунд на Хризолит, и ее брови взлетают вверх с болезненным изломом, — я же сплю сейчас? Я сплю? Или если… Вот черт. Почему-то Ляпис выглядит очень вырезано на фоне всего этого шума. У нее потерянный взгляд, пушистые обветренные волосы — синеватое свечение в лихорадочно-желтом паникующем метро. Перидот слышит позади себя хлопок взрыва и сигнализацию машин вдалеке, но это ее слабо сейчас волнует. Все равно они не умрут, у нее есть проблемы посерьезнее. Перидот полностью останавливается и разворачивается к сомнатумке, сильнее сжимая ее запястье, — да, конечно. Это сон. Твой сон. Ляпис недоверчиво на нее смотрит и мотает головой, немного отшагивая. Провод допотопных наушников натягивается еще больше. Перидот только сейчас слышит какие-то невразумительные обрывки мелодии в своем правом ухе.

Spiral Static—Muse

— Ты же есть? Это же ты? Голос Лазурит звучит с каким-то почти обиженным надломом. Сколько раз она видела не-её? Хризолит активно кивает и немного нервно сжимает плечо другой рукой, сильно поглаживая его большим пальцем сквозь кардиган, — да-да. Эм… — она хаотично пытается вспомнить что-то “перидотское”, встречаясь со светлыми глазами, и выдает, — у тебя отлично работает дорсолатеральная префронтальная кора. И активность бета-волн тоже в норме. Глаза Ляпис на секунду округляются от неясного медицинского термина. И Перидот выдыхает, когда видит, что в серо-голубых глазах исчез намек на недоверие, оставив синеватую поволоку. Отлично. Она может просто говорить случайные вещи из медицины. Лазурит улыбается и выпутывает свое запястье из руки Хризолит, только чтобы переплести их пальцы. В нос ударяет запах озона и смолы, и почему-то сейчас он нравится Перидот гораздо больше обычного. НПС все еще снуют вокруг, оставляя неразборчивые полосы перед глазами, словно зрачки Перидот имели длинную выдержку, как объектив с фиксированным фокусным расстоянием. Ляпис подходит ближе и снова подносит руку к ее лицу. Вдох. Наконец-то натяжение провода исчезает. Длинные пальцы нежно скользят по ее щеке, и в этот же момент слышится еще один взрыв, заставляя Перидот вздрогнуть от обоих факторов. Ляпис пристально на нее смотрит, игнорируя кричащих людей и потоки дыма со всех сторон. Ее большой палец поглаживает скулу, а остальные прижимаются к челюсти и виску специалистки, располагаясь по обе стороны от уха. Хризолит ощущает, как сердце гулко стучит сразу везде. В руках, в груди, в… — есть что-то трагичное и одновременно поэтичное в том, чтобы взорваться с кем-то в метро. Вместе. Не находишь? Почему-то ее шепот ощущается громче всего остального, Перидот ловит каждый слог и интонационную паузу. Сомнатумка подходит еще ближе, и специалистка не находит слов для ответа. Теперь дым, треск от взрывов, красные и рыжие искры вперемешку с бегущими НПС полностью превратились в фоновый шум. Перидот завороженно наблюдает, как Ляпис придвигается ближе к ее лицу, еле заметно наклоняя голову. Ее рука мягко отпускает ладонь девушки, перемещаясь к талии, и Хризолит чувствует мурашки, которые бегут так же активно, как смазанные люди вокруг. Ляпис заглядывает в ее глаза, и Перидот удается только дрожаще выдохнуть. Сейчас она смотрит не сквозь, а внутрь. Лазурит закрывает веки и тоже в какой-то длинной, смазанной выдержке прижимается к губам напротив. Перидот чувствует горячее дыхание, чувствует, как рука Лазурит крепче сжимается вокруг ее талии, чувствует, как она смачивает свои губы языком, прежде чем прижаться к ее еще плотнее. Почему-то это все тоже ощущается как взрыв. Чертов фейерверк. Губы Ляпис мягкие и расслабленные, они до жути неспешно, почти выверенно двигаются на ее собственных. Это какая-то медленная пытка. Хризолит не имеет сил сдвинуться с места. Она отвечает чуть активнее, ярче, быстрее, но темп Лазурит никак не меняется. Это невозможно. Это как ловить капельки воды языком во время сильной жажды. Ей хочется чего-то еще более тесного, насыщенного, выбивающего дух. Специалистка шумно выдыхает и тянет девушку ближе к себе за платье. Ляпис врезается в ее тело, и Перидот удовлетворенно вздыхает. Она бесстыдно крадет инициативу, проводя языком по ее нижней губе. Да, так значительно лучше. Она почти видит звезды, когда Ляпис неопределенно мычит и приоткрывает рот, чтобы впустить ее. И… И через мгновение Лазурит буквально отталкивает ее. Специалистка распахивает глаза от резкой потери контакта. Ляпис смотрит на нее практически раздраженно и мотает головой. — Ты! — Сомнатумка показывает на нее пальцем, как будто Перидот сделала что-то невразумительное. Что не так? Черт возьми, — мне в прошлый раз сделали выговор из-за твоей настойчивости. Мне нельзя забываться. Когда Хризолит обрабатывает слова девушки, улыбка сама по себе растет на ее лице. Вот как? Вот, значит, как? — Теряешь хватку, Лазурит? Ляпис метает в нее бешеный серо-голубой взгляд, и Перидот чувствует, как холодные искры разбиваются о ее лицо. Она в восторге. Лазурит шумно выдыхает через нос и складывает руки на груди, — ты серьезно сейчас? Хризолит молча смотрит на ее горящие, все еще пышащие желанием глаза, и ей хочется нырнуть в них. Она смотрит на изгиб плеч, на тяжело вздымающуюся грудь и на напряженную шею. Она хаотично понимает, что не хочет сдерживаться. — Давай встретимся. Лазурит округляет глаза, неверяще на нее смотря. Перидот кусает губы и выжидающе смотрит в ответ. Лазурит медлит, действительно теряя хватку. Хризолит уже слышит мысли в духе “нет, это глупо”, “куда ты лезешь?”, “нужно больше времени”, но перекрывает их. У нее было достаточно времени для мыслей и сомнений. Точка невозврата, точно. Перидот умела терпеливо ждать, но если она знала, чего хочет, и у нее не было каких-то видимых преград, то все стены рушились быстрее, чем от экскаватора-драглайна. — Давай встретимся в эту субботу. Ляпис пару секунд просто хлопает глазами. Это почти комично. Они стоят среди разрушенного метро в дыму и копоти. Наушники нелепо висят на воротнике футболки Перидот. В этом, наверное, можно найти символизм, но это по силам разве что Ляпис. Да кому угодно, но точно не ей сейчас. Мозги окончательно отшибло, иначе она не знает, как назвать свой приступ смелости. Сердце гулко бьется в горле. Ну же. Перидот складывает руки на груди, копируя позу Лазурит, и вскидывает бровь в ожидании. Пожалуйста?! — Давай. Фейерверки в груди снова начинают отбивать и грохотать. Хризолит улыбается и кивает, — я уж думала, что действительно потеряла хватку. Ляпис снова собирает себя в кучу и гневно фыркает, — ты можешь хотя бы на свидание меня прилично позвать? — Перидот искренне хохочет, и Лазурит даже замирает, удивленная ее реакцией, и продолжает, достаточно смело шагнув к ней навстречу, — и вообще, где это будет? Мы даже контактами не обменялись… — вся ее пылкость сбивается под конец, и она неуверенно заканчивает, — хотя я пыталась найти твою страничку. Щеки Хризолит горят то ли превосходством, то ли смущением. Она старается не вспоминать тот злополучный вечер с вечерним платьем, иначе потеряет хватку уже она, — я твою тоже. Моя без аватарки, если это имеет значение. Я напишу тебе. Лазурит лукаво закусывает губу и кивает, — да, имеет, — она пару секунд смотрит на Перидот и морщит нос, словно пытается не сказать что-то лишнее. Специалистка чувствует предательскую вибрацию в запястьях. Чертов Онейротек. Что она хочет сказать? Ну же, давай, у тебя есть пять секунд. Ляпис еле слышно выдыхает и в один шаг сокращает расстояние, прижимаясь губами к щеке Перидот, — буду ждать сообщения. Душа Хризолит вылетает в форточку. Так же, как и она сама из сна. Она просыпается, и перед глазами неиронично звезды. Щеки безумно горят, особенно та, где Перидот еще ощущала поцелуй. Боги, она действительно идет на свидание? Впервые за два года? Она не верила в привороты, но…