Свет в конце тоннеля

Очередной осенний день не радовал своей хмуростью. Кроны деревьев были окрашены в золотистые оттенки с оранжевыми и красными вкраплениями; листья опадали и летели вниз, как будто им всё сложнее становилось держаться на ветках. Небо было затянуто серыми облаками, сквозь которые изредка пробивались лучи солнца, что отражались в лужах на улицах после недавнего дождя. В парке, который было видно из окна, кипела жизнь, несмотря на то, что был рабочий день: по аллее шла женщина с коляской, рядом маленькими шажками её догоняла, иногда прыгая по лужам, при этом звонко смеясь, девочка, одетая в ярко-жёлтый плащ-дождевик с забавным капюшоном и резиновые сапоги такого же цвета; на газоне среди опавшей листвы радостно бегал пёс, принося палку своему хозяину, чтобы тот поиграл с ним; на скамейке уединилась молодая пара, обнимаясь и воркуя между собой, вместо того чтобы сидеть на скучных парах в университете. И никого из этих людей сейчас не волновало ничего, кроме них самих: ни работа, ни проблемы с деньгами, ни вопрос, что приготовить на ужин — совсем ничего. А Жанне оставалось лишь завидовать им, потому что она по-прежнему сидела в офисе в компании бумаг и документов. Как и всегда. Единственное, что внесло разнообразия в её повседневную рутину — её новые подруги. Теперь она могла хотя бы встретиться с кем-то в обеденный перерыв или написать в чат, жалуясь на то, как ужасен и несправедлив этот мир. За такой короткий срок они успели стать довольно близкими друг для друга, и это не могло не радовать. Они встретились, соединяясь в неповторимое трио, как будто бы были недостающими частями пазла, которых так не хватало до этого. Жизнь без друзей равносильна пытке — в этом Жанна убедилась ещё давно. Если бы у неё не было хотя бы одного человека, к которому она могла бы обратиться в любой момент с любой просьбой, она бы загнулась ещё лет десять назад, когда проживали все «прелести» подросткового возраста. Прошло уже несколько дней, с тех пор как они познакомились благодаря марафону, а она всё ещё не смогла подойти к Князевой, чтобы поднять вопрос о повышении. Вообще-то, она хотела начать этот разговор ещё задолго до появления в её жизни марафона, но все никак не решалась, хотя при этом считала, что работала здесь достаточно долго и качественно для того, чтобы начальница задумалась о её повышении. Жанна не знала, что именно останавливало её сделать это: то ли не хотела показаться наглой, то ли всё время искала более подходящего момента. И он, кажется, наступил. В конце концов, лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и пожалеть. Идеальным вариантом, конечно, было бы сделать и не жалеть, но тогда жить было бы слишком скучно. Хмелик ещё раз посмотрела в окно, сделала глоток айс-латте с карамелью, который уже остыл и стал противным и невкусным, но был очень дорогим, чтобы просто выбросить его. Каждое утро, выходя из кофейни, она клялась себе, что перестанет сливать столько денег на несчастный стакан очевидно переоценённого кофе, но всё никак не могла отказаться от этой привычки. Девушка взяла телефон и открыла группу "Карьеристки", печатая новое сообщение. Жанна: Пожелайте удачи, иду просить повышение. Маша: Удачи, всё обязательно получится! Лара: Ну, это смотря как Жанна будет просить... Жанна закатила глаза, мысленно послав Ларису с её недвусмысленными намёками, хотя она и сама часто злоупотребляла этим. Она встала со своего места, поправила одежду, выдохнула, чтобы сбросить напряжение, и подошла к кабинету, постучав в дверь и приоткрыв её, заглядывая внутрь. — Заходи, — отозвалась Князева, сидевшая за столом с уставшим видом. Хмелик подошла к столу, подбирая слова, о чём она почему-то не подумала заранее. Марина кинула вопросительный взгляд на девушку, ожидая услышать, зачем она вдруг пришла в начале рабочего дня, если самый хаос начинается ближе к вечеру. — Долго в молчанку играть будем? — всё-таки не выдержала Князева. Время было не резиновым, а терпение — не железным. — Ты же зачем-то пришла. — Да, Марина Евгеньевна, в общем... я знаю ваши требования и готова делать не только то, что делаю сейчас, — выпалила Жанна, теребя кольцо на пальце, которое натолкнуло её на мысль, что, если бы у неё была должность повыше, то зарплата была бы больше, а значит, и кольцо она могла бы себе позволить с настоящими камнями, а не с этими «стекляшками», которые, конечно, красиво сверкали на свету, но это всё равно было не тем, чего желала душа. — То есть, взять на себя обязанности главы направления прокатного кино? — уточнила Князева, пытаясь вникнуть в суть того, что хотела донести до неё Хмелик. — Нет-нет, я не об этом... Я готова расти, — уже более уверенно сказала девушка, приподняв подбородок. — Класс. Ну расти. «Как же всё просто, оказывается. Что ж я сама до этого не додумалась-то!» — сарказм так и норовил выскочить из её рта, но она сдержала этот порыв. Жанна и не ждала какой-то воодушевлённой реакции и мотивационных речей, так что сильно не удивилась, но вопрос вырвался сам собой: — Куда? — А хуй знает, — беспечно ответила Князева, пожав плечами. Коротко, ясно и по делу. Ну, впрочем, как и всегда. — Ну хотите, я вам отдамся? «Блять, Жанна, ну что ты несёшь?» Хмелик сама не поняла, как так получилось, что из неё вырвалась эта фраза, которая сейчас была совершенно не к месту. Она часто могла шутить так при подругах, но это был явно не тот случай. Видимо, она настолько замоталась и погрязла в этой удушающей повседневности, что была уже не в силах фильтровать свою речь. Смена обстановки ей явно не помешала бы. А ещё лучше — отпуск где-нибудь подальше отсюда. Мечтать не вредно — вредно не мечтать. — Что, прости? — переспросила Князева, подумав, что она, может, не выспалась и ей просто послышалось. — Шутка, Марина Евгеньевна, извините. У меня просто закончились аргументы, — оправдывалась девушка, не замечая, как лицо приобретало розовато-красный оттенок, словно она снова была школьницей, которую при всём классе отчитывал завуч за какую-то выходку. — Краснеешь, как девственница в первую брачную ночь, — усмехнулась Марина, явно забавляясь поведением Жанны и не упуская возможности воспользоваться её уязвимым положением. — Но ты когда-нибудь дошутишься, Хмелик. А теперь выйди и закрой дверь. Жанна послушалась и мигом направилась к выходу, чувствуя себя ужасно неловко и не зная, как теперь смотреть в глаза этому человеку хотя бы ближайшие сутки. Уже за дверью она полностью осознала, насколько пустым, бессмысленным, а главное, глупым получился этот диалог. Ну, зато она сказала то, что хотела. И даже больше. Теперь оставалось только надеяться на то, что чудо всё-таки произойдёт.

***

Курьер, который принес небольшую, но весьма тяжёлую посылку, сразу поспешил покинуть кабинет под тяжёлым взглядом Князевой. Она знала, что находилось в этой коробке, но открывать было страшно. Всё же разрезав скотч, Марина достала оттуда золотую статуэтку, осматривая её со всех сторон. — Твою мать... — первое впечатление было сложно описать, но обманчивым оно точно не было. За одну секунду она прошла все стадии отрицания. — И вот это они предлагают вручать за коммерческие достижения в киноиндсутрии? Пиздец, — она закинула золотую фигурку в ящик, подальше от своих глаз. Ощущая, что головная боль опять начала нарастать, Князева потёрла виски. — Когда же это всё закончится? — под словом «всё» подразумевалось в буквальном смысле всё: беспомощные сотрудники-идиоты, студия Артемия Лебедева с их нейросетью, сгенерировавшей эту статуэтку, свалка из отчётов. Ещё и Хмелик... О ней сейчас вообще стоило думать в последнюю очередь, но почему-то это не особо получалось. Но, по правде говоря, она выполняла свои обязанности лучше остальных, за что Князева действительно ценила её как работника и могла даже сказать, что считала её лучшей своей ассистенткой за все годы работы. Хоть иногда она и вела себя так, будто её мозг напрочь отключался. Как, например, сегодня. Если бы Марина услышала подобную шутку от кого-нибудь другого, объяснительная была бы ему обеспечена. Но Жанна отделалась лишь лёгким стыдом. Она не была особенной, просто... просто хорошо делала свою работу. А ещё с ней всегда можно было перекинуться парой фраз, даже если это было по делу. А ещё у неё было симпатичное личико. А ещё... «Так, всё, хватит», — Марина старалась остановить это перечисление всех достоинств Жанны, потому что это явно уже переходило границы разумного. Делать, что ли, совсем нечего? Хмелик же в это время скучающе стучала ручкой по столу, не зная, чем себя занять. По этажу уже прошлась, ещё один стакан кофе купила, нарушив своё утреннее обещание, с документами разобралась, в окно посмотрела, с подругами пообщалась, а мысли о её нелепой шутке — или не шутке — и неумении держать рот на замке так и не покидали голову. А тут и Князева, как назло, вызвала к себе. Как только Жанна перешла порог, Марина достала из тумбочки золотую статуэтку, с громким стуком поставив ее на стол. Выглядела она, мягко говоря, странно. — На что это похоже? — спросила Князева, повернув так называемое произведение современного искусства вокруг своей оси. — Как будто один человек сидит, а второй отсасывает первому, — без сомнений охарактеризовала девушка то, что видела, не задумываясь, был ли в этом какой-то скрытый смысл. — Отлично, Хмелик, с фантазией всё в порядке. А вот так, — она снова развернула статуэтку, — это свастика. Наверное, стоит быть благодарными за то, что они не сделали статуэтку в виде члена, хотя даже это было бы лучше. К чему я: завтра у нас должен быть адекватный вариант этой награды. Раз уж ты так хочешь расти, то твоя задача найти тех, кто сможет сделать что-то достойное. Всё понятно? — Да, Марина Евгеньевна, всё сделаю, — кивнула Жанна, улыбнувшись, хотя никакой радости она не чувствовала: до завтра оставался всего один вечер и ночь. В это время все обычно предпочитают спать, а не возиться со статуэтками. Нужно было просто считать, что это шаг на ее верном пути к кольцу с настоящими камнями. По крайней мере, так было значительно легче.

***

Приглушённый свет, громкая музыка, танцующие и поющие люди, которые решили провести этот вечер так же, как Жанна, Лара и Маша. Они договорились встретиться в баре, чтобы обсудить их успехи, если они были, в отношении повышения. — Ну, я пока не особо понимаю, что делать, но одна идея у меня есть. Я хочу найти клиента, который был очень ценным для компании, и уговорить его снова сотрудничать с нами, — поделилась Маша, попивая через трубочку крафтовый лимонад. — А я вообще не знаю, с кем на эту тему разговаривать, — разведя руками, сказала Лариса. — Есть, конечно, один тип, но я уволюсь быстрее, чем добьюсь от него чего-нибудь. — Ну, у меня примерно так же. Сказать — сказала, но толку от этого ноль. Ещё и опозорилась, — со вздохом произнесла Хмелик. — А с этого момента поподробнее, — Лара сразу оживилась, ловя на себе взгляд Маши, который означал что-то вроде «Ну Лар, не надо». — Да что говорить-то? Ну... — Хуй, — быстро вставила блондинка, на что Маша прикрыла рукой глаза, всё ещё медленно привыкая к шуткам этих двоих. — Да, Лар, именно он, — Жанна улыбнулась и всё-таки продолжила: — Короче, Князева никак не отреагировала на мою готовность делать больше и расти, ну я и выдала ей что-то типа "Давай я тебе отдамся?", в шутку, естественно. — Или не в шутку... Но в любом случае идея неплохая, возьми на заметку, — Лариса подмигнула, взглянув на Машу, которая, судя по всему, уже с трудом слушала это все. — Лара-а-а... — страдальчески протянула она, уткнувшись лбом в стол. Время шло, подруги веселились, болтая обо всём; им даже удалось заставить Машу выпить бокал вина, чтобы она расслабилась, а не витала где-то в облаках. Всё было подозрительно хорошо, но у Хмелик было ощущение, будто она о чём-то забыла. Ну не мог этот день закончиться просто так, без приключений. И тут её осенило. — Сука, статуэтка, — вдруг вспомнила она, залпом допивая остатки своего напитка. Маша и Лара переглянулись, не понимая, о чём идёт речь, но Жанна опередила их вопросы и сама объяснила: — Князева попросила найти людей, которые до завтра сделают статуэтку для награды взамен той, которая сейчас у неё. Девки, выручайте, — она сложила ладони в умоляющем жесте, после чего вызвала такси на свой адрес, не удосужившись поинтересоваться, не будет ли кто-то против. Девушки лишь молча согласились, начиная собираться. Уже по приезде к Жанне домой она более подробно рассказала, что именно ей было нужно. Хоть она и выпила довольно много, но слова Князевой запомнились с удивительной точностью, иначе она бы совсем облажалась. Маша уверила её, что она умеет рисовать, так как когда-то сто лет назад закончила художку и курсы дизайна, а Лара убедила, что по ночам у неё случаются приливы вдохновения, и она точно сможет придумать что-нибудь оригинальное. Последнее, что сделала Жанна — оставила им контакт коллеги из отдела дизайн, чтобы тот воплотил идею в реальность, а сама завалилась спать. Этот день её неплохо вымотал, а следующий обещал быть ничуть не лучше. Как и всегда. Рутина убивала.