Глава и мертвец

Цзинь Гуаншань вернулся из ивового дома в скверном расположении духа. Вечер начинался приятно: изысканным вином, музыкой и нежными ласками лучших весенних дев Ланьлина. Однако уже к полуночи глава Цзинь потерпел поражение в цветочной битве. Раньше он возносился к небесам хоть десяток раз за ночь, но в последнее время стал сдавать позиции. Ему едва удалось единожды достичь сияющего пика, а затем, сколько ни трудились ивовые девы над его янским корнем, тот так и не затвердел для следующего захода. Наверное, следовало раздобыть у лекарей специальные снадобья, но Цзинь Гуаншань опасался слухов за спиной. Если подвергнут сомнению его мужскую силу, что само по себе унизительно, усомнятся и в уровне его духовного совершенствования. Он давно не утруждал себя тренировками и медитациями, предпочитая развлечения и удовольствия. Казалось, до старческой немощи далеко и беспокоиться не о чем. Запершись в своих покоях, Цзинь Гуаншань стал раздеваться — он всегда отсылал слуг на ночь. Госпожа Цзинь могла вытянуть подробности из любого, а ей незачем знать, когда и в каком состоянии ее муж возвращался домой. Из рукава дасюшэна выпала лакированная шкатулка и раскрылась, с грохотом стукнувшись о деревянный пол. Цзинь Гуаншань успел забыть, что на прощание хозяйка ивового дома с приторной улыбкой вручила подарок, на который он даже не взглянул. Из шкатулки выкатилось широкое нефритовое кольцо — мелькнул иероглиф «ян» на гладком боку. По обхвату оно как раз подходило под янский корень и явно предназначалось, чтобы поддержать его твердость во время любовных утех. Цзинь Гуаншань сжал кулаки и со злостью пнул кольцо в дальний угол. Ноги его больше не будет в этом ивовом доме, раз старая шлюха осмелилась сделать подобный намек. И не помешало бы заткнуть рот ей и ее девкам, чтобы не болтали. Но он подумает об этом завтра, сейчас слишком устал… Цзинь Гуаншань проснулся от разговора за дверями покоев. — …Но глава велел доложить ему лично сразу по возвращении, — настаивал смутно знакомый первый голос. — Глава отдыхает, — отвечал второй, принадлежавший личному слуге. — Доложишь позднее. По ощущениям, наступило утро, но совсем раннее — глаза никак не хотели открываться. Спустя несколько мгновений раздались удаляющиеся шаги, и настала блаженная тишина. Цзинь Гуаншань вспомнил, наконец, что первый голос принадлежал доверенному человеку, которого он отправил в Илин разузнать про поселение Вэней и Вэй Усяня. Последние связные мысли на грани яви и сна крутились вокруг Тигриной печати и лютого мертвеца Вэнь Нина. Как соблазнительно обладать подобной силой! Цзинь Гуаншань обязательно найдет способ ими завладеть, надо только отыскать слабое место Вэй Усяня… Повторное пробуждение было странным: он очнулся в незнакомой местности, причем на ногах, а не лежа в постели. Напротив стоял Вэй Усянь и, морщась, потирал плечо. Что здесь случилось? Цзинь Гуаншань хотел призвать его к ответу, но голос не слушался, горло и язык онемели. — Вэй… — через силу проскрипел он и попробовал еще раз: — В-вэй… — А что я говорил? — Вэй Усянь широко улыбнулся и обратился почему-то к большому валуну: — Я обещал, что верну ему сознание. И вот полюбуйся, все получилось! Похоже, сон все-таки продолжался, иначе как объяснить весь этот бред? Из-за валуна выскочила девица в потрепанной одежде и налетела с объятиями на Цзинь Гуаншаня. — А-Нин, А-Нин, — запричитала она. — Это я, твоя сестра. — С-сестра? — переспросил Цзинь Гуаншань. — Да-да, А-Нин, твоя сестра, — пробормотала девица сквозь слезы. Всмотревшись внимательнее в заплаканное лицо, он с удивлением узнал Вэнь Цин. Ему доводилось видеть ее прежде в Знойном дворце, еще до войны. Но раз она называла его братом, то принимала за… Призрачного Генерала. Цзинь Гуаншань только теперь заметил, что одет в какие-то лохмотья, а кожа на руках была белее траурных одежд. Когда Вэнь Цин нарыдалась у него на плече, подошел Вэй Усянь и бесцеремонно ощупал. Цзинь Гуаншань хотел было возмутиться, но прикусил язык. Ему никогда не снились красочные и подробные сны, поэтому закрались некоторые сомнения. Стоило разобраться в происходящем и не действовать опрометчиво. — Ты себя хорошо чувствуешь, Вэнь Нин? Тело нормально слушается? Можешь согнуть пальцы? — сыпал вопросами Вэй Усянь. Цзинь Гуаншань еле успевал кивать в ответ. Наконец Вэй Усянь успокоился и удалился в сопровождении невесть откуда взявшегося Лань Ванцзи. Вэнь Цин вытерла слезы и стала рассказывать о том, как Вэнь Нин погиб на тропе Цюнци, и как Вэй Усянь поднял его лютым мертвецом, и как обещал вернуть сознание. Непостижимым образом она действительно принимала Цзинь Гуаншаня за своего умершего брата. Выходит, проклятый Вэй Усянь умудрился случайно призвать его в тело лютого мертвеца вместо Вэнь Нина. Хорошо хоть, никто пока не догадался об ошибке. Следовало придумать, как вернуться в свое тело, а прежде не выдать себя ненароком. Пусть лучше считают его Вэнь Нином. Благо можно было притвориться, что память восстановилась плохо. Цзинь Гуаншань едва дождался, когда Вэнь Цин наконец оставит его в покое и займется хозяйственными делами. Он спустился к ручью, откуда поселение Вэней черпало воду, и принялся разглядывать свое отражение. Ему не доводилось видеть Вэнь Нина раньше. Если Вэнь Цин была заметной фигурой, то ее младший брат до смерти ничем не прославился, его считали заурядным и слишком робким. Неожиданно лицо оказалось красивым, а мертвенная бледность придавала чертам особую утонченность, хотя черные вены на шее отчасти портили вид. Тело смотрелось стройным и ладным, жаль, ощущения к нему вернулись не полностью. Ощупав себя, Цзинь Гуаншань сделал еще одно открытие — янский корень крепко стоял в штанах. Цзинь Гуаньшань хмыкнул и побрел обратно к поселению Вэней. Хорошо, широкая одежда скрывала непристойность, а твердый янский корень почему-то неудобств при ходьбе не доставлял. Цзинь Гуаншань постепенно привыкал к новому телу. В существовании лютым мертвецом были свои плюсы: ему не требовался отдых, он не чувствовал боли и обладал сверхъестественной силой. Да и янское орудие, вечно готовое к бою, у многих мужчин вызвало бы зависть. Жаль, опробовать его было не с кем. Кроме Вэнь Цин, красивых молодых женщин здесь не наблюдалось, а она принимала Цзинь Гуаншаня за брата. К тому же ему нравились мягкие и покладистые, то есть полная ее противоположность. В любом случае жить с Вэнями на Могильных холмах и сажать редис до скончания веков он не собирался. Требовалось понять, как его сознание призвали в это тело и как вернуться обратно. Цзинь Гуаншань решил изучить записи Вэй Усяня, но все не мог улучить момент, чтобы незаметно к ним подобраться. Ему не давали ни мгновения покоя: то Вэй Усянь посылал с поручениями, то Вэнь Цин заставляла помогать по хозяйству. Цзинь Гуаншань мысленно скрипел зубами, но подчинялся, чтобы не выдать себя. Судя по всему, Вэнь Нин обладал безотказным нравом, другого от него не ждали. Наконец, когда Вэнь Цин куда-то отлучилась, а Вэй Усянь зачем-то принялся закапывать маленького ребенка в грядку, Цзинь Гуаншань уединился в пещере. Но только взялся за одну из беспорядочно раскиданных рукописей, как в пещеру влетел Вэй Усянь. Следом за ним с руганью вбежала Вэнь Цин с лекарскими иглами наготове. Цзинь Гуаншань едва успел незаметно положить рукопись на место и сдвинуться в сторону, Вэй Усянь с криком: «Вэнь Нин, спаси меня!» спрятался за его спиной. И это ужасный Старейшина Илина, чье имя наводит страх на обывателей?! Маленький Вэнь, которого он зарывал в грядку, и то вел себя солиднее. До рукописей удалось добраться глубокой ночью, когда Вэй Усянь наконец угомонился и заснул на каменном ложе. Цзинь Гуаншань читал до утра: темные ритуалы, множество заклинаний, размышления о душе и сознании, но ничего не указывало, чем именно воспользовался Вэй Усянь. *** Вэнь Нин открыл глаза и уставился на расшитый золотом полог над кроватью, пахло дорогими благовониями. Последнее, что осталось в памяти, — пульсирующая боль во всем теле от нескончаемых побоев, хруст костей и удар в голову, после которого наступила темнота. Он сел в кровати и оглядел просторную комнату — письменный стол, вышитые пионами подушки, изящные напольные вазы и массивные вычурные курильницы по углам. На полу грудой валялась одежда и сапоги. Вэнь Нин поднялся, медленно подошел к бронзовому зеркалу на стене, коснулся резной рамы и наконец перевел взгляд на отражение… На него смотрел холеный мужчина в нижней одежде из белого шелка. Ни лицом, ни фигурой он не напоминал Вэнь Нина. В дверь тихо постучали, вежливый голос произнес: — Глава Цзинь изволил проснутся? Вэнь Нин отпрянул от зеркала и оглянулся на дверь, сердце заполошно забилось. Глава Цзинь? Богатые покои с золотыми пионами на подушках и отражение… Ему доводилось видеть Цзинь Гуаншаня в Безночном городе, хоть и на расстоянии. Теперь он узнал лицо в зеркале. Но как Вэнь Нин мог оказаться на месте главы Цзинь? Наверное, умер от побоев на тропе Цюнци, а потом… После смерти стал злобным духом и захватил чужое тело? Если так, то это произошло против его воли, и, как покинуть тело главы Цзинь, он не представлял. Вэнь Нин заозирался по сторонам в поисках пути для побега, но дверь в комнате была одна, и из-за нее вновь донесся вкрадчивый голос: — Глава Цзинь? Миновал час змеи. Этот ничтожный слуга смеет доложить, что вернулся посланник из Илина. Он принес вести о Вэй Усяне и остатках клана Вэнь. Вэнь Нин встрепенулся. Почему молодого господина Вэя упомянули вместе с его родичами? И причем здесь Илин? Слуга замолчал, но шагов не было слышно. Подождав еще несколько мгновений, Вэнь Нин глубоко вдохнул. Ничего не поделаешь, чтобы узнать, что происходит, придется притвориться главой Цзинь. — Можете войти. — К счастью, вышло сказать без запинки. Наверное, в другом теле ему удалось избавиться от заикания. Слуга принес таз для умывания, помог Вэнь Нину одеться и прибрал разбросанные на полу вещи. Все это время Вэнь Нин боялся сказать лишнее слово, лишь согласился принять посланника за завтраком. Пока человек с неприметной внешностью докладывал об обстановке в Илине, Вэнь Нин внимательно слушал и без аппетита жевал, чтобы занять рот. Оказалось, его сестра и остатки клана вместе с молодым господином Вэем уже несколько месяцев жили на Могильных холмах — в месте, куда даже сильные заклинатели опасались соваться. По словам посланника, молодой господин Вэй поднял Вэнь Нина лютым мертвецом и брал с собой на ночные охоты. В народе их прозвали Старейшиной Илина и Призрачным Генералом. Звучало жутко, но в войну молодой господин Вэй и не такое вытворял. И только он мог разобраться с тем, как Вэнь Нин попал в тело главы Цзинь и что с этим делать. Нужно было срочно отправляться в Илин. Однако срочно не вышло, вслед за посланником явился еще один человек, которого Вэнь Нин больше года назад видел в Безночном городе подле главы Вэнь. Тогда его звали Мэн Яо, а ныне — Цзинь Гуанъяо. — Отец, это недостойный сын смеет напомнить, что сегодня отправляется в Цинхэ, — вежливо поклонившись, произнес он. — Вы собирались передать письмо для главы Не. Вэнь Нин замер. Разумеется, ни о каком письме он не знал и совершенно растерялся: что сказать человеку, который считал его своим отцом и мог разоблачить в любой момент? Цзинь Гуанъяо бросил цепкий взгляд сперва на лицо Вэнь Нина, а затем на стол, возле которого он сидел: — Ах, видимо, это оно? Вэнь Нин посмотрел на развернутый исписанный лист и пробежал глазами последние строки. Письмо заканчивалось подписью и выглядело законченным. Он мысленно поблагодарил всех богов и свернул лист в свиток. Оставалось перевязать его, но чем? Ни веревок, ни лент, ни шелковых нитей на столе не нашлось. Взгляд упал на большое нефритовое кольцо — слуга с утра подобрал его на полу и положил на стол. Дальнейшее промедление выглядело бы подозрительным, и Вэнь Нин продел свиток в кольцо. — Вот, — он протянул письмо Цзинь Гуанъяо. Глаза того на мгновение расширились в удивлении, но тут же в них появилось понимание. Погладив иероглиф «ян» на боку кольца, Цзинь Гуанъяо усмехнулся краем губ. — Какой изящный намек! Хотя дагэ вряд ли поймет оскорбление, слишком тонко для него. Вэнь Нину захотелось провалиться под землю: помимо воли, он умудрился сделать унизительный намек. Вдруг глава Не все-таки поймет, и возникнет конфликт между кланами? Но что такого оскорбительного Цзинь Гуанъяо усмотрел в кольце? Нефрит символизировал мудрость и бессмертие, а иероглиф «ян» означал светлое начало. Однако признаться в собственном невежестве Вэнь Нин не мог, как и снять кольцо с письма. Оставалось молиться, чтобы глава Не и впрямь ничего не заметил. — Отец, как вы себя чувствуете? — Лицо Цзинь Гуанъяо излучало мягкую заботу. — Вы сегодня неразговорчивы и выглядите так, словно чем-то огорчены. Вэнь Нин почувствовал, как ладони вспотели от волнения. — Все в порядке, — выдавил он из себя и добавил в голос твердости: — Ступай! Цзинь Гуанъяо поклонился и вышел из комнаты, и Вэнь Нин вздохнул с облегчением. Оставалось незаметно ускользнуть из Башни Золотого Карпа. Весь день у дверей караулили слуги, но хотя бы никого больше не пускали в покои. Вэнь Нин решил, что с него хватит посещений и велел не беспокоить. Слуги удалились только с наступлением ночи. Он выбрался во внутренний двор, встал на меч и полетел в Илин. *** Цзинь Гуаншань был близок к отчаянию. Вэй Усянь призвал его душу в лютого мертвеца, но что сталось с телом в Башне Золотого Карпа? Если его нашли в постели без признаков жизни, то наверняка уже совершали похоронные обряды. Времени до погребения оставалось мало, а он не знал, как вернуться. Записи Вэй Усяня ничем не помогли, но если кто-то и мог все исправить, то только он. Однако открыться ему означало отдать свою жизнь в руки того, кого Цзинь Гуаншань сам объявил отступником и поставил в безвыходное положение. На его месте он бы просто изгнал свою душу из тела Вэнь Нина, а не возвращал обратно. Когда Вэй Усянь проснулся и принялся за завтрак, который принес в пещеру один из Вэней, Цзинь Гуаншань осторожно начал разговор. — Вэй-сюн, — на самом деле он понятия не имел, как Вэнь Нин обращался к Вэй Усяню, но звучало приемлемо, — позволь кое о чем спросить. Как тебе удалось вернуть мое сознание в мертвое тело? Ведь до сих пор никто не мог сотворить подобного. — Я пробовал разное, но что из этого помогло… — Вэй Усянь почесал нос. — Может, без Лань Чжаня вообще ничего не получилось бы. — Причем здесь второй господин Лань? — Цзинь Гуаншань едва смог сдержать горестный стон. Мало того, что Вэй Усянь сам толком ничего не знал, ему еще и нужен был Лань Ванцзи. — У Ланей забористые музыкальные заклинания, — с усмешкой пояснил Вэй Усянь. — Ну и я играл вместе с ним. Наверное, объединенными усилиями мы… — Он вздохнул. — Да что теперь говорить, Лань Чжань сюда больше не вернется. И правда, накануне Лань Ванцзи так спешно покинул Могильные холмы, словно ему было в тягость здесь оставаться. Что же теперь делать? Может, чем-нибудь пригрозить Вэй Усяню? Тогда ему волей-неволей придется искать выход. Но чем? Самое страшное оружие находилось в его руках. — Вэй-сюн, а Тигриная печать? — вкрадчиво проговорил Цзинь Гуаншань. — Ее ты не использовал? — Нет, она лишь поднимает мертвецов, — Вэй Усянь покачал головой, потом о чем-то задумался и вдруг вскочил на ноги. — Кстати, чуть не забыл! Он подошел к небольшой нише в стене пещеры, достал что-то из рукава и вложил в нее. Затем прокусил палец и стал чертить на камне магические знаки. Цзинь Гуаншань подобрался поближе и попытался рассмотреть предмет в нише, но тот был завернут в кусок ткани. — Давно хотел это сделать, — сказал Вэй Усянь, закончив с магическим полем. — Теперь печать будет под защитой, и мне больше не нужно таскать ее с собой. Завернутый в ткань предмет по форме и размерам действительно походил на Тигриную печать. Жаль, Цзинь Гуаншань не мог распознать сочетание знаков в магическом поле, но Вэй Усянь нарисовал их так быстро и небрежно, что защита не казалась серьезной. Осталось дождаться, когда он отлучится из пещеры, и нарушить заклинание. С печатью в руках лютого мертвеца любой станет сговорчивей. Возможность представилась даже быстрее, чем ожидал Цзинь Гуаншань. Вэй Усянь вдруг выхватил из-за пазухи горящий талисман. — Мне нужно идти! — Талисман осыпался пеплом у него в руках. — Кто-то пытается проникнуть через магический барьер у подножья. Оставшись в одиночестве, Цзинь Гуаншань тотчас принялся за дело. Сперва он попытался разобраться в заклинании, но никак не мог вычленить знаки, отвечающие за защиту. Магическое поле будто бы не было предназначено для охраны. Но тогда для чего? Цзинь Гуаншань на пробу бросил маленький камушек, тот пролетел в нишу и упал рядом с печатью. Получается, поле не препятствует неживым предметам? Но тогда Вэй Усянь сильно просчитался. Тело лютого мертвеца также не было живым. Цзинь Гуаншань потянулся за печатью и схватил ее бледными пальцами. Вот и все, мощный артефакт, о котором он так долго мечтал, теперь принадлежал ему. Однако стоило вынуть руку из ниши, как что-то оглушительно грохнуло и повалил черный дым… *** Цзинь Гуаншань оторопело смотрел на черный порошок и обгоревшие кусочки ткани у себя на ладони — все, что осталось от мощного темного артефакта. Вместо защиты заклятие уничтожило Тигриную печать. Как глупо! — Что здесь произошло, глава Цзинь? — раздалось от входа в пещеру. Только один раз Цзинь Гуаншань слышал столько холодной ярости в голосе Вэй Усяня — когда тот явился Башню Золотого Карпа узнать про судьбу Вэней. Цзинь Гуаншань обернулся и замер — рядом с Вэй Усянем стояло его собственное тело, и оно выглядело живым. Человек или существо в его теле вежливо поклонилось. — Простите, глава Цзинь, что невольно занял… — Перестань извиняться, Вэнь Нин! — недовольно перебил Вэй Усянь. — В этом вообще нет твоей вины. А вот к главе Цзинь у меня есть вопросы. Разве я не ясно дал понять, что поставил защиту на печать? — Да разве это защита?! — воскликнул Цзинь Гуаншань. — Ты сам уничтожил Тигриную печать своим заклинанием. — Когда я уходил из пещеры, не думал, что в ней завелись воры, — криво усмехнулся Вэй Усянь. — Молодой господин Вэй, — мягко произнес… Вэнь Нин. Цзинь Гуаншаню еще нужно было привыкнуть, что тот находился в его теле. — Вы сможете поменять нас с главой Цзинь обратно? Мне совсем не хотелось бы занимать его место. Полагаю, ему тоже. — Он прав, — согласился Цзинь Гуаншань. Хоть теперь ему нечем было шантажировать Вэй Усяня, у него появился неожиданный союзник. — Гм, — Вэй Усянь потер подбородок, — я подумаю над этим. Но только в обмен на кое-какие гарантии от главы Цзинь. — Какие гарантии? — спросил Цзинь Гуаншань. Ему не нравилась мысль, что придется давать обещания Вэй Усяню. — Полное помилование для ветви клана Вэнь, проживающей сейчас на Могильных холмах. Включая Вэнь Нина и Вэнь Цин. Безопасное поселение на нормальных землях, — перечислил Вэй Усянь. — Это зависит не только от меня, но и от глав других кланов. — Уверен, вы сможете их убедить, — настойчиво сказал Вэй Усянь. Из Вэней Цзинь Гуаншаня интересовал только Вэнь Нин. Остальные пусть живут как хотят, а Вэнь Нина нужно вернуть в тело лютого мертвеца и придумать, как оставить его при себе. Раз уж с печатью вышла досадная промашка, Призрачного Генерала Цзинь Гуаншань не упустит. — Ладно, — согласился он. — Что ж, — подытожил Вэй Усянь. — Тогда нам всем вместе лучше отправиться в Башню Золотого Карпа. Там Вэнь Нин от вашего имени объявит о помиловании, и когда его клан будет в безопасности, я займусь вашей проблемой. — А если кто-то догадается, что глава Цзинь не настоящий? — Цзинь Гуаншаню совсем не нравилось, что его будет подменять Вэнь Нин. — Это уже ваша задача, сделать так, чтобы не догадались, — ответил Вэй Усянь. — Будете писать ему речи заранее и везде сопровождать, чтобы уберечь от ошибок. Скажем, в качестве жеста примирения я попрошу Вэнь Нина служить вам. Цзинь Гуаншань кивнул. Что ж, тем лучше. Вэй Усянь сам отдавал Вэнь Нина в его руки. *** Спустя половину луны остатки клана Вэнь уже обживались в новом поселении на границе Ланьлина и Гусу. На срочном собрании глав кланов Вэнь Нин от имени Цзинь Гуаншаня произнес прочувственную речь о том, как они мирно жили в Илине и никому не чинили зла, и призвал проявить милосердие. Из всех лишь Не Минцзюэ пытался возразить, да и то без особого рвения. Остальные на этот раз его не поддержали. Никому не хотелось спорить из-за горстки оборванцев, которые даже не воевали, тем более, когда за них вступился сам глава Цзинь. Цзян Ваньинь позвал Вэй Усяня обратно в Юньмэн Цзян. Тот согласился вернуться после свадьбы Цзян Яньли. В Башне Золотого Карпа Цзинь Гуаншань тенью ходил за Вэнь Нином. По возможности, они избегали членов семьи, особенно ушлого Цзинь Гуанъяо. Благо он, как и жена с законным сыном, был занят подготовкой к свадьбе, до которой оставалось меньше месяца. Вэй Усяня поселили в дальнем крыле. Ему отвели большую комнату с защитными барьерами для исследований и личные покои для сна, в соседних устроился Лань Ванцзи. Того пришлось посвятить в их тайные дела. Лань Сичэню объяснили, что помощь его брата понадобится для изучения Призрачного Генерала — первого разумного лютого мертвеца. Глава Лань будто даже обрадовался, когда оставил Лань Ванцзи с темным заклинателем. Цзинь Гуаншаню и Вэнь Нину приходилось участвовать в экспериментах и невольно наблюдать, как эти двое работали. Вэй Усянь то до хрипоты спорил с Лань Ванцзи, то шутил, то бесстыдно заигрывал. Второй господин Лань проявлял поразительное терпение. Впрочем, Цзинь Гуаншаню не было дела до их отношений, лишь бы поскорее нашли способ вернуть ему тело. По ночам Вэй Нин уходил спать в покои главы, Лань Ванцзи удалялся в свою комнату еще раньше — строго в час свиньи, а Вэй Усянь засиживался допоздна, что-то записывал, рисовал талисманы и прихлебывал ланьлинское вино. Этот наглец потребовал, чтобы ему ежедневно поставляли по дюжине кувшинов. Цзинь Гуаншань не нуждался в сне, а компании темного заклинателя предпочитал хорошеньких женщин, к тому же давно хотелось опробовать янский корень лютого мертвеца. Поэтому он решил наведаться в ивовый дом, а чтобы не пугать весенних дев, повязал шелковую ленту на шею, слегка нарумянил лицо и подкрасил бледные губы. Вернулся Цзинь Гуаншань еще до полуночи, разочарованным и неудовлетворенным. Услышав его шаги, Вэй Усянь поднял голову от записей и хитро улыбнулся. — Вижу, глава Цзинь не нашел, что искал среди цветов и ив? — Откуда тебе знать, что я искал? — буркнул Цзинь Гуаншань. Янское орудие не подвело, но никакого удовольствия в цветочных битвах он не получил. Ему ни разу не удалось достичь сияющего пика. — Вы ведь стремились к наслаждению с живыми девами, — ничуть не смутившись, продолжил Вэй Усянь. — А вам теперь больше подошли бы мертвые. Цзинь Гуаншань мысленно передернулся, представив на ложе истлевшие трупы. — О, нет, не покойницы из могил, — засмеялся Вэй Усянь, словно прочитал его мысли. — Есть более привлекательные мертвые создания. Он поднес Чэньцин к губам и тихо заиграл что-то протяжное. В комнате повеяло прохладой, послышался мелодичный смех, и прямо из воздуха появились три прекрасные девы. — Вот, — Вэй Усянь горделиво задрал подбородок и указал на них флейтой, — эти прелестные девушки будут рады услужить вам. Да и сами получат удовольствие. Весело хихикая, девицы сопроводили Цзинь Гуаншаня в отдельную комнату, и там он наконец получил все, чего не нашел в ивовом доме. С тех пор мертвые девушки сами охотно приходили к нему каждую ночь. Цзинь Гуаншань даже задумался, не оставить ли их подле себя и в будущем. Мертвые девы обладали определенными преимуществами перед живыми — не старели, не требовали подарков и не могли понести. Так прошел почти месяц. За пару дней до свадьбы Вэй Усянь объявил, что все готово. На полу комнаты он начертил кровью два магических поля — Цзинь Гуаншань и Вэнь Нин легли в центр каждого из них. Лань Ванцзи заиграл на гуцине, а Вэй Усянь на флейте. Две мелодии причудливо сплетались вместе, и Цзинь Гуаншань постепенно погрузился в темноту. *** На свадьбу Цзинь Цзысюаня и Цзян Яньли собралось множество гостей. Вэнь Нина никто не замечал среди толпы, и ему казалось, будто он очутился в Знойном дворце в прежние времена. Глава Цзинь занимал почетное место. Золотистая лента на его шее смотрелась изысканным украшением, щеки розовели легким румянцем. Когда молодые супруги удалились в брачные покои, а празднество перетекло в попойку, к Вэнь Нину подошел Вэй Усянь. Он держал в руке кувшин вина и широко улыбался, совсем как прежде на состязании лучников. — Спасибо, молодой господин Вэй. — Вэнь Нин низко поклонился. Ему трудно было высказать всю благодарность, которую испытывал к этому человеку. Его семья была в безопасности, а сам он вернулся к жизни в своем прежнем теле. — Брось, не надо кланяться, — отмахнулся Вэй Усянь. — Я рад тому, как все сложилось. Ты жив, Цзинь Гуаншань — мертвец. — Когда вы догадались, что я это он? — спросил Вэнь Нин и собрался пояснить, но Вэй Усянь и без того сообразил: — Твоя сестра поняла почти сразу. Но мы не знали, кто оказался на твоем месте, и я решил наблюдать за ним. Он с таким рвением копался в моих записях, что у меня закрались подозрения. Поэтому я разыграл представление с фальшивой печатью. А когда появился ты, все стало окончательно ясно. Зато теперь глава Цзинь считает, что уничтожил Тигриную печать своими руками. — Вэй Усянь засмеялся. — Хотя, наверное, позднее я и сам ее разрушу. — Но глава Цзинь… — решил высказать свои опасения Вэнь Нин. — Возможно, он не слишком рад. — Напротив. Цзинь Гуаншань мечтал о силе Призрачного Генерала. Он получил, что хотел, хоть и не совсем так, как ожидал. — Но что, если глава Цзинь захочет воспользоваться этой силой во зло? — В таком случае у меня найдется на него управа. — Вэй Усянь покрутил в руке Чэньцин. — Ведь он всего лишь лютый мертвец.