Сердце, плененное тьмой & Любовь, рожденная из пепла

В холодные, промозглые дни, большинство людей предпочитают остаться дома, укутавшись в тёплое одеяло, с чашкой чего-то горячего в руках, слушая, как капли дождя стучат по оконному стеклу и земле. Миловидная девушка с голубо-зелёными глазами тоже не отказалась бы от этого простого удовольствия. Но сегодня её ждал ещё один непростой день, и она не могла позволить себе роскошь отдыха. Вчера Нанетта полностью разрушила свой привычный образ скромной, незаметной «серой мышки». Она, впервые за долгое время, решилась выйти за пределы своего безопасного кокона и позволила себе то, о чём раньше даже не думала — испытать свободу, попробовать быть такой, как другие её сверстники: беззаботной, готовой к приключениям и лишённой страха перед неизвестным. Этот шаг был смелым и неожиданным, но последствия его ещё не успели полностью осесть в сознании. — Госпожа, если Вы сейчас не встанете, то опоздаете на завтрак, — голос старушки был слышен из-за закрывающейся двери, тихий, но настойчивый. — Уже встаю, — пробормотала я, лениво стягивая с себя одеяло. Голова тяжело гудела, и последствия вчерашнего вечера всё ещё ощущались. Кажется, выпивка оставила более серьёзный след, чем я ожидала. Приглушённая боль пульсировала в висках, напоминая о себе с каждым движением. Я не знала, что именно подсыпали в вино, но моё состояние оставляло желать лучшего. Я пыталась восстановить в памяти все детали, но воспоминания были размытыми, словно сквозь густой туман. Вино действительно имело странный привкус, но я списала это на свою усталость. Теперь же всё казалось подозрительным. Невольно возникло ощущение, что всё пошло не так с самого начала. Я осторожно встала с кровати, чувствуя, как холод пола пробирает до костей. Комната казалась чужой, как будто за ночь что-то изменилось. Странное беспокойство нарастало, и мысли, что кто-то мог что-то подсыпать в мой бокал, не давали покоя. — Нужно было быть внимательнее, — пробормотала я, оглядываясь по сторонам. Всё выглядело как обычно, но я не могла избавиться от чувства, что что-то упустила. Я заставила себя сделать несколько шагов к зеркалу, стоящему у окна. Моё отражение выглядело усталым, глаза слегка покраснели, а волосы спутались после беспокойного сна. Прикоснувшись к вискам, я попыталась унять ноющую боль, но это не помогло. В голове всплывали обрывки разговоров, приглушённый смех и лицо, которые я едва помнила. Я напрягла память, но каждый раз, когда пыталась вспомнить детали, всё словно ускользало. — Госпожа? — снова раздался голос старушки за дверью, на этот раз настойчивее. — Вам стоит поторопиться. Закончив с водными процедурами, я перешла к причёске. На этот раз не хотелось делать привычный высокий хвост. Он был удобен и всегда подходил для выходов в свет, но сегодня что-то внутри меня протестовало против этого выбора. Я смотрела на свои распущенные волосы, слегка волнистые и свободные. В аристократическом обществе распущенные волосы воспринимались как символ женской непокорности и независимости. Это был молчаливый вызов правилам, знак того, что женщина выбирает жить по своим законам. Напротив, идеально уложенные, гладкие волосы означали скромность и кротость, создавая образ «домашнего ангела», которого ожидали от девушек моего круга. Разделив волосы прямым пробором, я ловко собрала их в аккуратный пучок на затылке. Золотая сетка, украшенная крупным изумрудом, надёжно удерживала причёску, придавая образу элегантности и благородства. Камень сверкал в лучах утреннего света, как напоминание о статусе и положении, которые я должна была поддерживать, независимо от своих внутренних противоречий. Дело оставалось за малым — выбрать платье. В отдельном шкафу висели пять шикарных нарядов, доставшихся мне от Мили, моей двоюродной сестры. Эти платья поражали изысканностью и богатством тканей, в то время как мои собственные наряды были более скромными: простые, но со вкусом. Они отражали напоминание моего статуса и, что важно, были результатом честного труда, а не подарком судьбы. Роскошных вещей у меня не было, и выбора среди нарядов, которые могли бы произвести впечатление, тоже не оставалось. Я вздохнула, решая, что стоит отдать предпочтение тому, что действительно мне нравилось, а не тому, что могло бы удовлетворить ожидания других. — Сегодня должен приехать важный гость с женой, значит, нужно выглядеть соответственно, — напомнила я себе, чувствуя, как прилив волнения подстёгивает меня. Голова потихоньку приходила в норму, но тошнота по-прежнему не отпускала, словно прилипшая тень, от которой не удавалось избавиться. Виски постепенно переставали пульсировать так сильно, и я ощущала, как резкая боль отступает, оставляя лишь лёгкое давление, как будто бы ударили по голове. Я глубоко вдохнула, стараясь успокоить нарастающее чувство дискомфорта. Каждый вдох вызывал в желудке волны тошноты, которые пробегали, словно зыбкое море подо мной. Я чувствовала, как холодный пот собирается на лбу, и с каждой попыткой сконцентрироваться меня охватывало новое беспокойство. Чтобы отвлечься, я отвела взгляд от окна и взглянула на свои руки, сжимающие табуретку. Пальцы белели от напряжения, и я старалась сосредоточиться на их тактильных ощущениях. «Мне нужно это пережить», — повторяла я про себя, словно мантру. Я пыталась представить, как буду выглядеть в платье, как смогу улыбаться, несмотря на внутреннюю бурю. Но пока чувство тошноты не покидало меня, и я знала, что нужно взять себя в руки и справиться с этим состоянием, чтобы не подвести своих близких в этот важный день. Я поставила табуретку рядом со шкафом и, стараясь не потерять равновесие, сумела дотянуться до пыльной коробки. Сподручно усевшись на пол, подложив под себя одну ногу, я аккуратно провела пальцами по запылённой крышке, и слой пыли, накопившийся за годы, оставил отпечаток на моей ладони, напоминая о времени, которое прошло. Мои мысли унеслись в прошлое, к моментам, когда эта коробка была полна надежд и ожиданий. Собравшись с силами, я сделала глубокий вдох и открыла коробку. Внутри лежало платье бледно-лилового цвета с нежно-зелёными вставками, словно обрамляющее весенние цветы. Оно было аккуратно сложено, и при взгляде на него сердце наполнилось нежностью. Это платье было единственным подарком от родителей на моё восемнадцатилетие, и оно хранило в себе воспоминания о тепле их любви, о том, как они мечтали видеть меня взрослой и счастливой. Или, может быть, так предположило моё сознание, пытаясь придать смысл тому, что осталось от их так называемой заботы. Я аккуратно достала платье, и ткань приятно скользнула по моим рукам, вызывая щемящее чувство ностальгии. Платье было безупречно сшито, его лёгкие складки и нежные оттенки словно приглашали меня снова примерить его, напомнить о тех детских, наивных мечтаниях. — Госпожа? — послышался осторожный стук в дверь, и она слегка приоткрылась. — Входите, — быстро ответила я, поднимаясь с пола. В дверях появилась молодая девушка с неловким выражением на лице. — Извините, меня послали помочь Вам с платьем. — Заходи, не бойся, — сказала я, стараясь улыбнуться, чтобы развеять её неуверенность. — Меня зовут Мириелла, — представилась она, слегка наклонив голову. — Главная госпожа наняла меня, чтобы я прислуживала Вам. — Вместо мисс Бай? — спросила я, стараясь понять, что именно произошло, и заодно не выдавать своего не лучшего состояния после вчерашнего. — Да, — подтвердила она, немного смутившись. — С сегодняшнего дня все её обязанности переходят ко мне. Я задумалась на мгновение, пытаясь осмыслить эту перемену. Мисс Бай была мне знакома и близка с детства. Мириелла, заметив моё легкое смущение, указала на платье. — Надеюсь, что смогу помочь Вам. — её голос был тихим, но в нем ощущалась решительность. Я кивнула, хотя внутри меня не покидало чувство неопределенности. Новая служанка выглядела мило и старательно, но мне всё равно было непривычно. — Поможешь с корсетом? — Да, госпожа, — ответила Мириелла, её голос был полон готовности помочь. — Зови меня Нанетт, если мы вдвоём или с остальными слугами. При маме и важных гостях — госпожа, — пояснила я, чтобы установить более непринужденные отношения. — Хорошо, Нанетт, — девушка чуть усмехнулась. Я скрылась за небольшой ширмой. Быстро надевала платье, стараясь не запутаться в легкой ткани. Через несколько минут я вышла, и Мириелла взглянула на меня с восхищением. На мне было шикарное платье, которое ловко обвивало мою фигуру. Легкая воздушная ткань с приталенным силуэтом подчеркивала мою женственность, а открытое декольте с кружевом, обточенным лебяжьим пухом, придавало платью нежный, но соблазнительный акцент. Я почувствовала, как уверенность постепенно возвращается, когда взглянула на отражение в зеркале. — Вы выглядите потрясающе, Нанетт! — с восторгом ответила она. — Это платье идеально подходит. Вы просто сияете! Ой, извините, точнее, извини… Я улыбнулась, чувствуя, как её слова поднимают моё настроение. «А она забавная», — подумала я, наблюдая за её энергией. — Спасибо, но мне не по душе такие наряды. Я привыкла к простой и неприметной одежде, — ответила я, стараясь скрыть лёгкое смущение. — У тебя есть ленточки? — неожиданно спросила Мириелла, её глаза загорелись от идеи. — Ленточки? — переспросила я, не сразу понимая, о чем она. — Да, чтобы повязать на талию, — уточнила она, уверенно указывая на меня. — Может, где-то и были, поищи вон в том шкафу, — предложила я, указав на нужный предмет мебели. Мириелла кивнула и быстро направилась к шкафу. Она стала внимательно просматривать вещи, а затем, заглядывая в одну из коробок, начала перебирать их. — Что ж, посмотрим, — произнесла она, немного нахмурившись. Внезапно её лицо озарилось. — Вот! Идеально подходит к твоему платью, — с энтузиазмом заявила она, найдя среднюю атласную ленту. Она аккуратно завязала ленту на талии, и я почувствовала, как образ начинает складываться. Мириелла отвела меня к зеркалу и с гордостью посмотрела на свою работу. — Ну как? — спросила она, глядя на меня с надеждой. — Спасибо, у тебя есть вкус, — ответила я, искренне улыбаясь. Мириелла улыбнулась в ответ, ее глаза заблестели от удовольствия. — Я рада, что тебе нравится. Знаешь, когда-то моя бабушка научила меня всем этим премудростям. Она говорила, что каждая девушка должна уметь создать свой собственный стиль. — она вздохнула, погружаясь в воспоминания.

***

Перед глазами мелькали знакомые мне коридоры и проемы, ведущие в неизведанные части дома. Особняк Лангас состоял из двух частей. Первый и самый главный дом был спереди, внутренний двор служил переходом между зданиями. Пройдя через ухоженный сад в середине стояла вторая часть дома. Не такой приметный, но из общего вида не выбивался. Рядом располагался крохотный садовый домик, который украшали витражи. Неподалеку находилась летняя кухня, её кирпичные стены прилегали к поленнице с аккуратно сложенными дровами, готовыми к использованию в любой момент. Я шла вдоль этих знакомых мест, ощущая под ногами мягкую гравийную дорожку, по которой часто гуляла в детстве. Тишина сада наполняла меня спокойствием, но внутри всё ещё оставался лёгкий след тревоги. Прошлая ночь оставила слишком много вопросов без ответов. Солнце пробивалось сквозь редкие облака, освещая витражи садового домика, и на мгновение они заиграли яркими красками, создавая на земле причудливые узоры. Я замедлила шаг и, остановившись на краю внутреннего двора, посмотрела на вторую часть особняка. Он выглядел почти заброшенным по сравнению с передней частью: меньше света, меньше жизни. Но мне всегда нравилось это место — здесь было больше уединения, и меньше напоминаний о строгости и правилах, что царили в доме. Летняя кухня, расположенная неподалеку, выглядела тихо и уютно, оттуда тянулся слабый запах дров, и это словно переносило меня в прошлое. Я закрыла глаза и на мгновение погрузилась в воспоминания, где всё казалось проще, где не было странных событий. Но реальность вскоре напомнила о себе. — Нанетта, — раздался холодный голос за моей спиной, и я обернулась, увидев свою мать в белоснежном платье, будто она появилась из ниоткуда. — Да? — я ответила с той же ледяной ноткой. — Просто сиди и молчи, — её голос был холоден, как всегда, и лишён всякого тепла. — Я скажу, когда тебе нужно будет уйти. Поняла? — Поняла… — сдержанно произнесла я, следуя за ней с покорностью, которую она всегда ожидала. Но внутри меня зрела тревога. Я не была уверена, что смогу выдержать это ещё долго. — Можно мне поехать в город через две недели? — В этом есть какая-то необходимость? — её голос прозвучал так, словно я только что попросила о чём-то совершенно нелепом. — Я хотела бы купить несколько вещей, — попыталась я объяснить, зная, что мои причины её вряд ли устроят. Она замедлила шаг, остановившись и повернувшись ко мне. Её глаза скользнули по моему лицу, словно ища в моём выражении подвох. — Мне это не кажется важным, — наконец сказала она. — Но если тебе так уж нужно… мы это обсудим позже. — Спасибо, — ответила я, хотя знала, что этот «разговор» может никогда не состояться. Мать молча повернулась и продолжила свой путь, её шаги были выверенными, как всегда. Я шла следом, глядя на её спину и размышляя, почему каждый разговор с ней оставляет горечь на языке. Она была как ледяная стена, которую я не могла ни обойти, ни разрушить. Мы вошли в гостиную, где царил полумрак. Сквозь занавески едва пробивались лучи солнца, делая комнату ещё более мрачной. Здесь всегда было слишком тихо, и этот дом, такой величественный снаружи, казался мне темницей. Мать заняла своё привычное место у окна и, не поднимая глаз, заговорила: — Сегодня прибудет важный гость. Не забывай, что на тебе вся ответственность за то, как ты будешь выглядеть и как будешь вести себя. Ты должна поддерживать наш статус. Я молча кивнула, не осмеливаясь ответить. Мне давно было ясно, что в её глазах я — всего лишь инструмент для поддержания имиджа семьи. Слова «ответственность» и «статус» повторялись в наших разговорах так часто, что я перестала обращать на них внимание. Но на этот раз её тон был особенным. — Это наш шанс, Нанетта, — добавила она, наконец-то подняв на меня глаза. — Не упусти его. — Я постараюсь, — ответила я, не понимая до конца, о каком шансе она говорила. Но знала одно: на мне всегда лежала непомерная тяжесть её ожиданий. Мать на секунду задержала на мне взгляд, словно оценивая, достаточно ли я поняла её намёк. Потом она отвернулась к окну, отпуская меня жестом руки. Я воспользовалась моментом и, стараясь не выдать нервозности, направилась к двери. — Нанетта, — её голос остановил меня у самого выхода. — И запомни: всё должно быть безупречно. Ошибок мы не можем себе позволить. — Да, матушка, — прошептала я, чувствуя, как внутри что-то оборвалось. Оставив её в комнате, я вышла в коридор, стараясь не думать о том, что ждёт меня впереди. «Шанс», который она упомянула, наверняка имел значение лишь для неё и семейного положения. Но для меня этот день был ещё одной проверкой — на послушание, на роль идеальной дочери. Я спустилась по лестнице, чувствуя, как напряжение в теле постепенно уступает место усталости. Вскоре на улице послышался шум каретных колёс, приближающихся к дому. Слуги уже суетились, готовя всё к их прибытию. Мирелла встретила меня у входа. — Гости уже здесь, — сообщила она, кивнув в сторону дороги. — Всё готово? — Всё готово, — повторила я, хотя внутри себя сомневалась в каждом шаге. Карета остановилась у главного входа, и я внутренне собралась, стараясь выглядеть максимально уверенно. Дверь с треском открылась, и из неё вышел мужчина средних лет в роскошной одежде. За ним следовала женщина в темно-синем платье, изысканно украшенном кружевами. Она держалась прямо, её выражение было сдержанным, но в её глазах угадывался острый интерес к тому, что её окружает. Мирелла быстро шагнула вперёд, чтобы поприветствовать гостей, как того требовали обычаи, но я успела перехватить её взгляд — сегодня мне следовало произвести впечатление. Я вышла к ним первой, стараясь придерживаться материнских наставлений. — Добро пожаловать в наш дом, — с легким поклоном произнесла я. Мой голос звучал ровно, хотя внутри всё бурлило от напряжения. — Надеюсь, вам у нас будет комфортно. Мужчина изучающе посмотрел на меня, его глаза блестели хитростью, которой мне было трудно доверять. — Нанетта Лангас, полагаю? — его голос был глубоким и властным. — Я наслышан о вашей семье. Прекрасно, что, наконец, могу увидеть вас вживую. — Да, — ответила я, слегка улыбнувшись, стараясь не выдавать смущения. — И мне приятно познакомиться с вами. Женщина за его спиной оставалась молчаливой, но её взгляд был настороженным, почти оценивающим. Она слегка кивнула мне, не сказав ни слова. — Меня зовут лорд Валат, а это моя жена, леди Элианора, — мужчина представил их обоих с лёгкой усмешкой. — Мы с нетерпением ждали этой встречи. — Это честь для нас, — привычно прозвучали слова на автомате. Мать внезапно появилась в дверях, её шаги были лёгкими, но её присутствие сразу дало понять, кто здесь главный. — Лорд Валат, леди Элианора, — произнесла она с холодной вежливостью. — Прошу вас войти. Мы приготовили для вас всё необходимое. Она обменялась со мной быстрым, почти незаметным взглядом, и я поняла, что эта встреча имеет гораздо большее значение, чем я думала.

***

Внутри дома слуги уже расставляли всё для приёма. Аромат свежих цветов витал в воздухе, и я чувствовала, как всё это: гости, подготовка, ожидание — давит на меня. Мать безупречно вела себя, принимая лорда и его жену, её каждый жест был продуман до мелочей. Мне же оставалось лишь следовать за ней. — Лорд Валат, — заговорила она, присаживаясь напротив гостя в зале. — Мы так давно ждали вашего визита. Надеюсь, ваше путешествие прошло благополучно? — Да, вполне, — ответил он с лёгкой улыбкой, хотя в его голосе звучала натянутость. — Ваш дом, как всегда, великолепен. Это отражает утончённый вкус вашего рода. — Вы так любезны, — кивнула мать, её взгляд на мгновение задержался на мне. — Нанетта, будь добра, принеси нам вина. Я кивнула, хотя внутри всё сжалось от нервозности. Что-то в этой встрече казалось слишком напряжённым, скрытым под слоями формальных приветствий и вежливости. Взяв бокалы и бутылку вина, я направилась к столу, стараясь не выдать своего состояния. Однако, когда я вернулась, мне показалось, что атмосфера в комнате изменилась. Лорд Валат сидел чуть ближе к матери, а его жена, леди Элианора, пристально смотрела на меня, словно пытаясь понять, кто я на самом деле. — Мы слышали, что ваша дочь, — начал лорд, кивая в мою сторону, — представляет большой интерес для нас. Её образование, её манеры — всё впечатляет. Я замерла на месте, стараясь не выдать своих чувств. О чём именно шла речь? — Мы гордимся Нанеттой, — ответила мать с холодной уверенностью. — Она всегда была нашей опорой и радостью. — Что ж, — лорд посмотрел на меня ещё раз, на этот раз более внимательно. — Возможно, мы сможем обсудить будущее сотрудничество. Мы с леди Элианорой всегда стремимся найти достойных союзников. Я почувствовала, как мой мир сужается до этого момента. Сотрудничество? Союзники? Мне вдруг стало ясно, что я могла стать частью какой-то сделки, о которой я ничего не знала. — Ваша дочь действительно восхищает, — голос господи Элианоры неожиданно перебил её мужа, она всё это время наблюдал за беседой, изредка переглядываясь с матерью, будто пытаясь что-то безмолвно обсудить. Её голос был мягким, но в нём проскальзывали нотки сарказма. — Интересно, не планируете ли вы отправить её в Академию для дальнейшего обучения? Разве это не логичный шаг? Моя мать сдержанно улыбнулась, её тон стал ещё холоднее, когда она ответила: — Академия — это лишь один из путей, леди Элианора. Мы предпочитаем более… традиционный подход к воспитанию Нанетты. Она получает всё необходимое образование дома, под нашим присмотром. Это позволяет нам не только развивать её таланты, но и укреплять семейные узы. Я почувствовала, как напряжение в комнате нарастает, как будто каждый обмен репликами был маленьким сражением. Леди Элианора не упускала возможности уколоть, хотя её слова и были завуалированы вежливостью. — Семейные узы — это, конечно, важно, — заметила леди, чуть приподняв бровь. — Но для таких одарённых девушек, как Нанетта, иногда стоит выходить за пределы дома, чтобы раскрыть весь свой потенциал. — Уверена, что Нанетта сможет проявить себя и без необходимости покидать нас, — с холодной уверенностью ответила мать. — Время покажет. Леди Элианора слегка прищурилась. — Конечно, время покажет, — наконец ответила леди Элианора с вымученной улыбкой. — Но мир меняется. Довольно скоро у молодых людей, таких как ваши дети, появятся совсем другие вызовы. Академия, связи, опыт — всё это может стать решающим. Лорд Валат, до этого момента молчавший, слегка наклонился вперёд. Его взгляд был сосредоточен на матери, но потом он перевёл его на меня, словно хотел заглянуть в самую глубину моих мыслей. — Нанетта, — заговорил он, прерывая разговор женщин. — Скажи, что бы ты выбрала: продолжить учиться дома под присмотром родителей или отправиться в Академию, если бы у тебя был выбор? Я вздрогнула, не ожидая, что вопрос обратят ко мне. Мать бросила на меня быстрый взгляд. Внутри у меня всё сжалось — я никогда не задумывалась о таком выборе. Академия представляла собой мечту о свободе и возможностях, о которых я так мечтала. Но есть ли у меня этот выбор? — Я… — начала я, чувствуя, как взгляд матери давит на меня. — Думаю, что у каждого есть свой путь. Но для меня… важно остаться здесь, в семье. Пока. Лорд Валат кивнул, словно удовлетворённый моим ответом, но в его глазах промелькнуло что-то, чего я не смогла прочесть. — Мудрый выбор, — произнёс он тихо, вновь откинувшись на спинку кресла. — Семья всегда должна быть на первом месте. — На этом мы и настаиваем, — добавила мать с лёгкой улыбкой, словно разговор наконец вернулся в её руки. — Конечно, — леди Элианора поднялась, давая понять, что встреча подходит к концу. — Нам с лордом пора. Но я уверена, что мы ещё сможем увидиться, Нанетта. Леди неспешно направилась к выходу, её шаги тихо отдавались в просторной гостиной. Лорд задержался на мгновение, его глаза снова смотрели на меня, но он ничего не сказал, лишь коротко кивнул, и последовал за своей супругой. Как только дверь за ними закрылась, напряжение, державшее меня в постоянной готовности, наконец отпустило. Мать продолжала сидеть неподвижно, её лицо оставалось таким же бесстрастным, как и в начале беседы. Я почувствовала, как по спине пробежал холодок, ведь разговор не закончился. Она медленно встала и облокотилась о стол. — Ты должна понимать, Нанетта, — начала она, — что такие разговоры не должны выбивать тебя из равновесия. Ты слишком сильно сомневалась в своём ответе. Я знала, что ей не понравился мой неуверенный ответ лорду Валату. Она ожидала от меня уверенности, как будто моя жизнь была чётко спланирована, без места для сомнений. — Извини, — тихо ответила я, пытаясь сохранить спокойствие. — Это было неожиданно. Она подошла ближе и остановилась прямо передо мной, её взгляд был жёстким. — В жизни не будет ничего «ожиданного». Ты должна быть готова ко всему, даже если это неприятно. В следующий раз ты будешь отвечать чётко и уверенно, понимаешь? — её слова звучали как приказ. — Понимаю, — кивнула я, внутренне борясь с желанием возразить. Ведь если честно, я и сама не была уверена, чего хотела. Мать ещё мгновение пристально смотрела на меня, затем развернулась и вышла из комнаты, оставив меня одну с мыслями. «Что мне делать?» — спросила я себя, но ответа попросту нет.

***

— Нанетта! — окликнул меня знакомый мужской голос, пробиваясь сквозь свежий воздух сада. — Ци, добрый день! Ты наконец-то вернулся! — произнесла я, не скрывая радости. Мое безэмоциональное выражение лица вдруг преобразилось в искреннюю улыбку. — Привет! Месяц был не из простых, но я накупил множество трав. Если свободна, пойдём ко мне, — сказал Ци, его глаза светились от волнения. — Конечно, идем, — ответила я, предвкушая его увлекательные истории. Вскоре мы оказались у двери его небольшого домика, которое скрывалось среди деревьев. Когда мы вошли внутрь, в воздухе моментально повеяло ароматом трав и свежесрезанной древесины. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь небольшие окна, освещали пространство, создавая теплую атмосферу после дождя. Однако первое впечатление от этого места было неоднозначным. Взгляд скользнул по комнате: бумаги, разложенные повсюду, казались настоящим хаосом. На стенах висели заметки, которые обычный человек вряд ли смог бы расшифровать без знаний о травах. Полки были заполнены сушеными растениями, каждое из которых, по всей видимости, имело свою уникальную историю и свойства. В дальнем углу букет из засушенных цветов. Никто не знал, откуда он взялся, но в нем было что-то такое трогательное, что его просто жалко было выбрасывать. Вся эта суматоха сразу бросалась в глаза, но, зная Ци, я постепенно понимала, что в этом беспорядке скрывался его истинный характер — живой, творческий и полный неожиданных находок. — Как ты тут всё успеваешь? — спросила я, осматривая обстановку и улыбаясь. — Я научился находить порядок в этом хаосе, — ответил он с ухмылкой, обводя рукой свое «царство». — Ну рассказывай, как прошёл месяц без моего отсутствия? — спросил Ци, аккуратно раскладывая купленные травы по баночкам. — Кажется, я провалила очередную попытку сватовства, — вздохнула я, опуская голову. — Не считая того, что в прошлый раз мне прямо сказали, что я вообще не должна была рождаться. А сейчас хоть вежливо дали понять, что не хотят женить своего сына на такой, как я. Ци остановился и внимательно посмотрел на меня. — Звучит ужасно, — сказал он, его голос наполнился сочувствием. — Но ты знаешь, что не стоишь на месте, верно? Эти они просто не понимают твою ценность. — Легко говорить, когда не ты становишься объектом обсуждения. — я покачала головой. Ци поставил баночку на стол и шагнул ближе. — Ты не должна соответствовать чьим-то ожиданиям, Нанетта. Ты уникальна. Может, они просто не способны увидеть это. Я улыбнулась в ответ, хоть и с натяжкой. — Как думаешь, в будущем я смогу свободно путешествовать? — спросила я, пытаясь представить себя вдали от этого места. — Кто знает, судьба интересная вещь. Сегодня ты уважаемая госпожа, а завтра — странник без жилья и денег, — ответил Ци, перебирая травы. — Судьба в твоих руках. Если приложишь усилия, сможешь осуществить свою мечту. — Даже если меня выдадут замуж за какого-то мужчину? — задала я вопрос, не веря, что это возможно. — Если ты его не хочешь, — произнёс он, отойдя в сторону, чтобы убедиться, что вокруг никого нет. Он сел напротив меня, его лицо стало более серьёзным. — Всегда есть другой выход, если постараться. — И какой же? — заинтересовалась я, смотря на него с надеждой. — Всё зависит от ситуации. Если этот мужчина твоего возраста и не из нашего города, будет легче договориться, — ответил Ци, его уверенность придавая мне сил. — А если он старше? — спросила я, чувствуя, как внутри меня нарастает тревога. — Опять же, смотря на сколько. Обычно у дворян принято выдавать своих детей за противоположный пол не старше десяти лет. Бывают и исключения, конечно. В данной ситуации, мужчины обычно очень богаты и они любят, когда их жены сидят дома, пока они развлекаются в неподобающих заведениях. — Не хотелось бы мне такого мужа, — прошёлся холодок по коже при мысли о таком будущем. — Если честно, я не хочу выходить замуж за незнакомого человека и всю оставшуюся жизнь притворяться, что мы идеальная семья. Ци, заметив моё смятение, подбодрил меня: — Ты имеешь право выбирать, Нанетта. Ты заслуживаешь счастья, а не жизни в лжи. — Многие так говорят, но в конечном итоге продолжают жить по привычке. Хотя некоторые научились ладить и стали друзьями. Не возлюбленными, но хотя бы без ненависти. — Ци, опять ты за старое, — вмешалась пожилая служанка, входя в помещение. — Как будто бы сама хотела такой жизни, — буркнул мужчина, скрежетнув стулом по полу. — Госпожа, Вас искала Мириелла, — она проигнорировала слова травника. — Я сказала ей, чтобы она ждала Вас возле главного входа. — Спасибо. Увидимся ещё, Ци. — Угу, — отозвался он, продолжая разбирать травы. Прощаясь с травником, я неспешно направилась к себе в комнату. Щебетание птиц ласкало слух, создавая мелодию, полную спокойствия. Вдалеке я заметила кошку окраса калико, вылизывающую свою промокнувшую шубку от снега. На мгновение в голове проскочила мысль: «Интересно, что сейчас делает Сайлус?». Я застыла, смутившись от осознания своих мыслей. Щёки стремительно окрасились в розоватый оттенок, а пальцы неосознанно вцепились в платье. Вчерашний вечер чётко отпечатался в памяти: его улыбка, глаза, действия… Образ Сайлуса встал перед глазами до мельчайших подробностей, вызывая внутри меня смешанные чувства. Я почувствовала, как сердце учащённо забилось. Слова Ци о выборе и свободе вновь зазвучали в голове, напоминая о том, что каждый имеет право на счастье. — Мне никогда никто не нравился и я не влюблялась, значит это просто беспокойство о человеке. Даже таком как он. — Нанетта, — нежный женский голос прозвучал за моей спиной. — Ммм? — осознание, что она сейчас сказала те слова вслух, немного смутило меня. — Ты слышала… Всё? — Да… — Мириелле тоже стало некомфортно, что она услышала эти мысли, — Если хочешь то я сделаю вид, что никого не слышала. — Всё нормально, это не такой уж большой секрет. Это останется только между нами. Мы шли к моим покоям в молчании. Как и полагается, госпожа всегда шла впереди, а служанка — позади. — Проходи, — сказала я, открывая дверь в свою комнату и жестом приглашая её войти. — Это мои обязанности… — начала она, но я прервала её. — Сейчас тут никого нет, так что всё в порядке. — Ладно… Но мне всё равно как-то не по себе, — с натяжкой согласилась она, всё же переступив порог, при этом постоянно оглядываясь. Я закрыла за ней дверь и вздохнула. Комната была наполнена мягким светом, отражающимся от стен и создающим уютную атмосферу. Я потянулась к креслу у окна, но прежде чем сесть, обернулась к Мириелле.

***

— Значит, три года назад ты пыталась познакомиться с парнем, который заходил в булочную? — Мириелла склонила голову на бок, заинтересованно наблюдая за Нанеттой. — Угу, — я сделала глоток остывшего чая. — Но ты ни разу не видела его лица? — Да… Я всегда работала до позднего вечера, а он заходил как раз перед концом моей смены. Всегда в капюшоне, даже в помещении, и никогда не снимал его, — ответила я. — Из-за этого мне так и не удалось увидеть его лицо. — Это довольно любопытно, — задумчиво протянула Мириелла, глядя в окно. — А почему ты уверена, что это был парень, а не взрослый мужчина? — Он всегда носил с собой учебники и записную книжку, — я нахмурилась, вспоминая тот вечер. — Однажды я заметила обложку одного из его учебников. Потом, когда пошла в библиотеку Академии, увидела точно такую же книгу. Мой учитель сказал, что эти учебники обычно используют старшекурсники. Так что я предполагаю, что он был студентом Академии. — Значит, он был студентом, — задумчиво проговорила Мириелла, всё ещё глядя в окно. — А ты так и не попробовала его узнать? — Нет, — вздохнула я. — Как-то стало неловко. Мне казалось странным пытаться заговорить с человеком, которого никогда не видела лицо. — А ты о нём думала всё это время? — она перевела на меня внимательный взгляд. — Иногда, — призналась я, чувствуя лёгкое смущение. — Он был частью моей рутины. После долгого дня было приятно видеть, как кто-то сидит в углу булочной, увлечённо записывая что-то в свою книжку. Это как… как будто бы я знала его без слов. — И что, ты даже не узнала, как его зовут? — Нет, — я снова вздохнула. — Время ушло, и теперь это просто воспоминание. — А сколько обычно там надо учиться? — Всё зависит от специализации. В среднем это занимает около четырёх лет. — Если это было три года назад, значит тебе тогда было восемнадцать, а ему где-то двадцать два или двадцать четыре? — Наверное, — я задумалась, пытаясь представить его возраст. — Это была симпатия? Или всё-таки первая влюблённость? — Первая любовь — это самое яркое и незабываемое событие в жизни, — я процитировала что-то из книг, что запомнила. — Так написано в книгах, верно? — Да… — кивнула я, избегая её взгляда. — А что думаешь ты? Без этих книжных фраз. Он просто нравился тебе? Или хотелось чего-то большего? Я немного замешкалась, переваривая её вопрос. В голове всплыли воспоминания о тех днях, когда я наблюдала за ним, а он так и не заговорил со мной. — Просто хотелось узнать его поближе, — тихо призналась я. — Не больше. Это было любопытство, а не что-то серьёзное. Мириелла посмотрела на меня, но ничего не сказала, оставив это как мою правду. Тот день я теперь я вспоминаю с улыбкой. Хотя тогда мне казалось, что весь мир против меня. 3 года назад

Мать вызвала меня в гостиную. На столе перед ней лежало письмо с академической печатью. — Нанетта, — спокойный, но холодный голос госпожи Лангас позвал меня сесть напротив неё. — Доброе утро, — я села за стол, стараясь сохранить видимую невозмутимость. Рядом сидела моя старшая сестра Мили, которая так и норовила перебить своим радостным тоном. — Сегодня твой восемнадцатый день рождения, а значит, по законам, все девушки твоего возраста должны дебютировать на светском балу. — Ма-ам! — Мили наигранно бодрым голосом обратилась к матери. Она всегда говорила так, словно весь мир крутился вокруг её грядущего дебюта. Из-за своей учёбы она пропустила дебют, так что хоть и с опозданием но всё же он у неё состоится. — Можно я уйду? Мне нужно готовиться к балу. — Конечно, солнышко, не задерживайся. Мили поднялась, бросив на меня победоносный взгляд, как будто она уже достигла того, к чему стремилась. — Кстати, — её глаза загорелись, — я слышала, что на этом балу будет сам король с наследным принцем! Говорят, король лично настоял на присутствии принца, хотя он обычно избегает таких мероприятий. — Не упусти шанс познакомиться с ним, — сказала мать с едва заметной улыбкой. — Это и есть моя цель, — ответила Мили, гордо выпятив грудь. Мать смотрела на неё с такой теплотой, какой я никогда не видела по отношению к себе. Когда Мили вышла из комнаты, выражение её лица резко изменилось. Она снова была строгой и собранной. — Как я уже говорила, — её тон стал официальным, — все девушки твоего возраста должны дебютировать. Но ты туда не пойдёшь. Это пустая трата твоего времени. Тебе нужно думать о будущем. Она протянула мне белый конверт с академической печатью. — Академия открывает курсы для девушек, и ты должна воспользоваться этой возможностью. Но… — она выдержала паузу, — я не собираюсь платить за твоё содержание. Если хочешь учиться — работай. Ты найдёшь способ прокормить себя, если, конечно, тебе это действительно нужно. Слова матери повисли в воздухе, как приговор. У меня не было выбора, кроме как кивнуть. В её глазах я была неудачей, но этот шанс был моим единственным выходом. Академия могла открыть мне двери к знаниям, к новому будущему, хотя это означало, что я должна буду найти работу и начать жизнь почти с нуля, на время пребывания в столице. Я сидела молча, пытаясь осознать, что меня ждёт. Привычный мир балов и роскоши был не для меня, и я понимала это лучше, чем кто-либо другой. Я молча обдумывала её слова, внутри меня всё переворачивалось. Мама не просила, она приказывала. Это был вызов. Возможно, она надеялась, что я откажусь или не справлюсь. Однако перспектива искать работу, чтобы обеспечить себя, висела над головой, как тяжёлая тень. Учёба в Академии — шанс, о котором я могла только мечтать, и теперь он был передо мной, хотя и с непростой ценой. — Благодарю за такое разумное решение, — я наконец собрала все свои мысли в кучу. Мать слегка кивнула, но её взгляд не предвещал ничего хорошего. — И ещё, — сказала она, подзывая служанку, — неприлично даме такого уровня ходить в старых вещах. Это платье пошито специально на заказ, надевай его нечасто, а меняй с другими. Служанки немедленно дополнительно принесли дюжину платьев, которые принадлежали Мили. — Спасибо за столь щедрый подарок, — произнесла я. — Смотри, — продолжала она, показывая на платья, — это для визитов к учителю. Вот это — чайные, а это — домашние. Тебе всё разложат по отдельным чемоданам, так что не запутаешься. — А насчёт жилья? — спросила я, ощущая, что этот вопрос может стать ключевым. — Академия выделит комнату на период твоего обучения, — ответила она с каким-то холодным удовлетворением. — Благодарю ещё раз, — произнесла я, хотя понимала, что ни один из этих подарков не искупает того, что мне предстоит в незнакомом городе искать подработку. — А теперь ступай готовиться к отъезду. Карета приедет завтра к полудню, — произнесла она, уже отводя взгляд, как будто закрывая тему. Вещей было немного. Платья были переданы от сестры, подаренное и ещё два своих быстро были сложены в чемодан. Оставалось найти пару книг, чтобы почитать в дороге, новые можно купить на месте, и конечно же материалы для шитья. Ночь прошла быстро, как и ожидания кареты. Я попрощавшись со слугами направилась в холл, где ожидала увидеть провожающих родителей с сестрой, но никого не было. Одинокая записка с чёрным бархатным мешочком лежали на столе:

«В мешочке находятся деньги, на первое время хватит. Через некоторое время мы передадим ещё немного. Не забывай, что учёба важнее всего. Свободное время от занятий проводи над чтением книг. И не забывай, это делается для твоего же блага.»

Я понимала, что намерения были благими, но грусть от отсутствия поддержки в этот момент меня не покидала.