Hey Dodger

В тот момент самым логичным мне показалось лишь одно — не отвечать на последнее сообщение, ведь в конце концов мой настоящий пациент чувствовал себя прекрасно, что владелец сам и подтвердил, а в остальном меня не интересовали планы и мысли другого человека. Да, я определенно больше не могла сомкнуть глаз и через пару часов безуспешных ёрзаний в постели — поднялась, но все же я старалась перестать думать о тех сообщениях. Стоило не малых усилий переодеться из пижамы в спортивную одежду, чтобы отправиться на утреннюю пробежку близ парка Уотлс Гарден, перед этим собрав темные волосы в нелепый пучок и засунув в уши небольшие наушники. Любимая Дуа Липа и можно начинать свой бег среди многочисленных густых деревьев. В последние недели только это занятие помогало мне продолжать чувствовать себя живым человеком, иначе, клянусь, я бы сошла с ума. Я пробегаю добрые несколько миль, затем разворачиваясь в обратном направлении и уже на выходе из парка врезаюсь в чье-то тело, в следующее мгновение с грохотом валясь спиной на землю и весьма удачно для этой ситуации прикладываясь головой. Вдох. Выдох. Силуэт передо мной знакомым голосом окликает моё имя, а после перед глазами, наконец-то, расступается эта туманная пелена. — Элисон? Ты цела? Мне требуется ещё несколько затянувшихся мгновений, чтобы понять кто передо мной. — Калеб? Он помогает мне поднять и аккуратно осматривает лицо на наличие ссадин или царапин, а после так же аккуратно стряхивает с моей одежды землю и траву. — Боже, если ты планировал на меня покушение, то мог бы просто добавить мне ещё несколько смен в неделю и я бы умерла своими силами, не стоило поджидать меня в парке и сбивать с ног. Мужчина не громко усмехается, поднимая с земли мои наушники и спокойно вкладывая их и выпавший кейс мне в руки. — Ты, конечно, моя бывшая, но это не значит, что я охочусь за удобным моментом, чтобы тебя прибить. — Вот уж не знаю, ведь остальных твоих бывших я давненько не видела, вдруг ты решил подчистить имя. — Сжимаю свои наушники в руке и пытаюсь выдавить подобие улыбки, чтобы не казаться совсем уж грубой кикиморой в его глазах, но… Наши отношения в этом плане были весьма взаимными. Мы обмениваемся ещё несколькими язвительными репликами в адрес друг друга, но в итоге всё же расходимся по разные стороны парка, лишь в последний момент Калеб вновь меня окликает по имени. — У этого голливудского пижона и его собаки всё нормально? — Это ты всё ещё пытаешься принизить мои хирургические навыки или…? — Он вчера несколько раз звонил в клинику, спрашивал, как с тобой связаться. Сказал, что понимает, что у нас не принято давать личные номера врачей, но очень просил. — Он поправляет один из своих наушников. — И давно у нас не принято общаться с пациентами с личных номеров? Он ждет от меня ответа буквально несколько мгновений, а после издевательски улыбается и качая головой возвращается к своей поздней утренней пробежке. Боже! И что это было? Конечно я прекрасно знала о том факте, что никто не был против подобного рода общения врачей и пациентов, но я очень редко давала свои контакты владельцам своих пациентов — это не самая успешная практика и один из таких примеров сейчас стал моим бывшим и боссом в одном лице. Стараюсь добраться до дома без новых происшествий и, вроде как это даже с успехом получается Холодный душ, ленивый завтрак, кошка на коленях и ноутбук на несколько часов. Мне кажется, что сколько я не сиди за этой чертовой бумажной работой, но меньше ее не становится от слова совсем. Выходной, как бы обидно это не звучало — проходит стремительно и, как странно, известный владелец моего пациента больше не навязывался со своим общением, за что я была ему крайне благодарной. Следующим утром я вынуждена собираться на очередную смену, но внезапно подкатившая к горлу тошнота сильно меняет мне планы. Вместо личного автомобиля приходится пользоваться убером, при этом опаздывая в клинику практически на пол часа. Тошнота перекрещивается с болью в спине, но особо то деваться некуда — с десяток пациентов едва ли будут терпеть переносы или временные задержки. Моим технишеном на сегодня вновь стала Лиз и это подарок судьбы, так как она одна из немногих в здешней клинике, кто достаточно уверенно чувствовала себя как в терапевтическом отделении, так и в отделении хирургии. При острой необходимости эту девочку можно было бы кинуть в отделение реанимации, но уже совсем на крайний случай. На первой за сегодня операции в какой-то момент зрение лишь на мгновение меня подвело, заставив нервно осмотреться по сторонам в попытках понять, показалось ли мне или нет. — Ты в порядке? — Обеспокоенный голос Лиз был тихим, чтобы другие присутствующие коллеги в операционной ее не услышали. — Да… Да, все хорошо. Шьём. — Ну а что я скажу? Что начинаю сходить с ума? Выхожу в ординаторскую, после операции, и едва ли не со скрипом падаю на мягкий диван, при этом роняя стон. — Ты в порядке? — Барбара допивает свой, я больше чем уверена, что остывший кофе, и не сводит с меня изучающего взгляда. — Что-то головная боль разыгралась сегодня. — Плохо спала? — переворачиваюсь на спину и вновь чувствую подкатившую к горлу тошноту. — Кто-то не давал? Она довольно улыбается, когда я закатываю глаза. — На пробежке врезалась в Кевина и грохнулась на землю, ударилась головой, так что это единственное, что происходит в моей жизни — подозрение на сотрясения мозга. — Ну почему же, вся клиника уже гудит о том, что тебя отчаянно разыскивал голливудский красавчик. — Было бы о чем гудеть. Даже Калеб язвит по этому поводу… — Нуууу, чем тебе не повод закрутить с ним хотя бы для того, чтобы взбесить бывшего? — Детский сад, Барбара. Мне есть чем заняться помимо этого. — Лиз заходит сообщая, что меня ждёт очередной приём и превозмогая тошноту и головную боль — приходится вставать и возвращаться в лечебный отдел. Через сорок минут я провожаю своих постоянных пациентов до холла и будто бы кадр из кино — наблюдаю, как в клинику заходит Эванс со знакомым бланком рецептурных препаратов для собаки, которые я подписывала лично. — Доктор Грейс, как удачно, что Вы здесь. Хотел уточнить по назначениям. Я невольно улыбаюсь уголками губ и киваю, подойдя к нему поближе. — Добрый день. Вы могли бы просто позвонить, я бы подсказала. — Ну… Вы не отвечали на сообщения, а я как раз был не особо далеко от клиники, подумал, что Вы можете быть на смене. Надеюсь, что он говорит правду, потому что меня бы напугал факт того, что он ехал сюда из Лорел Каньона в Студио Сити, где находится клиника, только ради утончений по назначениям. — Получается, что Вы счастливчик. — Он переводит на меня взгляд и с улыбкой кивает в такт моим словам. — Так какой у Вас вопрос, мистер Эванс? Он несколько мгновений молчит, будто бы пользуется моментом и рассматривает мое лицо, что бесспорно заставляет меня краснеть. Но почему я тоже не отвожу взгляда? В следующее мгновение я вновь ощущаю приступ тошноты и невольно прикладываю ладонь к животу, будто бы это хоть в какой-то мере способно успокоить неприятнее чувство внутри. Вдох. Выдох и перед глазами вновь начинает плыть. — Доктор Грейс? Голос Кристофера будто бы в тумане, хотя я прекрасно понимаю, что он стоит на расстоянии вытянутой руки от меня. Он неуверенно касается горячей ладонью моей руки, когда я отчаянно пытаюсь вернуть себе зрение в течении нескольких мгновений и сама того не осознавая — я позволяю мириаде мурашек пробежаться по коже. Моргаю ещё несколько раз, жадно ухватив ртом глоток прохладного воздуха и наконец — то вновь вижу все достаточно четко. Эванс выглядит немного взволнованным и при этом всё ещё не отпускает моей руки из своей, о чем я ему аккуратно намекаю и он по-джентельменски извиняется, убитая руку от моего тела. — С Вами всё в порядке? — Что? Да… Да, всё хорошо, прошу прощения. Сегодня головная боль изводит меня целый день. Вы ведь находитесь в клинике, у Вас нет препаратов? Мое молчание немного затянулось, пока мы вновь играли в гляделки. — Кажется, у Вас был какой — то вопрос по назначениям для Доджера? Теперь в молчанку играл он, буквально несколько мгновений. — Я впервые имею дело с лечением животных вообще, поэтому хотел уточнить, стоит ли давать эти препараты до или после кормления? — Я невольно расплываюсь в лукавой улыбке. — Вы правда ехали в клинику ради этого вопроса, учитывая, что в рекомендации указано… — Аккуратно поворачиваю рецептурный бланк к себе, находя в пропечатанном тексте нужную мне строку. — … Дача препаратов только на сытый желудок, через 30-40 минут после кормления с достаточным количеством воды. — Вот я болван… Знаю, что так делать нельзя, но я невольно заливаюсь не громким смехом после его фразы и возвращаю рецептурный бланк в руки его владельца, а в следующее мгновение вновь жмурюсь от подкатившей к затылку боли, вновь ощутив как мужская рука аккуратно поддерживает меня в это мгновение. — Элисон? — Голос Калеба разносится откуда то со стороны. — Всё в порядке? — Голова… — Бормочу я стиснув зубы и при этом абсолютно бесконтрольно сжав в ответ руку, что меня поддерживала, пока боль не стала сходить на нет. — Часто с Вами такое? — тихий голос Эванса. — Вчера она получила травму, мы столкнулись на пробежке в парке и она ударилась головой. — голос Калеба. — Элис, как ты себя вчера чувствовала? — Не знаю, я спала, практически весь день. — Бормочу в ответ. — Это может быть сотрясением. — Не неси чепухи… По крайней мере не при пациентах. Просто много смен и вообще хаос в жизни, мне нужно отдохнуть и всё будет в порядке. Я могу продолжать работу. — Ты оперирующий хирург и в таком состоянии… — Я могу продолжать, Калеб. В это мгновение я ощущаю как мужская рука на моем предплечии немного сильнее сжалась, будто бы напоминая о своём существовании в данный момент, но после моего взгляда Эванс убирает руку в сторону, окидывая взглядом с намеком на извинения. — Если Вам нужен отдых, я могу подвезти Вас до дома, чтобы не пришлось садиться за руль или ждать такси. К тому же так я буду уверен в том, что лечащий врач Доджера будет в порядке. Калеб на несколько мгновений напрягается всем телом от слов стоящего рядом мужчины и я это замечаю. Возможно не должна была, но замечаю. — Большое спасибо, это правда мило, но я продолжу работать. Всё будет хорошо. — Я даю тебе выходной на остаток дня, Элисон. — Не нужно. — Это не тема для дискуссии. Встречаюсь с ним взглядом на несколько мгновений и моя злость в этот момент растет в геометрической прогрессии. Я вижу, чего он добивается. Показывает, что я больше ему не интересна и могу делать что пожелаю и с кем? Хм. Хочет поиграть в эти страстные игры? Моя челюсть с силой сжимается, после того, как я извиняюсь перед пациентом и вновь настаиваю на том, что в таком случае действительно доберусь до дома своими силами и ждать меня не стоит. Переодеваюсь, стараясь лишний раз не показывать собственных эмоций всем присутствующим в ординаторской коллегам. Надеваю на бёдра джинсы и в следующее мгновение уже держусь за стену, ощущая новую волну едва ли терпимой головной боли. Вдох. Боль. Слабость. Лечу на пол, не в силах контролировать собственное тело. Как за глухой стеной я слышу голос Лиз, которая просит позвать Кевина. Почему его? Шаги. Меня поднимают с земли и в этот момент я окончательно теряю сознание, проваливаясь в пустоту.