ТОМ.1_Всех наших вчерашних дней: Когда заканчивается завтра

***

Сотриголова не шутил, да? Цикада меряет шагами крышу. Может, он передумал. А может, забыл. Это было бы нормально! Герои должны быть очень заняты, да? Было бы очень разумно, если бы Ластик забыл с ним встретиться, или, может, Мидория опоздал, а Стёрка уже начал патрулировать без него. Это могло бы иметь смысл! Или подпольщик дал ему чёткое время для встречи? Если он пропустил его, это может иметь смысл, или, может быть, он просто очень, очень рано. Он вздыхает, откидываясь на вентиляционную решётку. В такие моменты он действительно жалеет, что не взял свой телефон с собой на патрулирование. Но он знает, что не должен этого делать, он может выпасть и сломаться, или он может уронить его, когда будет доставать вещи из сумки, а может потерять его на патрулировании и потом никогда не найти. Он может получить звонок или другое уведомление, когда попытается быть скрытным. Подросток знает, что это тот же выбор, что не брать его с собой. Но это не значит, что он не лишается нескольких преимуществ. Возможность позвонить в экстренные службы — это одно. А возможность узнать, который час, и не пропустил ли он точку встречи — это другое. И главное, на самом деле. Может, ему стоит купить часы... Часы на самом деле дорогие, так что, может, и нет. Если только он не хочет носить часы Всемогущего "All TimeZones" в патруле. Он не будет против, если эти сломаются. А может, и нет, он не хочет носить мерч, когда борется с преступностью. Никакого плагиата Ползущего. Так или нет, он всё ещë не может отвлечься от главной проблемы — что Сотриголова ещë не здесь, и жукоподобный собирается потерять свой разум. Может, ему просто стоит уйти, но опять же, что, если он уйдет, а Ластик появится как раз в тот момент, когда он уйдёт? Разминутся на волосок, и ради чего? Нетерпения? А потом, он на самом деле не так уж долго здесь, и солнце только-только садится, отбрасывая индиговые тени на крышу. Он ушел до того, как его будильник мстителя технически сработала, он даже не ставил еë на самом деле. Может быть, он слишком нетерпелив, ложится спать в семь и ждёт столько, сколько может выдержать, прежде чем надеть костюм и улизнуть. Все это немного размыто, темп гонки на вершине его укромной смотровой площадки на крыше.  Он перекатывается вбок и снова встаёт на ноги. Самое меньшее, что он может сделать, это немного потянуться, убедиться, что он готов к патрулированию. Он не хотел бы делать что-то, что может вывести его из строя на несколько дней.  Зеленоволосый тянет руки над головой, тянется, вытягивает кончики пальцев и чувствует лёгкое напряжение в мышцах. Он хрустит пальцами, а также шеей и осторожно отводит ногу назад, пошатываясь на мгновение, пытаясь удержать равновесие. Затем другую ногу. Это обыденно, даже если это кажется приятным, но это одновременно заканчивается слишком быстро, и всё же требуется вечность, чтобы пройти все известные ему участки. И стирающего героя до сих пор нет. Он подпрыгивает несколько секунд, размышляя, стоит ли пытаться пройти паркур, пока ждёт. Это, вероятно, немного перебор. Что-то... какой-то шум позади него. Кудрявый поворачивается так быстро, что может получить хлыст, и бросается к краю крыши и пожарной лестницы, выглядывая с края. Нет. Просто кто-то идет по переулку внизу. Он опускается вниз, скользя по краю ограждения. Зернистость и форма металлической решетки впиваются ему в бедро, когда он наклоняется к основанию платформы. Он весь нервный и нетерпеливый, определенно. Какой-то свет снизу вырывается вверх, на мгновение пробиваясь сквозь металлическую решетку, разрезая луч на осколки света, маленькие кинжалы, которые жалят его глаза, прежде чем исчезнуть. Какой-то автомобильный свет, когда колёса царапают дорогу, звук шин, подбрасывающих гальку, пока они катятся, царапающих цемент, обычно находящихся в тишине. Никогда не бывает по-настоящему тихо. По крайней мере, не совсем беззвучно. Например, бывает тише обычного, но никогда не бывает совсем тихо, никогда не бывает отсутствие звука. Всегда есть что-то, неважно насколько слабое. Жужжание воздуха, треск электричества, машина, едущая по улице, или ревущие где-то вдалеке гудки... Поезд, проезжающий мимо... Кто-то разговаривает... Кто-то поет... Кто-то кричит... Телевизоры болтают, приглушённые, но слышимые через окна, стены и двери... Двери открываются и захлопываются, шаги на тротуаре, дождь, ветер, радио поет какую-то песню... Никогда не бывает тихо... Но тише, чем хотелось бы, в липкой тишине, ожидая Сотриголову. Разукрашенный барабанит пальцами по металлическим перилам, отстукивая какой-то ритм в голове, хотя бы для того, чтобы прервать отсутствие чего-либо ещë на крыше. Солнце садится за крыши, ночь затягивается, так что, он надеюсь, что просто пришёл пораньше. Надеюсь, Ластик скоро будет здесь. Потому что как бы часто он ни сомневался, тот выполняет свои обещания. Кажется, он не даёт их слишком много, но каждый раз, когда тот что-то говорит очкастому, он это делает. Так что если Стёрка сказал, что будет здесь, то, может быть, не помешает поверить в это, хоть немного. Перерыв от какофонии сомнений, чтобы, может быть, просто насладиться этой мыслью, проблеском доверия, который он может оказать кому-то другому, хоть раз. Ластик сказал, что придёт. Так что крылатый будет ждать... Секунды перетекают в минуты, которые тянутся дольше, пока, наконец, тёмная фигура с извивающейся массой ткани не прыгает к Цикаде через крыши. Ластик...  Кудрявый выпрямляется, пригибается и пересматривает свои общие реакции. Это Сотриголова, это практически должно быть так, но на всякий случай, стоит ли ему спрятаться? Но это кажется чрезмерным. Тем не менее, он достает свой нёрф-пистолет. Просто чтобы быть в безопасности... Подпольный герой приземляется на крышу, поднимая одну руку в приветствии. Как дурак, подросток поднимает свою собственную руку, но вместо того, чтобы помахать или просто держать еë там, как нормальный человек, он отдаёт честь. Потому что, конечно, он это делает... Почему бы и нет?..       — Эй, малыш, — протягивает Стёрка, засовывая руки в карманы. Младший парень неловко отдаёт честь, но возвращает улыбку. Он действительно собирается патрулировать с Ластиком. Ластиком! Он отправляется в патруль и борется с преступностью вместе со своим любимым героем! Это была какая-то далёкая детская мечта, о которой он проговорился в последние месяцы, но она на самом деле происходит! И ему даже не нужно было ходить в школу героев, чтобы это произошло! Ой, подождите, он собирается навлечь на Сотриголову неприятности за патрулирование с нелегальным мстителем?  Он не может сейчас слишком много думать об этом, потому что он в любом случае собирается отправиться на патрулирование с героем! Ему нужно держать голову прямо, сосредоточенно и ясно. И не думать обо всех его вопросах об углеродных волокнах в шарфе и о том, были ли у того предки с телекинетическими причудами, которые позволяли бы его волосам парить. Может, какой-нибудь родственник с причудой парения? Кто знает...  Правильно, фокусировка... Он может это сделать... Сфокусироваться...        — Какой план? — еле слышно выдавил он.  Черноволосый пожимает плечами. — Просто обычный патруль, присматриваю за всем, что может показаться подозрительным или заслуживающим внимания. Немного отличается от других патрулей, которые ты, вероятно, делал, поскольку вместо того, чтобы просто искать активные преступления, я провожу сканирование на предмет любых зацепок по делу, над которым мы работаем.       — О, — вздыхает Цикада, моргая. — Ладно... Эм, ты уверен, что хочешь, чтобы я участвовал в... Тот просто фыркает в ответ. — Малыш, ты уже так в этом запутался, что даже не понимаешь.       — Я? — спрашивает подросток, слегка ошеломлённый. — Эм, извини? Я что, вмешался в место преступления или что-то в этом роде?       — Нет. Ты просто приводишь большую часть арестов, связанных с этим конкретным делом, вот и всё. Ты абсолютно в порядке.       — Это хорошо!       — Но по этой теме… Ты в курсе этого? Следишь за какими-то определёнными тенденциями, когда ищете преступления? Отслеживаешь что-нибудь? Кого-нибудь?       — Н..нет. По крайней мере, я об этом не знаю? Почему?       — Просто большинство твоих арестов связаны с одним и тем же наркосиндикатом, вот и всё. Просто достаточно странное распределение, чтобы задаться вопросом, почему это происходит.       — Хм, — задумывается крылатый. — Я не... это как-то беспокоит, я не особо пытался... это. Я имею в виду, я заметил закономерности и тому подобное, но я не пытался никого найти, клянусь! Я не хочу никому мешать, наступая на мозоль. Но... может быть, они просто, типа, больше сконцентрированы в этой области или что-то в этом роде? Подпольщик опускает очки. — Вот в этом и смысл патрулирования. Так что если заметишь злодеев, которых узнаешь по дракам, или кого-то, кто выглядит особенно подозрительно, что-то, что может привести к наркоторговле, то сообщи мне, понял?       — Да! — вскрикивает зеленоволосый, но потом колеблется. — Кто-то как наркокурьер? Так это Триггер? Стёрка слегка выругался. — Ах, забыл, что я тебе этого ещë не сказал... Откуда ты знаешь о Триггере? Мидория пожимает плечами. — Исследования?       — Да, справедливо, малыш. Пошли. И с этим, Ластик уже прыгает на следующую крышу, оставляя жукоподобного карабкаться, чтобы догнать его. Это немного неловкое падение, так как в итоге он делает ставку на скорость, а не на качество прыжка, и он просто благодарен, что герой стоит спиной к нему, когда он падает на гравий крыши. Ой... Он будет выковыривать щебень из своей ключицы несколько дней. Он отряхивается, шаркает, а затем бежит к краю крыши. Сотриголова, вероятно, мог бы быть ещë в десятке зданий ниже, но он просто стоит на краю следующей крыши, осматривая улицу. Может, он что-то увидел? Цикада подпрыгивает, отталкиваясь от трубы, и приземляется немного мягче на другой стороне.        — Что там внизу? — Он пыхтит, пытаясь не звучать так, будто он сейчас невероятно запыхался. Черноволосый слегка дёргается.        — Ничего, — говорит он. — Извини, надо было подождать, пока ты не будешь готов идти. Всё нормально? Подросток пожимает плечами, но он не знает, почему про смотрел на город сверху вниз, а потом, по-видимому, не смотрел туда по какой-то причине. У него, наверное, есть свои причины, в любом случае. Он должен просто двигаться дальше, сейчас.  Они снова пускаются в путь, на этот раз Сотриголова был немного более подготовлен, двигаясь в более управляемом темпе, по крайней мере для крылатого. Ластик движется немного медленнее, по какой-то причине. Он, вероятно, высматривает какие-либо признаки злодеев или сканирует местность. Цикада тоже держит глаза широко открытыми, благодарный за свои очки с ночным видением, способные различать детали проходящих внизу людей, а не просто размытые тени. Ничего особенного не происходит, но он чувствует себя немного неловко из-за того, что снова пожелал, чтобы произошло какое-то преступление, хотя бы для того, чтобы прервать своего рода уныние патруля. Кудрявый довольствуется тем, что снова сосредоточивается на том факте, что он бежит с Ластиком, пока тот управляет патрулём и готовится бороться с преступностью. Какой же он избалованный, что ему скучно в патруле с героем? Подросток качает головой и прыгает к следующему зданию, но он не настолько сосредоточен, как должен был, и спотыкается о край, когда взлетает. Что могло бы быть нормально, если бы он не падал вперёд без опоры, и он на самом деле всего лишь на высоте десяти с лишним этажей в воздухе. Гримированный закричал бы, если бы воздух уже полностью не покинул его лёгкие.  Затем полоска ткани обвивает его запястье, заставляя его вращаться назад, а другая полоса обвивается вокруг его талии, и его импульс прерывается... Хлыстом... Затем он просто слегка раскачивается вперёд и назад, хватая ртом воздух, что на самом деле просто не очень хорошо для него работает. Шарф Сотриголовы немного туже затягивается вокруг него, и Мидория просто тупо смотрит вниз на цемент под ним... Ха... Он думает попробовать подняться обратно на крышу с помощью лент шарфа, но он никогда не был хорош в лазании по канату, и он может просто выскользнуть и упасть вниз. Это было бы не очень хорошо...  Лента сжимается вокруг него, и паутина смыкается на нём. Линчеватель наблюдает, как земля медленно отступает. Он сильно сосредотачивается на том, чтобы не двигаться, слабый трепет его сердцебиения бьётся в венах. Он действительно не хочет падать прямо сейчас. Если он собирается умереть, он действительно предпочёл бы, чтобы это произошло не таким образом.  Подпольный про герой поднимает его, и в течение нескольких секунд он немного раскачивается, отчего его, возможно, просто тошнит. Но парень возвращается на бетонный край, и неуклюже перекатываясь через край трясущимися руками, он вернулся на твёрдую землю. Ладно... Это был не особо приятный опыт, но теперь всё в порядке, так что это круто.        — Боже, малыш, ты доведёшь меня до сердечного приступа, — произносит шарфированный и делает какое-то странное движение, наполовину подняв руки, немного наклоняясь к мстителю. Затем он опускает руки, вытирая лицо. — Ты в порядке? Есть ли травма от шарфа?       — Н-нет. Спасибо, извини, я отвлекся...       — Всё в порядке, малыш, просто будь внимателен, когда прыгаешь, ладно?       — Да, извини, — бормочет он. — Я просто пытался высматривать злодеев, я буду лучше.       — В этом нет необходимости, просто постарайся быть бдительным и осторожным, пока двигаешься, хорошо? Ставь в приоритет себя, а не слежку. Зеленоволосый кивает, но не совсем понимает. Разве не для того Сотриголова пригласил его на патрулирование, чтобы у него была ещë одна пара глаз, высматривающая злодеев? Почему бы не сделать это более приоритетным, ведь это и есть цель совместного патрулирования. Они готовятся снова двигаться, когда гримированный замечает проблеск движения прямо в конце переулка. Ничего особенного, просто движение, какая-то тёмная фигура движется, но это может быть что-то важное, кто-то важный. Он поднимает руку, и Ластик мгновенно замирает. Подросток пытается плавно подать сигнал, что видит что-то, но это может быть просто небольшое размахивание, а не что-то важное. Как бы то ни было, ему действительно стоит проверить это сейчас, верно? Мститель ползёт вперёд, к краю крыши, щурясь вниз по переулку, вниз на то, что определённо является человеком, голова мотается туда-сюда, высматривая что-то. Его ночное зрение, конечно, немного помогает, но они довольно далеко. Он щурится сильнее — что-то в них кажется знакомым — но они одеты в черное, ни волос, ни лиц, ничего, что могло бы мгновенно подсказать ему, кого это может ему напоминать.  Человек двигается. Они кажутся относительно высокими — те люди стоят рядом с фонарным столбом, дорожным знаком, который, возможно, был бы выше головы парня на уровне глаз. Они совсем не гибкие, относительно более массивное телосложение, ничего абсолютно массивного, но определённо больше, чем, скажем, Вендетта. Более широкие плечи, которые намекают на тренированную силу, стойка, похожая на стойку бойца, как та, которым он научил Шинсо. Как будто человек готовится к бою — или к бегству.       — Подвинься, — шепчет он, желая, чтобы человек повернулся, чтобы Цикада ясно увидел его лицо, ясно увидел что-то, что помогло бы ему опознать этого человека. Ещë секунда, это всё, что он хочет.  Ластик либо улавливает надежду напарника, либо сам догадывается об этом, и быстрым движением что-то поднимает и швыряет в переулок, за то место, где стоит человек. Раздается грохот, когда что-то рикошетит от чего-то металлического, а затем они поворачиваются. Зелёный слегка наклоняется вперёд, как будто это что-то даст, и прищуривается, пока практически всё, что он видит, не оказывается в фокусе — это голова человека, который поворачивается. В их лицах нет ничего безумного, ничего, что явно указывало бы на какую-то причуду или что-то действительно супер-отличительное, и веснушчатый мысленно пытается их вспомнить. Такие знакомые — но как? Кто? Он не так уж много людей встречает — это один из злодеев, с которыми он сражался, в гражданской одежде, а не переодетый? Но кто? Мужчина внизу быстро оглядывается, вероятно, напуганный звуком. Подозрительные люди натягивают капюшоны ещë ниже и идут по улице, вытянув одну руку вдоль тела. Они отдают ему предпочтение, не как раненому, а как сам крылатый, который обращался бы с ножницами или своим нёрф-пистолетом — как будто это его защита, его оружие, утешение в нападении на неизвестное. Причуда излучения, значит, и на основе касания? Он не носит пятиконечные перчатки, так что, возможно, для этого не требуется несколько точек контакта. Какие злодеи подойдут с этой причудой? Затем что-то либо щёлкает для него, либо он окончательно сходит с ума, проводя связи между вещами, которые абсолютно не связаны ни с какой формой и видом. Способность, основанная на прикосновении, — это телосложение, высокое, но не долговязое, громоздкое, злодей — это должен быть тот, который преследовал его до огня прошлой ночью. Тот, кто забрался на крышу, чтобы просто указать ему путь, к пламени, по какой-то причине. К Старателю и к гражданским. Неизвестная причуда, которая, возможно, была силой, но, вероятно, нет... Мужчина идет к концу переулка, не показывая никаких признаков остановки. Ладно...        — Ластик, — шипит он как можно яснее, не повышая голоса выше необходимого минимума. — Это злодей. Я не уверен, связан ли он с Триггером, но он погнал меня к пожару прошлой ночью. Должен же быть скрытый мотив, верно? Сотриголова резко кивнул, а затем он ушёл. Он, несомненно, двигается быстрее, чем раньше, плавно паря с крыши на крышу, почти бесшумно. Цикада следует за ним так осторожно, как только может, стуча ногами по цементу, пытаясь не отставать, пока они бегут за таинственным возможным злодеем.  Они замедляются через минуту, Стёрка приседает, глаза пристально смотрят на злодея, пересекающего улицу под ними. Его глаза сосредоточены, ясны, и как будто переключатель щёлкнул в профессиональном герое, он едва бросает взгляд на жукоподобном, когда тот спотыкается, настолько тот зациклен на злодее.       — Ты с ним дрался?       — Не совсем...       — Есть ли у вас какие-либо идеи относительно этой причуды? Кудрявый кашляет, ему, вероятно, стоило подумать об этом подробнее, до сих пор.       — Основанное на прикосновении, вероятно, излучатель. Я не получил чёткого представления о том, что он может делать, но он смог выдолбить в здании опоры для рук. Это может указывать на причуду силы. Однако позже он смог бросить в меня снаряды, и, судя по их виду, они были достаточно чистыми, так что я не думаю, что он отломил их от чего-то. Вероятно, бетон был бы более поврежден, потрескался или раскрошился и в остальном непригоден для использования, если бы он использовал причуду силы, чтобы физически получить куски бетона. Я думаю, судя по тому, что я видел, и относительной легкости, с которой он создавал опоры для рук, есть высокая вероятность причуды, основанной на прикосновении, которая может либо манипулировать, либо иным образом плавить, возможно, изменять форму физической материи, вероятно, бетона в частности, судя по тому, как работают большинство причуд манипуляции материей.       — Понял. Спасибо, Цикада. О, они используют кодовые имена? Должно быть, это более серьёзное расследование этого злодея, чем он изначально ожидал. Мидория, вероятно, должен... ладно, он всегда обращается к герою только по его прозвищу. Но это помогает, небольшое предупреждение, чтобы вернуть его в правильное пространство и уровень внимания, который он должен уделять активной задаче... Правильно... Мужчина плавно скользит по переулку, словно утка в воду. Он либо знает, что у него есть хвост, и пытается его стряхнуть, либо просто пытается убедиться, что никто не последует за ним или не увидит, куда бы он ни пошёл. Сотриголова летит по диагонали через перекресток, а разукрашенный бежит в сторону, пробираясь через более удобные для прыжков промежутки. Ветер свистит в ушах, но он не может этим наслаждаться. Очертания героя едва видны на краю, через несколько крыш, и подросток пробирается туда как можно быстрее.  Ластик пристально смотрит и отслеживает движения злодея, поэтому веснушчатый пользуется моментом, чтобы осмотреть окрестности. Прямо слева от них находится жилой дом, на уровне улицы разбросаны небольшие магазины, но в остальном квартал полон деловых зданий, коммерческих, офисных типов. Где компания могла бы либо владеть всем зданием, либо просто арендовать этаж или два, чтобы выполнять свою работу. Тот, что прямо перед черноволосым и меньшим паренем, находится выше, чем те, что вокруг него, между более низким зданием с четырьмя этажами и одним немного больше, с современной эстетикой и хромом, окутывающим первые два этажа. Внизу, на уровне улицы, злодей проскальзывает внутрь здания перед ними. По всем признакам это выглядит как среднестатистическое здание, что-то с арендными этажами, где, возможно, управляется фондовый рынок и покупаются акции, или обрабатываются налоги, или полно телефонов доверия, отвечающих на безумные звонки по неисправным обыденным вещам, тостерам, которые выходят из строя, или, может быть, стиральным машинам, которые топят плиточные полы. Выглядит средне, ничего кричащего, но и ничего настолько скучного, что могло бы вызвать тревогу. Окна блестят, но не идеально чистые, здание не совсем современное, но все же имеет элементы дизайна, которые намекают на небольшие деньги, финансирующие строительство. Это кирпич, металл и штукатурка, не бежево-белые, не слишком громоздкое, не слишком гладкие. Это просто среднестатистическое здание. Но злодей вошёл в помещение, выглядя невероятно изворотливым, а это значит, что это должно быть по крайней мере немного больше, чем это. Это прикрытие? Являются ли все уровни — он насчитал двенадцать над землей — частью организации злодеев? Или это что-то под землёй, а здание — просто точка доступа? Или даже, может быть, злодей знал, что за ним следят, и просто проскользнул внутрь, чтобы избежать их взглядов, отмахнулся от хвоста, чтобы затем появиться позже и отправиться туда, куда он пойдёт дальше? Возможности далеко не безграничны, и все же их очень трудно по-настоящему оценить. Сотриголова беспокойно ёрзает рядом с ним. Злодей полностью исчез внутри здания. Цикада не видит ничего внутри, стеклянные окна слегка тонированы, и большинство, кажется, задёрнуты шторами или жалюзи. Он не видит никого внутри, но это большое здание, внутри должно быть что-то, кто-то. Но является ли цементный злодей на самом деле частью организации Триггер? Если нет, то это может быть совершенно не связано, является ли это на самом деле прикрытием для чего-то другого или просто быстрым побегом. Подпольщик выпрямляется, затем движется, как будто собирается перейти к зданию. Но улица внизу оживленная, и это большая улица, места достаточно для четырёх полос. Кудрявый не может еë пересечь, по крайней мере, не прямо сейчас. Нет лёгкой точки, куда он мог бы подпрыгнуть и использовать её, чтобы перебраться через пропасть.       — Эм, — смущается младший парень, — Ты... Я не знаю, смогу ли я туда добраться...       — Ладно, да... — соглашается Ластик, кивая в свой шарф. — Ты не против, если я…? — и указывает на Мидорию. Он просто кивает, но на самом деле понятия не имеет, на что соглашается. Может, ему стоит заняться исследованием универсальных кодов и значений различных движений и жестов, потому что он, похоже, действительно не в курсе большинства вещей.  Затем Сотриголова поднимает его, обхватывая талию мстителя заземляющей рукой и плавно поднимает его, как будто он самая лёгкая вещь в мире. Это так круто...       — Ладно, — пищит жукоподобный, и шарфированный на секунду перехватывает его, пока он не перестает чувствовать, что он вот-вот упадёт. — Круто...       — Ты в порядке? — спрашивает кошатник, другой рукой теребя свой шарф.        — Ага, — выдавливает косплеер. Затем они от земли, захватный шарф взлетает, а затем они проносятся над перекрёстком, прежде чем он становится натянутым, и они вылетают к зданию. Ветер омывает его лицо, и Сотриголова поворачивается, крепко дёргая за ленту, прежде чем инерция уносит их в сторону.  Они почти врезаются в стену здания, и глаза кудрявого широко раскрыты, он уверен, что они столкнутся, но вместо этого Стёрка разворачивается и бежит последние несколько метров по стене здания. Как это возможно, что подпольный про такой крутой? Как физически возможно, чтобы один человек был таким крутым?       — Вот, малыш, — говорит герой и осторожно опускает напарника. Он отступает на несколько шагов. Ощущение руки на спине всё ещë тёплое, словно она выжжена на его коже. Это не нежелательное тепло, но это что-то просто чуждое. Он трёт руки, не уверенный, пытается ли он стереть жжение или пытается насладиться им, воссоздать его, почувствовать его ещë немного. Может быть, если он закроет глаза, он мог бы притвориться, что это объятие. Однорукое объятие, как будто кто-то прижимает его к себе, для фото или просто чтобы сказать привет, кто-то вытаскивает его из толпы. Рука, обхватившая талию, означала бы товарищество и заботу.  Или что-то в этом роде... Ластик тянется, по-видимому, не потрепанный от того, что тащил целого человека одной рукой и тоже делал акробатические трюки одной рукой. Он поворачивается к подростку, который, вероятно, просто пристально смотрит прямо сейчас, как идиот, и наклоняет голову, пока та не оказывается наполовину закрыта сложенным шарфом захвата. Линчеватель отводит взгляд. В нескольких метрах торчит беспорядок вентиляционных труб и шахт, вдали гудит коробка.       — Ты в порядке?       — Абсолютно нормально, — пищит Цикада и старается не слишком усердно думать о том, каково это — быть обнятым им по-настоящему. — Итак, эм... какой, эм, план? Сотриголова отодвигается, отворачиваясь. — Нам нужно выяснить — или, по крайней мере, получить что-то твёрдо указывающее, связан ли этот злодей с организацией Триггера, — а затем, связано ли это здание с кольцом Триггер, в свою очередь.       — О, выдыхает крылатый, — Значит, ты можешь просто пробраться внутрь и посмотреть...       — Да, но не всё так просто, — перебивает герой стирания, — У меня нет ордера на обыск, а это жизненно важно для таких организаций. Я могу вести наблюдение снаружи, но активное проникновение в помещение незаконно. А затем проведение любых последующих расследований или даже рейдов, если это активно что-то злодейское, также будет под вопросом. По сути, это было бы попустительством герою, нарушающему закон, а это не то, на что Цукаучи бы легко пошёл.       — А... — начинает Цикада, пытачсь сформулировать очередную свою ужасную идею.       — Но, как бы неуловима ни была эта организация, к тому времени, как ордер на обыск будет готов, мы рискуем, что что-то их насторожит, если это действительно связано. Что может быть ещë хуже. Так что извини, малыш, но мы мало что можем сделать.       — Ну... — мнётся кудрявый, уже почти жалея о том, что позволил себе заговорить, — Эм, тогда я могу, ээ... зайти внутрь?       — Что... нет, малыш, ты не можешь...       — Потому что, гм, я уже мститель. Что незаконно. Так что мне не нужно беспокоиться о других правилах о взломе и проникновении в помещение без ордера, я полагаю? Тогда любые последующие действия не будут потворствовать тому, что вы делаете, потому что я бы это сделал? И таким образом я смогу проверить цементного злодея, пока он здесь, вместо того, чтобы ждать и выяснять, связаны ли они вообще? Сотриголова на мгновение замер. — Малыш, я не могу с чистой совестью...       — Плюс! Я мог бы... э-э... зайти в вентиляцию? Так что меня никто не увидит? Герой поджимает губы.        — И ещë, эм... я не думаю, что ты сможешь пролезть в эту вентиляцию, — нервно говорит крылатый, указывая на свою предполагаемую цель. — Нет, эм, без обид. Но это позволило бы мне осмотреться, не будучи замеченным и не привлекая внимания кого-либо? Ластик отшатнулся. — Малыш, мне правда не очень нравится заставлять тебя лезть в вентиляцию и шпионить за потенциальными злодеями...       — Ты хотел, чтобы я пошел с тобой искать злодеев! — отвечает подросток. — И я нашёл одного! Пожалуйста, позволь мне быть полезным! Я могу... я могу помочь, здесь, разве не поэтому ты хотел, чтобы я пошёл с тобой? Подпольщик колеблется: — Я хотел, чтобы ты...       — Ты сказал, что я могу быть героем! Так что, пожалуйста, позволь мне помочь, Ластик! Пауза... Мидория изначально не хотел лезть в вентиляцию, но он хочет доказать Ластику, что он того стоит. Что он достоин веры, которую Сотриголова ему дал, что он действительно может быть полезен. Что он не злодей, каким его обозначил Старатель. Потому что если он сделает это — а это сработает, и это организация Триггер — разве это не поможет людям? Разве это не докажет героям, что он здесь, чтобы помочь, здесь, чтобы сделать всё лучше?  Потому что теперь он накручивает себя и теперь он действительно хочет это сделать. Может быть, он безумен, но он это делает. Шарфаносец двигается взад-вперёд, прежде чем, по-видимому, просто сдаться со вздохом. — Десять минут. Ты должен войти и выйти через десять минут, и не заходи никуда дальше, чем это абсолютно необходимо. Только то, что тебе нужно. Ни при каких обстоятельствах не вмешивайся. Понял?       — Да! — вскрикивает Цикада, но потом передумывает. — Двадцать?       — Пятнадцать.       — Двадцать пять?       — Я не думаю, что ты понимаешь, как работают переговоры.       — А я не думаю, что захочу жертвовать скрытностью ради скорости, Стёрка. Черноволосый снова вздыхает и отпивает что-то из фляжки. — Ладно, двадцать пять. Но вылезай как можно быстрее.       — Точно! — соглашается зелёный, бросаясь к вентиляционному отверстию и достает ножницы. С их помощью он может открутить вентиляционное отверстие, а затем залезть внутрь. Он уже использовал их в качестве отвёрток, так что, надеюсь, это будет работать так же гладко.       — И, да, убедись, что твой телефон находится в беззвучном режиме, пока ты записываешь, — призывает Сотриголова.       — Всё в хорошо! — мститель усмехается через плечо, гордясь тем, что ему удалось избежать этого. — У меня нет телефона!       — Ты не... Ладно, честно, это многое объясняет.       — Что объясняет?       — Цукаучи отследил один из твоих арестов на днях и запись того, как ты звонил в экстренные службы. Но когда он отследил звонок, тот просто привёл к арестованному вами злодею.       — А, — понимает разукрашенный.       — Подождите, а как же ты тогда собираешься фиксировать доказательства? Подросток делает паузу. Он должен записывать вещественные доказательства? — Показания? Сотриголова вздыхает сильнее. — Ладно, вот. — Он возится с чем-то на поясе, вытаскивает небольшой, коробчатый предмет и бросает его сокоманднику. Младший парень щурится на него, вертя в руках. — Это камера, — поясняет он. — Не тонна памяти, но приличное качество изображения и почти неразрушимая. Ты можешь использовать еë, чтобы делать фотографии, или снимать клипы, или что угодно ещë. Просто убедись, что ты делаешь снимки того, что происходит, если там что-то происходит.       — Ох, — вздыхает крылатый, аккуратно убирая камеру в карман. — Это супер круто! Но, эм, не могли бы вы...? — И он протягивает свою сумку. — Я не думаю, что мне стоит брать это, оно может шуметь или зацепиться.       — Да, я понял, малыш, — соглашается герой, выхватывая сумку из его рук. — А теперь иди.       — Точно! — Цикада сияет и открывает люк. Он засовывает ножницы за пояс и осторожно начинает проскальзывать внутрь. — Я скоро вернусь!       — Будь осторожен, — предупреждает Ластик. Мидория осторожно опускается вниз, его икры слегка напрягаются, когда он останавливает себя от скольжения вниз по металлическому стержню. Он не хочет удариться обо что-то по пути вниз, медленно и уверенно. Он добирается до основания шахты и сталкивается с запутанным моментом, пытаясь повернуться, чтобы не ползти ногами вперед по вентиляционным отверстиям. На секунду он задумывается, не застрянет ли он, но быстро выбрасывает эту мысль из головы. Ему не стоит даже рассматривать такую ​​возможность. Он вылезает и начинает ползать по вентиляции. Он благодарен, что у него нет клаустрофобии, но у него полно страшных мыслей о том, что он задохнется или вентиляционные отверстия обрушатся на него. Что, в общем-то, неприятно. Но он не паникует, так что это несомненный плюс.  Первая щелевая решётка не предлагает ничего, кроме какого-то корпоративного вида офиса, в комплекте с умирающим растением в горшке. "Шпион" скользит дальше, морщась, когда его рука вгрызается в решётку. Ой...  Во втором вентиляционном отверстии показаны два человека, которые тихо разговаривают, но всё ещë не слишком примечательны. Это выглядит как среднестатистическое офисное здание. Не то чтобы подросток обязательно был во многих, но он представляет, как выглядит среднестатистическое офисное здание. Он начинает думать, не проник ли он просто в обычное здание и просто следит за приятными офисными людьми. Третий выход заставляет его отбросить это предположение, потому что к лифту подходит цементный злодей. Ладно, зачёт... Так что, может быть, это всё ещë обычное офисное здание, на самом деле, он не может сразу отбросить это предположение, но, по крайней мере, у него есть своего рода зацепка. Мужчина нажимает большим пальцем на кнопку "вниз". Ладно...       — Эй, Като-сан! — кричит кто-то, и один из прежде скромных бизнесменов трусцой бежит по коридору туда, где стоит цементный злодей (Като?).        — Хэй, — лениво отвечает Като(?), поднимая одну руку. Так что либо бизнесмен тоже злодей, либо Като просто работает офисным работником в свои выходные, а жукоподобный всё ещë шпионит за обычным зданием с обычными гражданскими лицами... Упс...       — Ты закончил на сегодня? Ой?       — Да, — отвечает Като, — У меня не было запланировано ничего большого, понимаешь? Ничего похожего на ограбление Хашимото-сана прошлой ночью.       — Здорово! — подбадривает приятный бизнесмен(?). — Эй, мы с парой собираемся позже выпить, хочешь пойти? Линчеватель смутно понимает, что, возможно, ему следует что-то записать. Он шарит в поисках камеры, пока преследуемый отвечает.       — О, это звучит здорово, у меня давно не было свободного вечера... Кудрявый наклоняет камеру так, как только может, чтобы в кадр не попали металлические планки.        — ... Но мне нужно встретиться с начальством, отчитаться. На следующей неделе у них для меня есть ещë кое-что. Надеюсь, что-то крупное, мне нужна хорошая зарплата.       — О, здорово, — вновь соглашается собеседник. — Ну, надеюсь, ты не занимаешься ограблением — помнишь, которое Мацусита-сану поручили расследовать вчера вечером?       — Да, я пробегал мимо, помнишь?       — О, да, конечно. Ну, он схвачен, но, судя по всему, Старатель действительно над ним поиздевался.       — Именно поэтому мне нравится мой нынешний порядок вещей.       — Справедливо! Лифт звенит и открывается.        — Увидимся, Като-сан! — прощается парень.        — Пока, — кричит Като. Двери закрываются прямо перед тем, как подросток успевает попытаться увидеть, какие кнопки он нажимает. Дрожащими пальцами очкастый останавливает запись. Это... определённо что-то, да? И он пообещал Сотриголове быстро убраться. Но это не очень много. Он мог просто предполагать это, экстраполируя ничего важного или правильного из этого разговора. Раздувая это до невероятных размеров, когда они на самом деле просто не связаны в целом. Это не является веским доказательством чего-либо в частности. А это значит, что ему следует пойти и выяснить, где Като встречается с этими "боссами". Может, он сможет что-то там выяснить. Выяснить, связано ли это вообще с делом Триггера, что это вообще такое. Он твёрдо чувствует, что происходит что-то гнусное, учитывая разговор, который только что состоялся посреди коридора, но он хочет чего-то более… доказательного. Не то чтобы это было слово. Но его точка зрения остается неизменной. Так на какой этаж идти? У него не так много времени, у него не так много вариантов — или способов навигации. Не похоже, что в вентиляционной шахте будет много лестниц. Он засовывает камеру обратно в карман. Ладно... Итак, он почти наверху здания — не на самом верхнем этаже, он съехал, может быть, на этаж, по крайней мере, в первой части вентиляционных отверстий. А Като направлялся вниз, он нажал на стрелку вниз, прежде чем они начали говорить с бизнесменом.  Так... Он должен просто выбрать этаж и молиться, чтобы произошло что-то интересное? Как он вообще должен спуститься?.. Или, может быть, у него просто возникла очередная из его совершенно ужасных идей.  Перед ним еще одно вентиляционное отверстие, прямо там, где шахта лифта. Прямо там, где очень большое открытое пространство, очень скрытое пространство, где он может легко — теоретически — получить доступ к целому ряду этажей. Открытое пространство, где он даже сможет сказать, где остановился лифт, чтобы выпустить Като.  Цикада скользит вперёд и не тратит время на атаку вентиляционного отверстия. Он отрывает его после трёх винтов и ставит рядом с собой. Конечно, вот и вся шахта лифта. Он смотрит вниз, стараясь не думать о том, что что-то упадёт ему на голову и обезглавит его. Лифт находится значительно ниже него, но он довольно далеко внизу, и пока он смотрит, он начинает двигаться вниз. Правильно... Так что вот и идея выяснить, на каком этаже была встреча, но он может приблизительно определить, верно? Но ему нужно идти быстро, пока кто-то на более высоком этаже не вызвал лифт. Немного пошатнувшись в открытом пространстве и сильно сожалея о своём жизненном пути и отсутствии контроля над импульсами, подросток бросается на цепь-трос-кабель, что в центре, подвешивая лифт. Он всё больше благодарен своим перчаткам, когда он цепляется за него, вися в открытом пространстве. Точно... Он никогда не был хорош в лазании по канату в спортзале, но это просто вниз, да? Всё, что ему нужно сделать, это просто как-то скользить, или что-то в этом роде? Он обхватывает ногами трос и старательно начинает спускаться так быстро, как только может, не давая сердцу остановиться. Это долгий путь вниз. И кто знает, когда лифт отзовут? Он спускается на один этаж. Фантастика... Он дюйм за дюймом спускается на другой. Отлично... На каком этаже остановился лифт, для Като? На четвёртом, может быть? На пятом? Он съезжает на один уровень вниз, его плечи начинают ныть от напряжения, которое он будто бы натянул на всё тело. Что-то звенит под ним, и он решает, что сейчас самое время начать паниковать. Вот вентиляционное отверстие, вот как он может попасть на следующий уровень. Он заглядывает вниз — лифт действительно далеко под ним. У него, вероятно, есть немного времени, и лифт ещë не движется. Это хорошо. Он достает из кармана ножницы, прикусывает их, затем на мгновение раскачивается на кабеле. Взад-вперёд, пока не набирает обороты, затем отпускает, хватаясь за один из угловых креплений, ближайшему к крышке вентиляции. Кудрявый сцепляет колени, цепляясь за кабель одной рукой, и высвобождает ножницы изо рта. Вытянувшись, он вставляет лезвие в щель вентиляционной решётки и молится, чтобы тот, кто построил это здание, пошел на компромисс относительно качества. Потому что все винты находятся с другой стороны вентиляционного отверстия. А это значит, что он не может их открутить. Так что теперь ему придется попытаться снять крышку и вообще молиться о мини-чуде. Надеюсь, винты здесь неглубокие и не очень хорошо закреплены, иначе он слегка облажается. Веснушчатый сильнее сжимает рукой трос, упирается одной ногой в стену, затем тянет назад, используя лезвие ножниц как рычаг, заставляя вентиляцию сгибаться, стонать и сдвигаться, совсем чуть-чуть. Он стонет... Лифт звенит под ним. Зелёный упирается обеими ногами в стену, вставляет ножницы обратно в вентиляционное отверстие и вместо того, чтобы просто потянуть, дёргает их назад, отталкивая стену.  Ужасный звук, когда металл ноет и визжит, и наконец, к счастью, выскакивает из стены. Ножницы скрипят в его руке, и он наблюдает, как падает крышка вентиляционного отверстия. Засовывая ножницы обратно в рот, парень расправляет плечи, затем нащупывает теперь открытое вентиляционное отверстие. Руки дрожат, но всё ещë функционируют, он на мгновение полувисит в открытом пространстве, затем ему удается затащить себя внутрь. Он выдыхает и спрашивает, когда он в последний раз мог дышать. Это не может быть хорошо... Так или иначе, он плетётся вперёд. На полпути к первому повороту лифт проходит мимо него, отбрасывая тень в его вентиляционное отверстие. Крылатый очень благодарен, что строители не решили раскошелиться на стеклянный лифт или что-то в этом роде... Он добирается до первоц решётки — это просто холл с видом на вход в лифт, такой же, как и тот, где он был.  Лучше бы это было хорошо, иначе он что-нибудь сломает. Если он просто сполз на лифте и нанес небольшой ущерб имуществу без причины, если это просто офисное здание, то он, скорее всего, где-нибудь отомстит. Подойдя ко второму вентиляционному отверстию, нет никаких признаков "боссов" или каких-либо встреч. Однако есть что-то, что кажется странным образом похожим на лабораторию, находящуюся в офисном здании. Изуку настраивает свою крошечную камеру и делает несколько снимков. Это должно чего-то стоить, верно? Но третья решётка — это то место, где всё действительно начинается. Это довольно скудная комната, но она заполнена кучами. Кучами самых разных вещей, но мститель может заметить красноречивый оранжевый цвет бутылочек с таблетками. Блестящее стекло, похожее на лабораторное оборудование. Бутылки с чем-то, что может быть химикатами, в смеси. Все вещи, которые невероятно похожи на те, что были украдены за последние несколько месяцев. Все виды вещей, которые связаны с производством наркотиков. Дрожащими пальцами Цикада делает несколько снимков, прежде чем остановить себя и не заполнить всю память снимками только этой комнаты.  Он ползет к четвёртому вентиляционному отверстию — это ещë одна лаборатория. Почти наверняка лаборатория, с учёными в придачу. Лабораторные халаты, как клише из всех фильмов, которые он когда-либо видел. Они суетятся над кучей оборудования, и зеленоглазый снова быстро достаёт свою камеру. Он бьётся локтем о металлическую сторону вентиляционного отверстия и замирает, вся его жизнь проносится перед глазами. Они слышали? Они знают, что он здесь?.. Никаких признаков подозрительности внизу, и очкастый отходит от реальности достаточно долго, чтобы поднести камеру к вентиляционному отверстию и нажать кнопку записи. Двое работников лаборатории суетятся некоторое время, достаточно долго, чтобы он подумал о том, чтобы просто сократить свои потери и уйти с тем, что у него есть. Затем они начинают разговаривать.       — Какова квота?       — Начальники сказали, что к завтрашнему дню было ещë около сотни доз. Первый вздыхает. — Так скоро? Они как будто думают, что Триггер растёт на деревьях. Второй хихикает. — Всё в порядке! У нас есть резерв с производства прошлой недели, помнишь? Не беспокойся слишком сильно о квоте, я думаю, мы припасли ещë пару десятков доз.       — О, но это часть моей заначки, Ёсида-кун. Как я начну свою наркоимперию без этого?       — Мы оба знаем, что начальство никогда не позволит нам покинуть здание с любой дозой в кармане. Они дотошные.       — Недостаточно дотошные, чтобы знать о нашем заповеднике.       — Правда! Но давай, Фурукава-кун, давай приступим к работе. Я не хочу отставать, будь ты сдержан или нет. Ты же знаешь, какими бывают боссы. Первый издает плохо замаскированный смех. — Знаешь, как у них дела в третьей лаборатории?       — Не совсем, но давай. Нам нужно идти. Они оба замолкают, возясь с лабораторным оборудованием, о котором разукрашенный понятия не имеет. Он в основном знает только горелки Бунзена, и даже так его знания ограничены. Но он предполагает, что это выглядит так, будто они могли бы производить наркотики, если бы он предположил, что телевидение было правым в таких вещах. Он нажимает "пауза"... Как долго он здесь?.. Прошло уже двадцать пять минут?.. Кажется, нет, но он знает, как быстро может пролететь время, когда он сосредоточен на чём-то. Теперь у него есть кадры, фотографии установки. Этого должно быть достаточно на данный момент, верно? Даже если он не получил никаких фотографий или дополнительной информации об этих "боссах", этого, как подросток надееться, всё ещë достаточно, чтобы оправдать то, что планируют герои. Он надеется, что достаточно доказательств... Он отступает и понимает, что у него нет места для поворота. Точно, фантастика... Парень ползёт задом, это в основном прямой коридорчик, он должен быть в порядке, пока не доберётся до шахты лифта. Его ноги входят в пустое пространство, и он скользит вперёд на дюйм, прежде чем перевернуться, глядя вниз, насколько это возможно, мимо своих ног, в шахту лифта. Он не слышит ничего, что указывало бы на движение лифта, так что, надеюсь, с ним всё в порядке. Он снова переворачивается и выползает назад из вентиляции. Он в шахте лифта, и он выскальзывает верхней частью тела наружу, когда слышит, как лифт начинает жужжать. Нет, абсолютно нет... Он полностью выскальзывает в пустое пространство. Он смотрит вниз, и каким-то маленьким чудом лифт оказывается под ним. К сожалению, он приближается. Мидория шепчет тихую молитву и отрывается от стены, прямо перед тем, как лифт окажется примерно в метре под ним. Они встречаются в воздухе, без особого столкновения. Что хорошо, веснушчатый не хочет издавать громких звуков и предупреждать тех, кто в кабине, о своём присутствии. Он шатается мгновение, но сохраняет равновесие. Ему нужно быть готовым и держаться наверху, иначе он может получить травму — если он поднимется слишком высоко, что, если его раздавит или что-то ещë? По общему признанию, Цикада не очень разбирается в лифтах. Но он не хочет рисковать в любом случае. Он считает этажи, пока поднимается, и они почти на его уровне входа. Он вдвойне благодарен, что вентиляционная крышка уже снята — он не хочет возиться с ней, пока скользит по лифту. Снятая решётка, может быть, на метр выше него, поэтому он прыгает к ней и борется с собой внутри так быстро, как только может человек. Его ноги начинают подниматься, и образы того, как его разрезают пополам, как его раздавливают, разделяют, и половина его тела оказывается в вентиляционной шахте, а другую уносит лифт. Ужас заставляет его покрыться армией мурашек ползать, словно какой-то демон скорости. Лифт проезжает мимо, и крылатый мгновенно делает тяжёлый вздох облегчения. Он в порядке... Он в безопасности... Относительно безопасно, потому что он всё ещë находится внутри здания злодейской организации, а не где-либо ещë. Ему нужно выбраться... Мститель осторожно ползёт вперёд, как можно тише, но при этом он чертовски спешит. Камера упирается в бедро, и он утешается тем, что не потерял еë, скача, как какой-то сумасшедший. Ладно... Он маневрирует в вентиляционном отверстии, через которое он теоретически проник, в том, которое ведет прямо на крышу. О'кей... Ему нужна всего секунда, чтобы осознать тот факт, что он только что проник в целое здание, залез в шахту лифта, как герой боевика, шпионил за злыми(?) учеными, собрал улики и вот-вот ему это сойдёт с рук. Конечно, есть о чём подумать, и он почти уверен, что успевает осознать только половину из этого. Часть бурлящей паники и избытка эмоций просачивается в его конечности — наполовину переполненные адреналином, наполовину перегруженные, дрожащие и оцепеневшие.  Точно... Ему всё ещë нужно выбраться, прежде чем он станет физически недееспособным. Он напрягается и встаёт на ноги — это странно, он ведь ещë толком не постоял — и прижимается спиной к стене. Ему придется как бы проползти эти последние несколько метров по вентиляционному отверстию, прежде чем он сможет быть в безопасности, снаружи и в безопасности. Его руки тянутся к боковинкам, и он поднимает ноги, к краям вентиляции. Это в основном то, что он уже сделал, только наоборот, верно? Он старательно поднимается обратно, ноги издают слабые жалобы, руки скользят по металлу и каждый раз вызывают у него небольшие сердечные приступы. Это, конечно, волнительно.  Вот он — он чувствует дуновение более прохладного воздуха — в этой вентиляционной шахте было намного жарче, чем он думал изначально, он, должно быть, просто привык. Но когда он поднимает взгляд, ему остается всего метр или около того. Он почти снаружи. Еще несколько движений, и он может дотянуться и ухватиться руками за край. Его руки дрожат, почти так, что он почти падает, улетая обратно вниз, ему удается уцепиться за металл.  Он просто не уверен, что сможет подняться обратно — его руки всё ещë дико ноют от подъёма и удержания тросов лифта, и протаскивания себя через вентиляционные отверстия в основном только руками. Теперь адреналин спадает, оставляя только болезненность и шаткую неспособность подняться, как бы он ни старался. Он стискивает зубы, напрягает ноги и готовится подтянуться так высоко, как только сможет. Он не собирается падать так близко к выходу. Тёплые руки ложатся на его, и он проглатывает крик, когда они отступают, обхватывая его запястья, а затем крепко хватают. Это Айзава-сан... А если нет, то это проблема для Изуку-из-будущего. Сотриголова (ну он надеется на это) крепко хватает его за предплечья, затем вытаскивает подростка из вентиляционного отверстия. Веснушчатый падает к гравийной крыше, довольный тем, что его просто тянут. Он бьётся о гравий и морщится, переворачиваясь. Стёрка смотрит на него сверху вниз, слегка нахмурив брови.       — Эй, — хрипит Цикада, пытаясь говорить с небрежным акцентом. Это не кажется эффективным. — Ты не поверишь, что я только что нашёл...

~~~**~~~

***