Самый лучший друг

      После случившегося Гермиона больше не сомневалась. Не слушая сбивчивых объяснений и извинений Рона, она молча собирала свои немногочисленные вещи.       Деревянным голосом Грейнджер говорила Уизли о том, что не будет препятствовать его общению с ребёнком и о том, что сама займётся подготовкой документов на развод. Она скользнула взглядом по перекошенному лицу Рональда.       Как же так? Ведь у них был шанс быть счастливыми. Ведь самая сильная любовь вырастает из преданной дружбы, разве нет? В чём же они ошиблись? Где проглядели?       Гермиона сокрушённо покачала головой и сдержала тяжёлый вздох, а Уизли, будто зверь в клетке, метался от угла к углу. Ну, ещё бы! Ведь чистокровные волшебники не разводятся!       Услышав этот аргумент, она хрипло, каркающе рассмеялась и, не глядя на него, спросила:       — А чего ещё не делают чистокровные, Рональд? Уточни, пожалуйста, бьют ли чистокровные своих беременных жён?       — Я же извинился! — беспомощно воскликнул Рон и попытался обнять Гермиону, но Грейнджер остервенело вывернулась из его рук и злобно прошипела, не сводя пылающих глаз с его сконфуженного лица: — Для некоторых проступков извинений недостаточно, Рон!       — Да что ты говоришь, милая? — как-то недобро прищурился Уизли, складывая руки на груди. — Расскажи мне побольше о проступках, которые недостойны прощения…       Она окинула его непонимающим взглядом и открыла было рот, чтобы достойно ему ответить, как вдруг в середину их гостиной трансгрессировала Молли, и тонкая ниточка, на которой висело в груди сердце Гермионы, оборвалась.       — Что у вас тут? — с усталой заботой в голосе спросила миссис Уизли, переводя настороженный взгляд с лица сына на лицо невестки. — Опять ругаетесь?       — Я ухожу от Рона. — Холодно. Однозначно. Безэмоционально. Будто Гермиона бросила камень и попала, судя по тому, как отпрянула Молли.       — Почему, Гермиона? — тихо спросила миссис Уизли, бросая на Рона тяжёлый взгляд. — Ты — беременна… тебе вот-вот рожать. Подумай, как тяжело будет одной растить ребёнка…       — Он ударил меня, Молли! — Грейнджер подняла на миссис Уизли глаза, полные слёз, — Вы правда считаете, что это можно простить?       Молли сочувствующие покачала головой и, поджав губы, аккуратно проговорила:       — Но ведь он вышел из себя не просто так, правда? Что-то предшествовало удару, не так ли?       Гермиона захлебнулась возмущением, всплеснув руками и смотря поражённым взглядом в глаза миссис Уизли:       — Ничто не может оправдать насилие! И я не собираюсь терпеть такое отношение к себе!       Сдавленно вздохнув, Молли подошла к ней вплотную и положила маленькую ладошку на её живот. У Гермионы не хватило духа оттолкнуть её руку.       — Быть женой и матерью — тяжело, милая… — голубые глаза, точно такие же, как и у Рона, смотрели с мягким напором. — Подумай, куда ты пойдёшь с младенцем на руках? На что ты будешь жить? Безопаснее всегда быть при семье…       — Но безопасно ли мне в этой семье? — прищурилась Грейнджер, глядя в глаза миссис Уизли.       Молли мягко улыбнулась и тихо проговорила, поглаживая беременный живот жены Рона:       — Будь хорошей девочкой, моя милая. Не спорь с Роном. Ведь ты же понимаешь, что вам обоим сейчас тяжело, правда? Иначе… как знать? Может случиться так, что при разводе малыш останется в нашей семье, ведь ты окажешься не устроена по жизни. Ни работы, ни приличного жилья.        Голос миссис Уизли звучал тихо и успокаивающе, а Гермиона чувствовала, как на её горле затягивается холодная и скользкая удавка паники.       Несмотря на победу над Волдемортом, несмотря на либералистические настроения, которые сейчас витали в их мире, магический закон не был изменён.       Чистокровные волшебники не разводятся. Никогда. Сочетаясь однажды узами магического брака, они делят с мужем или женой жизнь пополам. До самой смерти. Развод — это позор, и если подобное всё-таки происходит, то дети, рождённые в браке, остаются в чистокровной семье.       Она проиграет дело ещё у входа в зал Визенгамота.       Вдохнув и выдохнув, Грейнджер поджала губы, ощущая, как ребёнок беспокойно ворочается внутри неё, упираясь ножками в нижние рёбра. Он чувствовал волнение матери. Да, неприятно это признавать, но Молли была права…       Помолчав, Гермиона тихо проговорила, избегая взгляда миссис Уизли и Рона:        — Хорошо, Молли. Я вас услышала. Я остаюсь…       Облегчённый выдох Рона, мягкая торжествующая улыбка миссис Уизли и её одобрительное «вот и умничка».       Точно. Такая умничка…