Тёмный Феникс

      Синигами Миуюки уснула не скоро. Она долго ещё лежала и смотрела в потолок, порой переводя взгляд на расслабленное, местами задумчивое лицо своего Птенчика, что решил остаться с ней, пока та не провалится в сон. Правда, сидеть ему пришлось достаточно долго, чувствуя на себя внимательный, пристальный взгляд лавандовых глаз.       «Интересно, о чём он думает? — размышляла в те минуты Синигами, не скрывая своего любопытства. — Заняты ли его мысли только Цубаки Мирой? Или же в них всё-таки есть хотя бы маленькое место и для меня?..»       Сато Синдзи сидел на краю кровати, подогнув под себя ногу, и смотрел через балконную дверь на ночное небо, на котором медленно начали появляться первые мерцающие звёзды. В первое время парень не думал ни о чём, опустошив свою голову от мыслей и наслаждаясь тишиной, царившей в комнате. Лишь после, почувствовав в какой-то момент на себе взгляд лавандовых глаз, Птенчика вновь посетили различные мысли, касающиеся «актриски».       «Я сказал, что помогу ей. Но как именно мне ей помочь? Что я могу сделать для того, чтобы облегчить её груз? — в эту секунду он слегка наклонил голову набок, не отводя взгляд от ночного небосвода. — Навряд ли теперь придётся убивать. Раз этот человек раскрыл себя, искать информацию о нём через его шестёрок больше не потребуется. Если и понадобится вновь испачкать руки в крови, то только в крови Мори Кэйташи. Не более, — на какое-то время Сато вновь перестал о чём-либо думать, пока появившаяся на чёрном небе луна не напомнила ему бутон белой розы. — Точно ведь… белые розы. А ведь у Камики всегда в кабинете стояли свежие белые розы… — парень нахмурился, но лишь на какие-то жалкие секунды. — Белые розы, да? И ведь он знает этот адрес, зачем-то же выслеживал он «актриску»… Однако человек с камер по телосложению не похож на Камики. Очередное использование шестёрок? Вполне возможно… — Птенчик осторожно перевёл взгляд на Синигами, что в это время лежала и смотрела в потолок из-под полуоткрытых век. — Какая-никакая, это всё-таки информация. И даже если помощь не в ситуации с Юи, то хотя бы в ситуации с белыми розами. А, того и гляди, может, сможем убить двух зайцев одним выстрелом. Хотя… звучит глупо».        — Не спится? — поинтересовался парень.        — Сон ни в какую не идёт… — шёпотом ответила актриса.        — Однако же именно сон тебе сейчас и необходим.        — Знаю. Но эти мысли не помогают уснуть.        — Может, принести что-нибудь выпить?        — Нет. Не хочу.        — Перекусить?        — Хочу самой обычной стандартной тишины…        — Понял.       Некоторое время они продолжали пребывать в комнате в тишине, почти не шевелясь и не дыша, словно лёгкое движение или самый маленький вздох мог нарушить всю ту идиллию, что появилась вновь с наступлением молчания. Однако разрушится идиллии всё же пришлось. И разрушила её сама Синигами, слегка приподняв левую руку и протянув её парню.        — Ты чего?..        — В детстве, когда я долго не могла уснуть, Юи всегда брал меня за руку и держал до тех пор, пока я не усну, — она слегка наклонила голову, как только ей позволило сделать это лежачее положение. — Окажешь услугу?       Сато хмыкнул, однако не недовольно, да и не как-то отрицательно. Просто хмыкнул, чтобы не отвечать вслух. Сам же подсел ближе, спустив уже обе ноги на пол, и взял девушку за руку, нежно проводя большим пальцем по слегка огрубевшей, с ожогами, коже кисти.        — Много приходится использовать тонирующего крема на руки? — поинтересовался невзначай парень.        — Да, — Синигами лежала на боку, смотря на держащую её руку ладонь парня. — Достаточно много.        — Однако шею ты не перекрываешь тонирующем кремом. Только если того не требуют съёмки.        — Нет, не перекрываю.       — Почему?        — Шея — открытое место, на которое зачастую падает взгляд. Увидев этот шрам, все думают о том, какая я сильная, раз смогла пережить ту трагедию, встать на ноги и идти дальше по стопам родителей. К слову, одна из частей, которая мне нужна от шоу-бизнеса — благодаря верующим идиотам, легче работается, — девушка сделала глубокий вдох, медленно выдыхая, слегка нахмурившись от вновь проступившей в боку боли. — Руки же — место достаточно опасное. Так или иначе, я часто держусь за руки других людей. Гладкие и мягкие ладони оставляют больше положительных впечатлений, чем те, которые ты трогаешь сейчас. И не только на ощупь, но ещё и на внешний вид. К тому же… пальцы рук оставляют отпечатки. Может, и ненадолго, но отпечатки моих пальцев, смешанных с тональным кремом, задержат полицейских. В случае чего, конечно же.        — Ты думаешь даже о таких мелочах.        — Я не просто так раскидывалась словами, говоря, что у меня есть несколько обходных путей на различные ситуации, — Синигами вздохнула. — Можешь не продолжать эту тему, пожалуйста? Сегодня, по крайней мере. Так или иначе, ожоги напоминают мне о трагедии пятнадцатилетней давности, а она, в свою очередь, напоминает о Юи…        — А всё в совокупности напоминает о Мори Кэйташи и Кацу, которого ты завтра собираешься пригласить на разговор, — догадался парень.        — Именно.        — Хорошо, — Сато кивнул. — Попробуй уснуть.       Миуюки не ответила, однако глаза она закрыла, делая медленные глубокие вдохи и такие же медленные глубокие выдохи. Птенчик же, прикрыв веки, прислушивался к ним, стараясь понять, когда же девушка начнёт проваливаться в сон. И он действительно смог это сделать: как только дыхание Синигами стало более умеренным, парень открыл свои глаза и посмотрел на уже спящее, относительно умиротворённое лицо «актриски».       «И правда помогло», — пронеслось в голове Сато.       Он осторожно отпустил руку девушки, поправил одеяло и, приоткрыв окно, тем самым впуская в помещение свежий, слегка прохладный ночной воздух, вышел из комнаты, тихо закрывая за собой дверь.       «Интересно, какой бы была Юки-чи, будь Юи всё это время рядом? — вдруг подумал парень, смотря на дверь. — Доходило ли тогда до таких крайностей, как убийство и пытки? Навряд ли. Будь Юи рядом, у неё не было бы причин становится «Тёмным Фениксом». Но это мелочи и очевидные вещи. А что касается её больных фетишей… Вот это действительно интересно».       Поначалу Птенчик хотел отправиться сразу же к себе, однако его остановил свет, что был виден в конце лестницы, исходящий, по-видимому, из кухни. Догадаться, кто там сидел, было несложно — единственный, кого так же не брал сон в подобных ситуациях, это Сато Мамору.       «Они похожи, словно родные», — заметил парень, тихо ступая по ступеням вниз.       Сато-младший зашёл на кухню, предварительно постучав, чтобы, в случае чего, не напугать мужчину, ушедшего в свои мысли.        — А ты чего не спишь? — поинтересовался Птенчик, усаживаясь напротив брата.        — Не спится.        — Ну да, — со вздохом усмехнулся парень. — Поэтому ты сидишь тут в одиночестве и пьёшь чай?        — До этого сидел вместе с Макото в гостиной, но тот уснул прямо в кресле, — Сато-старший пожал плечами. — Как там Юки?        — Уснула.        — Слава богу, — мужчина кивнул, вздохнув. — Сам-то чего спать не пошёл?        — Увидел свет и решил проверить, как ты тут.        — Понятно.       На кухне повисла тишина. И, к сожалению, эта тишина отличалась от той, что висела в комнате Синигами. Здесь тишина казалась давящей и уничтожающей.        — Шёл бы ты спать, — сказал парень, смотря прямо в уставшие чёрные глаза брата. — Хотя бы полежи. Нечего тут сидеть. Себе лучше ты этим не сделаешь. Да и никому — тоже.        — Ты прав… допью чай и пойду, — через какие-то мгновения злой коп вновь заговорил. — Спасибо.        — За что это?        — За Юки, — он легко, с теплотой на устах, улыбнулся. — Спасибо, что посидел с ней до последнего, пока та не уснула.        — Подумаешь, — парень пожал плечами. — Не так уж это было и тяжело. Тем более, мы почти всё время молчали. Так что, можно сказать, я просто сидел и смотрел в окно.        — И всё равно — спасибо. Я знаю, какое у тебя было к ней отношение поначалу. И я рад, что твоё мнение о ней изменилось. Хоть и спустя время.        — Ну… Юки-чи и правда оказалась не такой, какой она себя показывала во время наших встреч. Хотя нет, не так, — он покачал головой. — В ней всё равно присутствуют эти качества. Просто… на деле, она не такая уж и плохая. Вот и всё. Даже если с ней бывает и тяжело.        — С вами обоими бывает тяжело, — заметил Сато-старший, посмеявшись. — Причём довольно часто. Особенно, когда вы начинается ругаться на пустом месте.        — Так уж на пустом месте… — Птенчик фыркнул, отведя взгляд в сторону.        — Я ведь не осуждаю: ни её, ни тебя. Однако со стороны это кажется действительно так.        — Скажи «спасибо», что мы друг друга не поубивали ещё.        — Я бы на это глянул, — мужчина усмехнулся. — Даже не знаю, на кого из вас ставить.        — Не говори о подобных вещах таким серьёзным тоном и с такой усмешкой, — попросил Сато-младший, слегка насупив свой нос. — Начинаешь быть похожим на Юки-чи. Тебе не идёт.        — Похожим на Юки? — удивился злой коп.        — А ты никогда этого не замечал? — хмыкнул парень. — Вы ведь иногда ведёте себе, словно являетесь настоящими родственникам. Хотя, если так подумать, это не так уж и удивительно: вы с ней уже столько лет живёте под одной крышей. Да и ты её, так или иначе, воспитывал, — тут он усмехнулся. — В какие-то моменты мне даже становится жаль Макото.        — Пх… пха-ха-ха! — Сато-старший залился смехом, стараясь выдавать его из себя как можно тише. — Ну, тут я даже спорить не буду. Макото никогда не скрывает, что хочет спрятаться во время наших ссор. И уж точно никогда в них не лезет.       — Да в ваши ссоры полезет только на голову ненормальный, — заметил Птенчик, цыкнув. — Того гляди, ещё и тебе достанется. Оно кому-то надо? Уверен, нет.        — Когда ты только переехал к нам, от ваших ссор тоже хотелось спрятаться. Иногда мне казалось, что вы действительно в какую-нибудь из ссор просто поубиваете друг друга. Однако я рад, что этого не произошло, и вы смогли найти общий язык.        — Мы не всегда его находим.        — Но зачастую.        — Тут ты прав.        — Юки вспыльчивая, и тут ты ничего не поделаешь, — со вздохом сказал Сато-старший. — Не думаю, что даже возвращение Юи исправит это. Лишь бы за плиту не вставала, а остальное — не так уж и страшно.        — Плиту?.. — парень слегка наклонил голову набок.        — А мы тебе не рассказывали?       Злой коп усмехнулся, после чего тут же поведал историю о ремонте кухни, который пришлось устроить из-за очередной неудавшейся готовки Синигами Миуюки. Парень, слушающий рассказ брата, всё больше и больше впадал в каплю, пока тяжело не вздохнул и, не потерев переносицу, не сказал:        — Юки-чи безнадёжна…        — В плане готовки — ещё как. Однако помогать лезла всегда с добрыми намерениями.        — Не сомневаюсь в этом, — хмыкнул Сато-младший. — Теперь понятно, почему готовишь только ты. Хотя это даже удивительно: как ни крути, огонь — её стихия.        — Огонь можно использовать по-разному, следовательно, если рассуждать в этом ключе, у стихии огня есть два подвида, назовём это так. И Юки владеет тем подвидом, когда огонь уничтожает и забирает, а не помогает и даёт.        — Ну, если рассуждать в таком ключе, то объяснение вполне логичное, — парень пожал плечами. — Однако, когда придёт время создавать свою семью, Юки-чи будет безнадёжна. Из неё ведь хозяйка никакая.        — Свою семью, говоришь? — как-то грустно усмехнулся Сато-старший, подперев щёку кулаком и посмотрев на висящий около раковины фартук, когда-то подаренный девушкой и расписанный ею же.        — Ты никогда не думал об этом? — удивился Птенчик.        — Думал, — мужчина кивнул. — Но, мне кажется, этого никогда не будет.        — Почему?        — Грубо говоря, Юки не создана для семейной жизни. Думаю, она всю жизнь посвятит карьере, даже если не сильно это любит. Конечно, после того, как Юи вернётся домой, а тот человек, что присылает ей белые розы, будет найден.        — Хочешь сказать, вы всю жизнь собираетесь жить вместе? — поинтересовался парень, причём не резко и не жестоко, просто поинтересовался. — Тебе никогда не хотелось найти любимую, завести семью, нарожать своих деток?        — Нет, — честно ответил злой коп. — Никогда.        — И Макото?        — И уж тем более Макото.        — Да вы реально помешанные парни…        — А сам-то? — задал встречный вопрос Сато-старший. — Задумывался об этом? Или всю жизнь собирался фанатеть по Цубаки Мире, не думая о своём будущем?       Сато-младший вздрогнул и, нахмурившись, отвёл взгляд в сторону. Он сжал под столом кулаки, стиснув зубы. Однако мужчина прекрасно заметил его состояние — одного взгляда старшего брата хватило, чтобы всё понять. Злой коп тепло улыбнулся.        — Я без наезда и упрёка это спрашивал.        — Знаю.        — Ну, так и? Ответ у тебя какой?        — Такой же, как у тебя, — Птенчик цыкнул.        — До сих пор?        — Что? — он посмотрел старшему брату в глаза.        — Понятное дело, до переезда было так. А сейчас?       Птенчик призадумался, отведя взгляд в сторону за спину брата, устремив своё внимание на ночной небосвод. Снова. Парень молчал несколько минут, прежде чем снова посмотреть в глаза злого копа и дать своей ответ.        — Если Юки-чи будет необходимо, чтобы я был рядом, я буду рядом. Если я буду ей не нужен, я уйду от неё.       Сато-старшего поразила серьёзность, с которой младший брат говорил эти слова, и искренность, горящая в его чёрных, пронзительных глазах. Это заставило мужчину улыбнуться.        — Вот как, — он кивнул. — Рад слышать, — а после, посмотрев на часы, надетые на его левую руку, сказал, уводя разговор в другое русло: — Думаю, и правда пора расходиться. Уже поздно. А завтра ещё Кацу должен приехать.        — Во сколько?        — Кто знает? — мужчина пожал плечами, вставая из-за стола. — Пускай Юки сначала отоспится, придёт в себя, а уже потом поговорим о том, во сколько звать Кацу. Хотя, зная этого парня, только дай сигнал, он примчит в ближайшее время…        — Вот ещё один помешанный на Юки-чи, — заметил Сато-младший, следуя на второй этаж за братом.        — Что верно, то верно, — злой коп тихо посмеялся. — Для полного счастья Юки осталось, чтобы таким помешанным стал ты.        — Ни-ког-да, — цыкнул недовольно парень, открывая дверь в свою комнату. — Спокойной ночи, Мо-мо.        — Спокойной, — и, дождавшись, когда младший брат скроется за дверью, мужчина вновь посмеялся. — Никогда, говоришь? Может, Цубаки Миру ты никогда и не забудешь, но вечно отрицать привязанность к Юки ты точно не сможешь, — после сказанных слов, Сато-старший зашёл в свою комнату и, не переодеваясь, тут же плюхнулся на кровать, закрывая глаза. — Спокойной ночи, Юки, Синдзи, Макото и… Юи…