Тёмный Феникс

      В то время, когда Синигами Миуюки вела приятную и светскую беседу с Мори Кэйташи, в квартире Хошино первые десяти минут царило молчание. Напряжённое и давящее на уши молчание. Вскоре это молчание было прервано, причём не кем-то из жителей данной квартиры, а Сато-старшим.        — Может, кто-то хочет чашечку чая?        — Я не отказался бы, — с тяжёлым вздохом сказал Ёсида.       — Тебе помочь? — отозвался Сато-младший.       — Как вы можете думать о чае в такой момент?.. — прорычал зло Хошино.       — Выпеть чашечку ромашкового или зелёного чая и успокоиться всяк лучше, чем сидеть тут и угнетать себя ещё больше, — спокойно проговорил злой коп, после чего посмотрел на женщину. — Сайто-сан, у Вас найдётся ромашковый чай?        — Думаю, да… пару пакетов в пачке было… — она робко кивнула, не переставая смотреть на видимую только ей точку перед собой. — Верхняя полка, дверца над раковиной.       Сато Мамору кивнул, после чего направился на кухню. Его младший двоюродный брат пошёл вслед за ним, чтобы всё-таки предложить руку помощи, если и не в готовке чая, то хотя бы в накрытии стола. Ёсида же, оставшись, как-то странно и тихо посмеялся.        — С появлением Птенчика и у нас в доме завёлся ромашковый чай, — несмотря на страх и беспокойство в глазах, на его лице играла улыбка, хоть и грустная. — Крошка об этом внимательно следит.        — Птенчика?.. — переспросил Хошино.        — Синдзи, — мужчина кивнул в сторону кухни. — Сато Синдзи, младший двоюродный брат Мамору. Думаю, Крошка будет не против, если ты будешь знать об этом.        — Так это — тот самый Птенчик? — он посмотрел на спину парня, что расставлял на поднос чашки и доставал плошку со сладостями.       «Серьёзно?.. — Хошино-старший не верил своим глазам. — И это, мать вашу, Птенчик? Этот недоамбал — и всего лишь Птенчик? А Миуюки, получается, Тёмный Феникс? — он про себя горько усмехнулся. — Кажется, в матрице сбой. Они явно что-то перепутали. Как по мне, так этот Синдзи — самый настоящий Тёмный Феникс, а Миуюки на его фоне — что ни на есть, самый реальный маленький Птенчик».        — О-о, Крошка упоминала о нём в разговоре с тобой?        — Да, — Хошино кивнул, — причём не раз.        — Тогда, уверен, она собиралась тебе о нём рассказать, — добрый коп пожал плечами. — Только необходимо было подобрать нужный момент, — он вновь тяжело вздохнул. — Жаль, что всё обернулось именно так… Ну, тут уже ничего не поделаешь. Остаётся только ждать.        — И вы с Сато-сан всегда вот так просто сидите и ждёте её возвращения? — поинтересовался парень, стараясь не проявлять к этим мужчинам враждебность — они не виноваты в том, что творила Синигами. Только если во вседозволенности.        — Можно сказать и так, — Ёсида кивнул. — Понятное дело, что мы переживаем и ждём её возвращения с нетерпением, как и сейчас, конечно же. Но иначе никак. Крошка выбрала этот путь с самого начала, а мы поклялись всегда быть рядом с ней и поддерживать её решения, какими бы они ни были. Те решения, которые касаются Юи, естественно. В других Мамору принимает участие. Порой даже максимальное участие.        — Что это значит?       — Ох… это надо видеть! — и его тут же передёрнуло. — Порой, они ругаются так, что хочется куда-нибудь спрятаться и не вылезать оттуда, лишь бы тебе тоже не перепало — так, ненароком.        — Никогда бы не подумал…        — Не подумал о чём? — Сато-старший появился со своим братом в гостиной так тихо, что его никто не слышал, почему все и вздрогнули от прозвучавшего голоса.        — А… да так, — Хошино покачал головой.        — О том, что вы с Юки, бывает, устраиваете сцены, — смехом сказал Ёсида.        — А-а, — протянул, с лёгкой ноткой усталости в голосе, мужчина. — Да, и такое случается, — он поставил чашку с горячим зелёным чаем перед Сайто. — Выпейте, может, немного полегчает.       Пили в тишине. Тишина продолжалась и тогда, когда на телефон Сато-старшего поступил звонок от Синигами. Его взволнованный взгляд, дрожащие руки и брошенные слова в трубку насторожили всех снова, нагнав тот ужас, который немного спал после горячей чашки чая. Закончив разговор с девушкой, злой коп тут же позвонил своему отцу.        — Пап, приезжай по адресу, который я тебе сейчас скину, и возьми с собой всё необходимое. Кажется, Юки серьёзно ранена.        — Что эта девчонка вновь учудила?! — больше от страха, нежели злости, прокричал Сато-самый-старший.        — Она… поехала спасать Хошино Руби и… на встречу с похитителем, — с трудом выговорил мужчина. — Пожалуйста, меньше слов сейчас. Приезжай как можно скорее, — и, закончив разговор, тут же выслал ему сообщением нужный адрес.        — В смысле… Крошка ранена?! — Ёсида тут же подскочил, сжав руки в кулаки.        — Придержи пыл, — попросил зло Сато-старший. — Она лишь попросила позвать отца и сказала, что ей тяжело вести машину и разговаривать по телефону одновременно.        — Но ты сказал, что она серьёзно ранена! — заметил тот.        — Это лишь моё предположение.       — Твоё предположение?!       — Макото, — позвал его Сато-младший, голос парня звучал до боли спокойно, — будь добр, потише. Пока Юки-чи не вернётся, мы не можем сказать наверняка. Если ты будешь бушевать, а она войдёт сюда, думаешь, ей понравится?        — Какая может быть разница, понравится ей или нет? — заступился за доброго копа Хошино.        — Ты не живёшь с ней, — фыркнул Птенчик, посмотрев на него краем глаза, — а всего лишь встречаешься с ней в городе и ведёшь «светские» беседы. Юки-чи сама, целенаправленно, отправилась на эту встречу, догадываясь, что там может произойти. Она не глупая девушка, чтобы не предусмотреть заранее, какие могут быть варианты развития событий. Одно дело, сорвись она туда чисто ради своей выгоды. Однако в этот раз Юки-чи направилась туда спасть твою сестру, за которой ты не уследил.        — Что ты хочешь этим сказать?! — холодно прорычал парень, глядя прямо в чёрные, горящие спокойствием глаза.        — Юки-чи, как никто другой, знает, что такое — семейные узы. Особенно между братом и сестрой. Она не могла допустить того, чтобы и ты лишился своей крови. Юки-чи добрая, а к своим людям, которым она доверяет и которых считает родными, она относится бережно и готова ради них на всё, — и спустя несколько секунд молчания добавил: — Вот, что я понял, живя рядом с ней эти месяцы.       Сато-старший и Ёсида переглянулись меж собой, явно не веря в то, что слышали. Чтобы Синдзи и сказал такое, так ещё и про их Юки?.. Либо парень сильно курнул, пока сюда ехал, либо он действительно проникся девушкой и понял, какая ты была наделе. Однако такое высказывание всё равно повлекло мужчин в шок.       «Насколько он максимально спокоен… — подумал Хошино-старший. — Даже раздражает, — тут в его голове промелькнула одна мысль. — Цубаки Мира… знакомый Миуюки, который сох по этой «вылизанной собачонке»… Неужели, этот «знакомый» — Птенчик? — он цыкнул и обращать внимание на вопросительные взгляды не стал. — Я слышал о ситуации Цубаки. А у этого Сато Синдзи стальные нервы», — он усмехнулся про себя, сверля парня взглядом своих томно голубых глаз.       Сато-старший вздохнул, поблагодарив брата, хотя тот и не до конца понял, за что благодарности посыпались именно в его сторону. Да и думать было некогда: в дверь позвонили. Все ожидали увидеть девушек, но — увы ли — к ним первым добрался Сато-самый-старший. Мужчина тут же оглядел комнату и, не найдя ту, кто ему был необходим, посмотрел на своего сына.        — Её ещё нет?        — Как видишь.        — Когда ты получил от неё звонок?        — За минуту до, как позвонить тебе.       Акайо глянул на часы, надетые на его левую руку, и недовольно цыкнул.        — Прошло сорок минут. Где была встреча?        — В особняке, — казалось, в голосе злого копа горели негодование и нежелание отвечать на вопросы отца. Как никак, а он беспокоился сильнее всех за этого проблемного ребёнка.        — Сколько оттуда примерно по времени добираться?        — Если очень быстро ехать, то час, может, чуть быстрее.        — Значит, приедут где-нибудь через полчаса, — предположил Сато-самый-старший. — Если Юки ранена, навряд ли она поедет так быстро — управлять машину в таком состоянии тяжело, — и с его уст тут же слетела горькая усмешка. — Хотя… знаю Юки, она доберётся до этого места даже быстрее, чем можно предполагать.       И мужчина оказался прав. Через пятнадцать минут все услышали очередной звонок в дверь. Открывал его Мамору. Он тут же принял своё чадо на руки, снимая ношу с плеч Хошино-младшей, и понёс в гостиную, где уложил её на диван.        — Я и сама… могла бы дойти…        — Закрой свой рот, — зло и довольно-таки чётко проговорил мужчина. — Мы с тобой это обсудим позже, — и посмотрел на своего отца.       Сато-самый-старший подошёл к своей сегодняшней пациентке и сел на одно колено перед диваном, раскрыв свой чемодан.        — Молодец, что не вытащила нож, — проговорил он, разрывая футболку в области раны. — Тот, кто тебя пырнул, умело это сделал: кажется, органы не задеты.        — Это сделала Миу-чан, — тут же ответила Хошино-младшая, отодвинувшись от объятий собственного брата. — Это было условие того человека. Если бы Миу-чан этого не сделала… — и она замолчала, сжав ладони в кулаки и закусив нижнюю губу, а из её рубиновых глаз снова начали течь слёзы.        — Да хватит уже ныть, чёрт возьми! — прорычала Синигами, стиснув зубы. — Я ведь не сдохла, чтобы по мне проливать слёзы. Тск…        — А я говорил, — спокойно подал голос Сато-младший, — что она не любит лишнего беспокойства.        — Да ты тоже закройся, — «актриска» зло фыркнула. — Только чьих-то нравоучений сейчас не хватало…        — Кого-то и правда неплохо было бы отчитать, — заметил доктор. — Но это и правда потерпит, — он взялся за рукоять ножа. — Зашивать буду на живую, уж прости. Придётся потерпеть. Будет очень больно.        — Делай своё дело, — она отвела взгляд в сторону. — И побыстрее…        — Да-да, — со вздохом протянул мужчина и тут же вытянул холодное оружие из её тела.       Девушка вскрикнула, но лишь на мгновение. Синигами тут же зажмурила глаза, прикусив нижнюю губу до крови. Всё её тело начало дрожать, а из еле открытый губ доносился тихий, но всё же слышный стон.       Пока Сато-самый-старший выполнял свою работу, все остальные затаили дыхание. Все, кроме Сайто и Хошино-младшей, внимательно наблюдали за процессом.              Представители женского пола, не считая саму Синигами, перебрались на кухню, чтобы даже краем глаза не видеть происходящего в их гостиной. И дело было даже не в том, что с диваном, как и с ковром, по которым ручейками стекала кровь, предстояло попрощаться. Не каждый спокойно сможет смотреть за тем, как зашивают, так ещё и на живую, серьёзную рану, и на то, как кровь не переставая текла, окрашивая всё в красные и тёмно-алые оттенки. Мужчины же, да и парни, не шевелись и, казалось, не дышали, только глаза бегали туда-сюда, следуя за действиями опытных рук врача.       Прошло минут пятнадцать-двадцать с начала операции. Это превышало среднестатистическое время на проведение подобной операции, а всё из-за этого, что Сато Акайо работал в одиночку, не в своём кабинете, да и оперировал он не кого-либо, а Синигами Миуюки. Всё-так родная душа, член его семьи… Такое и профессионалу не всегда легко даётся, что уж поделать.       Когда операция закончилась, мужчина тяжело вздохнул.        — Я думал, ты работаешь в другой области медицины, — заметил Сато-младший.        — Пришлось изучить и другие, в том числе и хирургию, — с ещё одним вздохом ответил врач. — Конечно, я далеко не профессионал в дополнительных областях, но подобное сделать смогу. Даже если мне и не нравится, что пришлось к подобному обратиться, — и снова — вздох, — после чего посмотрел на своего сына. — Ей нужен покой. Я выпишу справку, что она заболела. Через неделю приеду к вам глянуть на швы. Если всё будет в порядке, я их сниму. Если нет, оставлю ещё на пару дней, — мужчина поднялся с пола и присел на стул. — Я напишу тебе, как обрабатывать шов, чтобы, в случае чего, гной не попал под нити. Движения тоже желательно ограничить. И, естественно, специальное питание. Всё это получишь в сообщении чуть позже. Сегодня уже делать ничего не нужно.       — Хорошо, — Сато-средний кивнул. — Спасибо тебе, — и строго посмотрел на девушку. — Юки.        — Да… — тяжело дыша, ответила она. — Спасибо, дядя Акайо…       Только сейчас каждый из них заметил мокрые дорожки на её щеках, красные глаза и прокусанную в нескольких местах нижнюю губу. Этого вполне хватило, чтобы Мамору смягчился и, подойдя к дивану, наклонился, поцеловав свою подопечную в лоб.        — Ты как?        — Жива… как видишь… — она прикрыла глаза и сделала глубокий вдох, медленно выдыхая. — Помоги мне сесть.        — Я же сказал: меньше движений, — напомнил Сато-самый-старший.        — Я обещала Руби разговор… — тихо кряхтя, с трудом, но Синигами приняла сидячее положение, даже если и с помощью рук злого копа.        — Он может и подождать.        — Нет…        — Как знаешь, — доктор кивнул. — Я не буду с тобой спорить, не сегодня.        — Спасибо…        — За это уж точно благодарить не стоит, — он посмотрел на Хошино-старшего. — Паренёк, покажи, где у вас можно руки помыть.        — Да… конечно.       Когда Сато-самый-старший, приведя себя немного в приличный вид, отмывшись от крови, и тут же написав сообщение своему сыну, покинул данную квартиру, Сайто и Хошино-младшая вернулись в гостиную. Вторая села на стул, пододвинув его к дивану, и устремила взгляд рубиновых глаз на девушку, у которой под нижними веками появились небольшие синяки, губы слегка обсохли и потрескались, да и в целом вид у неё был болезненно усталый, как и взгляд. Только вот в лавандовых глазах горели ещё гнев и ненависть. И Хошино-младшая прекрасно чувствовала, что эти гнев и ненависть направлены не на неё. И от этого у девушки на душе становилось спокойнее. Хотя бы от этого.        — Ну, и? — Синигами, усевшись поудобнее, посмотрела прямо в горящий и блестящий от слёз рубин глаз Хошино-младшей. — Что ты хочешь знать?       Руби смяла юбку, слегка задрав её подол. Её руки дрожали, как и зрачки глаза. Губы были сжаты, а взгляд устремлён в горящую ненавистью и усталостью лаванду, обладательница которой явно желала завалиться и проспать добрые часов двенадцать. Или же… решить, что делать с Мори Кацу. Всё-таки именно с его дядей они сегодня разговаривали… Совпадение или всё это подстроено?..        — Ты… Тёмный Феникс?.. — осторожно, лёгким шёпотом задала вопрос Хошино-младшая.       Синигами слегка наклонила голову набок, запрокинув её чуть назад, и сощурила глаза, пристально смотря в рубиновые очи девушки. С её уст слетела злобная и довольная усмешка, что напугала не только Руби, но и Мияко, сидящую за столом. В гостиной повисло молчание, ожидающее, когда же наконец «актриска» своими словами прервёт его, продолжив разговор.