Тёмный Феникс

      Прошло некоторое время. На дворе красовался конец апреля. Сакура уже вовсю цвела, актрисы и артисты продолжали свою деятельность, включая и Синигами Миуюки с Цубаки Мирой, которую первой приходилось частенько видеть не только на экране своего телевизора, но и вживую. И это бесило. А ещё бесило усиленное беспокойство Сато Мамору на очередной подкинутый букет белых роз под калитку их дома.        — На видео непонятно, кто это, — рассуждал Ёсида. — Ясно одно — это парень. Парень в чёрном. Но не более.        — Это уже второй букет за этот месяц и третий по счёту в целом, — прорычал недовольно злой коп. — А поймать этого засранца мы так и не можем.        — Конечно, — спокойно сказала Синигами, поедая свой ужин, — ведь он приходит тогда, когда нас нет дома либо ночью. А что это значит? Правильно. Он следит за нами и остаётся незамеченным. Хорошие навыки.        — И опасные, — заметил Сато-старший.        — Ага-да, — девушка кивнула. — Ну и, что ты будешь с этим делать?        — Я?!        — А кто ещё? — она пожала плечами. — Что мы можем сделать, не зная его личности? Мы даже его лица не видели — ни разу, прошу заметить. Он очень хорошо скрывается.        — Только если оставлять кого-нибудь дома, — предложил Ёсида.        — Тогда букеты могут перестать появляться днём, — вкинул свою мысль Сато-младший, чем всех удивил.       Обычно Сато Синдзи (который до сих пор не знал о своём родстве со злым копом) пребывал в полном молчании, лишь изредка поддерживая диалог с кем-нибудь из них троих, и то по какой-нибудь незначительной теме. Ну, или тогда, когда «актриска» начинала «выносить мозг», желая с ним поболтать хотя бы о чём-нибудь.        — Либо же их перестанут приносить к дому, — продолжил парень, не останавливаясь в поедании ужина, — и начнут приносить в другое место: случайно в толпе во время похода в магазин, в каком-нибудь кафе через официанта по типу от «тайного поклонника» или же на работе с помощью обычного курьера, который знать не знает, от кого цветы и по какому случаю.        — Логично, — согласился с ним Сато-старший, причём голос его смягчился.       На самом деле, Птенчик давно заметил лёгкость, спокойствие и мягкость в словах, обращении и действиях, направленных к нему со стороны этого Сато Мамору. Он не мог понять, почему тот так поступал. Да, Ёсида Макото тоже общался с ним, как ни в чём не бывало, даже поиграть на приставке разрешал, а порой и вовсе рубился вместе с ним до позднего часа, несмотря на уснувшую рядом на диване Крошку. С Синигами Миуюки и так всё было понятно с самого начала — это чокнутая актриска, которая помешалась на нём, Сато Синдзи, как и он на Цубаки Мире, и которая пыталась всеми способами заставить его обращать на себя своё внимание постоянно — абсолютно. Но вот этот Сато Мамору… что-то было в нём такого, чего не было в этих двоих. Но что именно — Синдзи так понять и не смог, хотя и пытался изо всех сил.        — Но это не отменяет того факта, что это может быть опасно, — закончил злой коп.        — Не спорю, — согласился с ним парень. — Однако поймать этого «тайного поклонника» всё равно будет тяжело.        — Пока он не является какой-либо угрозой, — заметила актриса.        — «Пока» — главное слово, — возразил Ёсида, уже давно согласившийся со своим другом. — Вот только когда оно перестанет нести в себе значимость? Это-то и опасно.        — Я никогда не бываю одна.        — Бываешь, — возразил Сато-младший. — Когда выходишь в ночи в образе «Тёмного феникса», — и со спокойным выражением лица положил в рот вилку, полностью закрученную в спагетти.       «Могу отдать должное Мо-мо, он действительно вкусно готовит», — тут же пронеслось у него в голове.        — И в этом Синдзи прав, — заметил злой коп.        — И когда вы только спеться успели… — прошипела недовольно девушка.        — Они хорошие ребята, — продолжал со своим непробиваемым спокойствием говорить Сато-младший. — В отличие от некоторых.        — Ах ты!.. — Синигами резко подскочила со своего стула, отодвинув его. — Вот сидите тогда втроём и решайте эту грёбанную проблема с этими сранными белыми розами! И сделайте уже с этим обосанным букетом хоть что-нибудь! Выкиньте или сожгите! — и после этого вышла из кухни, направляясь к себе в комнату.        — Ну вот, — Ёсида тяжело вздохнул, когда шаги на лестнице утихли, — и снова Крошка психанула. И снова из-за белых роз.        — И как вы только её выносите… — шёпотом, желая, чтобы его никто не услышал, поинтересовался Птенчик.        — Она не всегда была такой, — ответил Сато-старший, тепло улыбнувшись уголками губ, заставив парня своим ответом обратить своё зрительное внимания на себя. — Да и на деле Юки добрая, внимательная и заботливая, даже если не хочет этого показывать. Не просто же так она стала такой… какой ты её считаешь, какой она показывает всем себя вокруг.        — Если не надевает маску всеми любимой и лучезарной Синигами Миуюки на сцене! — добавил Ёсида, и тут же в его глазах загорелся странный, чуть ли не маниакальный огонёк. — Но как же ей всё-таки идут эти платьица и туфельки-и!!!        — Грёбанный отаку… — фыркнул Сато-младший.        — Больной фетишист, — добавил Сато-старший.        — В чём права Крошка, — с обидой в голосе проговорил добрый коп, — так это в том, что вы — действительно спелись. Что неудивительно.        — Это ещё почему? — Птенчик вскинул в непонимании бровь.        — Ой… — до Ёсиды тут же дошло, поэтому он не стал смотреть на друга, чтобы не встретиться со злым взглядом чёрных пронзительных глаз. — А знаешь… думаю, это Мамору должен тебе обо всём рассказать. А я… чёт наелся. Пойду-ка порублюсь в приставку! — и тут же выскочил из кухни, забыв даже за собой убрать и задвинуть стул.        — Какого…       Но парень не успел договорить. Его отвлёк тяжёлый вздох Сато Мамору, который начал за всеми собирать тарелки и задвигать стулья. Его взгляд, как заметил Синдзи, был уставшим и почему-то слегка напуганным, словно то, о чём нечаянно чуть не проболтался Ёсида, было невероятно важным, но о чём новый житель этого дома никогда не сможет догадаться.        — Думаю, и правда пришло время рассказать, — как-то невзначай бросил злой коп, усаживаясь обратно напротив парня. — Юки тоже уже давно канифолит мне мозги насчёт этого. Она считает, что именно я должен поговорить на эту тему с тобой.        — На какую тему?        — Есть ещё одна причина, по которой Юки захотела тебя забрать к нам, — он поднял взгляд на парня. — И, поверь мне, эта причина намного тяжелее тех, о которых знаешь ты. Ну, там, помешательство и её собственные тараканы. Именно на эту причину она и ориентировалась. А я не смог ей в этом возразить.        — Ты и интригуешь, и пугаешь.       Сато-старший покивал немного головой, то ли соглашаясь со словами своего младшенького, то ли отвечая на какие-то свои вопросы, возникшие у него в голове, — этого Птенчик так и не понял. Как и не понял, куда он ушёл на пару минут и что за папку положил прямо перед ним. Причём так аккуратно, словно это были либо какие-то сокровища, либо какие-нибудь важные документы. А может, и два в одном.        — Надеюсь, ты понимаешь, что не только у тебя были хорошие связи, — так продолжил злой коп. — Юки нашла про тебя абсолютно всё: даже то, как действительно погибла твоя мать.       Сато-младший нахмурился и с недоверием посмотрел на мужчину.        — Повесилась из-за постоянных измен мужа.        — Именно так, — парень кивнул, однако пристального взгляда от лица собеседника не отводил. — А тут-то что?        — Просто прочти.       Сато Синдзи нахмурился ещё сильнее, но наконец перевёл своё внимание на папку с документами, в которых говорилось о родстве с человеком, что сидел напротив, и в принципе о второй ветке семьи Сато, о которой он знать не знал и даже не догадывался.        — Когда Юки узнала, что ты являешься моим младшим двоюродным братом, в ней появилось желание забрать тебя домой, — мужчина сделал акцент на последнем слове.        — Это место — не мой дом, — возразил Птенчик.        — Всему необходимо время, — согласился Сато-старший, кивнув. — И тебе оно тоже нужно.        — Это место никогда не станет моим домом, несмотря на наше родство, — он резко закрыл папку и небрежно отодвинул её к мужчине. — У меня нет дома. Нет семьи. И вы никогда не станете ею.        — Подумай хорошенько, — на удивление юноши, злой коп оставался совершенно спокойным и владел своими эмоциями и чувствами. — Посмотри на всю эту ситуацию с другой стороны. Не с той, где Юки — безбашенная и на голову больная «актриска», помешанная на тебе. Не акцентируй на этом внимание. Просто понаблюдай за тем, как она относится к тебе, как она с тобой разговаривает, как Макото ведёт себя с тобой, как, в конце концов, я отношусь к тебе. Необязательно торопиться. Мы все, включая Юки, умеем терпеливо ждать, — мужчина тепло улыбнулся, смотря в пронзительно чёрные глаза младшего двоюродного брата. — В наличии семьи нет ничего плохого, даже если она на первый взгляд такая странная. Согласен?       Сато-младший не ответил. Он отвёл взгляд и молчаливо вышел из-за стола, отправляясь в выделенную для него спальню. Мамору ожидал именно такой реакции, почему и не удивился действию парня. Вместо этого, мужчина тяжело вздохнул и, убрав папку с документами на место, принялся убираться на кухне. К нему тут же подключился Ёсида, желающий немного подбодрить своего друга, да и просто помочь ему — не всё же вечно злому копу делать в одиночку.       Птенчик, поднявшись к себе, тут же вышел на балкон подышать свежим воздухом. Хотя, правильнее было сказать, «подышать свежим воздухом». Парень тут же достал сигареты, которые по его просьбам закупает Сато-старший, и закурил. Никотин проник в его лёгкие, в голове сразу же появился лёгкий туман наслаждения и спокойствия. Он сделал пару затяжек, прежде чем тяжело вздохнуть и запустить руку в волосы, сжав их.        — Не думала, что ты так тяжело отреагируешь на эту правду, — слева послышался голос той самой «актриски».       К сожалению, наверное, Сато-младшего, его комната с Синигами Миуюки находилась рядом и балконы, соответственно, тоже.       Парень медленно выпустил руку из волос, с лёгкой раздражительностью посмотрев на Синигами, облокотившуюся на перилла и устремившую свой взгляд на появлявшуюся в своих владениях луну.        — Ничего тяжёлого в моей реакции нет.        — Как скажешь, — девушка лишь пожала плечами, горько усмехнувшись. — Но Мамору — твой старший двоюродный брат, а дядя Акайо — твой родной дядя. Не стоит хотя бы отрицать и это.       Сато-младший недовольной цыкнул, энергично затушив сигарету и тут же закурив ещё одну.        — Не знала, что делают сигареты с наркотиком, — снова заговорила актриса. — Теперь понятно, почему меня тогда схеровило.        — А нехер потому что брать чужое без спроса.        — Да ладно тебе, — она хмыкнула. — Подумаешь, сделала затяжечку… а уже такое недовольство из твоих уст.        — Ты никогда не дождёшься от меня благодарности.        — А я её и не жду, — спокойно ответила Синигами. — Я лишь хочу, чтобы у тебя была семья. И дело не во мне, а в Мамору и дяди Акайо. Они хорошие люди. И, каким бы гандоном ты ни был, ты заслуживаешь знать и жить рядом с ними.       Парень цыкнул, снова подняв взгляд на «актриску». Он надеялся увидеть довольное выражение лица победительницы и хитрый, насмехающийся взгляд. Голос-то девушка могла и подделать — не зря считалась популярной актрисой и восходящим айдолом. Однако Сато-младший увидел спокойное, даже умиротворённое выражение лица, с лёгкой, тёплой, наполненной любовью улыбкой и понимающим взглядом.        — Я знаю, что такое — связь с родными. Может, конечно, с родителями у меня и не задалось… — она грустно усмехнулась, опустив взгляд на свои руки, на которых, как только сейчас заметил парень, тоже были ожоги, явно постоянно скрывающиеся под тональными кремами. — Но, как ты знаешь, у меня есть старший брат. И связь между нами сильная, даже очень. Это особая связь… простыми словами её не описать, ха-ха… Поэтому я хочу, чтобы ты почувствовал её самостоятельно и понял, что в твоей жизни есть родные, которые могут любить тебя, поддерживать тебя и просто быть рядом с тобой. Вот и всё. А воспользоваться этой возможностью или нет… ну, — девушка пожала плечами, вновь обратив своё внимание на Сато-младшего, — это уже твой выбор.        — Ты сказала: «есть старший брат», — заметил парень, явно желая отвести тему разговора в другое русло. — До сих пор веришь, что он жив? — и Птенчик усмехнулся, надеясь задеть её этим.        — Он пожертвовал собой, чтобы спасти меня, а я не опускаю руки, чтобы найти его, — так ответила Синигами. — Я поверю в его смерть только после того, как увижу его мёртвое тело собственными глазами. И если узнаю, что этот ублюдок просто играл со мной всё это время, ему не поздоровиться. Хотя… — она подняла взгляд к луне. — Ему в любом случае не поздоровиться, — и сжала перилла в своих сильных ладонях, лавандовые глаза тут же загорелись яростью. — Ни за что не прощу того, кто заставил Юи страдать.        — Надежды тебе не занимать.        — Юи — мой смысл жизни. И всегда им был.        — Сколько откровений сегодня вечером, ты только глянь… — фыркнул недовольно Сато-младший.        — Теперь ты — часть моей семьи, — она пожала плечами. — А у меня нет тайн и секретов от своей семьи.        — Как благородно…        — Может быть.       Между ними повисла тишина. Не тяжёлая, не резкая, даже не давящая на уши. Просто тишина, возникшая из-за отсутствия темы для разговоров. Или же просто из-за желания побыть немного в тишине. Как знать?       Однако в голове Сато Синдзи далеко всё было не так тихо. Он размышлял над словами своего старшего двоюродного брата — «Посмотри на всю эту ситуацию с другой стороны». Неужели всё было совсем не так, как он видел? По крайней мере, теперь. Что было до, по сути, осталось в прошлом. Сейчас девушка и правда вела себя иначе, более спокойно и откровенно. И это её выражение лица сегодняшним вечером… её слова, казавшиеся искренними… улыбка, взгляд, голос… В голове Птенчика всё перепуталось. Он не знал, чему верить и стоит ли этим троим всё-таки доверять. Стоит ли прислушаться к совету старшего брата, которого у него никогда не было? Или всё-таки нет? Что будет, если он расслабится и поддастся этой семейной атмосфере? Что будет, если продолжил вести себя настороженно и отстранённо? Кто бы знал, кто бы знал… Но несмотря на это, Сато-младший знал, что сказать «актриске» напоследок этим днём. Так сказать, «приятной ночи».        — Он жив, — потушив очередную сигарету, вымолвил парень, выдыхая никотиновый дым.        — Что ты сказал? — удивлённо, словно не расслышав, переспросила девушка.        — Твой брат, Синигами Юи, жив.       И после этих слов он вышел с балкона, но от него не отошёл: ему была интересна реакция «актриски» на его слова. Он ожидал усмешки, может, довольный клик или ещё что-нибудь в подобном ключе. Однако ничего такого не было. Синигами Миуюки медленно присела на корточки, продолжая ладонями держаться за перилла. По её щекам огромными каплями стекали слёзы, на лице и правда играла улыбка, но такая лёгкая и счастливая, что поверить, что это улыбалась та самая «актриска», было тяжело. А с уст слетали лишь одни слова, которые можно было понять лишь по губам: «Слава богу…»       Когда Сато Синдзи выходил в следующий раз на балкон покурить, девушки там уже не было. Однако украдкой заглянуть в её комнату он мог, благодаря чему увидел, как та сидела на кровати и что-то писала в какой-то книжке, изредка снимая со своих длинных ресниц бусинки слёз.       «Может, она действительно не такая, какой себя показывает? — подумал Сато-младший, имея ввиду далеко не всеми любимую миловидную Синигами Миуюки с очаровательной улыбкой. — Конечно, этого ей тоже не занимать, однако… может, Юки-чи и правда добрая, заботливая и внимательная, как и сказал Мо-мо?», — с этими мыслями он вернулся в свою комнату, обдумывая всё ещё раз.