Я всегда буду рядом

      – Ты уверен, что я им понравлюсь?       – Айщ!! Тэхён~а, ты спрашиваешь уже в десятый раз! Мои отцы обычные люди, конечно, ты им понравишься. Они меня воспитали, привили хороший вкус, если я тебя полюбил, значит, и они полюбят, – Джин наклонился и оставил на щеке Тэхёна быстрый поцелуй. – И я уверен, что они переживают даже больше тебя.       Они ехали в большой супермаркет, чтобы купить ингредиенты к торту, который обещал испечь Джин. Прямо сейчас они застряли в небольшой пробке, кто-то решил, что перевод крупного рогатого скота через самую оживленную улицу Сеула – вполне себе неплохая идея.       – Йааа!! Откуда в Сеуле столько коров? Я за всю жизнь столько не видел! – Джин продолжал возмущаться.       Тэхён понимал, что волноваться не о чем. Джин принял его таким, какой он есть, любил целиком и полностью. Но правда такова, что многие просто не понимали Тэхёна, он еще со школы заметил, что немного не вписывается в обычный мир. Будучи маленьким, он любил впитывать все, что его окружало, все вокруг было таким нереальным, таким интересным. После того, как этот мир перестал быть большой загадкой, он переключился на людей. Тэ мог подолгу беззастенчиво смотреть на человека и, конечно, многим это не нравилось. Некоторые отворачивались, кто-то грубо огрызался, несколько раз даже грозились побить, но Тэхён искренне не понимал за что. Ему нравились люди, нравилось подмечать их особенности, угадывать по внешности характер, считывать следующий шаг. Он видел красоту в каждом и хотел оставить их частичку у себя в душе. С возрастом пришлось оставить эту привычку, понимая, что своими действиями он причиняет другим дискомфорт. Лишь изредка засматриваясь, он сразу одергивал себя, но однажды отвести взгляд не получилось. В его жизнь вошел Ким Сокджин.       Тэхён встретил его в метро, тот сел напротив и достал небольшое устройство, только потом Тэ узнал, что это была игровая консоль. Тогда ему показалось это странным, ведь обычно в метро люди заглушают мир наушниками, погружаются в книги, но чтобы человек уходил в игры, да еще при этом так эмоционально реагировал на то, что происходило у него на маленьком экране, было крайне необычно. Тэ ловил каждую эмоцию на лице этого человека, все стало неважным, весь его мир сжался до этой точки. Он проехал свою остановку, в какой-то момент его рот раскрылся от восхищения и так и остался полуоткрытым. Человек напротив видел, что Тэхён на него смотрит, практически не моргая, но совершенно никак не реагировал, будто это было обыденным делом, будто смотреть открыто на людей так же нормально, как и вскрикивать на весь вагон из-за проигрыша.       – Айщ! Как же так?! – вскрикнул он и, немного напугав сидящего рядом, внезапно обратился к Тэ. – Я почти прошел уровень, но проиграл!       После он поднялся и снова посмотрел на Тэхёна.       – Это конечная, идем.       Тэ послушно пошел за ним. Он бы пошел за ним куда угодно.       С тех пор началась их общая дорога, по которой они до сих пор идут вместе. Джин тогда по пути рассказывал ему об игре, лишь спросив в какую сторону Тэхёну, и, получив ответ, человек из метро продолжил разговаривать за двоих.       – Почему ты так отреагировал тогда? – неожиданно спросил Тэхён, вернувшись из воспоминаний о первой встрече в реальность.       – Что? – Джин повернулся к нему, слегка вскинув брови, – Тэхён~а, ты опять забыл, что я пока не умею читать твои мысли?       – Пока? – в тихом глубоком голосе Тэ возникло любопытство.       – Конечно, пока я практикуюсь в этом. И не сомневайся, совсем скоро я пойму, как работают шестеренки в твоей голове, и буду отвечать на твой вопрос задолго до.       Тэ весело усмехнулся.       – Только дай мне больше времени, а сейчас расскажи, о чем ты меня спросил, – Джин достал и надел очки с бардачка. Солнце, отражаясь от окон домов, попадало прям на их лобовое стекло.       – Тогда, при первой встрече, почему ты не отреагировал зло на то, как я на тебя смотрел? – голос Тэ понизился до шепота.       Джин немного выпятил губы, сжав свой нос-кнопку:       – Дай вспомнить… – он посмотрел вверх из-под очков, будто школьник вспоминал забытый параграф, – никто до тебя так на меня не смотрел. Нет, конечно, на меня и до этого пялились, ведь я мировой красавчик, – гордо произнес самопровозглашенное прозвище Джин, – но только в твоем взгляде был не просто интерес к внешности. В нем было стремление заглянуть глубже, понять суть. Я почувствовал свою важность, мне это польстило. А почему ты вдруг спросил, Вуву?       Тэхён улыбнулся своему прозвищу:       – Раньше люди остро реагировали на мой взгляд, это было неправильно, и только ты единственный не испугался и не отвернулся. Мне стало интересно, почему?       – Ах, Тэтэ, – Джин повернулся к своему парню, – в твоем взгляде есть сила, есть что-то, чего нет ни у кого. И, естественно, многих это пугает. Хоть в этом нет никакого злого умысла, в природе каждого воспринимать это как угрозу. Ты не должен принимать это на свой счет, просто люди разные, у каждого свой порог дозволенного, остается смириться с их закрытостью. Я тоже не люблю, когда на меня смотрят, особенно, если много глаз…       – Да, твои уши сразу краснеют, – глаза Тэ превратились в полумесяцы от улыбки при воспоминании о том, как Джин легко смущается.       – Именно! Но ты другой случай, как Земля и Луна, у которых есть сила притяжения, им так легко находиться рядом. И мне комфортно с тобой с той самой первой встречи.       – А что… если им не будет комфортно? – Тэ опустил голову, его глаза скрылись за кудрявой челкой.       – Моим отцам? Я уверен, такого не будет. И вообще, их воспитание не позволит им тебя оттолкнуть, а потом они привыкнут. Вот увидишь, бояться нечего.       Коровы наконец перешли дорогу, и пробка постепенно рассосалась. Купив все необходимое, они ехали к дому, где их ждали отцы Джина для знакомства с Тэ.       – Почему у вас у всех разные фамилии? – спросил Тэ, поднимаясь по лестнице. Лифт не работал, и им пришлось нести продукты на седьмой этаж пешком.       – Ли, Чон и Ким? – Джин заливисто засмеялся, – неужели я тебе не рассказывал? Когда папа Ли встретил папу Чона, у них уже были свои именные фирмы. И брать чью-то фамилию – не представлялось возможным из-за сложности в оформлении документов. В конце концов, они просто решили, что это совершенно неважно. Какая разница, как тебя зовут, если вам хорошо вместе? А что по мне, меня усыновили уже в пять лет. Не зная, на кого регистрировать, они решили спросить у меня, а я почему-то подумал, что они спрашивают, кого я люблю больше, и от выбора будет зависеть их любовь ко мне, – Джин снова усмехнулся, немного запыхавшись от подъема, – в итоге я так сильно расплакался, что папы оставили все как есть, и мы остались при своих фамилиях.       – А сейчас какую бы фамилию ты выбрал?       Джин остановился напротив нужной двери:       – Не знаю, я не думал об этом, да и разве это так важно?       – Что важно, Сокджин? – дверь открылась, и показался высокий мужчина в светло-лиловом пиджаке.       – Привет, папа, – Джину пришлось подняться на носочки, чтобы обнять отца, – Тэхён спрашивал, чью фамилию я бы взял.       – Что тут думать, Сокджинни, конечно, мою. Ли Сокджин звучит намного лучше, чем Чон Сокджин, – Ли Чон Дже подмигнул Тэхёну, пропуская их в квартиру, – только Усону не говорите, а то возмущениям не будет конца.       – О чем речь? – из кухни показался еще один высокий мужчина в темном классическом кардигане. Казалось, он был еще выше, ему пришлось наклониться, чтобы обнять сына и пожать руку Тэхёну.       – У нас семейный ужин или светский прием, вы зачем так нарядились? – Джин раскладывал продукты, даря нежную улыбку Тэхёну, который от смущения вел себя очень тихо.       – Как зачем, Сокджин? – Ли Чон рассмеялся, – ты сказал, что у твоего парня безупречный вкус, мы не хотели подвести тебя и ударить в грязь лицом.       Тэхён и вправду всегда одевался стильно, у него была небольшая коллекция пиджаков и костюмов. Друзья часто иронизировали, особенно, когда он приходил на тренировку в зал при полном параде.       – Тэтэ, я же говорил, что они тоже волнуются. Уверен, они перемерили кучу нарядов, прежде чем выбрать эти.       Усон спросил, как они добрались, на что получил возмущенный и очень эмоциональный спич о коровах от сына.       – … да вы бы видели их количество!… – продолжал Джин, параллельно подготавливая ингредиенты для торта.       – Тэхён, идем, покажу квартиру, пока эти двое разбираются с готовкой и коровами, – Ли Чон, аккуратно придерживая Тэ за спину, вывел его из кухни, – я в готовке совершенно плох. Хорошо, что Сокджинни пошел в Усона, и они двое не дают мне умереть от голода. А у тебя как с этим делом?       Тэхён боялся поднимать глаза, чтобы не спугнуть этого милого человека, поэтому, спрятавшись под густой челкой, тихо ответил:       – До Джина мне далеко, но я могу готовить что-то простое.       – О, это очень хорошо. Идем в гостиную, тут есть, как мы его называем, алтарь имени Сокджина.       Ли Чон подвел его к стеллажу, где на полках было много фотографий Джина с отцами, Джина с огромной рыбой, с выпускного, с каких-то соревнований. Каждая награда, грамота и медаль с любовью была выставлена на самом видном месте.       – Если в готовке он в Усона, то в любви к рыбалке весь в меня. Усон терпеть не может с нами ходить, ведь ему потом эту рыбу чистить, – гордо засмеялся мужчина.– Однажды Джин поймал огромного тунца, мы так обрадовались, что сочинили небольшую песню, чем донимали Усона каждый вечер. А это наш любимый снимок, – Ли Чон взял с полки рамку, где Джин был в конфедератке с кисточкой, по каждую его сторону стояли гордые отцы. В руках Джин держал листок, где его почерком было написано «Вперед, отцы!».       Ли Чон меланхолично посмотрел на фото и продолжил:       – На выпускном решили сделать соревнование на лучшего родителя, каждый должен был удивить своего ребенка после награждения. Сокджинни вышел с этим чудным плакатиком в нашу поддержку. Хоть мы и не победили, но в чувстве счастья нам не было равных.       Тэхёну было приятно слушать истории о Джине, тот не часто вспоминал прошлое, предпочитая наслаждаться настоящим. Боясь огорчить неправильной реакцией отца своего парня, Тэ неуверенно взял рамку в руки, которые немного вспотели. Рамка выскользнула и с грохотом приземлилась на пол, треснув ровно посередине.       – П-простите, – Тэ тут же наклонился, его голос задрожал, – я…       – Ах, пустяки, – Ли Чон опередил его, подняв фото, – ерунда, купим другую рамку, фотография в порядке. Она, кстати, в единственном экземпляре.       – Что-то разбилось?! – до них донесся голос Усона, – мы слышали какой-то шум.       – НЕТ! Мы просто уронили фото с выпускного! – крикнул Ли Чон.       – Оно в порядке??       – Да, только нужно рамку поменять!       – Что?! Нужно что-то размять?       – НУЖНО РАМКУ ПОМЕНЯТЬ! – крикнул Ли Чон так громко, что у Тэ заложило одно ухо.       – Понял! Нужно оцифровать фото, кстати!       – Я это тебе сто раз говорил!       – Ты что-то разорил?!       – ХВАТИТ ОРАТЬ, ИДИТЕ СЮДА! – Джин не выдержал перекрикивания отцов и вмешался своим высоким голосом.       На кухне стоял аромат готовки, слоеный торт был отправлен в печь, а Усон и Джин раскладывали мясо и наэнмён, холодная лапша – любимое блюдо Джина.       – А кто должен был ее оцифровать? – Усон нарезал ножницами кимчи.       – А кто из нас работает в редакции? – Ли Чон деловито положил руки по бокам.       – Тэтэ, попробуй новый сорт чая, его папам привезли из Кении, – Джин прервал их препирательства и подошел со стаканом к парню.       Тэ начал пробовать чай, который имел нежный жасминовый вкус.       – Сокджинни, почему ты лучше не дашь попробовать ему кофе из новой кофемашины, я купил удивительные вкусы, – Усон показал на новый аппарат на кухне.       – Тэ не пьет кофе, папа.       – Уаа, разве такое возможно? – Ли Чон резко развернулся к Тэхёну, от чего тот поперхнулся, и чай вылился у него из носа, – о Господи, я тебя напугал, Усон дай салфетку бедному ребенку.       Пока отцы Джина суетились вокруг, Тэ хотелось провалиться сквозь землю, чай попал на его светло-бежевую рубашку, которую уже оттирали салфетками. Боже, его было не спасти.       – Не волнуйся, Тэхён, мы застираем это, и следа не останется, –Усон нежно похлопал того по плечу.       – Все в порядке? – Джин подошел к Тэхёну, заметив, насколько тот сконфужен, – пап и пап, я пойду покажу Тэ свою бывшую комнату и дам рубашку. Надеюсь, вы еще не сдали мои апартаменты.       – Конечно, нет, сынок, – ответил Ли Чон, возмущаясь, – кто мы такие, чтобы сдавать твою комнату?! Мы продали ее милым японцам из Пусана.       – Айщ, я так и знал, а ведь не прошло и пяти лет, как я съехал, – Джин вывел Тэ из кухни так же, как делал это ранее его отец.       – Это всё от любви к тебе и деньгам, – добавил Усон.       – Да-да,– отмахнулся Джин, улыбаясь.       Они проходили гостиную, переплетая руки.       – Я так понял, алтарь имени меня тебе уже показали? – весело спросил он у Тэ.       Тэхён лишь нервно кивнул.       Они прошли коридор и оказались у двери, где висела табличка с нарисованной милой альпакой и надписью «Без еды не входить».       Комната Джина была небольшой, но очень уютной. Если бы Тэхён не был так погружен в свои мысли, то обязательно бы оценил плюшевое покрывало на кровати, полки, забитые фигурками из игр и самими играми, а также обоями с персонажами из MapleStory. Джин подошел сзади и нежно обнял Тэхёна:       – Все в порядке?       – Да, – Тэхён хотел, чтобы его голос звучал увереннее, но он напротив предательски дрогнул, – просто я… да нет, все в порядке, они очень милы, все хорошо.       – Ну же, – Джин развернул его и отодвинул назойливую челку с глаз своего парня, – откройся, что тебя тревожит. Я не хочу, чтобы ужин тебя напрягал.       Тэхён попятился и сел на кровать, спрятав лицо в руках:       – Просто я здесь менее часа, а уже чуть не сломал важную вещь и опозорился, пролив на себя чай. Я боюсь, что могу полностью испортить впечатление, – его голос тонул в ладонях.       Джин подошел и опустился перед ним на колени, медленно взял его руки в свои, оставив на каждой поцелуй своими плюшевыми губами:       – Вуву, это нормально чувствовать себя неуверенным с новыми людьми. Конечно, ты не можешь сразу открыться им, но они мои родители, они любят меня, они уважают мой выбор, – Джин приподнялся, чтобы посмотреть в глаза Тэ, – рано или поздно вам пришлось бы встретиться, вы самые близкие и любимые мои люди. Мне хочется, чтобы тебе было комфортно с ними, а им с тобой. Это лишь первая встреча, ничего страшного, если что-то пойдет не так.       – Первое впечатление самое сильное, если я им не понравлюсь, я не смогу ничем это исправить, – брови Тэ жалобно поднялись вверх.       Сердце Джина сжалось от этого зрелища, хотелось обнять, прижать, дать любовь всего мира этому милому мишке, его мишке:       – Разве фотография испортилась? – спросил он, нежно лаская щеку Тэ своей ладонью.       – Нет.       – Разве кто-то из моих отцов стал злым или обиженным из-за чая?       – Нет, но…       – Тэтэ, они уже забыли про это. И я уверен, нашли другой повод повздорить, ты скоро привыкнешь к их высокочастотным голосам и спорам. Один раз они ругались из-за установки кондиционера все лето и поставили только осенью.       – Джин, я так боюсь все испортить, – Тэ наклонился и прижался, несмотря на всё еще мокрую рубашку, – если бы ты знал, как я хочу стать обычным и уметь производить хорошее впечатление, как все нормальные люди, шутить, быть легким в общении. Я так боюсь подвести тебя.       Джин погладил его по спине и нежно прижал к себе, почувствовав теплое дыхание Тэ на своей шее:       – Мой маленький Тэтэ, тебе не нужно быть как все, ты замечателен такой, какой ты есть, будь собой, я рядом. Я всегда буду рядом. Тебе необязательно поддерживать разговор или шутить, ты можешь просто молчать, от этого ты не станешь хуже в моих глазах или в глазах моих отцов. Со временем ты привыкнешь и откроешься, они тоже расслабятся и обязательно поймут тебя. Мои папы взрослые люди, они знают про твое волнение и принимают его. Они так ждали встречи с тобой и уже рады, что ты пришел, что ты здесь, это делает их и меня счастливыми.       Тэхён слегка оттолкнулся, посмотрел Джину в глаза и прижался в искреннем уютном поцелуе:       – Я постараюсь расслабиться, правда, спасибо, Джини, – Тэ зеркально улыбнулся на улыбку Джина.       – Отлично, давай подберем тебе мою рубашку, иначе к нашему приходу от еды останется ровным счетом ничего. Ты говорил, что я много ем, но ты не видел, как едят мои отцы!       Тэхёну нашлась голубая рубашка с длинным рукавом и принтом на спине. Сидя за столом, Джин рассказывал, насколько его отцы много едят, заглушая неразговорчивость своего парня. Тэхён не мог сдержать квадратной улыбки, когда Ли Чон и Усон по очереди пытались прервать сына, вставляя возражения, доказывая Джину и Тэ, что хорошо есть – это дар, который достается не каждому. Тугие цепи из нервов, которые не давали продохнуть, постепенно исчезали. Тэхён не боялся смотреть на отцов Джина, запоминая каждую частичку, впитывая каждую эмоцию. Каждый из них уже нашел свое место в его душе. Джин стал для него всем, Тэ был уверен, что семья Джина обязательно станет и его семьей, а, быть может, уже стала.