Хелейна будет жить!

***

Состояние Эймонда беспокоило меня все больше. Особенно когда я прикинула, какими последствиями могут быть чреваты такие стремительные изменения. Нет уж, мне не нужен брат-инвалид или брат-психопат, у меня на Эймонда были обширные и вполне конкретные планы. К тому же, мальчик заслуживал лучшей участи, чем сломаться из-за связи со старой драконихой. Вот только с некоторых пор Эймонд избегал не только Алисенту, Отто и Эйгона, он и от меня прятался вполне успешно. Мы больше не пересекались за завтраком или ужином, я не встречала его в библиотеке, он не гулял в саду. А на площадку, где Эймонда тренировал Коль, я и сама идти не хотела; наш драконыш там заводился так, что к нему даже просто подходить было опасно. И летали мы вместе всего трижды — Вхагар оказалась ревнивой и злобной бестией, и такие полеты не доставляли удовольствия ни нам с Эймондом, ни Пламенной Мечте. В общем, немного поразмыслив, я дождалась полуночи и наведалась к Эймонду в комнату проходом, который он мне показал. Послушала, как он стонет и мечется во сне — скачок роста должен был сопровождаться дикой болью, но днем брат мужественно молчал, стискивая зубы; полюбовалась испариной на его лбу, искусанными потрескавшимися губами, запавшими скулами, и бесцеремонно его разбудила. — Ты спятила? — зашипел на меня Эймонд после того, как сперва едва не придушил, не узнав спросонья. — А если кто-то застанет нас вместе в такой час? Наедине! Что будет с твоей репутацией? Я скинула его с себя, потерла шею, на которой наверняка останутся синяки от сильных пальцев, вздернула брови, насладилась выражением замешательства на его лице и ехидно поинтересовалась: — Ты о чем, братец? Раньше такая ерунда тебя не волновала! — Ничего не ерунда! Мать сказала, что ты недавно расцвела, да и я… уже не мальчик, — он смутился и поправил одеяло, что выглядело забавно. — Ты растешь. Мужаешь. Превращаешься в дракона, — я раскинула руки, изображая крылья: — У-у-у-у-у… — а потом резким движением неожиданно нажала ему пальчиком на кончик носа: — Какой ты милашка! — Милашка?! — Конечно, — бесстрашно подтвердила я. — Самый-самый любимый мой брат. Которому я читала, когда у него болел шрам. А теперь у него болит все, и я пришла сделать ему массаж. — Что? — обескураженно переспросил Эймонд и захлопал длинными ресницами. — Снимай нижнюю рубаху, ложись на живот и терпи. Я разомну тебе мышцы. Не обещаю, что боль как рукой снимет, но полегчать должно. Почему-то он меня послушался. А я, оседлав сильные бедра и поджарые ягодицы Эймонда, наконец-то смогла оценить, насколько вытянулся у него позвоночник и раздались плечи. Впечатляюще! Словно прошел не месяц с небольшим, а как минимум год. Это какими же темпами перестраивается организм?! Согрев в ладонях захваченное из моей комнаты миндальное масло, я повела по теплой гладкой коже надавливая и растирая, как помнила еще по видеокурсу из прошлой жизни. Помять, погладить, пощипать, растереть, надавить. Проработать шейно-воротниковый отдел, спуститься к пояснице… Мышечной массы парнишке явно не хватало. Ребра выпирали так, что бедняга выглядел голодающим. И суставы, наверняка, болели ужасно. Но телосложение было на зависть любому рыцарю — идеальные пропорции того самого треугольника. Эймонд тек и плавился под моими руками, по-драконьи урча в голос. Тихонечко, но так явно, что у меня не возникло сомнений — массаж в моем исполнении ему не просто идет на пользу, а еще и нравится. — Ты же еще продолжаешь расти? Тогда для костной ткани нужен кальций. Творог, молоко, рыба, морепродукты. Яйца и овощи. — Я и так ем за троих, — пробурчал в перину Эймонд. — Важно не сколько, а что именно ты ешь. Мясо и сыр — это хорошо, но их мало. Хлеб и пустая каша вообще не несут пользы. А еще тебе нужен здоровый сон, кости растут во сне. — Я сплю, — запротестовал брат. — С полуночи до пяти. — Пяти часов недостаточно! — У меня нет больше времени на сон. Я и так ничего не успеваю. И Вхагар… Ты бы знала, какая она ревнивая и требовательная! — Это состязание не тела, а воли. Я в тебя верю, ты не позволишь себя сломать! Уверенности в моем голосе хватило бы на троих. Я помнила канон и знала этого Эймонда. У него все получится. Вопрос: какой ценой? — Полетели завтра на наш пляж? — неожиданно попросил Эймонд. — Совсем тепло стало. Искупаемся! — Вхагар на острове, наверное, не поместится, — засомневалась я. — Там маленькое плато. — Вот и проверим. — Нет. С Пламенной Мечтой вдвоем им там делать нечего. Еще подерутся, и останутся от моей красавицы рожки да ножки. Точнее, крылышки. Копченые. Сам знаешь, Вхагар — одиночка и не любит компанию. Слетай туда один. Плавание тоже полезно, и развивает тело не хуже, чем махание мечом. — Может полетим вдвоем на Вхагар? Искушение было велико, Эймонд еще не брал меня в полет. Но я все же отказалась: — Давай в другой раз? Сперва укрепи вашу связь, она у тебя — девочка строптивая. Эймонд недовольно засопел. — Почему ты вечно меня то дразнишь, то отталкиваешь? Ты же не боишься, просто не хочешь! Я напоследок особенно нежно огладила ему спину и тут же небрежно похлопала по задней точке. — Не слышу, что ты там бурчишь. Совсем не слышу. Братья — это такое наказание! Вечно желаешь им добра, а они недовольны! Эймонд резко обернулся, хищным хватательным движением подаваясь вперед, и я едва успела спрыгнуть с простели и отскочить. Несколько секунд мы безмолвно пялились друг на друга. Потом он отмер: — Хэл, не уходи. Останься, пожалуйста. — Ты только что беспокоился о моей репутации, — скептически напомнила я. — Что с ней случится, если утром слуги обнаружат нас в одной постели? Он раздул ноздри, открыл рот, желая что-то сказать, но так и не решился. Я выдержала паузу и улыбнулась: — Спокойной ночи, Эймонд. Он вздохнул: — Спокойной ночи, Хелейна. Спасибо... за массаж. — Обращайся, — фыркнула я, отступая на шаг. — Погоди, — он поерзал. — Давай позавтракаем завтра вместе? Я неопределенно повела плечами и попятилась: — Не уверена. У меня дела. Он сердито прищурился: — Снова какие-то секреты? От меня? — Все не можешь простить мне переписку с Джейкерисом? — усмехнулась я. — Джейс написал, потому что переживал, как заживает мое лицо! — Твое состояние вообще никак его не касается! — разозлился Эймонд. — Ты не должна была ему отвечать! Мать отказала Рейнире в вашем браке! — Все-все-все! — я отступила к самой стене, нащупывая рычаг, открывающий проход. — Братик сердится, значит, пора ретироваться. Но я обещаю, что чуть позже мы полетаем! Сладких снов! Драконьих! Не уверена, но, кажется, в меня полетела подушка. Зато Эймонд хотя бы ненадолго перестал быть букой.

***

— Что это? — возмутился Эйгон, когда я кинула ему на колени сверток с одеждой. — Твой костюм на сегодня, — сообщила я. Брат был слегка нетрезв, но вполне благодушен. В такой ранний час он уже успел выспаться и похмелиться и потому валялся на кушетке с дурацкой улыбкой на лице. — Мы едем на ярмарку и празднование Дня Пьяного Кракена. Мне пришлось шантажировать сира Аррика, чтобы он изобразил нашего дядю. — Мы делаем… что? — ошеломленно спросил он, быстро садясь и глядя на меня с явным недоверием. — Ты же любишь сливаться в экстазе с простым народом, — ехидно напомнила я и развела полы своего закрытого плаща, демонстрируя простое холщевое платье с грубой вышивкой. — Переодевайся и притворись на один день кем-то другим. Возьми мандолину, вроде ты на ней сносно брякаешь. Сумеешь изобразить музыканта достоверно - и легко снимешь девчонку на вечер. Если помнишь, по легенде в этот день Морской Кракен пьет и веселится, и всех, кто танцует вместе с ним, ждет удача на море. Желающих поплясать будет столько, что и твое треньканье сойдет за музыку. — Кто ты и куда дела мою сестру? — весело воскликнул Эйгон, загораясь интересом. — Шантаж? Побег? Танцы? Боги, мне это уже нравится! Я ухмыльнулась: — Служанки болтали, что в прошлый раз на таком празднике собралось больше трех тысяч человек, так что шанс быть узнанными минимален. Можем развлекаться в свое удовольствие! Эйгон, совершенно не стесняясь невольной свидетельницы, уже скинул штаны и натягивал холщевые шаровары. А я с удивлением отметила, что простой свободный матросский костюм шел ему, пожалуй что, даже больше дорогих нарядов, скрывая намечающуюся полноту и кривоватые ноги. Мы выехали за стены Королевской Гавани верхом, укрывшись плащами с капюшонами, но в первой же деревне сир Аррик поставил лошадей в конюшню и с неудовольствием уселся на облучок арендованной телеги. — Впервые путешествую как простой крестьянин, — раскинувшись на соломе, не без удовольствия заявил Эйгон, прикусывая травинку. Я выкрасила ему кончики волос ивовой настойкой, и светло-каштановые чуть вьющиеся прядки, выбивающиеся из-под банданы, отлично контрастировали со светло-голубыми глазами брата. — Не забывай, Аррик — наш дядя, я — твоя сводная кузина, а блондинка, потому что мой отец — лисениец, — напомнила я. — Думаю, чужаков на ярмарке будет достаточно для поддержания легенды. В гавани видели корабли из Эссоса и Лиса, матросы с них наверняка явятся повеселиться в честь Пьяного Кракена. — Да-да, — отмахнулся Эйгон. — Я не проколюсь. Лицедействовать мне не впервой. И вдруг заржал: — Визерис-лисениец! Классно придумано! Он предвкушал развлечения, и все два часа пути до ярмарки под аккомпанимент моего хихиканья и к величайшему неодобрению сира Аррика мурлыкал непристойные песенки, которыми собирался поразить публику. Я подбросила дров в огонь, спев ему куда более приличные и подходящие случаю «Под небом голубым», «Изгиб гитары желтой» и «Хватит плакать, Мэри», от которых брат пришел в восторг. Не удивлюсь, если сегодня он станет местной звездой. Главное, чтобы его бродячие артисты не сманили. А пока Эйгон развлекается, я планировала улизнуть от сира Аррика и завести несколько полезных знакомств. В Красном Замке главенствовал мастер шептунов, в Блошином Конце — Миссария, но мне были нужны собственные люди. Шпионы. Друзья. Просто компаньоны. И кто-то, кто поможет в случае необходимости слинять из столицы далеко-далеко. Я не была Варисом-пауком, но понимала, что без налаженных связей у меня ничего не получится.

***

Мы возвращались в Королевскую Гавань уже в сумерках. Слегка хмельной, обласканный девицами и невероятно довольный собой Эйгон был пьян гораздо меньше обычного, и то и дело порывался обсудить наше «следующее приключение», сир Аррик ворчал, что больше никогда и ни за что не подпишется на подобную авантюру, а я думала о том, что такие выезды стоит делать на постоянной основе. Улов оказался богатым. Купец из Пентоса. Капитан корабля из Лиса. Хозяйка посудной лавки, считающаяся самой главной сплетницей в округе. Помощница поварихи, которая пекла вкуснющие булочки, и которую удалось сманить на работу в Красный замок, раскрыв инкогнито. Я покупала не просто знакомства: перспективу, информацию, верность. А главными «рыбками» стали два совсем молодых парня, Адам и Алин из Халла, в чертах которых так явно прослеживалось наследие Веларионов, что я ни на миг не усомнилась, предлагая им щедрый контракт. Старший, Адам, еще сомневался, заподозрив неладное и до сих пор наивно надеясь на покровительство не признающего их отца. Младший и более безалаберный Алин вцепился в предоставленный шанс буквально зубами. Они немного поспорили между собой, но в итоге мы ударили по рукам. Я выделила им денег на покупку хорошего надежного баркаса, а они подписали обязательство работать на меня следующий десять лет. Великолепное приобретение! Под самый вечер я еще успела немного повеселиться и поплясать с парнями на площади, купить цветную шаль, особо модную среди простолюдинов, и обожраться карамелью и орешками в меду. А потом умыкнуть Эйгона прямо из-под носа разгневанного жениха какой-то легкодоступной романтичной дурехи. Было забавно! Так что обратный путь не только для Эйгона, но и для меня проходил в хорошем настроении. Мы даже спели пару песен хором под почти беззвучные мучительные стенания нашего охранника и чувствовали себя удачливыми заговорщиками. Жаль, нельзя было взять с собой в такое приключение Эймонда — у того была слишком специфическая внешность и замаскировать валирийские корни в его случае не удалось бы никакой легендой. Легок на помине, Эймонд дожидался нас на постоялом дворе, где мы оставили коней. Он стоял в проеме двери, — тонкий, высокий силуэт, освещенный пламенем свечей, свет которых падал на него сзади, и от этого было сложно рассмотреть выражение его лица. — Мой принц, — хрипло и уныло проговорил сир Аррик, подходя первым. — О, привет, брат! — придурковато замахал рукой Эйгон и выскочил из телеги, споткнувшись при приземлении. — Не извиняюсь, что мы тебя не пригласили! Своим постным лицом ты испортил бы всю атмосферу веселья. Я вздохнула и молча перелезла через борт. Приподнятого настроения как ни бывало. Понятия не имею, как Эймонд нас выследил и зачем, но ничего хорошего от его появления ждать не стоило. Не в таких обстоятельствах. Так что я даже поздороваться не подошла, а сразу направилась в сторону конюшни. Эймонд преградил мне путь на выходе. — Значит, полетам на Вхагар со мной ты предпочла провести день с ним? С Эйгоном? Хорошо развлеклись? Он выглядел, как злой и обиженный маленький мальчик, хотя по росту мы уже сравнялись, а в плечах он стал значительно шире меня. — Тебе бы не понравилось, — ровным тоном сообщила я. — Слишком грубо и пошло на твой вкус. — А на твой — самое то, да? Так ты теперь проводишь время? Как дешевая девка? Наши лица находились на одном уровне. Он вглядывался мне в глаза, презрительно кривился и время от времени нервно расчесывал воспалившийся шрам. Я выпустила поводья, отпуская коня, и перехватила его руку, отводя ногти от скверно зажившей раны. А после и вовсе обхватила его лицо ладонями и слегка сжала: — Не говори того, о чем пожалеешь! — Правда глаза колет? — выплюнул он. — К Эйгону ты тоже приходишь по ночам? А ему какую помощь оказываешь? Он был не первым, кто пытался меня обидеть. Тщетно. И хотя обычно я подобных оскорблений не прощала, но Эймонду решила дать шанс. — Какой же ты дурак! Все сказал? А теперь послушай меня, брат! То, что я люблю тебя больше остальных моих родственников, вовсе не означает, что ты имеешь право предъявлять мне какие-то требования или решать за меня, что я могу делать или не делать. У меня были свои причины сегодня так поступить, и я не собираюсь перед тобой отчитываться. Но для твоего спокойствия могу поклясться, что ты — единственный, кого я навещала ночью. Кого касалась. О ком заботилась. Наверное, зря! А теперь дай пройти. Я сегодня же задвину скрытый проход в мою комнату шкафом. Эймонд длинно и сипло выдохнул, сглотнул и посторонился. — Не надо… — Что? — я уже шагнула мимо, но обернулась. — Не задвигай. Я… Я тебе верю. Я погорячился. Просто ты мне отказала, а с ним поехала. — Эйгон тоже мой брат, — сухо заметила я. — Такой же, как и ты. И что-то я не заметила, чтобы в последнее время ты старался заполнить собой мои будни. Так что я буду проводить время так, как мне захочется. И с кем захочется. Сир Аррик подвел сбежавшего коня: — Принцесса, нам пора. — Благодарю! Я вскочила в седло и пустила жеребца рысью, не оглядываясь. О том, что мы улизнули из замка непонятно куда, Эймонд, похоже, никому не сказал. Во всяком случае, никто нас с Эйгоном не искал и не ругал за исчезновение — моя служанка, как и договаривались, сказала служанке Алисенты, что принцесса со старшим принцем ездили на прогулку в Королевский Лес. А мои фрейлины дружно подтвердили эту версию, посетовав, что их не пригласили. Я быстро проглотила оставленный мне на подносе ужин, сполоснулась над тазом, переоделась в любимую батистовую сорочку и почти без сил упала в кровать — день выдался насыщенным.

***

Проснулась я среди ночи от странного ощущения, что на меня кто-то смотрит. Открыла глаза и вздрогнула. Эймонд сидел на краю моей постели и пялился почти в упор, словно дикий звереныш. Хищная ящерка. — Эйм? Какого черта? — Ты правда любишь меня больше остальных? — шепотом спросил он. Я вздохнула, села, подтянула одеяло повыше и потерла ладонями лицо. Вот она — обратная сторона ночных визитов. Некоторые люди их возвращают. — Я всегда верила в то, что у тебя будет дракон, и поддерживала тебя в этом, — начала я с осуждением. — Взяла тебя в твой первый полет, едва оседлав Пламенную Мечту. Показала тебе свой остров, научила тебя плавать, бросилась под нож Люка за тебя. Ты еще сомневаешься? — Прости, — покаянно потупился Эймонд. Я тряхнула волосами, рассыпая их по плечам: — Что на тебя нашло? — Эйгон сказал, что я зануда и вы не взяли меня с собой, потому что я испортил бы все веселье. Что ты меня просто жалеешь и изучаешь, как жука или гусеницу. А вовсе не любишь. Что такого, как я, невозможно полюбить, и ни одна женщина не станет меня целовать, потому что не захочет. Что мне придется платить шлюхам, чтобы намочить член. Что я бесполезен, неважно, с драконом или без. И что теперь я еще и уродец из-за шрама. — И ты ему веришь? — скептически поинтересовалась я. — Нет, — его голос совсем сел. — Но я действительно не знаю, захочешь ли ты меня поцеловать? — Я? — искренне изумилась я. — Но почему я-то?! — Только шлюхи? — несчастно спросил Эймонд. — Но я не хочу! Я хочу только с тобой! Я вздохнула и посмотрела в окно. Тут не было луны в обычном понимании, и три спутника слабо белели в чернильном небе, поэтому на ночь в покоях всегда оставалась гореть небольшая лампа, света которой хватало до утра. Она и сейчас едва тлела на подоконнике, а значит, вот-вот должен был наступить рассвет. — Ну, давай попросим Беттани, она не откажет. Или Джоанну. Хотя, ей, наверное, придется заплатить, — пошутила я. — Она же Ланистер! — Как шлюхам? — с горечью спросил Эймонд. Мне стало ужасно его жаль. Особенно из-за слов Эйгона о шраме. Какой же мой старший брат все-таки придурок! — Ладно, — решилась я. — Иди сюда. Проще было дать мальчишке то, чего он так хотел, чем объяснять прописные истины про пестики и тычинки. Тем более, что у ящеров они работали как-то иначе. Эймонд быстро передвинулся ближе. Я потянулась и аккуратно накрыла его губы своими. Через пару секунд он догадался приоткрыть рот. А потом сообразил, что делать с языком. В общем, я обнаружила, что мы жарко и весьма откровенно целуемся, только когда Эймонд едва не завалил меня на подушки. — Нет-нет, стоп! Я разорвала поцелуй, попыталась отстраниться, но Эймонд удержал мой затылок сильной рукой. — Еще немного… — Эйм! Хватит! — я облизнула припухшие губы. Итак, мой упорный и талантливый брат оказался упорен и талантлив во всем. И целовался, как настоящий соблазнитель. Даже не подумаешь, что это у него впервые. — Послушай. Ты чудесный, и получается у тебя очень здорово. Правда. Любая девушка будет счастлива с тобой целоваться, так Эйгону и скажи в следующий раз. И шрам у тебя выглядит очень… мммм…интригующе. Шрамы вообще-то украшают мужчин, ты знал? — я перевела дыхание. — Но мы с тобой не должны… — Я знаю, знаю! — пылко перебил он. — Я еще недостаточно вырос! Но… Он уперся лбом в мой лоб и несколько раз глубоко вздохнул и выдохнул. А потом поднялся и, не оглядываясь, быстро молча ушел к себе через секретный ход. Почти сбежал. Я ошеломленно уставилась ему вслед. Мда. Будь я обычной девушкой, бегство кавалера после такого чувственного поцелуя меня бы как минимум обидело. Но это был не кавалер, а Эймонд, да и я не отличалась повышенной эмоциональностью. Хотя Вестерос все же определенным образом на меня влиял. Во всяком случае, когда я узнала от Эйгона, что конкретно в этот день он и не думал дразнить Эймонда, и они вообще не разговаривали про поцелуи, я была очень, просто очень-очень зла! Ловко же наш тихушник меня развел!