Тридцатое февраля

Прошла уже неделя, как я последний раз виделась с Глебом. Нет, я не заметила особого недостатка его в моей жизни, мне не было грустно или что-то такое. Просто порой меня настигало чувство, что между нами было больше, чем обычный секс. Тем не менее, попыток связаться с Калюжным я не предпринимала хотя бы потому, что… - Насть, ты долго будешь пялиться в телефон? – произнесла Лера, толкая меня локтем в бок. – Что ты там увидела? Я надеюсь, что как минимум ответы на тест по истории России, - подруга поворачивается ко мне и бросает взгляд на экран, а потом тут же поднимает глаза. – Ты, блять, прикалываешься!? Её голос довольно громко разносится по аудитории, и некоторые одногруппники испуганно оборачиваются на нас. Я закрываю глаза и выдыхаю. Что ж, этого следовало ожидать. - Прежде чем ты ещё раз начнёшь кричать, давай выйдем в туалет, чтобы не позориться дважды, - говорю я в полголоса, не глядя на Леру. - Скажи мне: чем ты вообще думаешь? – укоризненно, будто отчитывая меня, спрашивает подруга. – И как давно ты снова сошлась с Шустовым? – фамилия режет мне по ушам, и я даже морщусь. - Я ни с кем не сходилась, - твёрдо отвечаю я и наконец смотрю на Леру. – И сходиться не собираюсь – я хочу с ним расстаться. - И для этого ты пишешь ему каждый день по пятьдесят раз? - Заканчивать отношения по переписке – полное дерьмо, и тебе ли этого не знать? - Какое громкое слово – «отношения»! – театрально восклицает девушка. – Отношения – это когда люди видятся друг с другом, говорят по телефону, делают друг другу подарки, а не игнорируют звонки и уж тем более не изменяют, - на одном дыхании произнесла она, а затем замерла. «И уж тем более не изменяют». Её слова больно резанули по сердцу, я сжала руки, впиваясь ногтями в ладони, и, не моргая, глядела на Леру. Моя подруга считала меня изменщицей. - Настя, я не это хотела сказать… - Но ты же это сказала, а значит и правда так считаешь, - откуда-то я взяла в себе силы ответить. – Не оправдывайся, я это не люблю, - к глазам подступили слёзы, голос почти дрожал, но я старалась держаться, чтобы не впасть в истерику прямо в университете. Я отвернулась от Леры и сфокусировала взгляд на только что вошедшем в аудиторию преподавателе. За весь день я больше ни разу не говорила с подругой, да и она не предпринимала попыток завязать диалог. Когда наконец закончилась последняя лекция, я сразу поспешила покинуть универ. На улице сегодня стояла до ужаса пасмурная погода – всё небо заволокло тучами, а порывы ветра трепали волосы. Я поёжилась, выйдя на крыльцо, и ещё несколько секунд стояла, пока капли дождя не начали попадать на пальто. Быть промокшей я не очень хотела, поэтому поспешила на парковку, где оставила машину. Дождь разыгрался не на шутку: пока я ехала до дома, начался уже целый ливень. В городе тут же образовались пробки и из-за этого дорога заняла у меня целых сорок минут. И всё это время моя голова была забита разными мыслями: о Глебе, о Саше, о Лере. Ещё две недели назад я могла гордиться своей стабильностью и устойчивым эмоциональным состоянием, а сейчас от этого остались лишь руины. Если бы я только знала, что всё можно так легко разрушить. Я подъехала к дому, заглушила машину и вышла из неё. Меня тут же окатил дождь, и я поплелась к подъезду. Мне стоило всего лишь поднять взгляд от сумки, откуда я доставала ключи, как я замерла. У дверей стоял Глеб. Мои ключи с лязгом упали на асфальт, и парень, услышав это, заметил меня. Я быстро подняла ключи с земли и поспешила к дверям, чтобы пустить Калюжного под крышу. - Привет, - произносит он, когда мы наконец оказываемся в помещении. Я поворачиваюсь к парню и киваю ему, слегка улыбаясь, как будто внутри меня не идёт война противоречий и чувств. - У меня дома есть запасная одежда, твоя насквозь сырая, - просто говорю я и шагаю к лифтам. Наверх мы едем молча, даже не глядя друг на друга. Точнее, я не смотрю никуда, кроме раздвигающихся дверей, но точно ощущаю взгляд Глеба на себе. В квартире я тоже не произношу ни одного слова, только отдаю кофту и спортивные штаны Саши Калюжному. Шустов оставил их в свой рошлый приезд, и я хранила их на дальней полке на всякий случай. Кто ж знал, что они понадобятся парню, с которым я изменила Саше. Действительно ли я считала это полноценной изменой? Не знаю, но точно была уверена, что наших с Шустовым отношений больше нет. - Спасибо, а то я и правда замёрз, пока тебя ждал, - говорит Глеб, заходя на кухню, где я наливала нам чай. - Не за что, - откликаюсь я и коротко смотрю на парня. Его влажные, чуть взъерошенные волосы придавали ему небрежный, но такой притягательный вид. Я прикусила губу и перевела взгляд обратно к кружкам с чаем. – Думаю, это поможет согреться ещё больше. - я поставила чашку на край стола, рядом с местом, где стоял Глеб, а сама села напротив. Пытаясь не выдать смущения и беспокойства, я принялась разглядывать помещение, блуждая глазами по полу, потолку, столешницам, плите – смотрела куда угодно, кроме Калюжного. - Даже не спросишь, зачем я приехал? – вдруг говорит парень, когда я делаю глоток напитка. Мне стоило больших усилий не выплюнуть всё обратно, тем не менее, я сумела. - Ну, - тяну я, - ещё раз попробовать найти карту, - это было единственное здравое объяснение его поступку. В конце концов, я всё-таки отрываю взгляд от стола и смотрю на Глеба, который уже смотрит на меня. И почему он выглядит так потрясающе? Я ловлю себя на мысли, что мне действительно не хватало его всю эту неделю, и сейчас, когда он сидит напротив, всё, что свалилось на меня сегодня, уже не кажется огромной проблемой. Я ощущала спокойствие. - Не было никакой карты, - выдохнул он, как будто чувствовал себя виноватым, - я приезжал, чтобы увидеться с тобой. От его заявления у меня перехватило дыхание. Я замерла и пыталась понять, зачем он так сделал? Ответ, разумеется, появился у меня в голове мгновенно – я ему нравлюсь. Но осознать это я не хотела. Или не могла. У меня появилось ощущение, что я кого-то предаю. В первую очередь Сашу, потом саму себя. - Я понимаю, что ввёл тебя в заблуждение, уехал и ничего не объяснил, - продолжил говорить Глеб, и я вновь вернулась к рассматриванию кружки с чаем. – И именно за этим я здесь сегодня. Он замолчал, будто требуя моего взгляда на себе, но я не успела на него посмотреть, потому что раздалось несколько звонков в дверь. Я резко вскочила со стула и пошла в коридор. На автомате я открыла дверь и остолбенела. На пороге стоял Шустов. Всё такой же, как и в последний раз, когда мы виделись. Его светлые волосы чуть отросли, с них капало, значит он тоже попал под дождь. Одетый в тёмно-зелёную кофту и чёрные джинсы, он как всегда уверенно стоял, сунув руки в карманы. - Привет, - произнёс он, а я готова была упасть в обморок. У меня на кухне сидел Глеб, а на пороге квартиры стоял Саша. Как в идиотской драме. - Ты не писал, что приедешь, - пробормотала я. - Писал, но ты не отвечала с часу дня, - просто ответил он, пытаясь шагнуть вперёд, но я рукой преградила путь. – Ты чего? – он заглянул мне в лицо, и я…ничего не почувствовала. Раньше я испытывала облегчение и радость, когда мы виделись с Сашей, что случалось всё реже и реже из года в год. А сейчас ничего. Абсолютная пустота. Сердце не стучало чаще, я не хотела обняться с ним, поцеловать в щёку. Ни-че-го. Вдруг я услышала шаги позади себя и поняла, что Глеб вышел проверить, что случилось. Я захотела посмотреть на реакцию Саши и подняла на него взгляд. В его глазах промелькнуло удивление, замешательство и некая злость. Его желваки напряглись, и он выпрямился. Мне же хотелось провалиться сквозь землю. Я была между двух огней. Больше всего я боялась драк. Меня вводило это ступор и бездействие. И я знала Сашу, который хорошо мог навалять от перелома носа до перелома руки. Он не раз рассказывал, как они «пиздились» с ментами или кем-то ещё. Я не хотела, чтобы пострадал Глеб. Но реакция Шустова удивила: он развернулся и, не говоря ничего, ушёл вниз по лестнице. Я облегчённо выдохнула и развернулась к Калюжному. Тот стоял, оперевшись на стену, его лицо было серьёзным и отстранённым. Мне так хотелось, чтобы он посмотрел на меня, но этого не произошло. Он молча надел кроссовки и лишь когда открыл дверь, собираясь выйти, тихо бросил: - Я всё понял. SMP