Сеульские будни. Сборник рассказов

— Открой дверь!!! — Тэхен орет так, что вибрируют стекла во всем доме. Голос позволяет. Низкий баритон разбивал не одно хрупкое сердце и вызывал панический ужас у подчиненных. — Сука, открой эту ебаную дверь пока я ее не вынес!!! — Я не открою. — раздается жалобный женский писк. — Я тебя боюсь. А мне волноваться нельзя. — А мне, значит, можно блять?! Тварь! — Ким беснуется и колотит тяжелыми кулаками в дверь. Он дико жалеет о том, что поставил во всем доме эти громоздкие двери из беленого дуба, которые сломать нереально. — Рано или поздно тебе придется выйти. И тогда я тебя прикончу собственными руками! — Милый, успокойся, пожалуйста. Я не понимаю, что произошло. — скулит девушка из-за двери. — Я пришла к тебе с такой радостной новостью, у нас наконец получилось, а ты набросился с криками. — Ты правда не понимаешь, Джиа?! — злость чуть отпустила, но все равно топит разум в едком осознании предательства. — Ты, идиотка, не понимаешь?! Выходи!!! — Нет! — рявкает женщина. — Чтоб тебя… Сука… — шипит Тэхен.       Он сжимает кулаки и отходит от двери. Не может же она там вечно сидеть. Выйдет, как миленькая. Он не собирается убивать жену и калечить ее тоже. Но проораться от души в ее лживые глаза хочется до зубовного скрежета и выдавить признание.       Он женат пять лет. И до этого они с Джиа встречались около трех. Все было прекрасно. Милая, хрупкая, нежная девушка казалась совсем крошечной рядом с большим Тэхеном. Он думал, что она та самая, которая в болезни и здравии, в богатстве и бедности. Богатство он сколотил неплохое и верил, что наконец они заживут тихой семейной жизнью.       Ебучий случай показал, что его очаровательная жена прожженная шлюха. Да еще такая, что не постеснялась залететь от какого-то хера и сообщить об этом абсолютно и безнадежно бесплодному мужу. Да, он потакал ее прихотям и делал вид, что лечится и старается какое-то время. А потом сдался, сказав, что больше не будет измываться над собственными яйцами и забросил бесполезное лечение. Джиа продолжала надеяться и убеждать, что все получится. Но он знал на тысячу процентов, что шансов нет. На Нептуне больше жизни, чем в сперме Ким Тэхена. Последним аргументом должна была стать выписка из истории болезни, в которой на чистом корейском было написано «просто ебитесь и не ждите чуда». Бесполезно. Джиа ждала и скупала тесты на беременность, овуляцию, Венеру в Юпитере и зодиак в гороскопе.       Тэхен идет на кухню, упирает руки в стол и орет так, что за окном замертво попадали голуби и окотилась помойная кошка, которая даже беременной не была.       Ким хватает телефон, набирает номер своего зама и считает гудки, надеясь, что это успокоит. Хер там плавал. На пятом бесить начинает вообще все. Ранняя весна за окном, белоснежная столешница, засуха в Африке, и этот мудак, который не берет трубку. — Алло, блять! — Чонгук дышит в микрофон так, что непонятно, он бежит или трахается. — Что надо в мой выходной?       Вежливость его сильная сторона, да. — Подготовь документы на развод! — гаркает Ким. — Ага, счаз. Делать нехуй. У меня выходной… ЧТО?! — Чонгук охуевает и затихает. — То! Чон я тебя прошу, сделай все быстро. — Тэхен устало опускается на стул.       Голос лучшего друга и заместителя его успокаивает. Гук хоть и та еще хамоватая скотина, но он надежен, как дедовы пассатижи, которые по наследству передаются из поколения в поколение. И Ким точно знает, что это именно тот человек, который поможет закопать труп врага и сядет вместо Тэхена за убийство того самого врага.       Именно Чонгук надоумил в свое время открыть агентство развлечений, которое за семь лет превратилось в большую, известную компанию, приносящую солидный доход. Именно Чонгук вытирал сопли, когда Тэхена бросил первый парень еще в старшей школе. Что? Да, парень. Ким Тэхен бисексуален от кончиков пальцев, до кончиков волос. В отличие от «мненуженонлихуй!» Чон Чонгука.       И именно Чонгук люто ненавидел Джиа с самого первого дня. Но так и не объяснил почему. Всегда отмахивался фразочками типа «она просто подозрительная, предчувствие гаденькое такое». — Тэ, мне приехать? — тут же отзывается друг. — Только скажи, кола и виски или пиво и соджу? — Калаш достать можешь? — хмуро ворчит Тэхен. — Хочется прострелить ее тупую башку. — Смогу. Как быстро надо? — на полном серьезе заявляет Чонгук. Он не спрашивает, что случилось и не просит подробности. Потому что ни к чему. Тэхен сам расскажет. — Придурок. — смеется Ким и понимает, как же ему повезло, что Чон всегда на его стороне и за любое дерьмо, которое влезает в их светлые головы. — Так, жизненные показатели идут по пизде, но, чувствую, что шансы есть, раз ржешь. Скоро буду. — безапелляционно заявляет Чонгук. — Алкашку сам выберу. И передай ведьме, чтобы чистила метлу и уебывала. Иначе я сам ей башку прострелю. — и отключается.       А Тэхен чувствует, как тело расслабляется от ощущения, что его наглухо отбитое, хамоватое, самое надежное плечо рядом и крепко удерживает на ногах. Хорошо, как бы не было плохо.       Он встает, спокойно готовит кофе, добавляет в него коньяк, вдыхает тяжелый аромат, понимает, что с коньяком переборщил, но все равно идет в гостиную, садится в любимое кресло и медленно наслаждается напитком.       Когда горячая жидкость заполняет каждую клетку тела, он прикрывает глаза и откидывает голову на спинку. Сидит так какое-то время, а потом слышит тихий щелчок.       Приоткрыв один глаз, видит, как его, уже по всем пунктам бывшая, жена крадется через большую комнату с туфлями в руках. — Стоять! — громом проносится по гостиной. Отчего Джиа подпрыгивает и вскрикивает. Мечется глазами в надежде улизнуть, но понимает, что не успеет и тяжело, обреченно вздыхает. — Я… Я… Пойду… Подышу… — мямлит и бегает глазами по полу девушка. — Зачем? — спокойно спрашивает Тэхен. — Мертвым не нужен кислород. — голос пробирает до мурашек, до икоты и в страхе сжимающегося очка.       Такой спокойный Ким куда страшнее и ужаснее орущего. Джиа мелко трясется и пытается изо всех сил заплакать. Раньше манипуляция слезами работала безотказно. Муж превращался в сюсюкающую мамулечку и окружал таким количеством заботы, что начинало подташнивать. — Милый. Тэхен. Тэ… — последняя попытка. — Ты имя перепутала. — Ким смотрит, как будто может застрелить одними глазами. Голос не выражает ничего, кроме презрения. — Садись. Обсудим развод. — Развод?! — резко включает ультразвук Джиа и начинает пыхтеть от возмущения. — Какой развод?! Мы семья! — таращит глаза и вопит, как бешеный тасманийский дьявол с силой сжимая в руках брендовую обувь. — Никакого развода я не дам! У нас ребенок будет!!! — Закрой рот и сядь! — резко останавливает истерику Тэхен и чуть наклоняется вперед. Ждет, когда все еще сопящая Джиа, раздувая ноздри, усядется на диван и спокойно продолжает. — Развод будет, независимо от твоего желания. С ребенком делай, что хочешь, меня это не волнует. Можешь его ебырю подарить. А если попытаешься вякнуть хоть что-то, я тебя уничтожу и разведусь с твоим позором публично. Я заявлю везде в СМИ, что ты шлюха и нагуляла ребенка на стороне. — О чем ты? — шипит девушка. — Это твой ребенок! — Ну охуеть от счастья. — ухмыляется Тэхен. — В моем семени воскрес единственный головастик и решил тебе заебашить отпрыска? Я бесплоден, дура! — не выдерживает и повышает голос Ким. — Моя сперма мертвее мертвого моря! Хотя чего это я? — тут же берет себя в руки и откидывается обратно на спинку кресла. Медленно закидывает ногу на ногу, смотрит на жену. Изводит молчанием, как может. — Возможно, случилось чудо и я не прав? — даже давит из себя милую улыбку. — Вот и я тебе об этом. Это же такое чудо, Тэхен. — расслабляется Джиа и улыбается самой очаровательной улыбкой. — Мы же так мечтали… — Не мы, а ты. — поправляет Ким, все с той же улыбкой. На лице девушки мелькает какое-то подозрение, что где-то ее наебывают. И она не ошибается. — Раз все так прекрасно и чудесно, — Тэхен делает очередную паузу, поджимает губы и, наконец, не скрывая наслаждения, произносит, — сделаем ДНК. — улыбка такая широкая, что сейчас треснет лицо. Джиа резко бледнеет, пальцы начинают подрагивать и туфли с, кажется, оглушающим стуком, падают на пол. На лице отражается шевеление извилин в поисках ответа, но она так и не находит, что сказать. — Вещи помочь собрать? — Я сама. — она поднимается и плетется в комнату.       Уже в спину жене Тэхен, с нескрываемым удовольствием, произносит: — Метлу не забудь, ведьма.

***

      Чонгук явился только через три часа, гремя бутылками. Он с порога осмотрел Тэхена со всех сторон. — Для умирающего ты неплохо выглядишь. Даже рога, смотрю, не сильно проклюнулись. Или ты их уже спилил? — щурится друг и коротко смеется. — Я же прав? Она шлюхень обыкновенная?       Тэхен тяжело вздыхает: — Хуже. — Еще хуже? Я в восхищении. — Чон шлепает на кухню, даже не надевая тапки, водружает пакеты на островок в центре и начинает доставать на стол набор алкаша-миллионера. — Извини, калаши не подвезли. В другой раз.       На столе появляются три(!!!) бутылки двенадцатилетнего Macallana, двухлитровая кола, нарезанный хамон, видов пять сыра, лимон и какого-то хрена самые дешманские китайские чипсы, воняющие мертвыми китайцами прямо из запечатанной пачки. — Что это за биологическое оружие? — Тэхен двумя пальцами подцепляет сомнительного вида пакетик. — Ты собрался это есть? — Ага. — довольно улыбается Чонгук. — У них вкус самой смерти и безнадеги. С ароматом обреченности и мокрой псины. Охуительно, правда? — он блаженно закрывает глаза, как будто это лучшее блюдо на земле. — Можно, я не буду пробовать? — морщится Тэхен, доставая стаканы и тарелки. — Ты страдаешь. Значит нужно сделать так, чтобы и я страдал. Поэтому я их купил и планирую отравиться. — Чонгук вырывает пачку из рук Кима, тут же открывает и ныряет в нее носом, глубоко вдыхая. — Редкий вид дерьма. — выносит вердикт, продолжая улыбаться. — Нам должно быть одинаково плохо. — Мне плохо душевно. А ты планируешь впасть в кому и меня туда прихватить. Это разное «плохо». — Мне одному будет скучно в коме. — подмигивает Чон. — Для души у нас вискарь. Поэтому твое плохо мы будем лечить весь вечер. А мое плохо, может, не так уж и плохо. А, забыл.       Чонгук идет к комоду в прихожей и выуживает из сумки какие-то бумаги. Возвращается и шлепает их на островок. — Что это? — Тэхен поднимает папку и смотрит на довольного Чона. — Документы на развод. Ты ж просил. А у меня аж жопа чесалась все сделать как можно быстрее. — Ну ты даешь! — присвистывает Тэхен.       Чонгук, хоть и весь такой распиздяй, вообще не распиздяй. Он умеет договориться с самим чертом ради достижения целей. И работу делает, как боженька. Быстро и четко.       Вот только управлять компанией он категорически отказался, мотивируя тем, что он все же больше попиздеть, чем реально работать. Врал, конечно. Чонгук делал все, за что брался, идеально. А если что-то не выходило, он терял покой и сон и добивался идеальности любыми способами. — Не даю. Я жадный стал. Вообще никому не даю. Принца жду. На черном феррари. — Чон уже разлил первую порцию и усердно нарезал сыр. — У тебя нет черной феррари? — Нет. И не планирую. — улыбается Тэхен. Абсолютную конченность жены компенсирует абсолютно идеальный друг. — Могу игрушечную подарить. — На пультике? — в глазах вспыхивают детские огоньки. — На пультике. — хмыкает Ким и отпивает неприлично дорогой вискарь, с подозрением косясь на китайское оружие массового поражения. — Осторожнее, Тэ. — прищуривает глаза Чонгук. — За феррари на пультике я тебе и дать могу. — Ой долбоеееб. — тянет Тэхен, а сам чувствует, что уже не гложет горечь предательства. Самый важный человек рядом и верен, как никто. — Ну давай, я весь внимание. — Чон садится на высокий стул, берет стакан и подпирает кулаком щеку, обращаясь в слух.       Тэхен крутит стакан и смотрит, как янтарная жидкость плавными потеками ползет по его стенкам. — Она залетела. — спокойно говорит и прислушивается к себе. Гадко, противно, омерзительно, не больно. Почему-то совсем ничего не болит.       Чонгук присвистывает. — Она училась у самого дьявола. — он доливает в свой виски за хулиард бабок дешевую колу и с наслаждением делает большой глоток. — И кто счастливый осеменитель? — Понятия не имею. Да и насрать вообще. — Ну и правильно. Она никогда мне не нравилась. И я все ждал, когда ж вылезет дерьмо наружу. Но чтобы так… Интересно, она реально думала, что ты поведешься? — Видимо, да. Раз не побоялась. Еще и шипела тут на меня, как гадюка, что это мой ребенок. — грустно улыбается Ким. — Тэхена, бабы — зло! Найдем тебе нормального мужика. Они не залетают. — Чонгук опрокидывает стакан залпом и тянется за китайской отравой. Закидывает сразу несколько снеков в рот, медленно жует и лицо вытягивается в морду русской борзой. — Тэ, это вкусно капец. Попробуй.       Ким берет в руку кубик, больше похожий на кошачий наполнитель, чем на еду, осторожно нюхает и кладет в рот. — Блять. — удивленно выдает Тэхен. — Сам в шоке. Понятно, что сделано это из пыли китайских дорог с потом, кровью и слезами самих бедных китайцев, но вкусно пиздец. Ну что, как в детстве, подеремся за пачку? — кивает Чонгук и смотрит на Тэхена. — Не, просто сожрем. Без мордобоя. — смеется Ким. — Скучно с тобой. Домой пойду. — шутливо жалуется Чонгук. — Что ты за человек? Ни отпиздить, ни продать, ни подарить. Придется терпеть тебя до конца жизни.       Они дружа тыщу лет. Они знают друг о друге все. Или почти все. У Чонгука есть большая тайна от Тэхена. Но он под самыми изощренными пытками не признается, как сильно его любит, чтобы не потерять возможность быть рядом. Совсем не как друга любит. И сейчас ему болит за Тэ, поэтому изо всех сил Чонгук корчит из себя клоуна. Потому что знает, что Киму это нужно, что это отвлекает от дурных мыслей и расслабляет. Но дико хочется подойти и прижать к себе эту лохматую русую голову, зарыться пальцами в волосы и гладить, успокаивая больную душу. Пиздец, как хочется. — Эй, база, прием. — Тэхен щелкает пальцами перед глазами друга и тот отмирает. — А, сорян. Накатило. — снова улыбается во все тридцать два Чонгук.       Тэхен часто замечает, что друг вот так выпадает из реальности. Смотрит в одну точку не моргая и молчит. И глаза, как блюдца. Киму непонятны такие провалы, но в эти минуты Чонгук такой милый, что хочется его тискать. Почему? Зачем? Он не знает. Просто хочется. Он и делал так в детстве. Налетал и валил на землю. Трепал по волосам вопящего белугой, хрупкого пацана и щекотал до икоты. Но они выросли и пацан давно не хрупкий, а вполне себе шкафчик, даже с атресолькой. Им давно не по десять. Им уже больше трех раз по десять. И все равно иногда до дрожи хочется повалить и щекотать, опять до икоты и слез из глаз от дикого хохота. — Чонгук? — А? — Скажи, я совсем слепой дебил? — Нуууу, слепой вряд ли. Хотя провериться можешь. Возраст берет свое. — ржет друг. — А дебил да, полный. Всегда был. — подначивает на взаимные подколы. — Слышь, гаденыш, мы ровесники вообще-то. — Тэхен хватает пробку от виски и метким броском попадает прямо в центр лба Чона. — Подобное притягивает подобное, дебил. — Нарываешься на драку? — шуточно замахивается Чонгук. — Пойдем выйдем? — Пиздец. — хохочет Тэхен, запрокинув голову. — Сидят два серьезных бизнесмена, пьют вискарь по цене почки и ржут, как долбоебы. — Правда, со мной весело? — прищуривается Чон и широко улыбается. — С тобой лучше всех и вся. — Тихо говорит Ким и Чонгук опять зависает от этих слов, мгновенно теряя все веселье. — Да бляяять, не начинай свой полет к родственникам в космос, инопланетное ты нечто. Давай пить. — возвращает Тэхен друга обратно на землю.

***

      Во второй бутылке отчетливо видна финишная прямая. В головах у обоих здравый смысл обратно пропорционален выпитому. Чонгук уже снял толстовку и сидит в футболке, рассказывая какую-то дичайшую историю из их детства, которую Тэхен не помнит вообще. Ким плавает лицом над столом, рискуя в любую минуту рухнуть на него подбородком и, если не сломать челюсть, то разбить запросто. — Тэ, кажется, мы немн… немннм… ужрались. — Ссогласссен. — почему-то тянет шипящие Тэхен и вдруг начинает всхлипывать. — Гукаааа, ты такой… такой… охуеть какой…. — Эээ, стопэээ… Алконав.ты… ох, епта… не плачут! — Чонгук сползает со стула, едва не падая вместе с ним, и вполне твердой походкой идет к расквасившемуся другу. Видимо, вискарь долбанул только по речи. Голова и ноги вроде еще функционируют. — Соберись, сопля! — отвешивает подзатыльник и тут же получает смачный шлепок по заднице.       Теперь оба улетают к родственникам Чона за пределы галактики и зависают, пялясь друг на друга.

***

      Утро началось прекрасно у обоих.       Чонгук начинает устанавливать связь с реальностью и внезапно осознает, что он явно ощущает стояк практически в заднице. Он знатно прихуевает, потому что фантомных членов еще никогда не было, только реальные и чуть ерзает пятой точкой, надеясь отогнать наваждение. Отчего рядом тихо мычит фантомный мужик и Чон готов поклясться, что член и голос должны составлять одно целое, никак иначе. Но какого хера в его жопе, непонятно. Он одним глазом косится на туловище за спиной и ебатьтулюсю мужик не фантомный. Следовательно и член тоже. Следовательно его чуть не трахают прямо во сне. Но кто посмел? Глаз ползет выше и сердце перемещается в район той самой жопы. Видимо, решает поздороваться там с гостем. Встретить хлебом-солью так сказать. Потому что к телу намертво присобачена голова. Голова Ким Тэхена блять! При любых других обстоятельствах, Чонгук бы сдох от счастья, потому что на Кима он дрочит уже миллиарды световых лет, но трах по пьяни в его планы, мягко говоря, не входил. А судя по ярким ощущениям в заднице, член Тэхена в нее входил и не один раз за ночь.       Тэхен шевелится и открывает глаз. Тоже один. Похоже, у обоих с синхронностью проблемы и вторые глаза сильно запаздывают. Глаз вперивается в чоновский и видно, прихуевает не меньше. Дважды моргает и закрывается. — Тэ, может, поговорим? — нервно пищит Чонгук, но почему-то не спешит отодвигаться. Наверное, дает возможность договориться своему сердцу с хуем друга. — Мой член в твоей заднице. — с закрытыми глазами бормочет Тэхен. — Мой стояк… Что, блять??? — оба глаза, как у мопса, почти вываливаются из орбит. — Чонгук, какого хуя ты просто лежишь и пялишься?! — А ты?! — логично. Они орут друг на друга не меняя положения тел. Тэхен нервно сглатывает, рычит и резко хватает Чона за ляжку, толкает бедрами и Чонгук чувствует, как член довольно свободно входит в него. — Ты что…? Ох… Мать твою… — Все равно мы уже потрахались. — шипит Тэхен и с оттяжкой входит снова. — Тэхен… Сука… — Чон подается бедрами назад и сам насаживается до основания. Потому что, ну а че нет-то, когда у самого стояк и хочется? — Феррари на пультике гарантировано. — низко рычит Ким и вдалбливается еще несколько раз. — Чонгук, ты… Как же охуенно… — И не говори… — стонет, кажется, уже не совсем друг и хватает Тэхена за задницу, впиваясь ногтями.       Ким наваливает всем телом, переворачивая Чона на живот и седлая бедра. С силой сжимает идеальные ягодицы и входит снова. И снова, и снова. Слышит тихие стоны на каждый толчок и ему просто дико хочется эти стоны сожрать. Вобрать в себя через поцелуй и запустить по венам. Он пропускает руку под живот и приподнимает, ставя на колени. Чонгук прогибается в спине, кайфуя от такой правильной наполненности. — Тэ, сукин сын… Быстрее… — чуть не кричит. — Мне нужны твои губы, гаденыш. — тяжело дышит Тэхен и поднимает за плечи, прижимая спиной к себе и продолжая вдалбливаться с какой-то дикой страстью. Обхватывает шею длинными пальцами и чуть сдавливает, не давая вдохнуть. — Губы! — рычит, требуя повернуть голову и Чонгук подчиняется.       А можно не подчиниться этому дикому животному? Нельзя, потому что это верх блаженства. Тэхен ослабляет хватку на шее, сразу врывается языком и просто пожирает чужой рот. Настолько порочно и грязно, насколько восхитительно горячо.       Чонгук не с нами, мы его теряем. Он парит между мирами, вселенными, своей безграничной любовью и первобытной страстью. Пазл сошелся настолько красиво и правильно, будто природа создала их друг для друга и все выпуклости одного идеально повторяют изгибы и впадины другого.       Член пробивает по железе и Чонгук вскрикивает, крупно вздрагивая каждый раз. Губы Тэхена, горячие и влажные, путешествуют по шее, плечам, лопаткам. Рука продолжает удерживать шею, вторая опускается на возбужденный член и водит медленно, издеваясь и изматывая легкой стимуляцией. — Тэ… Дай мне кончить! — вскрикивает Чонгук. — Не меняй угол… быстрее… — Как скажешь, феррари.       Тэхен сильнее сжимает шею и активнее водит рукой. Бедрами же рискует отбить пятую точку Чона напрочь, бешено и глубоко вколачиваясь в зад лучшего друга. Чувствует, как начинает пульсировать внутри и как прерывается дыхание, а стоны становятся рваными и низкими. Чонгук кончает на постель, подрагивая всем телом. — Охуеть… — все, что может сказать.       Тэхен не останавливается, продолжая удерживать за плечи и не давая упасть. Меняет скорость и глубину и еще несколько минут изводит горячим дыханием и порыкиваниями в ухо. Резко выходит и изливается на идеальную задницу, помогая рукой. — Охуеть… — тяжело шепчет куда-то в шею и, наконец отпускает Чона, который тут же падает, наплевав на испачканную постель и зад. Ким валится следом на спину и раскидывает конечности в позу звезды. — Охуеть… — хором произносят и замолкают, пытаясь выровнять дыхание.       На осознание всего произошедшего пиздеца ушло минут десять. Они тупо лежат и пялятся в потолок, не решаясь заговорить. Первым оживает Тэхен. — И что теперь? — Ну я хуй знает. Машинку мне купишь. — бурчит Чонгук. — Блять, Чон, я серьезно. Мы переспали! — психует Ким. — А то я не заметил. — язвит Чонгук. — Судя по моим ощущениям, мы не переспали. Через мой зад прошел товарняк в сорок вагонов. Трижды. — Это жалоба или комплимент? — ухмыляется Тэхен, радуясь тому, что ощущение неловкости отступает. — Сам как думаешь? — Чонгук ерзает по простыни. — Блять, я прилип.       Секунда и дикий ржач разрывает тишину спальни на миллиард кусочков. — Если честно, мне понравилось. — сквозь смех говорит Ким. — Если честно, мне надо в душ. — приподнимается на локтях Чон и сталкивается с бездной таких любимых глаз. — И мне до опизденения понравилось, говнюк. — Отметили развод на славу. — Тэхен лежит, подпирая голову рукой и наблюдает, как совершенное тело Чонгука удаляется в ванную. Тот оборачивается на пороге. — Включим в программу наших мероприятий? — ржет, скрываясь за дверью.       А Тэхен падает в задумчивость. Чонгук его друг детства уже почти три десятка лет. Тот, который всегда рядом. И как так вышло, что сейчас глаза не видят друга? Чон красивый, как бог, верный и преданный. С ним весело, до колик, и бизнес с ним вести легко. Он надежный, как скала. Идеальный во всем. Шальная мысль посещает голову, но Тэхен откладывает ее на попозже, рассчитывая для начала выяснить, что в голове у Чонгука.       А Чонгука трясет мелкой дрожью. Он еле включил воду от волнения. Столько лет он мечтал поцеловать эти губы с родинкой, столько желал, что руки чуть не стер. Тэхен был во всех снах, фантазиях и мечтах. И далеко не все они были эротическими, Ким был в сердце. И сейчас до усрачки страшно, что все рухнет и Тэхен свалит в закат от всего произошедшего. Он не готов терять друга, но и тормозить больше не будет. Джиа не маячит под ногами и путь свободен. Секс у них уже был. Поэтому, велкам ту мой член, зад и сердце. Но страшно до опизденения.       Через час они сидят на кухне и сверлят друг друга глазами. — Так, хватит. Это выглядит, как будто у нас инцест случился. Да, брат? — издевательски спрашивает Чонгук и улыбается. — Идиот. — возвращает улыбку Тэхен. — Я ни о чем не жалею. — Еще бы! — возмущается Чон. — Не твой зад пробуравил танк! Мне сидеть больно. — Да хватит, ты меня смущаешь такими комплиментами. — наигранно машет рукой Ким. — Тэ, как так можно вообще, в живого человека хуем тыкать? И не стыдно? — кривит губы в усмешке. — Бля, мы такие дебилы, но мне нравится. Кстати, — смех резко прерывается и Чонгук задумывается. — Мы что, не предохранялись? — А ты боишься залететь, феррари? — выгибает бровь недопарень-передруг. — Ага, заебись план. Ты бесплоден, я мужик. Настругаем мелких додиков? — Тогда чего ты ноешь? Я восемь лет трахал только одну шкуру… Пиздец… — таращит глаза Тэхен от осознания того, что хрен знает с кем и как проводила случки его бывшая. — Вот и я о том же. — задумчиво чешет макушку Чонгук.       Эта мысль перекрыла вообще все. Какая любовь и отношения, когда в туловищах обоих буйным цветом мог расцветать букет полевых ЗППП? Тут надо бежать и срочно совать член в лицо дяди в белом халате. — Сейчас поедем в клинику. — спохватывается Тэхен. — А мне зачем? Это твоя метелка мела пиздой. Если ты чем-то болеешь, то лечиться все равно вдвоем. — аргумент, конечно, железобетонный, но Тэхену что, одному страдать? — Нихуя, поедешь со мной и в твой член тоже запихнут мерзкую палку. — безапелляционно заявляет Ким. — Классно ты придумал. Мало моей жопы, еще и на член покушаешься? — хмуро ворчит Чонгук, допивая остывший кофе. — Одним феррари на пульте не отделаешься. — Что стоит твой член?       Ну ооооочень двусмысленная фраза и выгнутая бровь наводят на интересные мысли. И Чонгук, помня данное себе обещание не тормозить, откровенно заявляет: — Меняю на твой, мудила. — и улыбается так широко, что невозможно не улыбнуться в ответ.       И Тэхен улыбается от осознания того, что кажется уход жены помог обрести гораздо больше, чем просто друга.

***

      Ким и Чон сидят перед дверями кабинета с веселой табличкой «венеролог» и буравят ее глазами. — Засранец, я тебе какое зло сделал? — мрачно спрашивает Чонгук. — Это было больно вообще-то. — Как будто первый раз. — так же хмуро отвечает Тэхен, которому тоже жжется в уретре и заднице и хочется туда залезть и чесать до крови. — Я последний раз проверялся лет десять назад. — все так же бубнит Чон. — В смысле? А секс? — ошарашенно поворачивает голову и таращится Ким. — От рук и пальцев не заразишься. Я их мою регулярно. — огрызается Чонгук. — Ты хочешь сказать… Гук, ты чего? Я был уверен, что у тебя вполне насыщенная трахательная жизнь. — Тэхен в шоке. — Не было у меня никого. Я ж говорю, принца жду. — опускает голову друг. — Я в ахуе…       Договорить не дает доктор, вышедший из кабинета. Они поднимаются навстречу и вопросительно смотрят на мужчину. — Кто из вас кто? — смотрит на друзей нечитаемым взглядом. — Да похер вообще… — ворчит Чон, но получает локтем в бок. — Ну раз вы пара, — улыбается врач, а друзья переглядываются, — то сообщу обоим. У вас все в порядке. Но нужно будет повторить анализы на ВИЧ через три и шесть месяцев. — Спасибо, доктор. Мы можем идти? — вежливо уточняет Тэхен. — Да, конечно. Всего доброго. –отдает справки и возвращается в свой кабинет венеролог. — Эй, Чон. — зовет Ким. — Только не говори, что… — Мы пара, так доктор сказал. Диагноз верный и в уточнениях не нуждается. Поэтому, может, переспим? — улыбается и подмигивает Тэхен. — Какое переспим? Я переспим только через неделю смогу, не раньше! — Чонгук, услышав эти слова от Тэ, готов пробить головой потолок от счастья. — Ну тогда будем целоваться, пока губы не отсохнут. — Тэхен подходит и кладет ладони на шею Чона. — Спасибо.       Целует осторожно, бережно. Совсем не так, как утром. Чонгук обнимает за талию и прижимается ближе. Это не поцелуй людей, жаждущих секса. Это вся нежность мира на одних губах, целующих другие такие же. — За что спасибо-то? — Чон не разжимает руки и наслаждается близостью того, кого любит, кажется, всю сознательную жизнь. Того, с кем будет всю оставшуюся. — За тебя. — тихо отвечает Тэхен. — Надо было раньше тебя трахнуть. — смеется. — Кто ж виноват, что ты такой тормоз? — язвит Чонгук. — Родителям твоим пожалуюсь, что вырастили сына с задержкой в развитии. — Как давно?       Тэхен видит, что творится в огромных, блестящих глазах уже его парня. Осознает только сейчас, что все эти годы Чонгук не просто был рядом, как друг. Читает в черных зрачках бегущей строкой все не озвученные чувства и понимает, что они взаимны. Может быть не такие сильные и яркие. Но Тэхен себя знает. Если любовь пустила росток, он будет поливать и греть ее до тех пор, пока она не расцветет самым прекрасным цветком. — Всегда. — еле слышно отвечает Чонгук. — С самого детства я… — запинается. — Любил. — заканчивает фразу Ким. — Я тоже научусь любить тебя. Уже умею. Просто до твоей любви придется дорасти и я готов это сделать. Прости, что не разглядел. Но ты тоже хорош. Не мог сказать раньше? — Мудила. — легко шлепает ладонью по заднице Чонгук. — Самый охуенный. — Поехали отсюда. — Тэхен начинает смеяться. — Чего ржешь? — Блять, мы хоть что-то можем сделать, как нормальные люди? Даже в чувствах признались возле кабинета писькиного доктора. — хохочет на весь коридор Ким. — И правда. — подхватывает веселье Чонгук. — Реально, дебилы. Но круто же? — Безумно. — легко целует в щеку Тэхен, обнимает за плечи одной рукой и ведет на выход. — Нам еще в ТЦ ехать. — Зачем? — непонимающе смотрит Чон. — За феррари. — громко, радостно сообщает Ким. — Ебанько. — ставит очередной неутешительный диагноз Чонгук. — Тэ? — Мм? — Я люблю тебя. — шумно выдыхает и немного вздрагивает от собственных слов. — Ух, блять… Всегда хотел это сказать. Круто звучит, правда? — Охуенно звучит!       Тэхен притормаживает почти у самого выхода, поворачивается и внимательно смотрит в глаза. А потом крепко обнимает. Шесть месяцев спустя. — Господин Ким, к вам ломится ваш заместитель и грозится… — миловидная секретарь опускает глаза и немного краснеет. Она работает совсем недавно и не привыкла еще к фееричному господину Чону. — Что на этот раз? — ухмыляется Тэхен. — Ножка стула в моей заднице? Оторванные яйца? Подвешивание за член? — Второе. — еще больше краснеет девушка. — Впусти. А то он у тебя яйца найдет и оторвет. — тихо смеется Ким. — Хорошо. — пищит секретарь и убегает. — Три… Два… Один… Экшен! — Ебаный рот твой, Тэхен! — распахивается дверь. — Да, родной. — ухмыляется Ким. — Чтоб тебя негры по кругу пустили! — тон голоса повышается на октаву. — Как скажешь, милый. — все так же ласково продолжает Тэхен. — Какого мартышкиного хуя? — Чонгук, наплевав на все, шлепается задом на колени своего парня. — Все? — Тэхен обнимает за талию и прижимает к себе. — Все. — выдыхает Чон. — А теперь давай сначала и по порядку. Что я сделал не так? — Да все так. Просто не по-моему. — абсолютно спокойно говорит Чонгук. — Нашу группу номинировали на МАМА. — поворачивается и улыбается своей шикарной ослепительной улыбкой. — Знаю. Если ты не прекратишь ерзать, мы опять что-нибудь сломаем. И у нас дохрена работы. — Я не прекращу ерзать. И брошу тебя тут со стояком! — хитро прищуривается Чонгук. — Ты почему мне не сказал? — Вообще-то, это должен был быть сюрприз. Какая сука слила инфу? — Счаз, взял и сдал своего информатора. Наивная жопа. — смеется Чонгук. — Тэ, ебать! Мы на МАМА!!! — вопль, рвущий неподготовленные уши и Чон трясет плечи Кима с безумными глазами. — Тише, тише. — тихо смеется Тэхен. — Мы на МАМА, представляешь?! — заело пластинку. — Да, Гуки, мы на МАМА. И это только твоя заслуга. — Тэхен смотрит на безудержное веселье и не может отвести взгляд. Цветок укоренился и распустился очень быстро и Ким утонул в собственной любви. Как же сильно он любит этого громкого, вечно матерящегося парня. И как же он жалеет, что столько лет потратил впустую. Поэтому сейчас он старается компенсировать все, что потерял. — Я горжусь тобой. — Нет, Тэ. Мы вместе это сделали. Блять, пиздец, аж распирает! — эмоции через край. Он чуть не прыгает на коленях Тэхена от восторга. — Я люблю тебя. — внезапно признается Ким. Он никогда до этого не говорил так прямо. Всегда с осторожностью и просто отвечал, что тоже. Но вот так ни разу. Чонгук замирает и мгновенно успокаивается. Смотрит не моргая в глаза, чуть приоткрыв рот от удивления. — Я люблю тебя, Гуки. — повторяет Тэхен с улыбкой. — Очень сильно. — Тэ… Я… Ого! — парень резко виснет на шее и чуть не душит в объятиях. — Любишь, говнюк? — тихо смеется в ухо. — И я тебя люблю. Запрешь кабинет? — Эй, маньяк озабоченный! А работать кто будет? — Тэхен отстраняет от себя парня. — Ты. На мне. Норм же план. — ухмыляется и толкает языком в щеку. — Ой, ладно, неженка. Сам закрою. — подрывается и идет к двери, поворачивает замок. - Поработали, блять. - Тэхен ворчит, тихо возмущается, а у самого внутри теплое солнце и пожары желания. — Стол? Диван? Хм… Подоконник? Можем на полу, но я не хочу. А кресло мы в прошлый раз сломали. — Чонгук как будто не трахаться собрался, а сделку заключать. Стоит посреди кабинета с задумчивым видом и что-то прикидывает в голове. — Стоя у стены? На весу? — Я тебе не мешаю? — весело уточняет Тэхен. — Нет, но и не помогаешь. Есть предложения? — Да. Заткнись и раздевайся. — Хм… Внесем поправки в контракт, господин Ким. — хищно смотрит на Тэхена и быстро снимает легкую рубашку, обнажая совершенное тело. А Тэ так и сидит в кресле, хотя до дрожи хочет сорваться и прикоснуться. Но нет, ждет, когда Чон разденется сам, любуется. — Иди сюда. — голос хрипит от возбуждения, а в штанах становится до болезненного тесно. — Господин Ким, вы знаете, что все сотрудники активно подслушивают под дверью, пока ты меня тут трахаешь? — Чонгук на ходу расстегивает и снимает брюки, оставаясь в одних боксерах. — Тебе не похуй? — Тэхен сидит, кажется, абсолютно спокойно, а сам чуть не отрывает подлокотники. — Мне? Могу дверь распахнуть настежь. Пусть озвучка совпадает с картинкой. — стоя у кресла, наклоняется и широко облизывает от подбородка до уха. — Но не проси меня быть тише. — шепчет и кусает за хрящик, оставляя следы зубов.       Тэхен рычит и больше не может сдерживаться. Хватает за задницу с такой силой, что Чонгук невольно вскрикивает, кусает за шею и с силой вытягивает кожу, оставляя яркий засос. — Кричи громче. Пусть все знают, как я тебя люблю.       От этого тихого, но властного голоса Чонгук почти скулит. Одной рукой Ким расстегивает джинсы и немного стягивает их вниз вместе с бельем. — Мммм, наконец-то.       Чон обхватывает рукой член и водит сразу быстро, чуть задерживаясь у основания. В следующую секунду он оказывается прижатым грудью к столу и боксеры сползают на пол. Когда горячий язык проходится от талии вниз и по кругу, вырывается громкий стон.       Тэхен шарит в столе, находит тюбик и выдавливает смазку прямо на голую задницу. Холодная, вязкая жидкость вызывает мурашки и Чонгук дергается от неожиданности. — Еще громче. — пальцы размазывают смазку, один погружается до половины и двигается по кругу.       Тэхен уже знает, что и как нравится его парню, но любит дразнить и изводить, пока тот не начнет умолять о большем. Вторая рука с громким шлепком опускается на одну половинку. Новый вскрик и стон. Сладко и вкусно. Еще шлепок и пальцы жестко впиваются в покрасневшую кожу. Чонгук низко мычит. Тэхен вводит второй палец, и снова не до конца. Чувствует, как недовольно ерзает Чон, требуя большего внимания. — Тэ… Сука… Шевелись… — хрипло просит. — Я сам решу. — целует позвонки, двигаясь вверх, кусает плечо.       Чонгук шипит и подается назад, пытаясь насадиться на пальцы, но Тэхен не дает, удерживает. Медленно водит внутри, чуть выходя и погружаясь. Выпрямляется и второй рукой обхватывает подрагивающий член. Большим пальцем обводит головку и надавливает на нее. Новые низкие стоны и Чонгук начинает шипеть от нетерпения. Тэхен не двигается по члену, просто плотно удерживает и Чон толкается сам. — Говнюк… — рычит, прикусывая тыльную сторону ладони. — Хорошо попроси, феррари. — Тэхен ждет. Он знает, когда наступит тот момент, что Чонгук будет идеально готов.       Вообще, он всегда готов. Еще бы! Десять лет добровольного целибата и тут дорвался. Он готов трахаться везде, где есть Тэхен. Однажды, они поднимались в переполненном лифте в офис и Чон засунул руку прямо в трусы Кима и начал активно водить ею по члену. Именно тогда Тэхен его так драл в своем кабинете, что сломал кресло. А Чонгук в экстазе своими криками вогнал в краску даже глуховатую уборщицу. С того дня вся компания знала, что директор трахает зама. А потом вся компания узнала, что директор развелся и живет с парнем, то есть с замом. И теперь такое жесткое порно сотрудники слушают регулярно. Но им обоим глубоко похрену. Даже в СМИ просочилась информация об их отношениях и Тэхен просто заявил на всю страну и мир, что да, они пара. Конкуренты пытались отменять агентство, строить козни и играть на этом. Но ничего не вышло. Армия поклонников по всему миру устроила такую вакханалию и так поддерживала, что все просто сдались и забили хер. Себе дороже. — Тэ, пожалуйста… — скулит Чонгук. Тэхен продолжает медленно водить пальцами и удерживать член, при этом облизывая и кусая каждую половинку по очереди. Спустя долгие минуты начинает медленно двигать рукой, каждый раз касаясь головки. — Нет, любовь моя, громче. — рычит Ким и с силой впивается зубами. — Трахни меня уже, сука!!! — кричит Чонгук на весь офис. — О, дааа. — Тэхен тут же вгоняет пальцы по косточки и находит ту самую точку. Чонгука выгибает и он громко, протяжно стонет. Вторая рука активно двигается по члену.       Тэхен отпускает парня и быстро снимает с себя одежду. Хватается за бедра и одним плавным толчком входит до основания. — Блять… — на выдохе вскрикивает Чон. — Я люблю тебя, феррари.       Ким начинает двигаться сразу быстро и жестко, с громкими шлепками. Поднимает ногу Чона и укладывает коленом на стол, меняя угол и пробивая по чувствительному узлу.       Чонгука рвет на куски. Он грязно ругается и стонет так громко, что Тэхена плавит и распаляет от этих звуков только больше. — Быстрее… — Чонгук начинает рвано дышать и стоны переходят в тихие хрипы. — Хочу без рук.       Ким снова меняет угол и падает грудью на спину, целуя и вылизывая шею и наконец добирается до губ. Это даже не поцелуй, а какая-то оргия ртами. Они пожирают друг друга со стонами и хрипами. Чон несколько раз дергается и рычит, долго кончая и пачкая пол. Тэхен чувствует пульсацию и узость и подгоняет себя, отдаваясь собственным ощущениям. Несколько толчков и он выходит, изливаясь на спину Чонгука. — Мы снова довели сотрудников. — доставая салфетки из стола, начинает бережно вытирать лежащего на столе и еще подрагивающего парня. — Синяк останется. Красивый. Сфоткать? — обводит пальцем след зубов на заднице. — Конечно, сфоткать. Что за вопросы? — блаженно улыбается Чонгук и медленно поднимается.       Таких фоток у них тьма. След от пальцев под правой ягодицей, на обеих, на шее. Следы зубов в паху, на внутренней стороне бедра, на жопе. Засосы вокруг соска, под коленкой, на лобке. Причем у обоих. Чонгук называет это искусством настоящей любви и грозится организовать выставку в старости. Тэхен просто любит его со всеми сумасшедшими идеями и не спорит. Потому что их время не стоит тратить на ссоры и споры. Потому что они и так потеряли полжизни не на тех людей или на ожидание. Потому что видеть любимого человека счастливым, делать счастливым и самому быть рядом с ним счастливым — дар небес. — Тэ? — Чего тебе, гаденыш? — Люблю тебя, мудак. — И я тебя люблю, феррари.       Это прозвище навсегда прилепилось к Чону после той ночи. Они до сих пор не вспомнили, как оказались в постели и с чего все началось. Но Чонгук утверждает, что сто процентов дал только ради машинки на пульте.