Зарисовки по лоловерсу

      Ло сидел на земле, оперевшись спиной о холодную стену. Как же обозвать их новое пристанище? Пещера... Подвал... Дыра. Да, дыра — не иначе. Интересно, его сонное измерение теперь не подлежит восстановлению? А будут ли ему тогда сниться сны? Ответов нет, и вряд ли будут: Джон продолжает молчать, сидя — на удивление — рядом. Непривычно. Дискомфортно даже: замечать, что эта молчаливость — его собственная черта. Остаётся надеяться, что в голове у Джона тоже более менее тихо. Ему, наверное, такое бы понравилось, учитывая тот хорошо запомнившийся ворох громких, перекрывающих друг дружку мыслей.       «О чём я вообще думаю...» — Ло вернулся в реальность.       Оглядев всех присутствующих, он тяжело вздохнул.       Кто-то отдыхал, кто-то был настороже. Но всех объединяло одно — апатия. Кажется, все невыносимо устали от таких сюрпризов жизни. И Альфред остаётся без сознания...       «Джон каким-то образом умудрился оказать ему помощь. Даже страшно представить, что было бы, не будь его рядом. Альфред бы умер? — обняв колени холодными руками, Ло устало рассматривал пробивающуюся сквозь невзгоды этого мира растительность в углу. — На самом деле... Я даже не могу быть уверен, что он точно выкарабкается после такого, — пальцы впились в ноги. — Плохие мысли. Надежда умирает последней — унывать рано».       Его голову уже успела посетить идея: остался ведь ещё сон Джона. Однако, если главный участник этой идеи молчит — значит, её можно отмести. Или нет?       Может, тот думает, что раз его сон очень мрачный, то и отводить туда всех не стоит, особенно детей?       Просто не хотелось рассматривать вариант, при котором Джон всего-навсего не хочет устраивать из своего измерения проходной двор. Всё-таки ситуация патовая — здесь совершенно небезопасно, чтобы вредничать. Кто знает, когда до них доберётся Лукий. Или Отец...       Ло закрыл глаза и попытался сглотнуть ком в горле. Не получилось. При мысли сказать то, что так сильно хочется всё это время, сердце начинало неприятно стучать быстрее. А почему? Его действительно волнует реакция? Волнует эмоция, которую можно будет прочесть в брошенном на него взгляде даже через очки? Волнует ответ? А, может, его отсутствие?       Как много мыслей... Его черта. Не такая уж и плохая...       — Джон... — не попробуешь — не узнаешь. — Я понимаю тебя. Понимаю, что ты совершенно не хочешь говорить о нашем слиянии. Быть может, тебе противно быть со мной одним целым. Может, дискомфортно делить со мной один мозг, одно тело, одну силу, одни мысли. Но, знаешь... Я никогда не хотел стать умнее, лучше или сильнее — тихая исповедь. Но со стороны всё то же молчание. — И если бы я мог, то отдал бы тебе всё, что можно. Потому что мне совершенно ничего не надо, — спрятав лицо в сложенных на коленях руках, Ло закончил еле слышно: — Я никогда не смогу заменить тебя. Но ты меня смог бы.       Сердце стучало так сильно и хаотично, что казалось ещё немного — и прорвёт себе путь на волю.       Потому что Джон молчал. По-прежнему молчал. «Глупо было не убить надежду самостояте—...»       Неожиданно рука легла на его спину. Медленно прошлась по ней, приобняв за бок. И легонько подтолкнув к себе. Он даже не понял сразу, чья это рука. Но ему сразу же стало... спокойно. Как будто этого всё это время было достаточно. Ло, прижавшись к Джону, положил голову на природнившееся плечо. Пока тот не передумал.       Сразу накатила вся накопленная усталость. Особенно от передачи большого количества энергии...       — Поспи, — еле ощутимое движение пальцев на боку, что и не собирались убирать. — Я послежу.       Ло провалился в самый спокойный сон, что только возможен в их положении. Пока они вместе, надежду нужно оберегать. Как последнюю искру в кромешной тьме.