It’s like that, and it always will be

Казалось, будто за окном наступил Хэллоуин — только на два месяца раньше положенного. По случаю начала учебного года всю прошлую неделю университет Пальметто пестрел оранжевым и белым, а на выходных кто-то заменил белые флажки и ленты черными — кампус словно погрузился в траур. Чувствую тяжёлый камень на душе, но он исчезает быстрее, чем появляется. Я отвожу взгляд от флагов и смотрю вдаль. Иззи смотрит на Ники на заднем сиденье через зеркало заднего вида автомобиля. Когда Ники тянется, чтобы включить автомобильное радио, девушка бьёт его по руке. — Я выкину тебя из машины, если ты ещё раз включишь эту чёртову штуку! — почти кричит Иззи. — У тебя ПМС? Ты уже третий раз за сегодня меня бьёшь. — Иди на хуй. — Ну я же переживаю… — ворчит Ники, откидываясь на спинку заднего сиденья. Иззи показывает Ники средний палец и останавливает машину, не выключая двигатель, когда мы подъезжаем к стадиону. Нил первым выходит из машины. Ники меняется местами с Иззи, поскольку именно он будет забирать Эндрю из медицинского центра через полчаса, Ники уезжает сразу после того, как мы с Аароном выходим из машины. Я оглядываюсь, оценивая количество полицейских машин. Присутствие в команде меня и Иззи означает необходимость в постоянной охране, а летом, когда Вороны перевелись в юго-восточный округ, эту охрану усилили вдвое. Сегодня стадион погружён в траур: чёрные ленты трепещут на каждом фонарном столбе вдоль парковок и на решётках всех двадцати четырёх входов для зрителей, а отдельный вход для «Лисов» превращён в своего рода алтарь: вся дверь обклеена фотографиями Сета Гордона — одного и с друзьями — и записками от преподавателей. Смерть Сета была чем-то неожиданным, что застало нас всех врасплох. Особенно Элисон. Она не будет присутствовать на сегодняшней тренировке, а также на тренировках в течение следующих нескольких недель. Из всех Лисов она пострадала больше всех. Элисон ничего не говорит и почти не выходит из своей комнаты в общежитии. Зная, что это связано с Рико, я ещё не до конца смирился с этим. Он убил Сета, и я боюсь того, что ещё он может сделать. Каким бы жестоким он ни был, он всё равно мой брат. Я вырос вместе с ним. Моя жизнь строилась рядом с ним, и вдруг всё рухнуло, исчезло. Всё. Даже если Элисон не явится сегодня на тренировку, остальные-то придут. Уже через два дня вторая игра сезона — хочешь не хочешь, а надо как-то взять себя в руки и сплотиться. Мы должны тренироваться, чтобы выиграть эту игру. Мы вчетвером направляемся ко входу на стадион. После чего Иззи вводит код, который Ваймак меняет каждую неделю. — Код — это последние четыре цифры телефона Эбби или мне показалось? — с улыбкой спрашивает Иззи. — Не только тебе, — говорит Ники с озорной ухмылкой. — Однажды же они должны признаться. — Маловероятно, — говорит Аарон. Мы входим в тоннель, который ведёт к раздевалкам. Дверь в холл оказывается не заперта, свет горит, но комната пуста. Пока мы с остальными проходим в комнату для совещаний, Нил отправляется дальше на разведку. Я помогаю Аарону и Иззи, которые начинают переставлять мебель. Мы сдвигаем кресла и диваны, образуя букву V, чтобы вся наша группа была вместе, а также чтобы одно кресло не пустовало. Нил стоит в дверях и смотрит, как мы заканчиваем расставлять всё по местам. — Что делаете? — Меняем рассадку, — сообщает Аарон. — Если, конечно, ты не хочешь весь сезон глядеть на пустое кресло. — Мест от ваших перестановок не прибавится, — замечает Нил. — На диване итак впятером тесно, — говорит Иззи. — Вшестером точно не поместимся. — Вшестером? — не понимает Нил. Я смотрю на Нила, гадая, он тупой и просто не понял, что теперь он часть нашей группы. Или он просто прикидывается дурачком. — Ты ведь знаешь, где теперь твоё место? — приподнимаю я брови. Нил наблюдает за новой организацией комнаты: трое свободно рассядутся на диване, оставшиеся трое займут кресла по бокам. Старшекурсникам достанутся диван и кресло напротив. Нил шагает к крайнему креслу, поскольку всегда выбирал место подальше, но Аарон плюхается в него первым. Видя, что Нил медлит, Аарон поясняет: — Будешь сидеть на диване с Кевином и Эндрю. Давай, падай уже. — Не люблю, когда меня зажимают, — сказал Нил, — и сидеть рядом с твоим братом тоже не хочу. — Иззи целый год как-то терпела, и ты потерпишь, — отвечает Аарон. — Вы же родня. Я сижу на диване возле Нила. Ники сидит в кресле рядом с Иззи, а Аарон находится в другом конце комнаты. Я замечаю, что Иззи немного напряжённо смотрит на расписание игр, висящее над телевизором, и у меня сводит живот, когда я понимаю, почему. Пятница, тринадцатое октября, — день, когда аутсайдеры «Лисы» сыграют против «Воронов», сильнейшей команды первого дивизиона из университета Эдгара Аллана. Она делает глубокий вдох и кладёт голову на спинку кресла. Дверь в кабинет Ваймака в коридоре открывается, но секундой позже звонит телефон. Не потрудившись снова закрыть дверь, тренер берёт трубку. Ваймак ещё продолжает разговор, когда распахивается дверь в комнату отдыха. Первой входит капитан команды Даниэль Уайлдс, сразу за ней — её парень Мэтт и лучшая подруга Рене. Все трое делают несколько шагов и застывают как вкопанные. Указывая пальцем на Нила, но при этом глядя на меня, Дэн спрашивает: — Это ещё что значит? — Ты поняла, что это значит, когда в субботу мы забрали его с собой, — говорит Иззи. Через несколько секунд в комнату для отдыха входит Ваймак и смотрит на вытянутый палец Дэн. Затем он переводит взгляд с Нила на меня, позже с Иззи на Аарона; оценивает перестановку и снова таращится Нила. — Вроде бы ещё совсем недавно Эндрю не испытывал к тебе симпатии, — замечает он. — И до сих пор не испытывает, — не вдаваясь в объяснения, отвечает Нил. — Интересно. — Ваймак ненадолго задерживает на нём взгляд, потом поворачивается к старшекурсникам. — Чего стоите? Садитесь, надо поговорить. Прислонившись спиной к телевизионной тумбе, он ждёт, пока все устроятся, затем скрещивает на груди руки и по очереди изучает каждого Лиса. — Эбби написала речь, которую мне полагалось сегодня перед вами произнести. Там было много хорошего — про мужество, потери и необходимость сплотиться в трудный час. Я порвал этот листок и выбросил в мусорную корзину. Я здесь не для того, чтобы утешать и ободрять, и я не жилетка, в которую можно выплакаться — с этим обращайтесь к Эбби или езжайте в медцентр к Бетси. Моя работа — при любых обстоятельствах оставаться вашим тренером, не позволять вам рассиживаться и заставлять вас выходить на поле, готовы вы к этому или нет. Возможно, в ваших глазах это делает меня злодеем, однако нам всем придётся с этим как-то жить. Ваймак смотрит на пустые кресла перед собой и проводит пятернёй по короткому ёжику волос. — Слушайте сюда. Дерьмо случается. Дерьмо будет случаться и дальше. Вам лучше меня известно, что жизнь — штука несправедливая. Собственно, потому-то вы и здесь. Жизнь не исполняет наши мечты; получить желаемое мы сможем, только если будем бороться изо всех сил. Сет хотел, чтобы мы победили. Чтобы после четвертого матча прошли дальше. Я считаю, ради него мы обязаны выложиться. Давайте покажем, на что мы способны. Давайте сделаем этот сезон нашим. — Хватит уже проигрывать, вам так не кажется? — обращается к товарищам по команде Дэн. — Пора наконец побеждать. Мэтт переплетает свои пальцы с её и крепко их сжимает. — Мы пробьёмся в финал. — Пустой трёп, — сухо произносит тренер. — Докажите делом, что вы способны дойти до финала. Через пять минут жду всех на поле в облегчённой форме. Опоздаете — заставлю бежать марафон. Ваймак знает, как вывести всех из комнаты менее чем за десять секунд. Мы все направляемся в раздевалку, чтобы подготовиться. В мужской раздевалке стоит тишина, пока мы все одеваемся. Тишина, в которой слышен разговор девушек из соседней раздевалки. Я беру свою одежду из шкафа и начинаю переодеваться. Заканчиваю надевать свою форму, когда замечаю, что Нила нет среди нас. Я оглядываюсь, и Мэтт жестом головы показывает в сторону кабинок. Подхожу к единственной кабинке, в которой кто-то есть, а Мэтт идёт позади меня. Нил стоит перед зеркалом и смотрит на себя, когда Мэтт открывает дверь. — В финал, говоришь, пробьёмся? — спрашивает он у Мэтта. — Чудеса случаются, — отзывается тот. — Не стоит рассчитывать на что-то столь эфемерное, — высказываюсь я. — Ты ничего не добьёшься, если будешь стоять столбом. Заканчивай переодеваться и выходи на поле. — Как-нибудь на досуге поищи в толковом словаре слово «бездушие», — недовольно бурчит Мэтт. — Твоё ЧСВ здорово поубавится, когда ты увидишь рядом со статьей собственное фото. — Он прав, — вмешивается Нил прежде, чем я успею ответить. — Шансов, что тренер найдёт нам нового нападающего в разгар сезона, почти нет. Пока он с этим не разберётся, Кевин и я — всё, на что вы можете рассчитывать, и толку от нас обоих немного. Я на мгновение отвлекаюсь от Нила, когда открывается дверь раздевалки. Входит Эндрю с Ники за спиной. — Слыхал, Кевин? — усмехается Мэтт. — Твой запасной считает, что от тебя толку ноль. Я хмурюсь и снова смотрю на него. — Его мнение меня не волнует, — отрезаю я, решая не спорить. Возможно, он прав. Я уже не тот, что был несколько месяцев назад. Я пытаюсь играть правой рукой с марта, но я уже не так хорош, как раньше. Я знаю, люди говорят, что моё возвращение после перелома руки — это чудо. Но я не так совершенен, как должен быть. Мы все выходим из раздевалки, кроме Эндрю и Ники, которые остались переодеться. Девушки ужу ждут нас в холле, когда мы выходим из раздевалки. Они о чём-то говорят, но останавливаются, видя нас. Мы вместе выходим на площадку. После сорока минут бега мы делаем перерыв и идём в холл попить воды. Мэтт и Ники бросаются на диван посреди комнаты, выпивая по полбутылки воды. — Привет — говорит Рене в вежливой и дружеской форме. Когда я оглядываюсь, Рене с милой улыбкой приветствует Эндрю, который прислонился к входной двери. — Привет, Рене, — здоровается Эндрю. — Переезжаете назад в общагу? — Да, сегодня вечером, — говорит Рене. — Уже загрузили вещи в фургон Мэтта. Эндрю принимает ответ без обсуждения и подходит к Иззи, которая опирается на стену и пьёт воду, выглядя несколько отстранённо. Через несколько недель мы встретимся с «Воронами», и я не знаю, готов ли я играть против команды, с которой я играл всю свою жизнь. И я знаю, что она тоже не готова. Но мы должны быть такими, потому что не можем позволить себе проиграть. — Как вы? — тихо спрашивает Ники старшекурсников. — Держитесь? — Более-менее, — сухо отзывается Даниэль. Ответного вопроса она не задаёт. — Судя по всему, состояние Ники её не волнует. — А Элисон как? — осведомляется Ники после паузы. — А тебе не насрать? — огрызается Мэтт. — Мэтт, — мягко прерывает его Рене, затем переводит взгляд на Ники. — Понятное дело, ей сейчас тяжело, но мы стараемся не оставлять её одну. От встречи с Бетси она всё ещё отказывается, но, думаю, скоро захочет выговориться. — Ясно, — еле слышно произносит Ники. Дожидаясь, пока подопечные обсудят между собой все вопросы, Ваймак жестом указывает на Ники. — Так, бери Эндрю и марш на пробежку. Я плачу за электричество не для того, чтобы вы тут языками чесали. Остальные — заканчивайте упражнения и не забудьте выпить воды. Как только Эндрю и Ники разогреются, переходим к отработке упражнений. У нас… — Ваймак не договаривает: из коридора слышится телефонный звонок. — Эти пиявки меня доконают! Давно пора нанять секретаршу. Ники уходит в раздевалку вслед за Эндрю, а Ваймак отправляется в свой кабинет к телефону. Через несколько минут тренер выходит в коридор с переносной трубкой в руке. Нажав большим пальцем на кнопку отключения микрофона, Ваймак ногой распахивает дверь в мужскую раздевалку. — Эндрю Джозеф Миньярд, в какое дерьмо ты вляпался на этот раз?! — Это не я, это однорукий! — кричит откуда-то из глубины Эндрю. — Немедленно тащи сюда свою задницу! — рычит Ваймак. Дверь в раздевалку захлопывается. Эндрю, уже одетый в форму, появляется в фойе буквально через несколько секунд. Ваймак демонстрирует ему трубку и рявкает: — Тебя спрашивают из полиции. Лучше сам всё выкладывай, пока копы не изложили мне полную версию! — Не, это не я. Может, спросите моего тёмного двойника? Ваймак бросает на Эндрю испепеляющий взгляд, убирает палец с кнопки микрофона и прикладывает телефон к уху. — Не могли бы вы объяснить, в чём, собственно, дело, офицер… как вы сказали? Хиггинс? — Чёрт, — вздрагивает Эндрю. — Тренер, не надо. Ваймак жестом велит ему умолкнуть, но Эндрю схватывает тренера за запястье и выдёргивает у него трубку. Удрать он не успевает — Ваймак хватает его за шиворот. Миньярд не пытается вырваться, а лишь разглядывает телефон так, будто впервые в жизни узрел это чудо техники. — Не заставляй его ждать целый день, — торопит Ваймак. Эндрю изворачивается — не для того, чтобы освободиться, а чтобы увидеть близнеца. Аарон стоит рядом с Ники и Иззи и таращится на брата. Эндрю вскидывает руки — мол, ничего не понимаю — и только тогда прикладывает трубку к уху. — Кабан Хиггинс, ты, что ли? — спрашивает он. — Точно, ты. Да, удивлен. Я не люблю сюрпризы, забыл? Давай, не тяни. Ты не стал бы искать меня спустя столько времени, просто чтобы поболтать. Говори уже: что надо? — Эндрю молчит, слушая собеседника, потом бросает короткое «нет» и нажимает на отбой. Я перевожу взгляд на Иззи, Аарона и Ники, которые стоят и смотрят на Эндрю. Телефон почти сразу же звонит снова. Позабыв про растяжку, Лисы теперь в открытую следят за происходящим. Поскольку Ваймак не обращает на них внимания, Мэтт усаживается на одну из скамеек, чтобы понаблюдать за этой странной сценой в качестве зрителя. Эндрю с силой подаётся вперёд, натягивая ткань джерси и заставляя Ваймака его отпустить, после чего проворно отскакивает подальше. Прислонившись к стене, он прижимает свободную руку к уху и отвечает на звонок. — Что? Нет, я не бросал трубку. Ну что ты, зачем бы мне это делать? Я… Нет. Заткнись. Он снова нажимает на кнопку отбоя, однако Хиггинс оказывается настойчив и набирает номер в третий раз. После пятого звонка Эндрю с театральным вздохом снимает трубку. — Говори, — сдаётся он. Монолог Хиггинса длится почти две минуты, и новости, которые он сообщает, явно не самые приятные: по мере того как буйное химическое веселье Эндрю угасает, меняется и выражение его лица. Безумная улыбочка исчезает, и на середине разговора он начинает нервно притопывать ногой. Блондин переводит взгляд с Аарона на Иззи и иногда на Ники. — Погоди, — наконец произносит он. — Кто пожаловался? Эй, Кабан, хватит мне зубы заговаривать. Я прекрасно знаю, где и с кем ты работаешь. У неё дома ребёнок, а значит, она не… Что? Нет. Даже не проси. Я сказал «нет». Отвали. Слушай, — слегка повышает голос Эндрю, — ещё раз позвонишь, я тебя урою! Он бросает трубку. Телефон больше не звонит. Эндрю выжидает, удостоверяясь, что угроза подействовала, потом накрывает глаза ладонью и начинает трястись от смеха. — Что смешного? — спрашивает Ники. — Эндрю? — А, ничего, — объясняет тот, — Фигня. Ники в ожидании, что хоть кто-то ему объяснит, что происходит переводит взгляд на Иззи, которая в свою очередь просто обеспокоенно наблюдает за Эндрю, как будто знает, о чём был звонок. Ваймак смотрит то на Эндрю, то на Аарона. — Так что ты натворил? Эндрю растопыривает пальцы и через щёлочку смотрит на тренера. — С чего вы взяли, что я что-то натворил? — Надеюсь, это риторический вопрос. — Невинный тон Эндрю нисколько не действенно на Ваймака. — Зачем тебе звонили из полиции Окленда? — Мы с Кабаном давно знакомы, — отвечает Эндрю. — Он просто соскучился. — Ещё раз нагло соврёшь мне — сильно пожалеешь. — Я почти не соврал. — Эндрю швыряет телефон через всю комнату; аппарат ударяется о пол с такой силой, что отваливается крышка. Корпус летит в одну сторону, батарейка — в другую. — Хиггинс работал по программе Полицейской атлетической лиги — думал, что наставит трудных подростков на путь истинный, если после уроков будет делать с ними зарядку. Типа вас чувак. Такой же упёртый идеалист. — Ты уехал из Окленда три года назад. — Ага. Даже приятно, что он меня до сих пор помнит. — Эндрю лениво взмахивает ладонью — дескать, что тут поделаешь — и направляется к двери. — Ну, до завтра. Ваймак перегораживает ему путь рукой. — Ты куда это? — Ухожу. — Эндрю показывает на дверь. — Я вроде как попрощался с вами до завтра. Не расслышали, что ли? — У нас тренировка, — вмешивается Дэн. — А в пятницу — игра. — Для этого у вас есть Жанна д’Экси. Без меня как-нибудь обойдетесь. — Кончай мне тут дурака валять! — взрывается Ваймак. — В чем дело, я спрашиваю? Эндрю страдальчески щупает собственный лоб. — Ох, тренер, кажется, я подхватил простуду. Кхе-кхе. Лучше пойду, пока не заразил всю вашу команду. У вас и так-то народу осталось немного. Вам больше нельзя терять игроков. — Эндрю, хватит! — говорю я. — Ты не можешь вот так уйти. На секунду повисает тишина, а потом Эндрю оборачивается, и на его губах появляется широкая издевательская ухмылка. — Не могу, да, Кевин? Я покажу тебе, что я могу и чего не могу. Только попробуй сегодня вытащить меня на это чертово поле, вообще больше меня не увидите. Нахуй ваши тренировки, стартовый состав и ваше злоебучее экси! — Прекрати! У нас нет времени на твои истерики. Эндрю разворачивается и ударяет в стену кулаком так, что разбивает в кровь костяшки. Я шагаю вперёд, выставляя перед собой ладонь, намереваясь удержать Эндрю от повторного выплеска ярости, но Иззи оказывается ближе — она перехватывает руку Миньярда и оттаскивает его от стены. Словно не замечая этого, Эндрю продолжает буравить меня глазами. — Эндрю, — начинает Иззи. — Посмотри на меня, это серьёзно. Он смотрит на неё и вздыхает. — Что не так? Я выгляжу великолепно, идеально, фантастически. Расслабься, сестрёнка, — говорит он с саркастическим тоном и улыбкой. — Не втирай мне эту чушь. Ты знаешь, что на меня это не действует. Эндрю долго смотрит на неё, но ничего не говорит. Она отпускает его руку, на что Эндрю приподнимает брови. Иззи не отходит от него, продолжая стоять рядом. — Что случилось? — спрашивает Иззи. — Эндрю. Блондин ещё минуту смотрит на Иззи, а затем возвращает своё внимание к Ваймаку. — Кхе-кхе, тренер, — снова повторяет Эндрю, — Я лучше пойду. — Отпустите его, тренер, — подаёт голос Иззи. — Пожалуйста. Ваймак переводит на девушку свой усталый взгляд, а ухмылка на лице Эндрю лишь растёт. Иззи что-то говорит ему по-немецки, а тот лишь безразлично кидает ей что-то в ответ и направляется к выходу. — Нам с тобой предстоит очень долгий и серьёзный разговор, Эндрю, — кричит ему вслед Ваймак. — Чудненько, — и глазом не моргает Миньярд. В следующее мгновение он уже исчезает. В вестибюле воцаряется тишина: Ваймак хмурится и качает головой. — Говорите, сейчас же! — обращается он к Иззи, Ники и Аарону. — Что всё это значит? — Понятия не имею, — равнодушно произносит Аарон. — Не бреши! — Понятия не имею, — повторяет Аарон громче. — Я не знаю, зачем звонил Хиггинс. Перезвоните ему сами или обращайтесь за ответами к Эндрю. Кабан был его куратором, а не моим. Я вообще видел его только один раз. — Но отчего-то запомнил. — А, — внезапно доходит до Ники. — Так это тот самый… Он не договаривает, однако Аарон понимает, что имеет в виду кузен. — Да. Именно он сообщил мне о том, что у меня есть брат-близнец. — Иззи? — в надежде, что хоть она объяснит ему происходящее обращается Ваймак девушке. Иззи продолжает, не поднимая глаз, пялится в пол. — Мне нечего сказать. Я на поле, жду вас, ребята, — говорит она и уходит. Остальная часть тренировки проходит в молчании, и никто не произносит ни слова. Каждый играет свою роль на поле, а когда всё заканчивается, мы принимаем душ и уходим. Со стадиона все уезжают одновременно, но Ники, как обычно, пренебрегает правилами дорожного движения, а потому мы добираемся до общежития первыми. Ники припарковывает автомобиль в дальнем конце стоянки для спортсменов, и мы все пятеро направляемся к «Лисьей башне». На полпути замечаем ожидавшую нас фигуру. Эндрю сидит на тротуаре, обхватив руками скрещенные щиколотки, и наблюдает за нашим приближением. — При простуде рекомендуется постельный режим, — сухо замечаю я. — Какой ты заботливый, — ухмыляется Эндрю. — Не плачь, Кевин. Крепкий сон, доза витамина С, и всё как рукой снимет. Ники приседает перед ним на корточки. — Эй, ты как, нормально? — Что за странные вопросы, Ники? — Просто волнуюсь. — Тогда это твоя проблема. Ну наконец-то! Я оборачиваюсь: на стоянке показывается грузовичок Мэтта. Прежде чем для здоровенного фургона нашлось свободное место, парковку ему приходится объехать дважды. Эндрю жестом приказывает Ники не загораживать обзор, и тот послушно поднимается и отходит к Иззи. Дожидаясь, пока Дэн, Мэтт и Рене подойдут поближе, Эндрю приветственно вскидывает руку. — Рене, слава богу! С возвращением. Идём, я тебя забираю. Ты же не против? Вот и славно. Рене запоздало кивает. — С собой что-нибудь брать? — Я уже всё взял. — Эндрю встаёт и направляется к выходу с парковки. Рене поворачивается на сто восемьдесят градусов и идёт следом, догоняя его через несколько широких шагов. Мэтт открывает рот, собираясь высказаться, но по лицу Даниэль понимает, что лучше промолчать. Все словно замирают, и только когда Эндрю и Рене скрываются из виду, Аарон резко разворачивается и шагает прочь, но не к общежитию, а по дороге, которая огибает «Лисью нору» и ведёт назад в кампус. — Так, — наконец подаёт голос Мэтт, — Может, уже как-то это обсудим? Несмотря на жару, Ники зябко ёжится и мотает подбородком в сторону входа. — Сначала надо выпить. Игроки университетской команды экси занимают три комнаты на третьем этаже. Мы обитаем в той, что ближе к лестнице, в следующей живут девушки, теоретически в ней должна жить и Иззи, но она решила остаться с нами, а последнюю делят Мэтт и Нил — теперь уже без Сета. Ники отпирает дверь общежития, и я вхожу, закрывая дверь за Иззи. Мы кладем рюкзаки в комнаты, в которых спим, и я жду в гостиной с Ники, пока Иззи переодевается. Мы отправляемся в общежитие Нила после того, как она выходит из комнаты в тёмно-серых трениках, а Ники вытаскивает из холодильника бутылку рома. — Ты взял ему колу? — спрашивает Иззи, прежде чем закрыть дверь. Ники отрицательно качает головой и возвращается в общежитие, чтобы принести газировку для Нила. Когда мы присоединяемся к старшекурсникам и Нилу в общежитии Мэтта, я помогаю Иззи достать стаканы из кухонного шкафа. Напитки ставятся на журнальный столик вместе с бокалами. Я сижу рядом с Иззи, пока Ники наливает напитки и передаёт их всем. Он поднимает свой в молчаливом тосте. Его никто не поддерживает, однако Ники долго не ждёт и залпом проглатывает половину порции, а после доливает себе ещё и переводит взгляд туда, где раньше стоял стол Сета. — Ну, — неуверенно начинает он, — вот, значит, как. Продолжить ему мешает Мэтт. На его лице ясно читается, что он пока не готов говорить о Сете, тем более с Ники. Он отвлекает его, меняя тему: — Как вышло, что Аарон не знал о брате? Ники морщится от резкого тона Мэтта и переводит взгляд на Иззи. — Они ведь близнецы. — начинает Иззи и делает паузу, чтобы до всех дошло, по очереди оглядывает непонимающие лица товарищей и недоверчиво хмурится. — Ну, представьте себя на месте моей тёти Тильды на секунду. Вы бы горели желанием сообщить Аарону, что сдали его брата-близнеца в приют сразу после рождения? Она надеялась, что эта тайна никогда не всплывёт. — Но Аарон как-то узнал, — подаёт голос Нил. Иззи скупо улыбается. — Да. И с тех пор я верю в судьбу. Аарон родился и вырос в Сан-Хосе. Видимо, тёте Тильде надоело встречаться с местными мужиками, и она начала заводить знакомства по интернету. Аарону как раз стукнуло тринадцать, когда тётя Тильда сошлась с тем чуваком из Окленда. Новый дружок решил, что им лучше всего встретиться на футбольном матче — и весело, и интересно, и народ кругом, — так что она посадила Аарона в тачку и мотанула в Окленд. Аарон рассказывал, что он стоял в очереди за пончиками, когда к нему подошёл какой-то коп, назвал его Эндрю и заговорил, как со старым знакомым. Аарон сперва решил, что он либо чокнутый, либо просто обознался, но коп быстро просёк, что к чему. — Хиггинс, — догадывается Мэтт. — Да, — подаёт голос теперь уже Ники. — Как только Хиггинс сообразил, что перед ним не тот брат, он заставил Аарона отвести его к тёте Тильде. Понимаете, Хиггинс подумал, что Тильда — приёмная мать и что система опеки почему-то разлучила Аарона с Эндрю. У него появилась идея воссоединить семью. В общем, тётя оставила ему свой номер телефона, чтобы поскорее отвязаться, и увезла Аарона домой. Ники останавливается, допивает второй бокал. И начинает наливать третий. — Не знаю, зачем она дала телефон. Может, постеснялась отказать или не хотела говорить правду, — Иззи останавливается, чтобы сделать глоток своего напитка, прежде чем продолжить. — Как бы то ни было, на следующий день ей позвонила приёмная мать Эндрю, чтобы устроить встречу братьев, но Тильда сказала «нет». Она дала понять, что не хочет ничего знать об Эндрю: ни как он выглядит, ни как живёт, вообще ничего. Она даже взяла с той женщины обещание больше никогда ей не звонить. — Но Аарон понял, кто звонит, и ему так не терпелось выяснить подробности, что он не стал ждать, пока мать окончит разговор. Как только тётя Тильда сняла трубку на кухне, он побежал в спальню, где стоял параллельный телефон. Вот так всё и выплыло. — Ники смотрит на свой напиток. — Аарон сказал, это был худший день в его жизни. — Господи, — ужасается Мэтт. — Я его понимаю. Он признался матери, что подслушал? — О да. — начала Иззи, сделав глубокий вдох. — Потом они обо всем поговорили. Но Тильда была категорически против какого-либо общения с Эндрю, поэтому Аарон сам тайком позвонил в полицию Окленда. Он нашёл координаторов программы ПАЛ и попросил их передать его контактные данные Эндрю, — она пересекается взглядом с Ники и поджимает губы в тонкую линию. — А через две недели получил по электронке письмо, которое звучало что-то типа: «Пошёл на хуй» Мэтт утомлённо трёт виски. — Да, это похоже на Эндрю. — Некоторые люди не меняются, — пожимает плечами Ники. — И как же Аарону удалось уговорить Эндрю? — спрашивает Дэн. Иззи и Ники смотрят на неё с удивлением. — Никак. — коротко отвечает девушка. — Погоди, — не понимает Дэн. — Что значит «никак»? — Аарон больше не пытался ему писать. Не знаю, кто рассказал приёмным родителям Эндрю об Аароне — сам Эндрю или тот коп, Фил Хиггинс, — но приёмная мать Эндрю прислала Аарону письмо. Хотела, чтобы весной Аарон ещё раз попробовал связаться с Эндрю; говорила, типа, на каникулах они все замотались, в доме много чего по-новому, всё такое. Короче, Аарон сидел и ждал, ну и прождал. В марте Эндрю загремел в колонию, а Аарон понемногу передумал знакомиться с братом. Через два месяца Тильда продала дом в Сан-Хосе и вместе с Аароном переехала в Южную Каролину, где жили мы с Ники. — Так когда они всё-таки встретились? — недоумевает Дэн. — Мой отец узнал про Эндрю пять лет назад, получается… — Иззи принялась загибать пальцы, — Года четыре с половиной плюс-минус. Отец поехал в Калифорнию побеседовать с приёмными родителями Эндрю и навестить его в колонии. Через месяц он привёз к нему Аарона, хотя я не считаю это получасовое свидание под надзором за полноценное знакомство. По-настоящему они встретились через год, когда Эндрю выпустили по УДО и мой отец чуть ли не силой заставил сестру забрать второго сына домой. Ники мешает свой напиток и издаёт короткий, невесёлый смешок, смотря на Иззи, а затем на всех нас. — Странно, да? Если так прикинуть, они знают друг друга всего три с половиной года. — Да уж, путаная история, — кивает Мэтт. — Да, и это ещё приглаженная версия, — говорит Иззи. — Вот, собственно, откуда они знают Хиггинса. Жизнь Эндрю в приёмной семье — довольно сложная, мягко говоря. — Его прошлая жизнь — вроде как запретная тема. Я её не касаюсь, если только он сам об этом не заговаривает. Между мной, Аароном и Иззи, моя сестра — единственная, с кем Эндрю действительно говорит о чём-либо таком, ну знаете, личном, я думаю. Она знает о его прошлом больше чем кто-либо. — Почему он так близок к тебе? — спрашивает Мэтт у Иззи. — Я вижу, что с тобой Эндрю не такой, как с другими? Я не могу это объяснить. Она допивает свой напиток и делает глубокий вдох, глядя на Мэтта. — Когда я впервые встретила Эндрю, я переживала сложные времена дома с моими родителями и Ники. Мне не с кем было поговорить, когда он уехал в Германию после долгих конфликтов дома, — Иззи смотрит на Ники, который на мгновение отводит взгляд. — И я была одна, понимаешь? Я никогда не была особо дружелюбной. В школе у меня почти не было друзей, и Ники всегда был единственным человеком, с которым я могла поговорить. Иззи опускает голову на спинку дивана и оглядывается на Ники. — Я звонила, чтобы поговорить с ним каждый вечер. Абсолютно каждый… Это был мой способ сбежать из поганого дома, в котором я жила одна. Были случаи, когда Ники разговаривал со мной по телефону до тех пор, пока я не засыпала, потому что почти каждый день я ложилась спать в слезах из-за того, что отец говорил обо мне. Моя мать никогда не пыталась делать то, что делают хорошие матери, когда их дети нездоровы, я имею ввиду психологически. Никакой поддержки или проявления заботы, вообще ничего. Меня просто… игнорировали? Да, именно так. Она игнорировала это и говорила, что я грешу каждый раз, когда собираюсь сделать что-то, о чём не только пожалею, но и погублю Ники. И мой отец… чёрт… — Иззи коротко, грустно смеётся, выпивая весь свой стакан залпом, — То, что он заставил меня думать о самой себе… превратило мою жизнь в ад. Иззи протягивает свой бокал Ники, который наливает ей ещё немного рома. — Когда я впервые заговорила с Эндрю, это было странно. Я ему не нравилась, поэтому у него не было причин хорошо себя вести рядом со мной. Я ненавидела то, как он говорил со мной… — она останавливается и делает глубокий вдох. Потом слегка улыбается: — Однажды я была так зла на него за то, как он со мной обращался, что ударила его по голове и сказала: «Если ты будешь продолжать так со мной обращаться, я буду обращаться с тобой точно так же и даже ещё хуже!». И я сдержала своё обещание, несколько недель мы ссорились, как кошка с собакой, но потом он просто будто бы успокоился, стал менее грубым. Наши разговоры стали более мирными и долгими. Постепенно мы стали сближаться. И когда я говорю «постепенно», я имею в виду «чертовски медленно». Эндрю — человек, у которого есть проблемы с тем, чтобы открыться кому-то, я была такой же. Нам потребовалось много времени, чтобы по-настоящему доверять друг другу, но иногда, когда Ники не мог поговорить со мной, я звонила Эндрю. И он отвечал и даже разговаривал со мной минуты три. Он помог мне в тот момент, когда я потеряла надежду и держалась из последних сил. Эндрю спасал меня в такие моменты, о которых не знает даже он сам. — А вы знаете, — после недолгого молчания Ники решает разрядить обстановку. — Что однажды, когда нам было по 10 и 13, она в течение месяца игнорировала моё существование дома. И всё потому что я как-то раз сказал, что она меня раздражает. Один месяц, чуваки. В течение месяца меня игнорировали. Иззи мило улыбается Ники, который хмуро смотрит на неё. — Я люблю тебя, ты знаешь это, не так ли? — Нет. Ты провела Пасху, полностью игнорируя меня, и даже не поделилась со мной ни одной шоколадкой. — Не ври! Я дала тебе кусочек тогда, — говорит Иззи, положив голову на плечо брата. — Кто из вас двоих старше? — спрашивает Мэтт. — Ники. — объясняет Иззи. — мне 20, а Ники 23. — Подожди, а вы разве не двойняшки? — удивлённо спрашивает Нил. Иззи и Ники начинают смеяться. Они действительно похожи на двойняшек, так что я не могу осуждать Нила за то, что он так думает. Они оба похожи почти во всём, и не только внешне. Единственное явное внешнее различие между ними — это их рост. Иззи не очень высокая в отличие от Ники. — Нет, но мы всё равно похожи, — уточняет Ники. — Вообще-то, моя сестра даже родилась в один месяц со мной, но мы не двойняшки. — В каком месяце вы родились? — В мае, — отвечает Иззи. — Скажите ещё, что в один день, — шутит Мэтт, слегка улыбаясь. — Почти. Я 23-го, а она — 24-го. — Ты шутишь! — удивляется Дэн, а её глаза расширяются, — Говорю же, вас почти можно считать двойняшками! Всего лишь несколько лет разницы, боже мой. Иззи начинает хихикать и откидывается головой на колени Ники, а ноги протягивает и кладёт поверх моих. — Я не знал этого, — говорю я Иззи, — Знал, что вы не двойняшки, но не то, что вы родились в один месяц и через день после друг друга. — Ты никогда не спрашивал меня, — говорит она, улыбаясь и слегка пожимая плечами. Наши взгляды задерживаются друг на друге, наверное уже в тысячный раз за эту неделю. Это происходит довольно часто в последнее время. Но они запоминаются своей особенностью, ведь каждый такой взгляд говорит о разном. Её улыбка исчезает, когда она опускает взгляд на мои губы, а затем смущённо отворачивается и смотрит на Дэн, которая поднимается со своего места. — Я голодна, — говорит Дэн, глядя на Мэтта. — Ребята, вы хотите есть? — спрашивает нас троих. — Ну, думаю мы можем заказать что-нибудь, — предлагает Иззи, — Какую-нибудь закуску, я не знаю. — Сейчас посмотрим, — говорит Дэн, беря в руки телефон. Я обращаю свое внимание на Иззи, которая вскоре тоже переводит взгляд на меня. Я задаюсь вопросом, чувствую ли я что-то к ней или нет, и есть ли хоть какой-то шанс, что она чувствует что-то ко мне, неважно, насколько маленький. Стоит ли идти по этой кривой дорожке или сразу свернуть? Я не знаю. Иззи, она не похожа на своих братьев, на Рене или Элисон, замкнутая, загадочная, настолько сложная, что инструкция по гидромеханике на китайском проще, чем её внутренний мир, который она насильно прячет за решёткой. А порой, она наивно и неподдельно смеётся, и заставляет тайком любоваться ею. В итоге мы ужинаем со старшекурсниками. Впервые с момента моего прихода в команду все дружно общаются, нет ни драк, ни разногласий. Мы заказываем доставку, чтобы больше не выходить на улицу, и Дэн включает фильм, предложенный Иззи. Он заканчивается до возвращения Рене и Эндрю, и мы уходим после того, как помогаем убрать посуду.