Wie ein Diamant

      Ресторан выглядит шикарно. Высокие потолки создают ощущение простора. Мягкий свет люстр льётся потоками, обволакивая помещение, словно золотая вуаль. Из угла доносится нежная мелодия пианиста, а лёгкий гул приглушённых разговоров добавляет сцене камерности. В воздухе витает тонкий аромат свежих цветов, смешивающийся с нотками дорогого парфюма и едва уловимого запаха пряностей и готовых блюд. Золотые инкрустации на перилах, мраморный пол и тяжёлые бархатные шторы подчёркивают роскошь этого места. Саша пытается не выдать своего удивления, но взгляд всё равно на мгновение задерживается на дорогих деталях интерьера.       На входе их встречает приветливый хостес, чьё лицо мгновенно озаряется, когда взгляд падает на Грейвза.       — Mr. Graves, it’s a pleasure to see you again. Your table is ready (Мистер Грейвз, рады снова видеть вас. Ваш стол готов), — её голос тёплый, а манеры безупречны.       — Thank you, Emily (Спасибо, Эмили), — отвечает он с лёгкой улыбкой, кивком давая понять, что можно идти.       Хостес уверенно ведёт пару через зал, огибая столики с расслабленно беседующими гостями. Люди за соседними столами невольно поворачиваются, замечая статного мужчину в сопровождении женщины, которая явно старается сохранять спокойствие в роскошной обстановке. Саша незаметно одёргивает рукав, чувствуя, как её тёмные джинсы бросаются в глаза среди безупречных костюмов и платьев.       «Лучше бы в форме осталась. Мои джинсы тут явно не к месту», — мелькает в голове мысль.       Когда они достигают столика, Грейвз первым делом выдвигает стул для Саши.       — Please, take a seat (Пожалуйста, присаживайся), — предлагает он вежливо.       Саша слегка колеблется, но всё же садится, аккуратно поправляя край блузки, словно пытается сделать её немного изысканнее. Грейвз не занимает место напротив, а садится сбоку, так, чтобы легко видеть лицо своей спутницы и быть ближе во время беседы.       — You seem impressed, Stravinsky (Ты, похоже, впечатлена, Стравински), — его голос лёгкий, а в глазах мелькают искорки.       — It’s… Nice... (Место… Неплохое...) — сдержанно отвечает Саша.       Официант появляется почти мгновенно, протягивая им меню. Грейвз едва кивает, принимая его, но не открывает. Его пальцы легко скользят по твёрдой обложке кремового цвета, а взгляд скользит по Стравински, ожидая, когда она сделает свой выбор. Это движение кажется почти небрежным, и женщина понимает, что за этим скрывается привычка человека, который всегда точно знает, чего хочет.       Серо-голубые глаза бегут по строчкам меню и расширяются, замечая внушительные цены. Длинные пальцы замирают, и Саша быстро произносит:       — Just water, please. (Только воду, пожалуйста.)       Грейвз чуть приподнимает бровь, но его осуждающий взгляд говорит больше, чем слова. Он выглядит оскорбленным до глубины души, после чего делает небольшой жест рукой, сигнализируя официанту подождать.       — Sasha, you’re killing me here. (Саша, ты меня убиваешь.) — он смеётся, но в голосе отчётливо проскальзывает раздражение. — I invited you, so let me take care of this. What would you like? (Я тебя пригласил, так что ужином займусь я. Какие у тебя предпочтения?)       Стравински смущенно опускает глаза на меню, чувствуя себя неловко под внимательным взглядом спутника.       — I’m… Not picky. Omnivorous, you could say. (Я… Не привередлива. Всеядна, можно сказать.)       Грейвз расплывается в улыбке, оборачиваясь к официанту:       — Two steaks, medium rare, with the house red. Make it the Bordeaux, 2010. (Два стейка, средней прожарки, с красным вином. Пусть это будет Бордо 2010 года.)       Симпатичный юноша почтительно кивает и уходит, в то время как Грейвз возвращается к разговору.       — So, what’s on your mind? You said you wanted to discuss something. (Итак, что у тебя на уме? Ты говорила, что хотела что-то обсудить.)       Саша делает глубокий вдох, пытаясь выбрать подходящие слова.       — Well, yeah, Сommander… (Да, Командир…)       — Phillip. (Филлип.)       Женщина резко поднимает глаза на Грейвза.       — You can call me Phillip (Можешь звать меня Филлип), — повторяет он, слегка приподнимая уголки губ в доброжелательной улыбке.       — Ahm, Phillip… I was reviewing my contract recently (Эм, Филлип… Я недавно пересматривала свой контракт), — Стравински слегка мнётся, стараясь выглядеть задумчивой. — And I noticed a clause about the “Support Program”. (И заметила пункт о “Программе поддержки”.)       Грейвз кивает, давая понять, что он точно знает, о чём она говорит. Его взгляд становится более внимательными.       — As you know I’m from Russia… (Как ты знаешь, я из России…)       — Oh (Оу), — Грейвз произносит это с таким сожалением, как будто Стравински больная неизлечимой болезнью. Его лицо выражает одновременно тревогу и сочувствие.       — Excuse me? — Саша поднимает брови, искренне удивлённая такой реакцией. Да, место, где она родилась и выросла, можно ругать и ругать, но когда это делает кто-то другой, да ещё и таким тоном...       Филлип замечает перемену в выражении лица собеседницы и резко исправляется, заменяя маску сочувствия на уже привычную Сашиным глазам улыбку.       — Oh. I’m sorry. I didn’t meant to… (Ох, извини. Я ничего такого не имел в виду…) — он неловко откашливается. — Just go on. (Просто продолжай.)       Слабо кивнув на извинения командира, Саша продолжает:       — I have a relative back home who’s been seriously ill. (У меня есть родственник дома, который серьёзно заболел.) — женский голос звучит вкрадчиво. Она старается не выдать, что это выдумка. — And I thought maybe… The program could help. (И я подумала, может быть… Программа могла бы помочь.)       — Ah, I see. (А, понятно.) — Филлип наклоняется вперёд, подперев подбородок рукой. — And... Why didn't you apply before? (А… Почему ты не обращалась раньше?)       — Well, I wasn’t sure how it worked. (Ну, я не была уверена, как это работает.) — Саша опускает взгляд, как будто немного стесняется, после чего снова смягчает голос. — I just wanted to understand what’s required to apply. (Я просто хотела понять что нужно, чтобы подать заявку.)       Грейвз кивает, чуть откидываясь на спинку стула. Мысли в его голове закручиваются в интересную картину.       «Что она знает? Её что-то связывает с Хавьером? На допросе, кажется, не лгала… Но, возможно, мне только кажется…»       — It’s pretty straightforward. I can have someone walk you through it. (Это довольно просто. Я могу попросить кое-кого показать тебе, как это делается.)       — That would be great (Это было бы здорово), — отвечает Саша, стараясь выглядеть благодарной.       «Он согласился слишком легко. Почему? Это часть какой-то схемы?»       Официант приносит вино, демонстрирует этикетку Филлипу и после его одобрительного кивка разливает рубиновую жидкость по бокалам. Грейвз тут же поднимает свой:       — To support, in all its forms. (За поддержку, во всех её проявлениях.)       Саша, чувствуя лёгкую иронию в его тоне, поднимает бокал, едва заметно улыбаясь:       — To support. (За поддержку.)       Ужин продолжается, и вскоре Стравински ощущает себя более расслабленно. Они обсуждают вино, великолепные стейки и, на первый взгляд, болтают ни о чём. Саша замечает, как Филлип всё больше смещает разговор в сторону личных тем, стараясь выведать что-то о её жизни, привычках и мотивах.       — You know, Sasha, you don’t strike me as someone who opens up easily. (Знаешь, Саша, ты не производишь впечатление человека, который легко раскрывается.) — он берёт бокал с вином, слегка покручивая его в руке, изучая рубиновый оттенок жидкости.       — I prefer to keep things professional. (Я предпочитаю держать всё в рамках профессионализма.) — женский голос спокоен, но она чувствует, как его слова пытаются её поддеть.       Грейвз улыбается.       «Это вино или он действительно пытается меня очаровать?»       — Of course. But don’t you think it’s exhausting sometimes? (Конечно. Но разве это порой не утомляет?) — он наклоняется вперёд. Его глаза пристально изучают каждую эмоцию собеседницы. — Carrying it all on your shoulders? Alone? (Носить всё это на своих плечах? Одной?)       Чуть отводя взгляд, Стравински делает глоток вина. Ей не хочется отвечать прямо, чтобы не взболтнуть лишнего. Разве она одна? У неё есть Кёниг и… Снайперская винтовка и… Несколько человек на базе, которых она смело может назвать друзьями. А года три-четыре назад был даже “заклятый враг” – Гоуст. Но только она набирает воздух в лёгкие, чтобы ответить, как внимание отвлекает звук телефона Грейвза. Строгий мобильный аппарат фирмы AGM вибрирует на столе. Экран загорается, показывая входящий вызов.       — You can take it. (Можешь ответить.) — спокойно говорит Саша, жестом показывая, что не возражает.       Грейвз качает головой, нажимая кнопку сброса.       — It’s fine. I’d rather not ruin our dinner. (Всё нормально. Я бы не хотел портить наш ужин.) — его улыбка кажется почти искренней, но интуиция подсказывает, что это может быть важный звонок.       Беседа возобновляется, но телефон снова возмущается, подрагивая на столе. На этот раз Грейвз чуть раздражённо вздыхает, взглянув на экран.       — Sorry about this. (Извини за это.) — он откладывает гаджет в сторону, но всё в его жестах выдает напряжение.       «Почему он так реагирует? Это что-то, что я не должна слышать? Или он пытается сделать вид, что наш разговор его приоритет?» — Саша отводит глаза, будто не замечает, как Филлип украдкой смотрит на экран.       В конце концов, женщина решает дать ему немного личного пространства. Такое ощущение, что тело интуитивно двигается в нужном направлении. Она откладывает салфетку в сторону и поднимается из-за стола. Грейвз немедленно встаёт следом, как того требуют правила этикета. Это движение настолько неожиданное, что она на секунду замирает, глядя на него с лёгким недоумением.       «Что, чёрт возьми…» — мелькает у неё в голове. Она явно не привыкла к подобным манерам.       — If you’ll excuse me for a moment. (Извини. Я на минуту.) — нейтрально, стараясь не выдавать удивление, произносит Саша.       Грейвз одобрительно кивает. Его взгляд мягко скользит по женской фигуре, слегка задерживаясь на бёдрах.       — Of course. Take your time. (Конечно. Не торопись.)       Но прежде чем Саша успевает сделать шаг, телефон, лежащий на столе, снова начинает вибрировать. Экран загорается, показывая входящий вызов. Женщина плавно отходит от столика, но не направляется сразу в уборную. Она замедляет шаги, прислушиваясь к движениям Грейвза. Он снимает вызов, и Стравински замирает, прячась за одной из колонн, расположенных ближе ко входу в ресторан. Голос Филлипа звучит мягко, почти дружески:       — Hey, Molly, it’s late. What’s going on? (Эй, Молли, уже поздно. Что случилось?)       Саша напрягает слух, стараясь уловить, что именно происходит. На том конце раздаётся женский голос, звучащий обеспокоенно, но слов не разобрать.       Грейвз слушает её пару секунд, а затем чуть нахмуривается. Его тон остаётся вежливым, но обретает нотку строгости:       — Your child, huh? (Твой ребёнок, да?) — он делает паузу, словно обдумывая что-то. — Listen, Molly, I understand that family comes first, but calling me directly that late… You know there’s protocol. (Слушай, Молли, я понимаю, что семья на первом месте, но звонить мне напрямую так поздно… Ты же знаешь протокол.)       Саша замечает, как его голос снова смягчается, почти переходя в спокойное объяснение.       — If you needed time off, you could’ve sent a message. I’m in the middle of something important right now. (Если тебе нужен был выходной, ты могла написать сообщение. Я сейчас занят важной встречей.) — он слушает ещё пару секунд. Его выражение становится чуть более сосредоточенным, но не сердитым. — Fine. Take tomorrow off. And if needed take a few days. Get everything sorted. (Хорошо. Возьми завтра выходной. И, если понадобится, отдохни несколько дней. Уладь все дела.)       На этом моменте Саша видит, как он чуть качает головой, будто взвешивая что-то, а затем добавляет:       — And Molly… Next time, stick to protocol. Send an email or a text. It’s better for both of us. Understood? (И, Молли… В следующий раз следуй протоколу. Отправь имейл или сообщение. Так будет лучше для нас обоих. Поняла?)       Её ответ едва слышен, но по его тону ясно, что Молли соглашается. Грейвз заканчивает разговор на спокойной ноте:       — Good. I’ll make sure Greg handles your workload. Focus on what’s important. (Хорошо. Я прослежу, чтобы Грег взял часть твоей работы. Сосредоточься на том, что действительно важно сейчас.)       Грейвз завершает звонок. Его лицо остаётся совершенно невозмутимым. Саша делает шаг назад, и в этот момент к ней подходит официант, слегка наклоняясь:       — Is everything alright, miss? (Всё в порядке, мисс?)       Саша моргает, быстро скрывая смущение.       — Yes, fine. Just… Where’s the ladies room? (Да, всё в порядке. Просто… Где здесь дамская комната?)       Официант указывает в сторону ближайшего коридора:       — Down the hall to your left. (В конце коридора налево.)       — Thank you. (Спасибо.)       Она быстро уходит в указанном направлении, стараясь не выдать, что только что подслушала часть разговора. Женщина подходит к раковине, включает воду и умывается прохладной струёй. Зеркало перед ней отражает спокойное, но слегка уставшее лицо. Она пытается собрать мысли воедино.       «Он… Заботится? Это искренне? Или это часть игры?» — её взгляд падает на собственные руки, сжимающие край раковины.       «Если он действительно стоит за махинациями с программой, зачем тогда так стараться выглядеть идеальным руководителем? Или… Он просто прикрывается?»       Стравински вздыхает, поправляя волосы. Что-то в этом разговоре даёт ей надежду, что Филлипу можно доверять… Она слегка трясёт головой. Нельзя давать волю сомнениям. Не сейчас.       «Сосредоточься. Твоя цель — программа. Всё остальное позже.»       Женщина возвращается в зал ресторана. Грейвз снова поднимается, демонстрируя свои манеры, и садится только после того, как она занимает своё место.       — You alright? (Ты в порядке?) — спрашивает он. Голубые глаза на мгновение задерживается на её лице в поисках следов какого-либо дискомфорта.       — Yes, thank you. (Да, спасибо.) — отвечает Саша, стараясь не выдать, что её мысли всё ещё заняты услышанным разговором.       Грейвз делает глоток вина, внимательно изучая её выражение лица, прежде чем мягко продолжить:       — So, where were we? Ah, the program. (Итак, на чём мы остановились? Ах да, программа.) — его взгляд становится чуть теплее. — You said you’d like to know more. (Ты говорила, что хотела бы узнать больше.)       Он делает небольшую паузу, аккуратно ставя бокал на стол.       — Usually, Molly handles these applications, but she has some personal matters to attend to. (Обычно этим занимается Молли, но у неё сейчас кое-какие личные дела.) — его голос звучит спокойно и уверенно. — I’ll personally walk you through the process tomorrow. We’ll go over the details and get everything sorted. (Завтра я сам объясню все детали и помогу разобраться.)       Он делает жест рукой, призывая официанта, чтобы принести ещё вина, и улыбается чуть шире:       — But for now, let’s not spoil the evening with work. (Но сейчас давай не будем портить вечер разговорами о работе.) — его тон мягкий, почти успокаивающий.       Саша кивает, решив не спорить, и берёт свой бокал, следуя его примеру.

***

      На базу Грейвз и Стравински возвращаются глубокой ночью. Коридоры уже опустели, и лишь где-то вдалеке слышны приглушённые голоса дежурных. Филлип медленно идёт рядом с Сашей, позволяя себе тихие, ненавязчивые комментарии о миссиях и общей работе.       Подходя к жилым помещениям, Грейвз внезапно останавливается, и его рука мягко касается женского локтя. Её шаги замедляются, и мир вокруг будто сужается до тишины коридора. Вокруг никого. Лёгкое опьянение от вина, которое до этого приятно согревало, улетучивается, оставляя лишь острое ощущение странной близости.       Она поворачивается к Филлипу. Её взгляд настороженный, но голос остаётся ровным, хоть в нём уже проскальзывает предостережение:       — What are you doing? (Что ты делаешь?)       Грейвз ничего не отвечает сразу. Он лишь смотрит на неё сверху вниз. Его взгляд становится таким пристальным, что ей трудно удержать свой. Мужские пальцы, тёплые и уверенные, скользят вниз по её руке, пока не обхватывают запястье. Мягко, но с достаточной силой, чтобы она почувствовала себя пойманной.       Саша собирается отдёрнуть руку, но он делает шаг вперёд, сокращая расстояние между ними. Её спина упирается в холодную стену, а его тело оказывается настолько близко, что она ощущает тепло мужского тела даже через одежду.       — Relax, Stravinsky... (Расслабься, Стравински...) — его голос низкий, чуть хриплый, словно вкрадчивый шёпот, от которого по коже пробегают мурашки.       Его ладонь крепко удерживает её руку, притягивая к губам. Движение кажется одновременно грациозным и захватывающим врасплох. Горячие губы касаются её кожи, и в этом жесте смешиваются нежность и что-то, что заставляет её сердце замереть.       — Just checking if there’s a ring on these fingers. (Просто проверяю, нет ли кольца на этих пальчиках.) — он шепчет тихо, но каждое слово звучит отчётливо.       Пронзительный и уверенный взгляд, словно он знает нечто большее, чем она готова признать. Мужские губы целуют сначала костяшки, а затем безымянный пальчик, после чего Филипп медленно отпускает Сашину руку, делая шаг назад.       — No ring. (Кольца нет.) — Филилп хитро улыбается, лего подмигнув. — Good night, Anthrax. See you tomorrow. (Спокойной ночи, Антракс. Увидимся завтра.)       Саша остаётся стоять на месте, ошеломлённая. Её сердце начинает колотиться так, будто она только что вырвалась из ловушки.       «Блять… Блять!»       Она проводит рукой по лбу и делает шаг в сторону своей комнаты, когда вдруг чьи-то руки резко обхватывают её со спины, зажимая рот. Сердце пропускает удар, но тело реагирует быстрее, чем разум. Саша резко наступает на ногу нападавшему, а затем делает бросок через бедро. Тяжёлое тело падает на пол, и она тут же приседает, чтобы прижать его. В тусклом свете коридора перед ней лежит Андрей Никто, который, хрипя, пытается что-то сказать.       — Значит, ты способна выбраться из нежелательных объятий, — пытается он ухмыльнуться, но вместо этого морщится от боли.       — Какого хуя, Андрей?! — резко перебивает Саша. Её голос наполнен смесью злости и неприкрытого раздражения.       Никто чуть приподнимает голову. Взгляд всё ещё цепляется за её глаза, серые при этом освещении.       — Забавно, потому что у меня к тебе такой же вопрос... — бросает он, протягивая руку, чтобы она помогла ему встать.       Саша закатывает глаза, но всё же берёт Андрея за руку и с лёгкостью вытягивает его на ноги. Никто снова морщится, хватаясь за бок, явно почувствовав боль в недавней ране.       — Пиздец, если Кёниг узнает… — начинает он, но Стравински резко останавливает мужчину движением руки.       — Он не узнает! — голос звучит жёстко, почти угрожающе. — Андрей, поклянись, что ты ему не расскажешь!       Никто отшатывается, взгляд выражает смятение. Он явно открыл рот в возмущении под своей чёртовой маской.       — Ты охренела, мать? Не втягивай меня в это… — возмущённо начинает он, но Саша не даёт ему договорить.       — Андрей, это для него! — Стравински вздыхает. Женский голос смягчается, но глаза горят настойчивостью. — Для всех нас.       Она делает резкий выдох, а затем опускает голову, будто пытаясь собрать мысли. Когда она снова поднимает глаза на мужчину, её взгляд становится почти умоляющим.       — Послушай, Андрей, я тебе завтра всё подробнее расскажу, но если очень кратко... — Саша делает паузу, стараясь подобрать слова так, чтобы он понял суть. — Хавьер сорвался не просто так. У него была причина. Мы с Кёнигом наткнулись на некоторые данные, связанные с “Программой поддержки оперативников”, которыми заведует Грейвз. Эти данные… Там что-то странное, что-то большее. — она смотрит Никто прямо в глаза, чтобы убедиться, что он воспринимает её всерьёз. — Я решила подобраться к Грейвзу ближе, чтобы выяснить, что происходит…       Никто хмурится, переваривая слова Стравински. Он смотрит на неё так, словно видит впервые.       — Пиздец... Лучше бы ты оказалась вертихвосткой, чем полезла в этот улей с голой жопой, — наконец бросает он, качая головой.       Саша фыркает, пытаясь скрыть нервный смех, но внутри она понимает, что этот разговор один из самых тяжелых за последние дни. И решения, которые она принимает, уже не кажутся такими правильными, как было изначально. Она смотрит на коллегу в тишине, и её уверенность будто бы растворяется под его пристальным взглядом.       — Блять. Ладно, матрёшка, извини за это, — наконец говорит Андрей, жестом показывая захват, который он применил, чтобы напугать.       Саша отмахивается, словно всё это пустяки.       — И ты тоже извини… За бросок, — женский голос мягкий, почти примирительный, но в глазах всё ещё дрожит огонёк напряжения.       Андрей смеётся, растягивая маску щеками, и протягивает руки для объятий. Саша, хоть и немного недоверчиво, отвечает на жест, чувствуя, как напряжение немного спадает.       В этот момент в дальнем конце коридора появляется массивная фигура, обрамлённая тусклым светом, и словно тень заполняет пространство. Это Александр. Его взгляд останавливается на Саше и Андрее, которые стоят в дружеских объятиях.       Саша быстро отпускает Никто, делая шаг назад. Её глаза встречаются с глазами Кёнига, и она улыбается, тут же направляясь к нему. Не успев подойти, она уже тянется, чтобы обнять его. Кёниг отвечает, прижимая её к себе одной рукой, другая держит шлем, который он снял, возвращаясь на базу.       — Sasha. Finally. Are you okay? (Саша. Наконец-то. Ты в порядке?) — голос Кёнига звучит тихо, с привычной нежностью и ноткой беспокойства. Он чуть отстраняется, чтобы лучше рассмотреть её. Взгляд скользит вниз, задерживаясь на её одежде. Привычная форма заменена на блузку и джинсы, что кажется ему необычным.       Женщина только открывает рот, чтобы ответить, но Андрей, словно нарочно, встревает:       — What? Just took our Russian doll out for dinner... As a thank you, you know. For not leaving me to die on that shitty base. (Что? Просто сводил нашу землячку поужинать... Так сказать, в благодарность за то, что не оставила меня помирать на той сраной базе.)       Кёниг медленно переводит взгляд с Андрея на Сашу, и его глаза сужаются. Он молчит, но напряжение в его фигуре становится заметным.       — Андрей, блять, — Стравински бросает грозный взгляд на Никто, и тот вскидывает руки в защитном жесте.       — Ну что? — отвечает он Саше на русском, а затем переходит на английский, заметив вопросительный взгляд Кёнига. — What? I’m just saying... Nothing inappropriate. (Что? Я просто говорю... Ничего такого.) — Андрей невинно пожимает плечами.       Килгор молчит, но его рука крепче сжимает талию Саши. Она бросает на Александра короткий взгляд, пытаясь понять, что у него на уме. Сложно читать эмоции, когда лицо твоего мужчины постоянно прячется за маской.       — I’ll explain everything later. (Я объясню всё позже.) — тихо шепчет Саша, касаясь его груди. Этот жест, похоже, немного успокаивает австрийского великана.       Андрей, заметив эту короткую, но милую на его взгляд сцену, ещё шире ухмыляется под маской.       — Alright, alright, I’ll leave you two. Sweet dreams. (Ладно, ладно, не буду мешать вам, голубки. Сладких снов.) — он неторопливо разворачивается и направляется в конец коридора, напевая что-то себе под нос.       Его шаги звучат громче, чем обычно, и Саша ясно слышит, как он шепчет напоследок:       — Голубки…       Кёниг провожает коллегу уставшим взглядом, оставаясь стоять неподвижно. Как только Андрей скрывается за углом, он снова обращает своё внимание на женщину в своих объятиях. — Please, let’s go to my quarters… (Пожалуйста, пойдём в мою комнату…) — говорит он тихо. Его голос слегка хриплый от усталости. — Your company is all I need after that shitty day. (Твоя компания — всё, что мне нужно после этого паршивого дня.)