Драко Малфой, и Попытки Игнорирования.

Драко правда задумывался рассказать Седрику о драконах. Правда. Клянётся честью Малфоев. Но понимаете, он же как-то прошел в первый раз без помощи Драко, да? Вот и рассказывать ему об этом не обязательно. К тому же, он семикурсник, ему помощь, как Поттеру, была не нужна. Он, по всем правилам испытания, должен сам все придумать. Да, Драко будет аппилировать в защите своей забывчивости «правилами». Каждый Малфой – честный человек, как вы могли подумать о плохом? Утро, после его первой ночи как незарегистрированного анимага, было слишком сильным, поэтому Драко, ради своей безопасности, сразу же пошел на Историю Магии. В Большом Зале всегда слишком шумно и громко. А учитывая предстоящее событие, умножь в три раза. На Истории, в принципе, можно было расслабиться. Драко учил все темы с того момента, как проглотил первую книгу, поэтому у него не было проблем с скучным профессором. Ему даже на СОВ попалась тема, которую он отвечал маме, когда ему было лет восемь. Про борьбу с оборотнями в начале пятнадцатого века в Франции. Когда Драко увидел ее на несчастном листе бумаги, он чуть не заплакал. Удивительно, но Поттер не выглядел пышущим энтузиазмом, а совсем наоборот. Он, почему-то, был таким же нервным и задумчивым как в прошлой временной ветке, только теперь ещё, казалось, чего-то боялся. Драко сверлил его спину взглядом пол Истории Магии, пока не получил тычки пером от Пэнси. Почему Поттер так волнуется? Что-то изменилось с прошлого раза? – Почему Поттер выглядит так, будто по нему гиппогриф прошел? – Малфой шепнул рядом сидящей Паркинсон. Она всегда разбиралась лучше в чувствах, а особенно в том, что касалось Драко и Избранного. Признанный эксперт по отношениям Пэнси Паркинсон. Правда, её признанный ассистент, Блейз Забини, был необразован и не имел достаточной квалификации, поэтому считал себя главным экспертом. Конкуренция на Слизерине очень тяжёлая штука. Особенно подростков. – Ну, ты же с ним не бесился месяц с чем-то, chéri, – в ответ пробормотала Пэнси, лениво рисуя палочки на своём пергаменте. Драко осенило, не зря Паркинсон была экспертом. Учитывая то, что Малфой совершенно никак не обращал на него внимания, исключая тот момент рядом с Кубком, и не унижал гриффиндорца ничего не злило и не подстёгивало двигаться вперёд. У него нет того, в нашем случае общественного мнения, против чего он должен сражаться и победить. В этот раз Драко даже не сделал значки «Поттер воняет», слишком взволнованный своей анимагической трансформацией. Надо бы исправить, эти значки были гениальны. Подумав пару раз, а потом поняв, что если будет думать, то все испортит, Драко взял чистый пергамент у Пэнси («Эй!») и начал активно писать. Печатными буквами, иначе Поттер узнает его почерк, ну или может заметить схожести с таинственным письмом. «Ну что, готов умереть, идиот?» – и Драко нарисовал глупую рожу Поттера в углу листа. Подумав, он ещё и сложил лист в оригами дракона, чтобы уж наверняка. Взмах палочки и дракон полетел на парту Поттера. – Ты будешь об этом жалеть, – прошептала ему на ухо Пэнси. Малфой пожал плечами, все, что он когда-либо делал по отношению к Избранному было большим сожалением. Одним больше, одним меньше, уже не важно. Недовольный взгляд Поттера, почему-то искрящийся тёмно-зеленым светом, вдруг попал на Драко, по привычке скрещивающий его со своим. Светло-серые глаза, такие же, как тучи за окном слегка подогнулись в неискренней насмешке. Рядом раздался грустный вздох, – Я предупреждала. Я ставлю двадцать галлеонов, что ты будешь ещё и на первом испытании что-то ему делать. Драко, ты очевиден. – Ну и? – просто ответил Малфой, приподняв бровь. Пэнси забормотала что-то нечленораздельное и отвернулась, продолжая рисовать палочки на уже новом пергаменте. Поттер что-то быстро чиркал на бумаге, совершенно не обращая внимание на вталкивающую ему что-то определенно умное Грейнджер и спящего рядом Уизли. А потом, совершенно варварским способом, но одновременно странно красивым, сложил пергамент самолетиком и запустил его обратно Драко. «Ну что готов умереть, идиот?», «Конечно каждый день сижу и думаю о своей смерти. Чего тебе надо Малфой?» – ни одного знака препинания, как это по-Поттеровски. Мило. А что Драко ещё нашел очаровательным? Почерк Избранного. Он был таким странно неряшливым, с слишком длинными палками и большими неровными кругами. Малфой никогда не видел, чтобы так писали. Все в чистокровных кругах с детства имели идеальный почерк. От ответа Поттера Драко почти фыркнул, но сумел вовремя сдержать свои эмоции. Не надо ему, чтобы какая-нибудь Пэнси сувала нос в его личную переписку. А она попытается. Даже если до сих пор чувствует неловкость из-за той ситуации на Астрономической башне. «Просто хочу посмотреть на твою «эффектную» смерть. У тебя хотя бы план есть, гений?», «Даже если был то я тебе не скажу», «Грубо. Поттер, тебе мама не говорила, что нельзя быть таким невоспитанным?», «Малфой тебе заняться нечем?», «Мне есть, я себя развлекаю, наблюдая за гриффиндорцами в их натуральной природной среде обитания. Заметил, что одна особь не ведёт себя как обычно», «Готов поспорить, что природная среда обитания слизеринцев это гадюшник». Немного подумав, Драко написал внизу листа с лёгкой ухмылкой: «Ты не был таким смелым, когда мы были одни в Больничном Крыле». Как и ожидалось, Поттер покраснел до корней волос и остервенело начал писать ответ, несколько раз макая перо в чернильницу. Драко практически засмеялся: взгляд Грейнджер на Поттера и подскочившего Уизли надо было видеть. С ухмылкой, Избранный кинул в него самолётом: «А ты выглядел лучше когда не строил из себя невесть что. Улыбайся почаще может девушки на тебя внимание обратят. А то Паркинсон уже рядом с тобой заскучала». Драко снова сдержал смех. Это была такая детская попытка поддеть, что он даже не смог себя контролировать. «Мне нравилось, когда ты мило смущался в Больничном Крыле. Жаль, что ты не делаешь такого чаще», – Малфой нарисовал несколько молний и тихо прошептал заклинание с направленной палочкой. Молнии сразу ожили и начали переливаться оттенками жёлтого и оранжевого. Драко даже второй раз не взглянул на бумажку, сразу отправил дракона Поттеру. Поэтому, когда Избранный уставился на него с выпученными глазами, Малфой сначала не понял что произошло. А потом как понял – чуть не убежал с урока. У него опыт есть, никто спрашивать не будет. Он повернулся к Пэнси с каменным лицом. – Я только что сказал Поттеру, что он мило смущается и начал с ним заигрывать, – его нейтральный тон заставил Пэнси пару раз непонимающе моргнуть. А потом она практически подпрыгнула на стуле и схватила Драко за руку. Её глаза горели каким-то странным огнем, который напугал бы Малфоя, если бы он не видел Темного Лорда. На лице девушки появилась заговорческая ухмылка. Страшно. – Когда свидание? – и Драко практически ударил её по голове. Но она была девушкой, поэтому он хлопнул её по бедру. Пэнси снова подпрыгнула и зашипела, как истинная представительница Слизерина. Она наигранно обиженно надула губы, скрестив руки на груди, – Тск, я тут такая хорошая подруга, а ты меня не ценишь. – Пэнси, Поттер- Поттер на него не смотрел, а строчил ответ, закрывая пергамент от сующегося под руку носа Грейнджер. Дыхание вдруг перехватило, это самое большое в плане своих чувств, что Драко делал по отношению к гриффиндорцу за все девять, почти десять, лет их знакомства. Его сердце вдруг забилось быстро-быстро, и он почувствовал, как жар поднимается по шее. Чертов Поттер. «Если бы ты улыбался больше люди бы к тебе тянулись. Малфой все прекращай Гермиона у меня перо отбирает». Драко приглушённым стоном упал на парту, слава Мерлину Поттер этого не услышал и не увидел. Мальчик, который выжил, Избранный, самый молодой квалифицированный аврор, Гарри Поттер сказал, что у него красивая улыбка. Ну, косвенно, но сказал же! Драко мог умереть на месте, он уткнулся лицом в свои руки, глубоко дыша. Слизеринец даже не слишком сильно обращал внимание на приглушённые вздохи Пэнси, которая все-таки дотянулась до их переписки своими когтистыми лапами. Она ткнула его в бок острым локтем и, когда Драко соизволил поднять горячую голову, прошептала на ухо: – Если ты продолжишь в том же духе, Поттер займет первое место на испытании. Так держать, ещё пару таких писем и можешь спокойно подходить целовать его шрам, змейка. Может, прогулять первое испытание? Но в прошлый раз это было так эффектно... ∆|• Драко предусмотрительно решил не идти на обед, а пойти сразу на трибуны, занимая себе и своим друзьям лучшие места. Он итак каждый обед пропускает, а так хотя бы делом займётся. Высокие трибуны возвышались над каменным загоном для драконов мрачной тенью. Строение напоминало квиддичное поле. Малфою даже стало слегка не по себе, находиться внизу, прикованным, наверно было ужасно. Не то чтобы он жалел драконов, его тёзки определенно его бы не пожалели, наоборот, сразу спалили к чертям. Вот хоть Драко и любил змей, драконы были немного скользкой темой. С одной стороны ему нравились все истории и легенды о них, с другой он чертовски их боялся и понимал, что мышления в их голове как у мыши. Короче говоря, в отношениях Драко и драконов были некоторые проблемы. Он решил сесть в середину трибун, не слишком далеко, но и не слишком близко к загону. Внизу развивались гобелены школ и разных факультетов, переливаясь на солнце различными оттенками ярких цветов. До первого испытания оставался час, поэтому Драко решил заняться делом. Не обращай внимание на то, что Поттер будет стоять там внизу. Не обращай внимание. Руны, руны, руны. Перо царапало пергамент, когда Малфой методичными движениями перерисовывать символы из книги. А что, если Поттер погибнет? Да как он может умереть, если в первый раз не погиб. А друг в этот раз что-то случится? А вдруг с Седриком что-то случится? А если- Драко захлопнул книгу с громким стуком. Нет, с такими мыслями работать нельзя. Он устремил взгляд в покрытое тучами небо и нахмурился. Несколько укротителей драконов стояло в стороне учительских трибун, тихо переговариваясь между собой. Прищурившись, Малфой заметил копну рыжих волос и слегка приподнял брови. Уизли? Вроде у них был один, который занимался драконами, но не то чтобы Драко знает каждого рыжего поименно. Он Фреда от Джорджа то не отличит, а тут имена всех Уизли. Хотя ладно, Перси Уизли он узнает всегда. Этот напыщенный и надменный взгляд трудно забыть. Как жаль, что Драко по темненьким, Уизли с его места казался достаточно красивым. Но у него был пункт, который строго говорил: встречаться можно со всеми, кто не Уизли. Это было кредо Малфоя. Ему бы гордость не позволила подойти к одному из них и начать говорить о чем-то. Ну, может Уизел не так уж и плох, по крайней мере учитывая рассказы Астории о его подвигах как аврора. Но он слишком раздражал, так что и его пропускаем. Вот казалось бы, такие хорошие чистокровные семьи, Пруэтты и Блэки, а породили... такое. Фу. – Драко! – Астория удивлённо вздохнула и моргнула пару раз. В ее руках была зажата книга, а сама она казалась удивительно нервной. Гриннграсс быстро засеменила к нему и села рядом, отчаянно сжимая фолиант ладошками. Или не отчаянно, а скорее нервно или взволнованно. Её глаза горели ярким огнем, заставляющим Драко фыркнуть. Но Асторию это не волновало, она бегала глазами туда-сюда и покусывала губу, – Ты тоже решил прийти раньше? Ты видел драконов? Какие они? – Пока я видел только камни, ну и укротителей драконов, – Драко с улыбкой ответил, смотря на пышущую энтузиазмом девочку. Астория немного сдулась, но всё ещё поглядывала вниз, открывая свою книгу, испещренную закладками и загнутыми уголками. Она явно была потёрта и, кажется, Драко придумал подарок своей подруге на Йоль. Он взглянул вниз, вспоминая как захватывающе было наблюдать в первый раз битву Поттера против хвостороги. Хотя Малфой и строил недовольную мину на каждый выкрутас Избранного, все равно в душе всё сжималось и ликовало, когда он проигрывал или побеждал. – У тебя опять это выражение лица, – Астория закатила глаза, смотря на Драко с лёгким весельем. Совсем недавно эта маленькая змея прознала о некоторой... некотором не безразличии Малфоя к Избранному. Причем совершенно случайно. Просто Итон в какой-то момент спросил, что ему больше всего не нравится в Поттере и как-то так вышло. Астория лукаво улыбнулась и положила голову ему на плечо. – Не знаю о чем ты говоришь, – нейтрально ответил Драко, на трибуны начали заходить люди. Первыми пришли хаффлпафцы, чтобы поддержать своего чемпиона, и слизеринцы, которые просто хотели занять лучшие места и не прозевать начало. Драко заметил краем глаза Тео, который пристроился немного вдалеке. Пэнси и все остальные ещё обедали, они любили растянуть приемы пищи как можно больше. Малфой вдруг приоткрыл рот в удивлении и показал пальцем вниз, – Смотри! Кажется там дракон! – Где?! – голова Астории резко повернулась и она остервенело начала искать признаки чешуйчатых. Через минуту она пнула ухмыляющегося Драко по ноге. Ну а что? То есть ей можно над ним издеваться, а ему нет? И не важно, что она второкурсница, возраст тут ничего не значит. Астория надула губы и снова уткнулась в книгу. Через минут десять подошла Дафна и пристроилась рядом с сестрой. Она была явно в приподнятом расположении духа: глаза блестели приятной синевой, блондинистые волосы сверкали, а цвет лица был настолько здоровым, насколько возможно при её бледности. Если Дафну поставить рядом с ним, то можно смело называть их дуэт «Жизнь и Смерть». – Развлекаетесь? – она спросила, ярко улыбаясь Драко. Его сердце непреднамеренно смягчилось, когда он наблюдал за взаимодействием двух сестер. Астория, с приходом старшей, прильнула к ней как котенок к кошке, рассказывая о драконах и как она ждёт их появления. Дафна мило улыбалась, внимательно слушая все, что лепечет младшая, поглядывая на Малфоя время от времени. Её взгляд показался ему странным, пока она не достала маленькую коробочку и протянула ее Драко со смущённым выражением лица, – Эм, Драко, это тебе. – Спасибо? – ответил Малфой, принимая коробку. Она была среднего размера с маленькой лентой, обвязанной вокруг и закреплённой сверху зеленым бантиком. Развернув, он обнаружил несколько булочек, сверху облитых шоколадом, и один круассан с клубникой. Слюна непреднамеренно скопилась во рту и Драко сглотнул, переводя свой заинтересованный взгляд на Дафну. Она покраснела, и начала играть со своими белокурыми локонами. – Я видела тебя, эм, ночью. С Пэнси. И Блейзом. И я подумала, что хочу принести тебе поесть, – она сбивчиво говорила, краснея с каждым новым словом. Дафна так сильно отличалась от себя с седьмого курса... но это не плохо. Драко вдруг понял, что его гламур на какое-то время спал, пока он спал. Очень смешно. Да, неприятная ситуация, но вроде как нет никаких слухов, и его просто хотят накормить. Что Пэнси, что Дафна. – Спасибо, – он наклонил голову и взял круассан, вгрызаясь в него и игнорируя любые правила приличия. Если он не съест этот круассан, круассан сам его съест. Он был уверен на сто процентов. Этот маленький кусок хлеба, что-то замышлял. Впрочем, уже нет, потому что он начал согревать желудок Драко своем клубничным вкусом. Пэнси, Блейз и остальные подтянулись через полчаса. Миллисента плелась позади, о чем-то тихо переговариваясь с близняшками Кэрроу. Она села рядом с ними, в некотором отдалении от их группы. Всё-таки она не входила в круг Драко, и предпочитала одиночество или других девушек. Трибуны начали заполняться с ужасающей скоростью и уже скоро между рядами пронесся шум и гам, а по рядам стал ходить Ли Джордан с близнецами, рекламируя свои ставки. Драко подначил Пэнси поставить на Крама, а сам ставить не стал. Он не был уверен, кто в этот раз займет первое место, учитывая, что у Поттера было время подготовиться к хвостороге. Конечно, ещё был вариант, что гриффиндорцу расскажут о его ставке Поттеру. А Драко уже исчерпал свое недельное число взаимодействий с Избранным, спасибо. – Как ты думаешь, Поттер займёт первое место? – спросила Дафна, кивая в сторону каменного загона. Драко задумался, была львиная доля вероятности, что да, займёт. Но с другой стороны, Крам в прошлый раз занял первое место, разделив баллы с Избранным. Малфой сложил белоснежные брови домиком, глубоко задумавшись. Пэнси начал хихикать рядом, он толкнул ее локтем. – Драко думает, что Поттер occupera la première place dans son cœur, – задорно ответила Паркинсон, подмигивая старшей Гриннграс. Драко начал анализировать всю свою жизнь. В какой момент он получил это безобразие, вместо хорошей и честной подруги? В какой момент своей жизни он свернул не туда? – Ой, смотри, это выражение Драко, когда он покрывает меня с ног до головы плохими словами. – Пэнс, для тебя плохое слово это все, что не связано с твоей красотой и совершенством, – учтиво напомнил Блейз. Паркинсон начала прихорашиваться. – Вот, Драко, видишь, даже наш казанова признает мою идеальность! А ты так за десять лет и не дошел. – Буду надеяться, что не дойду, – он закатил глаза, на что Блейз и компания из сестер Гриннграсс залились смехом. В груди разлилось тепло и Драко вдруг понял, что давно не чувствовал запаха углей. Их прервал Дамблдор, вместе с Барти Краучем-старшим и другими директорами, объявляя начало первого испытания. Бэгмен улыбался как черт. По трибунам прокатилась волна аплодисментов и свиста, болельщики предвещали состязания и выкрикивали имена своих чемпионов. Драко сверлил взглядом загоны, в его груди медленно начало подниматься искреннее ликование, вторя другим ученикам и толпе слизеринцев. Но с ростом предвкушения, выросло и волнение, почти такое же, как и в прошлый раз. Интересно, что придумает Поттер сегодня? Первым вышел Седрик, его желто-черная форма Хаффлпафа развивалась на ветру, а фигура слишком прямо стояла перед выходом из шатра чемпионов. По одному его виду можно понять, насколько он боится, но старается казаться храбрым. Жаль, что он не был гриффиндорцем и у него это плохо получалось. Волосы Диггори были в смешном беспорядке, а кровь отхлынула от лица. Ладони сжались на палочке, челюсть напряглась. Драко нахмурился, он не помнил, чтобы Седрик так волновался в прошлый раз. Не то чтобы он хорошо помнит прошлый раз, он не слишком обращал внимание на хаффлпафца, поглощённый предстоящим выходом Поттера. По трибунам прокатился ропот, когда внизу появился шведский тупорылый дракон, громко ревущий от ярости. Астория вытаращила глаза и чуть ли не подпрыгнула от возбуждения. Она схватила руку Драко одной, а руку Дафны другой ладонью, дёргая туда-сюда. – Смотри! Смотри! Это шведский тупорылый дракон! Я читала о нем в книге! – ее взволнованный голос прыгал с низкого на высокий, а потом и вовсе на шепот. Волосы Астории казались сегодня более пушистыми, как будто говорили о ее настроении. Сзади Драко мог различить выкрик Итона, трясущего Окдэлла и громко выкрикивающего имя Седрика. Даже Пэнси не отрывала взгляда от загона, следя за драконом, как за совой, несущей новый выпуск Ведьминого Еженедельника в понедельник. Малфой почувствовал себя немного не в своей тарелке. Ну вот не нравились ему драконы, что уж тут поделать. В историях да, вживую нет. Седрик сразу нырнул за какой-то камень, размышляя о своей тактике. Ну или по крайней мере делая вид, что размышляет. Дамблдор наверняка рассказал ему о испытании, вроде в прошлый раз все участники удивительно хорошо подготовились к драконам. Что Крам, что Делакур, что Диггори. Да даже Поттер, который удивил весь Хогвартс своей эффектной победой. Превратив камень в собаку, Седрик стал медленно пробираться к золотому яйцу, находящемуся прямо позади шведского тупорылого. Слишком медленно. Дракон заметил его нерасторопность и успел опалить край плаща, но, слава Мерлину, Диггори успел схватить яйцо и дать дёру. Трибуны взорвались аплодисментами, Астория даже встала и начала быстро-быстро хлопать. Ее щеки покраснели, а на лице красовалась яркая улыбка. Драко не слишком следил за другими чемпионами, топая ногой по полу трибун в ожидании Поттера. Этот гриффиндорец успел его извести даже не будучи рядом. Только Избранный так мог. Малфой краем глаза смотрел, как Делакур ввела своего дракона в транс, опалив юбку под улюлюканье толпы, а Крам наложил какое-то заклинание, ухватив золотое яйцо с удивительной скоростью. Ну где он? Поттер, ты там скоро? Как ты себя чувствуешь? Драко помог тебе утром? О чем ты думаешь? У тебя есть план? Вопросы плавали в голове, слизеринец закусил губу. Пэнси повисла на его руке с другой стороны, немного сжимая в молчаливой поддержке. Его чувствительная подруга как всегда знала, что ему нужно. Сейчас – утешение и уверенность, что с гриффиндорцем будет всё в порядке. Паркинсон задорно улыбнулась и подмигнула, шепча что-то о том, чтобы Драко не вел себя как невеста на выданье. Но он не обращал на нее внимание, потому что из шатра вышел Поттер, притянув к себе всеобщее внимание. Его одежда висела на нем, как слишком большая мантия отца на Драко лет в десять. Оттенок лица казался более румяным и здоровым, чем у Седрика, но всё таким же бледным. Черные волосы лежали как гнездо дракона, торча в разные стороны. Его очки слишком близко прижаты к глазам, было видно, что он поправлял их больше чем «пару раз». Нижняя губа закусана, глаза остервенело оглядываются вокруг, высматривая дракониху. В них был страх, но внутри Избранного горело что-то ещё, помимо лёгкого ужаса. То, чем Драко восхищался всю свою жизнь, глядя на этого маленького мальчика. Решительность. – Акцио, «Молния»! – громко крикнул Поттер и стал ждать, сверля взглядом черную дракониху. Венгерская хвосторога с полуприкрытыми глазами наблюдала за маленькой фигуркой подростка и не могла не остервенело завопить, кинувшись к нему. У Драко будто бы что-то упало, он хотел было уже привстать, чтобы поглядеть как там Поттер, всё ли хорошо, но рука Пэнси и крепкая хватка Астории остановили его. Все будет хорошо, с Поттером всегда все хорошо. Убеждение себя не помогало. Вдруг, под всеобщие выкрики в руки Избранного влетела метла. Он запрыгнул на нее, будто это был ещё один матч по квиддичу. Будто сейчас он полетит за снитчем, вырывая победу из рук Драко, который тренировался днями и ночами, чтобы вырвать победу из чужой хватки. Туда, где стоял Поттер секунду назад прилетела струя огня. Малфой вцепился в Пэнси, не отводя взгляда от гриффиндорца. Спикировал влево, огонь. Вниз, огонь. Вправо, огонь. Вверх, огонь. Судьи что-то говорили, но Драко не обращал внимание, полностью поглощённый битвой Поттера. В этот раз он не получил ни одного ранения. Заставив хвосторогу подняться в воздух, он быстро спикировал вниз, хватая золотое яйцо. В груди все взволнованно перевернулось, когда сверкая яркой улыбкой, Поттер взмыл в небо. Будто вторя его победе, солнце прорвалось сквозь серые тучи, освещая трибуны ярким светом. Лучи попадали на черные растрёпанные волосы, отливавшие сейчас темным шоколадом. Поттера казался таким же светлым, как эти маленькие лучики: его рот растянулся в улыбке, руки подняли золотое яйцо над головой. Очки немного съехали, а взгляд заискрился глубоким зелёным цветом. Драко почувствовал, как его руки мелко подрагивают, а пальцы сжимают ладонь Пэнси с ужасной силой. Его дыхание как будто кто-то украл, он не мог ничего слышать или чувствовать. Все, что он видел – это ярко улыбающийся Поттер, во всей своей красе пролетающий над трибунами. Такой счастливый. Только от взгляда на него, Драко почувствовала себя счастливым. В какой-то момент ему показалось, что они встретились взглядами. Но скорее всего, это было игрой воображения, потому что Поттер не мог благодарно смотреть на него, правда? Игра света. Стечение обстоятельств. Сладкая ложь. ∆|• «Дорогой Гарри Поттер, Ты хорошо справился с первым испытанием, поздравляю. Второе испытание – это спасение друга из Черного Озера. Тебе придется нырнуть в него и найти своего друга или близкого человека, а потом «спасти» его. Твоим близким другом будет выбран Рон Уизли. С уважением, П.» Драко пару раз перепроверил написанное и сложил письмо аккуратными движениями. До следующего испытания было почти три месяца и Поттер вполне мог подготовиться, если начнет уже сейчас. Немного подумав, Малфой взял со своей тумбочки бусину, которую трансфигурировал в зелёную ленту. Зачем ему бусины? Ну, это разговор для другого дня. Давайте остановимся на том, что Пэнси везде разбрасывает свои вещи. Нефритовая лента быстро оказалась обвязанной вокруг письма и Драко снова задумался, как бы отправить его Поттеру. Идея в этот раз пришла быстрее, видимо Мерлин, Моргана и Салазар благоволили ему сегодня. Зря что-ли Драко стал анимагом? Он пока не слишком тренировался в превращении и даже никому не сказал, как всё прошло. Малфой планировал обосноваться в новой форме и уже потом раскрыть свой секрет по крайней мере Тео, который уже начал к нему оттаивать. Нотт наконец-то сел рядом с ним на Рунах, избавив Драко от вынужденного сотрудничества с Ханной Эббот. Хоть девочка и была чистокровной, раздражала она больше Боунс. Сьюзан могла спокойной сидеть и не дергать его, зная о своем шатком положении в глазах Малфоя, в то время как Эббот была слишком заносчивой. Ну и что, что ее сестра работала в Министерстве, вон, отец Драко держал это самое Министерство в своих руках уже больше десяти лет. Превращаться в своей комнате было бы верхом тупости, поэтому Малфой вышел из-за портрета и направился в сторону ближайших туалетов. Благо, в подземельях их было достаточно. Зайдя в первую попавшуюся кабинку, Драко вздохнул и представил свою анимагическую форму. Он уже хотел превращаться по желанию, представлять животного каждый раз слишком муторно. Почему он сразу не мог стать крутым анимагом? Письмо упало на кафель туалета, и Драко подавил желание помассировать виски. Не чем было, к сожалению. Голова захотела в этот момент заболеть. Малфой зашипел, недовольно размахивая хвостом и внутренне морщась от холода. Камин был бы сейчас кстати, или просто что-то теплое, а то его кожу так обдувало морозом, будто он стоит в учебной мантии в начале января на улице, рядом с Гремучей Ивой. Минут через пятнадцать, его голова пришла в норму и Драко привык к ужасному холоду. Находиться в теле без рук и ног было странно, хотя диссонанса это не вызывало, возможно потому что змея его магическое животное. Сам факт этого был настолько ироничным, что Драко усмехнулся. Изо рта вылетело шипение. Прозвище Пэнси было официально оправдано. На пробу, Малфой пополз. Это оказалось легче, чем он думал: просто вправо-влево, влево-вправо и он уже около дверцы туалета. Удобно. Открыв свою пасть, Драко воткнул клыки в пергамент, аккуратно хватая его ртом. Да, его гениальная идея была передавать Поттеру письма в анимагической форме. А почему нет? Магический след не остаётся, а уворачиваться от заклинаний должно быть легко. К тому же, можно проверить будет ли Драко понимать Поттера на парселтанге. Одни плюсы, осталось только никому не попадаться и научиться уворачиваться от заклинаний, но это должно быть легко, да? Ну, Драко на это надеялся. Держа в зубах пергамент, Малфой пополз искать Поттера. Когда свет попал на его белую чешую он чуть ли не застонал (или в его случае зашипел) от наслаждения. Наконец, его обдало мало-мальским теплом. Тело сразу начало энергичнее двигаться, скользя по коридорам замка, как по своему дому. Поттер должен быть либо в Большом Зале, либо гулять где-то, либо в Гостиной Гриффиндора, либо в библиотеке. Последнее было маловероятнее всего. Драко хотел отдать ему письмо один на один, поэтому собирался выжидать столько, сколько нужно ради этого момента (не слишком долго на самом деле, а то Пэнси ему голову оторвёт). Слизеринец двигался позади гобеленов, и ниже картин, прячась за доспехами и в редких дырах в стенах. Ему не нужно было, чтобы люди заметили маленькую змейку, держащую в зубах пергамент. В Большом Зале Поттера не оказалось, как и в коридорах Хогвартса. Драко почти отчаялся, придумывая способ проскользнуть в Гостиную Гриффиндора, как вдруг услышал громкие крики и повернул в их сторону свою маленькую голову. – Ты не понимаешь?! Как ты можешь не понять?! – злой голос прорезал воздух, когда разъяренный Поттер шел по коридорам Хогвартса, во всё горло крича на Уизли. Позади них суетилась Грейнджер что-то тихо говорившая, но Драко не мог её расслышать. На глазах грязнокровки были слезы и она переводила свои большие зрачки с покрасневшего Уизли на хмурого Поттера, у которого из глаз чуть ли молнии не летали. Он остервенело смотрел на рыжего, своими зелёными рощами прожигая синеву темного океана, – Я не рад всему вокруг! Я не счастлив! Ты думаешь мне понравилось, когда какая-то девочка подошла ко мне и призналась в любви? Ты думаешь мне приятно ее отвергать? Ты думаешь мне приятно, что я разбиваю надежды всех вокруг? – Так прими и встречайся с ней, что такого-то, – Уизли раздражённо вставил, на что Грейнджер позади пораженно вздохнула. Драко мог точно сказать, что рыжий не имел этого ввиду и сказал в пылу спора. Малфой и сам был таким, поэтому легко нашел в заломленных бровях Уизли вину, которая не оформилась в слова. Тем не менее, он продолжил, – Бегаешь вокруг, избегаешь всех, будто тебе неприятно находится в центре внимания! Ты ведь подстроил всё, да? Было видно, что ты готовился к первому испытанию ещё до того, как я тебе о нем рассказал. Значит, ты специально все это подстроил и Дамблдор тебе рассказал обо всем. Может, это Дамблдор кинул твоё имя за тебя? – Ты... Ты... – Поттер пораженно дышал, глаза Грейнджер заблестели от слез, когда она втиснулась между ними. Она была похожа на палочку между двумя растущими парнями, хотя Избранный был не так уж и выше неё. Глаза Уизли горели также, как и у его матери. Огонь истинного гриффиндорца. Впрочем, Поттер ему ничуть не уступал, сжигая рыжего, как солнце сухую траву летом своими удивительными зелёными глазами, – Ты можешь говорить это мне. Ты можешь говорить это своей семье или кому-то ещё. Да хоть Малфою или Снейпу. Но ты не можешь говорить этого при Гермионе! И Поттер ударил Уизли по лицу, на что Грейнджер всхлипнула, слезы покатились по ее щекам. Драко приподнял несуществующие брови, вот это да. Удачно он проползал мимо. Напоминало «сериалы», о которых говорила Рэйчел. Вау. – Гарри, не надо, – сдавленно ответила Грейнджер, беря Поттера за руку и оттаскивая в сторону. Она уязвлённо смотрела на Уизли, который с едва прикрытым сожалением смотрел на девушку. Гриффиндорцы были слишком упрямы для своего здоровья, в Слизерине никогда бы такого не произошло. Как минимум, никто бы в лицо свое мнение не говорил. – Когда ты успокоишься и подумаешь хоть раз в своей жизни, можешь просить прощения, но до этого даже не подходи ко мне или Гермионе, – Поттер прошипел, и развернулся, тащя за собой не слишком сопротивляющуюся Грейнджер. Она пару раз всхлипнула, но вытерла слезы рукавом мантии, семеня за Избранным. Драко не стал долго следить за Уизли, плечи которого начали содрогаться от несдержанных злых слез и уполз в сторону уходящей пары. В отношения Золотого трио он не собирается вмешиваться. Вон уже вмешался так, что они поссорились. Молодец, Драко. Нужно было так в предыдущей временной шкале делать: доброе дело – сразу разбитое гриффиндорское сердце. Все было так просто. Да, Драко немного злорадствовал. Ну и что? – Он не имел этого ввиду, – Грейнджер сказала, когда они подошли к библиотеке. Неудивительно, что первым делом гриффиндорка потянула Поттера туда. Учитывая, что она находится там около девяти часов в сутки, это стало ее своеобразным безопасным местом для утешения. Драко ее понимал в этом плане, как бы было неприятно иметь что-то общее с ней. Грязнокровка знала о прелестях тишины и спокойствия, а также тихих разговоров над столом перед книгой. – Я знаю, но мы не должны спускать ему это, – удивительно серьезно ответил Поттер, и Драко не мог не почувствовать себя немного покрасневшим. Серьезный Поттер – горячий Поттер. Ужасные подростковые гормоны, если бы Драко мог зашипеть, он бы зашипел от стыда. Он сел за стол рядом с Грейнджер, устало прикладываясь лбом к деревянной поверхности. Избранный приглушённо пробормотал, – Он такой придурок. – На самом деле, вы все придурки, когда злитесь, – заметила Грейнджер, выхватывая пару книг со стеллажа и идя к мадам Пиннс. Драко скользнул в угол шкафа, прячась в тени. Хотя челюсть уже затекла и неприятно побаливала, нужно было продолжать ждать. Грязнокровка подошла к Поттеру и благодарно улыбнулась, – Спасибо, это много для меня значит. – Ничего страшного, всегда готов, – Поттер устало приподнял уголки губ. Он лёг на свои скрещенные руки, смотря на Грейнджер из-под полуприкрытых ресниц. Они были такими красивыми, прямо как крылья бабочки. Острый взгляд Драко запоминал такого Поттера. Такого, каким он никогда не будет с Малфоем, которого презирает всей душой. Внутри что-то сжалось, но Драко проигнорировал лёгкую боль и продолжил следить за парой гриффиндорцев серыми глазами. – Я сказала Джинни, что помогу ей с Гербологией сегодня. Ничего, если я уйду? – спросила Грейнджер, наклонив свою растрепанную голову в сторону. Она прижала книги к груди, ее взгляд слегка смягчился. Видимо, не хотела уходить от Поттера. Драко понимал, он бы тоже от него ни на шаг не отходил если бы. – Нет, все хорошо. Я полежу здесь ещё минут десять, может двадцать, – махнул своими лохматыми волосами Поттер, на что Грейнджер тихо рассмеялась. Они мило смотрелись вместе, как друзья. Драко задумался, а так они выглядели с Пэнси? В его сердце это ощущалось также тепло и заботливо, как между гриффиндорцами. Правда, им с Пэнси нужно было меньше слов и они скорее всего не покидали бы друг друга часа два. И обнимались, много обнимались. Грейнджер попрощался и развернулась. Когда её шаги стихли, Поттер упал головой на свои руки, испустив тяжёлый вздох и поток ругательств, слившихся в одно большое. Драко тихо хихикнул, хотя изо рта ничего и не вышло. Избранный был таким смешным, когда уставал. У него был сонный взгляд, волосы, растрёпанные больше, чем надо и заплетающийся язык. Мило. Прождав минут пять, Драко медленно пополз в его сторону, и взобрался по ножке на стол. Он счастливо выдохнул, когда пергамент упал на стол с тихим стуком. Челюсти сомкнулись с громким чавком. О Мерлин, не быть совой было так хорошо. – Эм, – Поттер поднял взгляд и встретился глазами с Драко, который застыл от этого чистого зелёного леса направленного на него. Уже не такие злые как раньше, слава Мерлину. О черт, он не ожидал, что встретится с Поттером сейчас. Он не подумал даже подготовиться перед этим! Уходить? Да, нужно было срочно уходить, – Что ты здесь делаешь? Драко остановил свои мысли на полпути и вытаращил серые глаза на Поттера. Так он всё-таки понимал парселтанг, да? А мог ли он разговаривать на нем? Нет, лучше не проверять, мало ли, Избранный узнает его голос из голоса змеи. Лучше молчать, и просто делать вид, что Драко первая в мире немая змея. Он подтолкнул письмо хвостом, обращая внимание Поттера на пергамент. – Серьезно? Я не, – Поттер замолчал, когда раскрыл письмо, пробегая по строкам быстрым взглядом. Теперь, Драко мог рассмотреть его эмоции лучше, чем в первый раз. В Поттере было какое-то недоверие и интерес, смешанный с лёгкой хмуростью и покусывание нижней губы. Он сложил пергамент с громким стуком, а потом посмотрел на Драко. Поттер фыркнул, приподнимая уголки губ, – Сегодня без оленей, да? Драко не ответил, но почувствовал, как по всему телу пробежал стыд. Если бы он мог – покраснел бы до кончиков пальцев. Он совсем забыл, что на том пергаменте были нарисованы олени. Слегка мотнув головой, Драко сполз со стола, не обращая внимание на протесты Поттера и попытки его остановить. – Стой! Стой, я не хотел тебя обидеть, я- Но Драко уже проскользнул в дырку в стене, попадая в какой-то старый класс. Из него не было выхода, дверь закрыта кирпичами. Досчитав до трёх, Малфой представил себя в человеческой форме и через мгновение сидел на грязном пыльном полу, хватая ртом воздух. Это было выше его нервной системы. Нужно прекращать играть с судьбой и просто плыть по течению. Малфои были слишком амбициозны для своего же блага.