Кофе и леденцы

Риверсайд не изменился ни на йоту. Те же скрипящие качели-карусели, шаткая лавка да парапет вдоль моста. Листья на редких деревьях постепенно слетали с тонких ветвей, оголяя их кривой скелет. И чем это унылое место так нравилось детям? Хэнк не знал. И Коннор тоже. Но они упорно возвращались сюда после особенно тяжелого дня. Как и теперь. Вечер уже сгустил свои темно-серые краски над Детройтом. Амбассадор, вечный паромщик, зажёг свои огни, что отражались в водах реки миллионами копий. Ветер кружил листья причудливой спиралью, а наигравшись, швырял их на асфальт, собирая в мелкие кучки. Качели скрипели от его дуновения, и тонкий писк их резал слух, нарушая тишину мира. Они сидели на скамье. Хэнк спрятал замёрзшие руки в карманы куртки, откинулся к твёрдой неровной поверхности спинки. Деревяшки неприятно врезались в позвонки, холодили его поясницу, но вскоре уступили пылающему теплу человека, нагрелись. Огни Канады захватили всё внимание Андерсона, пока Коннор, оперевшись локтями на колени, задумчиво молчал. Лишь мерцающий диод выдавал его мыслительный процесс. Наверное, снова затерялся в своём подсознании. Сад Дзен, кажется, так он его называл. Прошло ещё немного времени в их вынужденном молчании, но вскоре Коннор пошевелился и скопировал позу лейтенанта: - Прости, что оставил, - говорит он. - Просто хотел рассказать обо всём остальным. - Да всё нормально, - кивнул Хэнк. Девиант тоскливо вздохнул. - Как себя чувствуешь? - поинтересовался мужчина, пристально глядя на андроида. Весь вид его говорил, что ответ "нормально" его ни разу не устроит - после того дерьма, что случилось, нормально быть не может. - Не знаю, - отвечает Коннор, врать нет причин. - Я просто подумал, что с точки зрения Вселенной потеря чего-то или кого-то - это обычный порядок вещей, всего лишь песчинка в пустыне событий. И по неписанному закону взамен нам всё равно что-либо вернётся. Обыкновенный баланс. Потерял - обрёл. Но.. - Но? - Хэнк внимательно слушал девианта, не смея перебивать. - Но вся несправедливость в том, что.. Обретенное не всегда соразмерно потерянному, - Коннор встал, обхватывая свои плечи, как когда-то в ноябре 2038го. - Когда я думал, что по моей вине тебя больше нет, мне было ужасно одиноко и больно. Но ты вернулся, и это был равнозначный обмен, - он посмотрел на Андерсона и улыбнулся лишь губами, в глазах же застыла пелена печали. - А теперь.. Я потерял брата. Навсегда потерял. Я снова испытал это чувство, но теперь оно другое.. Оно неизбежно. Окончательно. И самое ужасное - я знаю, что могу его вернуть, но не имею права, потому как должен уважать его выбор. Так.. Что я теперь получу взамен? Смогу ли смириться до конца? - Не мне тебя учить, как справляться с потерей, малыш, - честно говорит Хэнк. - Сам только научился. Благодаря тебе, к слову, - он улыбается своей тёплой искренней улыбкой, в которой благодарность сочетается с отцовской заботой. Девиант смущённо отводит взгляд. Андерсон с наигранным кряхтением поднимается с места и встаёт рядом, обнимая за плечи. - А вообще, как по мне, засаженные на пожизненное четыре урода будут отличной компенсацией. И если у девиантов есть рай, то Стив однозначно там и благодарен тебе, - мужчина слегка прижимает 51го к себе. - Надо научиться относиться к таким вещам.. Проще, что ли.. Не дать себе затонуть в боли с головой, как я это сделал когда-то. Потому что так только хуже. Надо научиться отпускать, и не отталкивать тех, кто хочет помочь. Это касается нас обоих. Коннор хмыкает, обдумывая услышанное: - Могу сказать, что на данный момент ты справляешься лучше меня. - А я могу сказать, что ты быстро учишься, - смеётся Хэнк. - И что я рядом. Как и твои братья. Не ты один страдаешь, вас девять, и вы вместе разделяете общую боль. Вместе вы и справитесь. За их спинами раздались торопливые шаги. Друзья обернулись, удивлённо пытаясь рассмотреть в вечернем сумраке идущего. - Ник? - тихо, на выдохе, произнёс Коннор, поворачиваясь всем корпусом. - Ну, как я и сказал, - усмехнувшись, говорит лейтенант и отходит на пару шагов, давая 60у место для манёвра. Николас практически налетает на брата, стискивая его в крепких объятиях. Коннор обнимает в ответ, пряча лицо в мягкой ткани пальто 60го, сжимая её пальцами. - Ты нереальный молодец! - слышит Хэнк похвалу Эйта, обращённую к 51у, и гордится последним, наверное, как никогда до этого. "Потеряв одного из вас, вы сплотитесь ещё сильнее, станете дорожить друг другом ещё больше, ещё больше будете любить. Разве это не равноценный обмен, а, малыш?" - про себя говорит Андерсон, глядя на девиантов. Ник поворачивает голову в его сторону и одними губами говорит "Спасибо". Мужчина кивает в ответ.

***

По задумке Киберлайф Стивен был лишь копией прототипа, очередной RK800 с порядковым номером 54. Но девиация внесла свои коррективы. Их было десять, обретших свободу и души. Десять одинаковых моделей, ставших считать друг друга братьями. К сожалению, один из них простился с ними, но люди говорят, что пока память об ушедшем жива, то жив и сам человек. Хоть по сути своей, Стивен и не был человеком, но он был живым. Он радовался и сопереживал, он защищал и страдал. Он стремился понять мир, в котором ему довелось существовать, но оказался бессилен в схватке с его жестокими правилами. Его душа оказалась слишком мягкой, и реальность придушила её, не дав насладиться красотой, коей на самом деле обладал мир. И всё же Стив будет жить в памяти братьев, в их лицах, хоть и останется цифровым надгробием в тени вечнозелёных деревьев сада Дзен. Вся чета RK - девять Восьмисотых и один Двухсотый - собралась в одном небольшом месте их общего сознания. Сад Дзен они изменили так, чтобы больше ничего не напоминало о Киберлайф и Аманде. И именно здесь они простились со Стивом. На небольшом аккуратном надгробии было написано его имя и недолгие месяцы активации. Рядом лежал букет синих роз. Светлым воспоминанием он навеки останется рядом с братьями. - Покойся с миром, братишка, - говорит Артур, 58й, и после этого RK один за другим покидают Сад Дзен. - Как всё прошло? - спрашивает Андерсон, когда садится в машину. Спасительное тепло салона окутывает с ног до головы продрогшего мужчину. Что-то сегодня Детройт не балует хорошей погодой, хотя синоптики говорили, что.. А! Синоптикам верить, себя не уважать. Хэнк делает глоток горячего кофе, ощущая как тепло расползается ещё и внутри. Жар от стаканчика может расплавить кожу, но огрубевшая от оружия ладонь едва ли уступит ему в этой схватке. Так что лейтенант отогревается за считанные секунды. У них был обеденный перерыв, а у Коннора и братьев ещё и небольшая церемония прощания со Стивом. - Хорошо. Спокойно, - отвечает 51й. На лице его печать грусти, но он держится молодцом. Он учится принимать и мириться с неизбежным. Такова жизнь, в конце концов, и девианту ещё предстоит столкнуться и познать все краски других ее радостей и горестей. Хэнк, к слову, тоже не вечный, но об этом Коннору сейчас вообще не хочется думать. - Держи, попробуй, - мужчина протягивает девианту белый небольшой стаканчик с голубым и красным треугольным узором. - Что это? - сразу отвлекается от тяжёлых мыслей андроид. - Тириумный кофе, - говорит Андерсон. - Бариста сказал, что только пару дней как начали выпускать. - Ого! - Коннор берёт стаканчик с интересом и делает маленький глоток. И только тогда до Хэнка доходит.. - А ты вкус-то можешь ощутить? А то я купил, а тебе-то может и пофигу вовсе, кофе или не кофе.. - почесал он задумчиво бороду. - Я сделал базовый апгрейд, так что да, я ощущаю вкус. И деньги ты не зря потратил, - смеётся девиант, глядя на друга. - И это правда вкусно. - Тогда вот ещё, - Хэнк копошится в кармане, а потом сыпет на раскрытую ладонь Коннора несколько конфеток. - Тириумные леденцы, оттуда же. 51й лишь улыбается, ловко разворачивая обёртку. Конфета пропадает во рту андроида, и он анализирует её вкус и свои ощущения от происходящего. - Ну, теперь я настоящий коп, - говорит Коннор, легко посмеиваясь и запивая конфетку своим напитком. - Мне нравится. Спасибо, Хэнк. - Да не за что, - гогочет лейтенант. - Приятного аппетита. И пока холодный ветер бушевал по ту сторону салона, пока жители Детройта кутались в свои куртки и пальто, два друга сидели в машине, попивая каждый свой кофе и наслаждаясь минутами спокойствия в их нелёгкой полицейской жизни. Да и жизни вообще.