Мы в ответе за тех...

Теперь, когда обвинения в краже с нее сняты, Гермиона смело могла заявиться к Гарри в кабинет и быть замеченной другими его сотрудниками. Но в подсознании она чувствовала, что ей нужен не должностной разговор с Главным аврором Поттером, а беседа с глазу на глаз со своим давним другом Гарри. Поэтому Грейнджер повторила свой недавний маневр: из дальнего, тупикового коридора на этаже Отдела магического правопорядка она отправила Поттеру своего Патронуса с просьбой поскорее прийти. Это было эгоистично, но она точно знала, что Гарри тотчас же отбросит все свои дела и придет. Он появился быстро. — Гермиона! Привет! Во что ты опять вляпалась? Ведь это ты сегодня была у меня, под оборотным? Я обалдел, когда... — Тссс! Гарри, где мы можем поговорить приватно? Не как работники Министерства? Меня бы устроил даже этот коридор, лишь бы без прослушки. — Вот-вот. Я и говорю. Ты стала точно вспугнутая птица. Всего боишься, нервная, скрытная. Пойдем ко мне в кабинет, я ручаюсь за приватность, наложу дополнительное заклинание. — Нет, Гарри, у меня к тебе просьба не совсем официального характера. Я не хочу, чтобы твои сотрудники видели, что я обращаюсь к тебе. — Ну, хорошо, этот коридор абсолютно пуст и чист от прослушки. Давай присядем, и ты мне изложишь свою просьбу. Но сначала объясни, что это было утром. Вернее, кто? — Да, ты прав, это была не Бут. Это был Малфой под оборотным. — Так! — Да, так. Она действительно приревновала меня к нему и придумала дурацкий повод, чтобы меня наказать. Она накрутила Бруствера. Она фактически закрыла мою Лабораторию. Она... Я не знаю, где она сейчас. Гарри, мне очень нужна стазис-камера, и только ты можешь подписать разрешение. Мне нужно провести кое-какие исследования со стазисом, его влиянием на человеческий ген... если… если… — Поняв, что лепечет несусветную чушь, Гермиона закрыла лицо ладонями и замолчала. — Таак! Будь здесь, минуту, я скажу секретарше, что ушел на обед. Гарри действительно вернулся буквально через минуту. Взял Гермиону под локоть и куда-то повел. Как безвольная кукла, она шла за ним, в голове сумбур. Они ехали в лифте, вышли в Атриуме, вышли из здания Министерства, а дальше Гарри приобнял ее, и они аппарировали... в его квартиру на улице Гриммо. — Джинни с детьми у матери. Располагайся. Я сварю нам кофе. Ты мне сейчас всё расскажешь. Всё-всё. С самого начала. — Гарри, подожди. Я должна знать, кто передо мной. Главный Аврор Отдела магического правопорядка Поттер? Или мой друг Гарри, просто Гарри? Он подошел к ней почти вплотную и приподнял ее подбородок. Их глаза глядели друг на друга. Взгляд во взгляд. — Ты сомневаешься во мне?! Для тебя я всегда просто Гарри. Тот человек, с которым ты проникла в Гринготтс, мерзла в палатке в лесу Дин, летала на гиппогрифе, тот, кого ты спасала от Змеи в Годриковой впадине, тот... Продолжать? В ответ Гермиона разрыдалась. Это было такое облегчение! Тот, чьего осуждения она боялась больше всего на свете, он верил ей! Он оставался ее поддержкой в это адски трудное время! Гермиона кинулась ему на шею, и Гарри крепко обнял подругу, своей грубой ладонью вытирая ее слезы. — Ну, ну, ты же храбрая девочка. Ты мне сейчас все расскажешь, даже если вляпалась во что-то нехорошее. А я чувствую, что вляпалась. Подожди, сварю кофе. И все-таки, ответь сначала на один вопрос, он просто мучает меня. Ты что, с Малфоем? — Да. Гарри закрыл себе рот рукой и удалился на кухню. Вернулся Гарри с кружками кофе и разогретым мясным пирогом. Джинни явно заботилась, чтобы в ее отсутствие муж не слонялся по кафешкам. Гермиона, толком не поевшая с утра, сглотнула слюну. — Ты успокоилась? Вот, привет от Мамочки-Джинни. Налетай! Некоторое время они пили кофе с пирогом, обменивались незначительными репликами типа: "Джинни прекрасно готовит", "Когда-нибудь и тебя научит". Гермиона расслабилась, почувствовала себя в безопасности. Она рассказала Гарри всё. Начиная с того заседания, на котором им представили Одри Бут-Кальдерон. Гарри хмуро слушал, иногда цокал языком, качал головой, хватал ее за руку или стискивал кулаки. Рассматривал ее браслет. Обеденное время давно прошло, а Гермиона всё не могла остановиться. Наконец, дошла до нынешней ситуации. Помолчали. Еще помолчали. Гермиона с замиранием сердца ждала, что скажет Гарри. — Ндаа, — выдохнул тот. — Влюбиться в чувака с такой сложной любовной историей, с таким смертельным изъяном… Да еще и школьного врага. В этом вся ты. Не ищешь легких путей, да? В одном тебе повезло. Я тот человек, который сможет помочь тебе со стазис-камерой. В ней миллион настроек. Она не всегда безопасно срабатывает. Я сам возьму ее у невыразимцев и помогу уложить в нее строптивого эльфа. И это надо сделать очень быстро. Иначе он выйдет на связь с ее американскими родственниками и переполошит их раньше времени. Эльф действительно может спутать все карты. — Но... Гарри... Ты становишься тогда нашим сообщником. Подельником. Преступником! Нет, нет, этого нельзя допустить! Это может стоить тебе карьеры! — Это может стоить свободы всем нам! То, что я тебя сейчас слушаю, это уже правонарушение. Я бы должен тут же отобрать у тебя и твоего дружка палочки и заковать вас в антимагические наручники. Но, знаешь, если положить на чашу весов мою карьеру и твой шанс на счастье, я выберу шанс. Ты столько раз помогала мне, Гермиона! У меня нет ближе человека. Ну, кроме Джинни и мальчиков. Услышав это, Гермиона снова разрыдалась. От полноты чувств. Но кто же ее за это осудит?