Мы в ответе за тех...

Выйдя от министра, Гермиона в растерянности остановилась в коридоре. Присела на кресло в холле, переводя дух и собираясь с мыслями. Ей не хотелось возвращаться в лабораторию. Там коллеги бурно обсуждали демарш их начальницы, а Гермионе нечего было сказать им в утешение. Ученые и не догадывались, что самодурство Одри и проблемы в работе лаборатории проистекают из личного противостояния Грейнджер — Бут-Кальдерон. Гермиона ни минуты не сомневалась, что закрытие темы генетических исследований — недоразумение, и никакая Одри с любым статусом не имеет полномочий закрыть то, что она не открывала. И это ее заявление подчиненным имело цель ущемить их, показать кто здесь главнее и направить их гнев на Гермиону. Всё это разъяснится, пусть не сразу. Коллеги Гермионы не беспомощные котята, которым легко сказать: “А ну брысь!” Они отстоят свое право на завершение важнейших исследований, на которые ушло два года времени и несчетное количество сил и экспериментов. Гораздо больше Грейнджер беспокоило обвинение ее в противоправных действиях. Если представить флакон с воспоминаниями как “важный секретный документ”... В Азкабан за это не посадят, но есть и другие меры наказания, например, лишение магии на определенный срок. И, реально, увольнение с должности. Лишение ее возможности заниматься любимым делом, которому она отдала девять лет жизни. Вот там, в коридоре, ее нашел патронус Гарри. Наконец-то! Гермиона со всех ног бросилась в аврорат. Гарри уже шел ей навстречу. — Я притащил Малфоя, — тоном заговорщика зашептал Поттер. — Он у меня в подследственной камере, я позаботился, чтобы об этом никому не было известно. Ты уверена, что так надо? Ох, Гермиона, видели бы меня мои подчиненные! Для них я человек-кремень со стальными принципами. И только ты способна из меня веревки вить! Эх!.. — Ты единственный, кому я могу довериться, Гарри. Не сейчас, но я всё-всё тебе расскажу, обещаю. — И Гермиона с силой сжала руку друга. Бочком проскользнула в камеру и попала прямиком в крепкие объятия Драко. Они порывисто прижались друг к другу, касаясь лбами, сплетясь руками, и замерли на мгновенье, словно обмениваясь энергетической ииформацией. Гермиона чувствовала, как успокаивается волнение, смятение сменяется уверенностью. "Ты здесь, теперь все будет хорошо!" Это не нужно было высказывать вслух, это было само собой. Страх потихоньку начал отпускать Гермиону, его место теперь заняли ярость и решимость. — У нас нет двух недель. Обстоятельства изменились, и действовать придется прямо сейчас. Почему ты не предупредил меня, что она узнала про нас? — Она и виду не подала. Была очень мила со мной, говорила, что безумно скучала. Ты не представляешь, чего мне стоило все это выслушать и отвертеться от близости. Так она знает?! — Да, и очень зла. Я скоро окажусь под следствием в связи с проникновением в ее жилище и кражей. Ее репрессии коснулись и работы лаборатории. Бруствер не верит мне, верит ей. Это кратко. А подробнее некогда... Малфой не стал переспрашивать и сходу включился в действие. — Нам нужна мантия-неведимка и артефакт, создающий сферу без магии. — Это все лежит в моей сумке в лаборатории. — Нам надо застать ее одну, применить Петрификус и транспортировать под мантией... — ...ко мне. Ко мне будет проще, камином. Какая удача, что я наконец подключила его к сети! — Да, тогда к тебе. Но квартиру не так-то просто превратить в изоляционную камеру. Камин, окна и двери, все это придется блокировать, но нам же этим пользоваться. Кухню и туалет как места общего доступа тоже придется контролировать. — Постараемся учесть всё. Нам понадобятся все силы: она сейчас сильна как никогда. — В том числе и в невербальной магии. Как жаль, что у нас даже не было времени опробовать артефакт, его радиус и силу воздействия. — Не время вздыхать! Действуем по ситуации. Итак, ты сейчас идешь к ней в кабинет с видом соскучившегося влюбленного, остаешься с ней наедине и применяешь Петрификус тоталус. Посылаешь мне Патронус, я прихожу с мантией и сферой, и мы левитируем (наших совместных усилий должно хватить) ее в камин. О, слушай, это должен быть грузовой камин, он есть на наземном этаже, но мой дом к нему не подключен. Когда Невилл не так давно забирал мои вещи от Анри, мы подсуетились и подключились к грузовому... Ммм! Анри! — Что? Кто это? — Мой бывший. Он художник. У него двухуровневая квартира с мастерской. Мне пришла в голову идея. Может быть, это выход. Мастерская находится в полуподвальном помещении, там нет окон, каминов и дверей (кроме входной), есть свой санузел, система вентиляции. Изолированное помещение. — Но этот твой... бывший...? — Анри во Франции. Надолго. Квартира заперта. Ключ совершенно случайно остался у меня, хотя я порывалась вернуть его. Ключ, в смысле. Малфой сжал губы в тонкую ниточку. Идея с каким-то Анри его настораживала. — Чтобы мне самой не встречаться с Анри, с которым мы плохо расстались, — объясняла Гермиона, — я попросила Невилла, чтобы он забрал мои вещи — коробки, баулы — через грузовой лифт в Министерство, а оттуда я в несколько ходок потом не спеша доставляла всё это на такси домой. А квартира Анри — это именно то, что нам нужно. Согласись, неплохой вариант. — Да, если хозяина мастерской точно нет в стране. Знаешь, вместо того чтобы создавать Патронуса, я просто возьму служебный документ и самолетиком вызову тебя в кабинет начальника. — Драко. У меня есть один вопрос, который я не могу не задать, прости. Хватит ли у тебя решимости, чтобы оставшись с ней наедине, не видеть в ней Госпожу, а лишь человека, который планирует по капле высасывать из тебя магическую силу? И жизнь? — Это верный вопрос. Я сам его себе задаю. И я знаю ответ. Посмотри на меня. Их глаза встретились. Теплый взгляд карих соединился со стальным взглядом серых. — Теперь хватит.