Silentwood

Выходной – как глоток свежего воздуха после непрерывной кучи рабочих дней. Чимин бы не сказал, что съемки с монтажом вызывают усталость, больше напрягаются глаза от проведённых за ярким экраном ноутбука бессонных ночей. Это послужило причиной записаться к офтальмологу, уж как-то странно вид начинал расплываться под вечер. Минус был очень мал, даже не дотягивал до выписки очков, чему парень тогда несказанно обрадовался. Для профилактики решил сократить время за ноутбуком, написать небольшой пост о парочке выходных и провести эти дни, позабыв о существовании компьютерных технологий. — Уже снимаешь? — посмеивается Тэхён, глуша автомобиль. — Минут пять как. — Ты же собирался отдохнуть от съёмок. Мы здесь ради этого. Объектив переходит на лицо друга, закатившего глаза. — Упускать кадры вечернего побережья моря? Ни за что. Есть ли у парня зависимость от камеры или нет Тэхён решает не обдумывать. Если это вызывает улыбку, помогает чувствовать себя значимым для миллионов людей, любящих провести свободное время под его видео, то почему бы и нет? Рано или поздно находишь своё предназначение, и Чимин сделал это совершенно случайно. Кто же знал, что с камерой он будет живее, чем с остальными людьми. Она помогла раскрыться, стать смелее и спасти свои последние годы в школе, остановив издевательства. Тэхён очень ценит эти моменты, потому что слёзы и дрожь в его объятиях после очередных насмешек исчезла. Он так ненавидел несправедливость и постоянно злился на Чимина из-за молчания. Хорошо, что самое плохое позади, теперь они могут исполнить давнюю мечту, проведя вечер как заблагорассудится. Песок ещё тёплый. Солнце не ушло за горизонт, но собирается спрятаться через двадцать минут. Шум волн у побережья, с приятным прохладным запахом морского бриза захватывает лёгкие. Впервые такой вид предстаёт не на заставке главного экрана ноутбука, а перед глазами. Объектив не передаёт красоту оранжевого неба в полной мере, но Чимину хватает и этого, чтобы добавить в свой первый влог, не связанный с заброшками. Такие моменты ощущаются иначе. Как другой мир, другая вселенная, другая жизнь. Пак счастлив иметь возможность осуществлять свои, казалось бы, простые желания. Работа забирает первые дни по приезде в разные страны на подготовку оборудования, ради известнейших мест с кучами мифов. Он мог бы увидеть достопримечательности, снять про это даже отдельное видео, в итоге постоянно откладывая на потом. Грустно? На самом деле нет. Десятки миллионов просмотров оправдывают каждую потраченную секунду. — Чуешь? — Тэхён становится рядом. Слабая волна окутывает стопы тёплой водой. — Пахнет свободой, — вдыхая полной грудью он расправляет руки, ощущая потоки ветра, скользящие сквозь пальцы. Желтоватые оттенки заходящих за горизонт лучей освещают черты его лица. Этот кадр Чимин не упускает. Наводит объектив на чужой профиль со слабой улыбкой, слегка поглаживая экранчик пальцем. Комфортно. Воздух ласкает волосы, хоть и иногда неприятно загоняя в глаза, но это не мешает сосредоточиться на съемке. Искать красоту в обыденных моментах – по его части. Квадратная улыбка друга показывает маленькие морщинки под глазами, низ рубашки колышется задираясь, что заставляет Кима быстро прижать её обратно. — Стесняешься меня что ли? — подшучивает Чимин, специально поднеся объектив ближе к чужому животу. — Волнуюсь, что уведу твою аудиторию своей красотой, — парирует, решая подыграть и теперь специально хочет задрать рубашку, только Чимин сразу отводит камеру в сторону моря, делая вид, что ничего не случилось. — Мечтай, — посмеивается, замечая хитрую улыбку друга. А значит это одно. — Так же, как ты мечтаешь обо мне? Чимин не знает как это работает, но видео, где они шутливо друг с другом флиртуют, всегда набирают намного больше просмотров. Тэхён так однажды забрёл в Пинтерест, поискать новые обои на телефон, а рекомендации выдали... сомнительный арт. Нарисованные целующиеся герои были уж очень похожи на них, а надпись: «тэмины» это подтвердила. Он тогда рассмеялся до слёз, показал Чимину, а у него уши покраснели. В комментариях под артом многие писали, что из них бы вышла отличная пара и «шипперю этих двоих со ста подписчиков», хотя на самом первом видео они максимум пересеклись взглядами, всё двадцать шесть минут видео Пак отдавал исключительно камере. Вот с ней его шипперить надо, не иначе. — Такие темы обсудим наедине, — подмигивает Чимин, ловя реакцию друга записью: взгляд секундно мелькнул к его губам. Тоже часть шоу? — Как пожелаешь, — поднимает руки в жесте «сдаюсь», начиная расстёгивать рубашку. — Не хочешь искупаться? — Там холодно. Это правда. Сейчас почти конец сентября, вода успела чуть-чуть прогреться только у берега, а песок такой из-за палящего весь день солнца. Такие дни редко встречаются осенью, поэтому сегодняшний был подобран специально. Второй день без непрерывных, проливных дождей, земля с асфальтом высохли ещё к утру, а завтра серые тучи снова поглотят небо. Пасмурность Чимин любит, но только когда находится дома в тёплой постели. — Ты что, слабак? — парень закатывает глаза, а Ким подходит вплотную к камере. — Вот так вот, дамы, ваш Тёмный Рыцарь обычный трусишка. Дизлайк, отписка, — показывает палец вниз, на что получает лёгкий толчок в плечо. — Драться удумал? Чимин Тэхёна знает лучше, чем его родители. По глазам читать умеет, что можно ожидать дальше. Например, сейчас приходится морально приготовиться и сделать два шага назад, потому что твёрдые столько же вперёд намекают на что-то нехорошее. С резким рывком Пак понимает, что надо бежать. Песок серьёзно замедляет, так что его ловят и поднимают на руки уже через несколько секунд. — Тэ, Тэ, я понял, прости! — пытается шутливо отбиваться, пока его несут к воде. Тогда шутки отходят на второй план. — Стой, ты же несерьёзно? А это он выясняет сразу, ощущая окутывающий тело холод по самую голову. Рука автоматически вытягивается вверх: камера хоть как писали производители водонепроницаемая, но проверять не хочется. Сам Чимин всплывает тоже достаточно быстро, стряхая мокроту с волос как пёс. Рубашка теперь неприятно прилипает к телу, да и просвечивает. Пока он отвлекается, чтобы осмотреть свой внешний вид, Тэхён выхватывает камеру и направляет на него, как обычно, подшучивая: — Окей, у меня нет шансов выкрасть твою аудиторию. Мокрый Чимин с ума сводит, да, девчат? — переводит объектив на себя и подмигивает, возвращая на Чимина, пятернёй зачёсывающего волосы назад. — Я убью тебя, — проводит ладонью по лицу. — У меня нет с собой сухой одежды. — Да ладно, сейчас костёр разведём, высохнешь. Идея была хорошей. В багажнике Ким отрыл плед, которым пользовался последний раз года два назад: накрыться на ночь по дороге в другой город. Сейчас он постелил его на песок возле брёвен, полил их небольшим количеством бензина и одной искрой заменил вечернюю прохладу теплом. Чимин давно закончил запись, да и камера успела разрядиться: оставил в машине. Чтобы одежда быстрее высохла, пришлось отжать и снять. Довольно неловко сидеть в одних трусах, но стесняться бессмысленно. Людей нет, а Тэхён видел его таким не раз в школьной раздевалке. Всё его внимание украло небо, заполненное миллионами звёзд. Отлично, завтра ждёт солнечный день. Тишина между ними не привычна. Трескающиеся звуки брёвен с шумом скользящих по берегу волн – единственное, что сопровождает по наступлению двенадцати часов ночи. Тэхён глубоко вздыхает, укладывается на спину, сложив руки в замок за головой и задумчиво сводит брови к переносице. Казалось бы, звёзды — то, что люди видят практически каждую ночь. Хоть они далеки, но все равно ярко светят, напоминая, что красота может быть и в самых темных уголках нашей жизни. Не всегда всё будет так идеально, вдруг завтра случится конец света или какой-нибудь сумасшедший за секунду лишит возможности существовать? Ценить безопасность, покой и уют чаще всего начинают, когда это теряется. Сейчас Чимин спокоен, также ложится на плед рядом, глубоко вгоняя свежесть бриза в грудь, а думает о семье. Правильно ли он поступил? Нет, вопрос стоит задать по-другому. Правильно ли поступили они? Поддержка своего сына казалось бы такая простая вещь. Слова обладают огромной силой. Они способны убивать, адской болью пропитывая каждую частичку души, но и способны спасать, воскрешать. Услышать второй вариант парень никогда не надеялся. После подаренной им машины груз размышлений спал ненадолго. Чимин всё такой же «никчёмный придурок с детскими взглядами на будущее», ничуть не изменившийся «балбес, не знающий каким трудом достаются настоящие деньги» и «позор семьи из-за своего тупого хобби» – малая часть сказанных однажды слов отцом. При каждом приезде в гости первый вопрос: «бросил заниматься ерундой?», на что с натянутой улыбкой следовал отрицательный кивок. Они не понимают, насколько ранят и сбивают мотивацию. Как заставляют Чимина сомневаться в своих успехах и думать оставить любимое дело. Если бы не Тэхён, канал давно стал таким же заброшенным, как и все места, посещаемые ими. — Знаешь, я так люблю свою жизнь, — внезапно начинает Ким, очеркивая глазами созвездия. Их тут кажется больше пяти. Давно не было настолько усыпанного звёздами неба. — Кто-то не может позволить себе элементарных вещей, наступает старость, а море остаётся просто мечтой. Мне жаль таких. — Причём все они имеют, как сказал бы отец, «адекватную работу», — недовольным тоном. Отпустить эту ситуацию не так просто. — Ты бы не злился на них так, — поворачивает голову в сторону друга. — Разные поколения никогда не смогут друг друга понять. Слабый смешок слетает с губ. Правда. У каждого поколения есть свои заморочки. Чимин в силу своего возраста уже не может понять подростков и огромную популярность электронных сигарет, продажа которых, во-первых, регулируется законом, а, во-вторых, уж точно не делает десятилеток крутыми, как считают их одногодки. При всём этом они каким-то образом находят способы приобретать новые жидкости и курить чуть ли не в любую свободную минуту. Лучше бы в футбол играли. Ну вот, теперь Чимин считает себя дедом. — Может когда-нибудь между нами наступит понимание, но точно не сейчас, — делает вывод, решая закрыть на этом тему. Тэхёну известно насколько она больная, но в тишине находиться надоело. — Что насчёт Сайлентвуда? Поедешь? И что это вообще за место? Желание есть, пока что останавливает только недомантированное часовое видео прошлого посещения заброшки и страх чего-то настолько нового. Не простое здание, это целый огромный город. Там таких зданий больше, чем все изученные Чимином за карьеру. Шаг очень серьёзный, но интерес определённо присутствует. — Месяца через два думаю да. Город заброшенный, — перекладывает одну руку на живот. Затекла. — Ты со мной? — О, нет, нет, — сразу машет головой. Это слишком. — Там... у сестры десятиюродной День рождения- — Да, да, я понял. И кто ещё трус? — посмеивается. Тэхёну на самом деле не до смеха. Комментариев про город огромное количество. Если будет триста тысяч, то двести пятьдесят только про Сайлентвуд, сомневаться даже не стоит. Пока Чимин оттягивает как может, но его страсть дарить подписчикам желанное всегда брала вверх. И не всегда это могло закончиться хорошо. Старая доска, поломавшаяся под их весом, из-за чего Пак ушиб колено; слишком низкий бетонный проход в темноте, об который разбил лоб; узкая щель между стенами, где зажало руку, а потом пришлось доставать сквозь сжатые зубы всю в порезах. Эта малая часть, до серьёзного не доходило, потому что Тэхён был рядом. Был человек, способный оказать первую помощь в любых случаях, а сейчас Ким даже не хочет туда соваться. Он никогда не считал себя храбрецом, но одно дряхлое здание с сотней таких же – рядом не стоит. Они заранее давят на сердце тяжестью. — Плохое предчувствие у меня насчёт этого. — Оно у тебя всегда такое, — закатывает глаза. Ей-богу, Тэхён перед каждым новым местом тяжело вздыхает и говорит об этом. — Я справлюсь, ладно? Обещаю вернуться без малейшей царапинки, — протягивает мизинец, расширяя глаза от слабого удара по нему. — Ты не можешь обещать. И вообще, не хочу обсуждать это сейчас, мы приехали отдохнуть, а говорим снова о работе. Завершает разговор, отвернувшись на бок. Завтра тоже выходной, так что до утра можно спокойно провести ночь здесь. Вторая рука затекает следом, её парень сцепляет в замок на животе, прикрывая глаза. Хороший день, пусть так остаётся дальше. Слова Тэхёна никак не повлияют на его решение, просто надо получше изучить информацию. Когда знаешь подробности автоматически становится куда проще. Странно, что никто до этого не выкладывал подобные видео. Чимин уверен, что после поездки в город получит мировую популярность.

End of flashback

Первое время избавиться от бессоницы было невыносимо сложно. Спасали воспоминания, вдобавок к ним стал помогать Чонгук. Тот самый день с Тэхёном на пляже стал отправной точкой. Изо всех сил Чимин максимально пытался погрузить сознание в этот момент, чтобы выбить которую подряд ночь мучащую картину в кладовке. Уходить она не хотела, руки Чона на собственном боку напрягали, хотя к касаниям парень старался относиться как раньше. Время шло или лучше будет сказать по-необычному летело. Ожидая чего-то столь желанного, минута покажется часом, но при приближении страшного – щелчок и ты уже здесь. Так Чимин ощутил все эти пол года и такими же они казались для каждого солдата, проходящего подготовку. Парень сплёвывает воду, которой ополаскивал рот от зубной пасты и поднимает глаза к зеркалу. Другой – таким словом он бы себя охарактеризовал. Серьёзный взгляд, черты лица больше не такие мягкие, как раньше: острые. Скользит глазами ниже, вид привлекают бицепсы, выглядывающие с коротких рукавов чёрной футболки. Результат неожиданный даже для него самого. Тренировки были ежедневными, питание не нарушено, нога почти полностью восстановилась, проблемы со сном исчезли три месяца назад. Сложно думать о чём-то, кроме гнезда. С каждым днём ближе к выполнению уже готового плана Пак забывает о главном – у него есть парень и он тоже заслуживает его времени. Отдалились ли они? Возможно. По крайней мере не хочется думать об этом в плохом русле. Чимин всё ещё хочет для него безопасности и если придётся выжимать из себя всё, то он это сделает. Ночь в одной кровати пока самое максимальное, что может подарить Чимин. Перед заданием нельзя давать себе расслабляться, нельзя становиться слабым, а таким он себя чувствует лишь посмотрев на Чонгука. Вытерев лицо полотенцем, он направляется к двери, протягивая руку, но ручка дёргается раньше, со скрипом отворяясь перед самым носом. Так тоже происходит часто. Стоит подумать о человеке и вот он появляется как по зову. Смотрит в кофейные зрачки и молча обходит, останавливаясь возле раковины. Днём Чонгук тоже другой. Избегает. Всё то, что ждёт их буквально через два дня давит на всех. Юнги с Хосоком невылазно сидят в кабинете по сотому кругу проверяя каждый шаг. Ошибаться нельзя, это может стоить слишком многих жизней. Калеб остался таким же, после того, что произошло у Сокджина он вообще боялся заводить разговор даже с Чонгуком, хоть и получил обещание Кима ничего не рассказывать Мину. Проблем, итак, хватает, не стоит нагружать его лишней информацией, раз ответственность за поступки мужчины Чон решил нести на своих плечах. — У тебя кровь, — Пак кивает на костяшки. Значит снова проводил время наедине с боксёрской грушей. — Спасибо, я заметил, — включает воду, начиная смывать. Видно как сжимает челюсть, счесал намного сильнее прошлого раза. Опять тишина. Каким образом они вернулись к самому началу? Чимин считает себя такой тварью. Этот человек постоянно из кожи вон лезет ради его комфорта, а он снова отступает назад. Но это же не зря, просто... ему страшно оступиться. Путь к гнезду заберёт много жизней, этого нельзя отрицать, задача Чимина просто постараться сделать так, чтобы их в этом списке не оказалось. Пусть парень обижается, имеет полное право. Как бы в груди не болело, отвлекаться нельзя. — Это всё? — голос Чонгука в такой интонации слышать не приходилось. Он зол. — Что? — уже собираясь уйти, парень поворачивается, убирая руку от ручки двери. — Между нами это всё? Мысли застывают даже не дойдя до мозга. Боль от слов, которые ранят глубже пуль хуже всего. А что следовало ожидать? Они даже целовались последний раз пять месяцев назад. Это осознание пронзает сердце насквозь. — Чонгук... — Что Чонгук? — бьёт по выключателю крана, останавливая воду. Пальцы впиваются в края раковины, отчего кровь из свежих ран заново начинает сочиться. — Скажи, я делал что-то не так? Или я настолько заебал тебя своей заботой, что ты просто решил меня выбросить как использованную тряпку? — часто дышит. Вот, что он чувствовал на протяжении этого мучительного периода. Терпение лопнуло, обычно Чон не из тех кто заводит скандалы или устраивает истерики. Он устал настолько сильно, на него навалилось так много, что от ежедневных головных болей таблетки не спасают. Но кого это волнует, верно? Чимин настолько посвятил себя тренировкам, что перестал интересоваться его состоянием. Засыпает так быстро, что не позволяет в полной мере ощутить, будто между ними что-то было. Сейчас это как призрак прошлого. — Я хочу для тебя как лучше, — теперь и он сжимает кулаки, хотя не имеет права спорить. Виноват. Очень сильно. Лучше бы вообще закрыл рот и просто выслушал, чем пытался как-то оправдаться. Ожидаемо, на слова младший усмехается. — Через два дня мы все можем погибнуть. Я стал сильнее ради тебя. — Вот именно, Чимин, — подходит ближе, останавливаясь всего в одном шаге. Как бы не поменялось телосложение, как бы Пак не стал крупнее, одно всегда неизменно: рост, приходится поднять глаза выше, — мы можем погибнуть. И всё время, которые могло у нас быть ушло в пустую. Ты этого хотел? Тошнит не от слов, а от осознания. Когда Чонгук обходит стороной, громко хлопая за спиной дверью, срывается судорожный выдох. Чимин идиот. Для многих было бы логично, что возможно последние месяца стоило проводить рядом с дорогим человеком. Насытиться его заботой, отдать своей не меньше, показать насколько он важен. Парень слишком забил себе голову дотошными мыслями о том, как мог бы помочь. Он был уверен, что из-за недостаточных навыков и не единого убийства тварей на счету могут оставить в лагере. Пережить отсутствие Чонгука, неизвестность того, что могло произойти — хуже физических пыток. И вот он хотел стать тем солдатом, который войдёт в список лучших, потому что только таких Юнги приказал брать на зачистку подземного метро. Стоило ли это того? Изначально Пак считал, что да. Теперь хочет создать машину времени, убиваясь мыслями об упущенных минутах рядом с самым дорогим человеком в городе. Ну... можно смело сказать во всей жизни. Стоит объясниться по-нормальному, без криков, чрезмерных эмоций и агрессии. Вернуть как было раньше. Все объятия, поцелуи, трепетные касания и горячую краску на щеках от комплиментов. Уметь признавать свои ошибки — поступок сильных. Идя по улице, Чимин не представляет с чего лучше начать. За пол года он словно разучился разговаривать с людьми. Мишени в тире не живые, спортзал чаще пустел, там тоже приходилось оставаться наедине со своими мыслями, перекус был в любом месте, но не столовой, а дальше... ночь с Чоном в одной постели, но без его объятий уже как полтора месяца. Да и вырубает быстро, стоит голове удобно устроиться на подушке. Даже Лаки в ногах не мешает. Так шёл каждый день. Удивительно, что Чимин не сошёл с ума. Палатка, их дом, уютный и безопасный уголок. Как только они не называли это место. Заходить внутрь страшно. Почему Чимин так уверен, что Чон там? Честно, не знает сам. Несмотря на то, что личное расписание не давало свободной минуты, он всё равно знал сколько времени младший тратит на ту или иную вещь. В основном избиение груши и также тир. Иногда заходил к Юнги, о чём говорили – неизвестно. Друзья всё-таки, необязательно поход в его кабинет будет что-то значить. Единственное и самое главное, что не мог заметить – его моральное состояние, а было оно, судя по недавнему разговору, на грани срыва. Ожидаемо, Чонгук внутри. Сидит у кровати спиной к выходу на корточках, почёсывая живот пса, развалившегося на земле. На голой коже в области лопаток новые синяки. Они перестали практиковаться в совместном спарринге давно, значит на этот случай нашёлся новый партнёр. Неприятная догадка, Чимину постоянно приходится отгонять чёртовы гадкие мысли. Доверие младшему достигает границ космоса, вряд ли он найдёт полноценную замену Паку, это даже звучит абсурдно. Но он осознаёт свои ошибки и то, как с ним поступает. Говорят, что ревность – неуверенность в себе. Если это так, то спорить бесполезно. Чимин согласится. В плане Чонгука он всегда не уверен в себе, потому, что начиная ощущать медленно возникающую между ними связь, уже успевал задаться вопросом: как он может что-то испытывать ко мне? Настолько удивительный человек заслуживает лучшего. Кажется зайти тихо не удалось. Чонгук обернулся через плечо, слабая и без того улыбка окончательно спала, когда он молча выпрямился, заваливаясь на кровать. Лежит на спине, закрыв глаза, всем видом давая понять, что разговаривать не собирается. Пока что Чимин эти условия принимает. Подходит к своей стороне, садясь на край. Лаки сразу весело машет хвостом, передними лапами запрыгивая на его колени. Псу отдаются недолгие тридцать секунд, уж слишком волнительно оттягивать важный для них разговор. Пойти уничтожать гнездо с обидами друг на друга наверное худшее, что может произойти. Всё же Чимин ложится, выключая тёплый свет светильника и погружая комнату во тьму. Кажется настал нужный момент, пора действовать. — Я хотел не этого, — начинает тихо, куда-то в потолок. Руки крепко сцеплены в замок на животе, ладони успели пропотеть ещё при входе. — Всё, что я делал, было ради возможности пойти за стены с вами. Потому что выдержать даже минуту без тебя рядом не смогу. Очень боюсь неизвестности. Чонгук молчит. В его голове проскакивает колкий ответ, но он даёт шанс говорить. — Всё, что ты для меня делал всегда остаётся важным. Я понимаю, что поступил как мудак, оставил тебя, когда нам больше всего нужно было быть вместе и клянусь, мне очень жаль. Он отворачивается. Дальше говорить становится труднее. То, что слова никак не влияют, убивает надежду на лучшее. — Прости меня. Эти слова не закроют то, что я выкопал из тебя за пол года, но осталось два дня... Два дня, Чонгук. Давай не будем упускать их? Я хочу исправиться, — в горле пересыхает. Самые важные слова, которые рвутся диким пламенем наружу выдавить труднее всего, но необходимо. Чонгуку нужно перестать сомневаться в серьёзности их отношений. — Я люблю тебя, — шепчет, ведь что-то не позволяет говорить громче. Страх может? Да, Пак очень боится получить отказ. Боится настолько, что тишина со стороны редко вздымающейся спины вызывает дрожь. Возможно сегодня он не получит прощения – будет заслуженно. Смирившись с данным вариантом парень тоже отворачивается спиной, нервно начиная кусать губы. Все имеют право на ошибку, особенно в первых отношениях. Их мир так устроен, хочешь выжить – используй мозг. Его сила мощнее каких-то там пистолетов. Чимин использовал не в то русло. Он так сильно хотел стать полезным, что забыл о том, кто делает его настоящим. Кто говорит, что и без убийств тварей он всё равно является самым важным. Чьи руки медленно окутывают талию, а дыхание сжигает затылок, выбивая из лёгких последние остатки воздуха. Впервые за полтора месяца они лежат в обнимку, но впервые за всю жизнь Чимин поступает так. Повернувшись в сторону парня, видя как слабый свет с полога палатки освещает его глаза, Чимин опускает ладонь на горячую грудь, укладывая того на спину. Он не знает сам, что творится в голове, но желание усесться на чужие бёдра не перебарывает. Удивление в больших глазах считывает со слабой ухмылкой. Видимо в таком положении он сам впервые. — Что ты делаешь? — Хочу наверстать упущенное, — снимает с себя футболку через верх, откидывая на пол. Это... первый раз, когда Чонгук видит его тело. Странно, да? Даже будучи в отношениях он ни разу не смотрел на парня, когда тот переодевался. Спал он всегда в футболке и шортах, после душа возвращался также, тренировался обычно в майке. Тут темно, не удаётся особо разглядеть, но слабый луч с полога выручает снова, помогая развидеть шесть слабовыраженных кубиков пресса и какую‐то тёмную надпись под ребром. Похоже на «Nevermind». Спросить значение Чонгук не успевает: рот накрывают пухлые губы. Он соскучился. Чимин, по-видимому, тоже, раз с такой животной страстью покусывает и оттягивает, смакуя каждую частичку сладковатой кожи. Ладони не находят другого места, как на мощных бёдрах, в такой позе несложно догадаться, что на одних поцелуях ночь не остановится. Чонгук позволяет себе пустить руки под свободную ткань шорт, сжимая кожу и вырывая слабый стон в свои губы. Жарко. Как же тело сгорает изнутри. Чимин не останавливается, вталкивает язык в приоткрывшийся с лёгкостью рот и наклоняет голову в сторону, помогая ладонями на чужих щеках направлять лицо парня, чтобы изучить каждый миллиметр. Его вес ощутим, но ещё сильнее страстное желание заходить дальше. Он отстраняется, мажет по линии челюсти, соскальзывая ладонями к часто вздымающейся груди, захватывает в плен шею, улавливая как быстро рука с бедра переместилась в его волосы, с лёгкой болью сдавливая у корней. Ожог исчез полностью, давая в полной мере ощутить пульсацию губами. Даже просто лёжа и получая удовольствие Чонгук каким-то образом влияет на него. На каждое действие, побуждающее не прекращать, но всё же шее отводится больше времени. — Чимин... — он на полу выдохе сглатывает, не способный ясно мыслить. Во рту пересохло, голова раскалываться, в висках кровь пульсирует так, что глазные яблоки вылетят наружу. Чонгуку так плохо, но вместе с тем так хорошо, что он не знает как лучше поступить: просить остановиться или продолжать. — Да? — шепчет, приподняв голову. — Всё хорошо? Нет, я сейчас умру – сказал бы он, но отвечает совсем иначе. — Да, — кивает зажмурившись. — Продолжай. В паху болит, и Чимин это ощущает. Его губы отдаются во власть ключицам, пока задница съезжает ниже, проходясь по ощутимо выпирающему стояку. Когда в мыслях прозвучали догадки о собственной смерти, он не шутил. Молниеносный удар боли в висок заставил зашипеть, тут же вынуждая парня оторваться. — Ты бледный, — тыльная сторона ладони трогает лоб. Чонгук не просто бледный, он зелёный и холодный пот нагоняет на очевидную мысль. Он всё ещё на лечении и такая нагрузка в прямом смысле может убить. — Слышишь меня? Чонгук? Нет. Уже не слышит. Руки безвольно падают по бокам, а дыхание замедляется. Потерять сознание почти во время своего первого секса — позор на всю жизнь.