Ты дала мне имя

      Поезд прибыл к нужной остановке. Дзин подтянул портфель и направился к выходу со станции. Всю дорогу он думал о вчерашнем и никак не мог перестать беспокоиться. На лестнице, выводящей на улицу, он заметил очень высокого светловолосого человека европейской внешности в брюках и белом бомбере на чёрную рубашку. В этом районе редко можно было увидеть туристов. Дзину стало интересно, что здесь, в Хатиодзи, вообще мог забыть гайдзин, но разбираться ему не хотелось. Парень спустился по лестнице, прошёл мимо иностранца, но тот обратился низким голосом, с заметным акцентом (впрочем, непонятно каким):       – Простите. Не могли бы вы мне помочь?       Дзин остановился, покосился с недоверием.       «Что ему надо от японского школьника? Ещё б взрослых спросил, они повежливее, но у подростков…» - подумал Дзин, вспоминая, как в средней школе одноклассники смеялись над туристами во время поездки в Киото.       – Что вы хотели? – уточнил Дзин, не подходя, впрочем, ближе.       – Дело вот в чём, – он стал рыться во внутренних карманах своей куртки. – Я приехал в Японию учиться по обмену. Мне нужно в старшую школу «Томура».       Иностранец достал удостоверение личности на японском, паспорт на каком-то непонятном Дзину языке, и ученический билет «Томуры». Паренёк приблизился, заглянул, с разрешения, в документы, хотя не должен был – но любопытство взяло верх. Прочитал всё, что было на японском – действительно, настоящие ученический первокурсника и разрешение на постоянное место жительство. Дзин поднял голову, всмотрелся в лицо иностранца – как в американском кино, с такими большими глазами, своеобразным лицом, волосы светлые, без краски, и глаза голубые-голубые. И рост…       «Да он огроменный, ему точно пятнадцать?! – думал про себя Дзин. – Он на две головы меня выше! Он точно может учиться со мной?! А почему он не в форме тогда? Или у них форму носить не принято? Или он просто мне в уши ссыт? Блиииин, неуютно что-то…»       – Вы мне поможете, семпай? – спросил иностранец с непривычно-расслабленным выражением лица.       «А СХРЕНАЛИ Я СЕМПАЙ?!» - подумал Дзин.       – Эм… Да. Конечно. Идите за мной. Я как раз туда иду.       – Хай! Спасибо. Прошу, позаботьтесь обо мне! – сказал иностранец и поклонился, улыбаясь.       И они пошли в сторону школы по обочине дороги, мимо частных домов. Местные проходили мимо, оглядываясь на ярко выделяющегося гайдзина, идущего за подростком. Однажды их даже остановил полицейский, но, проверив документы и опросив Дзина, оставил их в покое. Парень шёл нервный и уже уставший, хотя день толком даже не начался. За эти десять минут он испытал больше, чем в иной раз испытывал за неделю в средней школе.       Молчание всю эту неудобную обстановку только омрачало. Дзин решил хоть как-то разбавить тишину и заговорил на отвлечённые темы.       – А тебе правда пятнадцать? – спросил он.       Гайдзин посмеялся. Подошёл ближе, чтобы быть на одном уровне с собеседником.       – А что, не похоже? – смотрел он как-то кисло, хотя рот его немного вытянулся в улыбке.       – Да нет, не подумай. – Дзин замахал рукой из стороны в сторону, оправдываясь. – Просто в наших странах разный средний рост, и японцу сложно перестроиться…       – Я понимаю. Мой рост сто восемьдесят два сантиметра, я для своего возраста довольно высок даже среди моих соотечественников.       «Ну ничего себе, шпала! – подумал Дзин, поглядывая искоса на иностранца. Больше теперь с интересом, чем с беспокойством. – Я – метр-семьдесят, вроде достаточно рослый, но он же просто… Так, ладно. Успокойся. Он, в конце концов, человек, а не пришелец. Веди себя прилично и приветливо. Тебе, может, придётся с ним учиться!»       – А как тебя зовут? – спросил Дзин, пытаясь продолжить разговор.       – Ты уверен, что хочешь услышать моё имя? – опять снисходительно посмеялся гайдзин.       – Ну оно же не запретное, вроде? Или оно звучит как наше ругательство? – спросил Дзин. Он стал потихоньку смелеть и по-настоящему интересоваться своим собеседником. В конце концов, когда ещё увидишь иностранца?       – Нет. Но оно сломает тебе мозг.       – Ну давай, почему бы и нет. Должен же я знать, как к тебе обращаться, разве нет? – Дзин впервые за разговор улыбнулся.       – Ок. Дмитрий Георгиевич Рубцов.       – …       – …       – …       – А я говорил.       «ЭТО ЧТО ЗА ИМЯ ВООБЩЕ ТАКОЕ?! – удивлялся Дзин мысленно. – Это вообще человеческий язык? Какой-то набор бессмысленных звуков. Откуда он вообще свалился?»       – В России это вполне обычное имя, даже непримечательное, – размышлял иностранец.       «ИЗ РОССИИ?! – запаниковал Дзин. – В смысле, из России? Да не может быть! Что он тут забыл? Или это всё-таки взрослый мужик, который приехал шпионить и узнавать наши тайны? А на кой ему тогда школа? Ничего не понимаю…»       – Б-боюсь я это даже в голове не произнесу, – посмеялся парень нервно. – Есть какое-нибудь сокращение или вроде того..?       – Зови просто Дораэмон, – сказал иностранец, закрыв глаза, растянув улыбку до ушей, так, что дёсны стало видно, и приложив два растопыренных пальца к виску, как анимешный персонаж.       «Это ещё откуда, блин, взялось...» - Дзин был в недоумении.       – Э… ладно. Как скажешь, – он даже не хотел спрашивать.       Вся эта ситуация напоминала какой-то идиотский ситком, и Дзину хотелось скорее с ним покончить и продолжить заниматься своими делами. Дораэмон не был ему неприятен, нет, он даже как-то по особенному располагал к себе. Странная такая харизма. Но в школе его, Дзина, зачмырят, если решат, что он дружит с каким-то странным типом из-за границы.       – А как твоё имя? Если не секрет.       – А, я… - Дзин хотел назвать своё настоящее имя, но передумал. ТО имя нравилось ему больше. – Кемури Ёмите.       «Как же кайфово это звучит!» - подумал Дзин.       – Что ж, будем знакомы, Кемури-кун.       Дошли до школы. Дзин объяснил Дораэмону, как пройти в учительскую, а сам остался у шкафчика переобуваться.       Кто-то тыкнул его по затылку. Парень дёрнулся, обернулся.       – На, держи, – Сиданохара с серьёзным видом протянула ему мелочь на восемьсот йен.       Она выглядела так же, как вчера, только волосы всё же более ухоженные (ненамного) и голос бодрее. И рамочные наушники висели на шее. Парень посмотрел на неё с недоумением.       – Я тогда просто пошутил…       – Не возьмёшь, втащу! – заявила девушка и сунула мелочь ему в лицо.       – Ты что, хулиганку из себя строишь? – Дзин подтянул рюкзак и пошёл по коридору в класс. Он не совсем понимал, как стоит с ней общаться, но всё же не хотел мямлить и строить из себя аккуратного тихоню, как вчера. Решил, что будет подражать её манере, – Сиданохара-сан, это просто мелочь. Купи себе дынную булку или что-то в этом роде… Ему по шее прилетела смачная оплеуха. До головы она не достала. Где-то в глубине души он ждал такой реакции, поэтому даже не обернулся и ничего не сказал.       – Сказала же, не примешь – тресну, - сказала она и поравнялась с Дзином. Деньги всё-таки убрала в сумку. Она даже не скрывала своей радости от того, что не пришлось тратить лишние деньги, – И зови меня Сида-сан, так короче.       – Хорошо. Сида-сан.       В глазах её промелькнула едва заметная искорка, но тут же потухла, вернув взгляд в прежнее насмешливое настроение.       – Кстати, там какой-то гайдзин с тобой был. Ты его где нашёл?       – Это переведенный ученик, вроде. Сказал, из России.       – СЕРЬЁЗНО?! Охренеть, и что он, шпионить за детьми высокопоставленных чиновников пришёл? Или у нас тут есть какие-то секретные документы, которые он хочет украсть для своих спецслужб…       – Ты пересмотрела «SpyFamily». И вообще, это стереотипы…       «Ага, а сам-то!» - подумал про себя Дзин.       – Ой, да ну тебя, Ёмите, – наигранно обиделась она.       Дзину так понравилось, как прозвучало это к нему обращение, что он чуть не сказал вслух: «Произнеси это ещё раз!». Краешком ума парень думал о том, почему вдруг они с Сидой-сан стали так просто и без проблем общаться, хотя познакомились только вчера.       – А ты без комплексов, Сида-сан.       – А это ещё что значит? – она не так его поняла и подумала про себя, что это он решил так её поддеть.       – Ты без особого труда разбиваешь лёд в разговоре. В этом плане мне даже завидно.       – Она просто сегодня выспалась, – раздалось сзади, – В остальное время от нее слышны только шутки и ворчание.       Дзин и Сиданохара обернулись. Перед ними стояла Дионере Амуро, по-прежнему с чёрной маской на лице.       – О, Амуро, утречка, – поздоровалась Сида-сан. – Я тебя вчера ждала, но ты что-то задержалась, а потом дождь пошёл.       Дионере тоже выглядела в точности как вчера, будто она круглосуточно держит лицо в напряжении. Она подошла к Намиде, та пристроилась к подруге вплотную. Дзин замедлился, специально, чтобы отстать и дать им пространство. Он посчитал себя лишним и решил удалиться из беседы. Тем более, всё, что можно было обсудить с ним, она уже обсудила, а навязываться ему не хотелось.       – Ёмите, ты куда пропал? Иди сюда.       Дзин послушно прибавил шаг.       – Не хотел мешать вам.       – Не страдай фигнёй, а, – сказала Намида и осеклась. Тон её резко сменился на пристыжённо-приглушённый, – Если не хочешь находиться рядом, так и скажи.       – Да дело вообще не в этом! – заявил Дзин и тоже остановил себя, не желая сморозить какую-нибудь глупость.       – Ты слишком серьёзен, Ёмите, – сказала Намида, ехидно улыбаясь.       «Как-то странно это всё-таки, знакомы меньше дня, а разговоры как с давним другом…» - задумался Дзин уже всерьёз.       – Тебе самой этого не хватает, Намида, – вставила слово Дионере, всё ещё с постной рожей, - И почему ты так зовёшь Кемури-куна?       – Ему так подходит! – заявила Намида. – Да и ему самому нравится, так ведь, Ёмите?       – Н-ну… - замялся парень, покраснел. – Да, мне так нравится…       – Не давай ей тобой манипулировать, – посоветовала Дионере-сан, – Обнаглеет.       – Амуро-о-о. – заныла Намида. – Хватит строить из себя цуккоми!       – Бокэ всегда полагается цуккоми, – отшутился Дзин.       – Эээ? – разозлилась Намида. – Ты кого щас идиоткой назвал?       – Я просто пошутил… - Дзин улыбнулся и поднял руки, как бы сдаваясь. – Не принимай близко к сердцу чужие слова, не все они достойны внимания.       – Ты ещё так говоришь, многозначительно и устаревше, – заметила Намида. – Я не всегда могу понять, что ты говоришь и к чему. Слушай, а ты часом не чунибьё?       – Будь у меня синдром восьмиклассника, – Дзин внезапно стал серьёзен, – я бы ещё на знакомстве в классе представился каким-нибудь дебильным прозвищем и титулом или ещё как-нибудь тупо.       – Во-о-от, теперь слышу старшеклассника. – посмеялась Намида.       – Я просто много читаю.       – Типа, ранобэ?       – И их иногда, но я больше по классической прозе и серьёзной литературе.       – Ранобэ ещё как серьёзная литература! – заспорила Намида. – Ты знаешь, сколько народу пытается писать, и какой это бизнес у нас в стране?       – Я это знаю, просто глубина тем и сюжетов… - начал Дзин, но осёкся.       – Ты чего замолчал? – удивилась Намида.       – Не хочу занудничать на тему, которая никому не интересна, и менять атмосферу в худшую сторону.       – А ты всегда такой честный? – сказала Намида. Вроде съязвила, а вроде и нет.       – Не-а.       Они подошли к дверям класса, когда он это сказал. Вошли.       В классе сложилась обычная картина – школьники поделились на группки. Кто-то был знаком ещё до поступления, кто-то сошёлся интересами. Болтали перед уроком о всяких посторонних вещах, узнавали друг друга получше.       Дионере и Сида-сан не обратили особого внимания и тоже прошли к своим партам. Дзин сходу заметил Румату в компашке, состоящих из модных девчонок и красивых парней. Вчерашняя улыбашка Арисима Эйко тоже была среди них. Были и те, кто пришёл из соседнего класса. Парень не хотел привлекать к себе внимания человека, который уже нашёл свой круг общения, потому просто прошёл к своему месту и сел. Но Румата сам помахал и, бросив что-то новым знакомым, подошёл к парте Дзина.       – Утречка, Кемури-кун. Как оно? – спросил он.       – О, привет. Да нормально. – Дзин сразу почувствовал какой-то неуют. От этого машинально тёр нижнюю часть лица, справляясь с нервозностью. – Ты уже втянулся?       – Да как видишь. – Румата опёрся на парту Дзина. – На то оно и юность. Впервые в такую группу попадаю, даже боязно.       – Понимаю. – Дзин пытался улыбаться естественно. – Другого полёта птицы и всё такое. Рад, что у тебя всё хорошо продвигается.       – Да у тебя тоже. – Румата наклонился, спустился до шёпота. – Ты с первого дня в компании симпатичных девушек, завидую даже.       – Д-да это не то совсем… - забеспокоился Дзин, поглядывая на Дионере и Сиду. Они обсуждали какие-то свои дела возле парты первой и их диалога не слышали.       Румата усмехнулся, похлопал Дзина по плечу, взглянул как-то сверху вниз, покровительственно. Парню это не почему-то не понравилось. Будто ему делают поблажки, специально показывают, насколько он низко по каким-то неведомым критериям и системе рангов. Но эту въедливую мысль Дзин выковырял. Ему не хотелось портить впечатление от своего, можно сказать, первого знакомого.       – Ты совсем простой парень, и это хорошо, – выдал Румата, оглянувшись украдкой на компашку популярных.       Именно эту фразу почему-то услышала Намида. Она взглянула на собеседника Дзина поверх очков, исподлобья. Неприятие отразилось на её лице. Лоб её нахмурился, а сама она, поглядев в спину Румате пару секунд, почти демонстративно отвернулась.       – Знаешь, надо как-нибудь затусить после школы, – спросил Румата, – Ты сегодня вечером свободен? Мы договорились пройтись вместе до станции, с нами не хочешь?       Дзин сразу представил себя этакой «страшной подругой», на фоне которой другая «подруга» обычно выглядит лучше и привлекательнее в глазах окружающих. Ему не хотелось думать, что Румата из таких людей, использующих близкого ради собственного имиджа, но многое на это указывало. Да и присоединиться к незнакомому сборищу людей казалось для него чем-то до крайности неприятным, будто его кинут в центрифугу и заставят вертеться.       – Не люблю я большие компании. Если хочешь, могу просто с тобой сходить куда-нибудь, тем более планов у меня никаких нет.       Румата задумался. Ему явно больше нравился вариант, при котором Дзина швыряло в гущу социума. Однако и особого расстройства от времяпрепровождения с одним человеком у него не было.       – Давай тогда сразу после школы встретимся в том кафе недалеко от станции. Там ещё площадка рядом. Где-то полчаса я смогу посидеть.       – Я как раз хотел сходить туда вчера, но из-за дождя не дошёл, – сказал Дзин. Фраза про полчаса его покоробила, была в этом какая-то явно-неявная манипуляция, – Значит, договорились?       – Ага.       Румата махнул рукой и вернулся к своей компашке. Дзин со звуком выдохнул, положил голову на парту. Наконец-то этот разговор закончился.       – Тяжко? – спросила Намида откуда-то спереди. Она уже вернулась за свою парту.       Дзин приподнял голову и сходу упёрся взглядом в её юбку. Намида сидела на стуле задом-наперёд, опёршись на спинку локтями, и ноги её, собственно, были раздвинуты. Парень откинулся на свой собственный стул, подняв лицо к потолку, будто так и было задумано. Только секундой спустя он понял, что девушка была в спортивных шортах под юбкой.       – Капец как тяжко... – выдохнул он, всё ещё глядя в потолок. Он и сам не до конца понял, по какому поводу это говорит. – Стрёмно.       – Боишься сказать что-то не то? – спросила ещё раз Намида.       – Ага…       – Боишься, что они сочтут тебя грубым или вообще каким-то задрочным чмом? – с каждым вопросом она всё шире и ехиднее улыбалась.       – Ага…       – Боишься, что стоит начать говорить правду, так все начнут воспринимать тебя как придурка?       – Ага…       – Когда ты нервничаешь, у тебя растягивается кривая улыбка, и клычок видно.       – Ага… - он вдруг дёрнулся, сел нормально, взглянув, наконец, на Намиду. Она тихонько смеялась в кулачок. – Это тут вообще причём?!       Она рассмеялась, спрятала лицо в локтях. Плечи её тряслись, и слышно было только, как из её рта вырывается воздух. Дзин машинально прикрыл рот ладонью, делая вид, что задумался. Он стеснялся этой своей кривой лыбы, и клыка этого торчащего – тоже. Не было даже какой-то особой причины – ему просто это не нравилось.       – Прости, просто у тебя была такая реакция… - она приподнялась, сняла очки, потёрла всё ещё тёмные веки, как бы утирая слёзы от смеха. Вышло достаточно театрально, будто она повторяла какую-то сцену. – У тебя просто было такое лицо, когда ты вдруг понял… хе-хе. Всё, извини. И нечего так париться. Чтоб ты знал, персонажи с такими клыками обычно весёлые и всем нравятся. Тебе осталось только грудь отрастить.       – Намида... – подала голос Дионере, по-прежнему бесцветно. Она смотрела на подругу с таким отчётливым укором, что Дзину стало не по себе.       – Что? Я просто шучу! – возмутилась Сида-сан,       – В школе о таком не шутят, – сказала монотонно Дионере и вернулась к учебнику, – Следи за своей речью, ты когда увлекаешься, совсем не соблюдаешь субординации.       – Ну ладно, ладно… - Намида села теперь как надо и положила голову на парту. Ей стало скучно.       Но долго она не пролежала. Прозвенел звонок, вскоре в класс забежал Хамада-сэнсэй. Все уже стояли, готовясь приветствовать учителя. Вслед за учителем в класс зашёл утренний знакомый Дзина. Удивлению учеников не было предела, стоило Дораэмону пройти по межрядью к доске, ученики стали перешёптываться. Намида повернулась к Дзину, махнула головой в сторону гайдзина. Парнишка кивнул, подтверждая – он.       Учитель попросил минуту тишины и приступил. Поздоровался, старшеклассники поздоровались в ответ. Ученики сели. Все уже предвкушали это «знакомство».       – Ребята, познакомьтесь с вашим припозднившимся одноклассником… эээ… – Он заглянул в листок но не смог сходу прочесть имя. Чтобы не затягивать, обратился к иностранцу, – Не поможешь?       Дораэмон усмехнулся кисло, с готовностью сделал шаг в сторону парт, поклонился. На нём была надета уже обычная школьная форма вместо повседневной одежды. Будто её заранее для него подготовили.       – Здравствуйте, меня зовут Дмитрий Рубцов, но так как для японской фонетики это имя будет сложновато, можете звать меня Дораэмон, – он, как и при знакомстве с Дзином, сделал этот жест с двумя растопыренными пальцами у виска. Ученики рассмеялись, – Я приехал сюда из-за отцовской работы, но буду только рад познакомиться с новой культурой и новыми людьми. Надеюсь, мы поладим. И, э… ах, да. Позаботьтесь обо мне! – и ещё раз откланялся. – Thank you very much! Во, заебись сказал…       Последнюю фразу никто не понял, этого языка школьники не знали. Только Дзин и Намида догадались, что это был русский. Наверное, что-то вежливое и официальное в духе: «рад с вами познакомиться».       – Прошу… э-э… – снова заговорил учитель. Возникало такой чувство, будто он своего нового ученика несколько побаивался.       – Сэнсэй, вы можете звать меня Дима-кун.       – Дзима-кун, твоё место там, у свободной парты за Кемури-куном. Прошу, присаживайся.       – Хай.       Дораэмон прошёл по рядам, махая каждому ученику и улыбаясь по-прежнему кисло, но без особого стеснения. Будто ему было без разницы, что сейчас происходит и что о нём подумают. Дзин поначалу списал это на его чувство собственного превосходства – всё-таки европеец в японской школе, да ещё высокий, да ещё отлично всех вокруг понимающий в плане языка, так что поязвить у него прямо за спиной у возможных обидчиков не получится. Однако дело было совсем не в этом.       Сев за Дзином, иностранец ещё слегка ссутулился, чтобы соответствовать росту учеников и не выделяться, но даже так он «торчал» среди всего класса светловолосой каланчой. Намида постоянно оглядывалась и в едва сдерживала смех при виде этой картины. Да и не только она так делала. Дораэмон замечал такое к себе отношение, бросал мимолётные взгляды на «интересующихся» и продолжал кисло, с иронией улыбаться.       Приступили к уроку. Это был английский. Хамада-сэнсэй пытался применять какие-то «модные» методы преподавания прямиком из педагогического вуза, постоянно задавал вопросы классу, спрашивал мнения учеников по каким-то темам и так далее. Узнавал уровень доставшихся ему школьников и пытался произвести впечатление. Кто-то над ним посмеивался снисходительно, больше из популярных. Дзин особо не втянулся в урок, ему хотелось только, чтобы учитель не принялся унижаться, пытаясь со всеми подружиться. Жалкий препод хуже, чем вредный. Но отрывки из текстов прочитывал внимательно и честно старался переводить их в уме.       – Кто-нибудь хочет прочитать и перевести это предложение? – обратился Хамада-сэнсэй к классу.       Дзин просмотрел нужные три строчки, поднял руку. Он читал эту книгу на японском и даже примерно помнил перевод этого абзаца.       – Thereafter… they spoke no… more… - читал Дзин. Он говорил медленно, стараясь выдавать верное произношение. – though зеру… ирусу…       – Ears, - поправил учитель.       – Ears were keen… for the hunting-cries… that… эмм…       – Continued, - подсказал сэнсэй.       – …to rise behind them. – закончил Дзин.       – Похвально, Кемури-кун. – сказал учитель. – Теперь переведи.       – Хорошо… – сказал Дзин и опустил учебник. Отчеканил: - «Путники замолчали, напряжённо прислушиваясь к вою, который поминутно раздавался позади них».       – Молодец. Садись.       Дзин вернулся на своё место. Когда учитель отвернулся, чтобы написать что-то на доске, парень почувствовал, как кто-то тычет ему в спину. Он откинулся чуть назад, чтобы слышать, что ему скажут.       – Неплохо, – похвалил Дораэмон. Дзин не видел его лица, но почему-то думал о том, что выражение его такое же устало-отстранённое.       Парень кивнул, как бы благодаря за сказанное, и вернулся к учебнику. Сказать, что ему польстили слова иностранца, значит не сказать ничего.       На большой перемене многие ушли из класса, кто в столовую, кто просто по своим делам. Некоторые подоставали свои бенто, принялись есть в кабинете. Дзин не брал с собой ничего существенного – какой-то несчастный батончик из супермаркета, вот и весь обед. Он молча жевал и вычитывал текст. Он уже отправил исправленный вариант на форум, но уже опосля ловил кучу лажовых фраз и даже опечатки, которые вполне можно было бы принять за наидебильнейшие лексические ошибки.       – А ты поесть не принёс? – спросили его. – А, семпай?       Дораэмон встал сбоку и навалился на парту. Он был слишком высоким, и выглядел, согнувшись пополам, довольно смешно.       – Да вот как-то не сложилось… - Дзин потёр нижнюю часть лица, стараясь не смотреть в глаза Дораэмону. – А… у тебя как проходит первый день на новом месте? Тебе и форму где-то нашли.       – А, это мне заранее, по договорённости. – Дораэмон почесал висок, тоже как бы смущаясь. – Отец предупредил всех, что я буду на день позже, и попросил администрацию подсобить. Ну как попросил, дал каждому «презент» и обязал таким образом…       – Жёстко…       На стол бухнулся контейнер с едой. Намида придвинула стул ближе к парте Дзина и пристально уставилась на Дораэмона.       – Ну что, выведал наши секреты? – спросила она то ли в шутку, то ли всерьёз. – Сведенья уже у ваших спецслужб или всё куда сложнее?       Дораэмон завис на секунду, опустил голову и рассмеялся. Он улыбнулся так, что стало видно зубы – впервые он улыбался весело и без какой-то скрытой грусти.       – Ой, бляяяя… – протянул он на своём языке высоким голосом, продолжая смеяться. – Нет, я не шпион. Может лет сорок назад был бы. А так – нет, извините.       – А правда, что у вас в России холодно большую часть дня и солнце не выходит? – продолжала спрашивать Намида. Про шпиона всё-таки шутила, раз даже тона не поменяла.       – В каких-то регионах – да, – отвечал Дораэмон, просто, как будто на дежурный вопрос, – Но у вас куда холоднее. Сначала думал, климат влажный, но это из-за того, что у вас нет общедомового отопления, только обогреватель покупать.       – У некоторых есть, но это у богатых, – поддержал разговор Дзин, – Цены на коммунальные услуги в Японии очень высокие, большинство предпочитает просто тепло одеваться. У кого нет денег даже на обогреватель, пользуются котацу. Но вообще мы просто привычные, хотя свои неудобства это тоже несёт…       Это была для него тема насущная и в какой-то мере больная. Часто ему самому приходилось оплачивать счета (то есть не за свои деньги, а производить, собственно, операцию), потому что мама в этом понимала ровным счётом ничего, а отец был слишком занят на работе. Дзин не был против того, чтобы учиться самостоятельности и принимал свои «взрослые» обязанности как должное, не видя в этом ничего необычного.       – Говоришь как старый дед, собирающийся покупать недвижимость внучке, – заявила Намида. Она уже во всю поедала своё бенто – просто рис с варёными сосисками, настолько бедный и невзрачный обед, насколько это вообще возможно. – Кстати, что ты там говорил за ранобэ и классику?       – Кажется, что классическая проза серьёзнее и глубже, чем ранобэ, в таком ключе…       – А ты точно японец? – спросил Дораэмон с настолько вялым наигранным удивлением, что его можно было принять за чистую монету.       Намида рассмеялась, в этот раз ещё громче, так, что на неё стали оборачиваться, опять положила голову на парту. Сказала приглушённо: «А я о чем?!». Продолжала трястись от смеха. Дзин отвернулся, прикрыв рот рукой, покраснел. Его это по-честному задело. Мать постоянно говорит ему, что он старомоден и ведёт себя как старый дед, что нужно увлекаться современными вещами, быть «на одной волне» со сверстниками. И Дзин сам знал, что его увлечения ему только помешают в общении, но всё же не мог от них отказаться, ни от книг, ни от старой музыки, ни от своей писанины.       – Нет, я с тобой согласен, – продолжил Дораэмон, – Акутагава, Абэ, Мисима, Оэ, у них всё-таки всё глубже, вдумчивей и серьёзней, если сравнивать с лайт-новеллами. Но тут дело уже интересов, и там, и там – свой вкус. Есть говёная проза, есть говёные ранобэ, как и хорошие вещи и там, и там. Тут кому что нравится.       – Я так же думаю! – обрадовался Дзин. Он всё никак не мог сформулировать эту мысль, из стеснения. – Я не против ранобэ, просто мне они не интересны.       – Тц. Нашли вы друг друга, я погляжу… – вздохнула Намида с независимым видом. – Ничего вы просто не понимаете в массовой и поп-культуре.       – Ну да, ты похожа на тех, кто вечерами строчит тролл-комменты в твиттере, поигрывает в эроге и покупает NFT с записями любимых сейю. – с добродушным лицом сказал Дораэмон.       Намида замерла, как-то съёжилась, стала ещё меньше, чем она была. Покраснела, надулась, отвернулась обиженно.       «В точку! Всё до последнего слова!» - понял Дзин по реакции.       Его самого смутили слова Дораэмона, сказать о таком в лицо всё равно, что оскорбить. И сам Дораэмон понял, что сказал что-то сверх приличий и задел девушку. Его лицо вдруг стало настолько глубоко печальным, таким отчётливо беспокойным, что Дзину стало страшно – это выражение каким-то образом вызывало эффект зловещей долины. Парень подумал, что это с непривычки и из-за больших европейских глаз.       – Извини. Я не хотел тебя обижать… – он присел на корточки, чтобы быть ближе к уровню глаз Намиды. Голос его резко стал каким-то хриплым. – Чем я могу загладить свою вину?       Намида испугалась такой реакцией на её обиду, и, видимо, обеспокоенное лицо Дораэмона её тоже покоробило. Она и про слова его сразу забыла, ей просто не хотелось, чтобы кто-то так сильно переживал из-за того, что она думает. Такие вещи воспринимались ею как непосильная ноша и ответственность за чужие эмоции.       – Д-да всё нормально, что ты, – она не знала, что бы сказать, только махала рукой из стороны в сторону, будто пытаясь отогнать комара.       Этот смущённый вид Намиды Дзин видел впервые и, уже не особо вникая в ситуацию, неосознанно рассматривал её лицо. Пока она в панике думала, как бы исправить ситуацию, а Дораэмон на корточках выпрашивал прощение, Ёмите не отрываясь глядел на неё, как на чудо.       Парню на ум пришла вчерашняя строчка, которую он писал на церемонии открытия, про «девочку-вечность». Он прокрутил эти два слова в уме, вгляделся в серебристые глаза Намиды, утопленные в синяках от недосыпа и сам покраснел. В груди стало тепло, и его это очень напугало. Дзин повернулся к Намиде и Дораэмону боком, согнулся пополам, прикрыл рот рукой, выдохнул неровно. Всё же ей удалось справиться с собой. Намида снова сделала несерьёзно-независимый вид.       – На первый раз как иностранцу – прощаю, – сказала она, но румянец под очками ещё не отошёл, – Но в следующий раз – врежу. Андестандо?       Дзин резким движением выпрямился. Всё, что он только что ощутил, уползло в глубокое отрицание, и голова снова начала работать как надо. Точнее, не было больше того оцепенения. А так в мыслях всеобъемлющая, ветреная пустота…       – Скажите, вы не хотите после школы пойти в одно кафе неподалёку? – начал Дзин, и тут же понял, что вообще не знает, на кой чёрт вообще это предложил, но не успел замолчать. – Говорят, хорошее.       – Это туда же, куда позвал тот смазливый? – спросила Намида желчно и с ноткой неподдельной обиды.       Дзин смутился, потёр шею неуверенно. Он и сам не знал, зачем позвал их, ведь, по большому счёту, они знакомы чуть больше чем никак. Опять он торопит события и заносит в свой список друзей всех, кто был к нему добр. Дзин вдохнул и сказал тихо:       – Я подумал, что всем вместе будет весело…       Язвительное выражение Намиды при виде расстроенного лица Дзина сменилось на сочувственное. Она в чём-то его понимала. Но всё же молчала, не зная, стоит ли что-то говорить или нет.       – Я только «за», – сказал Дораэмон, – Район мне не особо знаком, было бы интересно пройтись по округе.       – Мы с Дио-тян тоже пойдём, – подхватила Намида, с одной стороны не желая казаться грубой, а с другой – действительно желая пойти, – Мы всё равно думали, чем бы заняться сегодня после школы.       Дионере отложила учебник, повернулась к подруге, посмотрела на неё недовольно. Покачала головой. Отказалась. Намида подошла к ней, прошептала что-то. Дзин услышал только: «Помнишь, что ты говорила мне перед поступлением?», остальное старался не слушать, чтобы не встревать в их личные дела.       После полуминуты перешёптываний, Намида вернулась на своё место со словами:       – Мы идём!       – Отлично! Тогда после уроков сходим, – подытожил Дораэмон.       Дзин хотел вставить слово, сказать, что не обязательно идти против своей воли туда, куда тебя зовут, но не стал этого делать. Он хотел, чтобы все пошли. И было ещё что-то, одно обстоятельство, которого он не знал, но которое умудрился почувствовать. Что-то в поведении Дионере показалось ему знакомым.       Начался урок. Все расселись по своим местам. Учебный день был ещё в самом разгаре.       После занятий, как и договорились, собрались у выхода и вчетвером пошли в кафе. По дороге Дзин думал, что поступает нехорошо. Они с Руматой ведь договорились посидеть вдвоём, и сам Дзин на этом настоял. А теперь ведёт с собой кучу народу. Нехорошо. С другой стороны, не так уж и хорошо они между собой общались. Дзин вспомнил то ощущение, которое у него возникло во время разговора. С Дораэмоном или Намидой было проще говорить. А с Руматой его постоянно беспокоило, что такого сказать, чтобы не вышла лажа.       Он тянул ещё троих людей, прекрасно осознавая, что прикрывается ими, и это было ему противно. Но так же ясно он осознавал и то, что ему хотелось с ними пойти. Не так часто ему действительно нравилось с кем-то общаться. А со сложившейся компанией по-другому. Даже Дораэмон не беспокоил его, а точнее тот факт что он иностранец. Двадцать первый век на дворе, с чего бы школьникам шутить и издеваться над ним за то, что он общается со студентом по обмену.       Размышляя обо всём этом, Дзин шёл чуть позади о чём-то говоривших Дораэмона и Намиды (которая постоянно пыталась втянуть и его в разговор), в пяти шагах от них, ещё чуть поодаль, плелась Дионере.       У кафе не оказалось никого. Дзин не особо и расстроился. Не пришлось ни перед кем оправдываться и объясняться. Но всё же в первую минуту его это немного задело.       – Что, не пришёл? – умехалась Намида. Она открыто радовалась этому обстоятельству. – А из класса первый выбежал.       – Ну мало ли, что могло случиться, – вполголоса произнёс Дзин.       – Давайте пока зайдём и найдём свободное место, – предложил Дораэмон и они вошли.       Нашли свободный столик, сели. Не успели ничего заказать, как в кафе зашёл Румата. И не один. Вместе с ним зашла «улыбашка» Арисима Эйко, которая, завидев их, помахала рукой и направилась к столику. Намида при виде её отвернулась и поддела пальцем чокер.       Румата удивился, заметив рядом с Дзином ещё четверых, нахмурился, но тут же состроил благополучную мину и проследовал за спутницей.       – Приве-е-ет, это я его задержала, прости-и-ите, – Сказала Арисима, подсаживаясь, – Я спросила, можно ли к вам присоединиться и он разрешил, вы же не против? А то я только с вами толком и не пообщалась за эти дни, а так хочется со всеми подружиться!       «Зажигалка…» – подумал Дзин, после чего взглянул мельком на Намиду, которая сидела напротив. Она листала «лайн» и старалась на замечать одноклассницу.       – Н-нет, конечно, садитесь… – ответил Дзин, поглядывая на реакцию Намиды, но та и бровью не повела.       – Кла-а-ас! – воскликнула она и подсела. Умудрилась сесть так, что лицо Намиды было прямо напротив неё.       Румата подсел поближе к Дзину, и сразу к нему повернулся, заставив Дионере жаться от его спины. Дзин заметил этого и немного отодвинулся, чтобы одноклассник придвинулся тоже. Сработало.       – А ты всё-таки нашёл с кем пойти, а? – как бы невзначай, в шутку сказал Румата, но Дзина это кольнуло, и он промолчал.       – А теперь давайте знакомиться! Ещё раз – я Арисима Эйко, буду рада с вами подружиться! – начала девушка.       – Взаимно! – воодушевлённо ответил Дораэмон, приподняв одну бровь. Он смотрел на Арисиму и Намиду с выражением: «Что ж, это будет весело».       Но его ожидания и опасения Дзина не оправдались. Дионере кивнула, Намида тоже. И вдруг, будто не было всего этого льда размером с айсберг погубивший «Титаник», девчонки начали просто общаться. Парни тоже подключились, все стали общаться. Никто ни на кого вроде не наезжал, и Дзин до конца вечера вздохнул спокойно. А болтали обо всём и ни о чём. Обсуждали кино, школу, погоду, магазины, всё такие общие и безобидные вещи. Всё вроде бы прошло благополучно.       После двух часов сидения в кафе компания разошлась. Арисима и Румата, предлагая собраться ещё раз, попрощались и пошли вместе куда-то в обратную сторону от станции. Дионере нужно было ещё куда-то пойти, бесцветно, но настойчиво наказала Намиде ждать её на станции. Взглянула она на подругу так, что Дзин поёжился и сделал вид, что не увидел этого. Дораэмон вовсе свинтил первым, убежав куда-то и на ходу прощаясь. Дзин и Намида пошли вдвоём до станции.       – Ну что, как тебе? – спросила Намида после недолгого молчания, когда Дзин и сам хотел спросить то же самое.       – Вроде всё хорошо. Ничего плохого по крайней мере не случилось. Обычная встреча одноклассников. Но будто что-то не так. – ответил он.       – А знаешь, что именно не так? – задала она вопрос, прямо посмотрев на спутника.       Взгляд в упор заставил Дзина как бы неосознанно отстраниться на полшага. Мгновение позже парень разглядел на лице девушки неподдельную досаду, какая бывает от осознания своей горькой правоты.       – Что же?       – Ничегошеньки там не было настоящего. В тех двоих.       Парень задумался, прокручивая в голове детали последних двух часов в кафе. И прекрасно всё понял       – Теперь, когда ты это говоришь… – протянул Дзин, честно осмысливая сказанное Намидой, – Румата-кун как-то не особо и втянулся. Он будто только говорил то, что говорили перед ним.       – Приспособленец, – вставила Намида, как бы облекая мысли собеседника в одно слово.       – …А Арисима-сан вела разговор о том, о чём обычно говорят в аниме, когда пытаются изобразить «обычно» взаимодействие подростков…       – А ты наблюдательный, – похвалила Намида, – Всё так. У неё все люди будто под общим знаменателем.       Дзин сравнил образы Арисимы и Руматы с собой, вспомнил их приёмы общения и невольно сопоставил свою неуверенность с тем, как вели себя они.       – Мне кажется, они просто стараются сделать всё правильно. В своём понимании. Не быть вне… всего…       Мысли у него путались, когда дело касалось таких вещей, как психология и поступки людей.       – Ты слишком наивный, Ёмите. Тебе совсем не видно, что это просто способ манипуляции?       – Я просто не хочу судить людей, не узнав их толком. – сказал парень и сам удивился серьёзности своей мысли. И тем, как она звучит, и своим серьёзным отношением к сказанному. – Если и манипуляторы, то… посмотрим.       – Может ты прав. – задумчиво произнесла вполголоса Намида, и быстро переключилась на своё обычное поведение. – Надеюсь хоть сейчас ты не будешь пудрить мозги с деньгами и долгом? – посмеялась.       – Мне что, заняться нечем? – подыграл Дзин.       – Тебе надо основать клуб – клуб плохих шуток. Полшколы сразу подтянется!       – Да сдались мне эти клубы…       – Ты не будешь вступать в клуб?       – Я подумаю об этом завтра. – ответил Дзин многозначительно.       – Ты сказал это так, будто это цитата.       – Так это цитата. «Унесенные ветром», Маргарет Митчел.       – Офигеть, сколько ж ты читал... – неподдельно удивилась, даже ужаснулась, Намида, – Так, не сбивай! В клуб какой-нибудь пойдёшь?       – А зачем?..       – Чёёёё?!       Так они дошли до самой станции, где и попрощались.       ЭКСТРА       Румата шёл чуть позади Арисимы, смотрел на её пёструю обёртку и думал, как бы ещё произвести впечатление. Он показал ей по её же просьбе этих странных ребят, хотя в сам решил в последний момент не идти, сославшись в случае чего на какие-нибудь домашние проблемы. Румата решил, что девочка заинтересовалась им, и был страшно рад и взбудоражен. Но если по дороге к кафе Арисима говорила с ним, интересовалась его жизнью и планами, то сейчас она уже несколько улиц подряд молчала и не оборачивалась. Временами парню чудилось, что одноклассница даже прибавляет шаг, но он отмахнул эту мысль в сторону.       – Арисима-сан, как тебе эта компания? – решился спросить наконец Румата, чтобы хоть как-то разорвать тишину.       – Трудненькие... – сказала Арисима весело, но не оборачиваясь.       – Хех, есть такое, да. – выдал Румата, не задумываясь. – Слушай, а ты…       Арисима резко развернулась, приподняла руку, прощаясь.       – Прости, Хиде-кун, мне сейчас нужно домой. Я пойду. Увидимся в школе! – сказала она дружественно (она почти всем одноклассникам придумала что-то вроде короткого прозвища, Румату она звала Хиде-куном), глядя куда-то мимо одноклассника, развернулась обратно и пошла прямо.       Опешив, парень сначала не понял, а потом крикнул вдогонку: «Пока». Но ему нужно было в ту же сторону, и чтобы не «догонять» Арисиму он свернул на перекрёстке в сторону и встал у стены, ожидая, когда одноклассница скроется из виду. Он поминутно проверял время в телефоне, после чего бил себя пару раз по лбу со словами:       – Дебил, дебил, дебил…