Непростая история Аманды Блэк

Внутри находилось примерно полсотни значков, все разного цвета, но с одними и теми же буквами: ГАВНЭ. — Гавнэ? — Аманда взяла один значок и стала рассматри­вать. — Это еще что такое? — Никакое не гавнэ, — нетерпеливо сказала Гермио­на. — Это Г.А.В.Н.Э. Означает — Гражданская Ассоциация Восстановления Независимости Эльфов. — Никогда о такой не слышал, — заявил Рон. — Разумеется, не слышал. — Гермиона расправила плечи. — Я только что ее основала. — Да что ты? — Рон, похоже, ничуть не удивился. — И сколько же у вас членов? — Ну... если вы вступите... будет четверо. — И ты думаешь, мы захотим разгуливать повсюду со значками, на которых написано вот это слово? Быть вам, ребята, в гавнэ? — Г.А.В.Н.Э.! — раздраженно поправила его Гермио­на. — Я собиралась назвать это Движение за Прекраще­ние Возмутительного и Жестокого Обращения с Друже­ственными Магическими Созданиями и Борьбу за Изме­нение их Правового Статуса, но это не подойдет. Мы так озаглавим наш манифест. Она помахала перед ними свитком пергамента. — Я все досконально изучила в библиотеке. Рабство эльфов уходит корнями в глубину веков. Не могу пове­рить, что никто не занялся этим до сих пор. — Гермиона, открой по шире глаза! — громогласно обратился к ней Рон. — Им! Это! Нравится! Им нравится жить в рабстве! — Наша ближайшая цель, — заговорила Гермиона еще громче, будто не замечая Рона, — обеспечить до­машним эльфам достойный заработок и условия тру­да. В дальнейшей перспективе — изменение закона о запрещении использования волшебных палочек и по­пытка добиться представительства эльфов в Отделе по регулированию и контролю за магическими суще­ствами, поскольку они там вопиющим образом отсут­ствуют. — И как же мы все это сделаем? — спросила Аманда. — Мы начнем с набора членов в наше общество, — радостно откликнулась Гермиона. — Думаю, по два сикля за вступление — чтобы купить значок — и на выру­ченные деньги мы сможем субсидировать нашу пропа­гандистскую кампанию. Ты будешь казначеем, Рон — я тебе уже приготовила жестянку для сбора средств. Аманда будешь вести учет о доходах, сколько и за сколько заработаем, а я уже буду решать, куда их лучше вложить. А ты, Гарри — ты у нас секретарь, поэтому уже сейчас мог бы записывать, что я говорю, чтобы составить протокол на­шего первого собрания. Наступила пауза. Гермиона смотрела на друзей, сияя как именинница, а Аманда сидела и не знала как ей реагировать, поддержать подругу которая хочет, как она считает, сделать хороший поступок, или присоединится к Рону который пытается отговорить ее от этой затеи. Тишину нарушил не­громкий стук в окно. Аманда оглянулась и в лунном свете увидела снежно-белую сову, сидящую снаружи на камен­ном подоконнике. — Букля! — закричал Гарри, выскочил из кресла, точно его подбросило, и кинулся открывать окно Букля пролетела через комнату и приземлилась на свиток с предсказаниями. — Давно пора! — воскликнул Гарри, подбегая к ней. — Она принесла ответ! — Рон возбужденно указал на замызганный кусок пергамента, примотанный к лапе Букли. Гарри поспешно отвязал его, там оказалась опять два письма одно Гарри другое Аманде. Аманда взяла свое письмо, оно выглядело так, слов­но его нацарапали второпях. « Ами я немедленно возвращаюсь на север, до меня доходят различные слухи, которые не очень обнадеживают.Тут говорят, что Дамблдор вызвал из от­ставки Грозного Глаза; это означает, что он читает зна­ки — даже если никто, кроме него, этого не делает. Я слышал о нападении на кубке мира, надеюсь, ты в порядке, и прости меня, что не так долго не выходил на связь, как только буду где-нибудь неподалёку, вновь свяжусь с тобой. Следи за пожалуйста за Гарри, очень часто он попадает в переделки в которые не хочет, будь рядом что бы в нужный момент помочь. Я скоро буду. Мои наилучшие пожелания Рону и Гермионе. Гляди в оба, Ами. С любовью Сириус». Гарри тоже прочитал свое письмо, по содержанию они были похожи, ребята сидели и просто смотрели друг на друга. —Он летит на север? — прошептала Гермиона. — Он возвращается? —Что за знаки читает Дамблдор? — Рон в недоуме­нии пожал плечами. —это о чем? Но Гарри лишь в ярости ударил себя кулаком по лбу: —Я не должен был ему говорить! —Ты это насчет чего? — удивился Рон. — Из-за моего письма он решил, что ему необходимо вернуться! — На сей раз Гарри хватил кулаком по столу так, что Букля перелетела на спинку Ронова кресла, возмущенно ухая. — Он возвращается, потому что уверен — я в беде! А со мной ровным счетом ничего! А для тебя я ничего не припас, — рявкнул он на, ни в чем не повин­ную Буклю, выжидательно щелкавшую клювом. — Хочешь, есть — лети в совятню! Букля бросила на него до крайности оскорбленный взгляд и вылетела в открытое окно, на прощанье, дав ему крылом что-то вроде подзатыльника. — Гарри, — начала было Гермиона умиротворяющим тоном. - Гарри, он же написал что возвращается потому что что то здесь не так – успокаивала его Аманда. - Да и это он решил, потому что я ему написал о шраме. - Да, но ведь это правда, странно, сначала твой шрам, потом нападение пожирателей. — Я иду спать, — отрезал Гарри. — Увидимся утром. Гермиона, Рон и Аманда еще немного поговорили, пытались понять, о чем же говорил отец в своих письмах, но через время они разошлись по спальням. На утро когда Аманда с Гермионой вышли из спальни, то они встретили Рона который сказал что Гарри нету в спальне. - Куда он мог деться? – волновалась Гермиона. - Может он уже на завтрак ушел? – предположил Рон. - Возможно, пойдемте, проверим – Аманда направилась к выходу из гостиной, а вслед за ней Гермиона и Рон. Они зашли в Большой зал, и Гарри там не было, они решили подождать его там, и не зря, он пришел и начал нам рассказывать о том что написал Сириусу письмо о том что ему показалось что его шрам болел, и что ему не надо приезжать. —Но, Гарри, — встревожилась Гермиона, — это не­правда. Ты про шрам не придумал. —Ну и что? Хочешь, чтобы из-за меня его отправили в Азкабан? Гермиона хотела что-то возразить, но Рон ткнул ее в бок - Да, но вдруг и вправду что-то происходит? – сказала Аманда. - Присутствие Сириуса не обязательно. – возразил Гарри. - Гарри он не будет отсиживаться на пляжах, пока мы тут будем решать неизвестно что. Как бы Аманда не пыталась уговорить Гарри, он придерживался своей позиции, и спустя несколько дней Аманда перестала пытаться переубедить Гарри. Прошло две недели. К всеобщему удивлению, профессор Грюм объявил, что подвергнет каждого заклятию Империус — проде­монстрирует его силу и проверит способность учеников к сопротивлению. — Но, профессор, — неуверенно начала Гермиона, — вы ведь сказали, что это нарушение закона... Профессор молча взмахнул волшебной палочкой, парты разъехались в стороны, и в середине класса обра­зовалось пустое место. —...что к людям это заклятие применять нельзя, — за­кончила лучшая ученица свою мысль. —Дамблдор хочет, чтобы вы на собственном опыте познали опасность этого заклятия, — непререкаемым тоном произнес Грюм, его волшебный глаз впился в Гермиону и парализовал жутким немигающим взглядом. — Но если ты предпочитаешь более трудный путь — путь раба, который полностью лишен собственной воли, я не стану возражать, это твой выбор. Можешь покинуть урок. — И он указал скрюченным пальцем на дверь. Густо покраснев, Гермиона прошептала, что имела в виду совсем другое. Гарри с Роном улыбнулись, пере­глянувшись. Гермиона скорее проглотит гной бубонтюбера, чем пропустит такой важный урок. Грюм по очереди вызывал учеников и накладывал на них чары. Чего только они не вытворяли, оказавшись в его власти. Дин Томас трижды проскакал вокруг комна­ты, распевая национальный гимн. Лаванда Браун вооб­разила себя белкой. Невилл исполнил гимнастические упражнения, к которым сроду не был способен. Перед заклятием оказались бессильны все, становясь собой, только когда Грюм заклятие снимал. - Блэк – с ухмылкой на лице, прохрипел Грюм,— твоя очередь. Аманда вышла на середину класса. Профессор нацелил на нее палочку и произнес: — Империо! Удивительное ощущение! Аманда словно воспарила в небо. Никакого беспокойства нет и в помине, только легкое, необъяснимое счастье. Блаженство волной ока­тило ее, и все же она чувствовала себя как в тумане: за ней пристально наблюдают. И тут в пустом черепе эхом от­далось приказание Грозного Глаза: «Прыгай на стол... Прыгай на стол...» Аманда послушно согнула колени, приготовясь к прыжку «Прыгай на стол...» «А собственно, зачем?» Где-то в глубине сознания раздался еще один голос - «Это же просто глупо!» «Прыгай на стол...» «Не прыгну, спасибо. — Второй голос зазвучал чуть тверже. — Я, правда, не хочу..», «Прыгай! Живо!» Второй голос у нее в голове был все настойчивее, именно он не давал Аманде прыгнуть на стол, он был каким-то маяком в собственный разум, который говорит ей не делать этого. Она очень долго сопротивлялась, но другой голос ей все так же твердил «Прыгай на стол» «Давай же прыгай», и тут Аманда почувствовала сильную боль в области коленей. Она пришла в себя, она сидела на полу, и судя по всему вместо того что бы прыгнуть она решила просто упасть на пол, как бы сопротивляясь проклятию. - Хмм, не плохо, даже очень не плохо - послышался громкий голос Грюма. — Все посмотрите на Аманду! Она бо­ролась и, черт побери, почти устояла на ногах. Но при этом не поддалась приказу вместо того что бы прыгнуть на стол, она села на пол. Победа была очень близка! Она встала с пола и медленно подошла к ребятам, следующий был Гарри, он тоже почти справился, Грюм тоже пытался заставить его прыгнуть на стол. Гарри сопротивляясь, сделал небольшой прыжок, но так и не запрыгнул на стол, его ноги всё-таки сопротивлялись, и он не смог нормально прыгнуть. —Он просто сумасшедший. — говорил друзьям Рон после того как они вышли из кабинета, Рон обернулся, нет ли сзади Грюма. Борьба с заклятием далась ему труднее, чем Гарри: он все еще не шел, а прыгал через ступеньку. Но Грюм обещал, самое позднее к обеду действие чар само собой прекратится. — Неудивительно, что Министерство с радостью от него избавилось. Ты слышал, он рассказы­вал Симусу, что сделал с той ведьмой, которая первого апреля крикнула ему вслед «бу-у»? Ну, когда тут изучить приемы против его Империуса? Завалили домашними за­даниями! Весь четвертый курс заметил, что в этом году им ста­ли задавать на дом куда больше. От уроков по трансфигурациям взвыл весь класс. —Вы вступаете в важнейшую фазу обучения магичес­ким искусствам, — наставляла профессор МакГонагалл, угрожающе поблескивая прямоугольными стеклами оч­ков. — Не за горами экзамен по сверхотменному волшеб­ству.. —Так СОВ будет только на пятом курсе! — взмолился Дин Томас. — Согласна, Томас. Но готовиться к нему следует за­ранее. Из всего класса мисс Грейнджер и мисс Блэк превратила ежа в более-менее приличную подушку для иголок. А ваша подушка, Томас, до сих пор в ужасе сворачивает­ся, стоит поднести к ней булавку. А вот на прорицании Аманде, Рону и Гарри улыбнулась удача. Профессор Трелони объявила, что поставила троим за сочинение самый высокий балл. Прочитала их предска­зания и похвалила за смиренное приятие предстоящих ужасов. Но радость друзей быстро улетучилась. Трелони задала новое задание, срок месяц, а у них в головах, как назло, иссяк запас бедствий и катастроф. Не отстал от других и профессор Биннс по истории магии, задал через неделю сдать сочинение о восстании гоблинов в XVIII веке. Профессор Снейп обрушил лавину противоядий, обещая перед Рождеством кого-нибудь от­равить — надо же проверить, как усвоены противоядия. А профессор Флитвик велел прочесть про манящие чары три толстенные книги из списка дополнительной лите­ратуры. Даже Хагрид и тот их не пощадил. Его обожаемые соплохвосты росли с ужасающей быстротой, хотя никто не знал, чем же они питаются. И он предложил с видом Деда Мороза, принесшего подарки, провести исследова­ние: через вечер приходить к нему, наблюдать соплохвостов и делать записи об их бесподобном поведении. Аманда, Гарри и Рон с Гермионой возвращались в замок. Вошли в холл и у порога застряли — дальше и шага не ступишь. На стенде у мраморной лестницы — объявле­ние, возле которого столпилось полсотни учеников. Рон, как самый высокий, встав на цыпочки, громко прочитал через головы: —«Турнир Трех Волшебников. Делегации из Шармбатона и Дурмстранга прибывают в Хогвартс в ближай­шую пятницу — 30 октября в 6 часов вечера. Уроки в этот день закончатся на полчаса раньше...» —Здорово! Последний урок — зельеварение! Снейп не успеет никого отравить! — ликовал Гарри. —«...После уроков всем ученикам отнести сумки с учебниками в спальни и собраться перед замком для встречи заморских гостей». —Приезжают через неделю! Интересно, Седрик уже знает? Пойду, скажу ему! — Эрни МакМиллан из Пуффендуя с загоревшимся взглядом растолкал учеников и уст­ремился к лестнице. — При чем здесь Седрик? — удивился Рон. — Седрик Диггори наверняка будет участвовать в тур­нире, — пояснил Гарри. —Этот придурок будет представлять Хогвартс? — хмыкнул Рон, выбираясь с друзьями из толпы. —Диггори не придурок. Он тебе не нравится, потому что нанес поражение Гриффиндору. А я слышала, он пре­красный ученик. К тому же староста факультета, — не­пререкаемым тоном проговорила Аманда. —Зато тебе он очень нравится! Как же, такой красав­чик, — подколол ее Рон. - Ошибаешься, я в отличии от тебя назвала совершенно другие его качества, про внешность я не слово не говорила. – возмутилась Аманда. Объявление взбудоражило обитателей замка. Куда бы Гарри ни шел, только и слышно: «Турнир Трех Волшеб­ников», «Турнир Трех Волшебников»... Все как с ума по­сходили: кого допустят к конкурсу, какие виды волшеб­ства войдут в состязания, отличаются ли от них хоть чем-нибудь заморские студенты? И конечно, замок подвергся генеральной уборке. Не­сколько потемневших портретов хорошенько почисти­ли и помыли, к их вящему недовольству. Портреты ежи­лись в своих рамах, сердито бурчали, кривя влажные ро­зовые лица. Рыцарские доспехи заблестели и задвигали руками без скрипа и скрежета. А Аргус Филч в ярости ки­дался на ребят, забывших вытереть ноги, и даже довел двух девочек-первоклашек до слез. Волновались и преподаватели. — Долгопупс, пожалуйста, не выдайте гостям из Дурм­странга свое неумение совершить самое простое преоб­разующее заклинание, — взмолилась профессор МакГо­нагалл в конце особенно трудного урока: Невилла уго­раздило превратить собственные уши в кактусы. И вот наступил долгожданный день. Войдя утром в Большой зал, студенты на миг замерли — ночью на стены вывесили огромные флаги всех факультетов: Гриффиндорский — красный с золотым львом, Когтеврана — брон­зовый орел на синем фоне, желтый с черным барсуком пуффендуйцев и зеленое знамя с серебряной змеей Слизерина. Позади профессорского стола развевалось неве­роятных размеров полотнище с гербом Хогвартса: боль­шая буква «X» в окружении льва, орла, барсука и змеи. Фред с Джорджем уже завтракали. Но опять сидели отдельно от всех и о чем-то шептались, что было им от­нюдь не свойственно. И Аманда с друзьями, конечно, напра­вился прямо к ним. — Да-а, дело дрянь, — мрачно сказал Джордж Фреду. — Если он все же откажется говорить с нами, придется пи­сать письмо, послать совиной почтой или прямо вручить. Он явно нас избегает, но мы своего добьемся. —Кто вас избегает? — подсел к ним Рон. —Исчезни, — буркнул Фред раздраженно. —А почему дело дрянь? — спросил Рон Джорджа. —Младший брат слишком приставучий. —А что вы думаете о Турнире? Хотите в нем участво­вать? —Я спросил у МакГонагалл, как будут выбирать учас­тников, а она не говорит, — сокрушался Джордж — Ве­лела замолчать и заняться трансфигурацией енота. - Я же надеюсь что вы сейчас не придумываете, очередной план о том, как наплевать на возрастные ограничения и участвовать в этом турнире? - Нет что ты, как ты о нас могла такое подумать, ухмыльнулся Фрэд. - Не нравится мне твоя подозрительная ухмылка – Аманда нахмурила брови. —Интересно, что войдет в состязания? — задумался Рон, но тут же опять оживился:— Держу пари, мы все рав­но победим, правда, Гарри? Нам к опасностям не привы­кать. —Не привыкать-то, не привыкать. Но не перед судей­ской бригадой, — остудил брата Фред. - А кто обычно судит? — спросил Гарри. — Всегда директора школ-участниц, — подала голос Гермиона. — На Турнире тысяча семьсот девяносто вто­рого года все трое получили увечья. Тогда участники ло­вили василиска, а он возьми и встань на дыбы. Заметив, что многие с удивлением на нее таращатся, Гермиона, как всегда, начала сердиться: почему все они так мало читают! —Об этом написано в «Истории Хогвартса»! Прав­да, в ней не все достоверно. Я бы ее назвала «Пересмот­ренная история». Или еще лучше: «Необъективная ис­тория Хогвартса. Избранные места. Многие приукра­шены». —Ты это про что? — не понял Рон. А Гарри сразу дога­дался, какая тирада за этим последует. —Про домовых эльфов! — отчетливо и громко про­изнесла Гермиона, подтвердив догадку Гарри. — Ни од­ного раза на протяжении тысячи страниц в «Истории» не сказано, что мы все участвуем в жестоком угнетении сотни эльфов. Аманда и Гарри с Роном прохладно отнеслись к кампании Гермионы в за­щиту домовых эльфов. Но это не охладило ее пыл. Прав­да, они купили три значка, чтобы Гермиона хоть немного угомонилась. Но только выкинули деньги на ветер: ме­нее говорливой она не стала. Хуже того, потребовала но­сить значки — подать пример другим. Каждый вечер, придя в гостиную, Гермиона высматривала очередную жертву, загоняла в угол и трясла у нее под носом жестя­ной банкой со значками. — Да поймите же, — втолковывала она зачерствелым гриффиндорцам, — вам меняют простыни, топят ками­ны, моют классы, на вас готовит целая армия крошек-вол­шебников. И за свой труд они не получают ни сикля. Это настоящие рабы! Некоторые, среди них Невилл, опустили в банку пару сиклей, чтобы Гермиона отвязалась. Кое-кто слегка про­никся ее словами, но этим дело и ограничилось. А мно­гие и вовсе сочли ее приставания за шутку. Рон возвел глаза к потолку, заливавшему зал после­дними лучами осеннего солнца. Фред проявил повышен­ный интерес к бекону (близнецы не купили значок «Г.А.В.Н.Э.»). А Джордж сказал: —Слушай, Гермиона, ты-то хоть раз была на кухне? —Конечно, нет, — отрезала Гермиона. — Ученикам... —А мы были, — перебил ее Джордж и ткнул Фреда в бок. — И неоднократно. Воровали еду. И видели домо­виков. Они там блаженствуют. Считают, что лучше рабо­ты нет! —Потому что они необразованны и внушаемы. Им можно внушить что угодно, — горячо продолжала Гер­миона, но тут зашумела крыльями совиная почта, и она смолкла. Гарри вскинул голову — к нему летела Букля. Аманда и Рон с Гермионой не отрывали от нее тревожного взгляда. Сова села на плечо Гарри, сложила крылья и устало протянула лапу. Гарри отвязал письмо Сириуса и дал ей корку бе­кона, которую Букля с благодарностью проглотила. Он шепотом прочитал друзь­ям письмо: — «Добрый день, Гарри! Я вернулся туда, где был, и сейчас опять в надежном укрытии. Держи меня в курсе всего, что происходит в Хогвартсе. Не используй Буклю, меняй сов. Обо мне не беспокойся, но сам будь начеку. Не забудь, что я сказал тебе про твой шрам. Сириус». — А сов менять зачем? — тихо спросил Рон. — Букля очень выделяется среди других птиц — объяснила Аманда. — Белоснежная сова, которая часто прилетает в одно и то же место, не может не привлечь внимание. Ведь белые совы в тех краях большая редкость. — Спасибо тебе, Букля, — поглаживал Гарри сову. Сон­но ухнув, она нырнула клювом в кубок с апельсиновым соком и взлетела, предвкушая сладкий сон на маковке башни. В воздухе витало ощущение праздника. На уроках никто себя не утруждал, все мысли были о гостях из Шармбатона и Дурмстранга. Даже зельеварение пока­залось не таким противным, ведь урок сегодня кончал­ся на полчаса раньше. Прозвенел звонок. Аманда, Гарри и Рон с Гермионой поспешили к себе в башню. Оставили в спальне сумки, надели плащи и помчались вниз по ле­стнице в холл. Деканы факультетов построили учеников в колонны. — Уизли, поправьте шляпу, — командовала профес­сор МакГонагалл. — Первокурсники, вперед. И пожалуй­ста, не толкайтесь! Рядами спустились по главной лестнице и выстрои­лись перед замком. Был ясный холодный вечер. Сгуща­лись сумерки. Бледная призрачная луна уже взошла над Запретным лесом. — Скоро шесть, — взглянув на часы, Рон устремил взгляд на дорогу, ведущую к главным воротам. — На чем, по-твоему, они едут? На поезде? — Сомневаюсь, — сказала Гермиона. — А как тогда? На метлах? — предположил Гарри, гля­дя в небо, усеянное крупными звездами. — Не думаю. Путь-то неблизкий. —Может, портал? — терялся в догадках Рон. — А мо­жет, у них разрешается трансгрессироваться до семнад­цати лет? —На территории Хогвартса трансгрессироваться не­возможно, сколько раз тебе говорить, — осекла его Гер­миона. - Возможно, у них есть какой-нибудь другой способ передвижения. – Предположила Аманда. Друзья внимательно обшаривали взглядами небо. Ни малейшего признака летящего предмета. Как всегда, тишь и покой. Аманда стала замерзать. Скорей бы уж по­явились гости! Может, они придумали какое-то необыч­ное представление? Ей вспомнились слова мистера Уизли на стадионе перед матчем на Кубок мира: «Все­гда одно и то же. Любим на сборищах распускать пав­линьи перья». К счастью, Дамблдор, стоящий с другими учителями в последнем ряду, в эту минуту воскликнул: — Чует мое сердце — делегация Шармбатона недалеко! — Где? Где? — обрадовались ребята, вертя головами. — Вон! — указал шестикурсник на небо в стороне За­претного леса. Нечто огромное, куда больше метлы, нет, целой сот­ни метел, летело по иссиня-черному небу, быстро увели­чиваясь в размерах. —Дракон! — пискнул насмерть перепуганный пер­вокурсник. —Ты что, дурак? Это летучий дом! — уверенно заявил крошка Дэннис Криви. Его догадка оказалась близка к истине. Гигантская черная тень почти касалась верхушек деревьев. Льющий­ся из окон замка свет озарил приближающееся чудо — огромную синюю карету, подобную башне. Ее тянула по воздуху дюжина крылатых золотых коней с развевающи­мися белыми гривами, каждый величиной со слона. Первые три ряда учеников подались назад. Заходя на посадку-, карета снижалась с бешеной скоростью. И на­конец, с оглушительным громом, от которого Невилл, подпрыгнув, наступил на ногу пятикурснику Слизеринцу, копыта золотых коней размером с хорошее блюдо коснулись земли на опушке Запретного леса. Следом при­землилась карета и покатила, подпрыгивая на гигантских колесах; кони кивали исполинскими головами, выпучив огромные огненно-красные глаза. Открылась дверца, украшенная гербом: две скрещен­ные золотые палочки, из каждой вылетают по три крас­ные звезды; с облучка прыгнул мальчик в голубой мантии, наклонился, что-то нашарил на полу кареты и развернул золотые ступеньки. Тут же почтительно отпрыгнул назад, и из кареты появилась черная лаковая туфля размером не меньше детских санок, и сразу же за ней изумленным зри­телям явилась ее обладательница. Только один Хагрид мог бы с ней померяться: вряд ли он хоть на сантиметр ее ниже. Женщина, стоявшая уже на пер­вой ступеньке и озиравшая ряды ошеломленных зрите­лей.Она во­шла в полосу света, падающего из окон замка, и обнару­жилось, что у нее красивое лицо с оливковой кожей, тем­ные волоокие глаза и крупный орлиный нос, блестящие волосы собраны в низкий пучок на шее. Дама была с го­ловы до ног закутана в черную атласную мантию, на шее и толстых пальцах поблескивали превосходные опалы. Дамблдор зааплодировал. Ученики вторили. Мно­гие вставали на цыпочки, чтобы лучше разглядеть ве­ликаншу. Лицо ее расплылось в улыбке. Она подошла к Дамблдору и протянула сверкающую драгоценностями руку. Директор, и сам роста немалого, лишь слегка склонился для поцелуя. —Дорогая мадам Максим! Добро пожаловать в Хогвартс! —Дамблёдорр, — произнесла мадам Максим груд­ным голосом. — Надеюсь, вы пребываете в добром зд'гавии? — Спасибо. Я в превосходной форме. — Мои ученики, — небрежно махнула она назад ог­ромной ручищей. Аманда, чье внимание было приковано к мадам Мак­сим, только теперь заметила вышедших из кареты подро­стков лет пятнадцати-шестнадцати. Их было десятка пол­тора, и все они дрожали от холода в мантиях из тонкого шелка. Кое-кто обмотал голову теплым шарфом. Насколь­ко Аманда могла видеть (учеников почти скрыла огромная тень мадам Максим), все с испугом поглядывали на за­мок — Ка'г-ка'гов уже приехал? — С минуты на минуту ждем, — сказал Дамблдор. — Вы его будете здесь приветствовать или пойдете сразу в замок? — Лучше пойдем в замок. Тут у вас холодно. Только вот кони... —Наш преподаватель ухода за магическими суще­ствами сочтет за счастье о них позаботиться. Он вот-вот вернется, только уладит небольшое недоразумение. Его... э-э... подопечные требуют повышенного внимания. —Его сопляки, — шепнул Рон Гермионе. —Моим коням нужен сильный конюший. — Мадам Максим явно сомневалась, что хогвартский учитель справится с ее золотыми жеребцами. — Они ошшень к'гепкие. —Уж поверьте, кому-кому, а Хагриду эта работенка по плечу, — улыбнулся Дамблдор. —Ошшень хо'гошо! — слегка поклонилась мадам Максим. — Передайте, пожалуйста, мсье 'Агриду, что пьют мои кони только ячменный виски. —Непременно передам. — Дамблдор тоже в ответ поклонился. —Следуйте за мной, — величаво махнула ученикам мадам Максим. И хогвартцы расступились, пропуская гостей к камен­ным ступеням. —А дурмстрангские кони тоже, наверное, не мень­ше? — обратился Симус Финниган к Гарри и Рону через головы Парвати и Лаванды. —Будут больше этих — даже Хагриду с ними не спра­виться, — покачал головой Гарри. — Если, конечно, соплы его уже не прикончили. Интересно, что там у него стряслось? —Может, они убежали?— с надеждой предположил Рон. —Не дай бог! — содрогнулась Гермиона. — Представь себе: соплохвосты ползают по территории замка! - Ну, может тогда хотя бы они все поздыхали? – предположила Аманда, надеясь, что это правда. - Представь, как Хагрид будет тогда расстроен – сказал Гарри. - Ну, я тоже веселей не буду, если еще хоть раз к ним близко подойду. Холод начал пробирать до костей. Кто-то поглядывал на небо. Тишину нарушали только фырканье и стук под­ков золотых коней мадам Максим. — Слышите? — вдруг воскликнул Рон. Откуда-то из темноты донесся престранный звук — погромыхивание, сопровождаемое всасывающим хлю­паньем, как если бы гигантский пылесос двигался по реч­ному руслу — Озеро! — крикнул Ли Джордан. — Гляньте на озеро. Стоя на возвышении у замка, они отчетливо видели внизу черную гладь воды, которую теперь уже нельзя было назвать гладью. В середине озера появились завих­рения, затем огромные пузыри, глинистый берег захле­стнули волны, и вдруг в самом центре возникла воронка, как будто на дне вынули огромную затычку. Из самой ее сердцевины медленно поднимался длинный черный шест. Корабельная снасть, догадался Гарри. — Это мачта, — объяснил он Аманде, Рону и Гермионе. Величественный корабль неторопливо всплывал из воды, мерцая в лунном свете. У него был странный ске­летоподобный вид, как у воскресшего утопленника. Тус­клые огни иллюминаторов походили на светящиеся гла­за призрака. С оглушительным всплеском корабль нако­нец весь вынырнул и, покачиваясь на бурлящей воде, за­скользил к берегу. Вскоре раздался звук брошенного на мелководье якоря, и на берег спустили трап. С борта потянулись пассажиры, и в иллюминаторах замелькали движущиеся фигуры. Все они величиной не уступали Крэббу с Гойлом! Но вот они вошли в падающий из окон замка свет, и Гарри увидел, что не такие они и большие, просто на них надеты лохматые шубы. Чело­век, шедший первым, был одет в другие меха — гладкие, блестящие, серебристые, под стать волосам. — Дамблдор! — радостно воскликнул он, поднимаясь по склону. — Как поживаете, любезный друг? — Благодарю, прекрасно, профессор Каркаров. Голос у Каркарова бархатный, с льстивой ноткой. Вы­сокий, худой, как и Дамблдор, но седина короткая, а коз­линая бородка с завитком на конце едва скрывает без­вольный подбородок. Подойдя к Дамблдору он взял его руки в свои и крепко тряхнул. — Старый добрый Хогвартс, — смотрел он, улыба­ясь, на замок. Зубы у него желтоватые, а улыбка не вя­жется с холодным, проницательным взглядом. — Как хорошо снова быть здесь... Как хорошо... Виктор, иди сюда. В тепло. Вы не против, Дамблдор? Виктор немно­го простыл... Каркаров поманил одного из учеников, тот подошел. Крупный, с горбинкой нос, густые черные брови... Рон дерну рядом стоящих друзей, то есть Гарри и Аманду, за локоть, что-то зашептал. Но все и так узнали гостя. Это был Крам.