Непростая история Аманды Блэк

В ту ночь никто в башне Гриффиндора не спал. Все знали, что замок снова обыскивают сверху донизу. Собрались в Общей гостиной и ждали новостей. На рассвете в гостиную спустилась профессор МакГонагалл и сказала, что Блэк опять ускользнул. На другой день по всему замку были приняты более жесткие охранные меры. Профессор Флитвик учил главные входные двери распознавать Блэка по увеличенному портрету. Филч носился по всем закоулкам и коридорам, заколачивал все щели и мышиные норы. Сэра Кэдогана уволили, его портрет отправили обратно на пустынную площадку восьмого этажа. На входе в башню Гриффиндор опять появилась Полная Дама, отреставрированная специалистами. Она все еще нервничала и согласилась вернуться на работу при одном условии: ей дадут дополнительную охрану. Специально для нее наняли грозного вида троллей, которые ходили по коридору, злобно хрюкали и мерились дубинками. Аманде вновь было уделено особое внимание со стороны, как и других факультетов, так и некоторых особ с Гриффиндора. Даже после признания Невилла, что это он потерял список паролей, Аманду все еще считали виновной, видите ли, это она украла список у Долгопупса. Она боялась даже выходить из гостиной, гриффиндорцы хотя бы кидаются словами, а вот, к примеру, слизеринцы могут кинуть в Аманду какую-нибудь вещь, и не факт что она будет маленькая. После подобной выходки на завтраке, когда в нее прилетел бутерброд, за ней по пятам стали ходить близнецы Уизли, которые отгоняли всех так называемых вредителей. Маклагген кстати на следующий день на завтраке появился с финалом, автором которого, наверное, был кулак одного из близнецов. Рону же досталось иное внимание. И надо сказать, ему это нравилось. Хотя он все еще окончательно не пришел в себя после ночных переживаний, он взахлеб рассказывал всем и каждому об этом происшествии, украсив его россыпью подробностей. На следующей недели был запланирован поход в Хогсмид, Аманда ели как смогла уговорить, что она пошла с Гермионой вдвоем. Они долго сопротивлялись, но все-таки уступили, но при условии, что они будут неподалеку, и вдруг что подойдут. В субботу утром Аманда и Гермиона встретились и пошли в Хогсмид, она рассказала, что Гарри вновь хочет воспользоваться картой и пробраться в Хогсмид через тайный проход. Когда они пришли, то пошли по магазинам. Периодически они встречали Рона, который был один, они были рады, что Гарри сидит в Хогвартсе в безопасности. После только как они потратили кучу золотых, на различные вкусности, то направились в « Три метлы». Где хотели отдохнуть, там они болтали, как вдруг, а паб заходит Малфой, его голова была грязной, как будто он упал ей в землю, настроение у него тоже не было. Он сел недалеко от нас и начал возмущаться. В их разговоре они услышали, что он видел голову Гарри, девушки переглянулись, они поняли, в чем дело, Гарри, все-таки пришел в Хогсмид и спрятался под мантией невидимкой, что очень разозли Аманду и Гермиону. Когда они возвращались в школу, то к Гермионе прилетела сова с письмом, в котором говорилось, что Хагрид проиграл дело. Клювокрыла казнят. Когда они подходили к гостиной Гриффиндора то увидели Гарри и Рона лица, которых были грустнее грустного, они понимали по какой причине. Но и у девушек настроение было не лучше. — Радуешься нашим неприятностям? — съязвил Рон, обращаясь к Гермионе. — Успела уже наябедничать? — Нет, — сказала Гермиона, держа в руке письмо. Губы у нее дрожали. — Я просто подумала, вам надо это знать... Хагрид проиграл дело. Клювокрыла казнят. — Он... он вот, прислал мне, — сказала Гермиона, протягивая письмо. Гарри взял кусок пергамента. Пергамент был мокрый, слезы капали на слова, и чернила так расплылись, что некоторые слова только угадывались. Гарри прочитал: «Дорогая Гермиона! Мы проиграли дело. Мне разрешили взять его в Хогвартс. День казни будет назначен, Клювику Лондон очень понравился. Никогда не забуду, как ты нам помогала. Хагрид» — Они не посмеют, — сказал Гарри. — Не посмеют. Клювокрыл не опасен. — Это все отец Малфоя! — возмущалась Гермиона, вытирая слезы. — Он запугал Комиссию, этих старых глупых болтунов. Они его боятся. Конечно, можно подать апелляцию. Так всегда делают. Но вряд ли это поможет. Приговор все равно оставят в силе. — Не оставят! — горячо возразил Рон. — Ты больше не будешь одна этим заниматься. Я тебе помогу, Гермиона. — Ох, Рон! Гермиона, чуть не в обмороке, бросилась ему на шею. Рон сконфузился и стал неловко поглаживать Гермиону по голове. Наконец к Гермионе вернулись силы, и она выпустила Рона из объятий. — Мне, Рон, правда, правда, очень жалко Коросту, — рыдала она. — Ну ладно, ладно, — успокаивал ее Рон, явно счастливый, что Гермиона отпустила его. — Короста была очень старая. И в общем–то, от нее было мало проку. Кто знает, вдруг мама с папой позволят мне теперь завести сову. Гарри и Аманда стояли и улыбались, они были рады, что, наконец, Рон с Гермионой помирились. На следующий день Римус позвал Аманду к себе в кабинет. Где рассказал, что забрал у Гарри Карту Мародеров. - Ты знала что она у него? - Знала – Аманда опустила голову - прости, что не сказала. Римус не стал отчитывать Аманду, и просто ее отпустил, он она не ушла и решила все-таки рассказать про зеркало, которое ей подарили на новый год, Римус забрал его и сказал, что изучит его и скажет что это за зеркало. Из–за мер безопасности, введенных после второго появления Блэка, Гарри, Рон и Гермиона не могли по вечерам навещать Хагрида. Теперь они беседовали с ним только после уроков ухода за магическими существами. Суровый приговор подействовал на него как удар молнии. — Это моя вина, — говорил он как никогда косноязычно. — Я... ведь весь онемел. А они таки важны, во всем черном. Я... это... значит, совсем запутался. Пергамент из рук валится... Твои–то цифры, Гермиона, из головы вон... К тому же Люциус Малфой встал и давай их, знамо дело, дурить. Чо он сказал, то они и решили. — Ладно, подадим апелляцию! — кипел Рон. — Не сдавайся. Мы уже этим занимаемся. Хагрид сопровождал класс в замок. Впереди, сразу перед ними, шел Малфой, как всегда, в сопровождении Крэбба и Гойла. Малфой, издевательски смеясь, то и дело оглядывался. — Навряд ли поможет, Рон, — грустно покачал головой Хагрид. — Поди-кось с ними справься. Комиссия у Малфоя в кулаке. Я вот чо думаю: пусть у Клювика последние–то денечки будут самые, что ни на есть вольготные. Мой это долг... С этими словами Хагрид повернул обратно в хижину, спрятав лицо в огромный носовой платок. — Ха–ха–ха! Разревелся! Малфой с неизменными спутниками стояли, прислушиваясь, в главных дверях замка. — Вы видели что-нибудь более жалкое?! — воскликнул Малфой. — И это наш учитель! Гарри с Роном бросились к Малфою, но Гермиона их опередила. Аманда только хотела достать волшебную палочку, как вдруг. Хлоп! Размахнувшись, Гермиона изо всех сил ударила Малфоя по щеке. Малфой покачнулся. Гарри, Рон, Аманда и Крэбб с Гойлом остолбенели. А Гермиона размахнулась еще раз. — Не смей так говорить о Хагриде, ты, злобная дрянь... — Гермиона! — севшим голосом проговорил Рон, пытаясь отвести занесенную руку Гермионы. — Не мешай, Рон! — Гермиона вынула волшебную палочку. Малфой сделал шаг назад, Крэбб и Гойл, онемев, ждали распоряжений. — Пошли, — буркнул Малфой. Компания вошла в замок и устремилась к лестнице, ведущей в подвалы. - Неплохой удар, подруга – Аманда стояла, вытаращив глаза. — Гермиона! — еще раз повторил Рон, не находя слов от восторга и удивления. — Гарри, ты должен, должен выиграть финальный матч! — не могла успокоиться Гермиона. — Я не перенесу, если мы проиграем. — У нас сейчас заклинания, — напомнил Рон, все еще таращась на Гермиону. — Идемте скорее, а то опоздаем. Почти бегом бросились по мраморной лестнице в класс профессора Флитвика. — Вы опоздали, молодые люди, — слегка попенял профессор. — Садитесь скорее, доставайте палочки. Мы сегодня поупражняемся с Веселящими чарами. Уже разбились на пары. В пасхальные каникулы никакого отдыха не получилось. Третьекурсникам по всем предметам задали горы домашних заданий. Невилл Долгопупс был на грани нервного срыва. И не он один. Но труднее всего приходилось Гермионе. Даже без прорицания у нее было несравненно больше предметов, чем у остальных. Вечером она последняя покидала гостиную, наутро первая приходила в библиотеку. Под глазами у нее были синяки, как у Люпина, а глаза то и дело на мокром месте. Аманда всячески пыталась поддержать подругу и помочь чес сможет, но она все равно очень уставала. Рон засел за подготовку апелляции. Клювокрыла надо было спасать. Покончив с очередной порцией своих уроков, он брал толстенные тома с увлекательными названиями: «Психология гиппогрифов», «Дичь или хищник? Исследование злобности гиппогрифов» — и уходил в них с головой, забыв даже про свою ненависть к Живоглоту. Гарри подстраивал выполнение домашних заданий к расписанию тренировок и бесконечным напутственным беседам Вуда. Матч Гриффиндора со Слизерином был назначен на первое воскресенье после каникул. Сейчас слизеринцы опережали все команды на двести очков. А это значило, что гриффиндорцы выиграют Кубок только в том случае, если наберут большее количество очков, о чем Вуд без конца им напоминал. Стало быть, победа во многом зависела от Гарри: только он может, поймав снитч, принести команде сразу сто пятьдесят очков. Накануне матча никто в гриффиндорской гостиной не занимался обычными делами. Даже Гермиона отложила на время книги. — Не могу работать, — нервничала она. — Не могу сосредоточиться. Шум в гостиной стоял невообразимый. Фред с Джорджем, чтобы дать выход обуревавшим их чувствам, орали и буйствовали сильнее, чем всегда. Оливер Вуд сидел в углу, склонившись над картой поля, и волшебной палочкой гонял по ней фигурки игроков, что–то про себя бормоча. Анджелина, Алисия и Кэти смеялись над проделками Фреда и Джорджа. Гарри сидел с Роном и Гермионой, отрешившись от всего и вся, стараясь не думать о завтрашнем дне. — Мы завтра непременно победим, — сказала ему Гермиона, хотя вид у нее был определенно непобедоносный. — У нас же есть «Молния», — поддержал ее Рон. — Да... — кивнул Гарри Все с облегчением вздохнули, когда Вуд, наконец, приказал: — Команда! Отбой! На следующее утро, когда Гарри вместе с другими игроками сборной Гриффиндора вошел в Большой зал, их встретили оглушительными аплодисментами. Гарри широко ухмыльнулся, увидев, что им аплодируют не только свои, но и ученики Когтеврана и Пуффендуя. Когда они проходили мимо стола Слизерина, раздался громкий свист. Гарри скосил глаза, заметив, что Малфой выглядит даже бледнее, чем обычно. Ребята стояли на трибунах и ждали выхода команд. Когда они вышли из раздевалки, по трибунам прокатилось настоящее цунами приветствий. Три четверти зрителей размахивали алыми флагами с изображенным на них львом, эмблемой Гриффиндора, или транспарантами с надписями типа «ВПЕРЕД, ГРИФФИНДОР!» и « КУБОК — ЛЬВАМ!». На трибуне Слизерина сидело примерно двести болельщиков в зеленых одеждах, на их знаменах поблескивала зеленая змея, а в самом первом ряду, как и все вокруг него одетый во все зеленое, сидел профессор Снейп и мрачно ухмылялся. Первые десять очков в пользу Гриффиндора, трибуна с гриффиндорцами закричала, и вот снова гол, двадцать ноль в пользу Гриффиндора. Это был самый жестокий матч, который Аманда видела, игроки сбивали друг друга с метел, каждый хотел принести кубок своему факультету. И вот Гарри ловит снитч, победа у Гриффиндора. Аманда схватила друзей и потащила их на поле. Они вместе с другими болельщиками побежали к команде, все поздравляли команду. Вуд вытирал слезы счастья рукавом кофты. МакГонагалл стояла неподалеку и тоже вытирала слезы, было видно, что она гордится за свой факультет. Пробившиеся к Гарри сквозь толпу Аманда Рон и Гермиона даже не нашлись, что сказать и просто улыбались, глядя на него. Толпа поднесла Гарри к трибуне, на которой с гигантским Кубком в руках стоял Дамблдор. Когда всхлипывающий капитан передал Гарри Кубок, и он поднял его в воздух. С наступлением июня дни стали жаркие и безоблачные, природа словно приглашала прогуляться по лугам или поваляться в траве, прихватив с собой пару литров ледяного тыквенного сока, сыграть партию–другую в плюй–камни или хотя бы просто наблюдать, как гигантский кальмар лениво рассекает гладь озера. Но никто и помыслить не мог ни о чем подобном — надвигались экзамены, и, вместо того чтобы прохлаждаться в окрестностях, гриффиндорцы безвылазно сидели в замке, отчаянно пытаясь сосредоточиться на учебе и стараясь не обращать внимание на манящие порывы летнего ветерка, залетающего в окна. Даже Фреду и Джорджу Уизли пришлось унизиться до зубрежки — им предстояло сдавать экзамены по Суперотменному Волшебству. Аманда пришла в гостиную и застала Рона, Гарри и Гермиону, она села к ним и открыла учебник, что бы тоже готовится к экзаменам. - А ты где была? – Спросил Рон у Аманды. - У Римуса он мне объяснял одну тему, которую я плохо поняла – сказала Аманда, не отрываясь от учебника. Тут из окна послышался шорох, и влетела сова Гарри, сжимая в клюве записку. — Это от Хагрида, — сказал Гарри, разворачивая послание, — апелляция назначена на шестое. — Это последний день экзаменов, — заметила Гермиона. Гарри читал дальше: — «Состоится здесь. Приедет кто–то из Министерства и... и палач». Гермиона испуганно подняла глаза: — Они везут на апелляцию палача? Но ведь это... это означает, что у них уже все решено! — Да, похоже, — медленно проговорил Гарри. — Они не посмеют! — закричал Рон. — Я нашел в пользу Хагрида такой материал! Столько убил времени! Они не имеют права просто так отмахнуться! С началом экзаменационной сессии на замок опустилась удивительная, почти неестественная тишина. В понедельник, ближе к обеду бледные и замученные третьекурсники выходили с экзамена по трансфигурации, обсуждая результаты и горько жалуясь на трудность заданий — требовалось, например, превратить фарфоровый чайник в черепаху. Сетования Гермионы из–за того, что ее черепаха получилась уж очень похожей на морскую вместо обычной, вызывали только всеобщее раздражение; остальным подобные проблемы казались откровенно смехотворными. Затем торопливый ленч и снова, без передышки, наверх, на экзамен по заклинаниям. Гермиона оказалась права: профессор Флитвик и в самом деле решил вынести на экзамен Веселящие чары. Гарри, разволновавшись, слегка переборщил и довел Рона, на котором демонстрировал свое искусство, до припадков истерического хохота, так что беднягу на целый час пришлось поместить для успокоения в отдельную комнату, прежде чем он сам смог взяться за выполнение задания. Аманде и Гермионе удалось нормально продемонстрировать свои навыки в Веселящих чарах, хотя сказать честно Аманда чутка переживала, когда Гермиона пробовала из на ней ведь она не была на уроке по Веселящим чарам, но у нее все получилось. После ужина студенты поспешили в Общую гостиную, но не отдыхать, а готовиться к следующим экзаменам — по уходу за магическими существами, зельям и астрономии. Утром первым был уход за магическими существами. Лесничий пребывал в полном расстройстве чувств, его мысли были явно где–то далеко. Он принес в класс объемистый чан с флоббер–червями и объявил, что экзамен сдаст тот, чьи черви будут все еще живы к концу часа. А поскольку эти малосимпатичные существа для своего благоденствия нуждались лишь в том, чтобы их не трогали, то экзамен получился самый легкий из всех, а Гарри, Рон, Аманда и Гермиона наконец–то получили долгожданную возможность переговорить с Хагридом. В тот же день их ожидал и экзамен по зельям, к которому Аманда усердно готовилась, у нее отлично получилось сгустить Морочащую закваску, лицо Снейпа было злее чем обычно, видимо он хотел к чему что придраться но так и не нашел к чему. Затем была астрономия — темной ночью, на площадке самой высокой из башен. За ней в среду история магии. После обеда в среду сдавали травологию — экзамен проходил в оранжереях, на солнечном пекле, и у многих обгорели шеи. И, вернувшись в Общую гостиную, все только и мечтали о блаженном часе завтрашнего дня, когда все будет позади. Предпоследним экзаменом — в четверг утром — была защита от темных искусств. Римус устроил самое диковинное испытание, какое только можно вообразить, — полосу препятствий на пересеченной местности. Надо было перейти вброд глубокую заводь — в ней засел гриндилоу; преодолеть цепочку канав, полных красных колпаков; прошлепать по участку болотной топи, не поддаваясь на сбивающие с пути хитрости фонарника. И, в конце концов, забравшись в дупло старого дуба, сразиться с очередным боггартом. — Превосходно, Аманда, — негромко заметил Люпин, когда его крестница, радостно улыбаясь, показалась из дупла. — Высший балл. Переполненная ощущением успеха, Аманда осталась ждать Гарри, Рона и Гермиону. Гарри справился с испытаниями замечательно и тоже получил высший бал. У Рона все шло прекрасно, пока он не добрался до фонарника, который умудрился–таки заманить его в трясину, куда Рон и провалился по пояс. Гермиона все делала безупречно до самого дупла с боггартом. Побыв там минуту, она с визгом вылетела наружу. — Гермиона! — поднял брови Люпин. — Что случилось? — Там п–п–профессор МакГонагалл, — едва дыша, вымолвила та, указывая на дупло. — Она сказала, что я завалила все экзамены! Аманда слегка рассмеялась и подошла обнять подругу что бы успокоить. Успокоилась Гермиона не сразу. Едва она пришла в себя, друзья зашагали обратно в замок. Рона так и подмывало поострить в адрес боггарта Гермионы, но на парадной лестнице их ожидало зрелище, от которого все шутки одним махом выскочили из головы. Там, наверху, слегка вспотевший под неизменной полосатой мантией, стоял Корнелиус Фадж собственной персоной и обозревал окружающий ландшафт. Увидев Гарри, он переступил с ноги на ногу. — Рад приветствовать тебя, Гарри! С экзамена, как я понимаю? Уже почти все сдали? — Да, сэр, — ответил Гарри. — Чудесный денек, — продолжал Фадж, окидывая взглядом озеро. — Право, такая жалость, такая жалость... Он печально вздохнул и вновь повернулся к Гарри: — Я здесь с неприятной миссией, знаешь ли... Комиссии по обезвреживанию опасных существ требуется свидетель приведения в исполнение приговора взбесившемуся гиппогрифу. Атак как я все равно собирался в Хогвартс, проверить, как тут ситуация с Блэком, то меня попросили заодно принять участие... — Значит, апелляция отклонена? — вмешался Рон, выходя вперед. — Нет–нет, рассмотрение назначено на сегодня. — Фадж с любопытством посмотрел на него. — Так, может, вам вовсе и не придется быть свидетелем! — с жаром воскликнул Рон. — Может, еще гиппогрифа не казнят! Аманда в это время стояла за Гарри и Роном и просто смотрела на министра пронизывающим взглядом. У Аманды, Гарри и Рона последним экзаменом было прорицание, у Гермионы — изучение маглов. Они вместе поднялись по мраморным ступеням, на втором этаже Гермиона покинула друзей, а они продолжили путь наверх до восьмого, где на ступеньках винтовой лестницы уже сидел почти весь класс кто судорожно листал учебник, кто просто так вспоминал пройденное. Аманда, Рон и Гарри присели рядом с Невиллом. — Она вызывает по одному, — понуро сообщил тот. На коленях у него лежал учебник «Как рассеять туман над будущим», открытый на странице, посвященной магическому кристаллу. — Ну, хоть кто-нибудь видел что–то в этом хрустальном шаре? — спросил Невилл несчастным голосом. — Ни разу, — мрачно ответил Рон, поглядывая на часы. Гарри знал, что Рон считает время, оставшееся до апелляции. - Ей можно просто наговорить всякой ерунды что кто то в ближайшие дни умрет, и она поставит наивысший бал – сказала Аманда тоже поглядывая на часы. Очередь в кабинет предсказаний сокращалась медленно. Как только кто–то появлялся на серебряной лесенке, все бросались к нему и страшным шепотом допытывались: «Сдал? Что она спрашивала?». Но все в ответ молчали. — Она сказала — ей поведал кристалл, — если я что-нибудь вам расскажу, со мной произойдет ужасное несчастье! — пролепетал Невилл, сойдя вниз к ребятам, те уже приблизились к самой площадке. — Ловко придумано! — фыркнул Рон. — Я начинаю думать, что Гермиона насчет нее права. Старуха, — он ткнул большим пальцем в люк над головой, — просто обманщица... — Скорее всего, — кивнул Гарри, тоже взглянув на часы: было уже два. — Хорошо бы она поторопилась... - Странно, что вы это поняли только что, я уже как пол года говорю ей то, что мне первое взбредет в голову, и она считает меня настоящей ясновидящей. Следующей, спустилась Парвати, сияя от гордости. — Она сказала, что у меня все задатки ясновидящей. Я столько всего увидела... Ну, желаю удачи. И она сбежала по винтовой лестнице — внизу ее ожидала Лаванда. Аманда просто закатила глаза. — Рональд Уизли! — раздался сверху знакомый глуховатый голос. Минут через двадцать на лестнице вновь показались сначала внушительного размера ноги Рона, а за ними и он сам во весь рост. Гарри поднялся навстречу, а Аманда за ним: — Ну как прошло? — Полный бред. Ничего я не увидел, пришлось наплести с три короба... хотя не думаю, что она мне поверила. - Главное говорить все уверенно, так как будто ты и вправду увидел, что то в ее шаре – в этот миг над ними прозвучало: «Аманда Блэк!» - Вот сейчас я вам это докажу – Аманда уверено поднялась и зашла в кабинет. Гарри остался один дожидаться своей участи, Рон ушел ждать ребят в гостиную. Он уселся на лестницу и привалился спиной к стене, слушая гудение мухи, колотящейся в залитое солнцем окно. Мысли его унеслись далеко, через луг, в избушку Хагрида. Через пятнадцать минут Аманда вышла с довольным лицом. - Ну как? – спросил Гарри. - Как я и говорила, я наговорила столько ужасных историй, что вижу смерть и так далее, и она мне поверила, думаю «Превосходно» у меня в кармане, а точнее я так вижу. – Аманда рассмеялась и продолжила спускаться по лестнице, - Удачи тебе Гарри, буду ждать тебя в гостиной. Идя к гостиной, она встретила близнецов, они походу тоже возвращались с экзамена. - Привет кудряшка, как экзамен? – с довольным лицом спросил Фрэд -Я же говорила не называть меня так – Аманда сделал сердитое лицо. - Почему, ты же кудрявая значит кудряшка – добавил Джордж. - Ну а вы два рыжих клоуна, но я же вас так не называю. Близнецы рассмеялись. - Ну, если ты так хочешь то называй – улыбнулся Фрэд. Они проводили ее до гостиной, а сами потом ушли, сказали, что у них еще есть очень важное дело, Аманда, конечно же, понимала, что это за дело они вновь придумали какую-нибудь пакость. Зайдя в гостиную, она увидела Гермиону и Рона, сев к ним она рассказала, как прошел ее экзамен. - Почему ты не отказалась от прорицания, ты же понимаешь что это все не правда – спрашивала Гермиона у Аманды. -Ну, мне просто нравится за всем этим наблюдать, и экзамены сдавать по нему легко, Трелони считает меня настоящей прорицательницей. Тут в окно кто-то начал стучатся, Гермиона подошла и там была сова с письмом, она взяла его и начала читать: « Проиграл апелляцию. Казнь на закате. Вы ничего не можете сделать. Не приходите. Не хочу, чтобы вы это видели. Хагрид» Девочки сидели в полном шоке, а Рон был в ярости. Через несколько минут в гостиную входит Гарри. Он хотел нам, что тот сказать, но Рон его прервал: — Клювокрылу конец, — тихо произнес Рон. — Смотри, что прислал Хагрид. Он отдал ему его письмо. — Мы обязаны пойти, — немедленно решил Гарри. — Нельзя допустить, чтобы он сидел и в одиночестве ждал палача! — Да, но ведь на закате... — Рон уныло посмотрел в окно. — Нам ни за что не позволят... А уж про тебя и Аманду, и речи нет. Гарри уткнул подбородок в ладони и, подумав, сказал: — Вот если бы достать мантию–невидимку... Гарри рассказал, где в последний раз оставил свою мантию, так же он рассказал, что ему там появляться не желательно что бы Снейп его вновь не поймал, Гермиона решила сама сходить и принести. Рон был потрясен: — Гермиона, что с тобой творится в последнее время? Ударила Малфоя, поскандалила с профессором Трелони... Гермиона была явно польщена. После ужина друзья не вернулись вместе со всеми в башню, а поспешили в холл. Гарри сунул плащ под мантию и шел, прижав руки к животу чтобы прикрыть образовавшийся бугор. Троица прокралась в чулан, примыкавший к холлу, и затаилась, ожидая, когда холл опустеет. Вот донесся звук шагов, хлопнула дверь... Гермиона осторожно выглянула. — Порядок, — шепнула она. — Никого. Надеваем мантию... Тесно прижавшись, друг к другу — не дай бог, кто увидит летящую в воздухе руку или ногу, — они миновали холл и по каменным ступеням спустились на лужайку. Солнце уже коснулось Запретного леса, позолотив верхушки деревьев. Добравшись до хижины, друзья постучали в дверь. Хагрид откликнулся не сразу. Наконец дверь отворилась, на порог вышел бледный и дрожащий лесничий и огляделся вокруг в поисках гостя. — Это мы, — чуть слышно произнес Гарри, — под мантией–невидимкой. Впусти нас скорее, мы ее снимем... — Эх, не след бы вам приходить, — вздохнул великан, но все же посторонился, и они оказались внутри. Хагрид тут же захлопнул дверь, и Гарри сбросил мантию. Хагрид не рыдал, не бросился друзьям на шею, он просто выглядел совершенно потерянным, не знал, что делать, что говорить. Смотреть на его беспомощность было во сто крат тяжелее, Чем на потоки слез. — Может, это... чаю хотите? — предложил он, но его громадные ручищи дрожали, и он никак не мог совладать с чайником. — А где Клювокрыл? — нерешительно спросила Гермиона. Я... я вывел его в огород, — пробормотал Хагрид. Наливая в кувшин молоко, он половину пролил на стол: — Привязал его... там, на тыквенной грядке. Пусть он... это... в общем... посмотрит на деревья, вдохнет свежий воздух... перед тем, как... Тут руки Хагрида затряслись так отчаянно, что кувшин выскользнул и осколки разлетелись по всему полу. — Я сейчас все уберу, Хагрид. — Гермиона бросилась наводить порядок. - Гермиона не надо – Аманда навела палочку на разбитый кувшин, и сказала – Репаро – кувшин починился. - Спасибо Аманда – тихо сказал Хагрид. Гарри взглянул на Рона, в ответном взгляде не было никакой надежды. Гарри сел рядом с Хагридом. — Неужели никто ничего не может сделать? — Голос Гарри сорвался в крик — А Дамблдор... — Он пытался, — ответил Хагрид. — Но против Комиссии нет... это... их ему не пересилить. Он сказал им: Клювик не взбесился, но их там застращал этот... как его... А этот палач... как его... Макнейр... они с Малфоем... старые дружки... Но вроде все будет быстро... и сразу начисто... И я буду рядом... Хагрид шумно сглотнул. Он обвел взглядом хижину, как будто искал хотя бы лучик надежды или утешения. — Дамблдор хочет сам прийти... ну, то есть присутствовать на этом... этой... прислал сегодня утром письмо. Говорит, хочет быть со мной... в это время... Великий человек... — Мы тоже останемся с тобой, Хагрид, — говорила Аманда. — Нет, — затряс лесничий косматой головой. — Вы вернетесь в замок. Я же... это... сказал: не надо вам видеть. Чтобы и духу вашего не было, потому ежели... ну, Фадж и Дамблдор вас застукают, тем более без разрешения. Гермиона разлила чай, пряча от Хагрида бегущие по лицу слезы. Взяв бутыль с молоком, чтобы плеснуть в кувшин, она неожиданно вскрикнула: — Рон! Гляди! Это Короста! — Что, что? — Рон непонимающе посмотрел на нее. Гермиона поднесла кувшин к столу, перевернула. Оттуда с возмущенным писком, из последних сил цепляясь за гладкий фарфор, вывалилась старина Короста. — Короста... — растерянно произнес Рон. — Короста, что ты здесь делаешь? Он схватил сопротивляющуюся крысу и вынес ее на свет. Выглядела она ужасно — еще больше исхудала, шерсть лезла клочьями, оставляя обширные плеши; в руках Рона она яростно извивалась, стараясь вырваться на свободу. — Все в порядке, Коросточка, — уговаривал ее Рон. — Тут нет кошек. Никто тебя не тронет! Хагрид внезапно вскочил, глаза устремились к окну. Его обычно багрово–красное лицо сделалось пергаментно–бледного цвета. — Идут... Гарри, Рон, Аманда и Гермиона разом обернулись. Вдалеке по лестнице замка спускались несколько человек. Впереди шел Альбус Дамблдор, его серебряная борода сверкала в лучах заходящего солнца. Рядом семенил Корнелиус Фадж, за ними браво вышагивал палач Макнейр, позади всех тащился дряхлый представитель Комиссии по обезвреживанию. — Уходите скорее, — сказал Хагрид. У него, казалось, дрожала каждая жилка. — Не должны они вас тут видеть... идите... сей же миг... Рон затолкал Коросту в карман, а Гермиона схватила мантию. Хагрид тяжко вздохнул: Все пошли к двери, выходящей в огород позади дома. Аманда испытывала странное чувство нереальности происходящего, которое возросло еще больше, когда в нескольких ярдах от себя она увидела Клювокрыла, привязанного к дереву за грядкой с тыквами. Гиппогриф, казалось, догадывался, что творится неладное: он поводил из стороны в сторону массивным клювом и беспокойно рыл землю когтями. — Все в порядке, Клювик, все в порядке, — ласково обратился к нему Хагрид, потом повернулся к друзьям: — Торопитесь, скорее... Но они были не в силах сдвинуться с места. — Мы не уйдем... — Мы им расскажем, как все было на самом деле... — Они не посмеют убить его... — Идите! — взревел Хагрид. — Хватает бед и без ваших неприятностей! Выбора не оставалось. Едва Гермиона накинула мантию на ребят, у двери хижины послышались голоса. Хагрид взглянул на пустое место, где они только что исчезли из глаз. — Бегите быстрее, — севшим голосом велел он. — Не слушайте... И зашагал обратно в дом — в дверь уже стучали. — Я вас выведу через черный ход... Медленно, словно в дурном сне, друзья побрели вокруг избушки Хагрида, и только они обогнули хижину, передняя дверь с треском захлопнулась. — Пожалуйста, пойдемте скорее, — прошептала Гермиона. — Я этого не выдержу, не смогу... Пошли к замку вверх по склону лужайки; солнце быстро опускалось, все небо окрасилось в бледно–пурпурный цвет, но на западе еще пылал рубиново–красный отсвет. Рон остановился, как будто налетел на столб. — Пожалуйста, Рон, — взмолилась Гермиона. — Это Короста... Вырывается... Да сиди же ты... Рон скрючился, стараясь удержать Коросту в кармане, но крыса словно обезумела — дико пища, она крутилась, билась, пытаясь укусить Рона за руки. — Короста, это же я, Рон, дура ты эдакая, — ругал крысу мальчик. Со стороны хижины донесся звук открывшейся двери и голоса людей… — Рон, пожалуйста, идем, они уже вот–вот... — задыхаясь, просила Гермиона. — Да, да, сейчас... Короста, сидеть! Четверо друзей бросились бежать. Только бы не слышать голосов за спиной. Но Рон опять остановился. — Не могу справиться! Заткнись, Короста, нас могут услышать! Крыса визжала так, словно ее резали, но все же звуков в огороде Хагрида она, конечно, не могла заглушить. Сначала мешанина мужских голосов, затем тишина, и вдруг неожиданно — то, что ни с чем не спутаешь — короткий свист и глухой удар топора. Гермиона пошатнулась. — Не... не может быть! — почти беззвучно выдохнула она. — Как они посмели... Шок был настолько силен, что Аманде на минуту показалось, будто рассудок покидает ее; всех ужас пригвоздил к месту, и они оцепенели, стоя под мантией. Последние лучи заходящего солнца заливали землю кровавым светом, в полях залегли длинные черные тени. Внезапно до их слуха долетел дикий вой. — Это Хагрид — прошептал Гарри. Не раздумывая над тем, что делает, он повернул назад, но Рон с Гермионой схватили его за руки. — Нельзя! — Рон был белее бумаги. — Еще хуже ему сделаем, если узнают, что мы с ним виделись... На Гермионе тоже лица не было. — Как… они... могли? — ловя воздух ртом, спрашивала она. — Как они могли? — Пойдем, — сказал Рон. Зубы у него стучали. Они снова побрели к замку, стараясь двигаться как можно осторожнее. Быстро смеркалось, и к тому времени, когда друзья вышли на лужайку, свой плащ–невидимку на них набросила темнота. — Короста, сиди спокойно, — приговаривал Рон вполголоса, придерживая нагрудный карман, — крыса неистово рвалась на волю. Рону пришлось еще раз остановиться, чтобы запихнуть ее поглубже. — Что с тобой, дурацкое ты животное? Сиди тихо! Ой! Она укусила меня! — Рон, тише, — шикнула на него Аманда. — Через минуту здесь будет Фадж... — Ну не хочет она... сидеть в кармане... Короста явно обезумела от страха. Она как бешеная рвалась из рук Рона. — Да что с тобой? И тут Гарри увидел: припадая к траве и зловеще мерцая во мраке желтыми глазами, к ним крался Живоглот. Как он здесь оказался? Учуял ли он их, услыхал ли писк Коросты, или каким-то образом увидел — этого Гарри сказать не мог. — Глотик! — ужаснулась Гермиона. — Брысь! Пошел прочь! Но кот был уже совсем рядом. — Короста! Стой! Поздно! Крыса вывернулась из стиснутых пальцев Рона, соскочила на землю и припустила во весь дух. Великолепным прыжком Живоглот бросился за ней, и в тот же миг Рон, забыв о мантии–невидимке, тоже ринулся во тьму. Гарри и Аманда с Гермионой переглянулись и со всех ног помчались следом. Но, закутавшись в одну мантию, далеко не убежишь — друзья скинули ее, и она теперь вилась за спиной как знамя. Впереди слышались топот Рона и его крики: — Живоглот, пшел отсюда! Короста, ко мне! - возгласы сменил глухой звук падения. — Коросточка! Брысь, чертов кот! Гарри, Аманда и Гермиона едва не перелетели через Рона, затормозив перед самым его носом. Парень растянулся на земле, но крыса вновь была у него в кармане, и Рон обеими руками прижимал к себе съежившийся дрожащий комок. — Рон, скорее лезь под мантию... — Гермиона тяжело дышала. — Дамблдор... Министр... Они через минуту возвращаются... Но не успели друзья укрыться мантией, едва перевели дух, как послышались тяжелые шаги огромных мягких лап. Прямо на них из темноты скакал гигантский угольно–черный пес со светящимися белесыми глазами.