tear your curtains down (for sunlight is like gold)

— Я должна идти, — третий раз за вечер произносит Лидия, сев на кровать Стайлза. Она уже несколько часов бездельничает, лежа на спине, пока его пальцы ловко скользят по клавишам ноутбука. Ей приятно наблюдать за его освещенным ярким экраном лицом, где нос бросает тень на ямочку над верхней губой — ямочку, которую она все вечер мечтала зажать между губами. Но на сегодня была запланирована домашняя работа, и Лидия пообещала себе сдерживаться, когда стояла на пороге спальни Стайлза, занеся правую руку над дверью, пока левой сжимала экземпляр учебника по биологии. А это означало часы без поцелуев и часы пристального взгляда на парня, который разжигал ее страсть до предела. Иногда Лидию поражало, на что она была способна, когда они находились в одной комнате в таких моментах. — Ты определенно никуда не пойдешь, — не соглашается Стайлз и его пальцы еще быстрее забегали по ноутбуку. — Ты только что пришла. — Оу, для тебя шесть часов это «только что»? Он поднимает глаза, быстро моргая. — Прошло шесть часов? — Ага, — голос звучит слегка снисходительно. — Блин. Лидия зевает, потягиваясь и выгибая спину, в результате рубашка немного поднимается, оголяя участок кожи. Когда она поворачивается, замечает, что Стилински смотрит на нее с полуоткрытым ртом, и это вызывает у нее смешок. — И поэтому я должна идти. — Чт… почему? — сильнее нахмурил лоб парень. Она наклоняется вперед, проходит рукой по его затылку и целует его в лоб. — Потому что тебе нужен отдых, а если я буду здесь, у тебя это не получится. Стайлз решительно качает головой. — Но мне не нужен сон. Я никогда не нуждался в нем. Я — машина. — Да-да, твоя правда, — ее скептического голоса достаточно, чтобы он надулся. — Стайлз, ты никогда не спишь. — Да ничего не изменится, если ты ты останешься! — с надеждой отмечает он. — Просто оставайся со мной и не спи, — Стайлз искривляет губы. — Это прозвучало двусмысленно, да? Ладно, для протокола, я никогда не откажусь от секса. Ты можешь заниматься им со мной, когда захочешь. — О, да? — отвечает Лидия, и ее голос становится тише. — Хм, — внезапно она отбирает у него ноутбук и бросает его в сторону, а затем садится верхом на него. Поглаживает его скулы большими пальцами и медленно скользит руками вниз по его рубашке, толкая Стайлза назад на кровать. Он смотрит на нее с широко раскрытыми глазами, облизывая нижнюю губу, когда Лидия наклоняется и оставляет поцелуй на его губах, шепча: — Ложись спать. Он с трудом сглатывает. — Я знаю, что ты мне так угрожаешь, но это было достаточно возбуждающе. Она закатывает глаза. — Спокойной ночи, Стайлз, — Лидия слезает с него и направляется к двери, подбирая сумку по пути. — Подожди, — в голосе слышится отчаяние, и это единственное, что заставляет ее обернуться. Когда она это делает, Стилински старается избегать ее взгляда. — Ты останешься со мной? Пока я буду разбираться с попытками заснуть? Частичка ее тает, не в силах противостоять этому. Лидия поджимает губы, и затем с серьезным видом кивает, поставив сумку обратно и достав из нее телефон с зарядным устройством. Улыбка, которой одаривает ее Стайлз, заставляет Мартин слегка покраснеть, но она не подает виду, вместо этого решив напомнить: — Одолжи мне футболку. — Есть, мэм, — мгновенно отвечает он, спрыгивая с кровати и бросаясь к комоду. Лидия старается не рассмеяться над его быстрыми и неловкими движениями. Стайлз бросает ей футболку — синюю с надписью «stud muffin», естественно, — и шорты, которые она, вероятно, оставила на выходных, когда его отец уезжал из города, и им было не до одежды. Брюнет снимает свои бордовые джинсы, сбрасывая их на пол, и Лидия успевает насладиться видом его задницы в боксерах, прежде чем парень натянет клетчатые пижамные штаны. Она прочищает горло, пытаясь вернуть свои мысли в порядок, и стягивает футболку через голову. — Ты закончил эссе? Раздается раздраженное ворчание, когда Стайлз слишком энергично качает головой и нечаянно сталкивается с комодом. — Э-э, нет, — протягивает он, оборачиваясь, чтобы взглянуть на нее. Лидия расстегивает лифчик и бросает его на пол, натягивая футболку, пока Стайлз не отрывая от нее взгляда, наоборот стаскивает быстрым движением с себя ткань. — Впрочем, почти. Я, наверное, проснусь посреди ночи и закончу. — Или бы ты мог попробовать выспаться, — предлагает Лидия. — Не приведи господь, — шутит Стайлз, одевая другую футболку. Она бы не стала настаивать, но он все время выглядит вымотанным, и Лидия совершенно беспомощна в защите Стайлза в этом мире, однако, она сможет помочь ему уснуть. Она готова заботиться о нем, как он всегда заботился о ней. Они следят, чтобы все было в порядке у другого, и таким образом у них всегда есть кто-то, кто защитит их от трудностей этого большого мира. Стайлз приоткрывает дверь, и Лидия следует за ним в ванную, не обращая внимания на то, как его рука рассеянно хватает ее за ладонь, будто не понимая, что им не нужно все время держаться за руки. Он включает свет и морщит нос, глядя на свое отражение, прежде чем открыть ящик и достать оттуда зубную щетку. — У тебя есть запасная? — подталкивает его бедром Лидия, и Стайлз обдумывает вопрос около секунды, прежде чем выражение его лица проясняется. Он открывает дверцу шкафчика и с гордостью указывает на ряд зубных щеток. — Это что? — Это зубные щетки из коллекции «Звездных войн», — с нежностью хвастается он. — Я скупил чертову тонну, потому что не был уверен, смогу ли я приобрести их позже. Разве они не прекрасны? — Великолепны, — отвечает Лидия, хватая одну с изображением Леи и разворачивая ее. Стайлз небрежно улыбается ей, когда она выдавливает немного зубной пасты на свою щетку, а затем и на его. Он все еще улыбается, когда она поднимает на него обеспокоенный взгляд. — Ты собираешься чистить зубы? — спрашивает она с полным ртом зубной пасты, пытаясь развеселить его. Он вздрагивает и засовывая зубную щетку в рот, начинает энергично чистить зубы. Лидия закатывает глаза, оглядываясь на их отражение. Обычно Мартин надевает туфли на каблуках, когда стоит рядом с ним, и снимает их лишь тогда, когда они нежатся на его кровати. Лидия наклоняет голову, рассматривая их и замечает, как бедра Стайлза начинают подсознательно двигаться в ритме движений щеток. Ей так нравится это зрелище, что она не может представить, что когда-нибудь захочет смотреть на что-то другое. — Я не хочу спать, — буркнул Стайлз после того, как они сплевывают пасту. — Хочешь немного поразвлечься? Измотать меня? Лидия закатывает глаза. — Ты всегда уставший, — с выдохом замечает она, доставая из ящика средство от прыщей и начинает втирать его в щеки. — У тебя есть какой-нибудь увлажняющий крем? — Да, всегда ношу его с собой после того, как побрею ноги, — саркастически отвечает он. — Просто спросила. И если ты так уверен, что не заснешь, то у тебя это никогда не получится. — Что, как котелок, который под наблюдением никогда не закипит? — Конечно, нет, — фыркает Лидия. — Это совершенно неточно с научной точки зрения, — Стайлз ополаскивает лицо, и игриво брызгает в нее водой. — Это скорее психологический аспект. Ты будешь беспокоиться из-за того, что не можешь заснуть, и тогда твое волнение будет мешать тебе уснуть. На самом деле все очень просто. — Да простота того, насколько я облажался, никогда не перестает меня поражать. Она опускает полотенце, которым промакивала лицо, и приподнимается на цыпочки, чтобы поцеловать его в щеку. — Не надо, — бормочет она, обхватывая пальцами ткань его футболки и успокаивающе скользя левой рукой по его затылку. — Не делай этого. Стайлз тяжело сглатывает, окидывая девушку взглядом. — Хорошо, — хрипло выдает он. На этот раз Лидия соединяет их руки, и они вместе возвращаются в спальню Стилински. Брюнет первым залезает под одеяло, пока девушка подходит к комоду и крадет его расческу, начиная плавно проводить ею по своим волосам, присаживаясь рядом с ним на кровать. — Во сколько хочешь завтра встать? — тихо обращается к нему Лидия. — Я могу поставить будильник. — А разве тебе не нужно попросить разрешения у мамы на ночевку? — отвечает вопросом на вопрос Стайлз. — На самом деле, после всей этой истории с Эйхеном она редко говорит «нет», — саркастически шутит Лидия. Стилински на мгновение напрягается, но она не произносит ни слова. Вместо этого она просто касается его ладонью, чтобы он расслабился, ложится обратно и взбивает подушку, дабы было удобнее. — Я напишу ей, когда ты заснешь. — Окей. Она ощущает, как его пальцы мягко скользят по непричесанной стороне ее волос, и это заставляет Лидию улыбнуться. Этот момент кажется огромным, хотя на самом деле это ничто особенное. Но это и есть то, чего она ждала и о чем мечтала. Это не совсем то, о чем говорила Эллисон — о тех долгих мгновениях в коридорах. Это другое. Другое и более интересное. Он нежнее и увлекательнее. Лидии всегда было трудно сказать «я тебя люблю», но она мысленно об этом думает, глядя сверху вниз на Стайлза, который играет с кончиками ее волос, которые она только что расчесала. — Ты надоеда, — мягко говорит она ему, снова расчесывая пряди, прежде чем отложить расческу и начать заплетать волосы. — Твой надоеда, — уверенно сказал он, придвигаясь ближе к ней, чтобы нежно ткнуться носом ей в колено. — Надоеда, которая тебя лю-ю-юбит. — Ты еще не устал надоедать? — интересуется Лидия. — Потому что если ты не заснешь через час, мне придется применить силу. — Звучит заманчиво. — Да, — вздыхает она, когда Стайлз целует ее запястье, а затем перелезает через нее, чтобы выключить лампу рядом. Брюнет растягивается на спине, а Лидия сворачивается калачиком рядом, положив руку на его грудь поверх тонкой ткани. Стайлз такой теплый, что она чувствует его дыхание рядом с собой, когда он целует ее в макушку. — Расскажи мне историю, — тихо просит она, не желая, чтобы он отдалялся. — Какую? — тон его голоса уже указывал на то, что он знает, насколько свят этот момент для них обоих. — Историю Стайлза и Лидии в начальной школе, — с удовлетворением отвечает она. — Хм, — он задумывается на секунду, и затем его прорывает на смех. — О боже, ладно, однажды мы были напарниками Б.В.И.Ч. во время учебы. — Б.В.И.Ч? — Брось все — и читай. — Зачем для этого нам нужно было стать напарниками? — Ты посещала начальную школу Бейкон Хиллз? — Смутно помню. — По четвергам мы читали друг другу вслух. — Хорошо, продолжай. — Так, ладно, ты читала одну из тех книг «Королевский дневник», а я читал «Тайны Друна». И, естественно, ты решила, что мы ни за что не станем читать мою тупую книжку… — Магия никогда меня не привлекала. — Иронично, не правда ли? — О, да, очень. — Итак, я беру книгу и начинаю читать, и я такой… да, это потрясающе, это великолепно. Сижу в креслах-мешках с Лидией Мартин и читаю книгу о Елизавете Первой. — О Боже. Что я сделала? — Мое произношение. — О, нет. — Я читал, а ты исправляла мою речь. Клянусь, даже если бы я был прав, ты бы все равно указала мне на неправильный акцент. Кроме того, ты возненавидела мои голоса, и это не означает, что ты хотела, чтобы я использовал голоса персонажей. Ты просто говорила, что мое чтение не было стабильным, и это вызывало диссонанс в твоей голове между голосами персонажей и тем, как ты их себе представляла. — Ты играл Елизавету, а значит должен быть уверенным. — Ага, именно так ты и говорила. — Не думаю. — Вот я сижу, стараюсь произвести на тебя впечатление, чтобы ты заметила мои навыки чтения в четвертом, а может, в третьем классе? Не очень уверен, так что это можно не учитывать. Суть в том, что через какое-то время я вижу, как ты полностью погружаешься в «Ла-Ла Ленд», ибо тебе надоело указывать на то, какой я отстой. — Это обязательно отнимет у девушки энергию. — И вот тогда я решил, что было бы забавно… ну, знаешь… привлечь твое внимание снова. — О, нет. — И я решил сделать это с помощью… — Нет. — Создания истории о роботах. Она утыкается лицом ему в грудь и начинает хохотать. Стайлз подхватывает Лидию, отпуская пару смешков в темноту своей спальни, и невинным движением руки опускает ее ниже поясницы. — Сколько времени у меня ушло, чтобы заметить? — Я добрался до той части, где Роберт Дадли начал атаковать Элизабет своими вращающимися роботизированными лезвиями, прежде чем ты повернулась ко мне с этими подозрительными, прищуренными глазами и сказала: «История идет не так». Будто все, что я говорил ранее о том, что Элизабет пытается научить своего отца-робота любить, было полностью верным с исторической точки зрения. Она скрючивает холодные пальцы под одеялом, случайно задевая ноги Стайлза в носках. — Я рискну предположить, что мы больше не были партнерами, верно? — Эм, нет, — усмехается он. — На следующей неделе ты была в паре с Харли, а я встал с Дэнни, который, кстати, читал ту же книгу, что и ты. — Это определенно было правильным решением, — она целует его в грудь, и тянется к его руке, поднимая ее себе на спину. — Ты готов спать, Стилински? — мягко спрашивает Лидия. — Я не хочу. — Но должен. — Почему? — Потому что я так сказала. Он морщит нос. — Внушительно. — Я знаю. Он наклоняется, нежно целуя ее в губы несколько продолжительных раз. Лидия улыбается сквозь поцелуй, осознавая, что самым великим решением, которое она когда-либо принимала, — позволить Стайлзу Стилински стать ее слабостью. — Спокойной ночи, Лидс, — шепчет он. — Спокойной. Ощущая тело под своей рукой, Стайлз почти мгновенно засыпает. Лидия в свою очередь никогда не видела, как брюнет засыпает, но когда его большой палец мягко скользит по изгибу ее спины, дыхание становится глубже, а лицо расслабляется, девушка глубоко выдыхает. Лидия приподнимается на локтях и легонько проводит подушечками пальцами по чертам его лица. При свете луны она может видеть темные круги под его глазами, которые постоянно насмехаются над ней, напоминая, что ее недостаточно, чтобы полностью исправить все. Но она также видит его родинки, которые она любит, и мягкость его лба, когда тот не нахмурен, а контуры его скул при лунном свете так прекрасно очерчены, что румянец на них напоминает Лидии о невинности. Она так сильно его любит, что задыхается от этого чувства, доводя свое тело до исступления, пока внезапно не смаргивает слезы, уставившись на своего спящего парня, которого слишком много раз у нее забирали, которого она забыла, хотя и не должна была. В ошеломлении Лидия выскальзывает из объятий Стайлза и приоткрывает дверь спальни. Она выскальзывает в коридор и на цыпочках спускаясь по лестнице, вздыхает с облегчением, когда удается добраться до кухни, не задев ту скрипучую лестницу, которая причиняла ей столько неприятностей. Когда открылась дверь, Лидия уже ставила чайник на плиту и нетерпеливо ждала, когда он нагреется. — Лидия, — раздается голос Ноа Стилински, который, кажется, совсем не удивлен, увидев ее на своей кухне в два часа ночи. — Здравствуйте, — отвечает она, расплывшись в улыбке. — Как прошла смена? — Скучно, — на его обветренном лице появляется ответная улыбка. — Что готовишь? — Чай, — отзывается Лидия, доставая из шкафчика две кружки. — И знаете что? — Мм? — Я уложила Стайлза спать до часу тридцати, — с довольной улыбкой, делится достижением Лидия. — Как это? — Я пригрозила ему своим волшебным криком, — шутит Лидия, выключая плиту незадолго до свистка чайника. Она аккуратно наливает воду в кружку шерифа и пододвигает ее ему. — Это было очень эффектно. Когда она отводит взгляд от приготовления своего чая, сжимая керамическую кружку в руках, шериф все еще погружен в свои мысли, глядя в глубь своей кружки. Лидия хочет спросить, что случилось, но инстинкт подсказывает ей промолчать и подождать. — Спасибо, — говорит Ноа и в его голосе слышны отголоски эмоций. — Ты не знаешь… Я не думаю, что ты имеешь представление… — он останавливается, поднимает взгляд с кружки, чтобы Лидия могла видеть поразительную серьезность в его глазах. — Когда он ушел, а ты пыталась его вернуть, потому что я так его любил, а он меня… Я уверен, ты знаешь, что его мамы больше нет. Я знаю, ты знаешь, что мы — все, что есть друг у друга. Но ты понимала, как я безмерно нуждался в нем, даже тогда, когда сам этого не знал. Лидия покачала головой, опуская взгляд на свой чай. — Я делала это не только для вас. — Ты сделала это, потому что любишь его. — Я тоже нуждалась в нем. — Но тебе не нужно было быть рядом со мной все это время. Ты не должна была это делать, Лидия. Она проглатывает комок в горле, не зная, как справиться с напряжением. Она привыкла к пристальным взглядам Стайлза, но сейчас все изменилось. Это благодарность, которой она не заслуживает. Она просто хотела его вернуть. (Она всегда… просто хочет его). — Это не так, — тихо отзывается она. — Я ведь не… — Герой? — перебивает ее шериф, выглядя удивленным по неизвестной Лидии причине. — Но так и есть. — Нет. Все, что у меня есть — это голоса в моей голове. — Ты спасла невероятное количество людей. Ты такая же храбрая, как и любой из моих офицеров. И даже если ничего из этого не было правдой, ты всегда была героиней для моего сына, с того момента, как он был восьмилетним мальчиком, нуждающимся в отвлечении от умирающей мамы перед его глазами. Ее глаза наполняются слезами, когда она смотрит на кружку, осознавая, что пожелтевшее изображение на белой кружке, — это постер из фильма «Унесенные ветром». Это заставляет ее думать о Клаудии. Она вспоминает о всех мелочах, которые она узнала от Стайлза, обо всех способах, которыми она обращала на него внимание, так же, как он на нее. — Я хотела бы… — начинает Лидия, но запинается, не зная, как закончить предложение. Она жалеет, что не влюбилась в него раньше. Мартин хотела бы быть менее упрямой по отношению к нему, но не желает потерять то, что было между ними до того, как они стали чем-то большим, чем просто друзьями. — Знаю, — отвечает шериф. — Но все должно было произойти так, как произошло. — Да. — Я наблюдал целыми днями, как парень был одержим девушкой, с которой, как я думал, он никогда не будет. Я видел, как начиналось влечение, о котором он говорил за обеденным столом, и как закончилось влюбленностью, о которой ему было трудно говорить… А потом, вы подружились, и я видел, как он полюбил тебя, и понял, что мой ребенок сделает все для девочки, которую я всегда списывал на забавную историю. И сегодня я прихожу домой, а ты укладываешь его спать, вызываешь у него улыбку и возвращаешь его ко мне. И я думал, что в какой-то момент мог возненавидеть тебя за то, что любовь к тебе сделала с моим сыном, но теперь я… Я не могу быть более благодарным тебе, Лидия. Так что, спасибо. Она чувствует, как ее подбородок дрожит, и старается не позволить слезам вырваться. Шериф встает с табуретки, и Лидия полагает, что он собирается уйти, дабы дать ей пространство, в котором она нуждается. Однако вместо этого она слышит тяжелые шаги рядом и чувствует, как мужчина заключает ее в объятия и крепко прижимает к себе. Она испытывает облегчение от того, что он не комментирует ее слезы, которые впитываются в материал его служебной куртки. — Пойди, отдохни, — отстраняется он и нежно улыбается стоящей девушке в футболке его сына. Она кивает и, взяв свою кружку с чаем, бежит обратно наверх, приоткрывая дверь Стайлза, прежде чем проскользнуть внутрь и забраться под одеяло. Он еще спит. Мартин думает, что ее мандраж, который ее преследует, может быть из-за того, что она только и делает, что убегает, а эта семья — нет. Они проявляют заботу друг о друге, выражают свою любовь и отдают друг другу так много, что Лидия не знает, как им еще есть что предложить. Словно прочитав ее мысли, Стайлз причмокивает во сне и пододвигается, перекидывая руку через бок, уткнувшись ей в затылок. На секунду она напрягается, боясь разбудить его, а затем улыбается, когда он издает низкое горловое ворчание. Лидия кладет ладонь поверх его руки, лежащей на ее животе, и прижимается спиной к Стайлзу. Завтра. Завтра она проснется и попросит его рассказать ей еще больше историй о том, как они росли вместе, узнает о каждом порезе, царапине и синяке, которые у него были или которые он сможет вспомнить, а сама признается, что боится высоты, хотя это противоречит всякой логике.