Кровь на ее руках

От лица Кан Хо Сона («Квадрат»)       Почему Ведущий решил взять девушку на должность охранника? Чем он думал? Хотя для развлечения богатеньких людей, она точно подходит.       Я нес сотрудника номер 005 из машины. На ее лице была маска, а сверху капюшон. Затем я увидел ее в комнате, и то, как она смотрела в камеру, действительно вызывало дрожь по телу. Меня приставили к ней, чтобы я следил за ней и докладывал обо всем необычном и подозрительном. Но в чем был смысл?       Я был самым приближенным сотрудником к Ведущему. Да, я не видел его лица, но у нас было очень странное доверие друг к другу. Он посылал только меня на очень важные ситуации, которых было катастрофически мало. Но меня всё устраивало, честно. До тех пор, пока мне не дали новое задание, где мне нужно тщательно следить за новой сотрудницей. Причем именно сотрудницей.       Когда я впервые ее увидел, я и не думал, что даже у таких молодых могут быть долги. Ей на вид лет 20-25. Не то чтобы я такой старый. Если ей 25, то мне 29. Но я здесь работаю не потому, что у меня огромные долги (с ними я попрощался ещё в первой игре, когда выступал в роли «круга»), а когда нас всех освободили после завершения игры, я понял, что хочу вернуться. Да, убийства — это ужасно, но, с другой стороны, я же этим не занимаюсь? (По крайней мере, пока не вступил в роль «треугольника»). Значит, всё в порядке. Так что я очень пытался связаться с этой странной компанией. Но ничего не выходило, и только когда я же отчаялся, то случайно наткнулся на того мужчину в идеально выглаженном костюме и чемоданом в руке.       В общем, вновь я пришел в эту игру и теперь уже четыре года работаю здесь. И за все эти годы такое странное желание по защите какой-то девушки было впервые. Я точно не перестану возмущаться из-за этого.       Но странне всего, что я одновременно возмущался и благодарил Ведущего, когда тот отправил меня в душевую, так как она была там. У меня в голове не было ничего, я даже не хотел подсматривать (не то чтобы прям не хотел, но не сейчас не об этом), но в какой-то момент понял, что она там слишком долго. И впервые за такое долгое время я действительно запереживал здесь за кого-либо. А вдруг ее там убивают, или она упала в обморок от стресса, или еще что-нибудь. В общем, решил я проверить, и это было одновременно самой ужасно-смущающей и лучшей ошибкой в моей жизни. Никогда бы не подумал, что ситуация, где на девушке обычное полотенце и черная маска с треугольником, которая ассоциируется явно не с самыми приятными сценами, может быть такой возбуждающей. Я действительно возбудился от простого просмотра ее тела. Естественно, воздержание дает о себе знать, но, черт возьми, почему она такая красивая? Причем я впервые в жизни так сильно засмущался. Так что быстро вышел из душевой и встал у порога, пытаясь отдышаться. Сердце колотилось как бешеное, и это мне совершенно не нравилось. — Вам что-то нужно от меня? — спросила она, и после того как я услышал ее настоящий голос, то этот голосовой модулятор меня просто бесил. — Да, не забывай правила. Без разрешения не разговаривать, — не совсем то, что я хотел сказать, но не мог же я ей сказать, что она чертовски сексуальна и то, что мне от нее нужно явно не вписывалось в правила этого острова.       Быстро развернувшись, я пошел по коридорам, смотря в пол. Я просто шел, не разбирая дороги, параллельно анализируя всё, что происходит. От лица Ри Ми Сук       Сто восемьдесят семь человек вернулось. Жадность и проблемы с деньгами все-таки победили.       Ну что ж, новый день — новая игра. Все это время меня не беспокоили, что настораживало меня ещё больше. Высшее руководство явно знает, кого оно приглашает, но почему тогда меня не убили? Либо они знают, что я — шпион и специально ничего не делают, либо я не вижу всей картины.        Пока было время на подготовку персонала, я спрятала рацию в надежном месте, а складной нож положила в карман, находящийся на правом бедре.       Как нам объяснили, сегодня будет игра под названием «Дальгона».       Я была во втором отряде. То есть я была той, которая придет только после начала игры. Все время по игроки определялись с фигурой. Если не ошибаюсь, то это круг, треугольник, звездочка и зонтик. Все они были сделаны из растопленного сахара, на котором изобразили одну из фигур. А вот, что дальше, я уже не помню.       Пока я ждала, когда нас пригласят на новую локацию, я размышляла над всей ситуацией. Что я должна буду доложить начальнику? Что игра началась, это само собой. Но это всё, что ли? Или лучше рассказать ему, что сегодня убила кучу народа (а она точно будет), которая умерла из-за сахарных сот? Хотя если у него были такие подробности о внутренних делах этой корпорации, то его точно больше ничего не сможет удивить. Возможно, он меня даже похвалит за такую хорошо сделанную работу. А может и нет. Откуда я могу знать, какое у него сегодня настроение? Или когда надо будет ему позвонить? Господи, как же это бесит. Всех сотрудников просим пройти в зал. Игра начинается.       Двери распахнулись, и несколько треугольников вошли. Честно говоря, масштабы меня впечатлили. Это же надо было создать такую огромную детскую площадку.       Сотрудники встали в ряд возле игроков. Стараясь сильно не вертеть головой, я осматривала игроков. Прикидывая, так сказать, кто сегодня умрёт. По первой игре можно было понять, кто пойдёт по головам, а кто слишком моралист для такого. Хотя внутренние качества здесь совершенно не помогут, но все же нужно приглядывать за теми, кто может и схитрить. Время, отведенное на решение, закончилось. Сейчас я объясню правила игры. Каждый игрок должен взять одну баночку со своего стола. Откройте свои баночки и посмотрите, что внутри. Вторая игра называется «Сахарные соты». Вы должны отделить фигуру от формы в баночке. На игру отводится десять минут. Выиграют те, кто смогут отделить фигуру от формы за десять минут.       Точно! Как я могла забыть, что нужно отделить фигуру иголкой. Игроки расположились на песке в разных позах. Вместе с другими треугольниками, мы следили за каждым. Пока я проходила между игроками, я чувствовала пронизывающий взгляд. Такой обычно взрывалась, когда человек на тебя настолько пристально смотрел, что создавалось впечатление, что тебя посылают настолько далеко и надолго, что можешь не вернуться.       Я пыталась понять, кто это делает, уже догадываясь. Вот только его я не видела. Внезапно раздался выстрел, и бездыханное тело покатилось по детской горке вниз, оставляя за собой кровавый след.       Рядом со мной игрок 209 — выбыл, как сказали мне по наушнику. Наставив револьвер, я выстрелила прямо в голову. После всех этих выстрелов послышались еще. В оглушающей тишине было что-то ужасающее. Но самое ненормальное во всем этом — мне она очень нравилась. С каждым разом казалось, что выстрелы становились все громче и нагнетали обстановку ещё сильнее.       Но и была положительная сторона, если вообще можно так выразиться. Многие игроки стали выигрывать. Но это было не самым важным. Взгляд, направленный на меня этим гребаным квадратом, не давал сосредоточиться. И пока я следила за игроками, мое было очень интересное, что со мной сделают, если я убью старшего по званию?       Облизывать сахарные соты? Это гениально, наверное. На самом деле я думала над тем, что было бы, если бы я стала игроком. Судить сейчас, конечно, не могу, ведь я не знаю, какая будет следующая игра, но до финала я бы дошла, наверное. Время, отведенное на игру, закончилось. Всем победившим игрокам немедленно покинуть площадку.       Я осмотрела всё поле. Куча трупов и чуть меньше просто неуспевших. Внезапно раздался крик, и я повернулась на него. Какой-то проигравший игрок вставил иголку куда-то в лицо треугольнику, который лежал на земле и стонал от боли. Мужчина схватил револьвер сотрудника и выстрелил в квадрата. В того самого, который на меня пялился всю игру. Как я поняла, что это он? На его костюме была слегка оторвана пуговица. И, кончено, меня очень напрягло, во-первых, что я в принципе заметила такую деталь, а во-вторых, что игрок наставил огнестрельное оружие прямо в голову квадрата. — Это грязная игра! — кричал игрок, вдавливая револьвер ещё сильнее в голову, как мне кажется, бессознательному от боли сотруднику. — Одним простые фигуры, другим достались сложные?! Не подходите! Я ему бошку вышибу!       Все треугольники направили на него автоматы. Я стояла в первом ряду и тоже направляла на него оружие. Внезапно в голову пришла идея. Немного рискованная, но моя работа в принципе полностью состояла из риска и безумия. — Опустите оружие, пожалуйста, — сказала я холодным голосом, обращаясь к игроку. Сама же я сняла автомат со своего тела и откинула его подальше, и то же самое проделала с револьвером. — Ты что делаешь?! Думаешь, я не застрелю его, если ты сдаешься?! — его сознание явно было перекрыто инстинктом самосохранения.       Тем временем второй ряд треугольников расправлялся с проигравшими игроками, расстреливая их. Пока игрок, угрожавший «квадрату» отвлекся, я достала нож из кармана и, прицелившись, бросила ему прямо в глаз. Истошный крик раздался на всю площадку, заглушая выстрелы автомата. «Квадрат» тем временем упал на песок и хватался за раненную руку. Я же, подбежав к игроку, выбила из его и так ослабевших рук револьвер и, придавив тело к стене вытащила нож и резким движением всадила пару раз прямо в шею. Весь костюм и маска были залиты кровью.       В оглушающей тишине слышались капли падающей крови. Внезапно двери открылись, и вошел человек в черном. Так, а это еще кто такой? Судя по тому, как расступились «треугольники» перед ним, а сзади него маячили два «квадрата», этот человек был явно тем, кто знает больше, чем сотрудники и игроки. Возможно, если каким-нибудь образом я попаду в его личную комнату, то смогу нарыть какую-нибудь информацию. — Сотрудник 002, рад, что ты жив, — его голос был холоднее моего. В какой-то момент мне показалось, что этот человек в черном посмотрел на меня, когда переводил взгляд с «квадрата» на «треугольника», всё еще лежавшего на земле и державшийся за маску. После осмотра площадки мужчина развернулся и ушел вместе с «треугольниками», которые даже не посмотрели на своих раненых коллег. Тем временем «кружочки» стали доставать черные гробы, перевязанные нежно-розовой праздничной ленточкой.       Какое-то чувство долга обострилось во мне, когда я хотела уйти вместе со всеми «треугольниками». Видимо, военное правило: помоги раненному товарищу, решило вот именно сейчас заставить меня остаться на площадке. — Ты в порядке? — обеспокоенное спросила я у своего «господина», даже не заметив, что перешла на «ты». — Никогда не думал, что получать пулю в руку — это так больно, — прохрипел парень, все ещё крепко держась за раненую руку. — Подожди секунду, — сказав это как можно милее и заботливее (хотя интонацию все равно поменял модулятор голоса), я подошла к недалеко лежавшему «треугольнику».       Внимательно его осмотрев, я поняла, что игрок вставил ему иголку неглубоко, так как большая ее часть торчала из маски. — Эй, вы двое, — крикнула я «кружочкам». Те же непонимающе переглянулись между собой. — Любые два из вас. Быстро подошли ко мне. Это приказ.       Все-таки кто-то осмелился ко мне подойти. Они покорно стояли и ожидали моих дальнейших распоряжений. — Двое, несите этого треугольника в комнату номер 005, — приказала я, указав на лежащего «треугольника». Судя по всему, ему было настолько больно, что он не мог даже идти.       Почему же я отправила двоих «кружочков» нести одного «треугольника», а не «квадрата»? Просто потому что посчитала, что с ним я и сама справлюсь. Но все-таки где-то в глубине моей души жило то самое сердце, которое решило, что этот «квадратик», точно нам подходит. Надеюсь, что мое иррациональное решение побыть наедине со своим «любимым» не создаст какую-нибудь проблему.

***

— У вас есть спирт? — спросила я у «кружочков», как только мы все дошли до моей комнаты. Всё-таки нужно было выбрать другое место для медицинской помощи. — Спирт? — Ну спирт, водка, коньяк… Всё что угодно, что содержит достаточный процент спирта. И желательно ещё какой-нибудь бинт или что-то такое, — объясняла всё, пока усаживала раненного «квадрата», рядом с таким же «треугольником». — Ладно, попробуем что-нибудь найти. — двое «кружков» ушли на поиски. Я же решила осмотреть фронт работы. — Снимай костюм, — приказала я, осматривая рану на плече у своего начальника. — Что? — Сними костюм, мне нужно осмотреть рану.       Когда «квадрат» зашипел от боли, я решила ему помочь. Потянув молнию вниз, я осознала, что у него ничего нет под костюмом, по крайней мере — сверху. Стараясь не обращать внимание на… Отвлекающие факторы, красивого тела, я осторожно потянула левый рукав вниз, стараясь как можно меньше взаимодействовать с раной. Придирчиво осмотрев руку вдоль и поперек, поняла, что пуля прошла мимо руки. Кровь уже практически остановилась. Фактически это был простой порез, но достаточно глубокий, чтобы сильно повредить кожу, но слишком мелкий, чтобы дойти до артерий, что уменьшало риск смерти. Было бы лучше, намного лучше, если бы были инструменты, чтобы зашить ее. Но тут хотя бы спирт найти.       Поняв, что «круги» явно не торопятся, я решила заняться «треугольником». Повернувшись к нему, я слегка подняла его голову за подбородок. — Где у тебя болит? — я старалась говорить как можно мягче, но все равно интонация по итогу менялась. — Глаз, — прохрипел он.       Я воздержалась от закатывания глаз и тяжелого вздоха. Я, конечно, прекрасно понимаю, что ему больно и мысли только о том, чтобы сдохнуть или просто не чувствовать боль, но всё-таки можно было как-то поинформативнее сказать. — Ты можешь открыть его? — Нет, — ну с такими ответами мы далеко не уедем. Поэтому я решила задавать сложные вопросы, чтобы понять, нужно ли будет снимать маску. — У тебя болит сам глаз или только его верхняя часть? — Я не знаю, — то ли простонал, то ли прохрипел треугольник, когда я начала осторожно снимать маску. — Что ты делаешь? — Пытаюсь спасти твою жизнь. Не переживай, я не увижу твоего лица, балаклава скроет, — я вновь потянула маску, осторожно ее снимая под шипение раненного. Как только я сняла ее, то поняла, что иголка осталась в ней.       Я перевела свой взгляд на пациента и поняла, что, скорее всего, игла попала чуть выше глазного яблока и века. То есть глаз не пострадал. Игра неглубоко вошла в кожный покров. — В принципе, обработать рану и готово, — говорила я себе под нос. — Да когда они уже придут! — после этих слов в комнату вошли два запыхашихся «кружочка» с банкой жидкости, судя по всему, спирта, и три запечатанных бинта. — Вот, держите.       Резко схватив одну пачку бинта, я раскрыла ее и вытянула нужную длину. Оторвав ее руками, я взяла из рук банку. Открыв ее и удостоверившись, что это именно спирт, смочила сложенный бинт. — Потерпи, — скорее приказала, нежели сказала я «треугольнику», когда поднясла вонючий кусок ткани к глазу.       При первом прикосновении парень увел голову, но, схватив его за подбородок, я стала осторожно протирать рану. Закончила я свою работу, обматав полностью глаз на всякий случай, если начнется кровотечение, а затем приказала «кружочкам» отвести их начальника в свою комнату.       После ухода лишних из комнаты, я принялась за квадрата. Всё это время, пока я обрабатывала рану «треугольнику», он внимательно смотрел на меня. Что ему надо? Почему он вечно на меня смотрит? — Голова не кружится? — спросила я отвлекающий вопрос, чтобы перестать задавать самой себе глупые вопросы. — Немного, — Господи, все-таки фетиш на голос у меня есть. То, как он произнёс одно слово, я готова была ему простить его короткие предложения. — Скорее всего, это из-за потери крови. Что ж, сейчас будет больно, — сразу же предупредила я. — Может, кляп дать? Чтобы не подумали, что я кого-то пытаю, — все-таки мои шутки точно не подходят, чтобы разряжать напряжённую обстановку       Я вновь взяла бинт и, смочив его спиртом, поднесла к ране, аккуратно обрабатывая края, стараясь не попадать в сам порез. Но моя рука случайно дрогнула, и я все-таки попала. Парень дернулся и сильно зашипел. — Прости, я случайно. Сильно больно? — я даже сама не заметила, как начала дуть на ранение, чтобы облегчить боль (через маску? Мозг видимо в конец отключился). Поняв, что именно я делаю, я резко отошла от него за новым бинтом.       Обмотав рулон вокруг руки, я старалась как можно сильнее затягивать повязку. — Всё, ты можешь идти. То есть, Вы, — сказала я и решила занять руки хоть чем-нибудь, так что стала убирать кровавые бинты. — Ты врач? — каким-то озабоченным, но все ещё роботоподобным голосом спросил «квадрат». — Нет, с чего Вы взяли? То, что я умею оказывать первую помощь, совершенно не говорит о моей профессии, — до этого я стояла к нему спиной, но как только повернулась, он уже нависал надо мной. — Действительно. Но ты так хорошо кидаешь ножи. Это во-первых, а во-вторых, откуда он у тебя вообще? — он придвигался все ближе. — Я что, на допросе? — Нет, как твой «господин», я требую ответа.       От его слов я чуть не рассмеялась ему прямо в лицо. Тоже мне начальничек нашелся. Но раз так, что тогда я могу посчитать это домогательством на работе. Но вслух я этого не сказала. В голове внезапно созрел план. Зачем мне искать поддельника, если он сам меня нашел. Правда, осталось каким-то образом его в этом убедить. Судя по всему, у него стальные принципы и, возможно, он как-то тесно связан с человеком черным. Кстати, о нем надо будет узнать побольше информации. — Ну раз так, то нож я отобрала у одного из игроков. А попадаю хорошо, потому что семь лет занималась этим, — и фактически я совсем не соврала, просто не всё рассказала. — И как неврач, советую пойти в свою комнату и хорошо отдохнуть. Если я не ошибаюсь, то через несколько минут у нас начнется подготовка к отбою. А Вам ещё руку залечивать. Квадрат развернулся на 180 градусов и вышел из моей комнаты, стараясь не нагружать левую руку.