Зелёный свет&цвет

Что если бы Рейма не улетела на Драконий Камень?

      Рейма сидела у макета отца и смотрела на замок в центре. Так могло показаться любому. Но смотрела ли она или просто держала глаза открытыми? Думала о чём-то или не думала вообще? Пришёл Орвиль с помощниками, и принцесса позволила мейстеру делать своё дело. Отец мучился, она продолжала слышать. Но не слушала. Ощущался только холод внутри. Пусто. Её недомогания уже не важны, их будто бы и не было. Словно она всё это время просто внушала их себе. Возможно, так и есть. Но сейчас важно только состояние отца. Ведь Рейма понимала, что он умрёт – и миру придёт конец. Он всё равно умрёт. Но ничего не можешь поделать, живя каждый день с мыслью: «Лишь бы не сегодня».       В покои вошла, скорее даже ворвалась, Алисента. Она неверящим, даже несколько ошалевшим взглядом посмотрела на Визериса и кружащими над ним мейстерами. Её дочь, всегда спокойная и собранная, сейчас согнулась чуть ли не в колесо. Как будто это она к старости ближе, а не её мать!       – Рейма… – Алисента подошла к ней и приобняла за плечи, при этом потянула, заставляя выпрямиться. – Рейма, всё настолько плохо? – тихо и с отчаянием спросила Алисента. Мейстеры королеву не услышали. Но и принцесса не отреагировала. – Рейма?! – Алисента наклонилась, и тогда Рейма заметила её. Дёрнулась, будто испугалась, но в глазах промелькнуло узнавание.       – Матушка, – она дотронулась ладонью по пальцев Алисенты, что ощутимо ухватились за её плечо. – Отец? – он повернула голову к кровати: за мейстерами отца не видно. Наконец-то один из них, что стоял рядом с Орвилем, подошёл к королеве и принцессе. Алисента притянула дочь к себе.       – Что с моим мужем, мейстер Эбрози? Он… – королева не решалась произнести слово «умирает».       – Нет, сегодня это несчастье нас минуло. Но боюсь, что с кровати он уже сам не встанет. С этого момента оставьте заботу о короле нам и слугам, – мейстер склонил голову и удалился из покоев. Но его заменил другой человек, который тут же оказался рядом с матерью и супругой-сестрой. А за ним показался и десница.       – Он будет жить, – Алисента подошла к отцу, выдохнув с явным облегчением.       – Ты дрожишь, – Эймонд опустился на колено. Он посмотрел в сторону мейстеров, но в его взгляде не было и намёка на волнение. Эймонд взял Рейму за руку, и она сжала его ладонь.       Рейма прижалась лбом ко лбу. Повернула голову в сторону матери и десницы. «Дедушка». Их взгляды пересеклись, и Рейма отвернула голову. Эймонд гладил её ладонь большим пальцем. Это помогало в какой-то мере. Немного выждав, чтобы любимая достаточно успокоилась, он встал вместе с ней и обнял. Оставаясь здесь, она точно продолжит волноваться.              – Матушка, дедушка, мы пойдём, – он предупредил старших, и Рейма не стала противиться. Правильно подобранные слова убедили её разум, что так будет лучше. Не «лучше уйти», «тебе нельзя волноваться» или что-то в этом роде. А «мы» и «пойдём». Сейчас Рейма подумала о том, что приятно иметь подобную поддержку. Она не подумала о чём-то конкретном, о давних словах Рейниры, но теперь в голове закрутилась мысль: кое-что определённо стало понятнее в этой жизни.              – Конечно, – Алисента кивнула сыну, доверяя ему заботу о Рейме.              – Завтра… – Отто выждал, когда двери за внуками закроются. – На Малом совете мы окончательно закрепим твоё регентство, – и отвёл дочь ближе к балкону, говоря тише, чтобы никто волей-неволей не услышал. – И я пошлю весть Веймонду Велариону. Сейчас самое подходящее время ослабить принцессу Рейниру. Ослабнут её позиции, и появится возможность перетянуть на свою сторону тех, кто хранил нейтралитет.              – Веймонд предан дому, да, он не потерпит бастарда над собой, но перечить лорду Корлису не станет, – Алисента поднесла ногти к губам, и Отто нахмурился. Кажется, его дочь ещё не проснулась или ещё не ложилась и усталость повлияла на ясность мыслей. Или ещё не в курсе?              – Корлис при смерти, и на Дрифтмарке об этом уже знают, раз весть уже дошла до нас. Веймонду нужна поддержка короны, тогда он не отступит, – Отто посмотрел в глаза Алисенты.              – Раз уже всё решил, действуй, – она махнула рукой. Как королева, Алисента должна переживать только о здоровье мужа. Но она не мейстер, и теперь ухаживать за ним лучше не ей или дочери. Остаётся помолиться.              – Алисента, – в голосе отца прозвучала строгость. – Как нам выжить, если ты станешь убегать? – Отто тоже устал, но он не может себе дать слабину. Им вообще непозволительно думать, что они могут расслабиться и не осторожничать.              – Я не убегаю, – Алисента не стала грызть ногти, опустила руку. – Займись этим сейчас же, а я останусь здесь, если Визерис всё же не переживёт эту ночь, – и вернулась на место, где сидела Рейма. Не мешает, но и держит под контролём.              Отто посмотрел на дочь ещё раз, убеждаясь, что она спокойна и способна контролировать ситуацию. Теперь он мог уйти, чтобы отправить послание. Вороном нельзя, вдруг перехватят. Лучше воспользоваться надёжным человеком. Да, займёт больше времени, но они хорошо подготовятся.

~ˇ~

      Опять зеркало. И эти двоё позади. «Мама» и «Бейлон». Темно, из света только луна, и то окна завешаны шторами. Тихо. Только ветер пробегается по ногам и завывает где-то вдалеке. Рейма стоит и молчит. А призраки никуда не уходят. Что ей нужно сделать, чтобы они исчезли? Заплакать или дать себя испугать, пока она пытается убежать или проснуться? Стоит ли обратиться к Орвилю? Вдруг она сходит с ума. Сглотнула. Хоть какой-то звук.       – Больше нигде не болит? – спросил «брат». – Способность внушить себе и тем самым воплотить в реальность – поразительная слабость. Или всё-таки сила?       – Теперь за возможность жить придётся платить по-другому. Велика богиня Ройна, но не всесильна, – «Эймма» погладила дочь по голове.       Рейма молчала. Но не могла не думать: «Да, милость богов не безгранична. Но перед мной явно не бог, кровь Валирии во мне пусть и есть, но не настолько особенн…»       – И подобная мысль тоже не делает особенной, – теперь позади стоял только один призрак, но лик его был разделён на две половины. – Жизнь даруется лишь раз, но в таких случаях некуда спешить. Оборвать свою или продолжить, обрывая чужую? – внешность призрака изменилась. Теперь за спиной стояла Кайа, которая поторопилась обнять Рейму. – Мои годы теперь у тебя, не дай им пропасть зря. Они только твои…       Рейма проснулась. Луна светила ярко. В голове сразу завертелись навязчивые мысли. Она перестала посещать Малый совет, но и с отцом рядом не могла находиться. Семейные ужины не пропускала, чтобы не тревожить матушку и Хелейну. От Эйгона и Эймонда только не спрятаться. Всегда найдут. В Логове. Или в библиотеке. Крыс стало больше. Особенно в туннелях. И даже сейчас Рейма слышала характерное шуршанье. В их покоях или в стенах?       Выдохнула и повернула голову к Эймонду. Муж как уснул на животе, так и не перевернулся. Рейма никогда не понимала, как можно так спать. Совершенно неудобная поза! Улыбнулась. И поспешила подвинуться ближе. Заставила перевернуться на бок, не разбудив, и обняла. Теперь точно будет спать спокойно.

~ˇ~

      – Если я не ошибаюсь, в нашей семье верует только матушка, так почему мы должны находиться здесь? – Эйгон с некоторой неприязнью осмотрел септу. Септы, женщины, не обращали на них внимания, выполняя свои обязанности. Их не удивляло присутствие принцессы, поскольку та иногда приходила вместе с королевой. Они не были удивлены присутствию её супруга, принца Эймонда. Но принц Эйгон? Он и вера даже ради обязанностей, даже ради формальности были несовместимы! – Вчера я был увлечён игрой с дорогими детьми и прослушал речь матушки…       Принцы и принцесса опустились на колени.       – После нашей молитвы любой желающий может обратиться с просьбой, причём любой. Во имя Семерых, – Рейма шёпотом процитировала слова королевы Алисенты. Набожность объединяет людей. Или как хитро снизойти до народной любви? Рейма ни в коем случае не критиковала и не осуждала подобный ход. Наоборот, он ей понравился. Сама же кормит всех сиротушек. Только Семерых приплетать точно не станет.       – Ужас… – ещё тише вторил ей Эйгон.       В отличие от них двоих Эймонд уже сложил ладони в молитве, прикрыв глаз. Само собой, все трое знали, что никто из них молиться по-настоящему не станет. Рейма повторила за супругом, обойдясь без поучения Эйгона. И тот поспешил повторить за ними. Шаги, горящие свечи, шёпот молитв людей. Кто-то после спешил уходить, а кто-то замирал. У входа в септу остались белые рыцари. Даже сир Кристан сопровождал их. Но предпочёл остаться снаружи. И хоть сами наследники не вошли в септу с мечами, двое из них припрятали кинжалы. Так, на всякий случай. Потому что, делая добро, всё же нужно опасаться зла.              – Мы ещё не закончили? – прошептал Эйгон, слегка наклонившись вперёд, чтобы посмотреть на Рейму. Эймонд между ними сегодня пребывал в странном расположении духа, не торопясь сострить в ответ Эйгону.              – Пожалуй, – она подняла голову, чтобы посмотреть Эймонда. Ах да, она же со стороны незрячего глаза. Так и не догадаешься, что он там подумал. – Достаточно, – и первым встал Эймонд, подав ей руку. Так подниматься легче. Даже несмотря на вернувшиеся силы.              – Какой замечательный муж, – Эйгон закатил глаза, так как Эймонд стал к нему спиной, и даже сестру первый принц увидеть не мог. Они вроде бы все вместе пришли. – Аж тошнит от прилюдных милований, – хотя будь здесь Хелейна, на одну радующую людей пару было бы больше.              – Комары нынче как-то недовольно пищат, – Эймонд повернулся к брату, улыбнувшись.              – Жаль, прихлопнуть нельзя, да? – Эйгон улыбнулся в ответ в той же манере.              А к ним уже успела подойти какая-то старая женщина, которую Рейма сразу стала слушать. Поэтому принцы прекратили «…баловство, не соответствующее их возрасту, дабы не порочить корону». Ну или о чём просила королева-регент перед тем, как они покинули замок? Тем временем старушка, обхватив ладони принцессы, делилась своей бедой. Вот и надо ей было порадовать себя на старости лет на последние деньги ещё и с торговцами…       Эймонд не считал себя высокомерным, но, возможно, толика этой черты была присуща и ему. Хотя здесь дело в брезгливости? Принц недоволен тем, что супруга позволяет простолюдинам так легко себя касаться. Но он даже спорить не станет с ней на эту тему, давно заметил и уяснил, как сильно это влияет на чьё-то расположение. Но сам до сих пор такими приёмами не пользуется. Между короной и народом должна сохраняться определённая дистанция.       Эйгон посмотрел в сторону выхода. Двери в септу открыты. И на его счастье большая очередь не выстроилась. Да и к нему особо никто и не подходил. Вряд ли его это сильно задевало. Но он всё же оставался первым принцем. Да и поданным стыдно только рядом с ним стоящих нагружать своими заботами?       – Подождите меня у входа, попрошу вам рыцаря в сопровождение. Пусть вашего мужа хорошенько отметелят, и помните, малейшая угроза с его стороны вашей жизни, приходите во дворец, тогда уже я сама приду и разберусь… – обычно подобное не входит в обязанности рыцарей, но сир Коль поймёт и посодействует, подберёт человека, который точно не терпит дурного обращения с женщинами. Жаль бедняжку, которая даже в родительский дом вернуться не может. Хорошо было бы самой заняться её бедой, но вот жалоба на одних и тех же торговцев куда важнее.       – С этой проблемой только через официальное прошение. Мастер над законами со своими людьми справится лучше, чем принц с мечом, – Эймонд и не старался изображать ту участливость, которой у него не могло быть. Но при этом выглядеть слишком отчуждённым нельзя. У них с Реймой разные способы расположения людей.       – Короне выплачивать ваши долги? – Эйгону вот точно не до чьего-то безденежья. Но женщина, пришедшая аж с другого конца Королевских земель, чуть ли не в ноги упала. Эймонд только глянул на неё, но вмешиваться не стал. Раз Эйгона отправили, пусть показывает, чему научился… да, это не с лордами дела за едой и вином вести.       Рейма отпустила ещё двух человек. Разделяй и властвуй.       – Вставай, глупая ты женщина, – Эйгону явно не по нраву такие представления, даже если это искреннее отчаяние. – Скажи, сколько ты должна и куда я могу прислать деньги. Пришлю их тебе домой, а то ещё обворуют по дороге… – а иначе подастся в бордель, да с её лицом много и не заработаешь…       – Спасибо, принц, спасибо!.. – Эйгон в ответ нехотя улыбнулся.       – Отблагодари молитвами за принцессу Хелейну и моих детей, – и наконец-то эта отчаянная ушла. – Что? – Эймонд посмотрёл на него с явным намёком, что Эйгон чего-то не сделал. Но старшему всё равно.       – Ты идёшь со мной, будем разбираться с торговцами, – сестра резко появилась слева, положив руку ему на плечо. Эйгон закатил глаза.       – Разве Эймонд не более надёжный компаньон? – как припугнёт нерадивых разок-другой, так сразу все проблемы решаться! И Эйгон нисколько не веселился от этой мысли, он действительно так думал. Разве так не правильнее будет «разделять власть». Дед их так учил.       – Если королева и десница узнают, что ты не взялся за серьёзное задание, меня по голове не погладят. В конце концов, кто на тебя повлияет благотворнее меня? Хотя можете пойти вместе, я не против, тогда я займусь той несчастной, которую избивает муж, – Рейма выдохнула с облегчением, потому что больше никто подходить не стал. Возможно, наставник поспособствовал.       – Я могу заняться тем безнадёжным мужем, – Эймонд также отпустил последнего человека и присоединился к распределению обязанностей на день грядущий. – К тому же торговцев не надо запугивать силой, достаточно хорошо вчитываться в счётную книгу, чем дольше и внимательнее, тем быстрее они зашевелятся и сами себя сдадут, – Эймонд поделился личным опытом, хотя, возможно, его внешность имела значение. Но, как будущему королю, Эйгону не мешало бы поработать над «грозным видом».       – Ладно, возможно, это будет даже интересно. Потяну время болтовней, чтобы тебя не отвлекали, – посмотрев на брата, Эйгон обратился к сестре и поспешил на выход. Надо предупредить Коля. Кто знает, может, тот сам отправится с ними, прихватив больше рыцарей, чем хотела бы сестра. Но спорить эти двое точно не станут.       – Ты смягчился? – Рейма подошла ближе к Эймонду, взяв его за руку.       – Хотела сказать «размяк»? – он усмехнулся, другой рукой дотронулся до её плеча. – Нет, мне просто стало жаль ту молодую женщину. Кажется, она с тобой одного возраста. Ни поддержки родной семьи, ни характера. Просто жаль её, – зато признался честно, несмотря на то что никто не любит, когда его жалеют. Да и Эймонд не позволит ей марать руки о такого ублюдка. Он уже придумал, как проучить мерзавца, не лишив того трудоспособности.       И Рейме было неприятно оттого, что женщин зачастую просто жалели… без сочувствия или не сочувствуя вовсе. Хотя раньше она сама над этим не задумывалась, и просто так совпало, что после брака она больше заинтересовалась деятельностью королевы Алисанны. Стоило бы продолжить её «заботу о женщинах».              – Какое благородство, – Рейма широко улыбнулась.              – Сплошное лицемерие. Принцесса, как вы терпите своего мужа? – Эймонд указал в сторону выхода, пропуская её вперёд. Только переступив порог септы, Рейма отпустила его руку, дав поцеловать на прощание. Эйгон заметил, что людям такое нравится. Брату наверняка плевать, а вот Рейма всё же «смутилась». Ей приятно. Эйгон закатил глаза; надо найти какую-нибудь милую букашку для Хелейны, чтобы и донести не было противно да дети ненароком не испугались.              В этот же день придёт прошение Веймонда Велариона.

~ˇ~

      Ларис нашёл принцессу в той же смотровой башне, где у них случился интересный диалог. Сегодня она наблюдала за тем, как Алис «Стронг» Риверс покинула замок. При этом вернула принцессе её «живые» волосы. Рейма посчитала их давно мёртвыми и сожгла. И жить стало легче, потому что на одну печаль стало меньше.       – Принцесса Рейнира прибудет со дня на день, несмотря на своё положение, – о беременности наследницы в Красном замке знали. Разумеется, весть пришла о ней, когда прошло три луны, чтобы ни что не могло угрожать ребёнку. Ларис подошёл ближе и также выглянул в окно. Снадобья ведьмы помогли, но лорд остался слабее, чем был до отравления. Он с любопытством глянул на принцессу, которая сегодня поздно встала. И если верить шептаниям служанок, в их с принцем покоях сегодня было достаточно шумно.       – Вы отослали её просто так или была причина? – Рейма проигнорировала слова Лариса, но поговорить с ним не прочь.       – Я больше в услугах её не нуждаюсь, и своего она не добилась. А с учётом её особенностей и набожности нашей королевы… проявил определённую заботу, – Ларис ответил учтиво и почти не соврал. В какой-то мере такой исход действительно благоприятен для Алис. Но Рейма выдохнула с явным облегчением.       – Думаю, мне стоит забрать свои слова обратно, – и победно улыбнулась. – Я могла бы испытать ревность, если бы у неё были шансы, – повела плечами. – Если вы хотите что-то спросить, давайте откровенно. Сегодня я не полна сил, совершенно не выспалась, – там, внизу, ведьма всё же почувствовала долгий и настойчивый взгляд и обернулась. Угадала с направлением.       – Король плох. И защитить права Люцериса Велариона на Дрифтмарк некому. Десница и королева назначат Веймонда. Что будете делать? – напомнил Ларис, немного сомневаясь, что принцесса слушает его внимательно. Не слишком ли расслаблена она сейчас. Любой злоумышленник мог бы сейчас столкнуть её в это окно… ещё один повод раздора между партиями. Ему уже надоело ждать развития событий.       – Я не собираюсь присутствовать при этом. Вы всегда делали ставку на мою привязанность к матушке и её детям. Напоминали мне, что я не такая уж и любимая дочь от любимой жены. И в целом я согласна, – наконец, принцесса повернулась к лорду. – Но и никакой выгоды выступать против Рейниры мне нет. Возможно, люблю сестру не так уж сильно, или как считала раньше, но по-прежнему люблю её, – короткая пауза, – детей. Не хочу чтобы они пострадали. Особенно Люцерис, он должен стать лордом Плавникового трона.       Ларис кивнул. Подобный статус уменьшал вероятность необходимости избавиться от него со стороны врагов. Так он не станет претендентом на Железный Трон после брата.       – Не хотите посадить свою кровь на трон? – прежде Рейма не задавала ему подобных вопросов, потому что догадывалась, каким будет ответ. Но следовало поставить точку и здесь.       – Что в них от моей крови? Брат? Отец? – лорд сощурился, довольно зловеще.       – Действительно. И всё же не вижу выгоду поддерживать кого-то ещё… если только не страшитесь наказания… – за смерть отца и брата. Ларис улыбнулся принцессе с благодарностью. И это немного странно. Рейма нахмурилась. Догадался, что только королева и могла рассказать. И наверняка, Рейма знала давно. Молчит, значит, и дальше будет молчать. Возможно, Ларис подумал, что дело в ожиданиях его отца, Лионеля, возложенных на принцессу.       – Есть причины не допускать мужа вашей сестры к трону. Объективно, Порочный принц нужен как воин, но не как управленец в Красном замке. И стань принцесса Рейнира королевой, все её сторонники будут изворачиваться так, чтобы найти причины и возможности держать его подальше от двора, – Ларис посмотрел на ногти левой руки. На кольцо на пальце. В нём был яд. На случай. Ему так и не удалось отравить Деймона Таргариена. Но с выбором людей он не оплошал, раз принц до него не добрался.       – И он не пощадит детей Эйгона и Хелейны, – теперь стало легче. Хитрый Косолапый, он не давил этим напоминанием так, как Отто. На эту тему и с Эймондом был спор. Сестра с защитой своих детей наверняка справится.       – Да, но воля короля неизменна, – Ларис произнёс это с некоторым сожалением. И оставил Рейму одну.       С воспоминанием о последнем приступе. О словах про дочерей, про любовь. И всё равно обидно. За матушку, за братьев. За Хелейну и её детей. Теперь, вспоминая, как они жили всё это время, понимая, что примерно так же было и за время её пребывания в Дорне – старался ли Визерис сплотить семью по-настоящему? Или жил сплошными надеждами и верой? И с чего он вдруг стал так ласков именно с ней? Болезнь? Страх перед смертью? Или решил перестраховаться, рассчитывая, что вторая дочь приложит все усилия к тому, чтобы Рейнира спокойно взошла на престол? И как он себе это представил?       «Ладно. Сначала посмотрим, останется ли Люк наследником Дрифтмарка», – Рейма отошла от окна.

~ˇ~

      Лорд Касвелл посматривал то на ворота, то на дери позади. Да, пышного приветствия наследница не получит, что весьма огорчало мужчину. И даже лорд Бисбери не может встретить принцессу, поскольку заседание Малого совета ещё не окончилось. Подозрительно долго. Но на двери он поглядывал, надеясь, что всё-таки вторая принцесса придёт встретить наследницу с семьёй. По-хорошему, принцесса Рейма должна была отправиться на Драконий Камень и вернулась бы сегодня из-за обстоятельств. Но она осталась здесь. И стала реже показываться на людях, переговорить с ней всё сложнее. У лорда должны были зародиться сомнения. Но!       – Я уж подумал, что и вы откажете старшей сестре в любезности, прошу простить, принцесса Рейма, – старик получил в ответ благодарную улыбку.       – Подготовила для них покои. Особенно много детей, им должно быть комфортно, – и это правда. Был выбор пойти на тренировку, остаться с Хелейной и Эйгоном, поиграть с племянниками или встретить Рейниру. И чтобы третий вариант произошёл, пока королева на заседании, Рейма улизнула мучить служанок. Чтобы добросовестно отнеслись к работе. В конце концов, на верхних этажах замка теперь только «свои» слуги. Верные «зелёным».       На что бы в итоге не пришлось решиться, нельзя при живом отце допустить какой-либо беды. А если разбирательство окончится не в пользу Люцериса, то Рейнира здесь не задержится. Зависит ещё от поведения дяди. Рейма поджала губы. Ворота открылись и въехала карета. Другая. Вышел Деймон, Рейнира с Визерисом на руках. Фрейлины, у одной из них на руках Эйгон. Старшие сыновья Рейниры вышли из второй кареты. И Рейна с ними. Точно. Сегодня ещё прилетят Рейнис и Бейла. Но их матушка пожелала встретить лично. И Веймонд, само собой. Рейма закатила глаза.       – Принцесса Рейнира, – Рейма присела в реверансе. И старшая сестра наконец улыбнулась. Она была рада видеть её. И человека, который не переставал быть верен ей. Она отдала Визериса второй фрейлине и подошла к лорду Касвеллу. – Я провожу Рейну и Джоффри в покои, помогу устроится, – Рейма отошла. – Джейс, Люк, вы…       – Прогуляемся по замку, – тут же ответил старший принц.       – Приятно вспомнить былое, – Люк улыбнулся тёте. – Присоединишься?       – Посмотрим, – и два принца пошли своей дорогой. Джоффри посмотрел им вслед несколько недовольно.       – Не бросать тебя одну, верно же? – сказал он Рейне, и та рассмеялась.       – Пойдёмте, – Рейма пропустила их вперёд. Ясно дело, что сестра хочет представить отцу младших сыновей. Из-за этого Деймон так напряжён?       – Не прилетела и весточки не отправила, – дядя подошёл к ней и обратился шёпотом.       – … – Рейма последовала за кузиной и племянником. Он и сам всё поймёт. И лучше промолчать лишний раз, чем обвинить «зелёных» в ужесточившемся контроле. В конце концов, никто не запрещал ей покинуть замок да рассказать о состоянии отца старшей сестре. Только себя подставит.       Лорд Касвелл доволен. Сомнений не появилось.       – …совет всё ещё заседает… – он поспешил провести принцессу внутрь, готовясь объяснять все случившиеся изменения в замке.

~ˇ~

      Время подошло к ночи, и гроза заиграла вволю. Не только столица, но и замок омыт ливнем, как будто вода желала смыть всё на своём пути. Как грехи, так и добродетели. Поскольку для буйной стихии нет никакой разницы. Сверкнула молния. Вторая половина кровати пустовала. И Эймонд тяжело выдохнул.       Его день вышел довольно насыщенным. И даже начался приятно: они с Реймой позавтракали только вдвоём. При всей любви к Хелейне и племянникам, но частые совместные приёмы пищи начинали надоедать. Не раздражать, просто хотелось их сократить. Несмотря на всю прелесть Джейхейриса и Джейхейры. Хотя последняя больше на Эйгона обращала внимания. Папина принцесса. А Рейма помогала Хелейне с Мейлором. Конечно, есть слуги, но за столом им не было место. Это было только их время. Даже прошлые обиды на Эйгона – прощены? Наверное, и так можно сказать.       Страница копии «Знаки и Предзнаменования» Сновидицы перелистнута. Какой богатый на тропы слог! Их предок явно решила, что сделала достаточно, а потомки, если очень надо будет, разберутся. Эймонд взялся за вечернее чтиво лишь из веры Реймы в то, что Хелейна тоже Сновидица. Но мучить её расспросами Эймонд не стал, пошёл более трудным путём.       А потом была тренировка и встреча с племянниками. Не то чтобы Эймонд злорадствовал или чувствовал себя победителем, но та ночь на Дрифтмарке уже стала зерном раздора между Реймой и её любимым «солнцем». Пусть Эймонд потерял глаз, он получил дракона и сблизился с Реймой на равных. Наставляя меч, он лишь желал припугнуть. А так даже не собирался обращать на них внимание. К тому же именно ему десница поручил встретить Веймонда Велариона и помочь гостю обустроиться. Назвать разбирательством завтрашнее собрание язык не повернулся. Состояние короля на руку Веймонду, и он не стал лицемерно переживать за здравие Визериса. Эймонд только вежливо улыбнулся.       Завтра будет весёлый день. За окном сверкнула молния, и мигом ещё одна.       С семьёй он больше не пересекался, отправился проведать детёнышей и полетать на Вхагар. Дорогая старшая сестра действительно прибыла без единого дракона. Зато принцесса Рейнис со старшей внучкой ознаменовали свой прилёт парой впечатливших простой люд манёвров. Вряд ли это было для народа, скорее, они не так уже и переживали. Или прекрасно делали вид. В конце концов, лишь Рейнис может удивить всех своими словами и действиями.       Семейный ужин посещать не стал. Не хотелось давать Эйгону повод испортить ему настроение: Рейма наверняка сегодня ужинает с… другой частью семьи. Наставник увеличил количество Белых плащей, зато Золотых в городе сегодня меньше. Все верные принцу Деймона, к сожалению, неизвестны.       Двери открылись, и вошла Рейма под оглушительный раскат грома.       – Ты рано, – Эймонд от книги не оторвался. Замечание могло бы показаться едким, несколько лет назад. Но сейчас Рейма прекрасно понимала, что он явно рад.       – Ты ужинал? Тебя не было. Даже дедушка с матушкой присоединились, а ты нет, – Рейма посмотрела на готового ко сну супруга и стала переодеваться сама. Служанки из Староместа всё больше раздражали. Но раз Алисента пообещала заменить половину кем-то из Королевских земель, значит, так и будет. А пока дела державы первостепенны. И Рейма не маленький ребёнок, чтобы капризничать. Они как пришли, так и ушли.       – Разве ты не хотела отужинать с Рейнирой? – вопрос прозвучал почти риторически.       Рейма надела ночнушку и поспешила расплести волосы. Молния – и гром уже раздаётся следом.       – Когда я такое сказала? – принцесса улыбнулась собственному отражению. – Меньше всего сейчас мне хочется находиться рядом с дядей, – и пошла к кровати.       – Похоже на бегство. Чем раньше обозначишь выбранную сторону, тем проще будет всем. Только Эйгон и, наверное, старшая сестра думают, что ты уже точно на их стороне, – Эймонд фыркнул. В конце концов, не так уж плохо. Нож в спину будет одинаков как для брата, так и для Отрады королевства.       – Обозначить сторону, говоришь, – Рейма залезла ему под руку, обняв одной рукой и уложив голову на его груди. И пробурчала вполголоса: – Тогда я должна покаяться, что не хочу лишиться жизни, – ибо если Деймон поймёт, что она всё же с «зелёными», то не упустит момента обезвредить её.       Только льющаяся словно сплошным потомком вода звучала сильнее грома.       – Уже не молод, а по-прежнему силён, – и всё же Эймонд не перестал с возрастом испытывать некоторое восхищение. Рейма расслабилась, и теперь Эймонд чувствовал не только своё сердцебиение. И оно было спокойным. Если любимая и волновалась, то только до этого момента. Пока не оказалась рядом с ним. И Эймонд счастлив. Улыбка скромная, но мягкая. Никто такую и не видел на его лице.       – Мг, – скорее не согласие, а «давай читай дальше» или другое. Свечи догорали своё.       И Эймонд действительно продолжил читать. Так что Рейме оставалось думать о чём угодно. Например, о горящих свечах, на которые направлен взгляд. Или повязка на глаз, лежащая на тумбе. Лучше бы уж посидела и полюбовалась красотой мужа. Иногда это его смущало, и он старался не подавать вида. Ещё Рейма подумала спрятаться завтра у детей. С одной стороны, печально, что самые маленькие Таргариены не могут познакомиться из-за разрозненности взрослых. С другой стороны, в этом не было смысла. Тогда уж лучше провести больше времени с маленькими хозяевами Красного замка. Чтоб наверняка…       Очередной раскат грома не дал закончить мысль. Глубокий вдох и быстрый выдох.       Но ещё Рейма была расстроена предписанием Орвиля. Так уж сильно она переволновалась из-за состояния отца, что лучше сохранять тело и разум в спокойствии. И, видите ли, телесная близость также может оказать чрезмерное волнение, что пока нежелательно…       – Ты чего ворчишь? – не разобрал её бормотания Эймонд. Рука Реймы закралась под его рубашку и потянулась к груди. – Хм, – но, увы, предписания мейстра по отношению к её здоровью он исполнял куда ревностнее. – Тебе нельзя волноваться, забыла?       – Я уже совершенно здорова. Подумаешь, бледнела как ядовитый гриб, – Рейма выводила известные только ей узоры.       Орвиль предупреждал, что дело не в самой близости, а частых и резких перепадах душевного настроения. И даже если в целом принцесса стала чувствовать себя лучше, не значит, что в дальнейшем не появится какая-нибудь другая болячка. Рейма фыркнула в ответ своим мыслям и провела ногтём почти у самого соска. Эймонд отложил книгу, и Рейма, отпрянув, села. Рука опустилась ниже.              Гроза стала отдаляться от столицы. Ливень убавил в своей напористости.              Эймонд запустил руку в её мягкие волосы и, надавив на затылок, притянул к себе, подавшись вперёд. Поцелуй самый обычный, но долгий, почти неразрывный. Другой рукой он приподнял подол ночной рубашки и сжал её бедро. Большой палец опустился ближе к влагалищу, дразня, но не более. Эймонд хитро посмотрел на любимую супругу, которая уже развязала узел на его поясе. Он дал ей отпрянуть и встал на колени, исподнее тут же спало вниз. Рейма откинулась назад, опёршись на ладони. Она закусила губу, наблюдая, как супруг неспешно избавлялся от одежды.              Рейма раздвинула ноги, и Эймонд склонился над ней. Он опёрся на одну руку, а другой взял её за подбородок. И поцеловал. Рейма закинула ногу ему за спину, призывая опуститься ниже. Эймонд отпустил её подбородок. Под конец поцелуя она прикусила его губу и обхватила его лицо ладонями, опираясь теперь на локти. Отпустив её подбородок, Эймонд потянулся к её спине, дав дополнительную опору. Член уже твёрд, но принц не спешил овладевать своей женой. То ли из-за желания растянуть удовольствие, то ли из-за опасений поддаться чрезмерной пылкости – не в этот раз.              Рейма провела пальцем по его шраму под сапфиром, но смотрела на целый глаз. Его волосы спадали, будто пряча её. От стихии за окном, от всего мира.              – Даже не заметила, как сильно полюбила тебя, – призналась она, поддавшись порыву.              Хотел бы Эймонд сказать, что прозвучало, словно обещание никогда не покидать его. Но смолчал, не став рисковать и портить момент. Уложил Рейму на спину, спустил подол ночной рубашки, чтобы рассмотреть её шрам. Теперь Рейма недовольно застонала. Она была уже достаточно расслабленной и влажной. И своей рукой потянулась…              – Не торопись, – Эймонд перехватил её ладонь и поцеловал пальцы.       И, когда Рейма закатила глаза, вошёл в неё, срывая стон удовлетворения. Встал на колени, позволяя ей обхватить себя ногами. Одной рукой Эймонд мял её бедро и ягодицу, другая поддерживала Рейму за поясницу. Это было несколько трудно для неё, но она двигала бёдрами чуть быстрее его темпа. Ей не хотелось придерживаться покоя, но и так дыхание прерывалось стонами. Она была прекрасна в его глазах. Эймонд провёл ладонью по бедру, и Рейма выпрямила ногу. Чувствуя всю длину члена, она посмотрела на свой живот, чуть сжалась вокруг него. Эймонд провёл ладонью от колена до ступи и положил ногу на своё плечо. Прижался губами раз, другой. Сохраняя темп, он шептал слова любви.              Было бы невероятно оскорбительно-досадно, помешай им некто или нечто в этот момент. Но, к счастью обоих, они дошли до конца, испытав желанное удовольствие. Утонувшая в неге Рейма, вся раскраснелась и разулыбалась, словно была кошкой, а не драконом. Иногда она желала только об одном. Вот и сейчас, Эймонд вышел из неё и лёг рядом.              – Ванну примем утром, – и обнял, уткнувшись носом в шею. Раскаты грома уже совсем тихие. Неплохая колыбельная для крепкого сна.              – Люблю тебя… – в голосе её он услышал печаль и требовательно промычал, требуя продолжить. – Всё же жаль, что я не могу подарить тебе дитя, – Рейма сжала губы.              – Хм, – что бы он сейчас ни сказал, всё может быть понято не так. Но и промолчать нельзя. – И кого бы ты хотела? Девочку? Мальчика? Может, несколько детишек? – Эймонд широко улыбнулся. Он не стал ей напоминать, что подобного чуда не произойдёт хотя бы потому, что они оба не могут иметь детей. И чьими стараниями?              – Настолько далеко не загадывала, – Рейма растерялась. Потеряв возможность быть полноценной женщиной, она не задумывалась о детях вообще. И только в браке, спустя некоторое время, её мучила мысль о невозможности забеременеть. Одно и то же, получается? Запуталась неожиданно для себя самой.              – Есть дети или нет, моё сердце не изменится, – главное, что изменилось её. Рейма тоже улыбнулась, пусть не видела лица Эймонда, но знала наверняка – довольнее него никого не было.

~ˇ~

      Рейма проснулась раньше. Умылась, обтёрлась хорошенько, не став принимать ванну, но велела подготовить её для принца. И направилась к Хелейне. Она будет присутствовать на разбирательстве по просьбе матери и из желания поддержать Эйгона. Ведь они оба не заинтересованы в лицезрении сего представления. Но Эйгона обязывал долг перед матушкой и требование десницы. Не дедушки, именно десницы. Если Эйгон правильно понял, Отто рассчитывал на триумф?       – Веди себя хорошо, мой маленький весельчак, – Эйгон щекотал Мейлора, чей смех и визг заглушал все остальные звуки и голоса. Джейхейра стояла рядом, держась за ногу отца.       – Почему ты здесь? – спросила сестра, как только они обнялись. И Рейма удивилась. Сговорились все или что?       – О чём ты? – посмотрела на младшего брата, но тот не стал присоединяться. Он уже поздоровался с ней кивком и не собирался отвлекаться от детей, которые помогали ему добыть сил и настроения на весь день. Джейхейрис подбежал к тёте и обнял её за ногу.       – Матушка недавно искала тебя. Тебе стоит одеться более… нарядно. Она что-то приготовила, – Хелейна опустила голову, улыбнулась. Джейхейрис одним своим присутствием дарил ей покой. Она приложила руку к груди и почти сжала её в кулак.       – Я ведь буду здесь, может, ещё навещу младших Рейниры, – Рейма так и планировала. Повернула голову к Эйгону: – Когда меня успели обязать? – брат только плечами пожал.       – Кажется, будет семейный ужин. Ну, отец на него рассчитывает, – Хелейна перестала улыбаться и кивнула в сторону, где висело приготовленное для неё платье.       – Мне не доставили никакого наряда, – Рейма нахмурилась. И тут пришло осознание. – Пойду к ней, – и потрепала Джейхейриса по голове. Она постарается вернуться к детям как можно быстрее.

~ˇ~

      Платье, которое подготовила матушка, сочетало в себе только два цвета. Тёмно-зелёный и красный. Первый, нужно отдать должное, почти чернел. Вечерами так и вовсе зелёный сразу не заметить. Хотя теперь заметен и сам чёрный – пояс, швы. Это всё нити, но с таргариеновскими узорами. Закрыта ключица, есть воротник. Ещё и причёску, как у матушки сделают? За этим ужином Рейниру добить хотят? Если он всё же случится.       Однако все волосы заплетать не стали, распущенных осталось достаточно. А вот на макушке собирались сделать то же, что и у матушки. Рейма ухмыльнулась краем губ. Алисента поднесла малознакомый венец. Узкий, но с красивым узором, напоминающим не домашнюю розу, а дикую. Вроде бы Рейма где-то его видела. В сокровищнице?       Платье удобное и для повседневного ношения. Рейма сидела ровно, не мешая служанкам выполнять работу.       – Визерису ты напоминаешь принцессу Алиссу, так что он будет не против увидеть тебя в нём, – Алисента по-матерински тепло улыбнулась и надела венец на её голову. Никто не усомнится, что он прекрасно подходил такой яркой личности, как бабушка Алисса. Рейма сглотнула. А служанки принялись собирать закреплять сплетённые косички по кругу. – Эти серьги я носила в молодости. У меня было красное платье, если помнишь…       – Помню, – тогда дядя вернулся со Ступеней. Рейма не мешала Алисенте надеть ей серьги. И после матушка встала сзади. Они обе смотрели на отражение в зеркале. – Я сегодня невероятно красива. Но уместны ли эти старания?       – Скажу прямо, – на этих словах Рейма напряглась, но промолчала. – Хочется, чтобы ты избавилась от своих… аскетичных нарядов, – и это тоже правда. Просто сегодняшний день прекрасный повод для изменений.       – Вы сместите Люцериса? – как странно, она почти не переживала. Очевидно, она в любом случае будет предательницей. И в каждой партии найдутся те, кто испытают боль из-за её «ухода». И точку в этом вопросе придётся поставить сегодня, если не случится какого-то чуда.       – К этому всё идёт, – Рейма не могла обвинить Алисенту в увиливании. Королеве не присуще поддаваться самоуверенности. Только и всего. Алисента обняла дочь со спины. – Чтобы там ни было, я люблю тебя, Рейма. Даже если после разбирательства ты поймёшь, что ненавидишь нас, – матушка посмотрела в отражение её глаз. И Рейма сделала точно так же.       Всем своим видом Алисента сейчас не просто говорила, а кричала, что нуждается в её поддержке. Обуреваемая сомнениями даже после разговора с отцом и Веймондом Веларионом, она не спала всю ночь. Синяки под глазами едва ли скрыли. Они были и до этого. От недосыпа. А бессонная ночь… но у матушки ещё были силы на этот день.       Алисента не стала рассказывать, что сегодня в полудрёме ей привиделся кошмар. Это был призрак той, что подарила второй принцессе жизнь. Или правильнее сказать, то был выбор Визериса. Кровь, полноценное родство и долг перед старшей сестрой – вот что могло отнять у Алисенты старшую дочь. Она переживала и из-за этого, но не стала делиться этим, боясь допустить ошибку. Сейчас у Реймы и Эймонда всё прекрасно, так что Алисента надеялась на сына.       – … – когда Рейма решилась ответить, её опередила фрейлина.       – Ваша Милость, пора, – Алисента поцеловала дочь в щёку и направилась в тронный зал.       В покоях королевы Рейма осталась одна. Совсем. Она поднялась и подошла к зеркалу. Рука поднялась в порыве дотронуться до стекла. На душе было странное предчувствие. Она долго бежала, всё бежала и бежала, набирая скорость. Сегодня предстояло остановиться. Рейма не понимала этого предчувствия, но решила довериться ему.       Эйгон и Визерис всё же милые. И спокойные. Да, это не даёт гарантии, что в будущем они не пойдут в своего отца. Но это если не задавать вопрос о будущем. Наступит ли оно для этих детей? Однако защитников у них куда больше. Джоффри остался с ними один. Надулся, что его не взяли на разбирательство. Но, увидев, что он не один такой, быстро повеселел. Рейма искренне выслушала пару последних историй с Драконьего Камня. Слова ребёнка отзывались тёплыми воспоминаниями. И всё же оставаться здесь долго она не могла. Ей нужно вернуться к близнецам и Мейлору. Джоффри понимающе кивнул, при этом поджав губы. Рейма потрепала его за щёки.       Она возвращалась в покои Хелейны уверенным и быстрым шагом. И в одном из коридоров столкнулась с Визерисом. Парадное одеяние. Корона. Орвиль не лгал, король после приступа не то что не ходил, не вставал без помощи. Но сейчас он настойчиво делал шаг за шагом, опираясь на дрожащую в руке трость.       – Отец?! Что же ты делаешь? – Рейма кинулась к нему, подхватывая за левую руку.       – Я сам! – Визерис ответил резко. Посмотрев на Рейму, не сразу признал её. Не только его состояние, но и вес одежды послужили причиной. – Я должен защитить Рейниру. Сам, – Рейма отпустила его. Но пошла рядом, чуть склонившись, готовая поддержать в нужный момент. И время, что они шли к тронному залу, всё растягивалось.       Ради одной только Рейниры. Всегда, когда казалось, что его состояние уже хуже быть не может, отец находил силы. И вступал в бой. С двором – после рождения Эйгона. С королевой – после рождения Джекейриса. С ней же – даже если страдали другие его дети. И сейчас. А что он сделал ради неё, второй дочери любимой Эйммы? Даже исполнение её желания – Дорн – не его заслуга. Он только дал разрешение попытаться. И по возвращению Реймы всё свелось к Рейнире. Снова. Рейма следовала его желаниям и поддерживала сестру до этого момента, делилась новостями с Деймоном, с тем, кто будет действовать от лица сестры и сражаться за неё. Конечно, не с полной отдачей. Потому что она любила свою семью, а это не только Рейниру. И любовь к Люцерису не могла перевесить любви к… «зелёным»?! Рейма фыркнула, но Визерис этого не заметил.       Стражи почти дошли до дверей. Рейма не осталась, она юркнула в другой коридор, что выводил в тронный зал. Сейчас им никто не мог воспользоваться кроме неё. Никаких дверей. Выход к колоннам. Принцесса пригнулась, как воришка. И под стук трости села у ближайшей колонны. Даже не попыталась выглянуть. Слышать было достаточно.       Но бешеный стук сердца заглушал всё остальные звуки. Казалось, сердце поменялось местами с мозгом. Всё, что было спрятано в глубине души, – обиды, зависть и ревность вылезли вперёд, как гнев застилает глаза. Но перед собой Рейма видела только стену. Взмах меча – и знакомый неприятный звук. Срубили голову? Рейма прижала ладони ко рту, чтобы не рассеяться. Как всё просто! А ведь сестра выглядела такой взволнованной…       Болезненные стоны отца уже не отозвались душевной болью и переживаниями. Они на фоне. Где-то там. А в голове рой мыслей. Отец правил шестью королевствами и защищал Рейниру. Он твердил ей, Рейме, о мире в семье, и только от неё ждал какого-то сплочения. Но действительно ли ради семьи? Или ради своей наследницы, что продолжит род их дома? И внуки. Он был радам детям Хелейны, но никогда так, как детям Рейниры. И ни разу не говорил с Реймой о том, почему нет детей у неё. Не хотел расстраивать? Или был безразличен? Или рад? Внуков ведь и так уже много. Дом окреп. Так он однажды сказал? А она? Кто она такая, чтобы ради неё стараться, правда?       Рейма должна была встать и пойти к Джейхейрису, Джейхейре и Мейлору. Зал давно опустел. Но она всё сидела, даже слуги не заметили её. Прямо как в детстве.       – Принцесса! – её нашла Треба. – Ужин вот-вот начнётся. Королева вас уже обыскалась, – рассеянный взгляд Реймы обрёл ясность. Она улыбнулась. Хорошо, что не возникло необходимости замок на уши поставить. Неловко вышло бы. Весьма неловко.       – Спасибо, Треба… – Рейма приняла помощь старушки, чтобы подняться. Колени затекли, но не должны подвести её.       Войдя, своё место Рейма нашла сразу. Какое чёткое разделение. Рейниру посадили слева от отца. Иронично. Рейма ухмыльнулась, но тут же сделала вид, что улыбнулась. Деймон рядом. Рейна и Люк вместе. Бейла. Джекейрис. Свободное место, Хелейна, ещё два свободных места. И справа от места короля – королева и десница. Рейма встала между Хелейной и Эйгоном, улыбнулась мужу.       – Я говорил о тех гранатах, что обещали преподнести торговцы, – угощение из-за Узкого моря.       – Поделюсь только с Хелейной, – Рейма посмотрела на сестру, опустив руку ей на плечо. А второй ухватилась за спинку свободного стула. Сестра же только глянула на неё. Не в настроении? Почему? Вряд ли из-за смерти Велариона.       – Где ты была? – поспешил допытывать Эйгон.       – Это твоё место, садись, – Эймонд усмехнулся, глянув на брата. Тому всё не терпелось рассказать о случившемся, а Рейма только сейчас пришла. Как не негодовать?       И Рейма села, обращая всё внимание на Хелейну. Та рассматривала скарабея, которого Эйгон приобрел всё у тех же торговцев за полную сумму. В конце концов, им понадобится потратить гораздо больше ради торжества справедливости! Или как там Эйгон сказал, когда они возвращались в замок? Хелейна отпила вина. Уже?       – Что такое? – Рейма не смотрела вправо. Ни на кого из тех, кто сидел в той стороне.       – Узнаешь. Будет весело, смешно, кому-то, наверное, – Хелейна глянула на Эйгона. Значит, брат что-то задумал. И предупредил Хелейну. И всё же сестра несильно расстроилась. Просто выражала своё недовольство.       – Мм… – двери снова открылись.       Гвардейцы принесли короля и поставили его сидение во главе стола. Как здорово, что все они здесь сегодня собрались. И ужин начался с молитвы. Не без упоминания Веймонда Велариона.       Эймонд посмотрел на Рейму. Ни капли удивления. Знает уже. Так даже лучше. Молитва окончилась, и Рейма поспешила наложить себе еды. Всё же она голодная. Тост короля за будущих супружеские пары! Глоток вина.       – Бойся зверя под столом, – эти слова Хелейны только для Эйгона. Резкие, быстрые и точные. Очередное предсказание?       Кажется, брат дразнит Джейса. Рейма протянула ладонь ближе к краю, ближе к Эймонду. Он не ел, нол зато наблюдал за ней, больше всего за ней. Аппетит у его любимой на зависть всем присутствующим. Если бы не недуг, уже давно пошли бы вопросы на предмет их вчерашнего диалога. Во взгляде второго принца при желании можно заметить некоторое умиление.              Эйгон поднялся и подошёл к Бейле. Рейма не расслышала, что он сказал. Она переглянулась с десницей. Тот спокоен. Ладно, спокоен он, можно не переживать ей. Хелейна ещё отпила вина. Эйгон сел на своё место. Хелейна наклонилась ближе к сестре и показала скарабея. Одна его ножка была оторвана.              – При жизни потерял или после не досмотрели, – Хелейна отложила его за бокал.              Ещё одна шутка, отпущенная первым сыном короля, и Джекейрис подскочил. Эймонд поднялся следом. Хелейна замерла. Кто-то смотрел на второго принца, кто-то на старшего Велариона.              – Хочу выпить за дядь, принцев Эйгона и Эймонда. Эти стены полны воспоминаний, о детстве… – Рейма хотела доесть рыбу, но вилка так и замерла у рта.               Ничего примечательного, если бы не едкие нотки в интонации. Детство. О какой части он говорит? До её отбытия в Дорн или после? Рейма посмотрела на Эймонда исподлобья. Он не сводил взгляда с племянника. Видимо, речь о «после», о котором Рейме известно лишь в общих чертах. Ни одна из сторон в подробности не углублялась.              Дочь посмотрела на отца. До этого на его лице были только боль и усталость, а сейчас ещё что-то. Сложно определить по одной половине лица.              – За вас! – Джекейрис осушил кубок полностью. Рейма дотронулась до ладони Эймонда. Сначала сел племянник, и только потом он.              «Не переживай», – прочитала она по губам.              Поднялся король с той целью, ради которой они собрались. Рейма отвела взгляд влево, как и Эймонд вправо. Он сжал её ладонь. Он думал, что будет рад, как только Рейма займёт сторону их семьи. Но странно видеть, как медленно поднимались и опускались её плечи. Король снял маску, но для сидящих по правую сторону от короля пустая глазница и пустота в щеке не были сюрпризом. Словно речь отца она предвидела вместо Хелейны. Отто тоже заметил состояние второй принцессы.              – …если дом Дракона останется разобщённым… – Рейма сжала ладонь Эймонда в ответ. – …который любит… всех вас… – Эймонд заметил, что супруга посмотрела на его «глаз», а её губы едва дёрнулись. Подавила усмешку? Впрочем, и он последним словам не поверил.              Отто тоже заметил. Он кивнул своим мыслям: Валеон останется на их стороне.              – Хочу поднять тост за королеву… – Рейнира поднялась из-за стола, подняв кубок. Её дети внимали ей, принимая волю, которая заключалась в предложении примирения. Аккуратный и изящный посыл. – …благодарна и прошу прощения, – Эйгон на слова наследницы ухмыльнулся, прикрываясь кубком.              Эймонд прекрасно понимал дедушку, который чуть не закатил глаза. Очередное примирение? Неужели Алисента пойдёт на это? Глубокий вдох десницы. Тихий, не привлекающий внимания.              – Твоя любезность трогает меня до глубины души, – и такой же выдох. Рейма посмотрела на матушку. Теперь её дети слушали внимательно. И потому сложно было не раскрыть глаза широко, когда прозвучали последние слова: – Ты будешь хорошей королевой.              Выпил король, и выпили остальные.              – Надо ли поздравить невест? – Хелейна прошептала на ухо Рейме.              – Если ты хочешь, это необязательно, – Рейма посмотрела в глаза сестры.              Хелейна явно не собиралась мстить Эйгону за низость по отношению к Бейле, не говоря уже о шутках в отношении Джекейриса, до которых ей совсем нет дела. Мужчины сами разберутся. И всё же их отец чувствовал присутствие Неведомого. Глупо думать, что ради него они соберутся так ещё раз. Хелейне хватало внимания Визериса, поскольку в целом во внимании она не нуждалась. Кто хотел быть рядом, тот был. И того достаточно. Но отец оставался отцом.              – Тост за Бейлу и Рейну! – Хелейна взяла кубок и поднялась. Замолчала. Все посмотрели на неё, но никто не стал торопить. Она посмотрела на Эйгона, понявшего, что он сейчас услышит «похвалу за своё поведение». Это развеселило Хелейну, и она подобрала подходящие слова. – Нам повезло родится в королевском доме, поскольку мужья, несмотря на их недостатки, лучшие, чем большинство мужей-лордов во всей державе. Как злая сказка может обернуться счастливым концом, – тут Эйгон выгнул губы дугой, потому что дорогая сестра-супруга ещё смиловалась, – так и добрая сказка может обернуться плохим.              Даже Отто изумился довольно резким словам. Тут принцессе Рейнире в пору оскорбиться или Алисенте попытаться исправить ситуацию. Но Хелейна ещё предстояло закончить свой тост:              – В любом случае, наши сказки в наших руках. Счастья вам, кузины, – и наконец отпила вина. Отто широко улыбнулся. Внучка приятно удивила.              – Прекрасный тост, Хелейна, – посмеялся Визерис и отпил ещё немного. – Музыку нам! – и заиграла мелодия, подходящая для танца. Визерис взял ладонь Алисенты и неожиданно обратился ко второй дочери: – Рейма! А ты ничего не скажешь?              С играющей музыкой помолчать куда легче. Что он хотел услышать от неё? В качества отца или короля? Рейма как можно незаметнее прикусила губу и переглянулась с Хелейной. Он умирает. Накопившаяся внутри желчь вышла на всеобщее обозрение кроткими дорожками слёз.              – Моя радость, разве что, уступает только твоей, папа, – и заставила себя улыбнуться. – Мне нечего добавить, – голос дрогнул. Но матушка и Рейнира улыбнулись тоже, поверив ей на слово. Деймон ухмыльнулся, глянув снисходительно. Рейна и Бейла молчаливо переглянулись. Люцерис, кажется, обеспокоился, но ничего не сказал. Рейма не видела, как поглядел на него Эймонд.              – Давно не видел тётушку такой, – Джейс постарался поддержать благой настрой и улыбнулся дедушке. Тот кивнул ему.              Эйгон предложил Хелейне станцевать. Рейма потянулась ладонью к лицу, но Эймонд опередил её. Платок. Он точно их не носил. Это десница дал ему, так что принц смог аккуратно стереть слёзы с её лица. К счастью, они закончились быстро. К танцу присоединились Бейла и Джекейрис, которые до этого дня виделись редко.              – Размякла, – шепнул Эймонда, подлаживая на тарелку Реймы мяса. – Твой здоровый аппетит стоит поощрять, – и даже в шутку на него нельзя было разозлиться. Так что Рейма приступила есть наложенное, пока не поняла, что Эймонд специально всё подкладывает и подкладывает. – Овощи и фрукты тоже надо есть… а то одно мясо и мясо.              – А ты хочешь посоперничать со мной, совсем ничего не ел, – Рейма стала перекладывать всё в его тарелку.       Люцерис и Рейна, Деймон и Рейнира переговаривались между собой. Отто счастливо наблюдал за Эйгоном и Хелейном. Всё же старший внук не пропащий. Танцующие пару друг другу не мешали и на друг друга внимания не обращали. Последняя мирная улыбка короля, чья мечта стала явью. Мелодия сменилась, и супруги вернулись за стол. Хелейна переглянулась с Реймой и дедушкой. Эймонд всё же съел, что наложили. При этом Рейма всё хотела есть. Целый день голодная и тут ещё то в злость, то в слёзы.              Визерис застонал, прижав руку к груди. Кажется, на этом и закончится всё. Алисента позвала гвардейцев.              – Садитесь, не стоит… – и «чёрные» сели. Музыканты продолжали играть, но чувствовалась напряжённость. Все её заметили.              Принесли жареного кабана. И Рейма потянулась за ножом. Её аппетит радовал и умилял супруга, он усмехнулся. Рейма посмотрела на него, довольная собой. Но кое-кто усмехнулся громче Эймонда. Весело и смешно? Рейма проследила за его взглядом, ничего не понимая. Вся весёлость Люка тут же испарилась, а переглянувшись с Реймой, племянник почувствовал неловкость. Эймонд встал, ударив по столу. Алисента заметила поданное блюдо и смекнула, что к чему.              – Замечательный семейный ужин следует закончить данью уважения! – поднял кубок. Бейла и Джейс прекратили свой танец. Странно, что запереживали все, кроме Отто. Точнее сказать, десница невероятно горд, предчувствуя нечто интересное. Нечто, что образумит Алисенту. – Джейс, Люк и Джоффри. Каждый из них красив, умён и…              Кто-то ещё не догадался, чем это закончится?              – …и крепок! – Рейнира с благодарностью посмотрела на младшую сестру, но Рейма, поднявшись, смотрела только на Эймонда. Их молчаливый диалог был коротким. Последнее слово всё же оставалось за ним. И как бы Отто ни хотел, образумить Алисенту можно позже. Так что и он надеялся, что внук прислушается к своей сестре и жене.              Эймонд посмотрел на Люцериса, затем на Джекейриса. Спесь с младшего сбил. Почти также напуган, как и днём. Не важно, испугался дядю или последствий. В любом случае – оступился. И неумеющий контролировать себя Джекейрис – прекрасный наследник старшей сестры. Весь вечер за ним замечены повадки Деймона, но он всё же сын своего отца.              – …и крепок. Главное, гордиться своей семьёй, – Эймонд почти стукнул свой кубок о кубок Реймы и отпил. Супруга же сначала посмотрела на старшую сестру, явно стараясь намекать, что из дальнейшего их пребывания в гостях не выйдет ничего хорошего. Не полным составом точно. Рейнира сжала губы и свела брови, но кивнула.              – Пусть подготовят наш корабль, – она обратилась к королеве.              Рейма поставила кубок.              – Нам тоже пора. Ты переволновалась, Орвиль будет недоволен, – Эймонд подставил локоть, за который Рейма тут же ухватилась.              – Тётушке нездоровится? – Люцерис обратился к королеве.              – Нет, ей наоборот лучше. Но мейстер Орвиль беспокоится, что перепады настроения помешают поправке, – Алисента улыбнулась Люцерису и посмотрела Рейниру. – Правда, тебе не о чем переживать.              – Матушка, мы тоже пойдём, – Эйгон поднялся и протянул руку Хелейне.              – Бойся зверя под столом, – снова прошептала она, уже совсем расслабившись от вина.              – Ты же знаешь, я твоих метафор не понимаю, – и как только Хелейна вложила свою ладонь в его, Эйгон поспешил увести её.              Джекейрис тяжело дышал. Ярость? Деймон доволен, она точно пригодится Джейсу в будущем. Однако Бейла ловко отвлекла суженого. Алисента предложила погостить дольше. Рейнира некоторое время молчала. Но пообещала прилететь на драконе. Тогда и с сестрой можно будет спокойно поговорить…