Пэйринг и персонажи
Метки
Описание
Он её Падший ангел, ведь всем известно, что Люцифер был прекраснейшим из них.
Примечания
У меня "азиатски период".
Поскольку встречи Сайи и Ын Сома в Хрониках Асдала еще не было, и писать твинцест или тройничок с Таньей я не могу без хоть одного взгляда на их взаимодействие, пришлось смотреть что-то другое. А Сон Джун Ки слишком красив, чтобы меня от него так легко отпустило. Потому вот...
Задумано в начале просмотра 11 серии, до их посиделок с бухлом, иначе всё было бы совершенно по-другому. Тем более меня в корейщине всегда напрягает некоторая инфантильность персонажей, даже не самых положительных, как эти, к примеру. Особенно напрягает инфантильность сексуальная.
Вот я верю, что итальянский мафиози поцелует женщину, которая ему нравится, под самый конец и то не первым (хотя, о чем это я, моя Хон Чха Ён тоже первая целоваться полезла😅). Да и она взрослая женщина в конце-то концов, а не восьмиклассница из церковноприходской школы!
В общем как-то так.
Работа с момента публикации почти не покидала популярного по фэндому "Винченцо" в течение чуть больше года. Понимаю что всё из-за малочисленности фанфов в фэндоме, но все равно приятно))
(В Августе 2023 фанф вернулся в популярное...)
*бонус* Про утро после драки и секса
31 августа 2022, 11:33
Винченцо, впервые за долгое время, просыпается медленно. Левая рука онемела, до полной потери чувствительности, но он не спешит шевелится. Во-первых, он знает что это Чха Ён спит устроив голову на его плече.
Во-вторых, он помнит что вчера были драка и много секса, а значит любое движение означает вспышку боли.
Потому он лежит с закрытыми глазами, наслаждаясь ощущением полнейшего умиротворения. Тьма в клетке ребер мурчит довольной кошкой и ластится к щеке Чха Ён. Кассано открывает глаза, и видит улыбку на её губах. Красных, припухших. Видит на её шее засосы, от алых до насыщено-фиолетовых. И чёткий след укуса. От вида этих отметин тьма начинает мурчать более довольно, хищно, собственнически. Хон Чха Ён принадлежит Винченцо Кассано.
Мысли текут лениво, но как всегда четко. Он никогда не просыпался рядом с кем-то. Он никогда не хотел просыпаться с кем-то. До её появления. Все невзгоды, вся кровь, боль и слёзы, всё что он совершал, совершает и ещё совершит, стоят того, чтобы просыпаться рядом с этой женщиной…
Он, наверное, прижимает её к себе чуть сильнее, темно карие глаза, после легкого трепета ресниц, распахиваются.
… стоят того чтобы она, открыв глаза, смотрела на него так как сейчас: удовлетворённо, восхищённо, с неприкрытым желанием.
*
Чха Ён просыпается потому, что рука, её обнимающая, сжимается слишком сильно. Ей, возможно, стоит испугаться, но лёгкие до отказа заполнены запахом Винченцо, и это пробуждение одно из приятнейших за долгое время.
Его чёрные глаза сияют, волосы растрепаны, на слегка воспаленных губах порочная улыбка. Картинки прошлого вечера и почти всей ночи мелькают в голове и к щекам приливает жар. И нет, не смущения. Возбуждения. Наверное, оно никогда не пройдет. Она всегда будет его желать, никогда не насытится его вкусом. Ни-ког-да!
Чха Ён тянется к алым губам и с радостью ощущает его движение навстречу и его руки прошедшиеся по спине и ягодицам.
— Buongiorno, amore mio, — мурлычет мужчина, проходясь по её губам языком и перетягивая расслабленное тело на себя.
Госпожа Хон с удовольствием устраивается на Винченцо, трется о его стояк, чувствуя как напрягается всё внутри, как сладко ноют все мышцы после вчерашнего, и глубоко целует.
*
Как и вчера, она целует его первой. Удовольствие перекрывает весь дискомфорт крепатуры. Удовольствие заменяет её. Удовольствие плавит кости в желании большего. Тьма урчит, тьма бушует, тьма хочет поглотить его и её, их обоих. И они ей отдаются…
В этот раз всё происходит медленно и неторопливо, томно, нежно, сонно. Как ни с кем и никогда прежде. Словно впервые. Словно на прощание…