Мама-кошка

Когда Хагрид ткнул в Дадли своим так не подходящим ему зонтиком и у Дадли отрос самый настоящий поросячий хвостик, Гарри развеселился, хоть и не желал кузену зла — тот, конечно же, частенько вредничал, и вообще был тем ещё свинтусом, но от других мальчишек тощего мелкого Гарри защищал, а за то, что Гарри помогал ему с уроками, делился карманными деньгами, которые не любивший племянника жены Вернон выдавал сыну в гораздо большем количестве, чем тётя считала возможным давать самому Гарри. Но поросячий хвостик оказался только началом сказочных превращений. Дадли взвизгнул, высоко подпрыгнул, а на пол приземлился уже самым настоящим котом, пушистым, с приплюснутой мордой, но при этом сохранившим поросячий хвост. Кот мяукнул басом и принялся карабкаться к тёте Петунье на ручки. Та ахнула и подхватила вопящий комок персиковой шерсти. На её глазах выступили злые слёзы. — Убирайся, убийца! — закричала она. — Ненормальный! Все вы ненормальные! Только и можете, что портить! — Это не я! — испуганно замахал руками великан. — Я ж только припугнуть слегка, а обратился он сам. Это же что получается – пацан-то у вас тоже из магов! Его тогда тоже в школу надо, раз так выходит. Но я сам-то не могу такое важное решать, надо позвать кого-нибудь, пусть они думают. Не обращая больше внимания на всхлипывающую Петунью, он далеко не с первой попытки выудил из бездонных карманов клочок бумаги странного цвета, облезлое перо и переносную чернильницу – Гарри видел такие в музее, куда они ходили вместе с классом. Нацарапав несколько слов на бумажке, великан махнул рукой, на которую почти сразу приземлилась непонятно откуда взявшаяся сова, привязал к лапе птицы записку и подкинул сову к потолку. — Лети к профессору МакГонаггал, — велел ей Хагрид. — Не директора же беспокоить в такой час. Растрёпанная птица вылетела сквозь выбитую дверь прямо в шторм. — Живодёр! — обвинила Хагрида Петунья, баюкая кота как младенца. — Убирайся! — Прочь от моей семьи! — преодолев оторопь, заявил Вернон.  — Тётя, но Дадли же надо расколдовать, — робко вмешался Гарри. — Разве мы сами это сможем сделать? — Этот тоже не сможет, — непримиримо заявила Петунья, повернувшись к нему. — Иначе бы не слал письмо с несчастной птицей. — У меня тут для тебя эта… тортик, Гарри, — расплылся в улыбке Хагрид и принялся снова рыться в своих бездонных карманах. — Сам испёк. Только он того, помялся немного. Я на него сел случайно. — Ну какой может быть тортик, если Дадли — кот? — удивился Гарри. — Котам же нельзя сладкое, даже если на самом деле они настоящие мальчики! А без Дадли я торт не буду. Петунья погладила его по встрёпанным волосам. Вернон одобрительно кивнул. Пусть мальчишка был им неродным, пусть растить его встало семье очень дорого в самом прямом смысле, воспитали они его правильно. Ничего возразить по этому поводу Хагрид не успел — раздался хлопок, и в домике возникла худощавая дама с самым строгим выражением лица, которая тут же принялась выговаривать великану: — Что такого срочного произошло, что это не могло потерпеть до утра? Ты представляешь, сколько времени займёт восстановление у совы, которой пришлось вместо обычного полёта использовать мгновенное перемещение? Это же живодёрство чистой воды! Петунья, прищурившись, разглядывала даму и — Гарри отлично это видел — наливалась бешенством, что случалось крайне редко, но всегда очень разрушительно. — Вот и меня в точно таком же тартане на крыльцо подбросили, — тихо, но очень внятно произнесла она и, казалось, даже шторм в испуге утих. — Маги… Детей вышвыриваете как щенков. Превращаете в зверей.  — Как это «в тартане на крыльцо»? — внезапно севшим голосом переспросила так и не представившаяся дама, которая действительно была одета в клетчатую юбку с тем самым рисунком, который был у бережно хранимого тётей Петуньей куска ничем не примечательной ткани. Эту ткань Гарри с кузеном втайне успели рассмотреть со всех сторон, когда тёти не было дома. Им тогда всерьёз влетело: сложить его как раньше они не смогли, и тётя сразу же поняла, что в её вещи влезли любопытные мальчишки. — Даже на корзинку поскупились, — ехидно ответила Петунья. — Хорошо конец мая был.  — Но Альбус же говорил, что сам передал ребёнка в руки приёмным родителям. — Дама прижала ладонь к горлу, как будто ей перестало хватать воздуха. — Он просто не мог так поступить со мной. — А вы вообще кто? – невежливо влез в разговор Гарри. — Смог, — ещё ехиднее заявила Петунья. — Выходит мама на порог за молоком — а там я! То-то радости было людям, у которых для младенца ничегошеньки нет! Спасибо, не бросили и в приют не сдали. Вернон обнял жену за плечи. Гарри прижался к её боку. Дадли уже успокоился и громко мурлыкал. — Мальчик прав, я забыла представиться, — вздохнула дама и продолжила, обращаясь к Гарри: — Меня зовут Минерва МакГонагалл, я профессор и заместитель директора Хогвартса, и, судя по всему, мать этой милой леди. И жаль, что мы не узнали об этом раньше, когда я приходила перед поступлением в Хогвартс к Лили Эванс. Вы же её сестра, я не ошиблась? Приёмная сестра, как оказалось. — Да, я старшая сестра Лили, — прищурилась Петунья. — Сестра глупой девчонки, которую убили маги, а ей ещё и двадцати пяти не было. И этот её Поттер не смог Лили защитить. Вряд ли пытался. Ведь она для вас кто? Не больше чем грязнокровка! — Тётя, профессор МакГонагалл! — Гарри попытался обратить внимание взрослых на более важные вещи, чем что-то, произошедшее так много лет назад. — А Дадли так и останется таким странным котом? Может, ему хотя бы сделать нормальный хвост? Профессор МакГонагалл посмотрела на кота, одарила Хагрида до того злобным взглядом, что тот попятился, споткнулся о порог и выпал за дверь, достала палочку и взмахнула ею. Кот-Дадли дёрнул роскошным пушистым хвостом.  — А обратно в человека никак? — несколько разочарованно уточнил Гарри. — Он же, получается, ваш внук. Не может же у вас быть внук — кот! Или вы тоже кошка? — Кошка, — кивнула МакГонагалл и обернулась самой обыкновенной полосатой серой кошкой.  Вернон насупился. На кошек у него была аллергия. Да и Мардж их терпеть не могла. А тут сразу и тёща, и кошка! Серая кошка, не обращая внимания на недовольство Вернона, начала мяукать, обращаясь к Дадли, который, немного подумав, принялся ей отвечать. Спустя некоторое время он начал выворачиваться из рук Петуньи, которая была вынуждена поставить его на пол. Дадли оказался ростом с кошку-профессора, а в ширину даже крупнее, хотя и был котёнком, которому предстояло ещё вырасти.  Они ещё какое-то время перемяукивались — Хагрид успел вернуться в домик и устроился на диване, занявшись помятым тортом, тогда как Гарри и его дядя с тётей пристально следили за кошачьими переговорами. Наконец «разговор» закончился, профессор упёрлась лбом в лоб Дадли, и они одновременно превратились обратно в людей, причём профессор подхватила начавшего падать Дадли под руку. — Дадличек! — бросилась к нему Петунья, обнимая. Дадли уставился на Хагрида, который откусывал от изрядно помятого торта как от пирожного. — Ой, я эта… — выдавил Хагрид. — Ем, когда волнуюсь. — Я тоже ем, когда волнуюсь, — фыркнул Дадли. — Но есть торт, на котором кто-то сидел, точно не стал бы! — Ну это же он сам на него и сел, — объяснил ему Гарри. — Вот пусть и ест. Плохо же, когда еда пропадает. Профессор, а зачем Хагрид и вот это вот всё? — он поводил руками над головой. — Ну, то есть у меня и денег нет на это всё, что в письме, и где купить, я не знаю.  — За Лили-то не поленились сами прийти, — съязвила Петунья, прижимающая к себе сына. — А за сиротой можно и людоеда отправить. Сожрёт, так не жалко? Хагрид поперхнулся тортом. — Хагрид такой же сотрудник школы, как и я, — поправила её МакГонагалл. — Он знал, где живёт Гарри, так как сам его к вам и привёз после гибели родителей. У нас в этом году достаточно маглорождённых детей, и пришлось задействовать всех, кто только может помочь. И, Гарри, у тебя есть деньги, они хранятся в твоём школьном сейфе. Его открывают сразу после рождения ребёнка, чтобы он не остался без образования. — То есть до этого ребёнок, по-вашему, не ест, не пьёт, не растёт, не болеет, бегает босой и голый, а спит в кустах?! — возмутился Вернон. — И ничего ему не надо? Пусть превращается в кота и на мышей охотится? — Но… он же жил в своей семье, — непонимающе возразила МакГонагалл. — Разве такая большая проблема — накормить и обогреть родную кровь? Вернон набрал воздуха, чтобы разразиться бранью, но Петунья успела первой. — И правда, — со злой усмешкой спросила она, — откуда женщине, отдавшей дочь в чужие руки и даже не поинтересовавшейся, не сожрал ли младенца огр, знать, сколько стоит вырастить ребёнка?