Снег в океане

      День у Одри начался не самым удачным образом. Одри проспала все на свете. В попытке не опоздать на экзамен по биохимии, она разбила единственный кофейник в их небольшой квартирке, которую она снимала на двоих с другом детства. Хорошо ещё Рафаила не было дома, иначе не избежать ей кары небесной. Кое-как натянув свитер и поправив юбку на бёдрах, Одри сунула ноги в удобные коричневые лодочки и захлопнула дверь.       В организме катастрофически не хватало кофеина, еды, уверенности в сдаче последнего экзамена. Этот предмет не давался Одри совсем. Первый год ординатуры мог бы закончится на отлично, если бы не эта чертова биохимия. Профессор не поощрял опоздания, халатность по отношению к своему предмету и, кажется, лично Одри. Каждый раз, когда она приходила на его пары, то попадала в плен его холодных, леденящих её душу, глаз. Одри выпадала из мира на часы. Только и могла смотреть на него, пропуская мимо ушей весь материал, касающийся психических расстройств и их биологических основ. Для Одри это была катастрофа.       Профессор никому не давал поблажек, и даже всеобщий любимец и напыщенный всезнайка Малек Синнер приходил к нему сдавать всё зачёты. Предчувствуя очередную волну ехидства и скользких намёков весь следующий год Одри передёрнуло. Какой он все-таки мерзкий индюк.       Одри иногда жалела, что не пошла с Рафаилом на офтальмологическую специальность, а выбрала психиатрию. В медицинском университете она, в сущности, оказалась именно из-за него. Именно Рафаил затащил её на медицинский факультет и не позволил погрузиться в пучину отчаяния после смерти родителей. За что Одри была ему очень благодарна.       Пробегая по холлу в центральном корпусе их факультета, Одри увидела Давида. Тот, не замечая ее, флиртовал с кучкой второкурсников, что-то очень экспрессивно рассказывая и изображая. Одри могла поспорить, что никто из слушавших сладкие речи кудрявого искусителя не мог и представить, что он выбрал психиатрическую стезю. Они познакомились на первом курсе и как-то потихоньку сдружились. Давид поначалу делал незначительные поползновения в сторону Одри, но она сразу провела черту. К её удивлению Давид не растерялся и направил свои чары в сторону Рафаила. Но и тут его ожидало поражение.       Одри затормозила неподалёку группки людей. Давид, наконец, заметил её и поспешил навстречу под шумные вздохи ещё не оперившихся будущих медиков. В руках Одри оказался стакан с кофе, а подмигивающий взгляд чёрных глаз транслировал простое тебе это понадобится больше, чем мне. Какой Давид все-таки ласковый котик.       — Я думала у тебя сегодня рандеву с деканом Сомнусом.       — Они с Фурием меня каждый день имеют. Побойся Бога, ведьмочка.       — Нечего писать про них крамолу в студенческой колонке. Пошли скорее, пришло время, чтобы нас поимела биохимия.       — Мне кажется или это был мечтательный вздох. Ледышка конечно секси, эти волосы и хмурый взгляд.       — Давид!       — Что Давид, оговорочка по Фрейду.       — Так всё, я не буду это обсуждать. Ты не видел Рафа? Проснулась, а его нет. На сообщение он не ответил.       Давид протянул Одри злаковый батончик. Иногда она думала, что он умеет не только читать мысли, но исполнять желания. Они поднялись на два этажа, осталось еще столько же.       — Рафаила стоит искать в ближайшем догфрендли кафе. Кажется, у нашего тихони появился парень.       — Да ты гонишь.       — Раф счастливчик. Если у этого томного красавчика такой же большой, как и его собака, то я буду рыдать от зависти.       — Извращенец!       — Сама такая.       Стаканчик с одним глотком кофе перешёл в руки к своему хозяину, а после опустошения полетел в мусорную корзину возле экзаменационного кабинета. Давид развязно потыкал языком в щеку, хмыкнул в ответ на осуждающе-краснеющее лицо Одри и шагнул в преисподнюю. Одри невольно поправила волосы, заправляя их за уши, и последовала за ним.       Холодный приветственный взгляд обжёг. Одри захотелось зажмуриться. Но она пересилила себя. Пролепетав еле слышно извинения за опоздание, она уткнулась глазами на пол и двинулась за Давидом, надеясь, что не привлекает ещё большего внимания к своей персоне. Ощущая физически взгляд своего профессора на себе, она прошествовала мимо. Такой холодный, а ласкает огнём.       Одри снова задумалась и не заметила, как носок лодочек зацепился за кафедру и она оступилась. Судьба-сука. Одри растянулась на полу перед полным залом студентов и под носом профессора Микаэля Хевенли. Это фиаско, ведьмочка говорили глаза Давида, который уже успел дойти до последних рядов. Малек, сидящий на передовой, хохотнул и проследил похотливым взглядом край задравшейся юбки Одри. Черт, черт, черт!       Одри превозмогая саднящую боль в колене, встала на четвереньки и попыталась уползти в тихое и тёмное место, чтобы умереть со стыда и смущения. Почему она не надела брюки? За завесой волос и внутренней борьбы она не заметила, что профессор подошёл ближе. Одри наткнулась на чужую ногу, от неожиданности вскрикнула, схватилась за нее и плюхнулась на пятую точку. Этот день мог быть ещё хуже? О да, мог, конечно.       Одри неторопливо подняла подбородок вверх и увидела в глазах напротив ледовый океан. Там было столько воды, столько льда, казалось с неба посреди мая пойдёт снег. Этот человек всегда держал свои эмоции под контролем. Ни словом, ни действием не подвергал сомнению свою холодную отрешённость.       Одри в растерянности так и не убрала руку с его брюк. Уши заложило от крови, что стучала набатом. Она не понимала, что профессор ей говорит, протягивая руки и поднимая её с колен. О Боже, не хватало еще, чтобы она пошла некрасивыми красными пятнами от смущения. Одри огладила сзади свою юбку, проверяя её целомудренную длину и откашлялась.       — П-простите, пожалуйста.       Как это жалко прозвучало. Просипела. Нет проблеяла. Теперь он точно подумает, что она специально бросилась ему в ноги. Не может сдать его предмет нормально и решила предложить себя! В голове потихоньку начинала разрастаться истерика. Спас Одри Давид. Тут же подскочил и забрал её из рук профессора. Взгляд между Одри и преподавателем прервался, оставляя за собой ощущение зябкого холода на послевкусие.       — Дыши. Не ударилась?       — А? А, колено саднит, ничего страшного.       Давид усадил её рядом с собой. Уже не так развязно пристроился следом и внимательно посмотрел на подругу. Одри рассеяно рассматривала всё вокруг, пыталась привести себя в чувство и немного дрожала от адреналина.       — Хватит болтать на задних рядах.       Профессор заставил всех замолчать. Студенты старались пользоваться последней возможностью подготовиться к неизбежному концу их всеобщих встреч, поэтому стали судорожно повторять материал. Вместо этого Одри столбом сидела на стуле и теребила край юбки. Её спина была до боли пряма, а ноющее колено как будто онемело. Она точно знала, что не сдаст.       — Ледышка начинает таять.       — Что?       — Ничего. Смотри-ка Малек опять хочет первый сдавать, давай обломаем ему весь кайф.       — Давид, стой. Не надо.       Одри не успела его отдернуть. Он хитро улыбнулся и потянул руку вверх. Профессор даже не моргнул. Давид был из тех людей, которым удавалось практически всё. Одри с Рафаилом не в счет. Остальное сдавалось под натиском умопомрачительного обаяния и поистине демонической харизмы. Только Одри и Раф знали, как серьёзно на самом деле он относится к учёбе. И что за маской прельстивого шута скрывается острый ум и находчивость.       — Предатель.       — Не кисни ведьмочка, прорвёмся.       Давид отстрелялся за полчаса, тянул время по максимуму, что даже у Малека задергался глаз. Тот пошел следом и наоборот уложился в десять минут и, окинув аудиторию надменным взглядом, покинул помещение. За ними потянулся поток из студентов, пока Одри тихонько сидела на заднем ряду, делая вид, что её не существует.       Чтобы не теребить юбку, она положила ладони на стол перед собой, но это ей мало помогло. Мысли кружили от я не сдам биохимию, до какие у профессора шикарные волосы. Одри поерзала на стуле. Шальная мысль пронеслась в голове. Завиваются ли они в кудряшки во время жаркого секса? Понравится ли профессору, если взять их в кулак и потянуть к себе между ног? Очень близко.       Одри сильно стиснула бедра. Низ живота обожгла горячая волна. Пальцы на столе непроизвольно сжались в поисках опоры и процарапали по поверхности причудливый узор. Как бы было ощущать его волосы внутренней стороной бедра? Они такие же шелковистые как кожа там? Одри в самый последний момент еле сдержалась, чтобы не застонать в голос прикусила губу, ещё сильнее заерзав на месте. Она думала, что никто не заметит.       Профессор отрицательно махнул рукой на следующего желающего сдать у него экзамен студента и посмотрел на нее. В его глазах Одри видела, как пошёл снег. Колкий, мокрый, неотвратимый. Отчего она похолодела и промокла. Непогода, бушующая внутри Микаэля, передалась и ей. Как будто здесь всегда шёл снег.       — Мисс Софт, прошу.       Одри поднялась и на негнущихся ногах стала спускаться к кафедре. Каждый шажок означал для нее маленькую смерть. Руки тянулись отдернуть идеально сидящую юбку, поправить свитер, но Одри сосредоточила внимание на светлых волосах впереди нее. Как они рассыпаются по широким плечам, как серебрятся на солнечном свету, как было бы прекрасно, если бы она смогла дотронуться до них, а они до неё. Дышать становилось тяжело. Точно, здесь очень душно! Угораздило её натянуть свитер посреди мая.       Целую вечность спустя она достигла преподавательского стола и в забытье вытянула свой билет. Буквы складывались в абракадабру, Одри не видела ни одной строчки, реагируя лишь на тяжёлые волны, лижущие низ живота. Минуты на размышления и подготовку ответа слились в забвение.       Профессор не торопил её с ответами, но и не помогал. Они находились в метре друг от друга, отчего Одри было тяжело не только сгрести мысли в кучу, но и дышать. Всё о чем она могла думать в тот момент, так это его длинные холодные пальцы на её пылающей коже под юбкой. Одри даже мысленно хихикнула — Давид бы оценил градус потребностей.       — Мисс…       — Я не готова.       Одри не могла поднять взгляд выше, поэтому следила за его идеально очерченными губами. Будто высечены из мрамора. Цвета бедра испуганной нимфы. Они такие же нежные? Идеально было бы укусить. Он любит поцелуи? Одри представила, как напишет кармином новое произведение искусства на этом прекрасном холсте.       Чувствительная грудь шумно вздымалась, мягко задевая сосками мелкую вязку свитера. Неутолимое желание шептало скользнуть рукой и приласкать их. А лучше чтобы кто-то это сделал. Одри чудилось, что только от одних этих мыслей её юбка должна промокнуть насквозь. Внутри всё содрогалось. Вот именно поэтому она не любила биохимию.       — Никаких пересдач, мисс Софт. Вы исчерпали свой лимит уже давно. Идите, готовьтесь, я позову вас позже.       Каждым словом припечатал. Одри пулей слетела с насиженного места и юркнула за дальний стол. Минуты складывались в часы, поток студентов постепенно подходил к концу. Пару раз заглядывал профессор Фурий, одобрительно хмыкая и также быстро исчезая за дверью. Раф наконец-то появился в сети и маякнул ,что все окей.       С ряда ниже по полу прилетел конспект. Одри прошептала одними губами спасибо знойной брюнетке из параллельной группы. С Фелонией они иногда друг друга выручали. Одри мысленно сделала заметку купить ей острые крылышки из тайского ресторана на вынос. Возбуждение внутри Одри затаилось. Вероятность совсем не сдать предмет на немного отвлекла её от порочных мыслей о своём преподавателе. Она пролистала несколько раз заметки Фелонии, силясь хоть что-то запомнить, но тщетно. Время, как и студенты, утекало сквозь пальцы. Последний человек получил своё удовлетворительно, и настала очередь Одри. Её словно подхватило течением. Холодным течением.       — Мисс Софт.       Она потянулась к новому билету и вздрогнула, когда позади нее закрылась дверь, отрезая кабинет от остального мира. Они остались вдвоём с профессором. Одри забегала глазами по доставшимся ей темам. Вместо того ,чтобы пройти и сесть так и осталась стоять подле преподавателя.       — Вы посещаете каждое занятие. Хорошо выполняете все лабораторные и практические работы. По остальным предметам у вас идеальная успеваемость.       Одри смутилась. Он что узнавал про неё? Она не знала, что ответить на это. Невидящим взглядом уставилась в билет и переступила с ноги на ногу. Грудь обжег ледяной кипяток. Она чувствовала себя загнанной в ловушку своих же фантазий и грёз. Напридумывала себе невесть что.       — Что же вам мешает иметь по биохимии высший балл?       Профессор сидел в своём кресле, всё равно как бы возвышаясь над ней мощной глыбой изо льда. Следил за её реакцией и ждал от нее хоть какого-то ответа. Одри натянулась как струна, чуть тронь, она лопнет.       — Мисс Софт?       Одри стиснула колени, ощущая, как от влаги намокает тонкое кружево её белья. Пальцы ног поджались в узких лодочках. Дыхание участилось. Профессор поднялся и за один шаг пересёк разделяющее их расстояние. Между ними словно была невидимая стена. Одри даже не шелохнулась. Заговорили они одновременно.       — Мисс…       — Вы!       Микаэль не разрушил стену. Одри ощутила еле уловимое движение воздуха возле своего виска, от чего её забила мелкая дрожь. Профессор держал дистанцию, не прикасался к ней, а она была готова только от этого кончить. Билет выпал из рук. Одри так и осталась стоять. Поднять? Не поднять? К черту его! Она не знала куда деть дрожащие пальцы, перехватывая то кромку юбки, то поправляя опостылевший свитер. Мысли роились в голове. Предполагая самый худший исход из всех, Одри утопала в треснувшем льду. Ощущала себя на дне. Мокрой и жалкой.       — Вы мешаете мне!       — Что же вам во мне так мешает прилежно учиться? Может мне стоит вас гладить по головке и прощать опоздания? Или даже наградить за неуд по экзамену?       Одри возмутилась. Так что даже развернулась к преподавателю и чуть не уткнулась носом ему в грудь. Да он смеётся над ней, издевается. Они впервые были настолько близко друг к другу. По спине Одри побежали мурашки. В голову пришла мысль в стиле Давида.       — Хотите меня наказать?       В глубоких глазах напротив опасно сверкнуло. Микаэль шумно выдохнул, и Одри показалось, что вокруг всё затрещало морозной свежестью. Она не понимала, что его сдерживает. Он как будто внутренне боролся сам с собой.       — Отшлепать на этом столе, чтобы потом видя его каждый день представлять на нём меня?       — Неплохая идея.       Микаэль обрушился на нее снежной бурей. Ладонью притянул Одри к себе, сглаживая границу её свитера и юбки. В каждом его движении скользила уверенная размеренность. Одри должна была оказаться в его руках. Всё на своём месте. Словно Одри тот самый ключик к его сложному замку. И Одри осуществляет проникновение с взломом в самое холодное сердце на земле.       — Эта чертова мини-юбка! Каждый раз, когда ты её теребишь, заходя сюда на пару, я хочу её сорвать её с тебя.       Тонкий лёд пошёл трещиной.       — Постоянно ерзаешь, не сидишь на месте и краснеешь от любого моего слова.       С неба посыпались снежные хлопья.       — В глазах бездонный океан. Жадный и жаждущий.       Всё вокруг тает, течёт между пальцев.       — Одри?       Маска снята. Она первая поддалась вперёд. Микаэль накрыл её рот поцелуем. Одри заискрила. Её руки, наконец, нашли успокоение в его волосах. Действительно шёлковые. Микаэль притянул ее в свои объятия ближе. Пальцы прошлись по её подбородку, вызывая толпу мурашек на шее. И совсем не ледяные.       Внутри рождался стон. Одри отпустила прядь волос и заскользила по чёрной рубашке профессора, задевая ноготками мешающие пуговицы. Микаэль огладил её щеку и углубил поцелуй. Воздух был такой же потребностью, как и эти поцелуи. Другой ладонью он пересек фарватер. Пальцы прошлись по тонкому кружеву, скрывающему небольшие полушария ягодиц.       Одри заметалась в объятиях. Прервав поцелуй, она хрипло застонала и прильнула к горячей ладони сзади. Микаэль её не отпустил и, потянув назад, поцеловал линию подбородка, спускаясь ниже на прозрачную кожу шеи. Одри горела. Теряя такой долгожданный контакт, она металась между губами, руками, Микаэлем. Непомерно жадничая.       Микаэль подхватил Одри всего на секунду, чтобы тут же усадить её на свой стол. Её растерянный взгляд блуждал от его губ до застегнутой на все пуговички рубашки, а бедра еле прикрывала эта бесстыдная юбка. Волосы совсем растрепались и ниспадали озорными ручейками по её плечам. На лице Одри мелькнуло недовольство. Почему так надолго оставил?       — Больно? — Микаэль накрыл ладонью её поцарапанное колено.       — Поцелуй и все пройдёт, — Одри направила его пальцы выше по бедру.       — Где у тебя ещё болит? — Микаэль повторил это движение выше.       — Тут, — Одри немного приподняла свой свитер и над краем юбки показалась полоска кожи.       — Ещё? — губы к губам.       — И тут! — вдох выдох.       Одри оттянула край кофты и провела указательным пальцем по ключицам. Микаэль не сводил с нее взгляд. Приподнял край юбки, ладонью накрывая горячее бедро, и скользнул дальше по руслу реки. Обхватив руками ягодицы Одри, он нежно сжал их и придвинул её к себе навстречу. От прикосновения тонкой кожи бедер к его брюкам она застонала. Микаэль не остановился на этом. Широкая ладонь накрыла её юбку и задрала её повыше, задев краешек свитера и продолжив путь дальше. Кожа тут же покрылась мурашками, пульс шарашил, и Одри от ласкающих прикосновений к коже живота залепетала. Микаэль пальцами другой руки приподнял её подбородок и украл ещё поцелуй.       Под свитером ничего не оказалось кроме чувствительной небольшой груди. Стоило ему накрыть мягкую округлость рукой, как Одри забилась, словно птичка в чужих силках. Острые колени конвульсивно дернулись, пытаясь свестись и помочь хозяйке продлить разряд удовольствия. Одри лишь ближе придвинулась к Микаэлю, тихонько постанывая и дрожа в ответ на его ласки.       Он приподнял свитер, не до конца снимая его с Одри. Смущаясь, она зажмурилась, чтобы не видеть его взгляда, направленного на её грудь. Микаэль лизнул правый сосок, а потом накрыл его ртом. Одри от неожиданности запищала, стискивая в кулаке растянутый ворот свитера и обнажая себя полностью. Микаэль не остановился. Ему нравились эти звуки, и он игриво посасывая, продолжил целовать их дальше, плавно оттягивая их и вбирая в рот снова. Ладонью огладил дрожащий живот и расстегнул юбку с боку, снимая с Одри мешающую тряпицу. Пальцами поддел невесомое бедро и закинул себе за спину.       Одри зарылась в его волосы на затылке и в такт движениям губ и языка срывалась на полузадушенные всхлипы и стоны. С её ноги упала последняя лодочка, и Одри, скрестила ноги за спиной Микаэля. Кусочек прозрачного кружева был последним форпостом перед началом бескрайнего бушующего океана.       Микаэль приласкал большим пальцем маленький розовый сосок, и поднялся поцелуями вверх к подбородку Одри как бы спрашивая можно ли продолжать. Она кивнула и поерзала потираясь бёдрами о его брюки. Маленькая ладошка спустилась на небольшую грудь и сжала её, вызывая мелкую дрожь в хозяйке. Микаэль поддел пальцами кружева на бедре, погладил вспотевшую кожу у тазобедренной косточки и надавил на клитор. Одри задохнулась и откинулась назад, опираясь на стол позади себя. Микаэль аккуратно развел её ноги шире и провёл вновь по влажному клочку ткани между ног.       Одри закусила губу, и подхватила себя под коленом, открываясь сильнее перед своим преподавателем. Её кожа блестела, кое-где остались следы от прошлогоднего загара, а грудь, очень чувствительная и нежная, влажно поблескивала торчащими сосками. Свитер собрался под горлом и норовил утопить в своём объёме всю Одри.       Микаэль сдвинул её трусики в сторону, вырывая из розовых манящих губ шипение вперемешку с гулом одобрения. Одри облизнулась и довольно всхлипнула. А ещё она текла. Сколько времени они потеряли. Всё это время. Она ерзала и теребила свою проклятую юбчонку на парах. Сжималась подобно пружине и наконец-то может отпустить себя. Микаэль почувствовал как её рука ищет его ширинку и ускорился. Он наклонился над ней, крадя ещё один поцелуй с жадных губ, большим пальцем приласкал клитор и погрузился между влажными складочками.       Одри вскрикнула и туго сжалась на пальцах. На висках взмокли волосы. От нетерпения она завозилась и сползла полностью на стол. Острые лопатки чертили дубовую столешницу. Микаэль увеличил нажим и несколько раз повторил движение сгибая и разгибая пальцы внутри, не забывая прикоснуться к самой сердцевине розового бутона.       — Пожалуйста.       Живот Одри напрягся и она заскулила. От недостатка внимания, большой чувствительности и разнообразия стимуляций она могла больше сдерживаться. Её пальцы скоблили по столу, в попытке удержать себя в сознании и не потеряться в переполняющих её чувствах.       Микаэль вытащил член, несколько раз проведя кулаком по стволу. Не торопя события, он положил ладонь под затылок Одри и привлек её ближе, поднимая её со стола и помогая усесться. Одри почувствовала на своём бедре головку члена и скосила на него взгляд, любопытно разглядывая его. Микаэль повторил направление глазами и продолжил ласкать Одри. Прикоснулся к нежной коже в лонном сочленении, нежа и дразня возбужденный клитор.       — Микаэль.       Одри впервые произнесла его имя. Они оба вздрогнули — как будто и не существовали до этого момента. Одри всё также смущённо улыбнулась, стискивая его бёдра коленями, прижалась ближе, отпуская его член и кладя ладони на его лицо. Биохимический процесс давно запущен. Никто не смог это предотвратить.       Микаэль приласкал членом чувствительный клитор, собирая губами с губ шумные вздохи Одри, и смотря прямо ей в глаза, надавил головкой на раскрытую мокрую дырку, погружаясь почти наполовину. Одри затряслась в его руках, раскрываясь сильнее, засасывая его своим лоном глубже, соскальзывая в тёмную пучину. Микаэль сделал бёдрами движение назад и снова вперёд. Мелкими толчками он погружался всё дальше и дальше.       Одри слепо царапала его плечи в поисках опоры, отталкивая и притягивая ближе к себе. Бедра двигались навстречу бёдрам, но этого было не достаточно. Микаэль не до конца вошёл в неё. Одри туго сжималась на его члене, ощущая себя наполненной до предела. Микаэль огладил её согнутое колено, нежно проведя под ним, перемежая ласки с участившимися толчками. Темп нарастал. Микаэль прикоснулся лбом ко лбу Одри, не сводя с нее глаз. Бедра Одри обессиленно разъехались, поэтому Микаэль подхватил её под коленями, касаясь их внешней стороной ее возбужденной груди, согнув Одри почти пополам, наполняя ее целиком и полностью.       Одри хрипло застонала, потихоньку ощущая нарастающий у её берегов прилив. Вот он уже лизнул её пятки, коснулся нежно-нежно её икр, дуновением штормового ветра остался на бёдрах и подобрался очень близко к самому центру её бездонной пучины. Пролился тёплым снегом и омыл Одри своим благословением. Микаэль сделал несколько толчков сквозь оргазм Одри и кончил в нее.       Потом сжимая в мимолётных объятиях, он гладил ее по спине и дрожащим лопаткам, успокаивая судороги удовольствия в нежных бедрах и тонких запястьях. Еще несколько минут после Одри цеплялась за Микаэля, как будто кроме них двоих больше никого не было. Но и этому пришел конец. Их леденящей буре никогда не стать целым океаном.

***

      — Тебе всё равно придётся сдать мой экзамен.       — Мика…Профессор?       — Пересдача у другого потока назначена на июнь. Я буду тебя ждать.       — Если опять не сдам, ждет ли меня наказание?       — Да. Лучше тебе подготовиться.       — Обещаешь?