Тень забвения

Я — творец, Я — палач, Я — судья, Я же — Бог

Я себя же казнил и себе не помог

Pyrokinesis — ONI

Каждое воскресенье Драко и Евангелина навещали Нарциссу, и это стало для них настоящей традицией. Обычно мать с Линой проводили время, погружаясь в мир книг, читая новую историю, или же сражались в шахматах, где Лина проявляла удивительные способности. Иногда они просто были настоящими девочками, заваливая гостиную Нарциссы множеством платьев, которые с радостью примеряли и обсуждали. Драко, как заботливый отец, всегда с улыбкой наблюдал за этой картиной, удобно устраиваясь на изящной кушетке, обитой роскошным бордовым велюром, и наслаждаясь душистым кофе. Нарцисса никогда не задавала вопросов о матери своей внучки, хотя Драко был уверен, что она что-то подозревает. Через полгода после того, как они поселились на Аляске, он написал Нарциссе письмо, в котором признался, что состоит в отношениях с Гермионой Грейнджер. Мать отреагировала положительно и пообещала не рассказывать ничего Люциусу, чтобы не создавать лишних проблем. Гермиона, в свою очередь, лишь деликатно намекала на наличие партнёра своим родителям, что, в конечном итоге, оказалось ему на руку. Лишь трое знали об их паре с самого начала: Блейз, который нем как рыба; Пэнси, которая раскусила их отношения в первый же день; и Джинни, с которой Гермиона делилась в Хогвартсе всем. С подругой шатенка перестала общаться после их отъезда. Драко также не поддерживал контакт с Блейзом и Пэнси до рождения дочери. После появления на свет Евангелины они решили насладиться счастьем родительства. О маленьком комочке не знал никто, кроме крёстных. Гермиона не хотела, чтобы о ребёнке узнали все Уизли, а затем и вся магическая Британия. Она доверяла своей подруге, но понимала, что скрыть такое событие от семьи Джинни не удастся. С увеличением числа людей, знающих об их тайне, конфиденциальность была бы нарушена. Один случайный комментарий мог выдать их секрет. Пресса безжалостно растерзала бы их, исказив истинную картину. Рисковать шатенка не хотела, поэтому была не против, чтобы Пэнси стала крёстной, а Блейз безоговорочно подходил на роль крёстного. Как бы Драко ни утверждал, что дочь — его копия, глядя на малышку, он всегда видел в ней Гермиону. Даже если это не проявлялось критично во внешности, характер и манера поведения были явно унаследованы от матери. Ноябрь 2000 года. — Малфой, я беременна! — Ты чего? — он замер на месте, не в силах поверить своим ушам. — Беременна. Была сегодня у маггловского врача, она подтвердила все мои догадки. У нас будет малыш, — с нескрываемым восторгом и слезами на глазах протараторила шатенка. Драко вдруг почувствовал, как внутри него закипели эмоции. В одно мгновение его лицо озарила улыбка, и он подбежал к Гермионе, подхватил её на руки, и закружил. — Это прекрасно! — он сделал паузу, чтобы поцеловать девушку. — Гермиона Малфой. По мне так звучит великолепно. — И это твоё предложение? — ухмыльнулась шатенка, приподняв бровь. — Я надеялась на что-то более романтичное, уж прости. — Я пока просто примеряю, не более того, — с азартом в голосе ответил блондин и опустил её на землю. — Мы же должны быть в браке перед его рождением. — Так, стоп. Два вопроса. Первый: почему должны? Второй: почему он? — она присела в кресло, глядя на него с недоумением. — Потому что на Малфоях лежит проклятие, ты забыла? — он пожал плечами и присел рядом с ней. — Мы можем иметь только одного ребёнка мужского пола. А что касается брака, то так положено. Но я хочу услышать твои мысли на этот счёт. — Мне бы хотелось, чтобы наш ребёнок присутствовал на свадьбе, — сказала она мягко, но с настойчивостью. Такой тон ясно давал ему понять, что обсуждению тема не подлежит. — И не отметай мысль о том, что это может быть девочка! Нужно верить в чудо. Она нежно провела ладонью по его скуле и продолжила шёпотом: — И не переживай, свою фамилию я давать не буду, ребёнок станет Малфоем, а затем... я просто стану миссис Малфой через некоторое время. — Скажи это ещё раз, и мы не выйдем из этой квартиры до завтрашнего вечера, — пообещал он с лёгкой усмешкой и накрыл её губы в страстном поцелуе. Она так и не стала Малфой. Этот статус незначительно изменил бы их отношения, и на самом деле ни она, ни Драко не придавали этому особого значения. Гермиона не стремилась стать женой — для неё важнее было то, что они уже были связаны друг с другом на глубоком уровне. Их связь была прочной, между ними были чувства, которые не нуждались в подтверждении в виде кольца и свадебных обетов. Это была их реальность, в которой они могли быть собой, чувствовать и любить без лишних слов и официоза. Они знали — настоящее торжество с родными и близкими случится тогда, когда они этого искренне захотят. Летом 2001 года Джинни Уизли и Гарри Поттер праздновали свадьбу. Джинни заранее прислала приглашение на этот важный день — для Гермионы и её плюс одного. Рыжая бестия продолжала хранить их секрет, что обоих успокаивало. С огромной тоской на душе Гермиона отказалась, сославшись на плохое самочувствие, утаив от подруги, что на самом деле она ждёт малышку. Первый год после рождения Лины прошёл без особых казусов и неожиданностей. Гермиона находила время не только для материнства, но и для работы, хотя и в свободном графике. Драко, наблюдая за её упорством, испытывал одновременно восторг и беспокойство. Сам он погрузился в поиски необычных артефактов, стараясь вновь открыть мир, который когда-то утратил. К их удивлению, у них было много сил и энергии, вероятно, благодаря тому, что они были молодыми родителями и их любовь была сильной и искренней. Проживая в обычном маггловском квартале, Драко освоил множество новых навыков, одним из которых стало вождение. После получения водительских прав они купили свою первую машину — элегантную BMW E66. С ней они исследовали окрестности, наслаждаясь природой Аляски вместе с малышкой. Сделанные фотографии из тех поездок занимали целую главу в его личном альбоме, но пересматривал он их нечасто... — Драко, дорогой, — Нарцисса помахала перед его лицом рукой, пытаясь вытащить блондина из вихря мыслей, окутывавшего его в последние минуты. — Где Лина? — спросил он, оглядывая уютную, но поразительно тихую гостиную, не замечая знакомых карих глаз своей дочери. — Она с Лили играет в своей комнате, — спокойно ответила мать, присаживаясь рядом с ним на кушетку. Комната Лины в доме Нарциссы была целым королевством для её маленького мира: стены украшали яркие рисунки с любимыми персонажами сказок, а пол был завален мягкими игрушками, книгами и творческими наборами. Лили, эльфийка с самым добрым сердцем, выступала в роли няни, когда Нарциссе хотелось поговорить с сыном. — Я тут услышала краем уха, — неловко начала мать, — что Гермиона Грейнджер вернулась. — И? — вопрос вырвался из его уст, равнодушный и безразличный, как будто он не придавал этому значения. — Вы же виделись? — Она отвела взгляд к газете, которая лежала на журнальном столике, и села ближе. — Ты там ничего не найдешь, — с усмешкой он развернул газету к ней, ожидая каких-то реакций. — Мам, что ты конкретно хочешь спросить? — Драко, я же не слепая и умею складывать два плюс два. Она — мать Лины? Он поднял кружку с кофе со столика и сделал глоток, словно этот простой жест давал ему время на размышления. — Ты впервые задаёшь мне этот вопрос, — произнёс он максимально равнодушно. — Чего так долго его откладывала? — Драко, прекрати так отвечать, — холодно процедила сквозь зубы Нарцисса. — Так что же там у тебя за два плюс два? — спросил он, не сдерживая ехидной улыбки. — У неё черты лица Гермионы, — начала она, подводя к очевидной для него истине. — Характер явно более гриффиндорский. И она — девочка. Драко, я изучала наши архивы. Проклятие можно обойти, если связать жизнь с магглорождённой. Апрель 2001 года. — Простите? Девочка? — с недоумением уставился на врача блондин. Его широко распахнутые глаза отражали то искреннее удивление, которое может испытывать человек, не знавший, что ожидать от жизни. — Да, молодые родители, всё верно, — подтвердил врач с профессиональной выдержкой. — Это девочка. — Но этого не может быть, поймите! — воскликнул он, качая головой. — В моём роду всегда рождались только мальчики! — В вашем роду, возможно, и рождались только мальчики, — произнёс врач спокойно, — но не забывайте, что есть ещё мать, и она тоже влияет на итоговый результат. Генетика — это сложная наука. Гермиона сидела на стуле, прикрывая рот ладонями. Её сияющие глаза встретились с его, полными удивления и надежды. В этот миг Драко осознал, что слова врача являются правдой. Они вместе сотворили чудо. Настоящее чудо. — Я тебя обожаю, кудряшка, — произнёс он, наклонившись к Гермионе и нежно поцеловав её в щёку. — Мам, да, это так... — один взгляд на напряжённые черты лица Нарциссы дал ему понять, что разговор дальше будет нелёгким. Очевидно, пришло время рассказать ей правду. — Она её не помнит, я об этом позаботился. Гермиона не должна знать, что Лина — её дочь. — Драко, как так можно? Она же её мать! — воскликнула Нарцисса, внимательно оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться, что малышки рядом нет. — Что за ад, Салазар. Не неделя, а мрак, — он накрыл веки ладонью, надеясь, что если не увидит мир вокруг, то сама ситуация станет менее раздражающей. — Об этом знают только Блейз и Пэнси. Так что никому ни слова, мама, — на последнем слове он сделал максимальный акцент. — Драко, не знаю, что у вас произошло и какова была причина твоего решения, но она её мама. А мама должна быть рядом с ребёнком. Я не понаслышке это знаю, — её голос стал более мягким, но в нём всё ещё чувствовалась явная настойчивость. Она была не просто матерью, но и женщиной, которая пережила свои собственные трудности рядом с таким бездарным мужем, как Люциус, и теперь искренне желала, чтобы её сын не повторял ошибок своего отца. — Я это понимаю, но... В этот момент в гостиную ворвался Блейз, запыхавшийся и явно недовольный. Его лицо искажалось тревогой, и, немного поправив растрёпанные волосы, он первым делом обратился к Нарциссе: — Нарцисса, добрый день, — он улыбнулся ей, и его улыбка, хотя и была тёплой, всё же не могла скрыть озабоченности. Он подождал, пока она откликнется, и затем снова перевёл взгляд на Драко. — Малфой, встал и пошёл за мной. Быстро, — настойчиво скомандовал Блейз. Драко тяжело вздохнул и направился следом за другом. Они стремительно вышли из дома и направились к самой дальней беседке в саду матери. Эта беседка, окружённая высокими пихтами, отлично подходила для укрытия от непогоды или назойливых взглядов. Здесь редко кто бывал, и именно здесь Драко иногда терялся от всех. — Хочешь обрадую? — Блейз, едва они зашли в беседку, будто сбросил с себя все оковы сдержанности. — О чём ты? — Драко не понимал его реакцию; что могло произойти меньше, чем за сутки, чтобы вызвать такие эмоции? — Мы тут с Дафной пересеклись, — мулат наклонил голову, и на его лице образовалась страшная улыбка, которая всегда сулила проблемы. — Она сказала, что Грейнджер видела в Мунго. Представляешь? На приёме у целителя разума. — Чего? — Драко сложил руки на груди и свёл брови к переносице. — Блейз, если ты сейчас шутишь, то... — Блядь, это не шутки, Малфой, — выпалил Блейз в ярости, ударив по деревянной балке беседки. — Ты знаешь меня: если я матерюсь, значит, ситуация херовая. Действительно, после их возвращения в Британию Блейз, как и он с Пэнси, перестали употреблять в повседневной жизни мат. Чтобы не научить Лину плохим словам раньше положенного срока. Сейчас же мат казался самым лучшим описанием надвигающейся катастрофы. — Чёрт, — блондин начал расхаживать из стороны в сторону. У него возникло ощущение, будто мир вокруг них стал слишком давящим. — Дафна видела, в каком состоянии она выходила от целителя? — Видела. Охеревших глаз не было, — эти слова друга особо не улучшили его настрой. — Если бы она узнала, то уже напомнила бы о себе. Но проблема не в этом. При употреблении определённых зелий воспоминания могут частично восстанавливаться. Не только обратный обливиэйт может вернуть ей память. — Только он! — Драко схватился за волосы, ощущая, как его мир постепенно начинает рушиться. — Зелья могут восстановить только то, что я ей заложил и что она успела забыть. Это точно! Я изучал достаточно фолиантов. — Блядь, окей, — Блейз скрестил руки на груди в попытке успокоиться, но его голос дрожал от подавляемого гнева. — А если они придут к выводу, что на ней обливиэйт? Что тогда, Драко? — Тогда это будет пиздец, — проницательно произнёс он, замерев на месте. Его взгляд устремился вдаль, где Нарцисса прогуливалась с Линой. — Драко, — друг проследил за его взглядом и наложил заглушку, — она должна услышать правду от тебя. Только от тебя. — Она выходит в Министерство завтра, насколько мне известно. Ты можешь последить за ней? — блондин в отчаянии посмотрел на мулата. — Ты же сейчас это не серьёзно? — Блейз уставился на него, как на умалишённого. — У меня своей работы по горло! — Я там не работаю. И дел никаких важных нет, чтобы ошиваться в Министерстве. Конец 2003 года. — Я наложил обливиэйт на Гермиону, — тихо произнёс Драко, чувствуя, как холодок пробежал по спине. — Малфой, что?! — Пэнси уставилась на него большими, полными недоумения глазами, её лицо искажалось выражением, которое он никогда не видел прежде. Подруга явно надеялась, что их поездка на Аляску будет насыщенной и позитивной, не подозревая, что жизнь не будет столь щедрой. — Пэнс, Блейз. На вас обоих будет Непреложный обет. — Что ты несёшь, Малфой? Какой обет? Мы с Блейзом твои друзья! — чересчур громко возразила подруга. — Что случилось? — После того как она схватила дочь, оглушив меня, и направилась к тёмному магу для совершения самого ужасного обряда по отношению к волшебнику, я понял, что так дальше продолжаться не может. Хорошо, что я, чёрт возьми, успел их отыскать до того, как произошло бы неизбежное. Я стёр последние годы, связанные с нами. Дочь она теперь не помнит. Со мной её воспоминания заканчиваются на выпускном, на том ужасном вечере, где мы расстались. Лина также не помнит маму теперь. Драко почувствовал, как тишина в кабинете стала настолько тяжёлой, что её можно было резать ножом. Он смотрел в глаза своих друзей, и в них отражался тот ужас, который он пережил часами ранее. — Драко, блядь... — Блейз устало потёр переносицу и закрыл глаза, словно пытаясь выкинуть из головы то, что только что услышал. — Ты бы так не поступил?! Друзья явно решили его добить. — Я не могу ничего сказать, у меня нет ребёнка. Но тебя я не осуждаю, просто в шоке прибываю на данный момент, — задумчиво ответил Блейз. Драко не сводил глаз с друга. Его собственное сердце разбивалось при каждой мысли о Гермионе, о том, какой она была, и о том, какой могла бы стать, если бы не это безумие. — И что ты будешь делать? — на время затихшая Пэнси решила о себе напомнить. — Возвращаемся в Англию. Я предупрежу Нарциссу. Малфой Мэнор будем постепенно улучшать, слишком угнетающий вид у него сейчас, — он говорил без запинки, держась за последнюю соломинку здравого смысла. — Неправильно такое говорить, но я рад, что Люциуса больше нет. Он бы только добавил проблем. — А что будет с ней, Драко? — Пэнс слегка наклонила голову вбок и внимательно изучила друга с ног до головы. — Наша дочь... — он замялся, стараясь подобрать слова. — Я про Гермиону, — уточнила подруга. — Пэнс, она отправляется к родителям в Австралию. Всё время, что она была на Аляске, она жила как обычная волшебница, изучала магических существ. Из-за неоправданных ожиданий работы в Магическом Конгрессе и жизни на Аляске, она решила, что лучше будет поехать к семье и начать заново. — Это ужас какой-то. И ты уверен, что она не вернётся в Англию в скором времени? — голос Пэнси звучал как предостережение о неизбежной катастрофе, которую невозможно остановить. Но которую он надеялся, что никогда не застанет. — Не хочу об этом думать. — И как ты дальше сможешь жить без неё? — этот острый вопрос подруги ранил его сердце. — Ты не знаешь, для чего существуют другие женщины, Пэнс? — вот так легко он выплюнул из своего рта эту мерзость. — Знаю, они существуют для мнимой реальности, в которой весь происходящий пиздец будет уходить на второй план. Временно, — подруга нервно усмехнулась. — Круговерть поверхностных интрижек? Да, Драко. Это то, что тебе нужно. Хочешь раскрою секрет? — Она приблизилась к нему и посмотрела в серые радужки. — Ты не сможешь нормально существовать с этим грузом на душе. — Пэнс, ты не представляешь, что со мной было последние месяцы. Может, моё решение было радикальным, но я точно о нём не жалею. — Ещё пожалеешь, поверь. На мгновение он закрыл глаза, чувствуя, как в сердце начинает нарастать тревога. Вся его жизнь перевернулась, и он не мог даже найти слов, чтобы описать, насколько одиноким он себя чувствовал, находясь среди своих друзей. — Ты не понимаешь, чем это может обернуться нам обоим, — уже спокойнее сказал друг. — Блейз, — произнёс Драко, сжимая кулаки так, что побелели костяшки, — я не могу просто сидеть сложа руки. Блейз замер, рассматривая друга. Он знал, что Драко слишком долго носил в себе это бремя, и теперь, когда угроза стала реальной, все его страхи собрались за общим столом. — Так иди к ней, расскажи правду и верни воспоминания. — Я не знаю, как это преподнести, — прервал его Драко. — Мне нужно время. Нужно понять, как всё провернуть так, чтобы она меня нормально выслушала, а не убила на месте. Дай мне неделю. — Ладно, — кивнул Блейз. — Я понаблюдаю за ней. Мне хочется, чтобы Гермиона поняла твои мотивы. Вы должны быть вместе, должны стать семьёй. — Ага, — иронично бросил Драко, прекрасно понимая, что хэппи-энда у них не случится. — Семья? И как ты себе это представляешь? Фактически мы не расставались; я просто стёр её память и забрал дочь. Внушил то, что хотел, и растворился в небытии. Чем я занимался эти годы? Хммм, — он театрально постучал пальцем по своему подбородку. — Я с радостью наблюдал за тем, как растёт наша дочь, и старался сделать для неё всё возможное. Я общался с кучей женщин, с большинством из которых спал. Хотел наложить на себя пару раз руки, но благодаря дочери этого не сделал. Скрывался от большинства за окклюментными щитами. При этом перманентно мучил себя мыслями о том, как она там, кто её окружает и кто спит с ней. А сейчас оказывается, что я ещё и убогий волшебник, раз у неё образовались проблемы с психикой. — Ваша любовь... — Разве это действительно любовь, Блейз? — резко прервал его Драко. — Я уже не уверен. Да, во мне сработал отцовский инстинкт, и я не нашёл других выходов, но можно ли это считать причиной, а не оправданием? С любимым человеком так можно было поступить? С каждым годом я всё больше анализирую и погружаюсь в эти мысли. — В жизни редко бывает всё однозначно, — ответил Блейз, старательно подбирая слова. — Любовь — это сложное чувство, и иногда инстинкты берут верх. Что сейчас тебе действительно нужно? Быть честным с собой и с ней. Драко посмотрел в сторону дочери, и на лице отразилась лёгкая улыбка. Евангелина — единственное, что приносило ему все эти годы счастье. И именно в её глазах он видел отражение Гермионы. Их историю и становление. — Пожалел ли я в итоге о своём решении? — спросил он едва слышно самого себя. — Последние дни только об этом и думаю. А ещё вокруг все решили, что их долг — вправить мне мозги. Но факт в том, что не я хотел лишить свою двухлетнюю дочь магии, а Гермиона. Она была готова пойти на сомнительный обряд. Она соврала мне, кинула в спину заклинание и понеслась к своей призрачной цели. Но не успела... — Мы не можем точно знать, что произошло бы, если бы она успела, — ответил Блейз, прерывая его бесплодные размышления. — Древние обряды по своей природе сложны. И не всегда дают тот результат, на который надеется маг. Но ты должен понять, что сейчас ты играешь по другим правилам. — Правила? — Драко усмехнулся, но в этот раз улыбка была горькой. — Какие ещё правила могут быть у этого ада? — Я не говорю о наказании, Драко, — Блейз посмотрел ему в глаза. — Я говорю о возможности. О шансах! Тебе нужно дать себе возможность почувствовать, что это может быть не конец, а начало. — Хорошо, а что если я верну ей память, а она снова решит совершить тот обряд? Я не смогу жить с этим... — Ты не можешь знать наверняка. Лично я не думаю, что она на такой шаг пойдёт сейчас. Тем более у тебя есть возможность показать ей, что ваша дочь в безопасности, здорова и счастлива. — Блядь, я как будто катаюсь на американских горках с тех пор, как она вернулась, — вырвалось у Драко, и он закрыл лицо руками. — Послушай, даже в самых запутанных ситуациях есть место надежде. Тебе нужно помнить, что у вас были моменты, когда вы были счастливы вместе, когда вы чувствовали, что понимаете друг друга без слов. — Да, такие моменты были, — тихо признал Драко, но внутренний диссонанс всё ещё терзал его. — Ты не идеален, Драко, и никто из нас не идеален, — сказал Блейз, внимательно наблюдая за своим другом. — Просто помни об этом.