Истоки волшебства

Он понятия не имел, что будет делать в мире людей. Серьёзно, чем может заработать на жизнь человек, который не так давно освободился от трёхсотлетнего заточения, и с тех пор только бегал за школьницами да подрабатывал физруком? Человек с замашками князя, но без жилья и документов? Всё было ещё хуже, чем в прошлый раз — да, сейчас Влад не боялся лифтов, умел пользоваться смартфоном и даже разбирался в сленге, за что нужно сказать спасибо его юным друзьям — но теперь у него не было возможности перевоплощаться. Чёрт возьми, у него даже бороды не было! Несовершеннолетнее тело стало ещё одним источником проблем. И всё же перспектива стать шестнадцатилетним бомжом пугала Влада меньше, чем мысль о ещё одном году в Волшебном колледже. В мире людей у него был хоть какой-то шанс. Что касается сказочного мира… человек, лишённый магии, там обречён. Тем более тот, которого некогда знали, как Морока. Тот, чьё имя наводило страх на всех волшебников, тот, из-за кого запечатали портал между мирами. Для сказочных триста лет — не срок, и многие своими глазами видели битву Морока с Василисой. Он мог бы тогда её добить, но замешкался, то ли из-за минутной слабости, то ли рассчитывая получить из этого выгоду… неважно. Важно то, что он проиграл. И теперь Василиса небрежно вышвыривала его из своего кабинета, и он должен был быть благодарен за то, что вообще мог туда зайти. За то, что у него была работа — единственная работа, которую можно было предложить не-магу в Волшебном колледже. Бывший тёмный князь гонял учеников по спортзалу, нянчился с Патрулем, надраивал полы в театре Морганы и каждой клеточкой тела чувствовал, насколько унизительно было его положение. Любой, даже самый безнадёжно ленивый и тупой студент колледжа, в отличие от Влада, обладал волшебным даром — а значит, был сильнее. Двоечники, отличники, младшекурсники, выпускники — все они смотрели на преподавателя со смесью любопытства и разочарования. И это было невыносимо. Освободившись из темницы, Владислав был готов к ненависти, страху и презрению окружающих, но перед снисхождением и жалостью он оказался совершенно беззащитен. Парень сжал кулаки и ускорил шаг. Отныне он не будет зависеть от бывших врагов. И не примет ни одной подачки. Ему следовало уйти раньше, сразу после победы над Сирином. Это был красивый и правильный финал: возвращение своего облика, разоблачение и уничтожение Повелителя, спасение родителей Алёнки и получение королевского помилования (ха, словно его волновала их немилость). Хороший момент, чтобы покинуть волшебный мир и начать свою жизнь с нуля, раз уж выдался такой шанс. Сейчас Влад видел это чётко и ясно. Но тогда — замешкался, растерялся. В один момент он не только достиг всего, к чему стремился, но и лишился целей на дальнейшую жизнь. Наверное, поэтому он согласился на задание по поиску свитка — ему хотелось снова почувствовать себя нужным. Глупо. Можно ли чувствовать себя нужным, сражаясь с озверевшими сказочными при помощи первой найденной в кустах палки? Или бегая за девчонками из Патруля по всему колледжу и упрашивая их не вмешиваться, хотя больше хотелось надрать им уши? В разборках волшебников с волшебниками Влад был лишним. Лишним он был и в кругу школьников. Несомненно, он привязался и к Патрулю, и к Героям Земли. Наверное, даже мог назвать их друзьями — если вообще можно говорить о дружбе между людьми столь разных поколений. Тем не менее, юный облик Влада здорово помог сократить дистанцию, и в какой-то момент он, совершенно одичавший от долгого одиночества, и вправду почувствовал себя беззаботным подростком. В компании ребят ему не нужно было беспокоиться о своей репутации. Никаких правил, никакого этикета, никакой необходимости поддерживать облик холодного, отстраненного правителя. Да, наивность и сумасбродность девчонок утомляла, а иногда и раздражала. Да, порой Влад чувствовал, что его против воли записали в воспитатели, и тяготился ответственностью за этот детский сад, который периодически пополнялся новыми лицами и стабильно находил себе приключения на разные части тела. Но только с Патрулём (и это иронично, учитывая, как началось их знакомство), он был свободен от ярлыков прошлого. Только Патруль общался с ним свободно и непосредственно: не боясь его репутации, не благоговея перед возрастом, не презирая за отсутствие волшебного дара. И Влад позволил себе расслабиться. После долгих лет отчуждения, когда он не мог доверять ни одной живой душе и постоянно ожидал нападения, он наконец почувствовал себя в безопасности и решил поиграть в подростка. Ожидаемо, доигрался. Перед глазами стоял образ Вари, хватающей его за руку: «Останься. Ты нужен…мне». Влад застонал, с силой сжав свои волосы у самых корней. Идиот! О чем он только думал? Как можно было допустить, чтобы девочка настолько к нему привязалась? Это же было очевидно. Её колкости и резкие шутки, демонстративное безразличие, косые взгляды… этим можно было провести наивного ребенка вроде Васи, но не взрослого же человека! А Влад настолько ослеп, настолько привык к их дежурному обмену остротами, что действительно не заметил. В его голову словно не могла поместиться мысль, что Варя, которая до последнего отговаривала Патруль от каких-то общих дел с Мороком, сможет увлечься им. Да, Влад понимал, что и в юном облике довольно хорош собой. Знал, что молодые преподаватели часто пользуются популярностью среди студенток. Но Колючка??? Варя, как и все девочки Патруля, была ему дорога. Возможно, даже больше других — за своей гордостью она явно прятала ранимость недолюбленного ребёнка, и Владу невольно хотелось ей помочь. У всех остальных волшебниц были заботливые родители. Всех остальных на выпускном балу ждали смущённые кавалеры, старательно подобравшие костюмы под наряды своих спутниц. Даже заучка Маша умудрилась сблизиться с парнем — и не просто тихим забитым ботаником, а потомком древнего рода с мощнейшим магическим потенциалом. Было бы несправедливо, если бы из всей четвёрки только Варя не поучаствовала в танце, открывающем бал. Тем более, что она действительно хорошо танцевала. Поэтому он напялил ту несчастную фиолетовую бутоньерку. Поэтому пригласил её на вальс. Какое всё-таки гнилое оправдание. Влад понял, что он наделал, только когда Варя ответила на его приглашение. Необычно притихшая, покрытая румянцем девочка вздрогнула, когда он положил руку ей на талию, и так робко приобняла его, что хотелось немедленно сострить и спросить, в каком подвале она спрятала настоящую Колючку. А в следующий момент до него наконец дошло. Лукавое подмигивание Алёнки, кружащейся по соседству в объятиях Абрикосова, обрисовало масштабы катастрофы. А завистливый взгляд Любавы и предупреждающий — Василисы, добили, резко напомнив, что он всё ещё преподаватель, а Варя — всё ещё студентка. Это было очень, очень плохо. Владу хотелось орать от своей тупости. Он ничерта не поддерживал Варю, а только дразнил её, разбрасываясь случайными намёками и давая ложные надежды. Беспросветный идиот! До конца бала приходилось держать лицо, но Влад чётко понял, что уходить нужно немедленно, пока не стало ещё хуже, если хуже вообще могло быть. Впрочем, о том, что хуже может быть всегда, мироздание сообщило совсем скоро, не дав ему уйти незамеченным. Рыдания Вари всё ещё звучали у него в ушах. Парень устало бросил рюкзак под ближайшее дерево и сел на землю, закрыв лицо руками. Солнце уже осветило небо, и его лучи становились всё ярче и жгучее с каждой минутой. Сейчас, наверное, Варя в красках рассказывает подругам о его побеге. Хотя, будет ли она передавать его слова? Вряд ли. Скорее всего, гордая волшебница сдержит всё в себе. Особенно ту часть, где Влад говорил, что в отношениях она ищет отца, а не равного партнёра. Это было слишком грубо, слишком жестоко. Но можно ли было по-другому? Ему нужно строить новую жизнь. И Варе нужно строить новую жизнь, без оглядки на него. Чем быстрее она забудет бывшего врага, тем счастливее и полнее будет её будущее. — Прости, Колючка. Так надо. Он нехотя поднялся, закинул рюкзак за спину, и вновь вступил на дорогу, уводящую прочь от Волшебного колледжа.