Сердце дьявола

Мы не верим словам, пока не увидим и не почувствуем всю боль на себе.

Чонин сидел в тишине своего кабинета, свет настольной лампы бросал тени на стены, создавая угнетающую атмосферу. Его не покидала мысль несколько чёртовых дней, что надо разобраться в этом дерьме. Вокруг него были разбросаны фотографии Кима с их прогулок, и с каждой новым разблокированным воспоминанием, его сердце заполняли ненависть и отчаяние. Каждый раз, когда он думал о том, что произошло, его гнев только рос. Не может быть это случайностью! Он был уверен. Сынмин никогда не был безрассудным водителем. Чонин знал его каждый недостаток и каждую деталь. Он всегда следил за правилами, никогда не ставил свою жизнь и жизнь других под угрозу. Он даже вспомнил, как Сынмин однажды буквально ругался с ним из-за того, что тот чуть не нарушил правило на дороге. Как ты можешь так рисковать? — тогда говорил он. Теперь же этот момент лишь подливал масло в огонь его гнева и скорби. По мере того, как мысли путались в его голове, он наткнулся на заметку о частных детективах. Многие называли их — денежными копилками, при этом это ещё просто сказано, зная рассказы тех, кто говорил, что они только клянчат деньги. Он помнил о том, как в новостях обсуждали расследование непонятных происшествий, но идею искать детектива он отмёл достаточно смело и резко. Почему он должен полагаться на кого-то другого, когда мог сам разобраться? Но теперь, в своём беспокойстве, он вдруг осознал, что делать это в одиночку слишком долго и тяжело. Чонин достал телефон и начал лихорадочно искать информацию о частных детективах в интернете. Его сердце колотилось, когда он находил номера агентств. Повсюду рисовались истории о том, как правда раскрывалась благодаря детективам, фыркнув и пролистав все условия и информацию, он набрал номер одного из агентств и, неуверенно прокашлявшись, начал говорить. — Прошу, за любую цену, только мне нужна ваша помощь.

***

Я выгорала на глазах, словно потухшая спичка. С каждым днём мыслей в моей голове становилось больше, в ней бушевали грозовые штормы, заставляющие меня терять краски жизни. Ночное время, наполненное моими всхлипами из спальни, сопровождалось бессонницами. Я терзала себя мыслями о том, что, возможно, в какой-то момент я могла бы сказать или сделать что-то, что могло бы предотвратить это. С каждым прощальным словом, с каждым вздохом и трепетом моё сердце сжималось, и каждый гортанный крик о помощи оставался неслыханным. Мой внутренний мир рушился, словно карточный домик. Я могла чувствовать зависть к тем, кто казался безмятежным и радостным, потому что для меня каждый божий день становился мини-разрушением. Охладительный душ перестал так освежать, а вода покалывала кожу как иглы. В душе я переживала готовность сдаться, но моё сердце ещё тянулось к свету. Нужно было лишь найти в себе силы избавиться от этой тьмы и попытаться восстановить то, что ещё оставалось от меня. Каждое утреннее пробуждение начиналось с напоминания о том, что нужно идти дальше. Хотя я была практически на грани, знала, что должна попробовать. Попытаться найти ответы на свои долбанные и раздирающие вопросы. Попытаться сделать хоть что-то, чтобы вернуть себе потерянное. И даже если в моём сердце таилась седая печаль, надежда всё ещё боролась за то, чтобы увидеть светлый день. Идя уже по забытому коридору, я заметила Ен Чжи, которая сидела на подоконнике, поглядывая в окно. Её внешний вид не говорил ничего хорошего, кроме того, что я заметила синяки под глазами, я увидела ненависть. Я не находила силы к ней подойти, даже как такового удачного момента не было, ведь за последние дни стены университета забыли моё имя. Только подушка на кровати стала мне другом. Я вздохнула, осознав, что эта тишина, окутывающая наш университетский коридор, была невыносимой. Я всё ещё помнила, как когда-то смеялись и делились надеждами, но теперь даже эхо кажется уже вымершим.

***

Даже спустя несколько часов, проведённых в университете на парах, между ними не проскользнуло ни единого слова. Ен Чжи сидела на скамейке, чувствуя, как тяжесть происходящего давит ей на грудь. Её взгляд был прикован к уходящей Наён, у которой на лице была написана невыносимая боль. Она отдалялась, шаг за шагом, они даже не сказали друг другу ни слова, вместо этого между ними лишь раздалось молчание и ненависть. После последней их стычки, полной слёз и упрёков, они окончательно перестали общаться. Она не могла избавиться от ощущения, что её слова стали ударом под дых для Наён. Взгляд подруги, полон отчаяния, пробирал её до мурашек. Я же хотела помочь, а не сломать всё! — думала она с сожалением. Ен Чжи знала, что Сынмин был не просто другом для Наён, он был её спасением. Но чтобы справиться со своим гневом и болью, она в какой-то момент забыла о её чувствах и сама ушла слишком далеко в собственном раздражении. Как я могла так сказать? — её сердце сжималось от боли и стыда. Внутренний голос твердил, что она должна была поддержать, а не обвинять. Она смотрела, как Наён, будто потерянная душа, уходит всё дальше и дальше, и ощущала, как её собственное сердце разрывается. Всё-таки встав на ноги, блондинка пошла в сторону Наён, думая наконец-то её догнать и поговорить обо всём, что они постарались забыть, словно это страшный сон. Стоило не обвинять друг друга, а поговорить, однако до Чжи эта мысль пришла в голову только сейчас. Не успев догнать уходящую Наён, резко блондинку схватили за локоть, заставляя её прижаться обратно к подоконнику. — Надо же, куда собралась? Снова парень с кошачьим вырезом глаз, снова этот самовлюблённый придурок. — Отпусти, сейчас совсем не до тебя! — рыкнула блондинка, отходя на несколько шагов вперёд. — Ну же, Чжи, почему ты меня отстраняешь от себя? Я тебе так противен? — спросил язвительно парень, ухмыляясь. — Ты только недавно меня посылал очень далеко и надолго, — сказала Ен Чжи, а после продолжила, — и кто тебе успел моё имя растрепать? Их взгляды были направлены друг на друга, брюнет нервно поджал губы, гладя свои чуть кудрявые пряди волос. — Тц, был неправ, признаю, — на его лице возникло знакомое раздражение, заставляющее девушку напротив победно улыбнуться. — Почему растрепали? Сам узнал. — Вау, у меня уже глаза из орбит выкатываются, Хо, — её взгляд после последних слов был направлен вопросительно на брюнета, ожидая, что не ошиблась с его именем, которое случайно услышала на потоке. — Ты, во-первых, признал свою вину, — дополнила Чжи, улыбаясь, — а, во-вторых, не поленился и узнал моё имя, надо же, что за шаги к знакомству. Когда тебя с розами под окнами ждать? — Я не романтик, поэтому забудь. — Очень жаль, а мне такие нравятся. — Хмыкнула Чжи, наконец вырываясь из хватки и идя по коридору, выглядывая вперёд, надеясь там, вдалеке, увидеть силуэт Наён, но от неё не осталось ни следа.

***

Улица. Дождь мелко дробил о землю, словно грустные капли, подчёркивающие моё состояние. Прохожие спешили укрыться, но я лишь продолжала двигаться вперёд, ощущая, как холодные капли проникают мне за воротник. Они оставляли мелкий дискомфорт от холода, но охлаждали, заставляя встряхнуть головой и понять, что у меня есть шанс взять себя в руки, но тяжесть в сердце не уходила, кроме этого мои руки лихорадочно тряслись от усталости и голода. Собравшись с мыслями, я старалась разогнать туман в голове. Мысли о том, как я могла бы поговорить с Ен Чжи, терзали меня. «Почему я не пыталась всё исправить?» — снова и снова задавала я себе этот вопрос, но ответа не находила. Внезапно что-то заставило меня поднять взгляд, и в это мгновение я почувствовала, что теряю контроль над ситуацией. Вдруг кто-то подкрался сзади. Прежде чем осознать, что происходит, сильные руки схватили меня за плечи и резко затащили за угол. Я хотела закричать, но мне закрыли рот ладонью, сжав больно челюсть. Кто это? — мелькнула мысль, и страх вновь охватил меня. Затаившись в узком закутке, укрытом от дождя, я почувствовала, как моё сердце бьётся в такт растущему паническому ощущению. Тогда я увидела его — незнакомца с красными глазами, которые светились в темноте, как два уголька в ночи. Его лицо было напряжено, а сам он находился в неведении, словно что-то или кого-то ждал. Я сделала шаг назад, заставляя себя не поддаваться панике. Страх и тревога заполнили меня, когда его губы перекосились в улыбке, но она не была доброй. — Какая же ты милая... — произнёс он, и его голос казался другим, как будто выходил из тени. Я почувствовала, как волнение перехватило дыхание, — теперь ясно, почему он тебя не спешит убивать. — Кто? Ч-что вы хотите?.. — надув губы, спросила я, стараясь скрыть страх. Но его красные глаза лишь пригляделись ко мне, как будто они искали что-то. — Хочу, чтобы ты наконец-то сдохла, — произнёс угрюмо он, сжав моё тело и сверкнув красными глазами. В этот момент я поняла, что попала в ловушку, и мне нужно выбраться отсюда. Но вдруг его рука стремительно схватила меня за запястье, и холодный ужас пронзил до глубины души. Будучи беззащитной, я в панике старалась вырваться, но его хватка лишь крепчала. — Малышка, он же ведь всё равно тебя прикончит мучительно, лучше я ему помогу, — сказал он, его голос теперь стал зловещим, и в сердце поднялся страх, который затопил меня полностью. Резкий удар по голове. Мои ноги задрожали, а после моё тело прижали к холодной стене, сжав шею, перекрывая доступ к кислороду. Капли дождя по-прежнему падали, смешивая мои слёзы с дождем, когда я почувствовала, как теряю контроль над своим телом и разумом. Всё вокруг стало серым и глубоким. Я продолжала проклинать себя за то, что оказалась здесь, в этом моменте, когда мир вокруг меня затих, а дождь всё так же лил, отражая моё внутреннее состояние. Я перевела взгляд с незнакомца, пытаясь найти поддержку в ускользающих звуках города, но всё это было напрасно. Последнее, что я осознала перед тем, как меня охватил мрак, это осознание, что я должна была позаботиться о себе и о Ен Чжи. Все мои надежды и мечты, казалось, растворились вместе с дождём, который продолжал падать, оставляя лишь пустоту.

***

Ен Чжи пришла домой с опущенной головой, её плечи были согнуты под тяжестью внутренней тоски. А с волос стекали капли проливного дождя. Внутри неё всё кипело, но она не могла найти слов, чтобы это выразить нормально. Весь день она мучилась, пытаясь придумать, как подойти к Наён, чтобы обсудить то, что произошло. Но каждый раз, когда она собиралась написать сообщение или позвонить, её охватывало смущение и страх, что слова не смогут описать её чувства. Она вошла в свою комнату, опустилась на пол возле кровати и, тяжело вздохнув, прижала колени к груди. Она не могла сдерживать слёзы, которые лились рекой по её щекам. Сердце вырывало из груди тяжёлую тоску, и она понимала, что скучает по Сынмину как никогда. Она вспомнила его улыбку, его доброту, и это только усугубляло боль утраты. — Почему всё так произошло? — шептала она сквозь слёзы, как будто могла задать этот вопрос пустоте, и она ответит. — Нахрена я настолько ужасно поступила?! Я ужасная подруга. Каждый всхлип напоминал ей о том, как она потеряла не только Сынмина, но и дружбу, которая складывалась между ними. Она чувствовала себя заброшенной, и её сердце сжималось от невыносимой грусти. И вдруг резкий треск стекла, словно гром, раздался с первого этажа. Это прервало её поток мыслей, заставив встрепенуться. Ен Чжи замерла, настороженно прислушиваясь. Сердце её заколотилось в груди, а мурашки забежали по коже. Звук был таким громким и неожиданным, что она не могла понять, что это могло быть. Её внимание мгновенно переключилось на источник звука. Чувствуя, как страх сжимает её в своих тисках, Ен Чжи встала и, стараясь по возможности не шуметь, осторожно подошла к двери. Внутри неё всё кипело: ей хотелось убежать, но было также желание выяснить, что произошло. — Может, это просто ветер или дождь? — прошептала она себе, стараясь уговорить себя, что нет причин для паники. Но в глубине души её голос звучал неубедительно. Она с замиранием сердца приоткрыла дверь и, медленно прокрадываясь по коридору, обратила внимание на тёмные тени, которые лежали на стенах, создавая ощущение, будто в доме кто-то чужой. Трепет души смешивался с адреналином, когда она медленно подошла к лестнице, ведущей на первый этаж. Её сердце колотилось так, как будто оно хотело выскочить из груди. Несмотря на страх, в ней ощущалась настоятельная потребность выяснить, что происходит. Она коротко вздохнула и, сделав шаг вниз, пыталась разобраться в своих чувствах и обеспечить себе хоть каплю храбрости, которая всегда была свойственна ей, но не в этот раз. В глубине души она знала одно — её жизнь уже была полна страха, и сейчас ей нужно было выяснить, что же заставило её сердце забиться быстрее. Ен Чжи продолжала медленно спускаться по лестнице, её ноги казались тяжёлыми, словно прикреплённые к полу. Каждый шаг давался с трудом, и её сердце колотилось в груди так, будто пыталось вырваться на свободу. Она слышала, как ветер свистит за окном, но тот резкий треск всё ещё стоял в её голове, заставляя её обострить все чувства. Когда она достигла нижнего этажа, её дыхание участилось. Она осмотрела тёмную прихожую, прислушиваясь к звукам, которые новым эхом раздавались в её ушах. Смущение смешивалось со страхом, и от этого в животе появилось холодное неприятное ощущение. Без сознательного решения, она двинулась к стороне, откуда исходил звук, и с каждым шагом замедляла пульсацию сердца. Ощущение, что каждый момент мог стать решающим, заставляло её замирать на месте. Войдя в кухню, Ен Чжи увидела окно, которое было разбито на несколько тысяч осколков, а за ним громкий ливень. Рядом со стеклом лежал окровавленный камень, который, скорее всего, и кинули в окно. Ветер неприятно покалывал от холода тело, заставляя вздрогнуть. На ее глазах ещё застыли слезы, но теперь в её взгляде почувствовался страх. Резко она услышала шаги за своей спиной, заставляющие её отступать назад, наступая голыми ступнями на стекло, чувствуя, как осколки ужасно больно впивались в кожу, разрывая её и оставляя кровавые следы за собой. Её рука дёрнулась к столешнице, где стояли ножи, схватив один из них, она старалась восстановить дыхание, однако всё было напрасно, когда она услышала мужской голос, который заставлял повиноваться. — Ну же, Чжи, выходи. Что за игры? Значит, Наён была права...