Наследие проклятых. Дитя меча и пламени

      Утро в таверне «В гостях у Эрвина» началось тихо и спокойно. Мягкий свет солнца пробивался сквозь запотевшие окна, освещая деревянные балки и пол. В воздухе витал запах свежеиспечённого хлеба и чего-то слегка пряного. Эрвин, закатав рукава, натирал кружки за стойкой, складывая их в аккуратные ряды.       По лестнице раздались лёгкие шаги, и через несколько секунд в зале появилась Эден. Её кудри вздыбились в разные стороны, а глаза едва открылись, выдавая остатки сна.       — Доброе утро, — зевая, произнесла она, подходя ближе. — А где Леви?       Эрвин, не отрываясь от своей работы, кивнул в сторону окна.       — Уже тренируется.       Эден подошла ближе к окну и выглянула наружу. За таверной, среди высоких деревьев, она заметила Леви. Он стоял на небольшой площадке, подняв топор, и с точностью раскалывал очередное полено. Движения его были быстрыми, но чёткими, словно он вкладывал в каждое усилие определённый ритм.       Эден усмехнулась и, опершись на подоконник, бросила через плечо:       — Да он просто по хозяйству хлопочет. Вы ему ещё кур поручите выгуливать.       Эрвин тихо рассмеялся, сложив ещё одну кружку на полку.       — Это выглядит просто, но для него это тренировка. Концентрация, сила, умение следить за дыханием. Всё это важно для любого охотника.       Эден скептически прищурилась, снова глядя на Леви.       — Ну да, конечно. Колоть дрова — это прям искусство.       Она отошла от окна, подошла к стойке и села на высокий табурет. В этот момент из кухни выскочила Ханджи, держа в руках поднос с тарелкой, полной еды.       — О, наша соня проснулась! — радостно воскликнула она, ставя перед Эден горячий завтрак. — Ешь, чтобы не сдуло, а то смотри какая худая!       Эден недовольно фыркнула, но схватила ложку и тут же принялась за еду. Ханджи с улыбкой наблюдала за этим ещё пару секунд, а потом скрылась обратно на кухне.       Пока Эден жевала, она смотрела на Эрвина, который всё так же методично натирал кружки. Её любопытство взяло верх.       — Леви сказал, что вы знаете всё. Это правда?       Эрвин остановился, посмотрел на неё и слегка улыбнулся.       — Всё — это громко сказано. Но я многое слышал и многое видел.       Эден задумалась, крутя ложку в руках. Затем её взгляд стал более сосредоточенным.       — А тогда… вы можете рассказать мне про моих родителей?       Эрвин на мгновение замер, затем аккуратно поставил кружку на полку и обернулся к ней.       — Что именно ты хочешь узнать?       — Это правда, что ковен ведьм отдал меня Флориану и Сесиль? — Она наклонилась вперёд, её голос стал тише.       Эрвин замер на мгновение, затем медленно поставил кружку на стойку и повернулся к ней.       — Это правда, — признал он.       Эден почувствовала, как внутри всё перевернулось. Даже зная это заранее от Леви, услышать подтверждение от Эрвина было поразительно.       — Но зачем? — спросила она, её голос дрогнул. — Почему они вообще это сделали?       Эрвин немного наклонился, упираясь руками в стойку, и его взгляд стал задумчивым.       — Ковен редко делает что-то без причины. У них есть правила, они хотели, чтобы ты росла вдали от магии, чтобы ты не осознавала своих способностей… пока не придёт время. Способности есть не у всех рождённых от ведьм.       Эден нахмурилась, её зелёные глаза блестели от гнева.              — Это всё звучит как какая-то игра. Может я просто не нужна родителям?       Эрвин сделал шаг назад и сложил руки на груди.       — Ты действительно хочешь знать?       — Конечно! — выпалила она.       Эрвин слегка улыбнулся, но в этой улыбке была тень грусти.       — Иногда правда тяжела. Может быть, для тебя лучше узнать её позже, когда ты будешь готова принять её.       Эден сжала кулаки, пытаясь сдержать раздражение.       — Почему вы все всегда говорите загадками? Просто скажите мне, кто мои настоящие родители!       Эрвин замолчал, его взгляд стал серьёзным, и он наклонился ближе.       — Твои родители… необычные люди. Твой дар, Эден, это не случайность. Но иногда нужно сосредоточиться не на прошлом, а на том, кем ты можешь стать.       Эден нахмурилась ещё сильнее, чувствуя, что Эрвин уходит от ответа.       — Вы знаете, кто они, правда?       Эрвин посмотрел ей в глаза, но не произнёс ни слова. В тишине было больше ответов, чем он мог позволить себе сказать.       — Это всё, да? — горько усмехнулась она, поднимаясь со стула. — Тайны, загадки, недомолвки. Я устала от этого!       Она быстро развернулась, направляясь к двери. Уже на пороге она бросила:       — Леви хотя бы честен. С ним хоть понятно, что происходит.       Эрвин не остановил её, лишь вздохнул и вернулся к своим кружкам. Но в его глазах оставалось что-то глубокое и невыразимое, как будто он знал слишком много, но не мог позволить себе поделиться этим.       Леви с глухим стуком опустил топор на полено. Дрова разлетелись в стороны, но он не обратил на это внимания. Ровное дыхание и плавные движения позволяли сосредоточиться, хотя мысли, как всегда, упорно возвращались к прошлому. Его руки были покрыты пылью и мелкими занозами, но это его совсем не беспокоило.       Из таверны выбежала Эден, её шаги были громкими и быстрыми, как и её настроение. Она направилась прямо к нему, едва не споткнувшись на пороге. Щёки горели, волосы слегка растрепались, а губы были поджаты в сердитом выражении.       — Этот индюк! — выпалила она, подойдя почти вплотную.       Леви, не поднимая глаз, поднял топор и со звуком расколол очередное полено.       — Кто на этот раз?       — Эрвин! — громко заявила она, скрестив руки на груди. — Он знает, кто мои родители, но вместо того чтобы просто сказать, он говорит, что «не время»! — Эден карикатурно изобразила Эрвина потирающего кружку с умным видом. — Да что это вообще значит?!       Леви поставил ещё одно полено, задержался на мгновение и, точно прицелившись, опустил топор. Только после этого он посмотрел на неё.       — Значит, не время, — спокойно произнёс он.       — Ты издеваешься? — Эден взволнованно шагнула ближе, её глаза сверкали от гнева. — Ты тоже это считаешь нормальным?       Леви на секунду замер, оценивая её лицо. Он видел это упрямство, это желание понять. И это было настолько знакомо, что внутри что-то сжалось. Он поставил топор и вытер руки о штанины.       — Если Эрвин говорит, что не время, значит, у него есть на то причины, — мягко ответил он, его голос был спокоен, но не холоден.       — Ты его всегда слушаешь? — язвительно спросила она, поднимая бровь.       Леви на мгновение отвёл взгляд, затем снова посмотрел на неё.       — Не всегда. И, честно говоря, злился на него не раз.       Эден чуть смягчила выражение лица, уловив в его словах искренность.       — Тогда почему? Почему он не может просто сказать?       Леви вздохнул и потер виски, словно пытался найти правильные слова.       — Потому что иногда знать — больнее, чем не знать.       Она замолчала, обдумывая его слова, но её взгляд остался напряжённым.       — Но ты-то знаешь, каково это. Ты бы тоже хотел, чтобы он сказал тебе правду, верно?       Леви замер. Её слова задели что-то глубокое, что он старался забыть. На мгновение его лицо стало каменным, а взгляд — пустым.       — Иногда я бы хотел. А иногда понимаю, что лучше бы я не спрашивал, — сказал он, снова беря топор.       Эден внимательно наблюдала за ним, но в какой-то момент её злость сменилось любопытством.       — Ты стал таким странным… Что ты вспомнил?       Леви не ответил сразу. Он поднял топор, но на этот раз не спешил опускать его. Его руки замерли, а дыхание стало медленнее.       — Ничего, — наконец произнёс он, глядя прямо на полено.       — Леви… — Эден сделала шаг ближе, её голос стал мягче, почти осторожным. — Ты так говоришь, будто у тебя тоже есть секреты.       — У всех есть секреты, — коротко ответил он, наконец опуская топор. Полено с громким треском разлетелось пополам.       Она замерла, изучая его лицо. На нём был знакомый хмурый взгляд, но за ним скрывалось что-то глубокое, что он явно не собирался ей рассказывать.       — Ладно, — наконец сказала она, сложив руки на груди. — Но если вы с этим вашим индюком что-то знаете и не хотите говорить, то хотя бы объясните мне, как долго мне это терпеть.       Леви слегка улыбнулся краешком губ, впервые за всё время.       — Не знаю. Может, день. Может, год.       — Ты просто ужасен, — сказала она, закатив глаза, но её тон стал чуть мягче.       — Да, я знаю, — ответил Леви, снова поднимая топор. — А теперь дай мне работать, грязнуля.       Эден хмыкнула, чуть не рассмеявшись. Она ещё немного постояла рядом, глядя, как он с точностью раскалывает очередное полено. Её злость постепенно рассеялась, и, когда она развернулась, чтобы уйти, Леви на секунду задержал взгляд на её спине.       Как только она скрылась, он тихо выдохнул, будто сбросил с плеч какую-то невидимую тяжесть, и снова взялся за работу.

***

      Зал Совета Высших Магов был древним, его стены помнили вековые споры, решения и жертвы, положенные на алтарь магического равновесия. Высокие арки из черного базальта уходили ввысь, где свод украшали символы стихий, переливающиеся слабым светом: лазурь для воды, янтарь для воздуха, изумруд для земли. На полу располагалась мозаика с изображением сферы, стилизованной под черный монолит, что стоял в центре зала.       Сфера Поглощения возвышалась, будто живая. Её поверхность трещала от золотых нитей, мерцающих как всполохи молнии, которые тянулись в воздух, чувствуя приближение беды. Она была сердцем магии — местом, где сливались потоки стихий, удерживая баланс в мире. Без неё магия потеряла бы своё постоянство и разорвала ткань мироздания.       За длинным столом, выложенным мрамором, сидели шесть магов, каждый отражал свою стихию:       Маарик Вентир и Лираэль Эйвон, маги воздуха, их движения были быстрыми и порывистыми, как буря. Маарик, с заострёнными чертами лица и глазами цвета стали, внимательно следил за каждым словом. Лираэль, с мягкими чертами и лёгкой улыбкой, сидела словно на краю облака.       Каэлас Меридион и Иллена Ривейн, маги воды, излучали прохладу. Каэлас был тихим, его голос напоминал течение медленной реки, но его взгляд был тяжёлым, как глубины океана. Иллена, напротив, постоянно находилась в движении, её пальцы играли с каплями воды, которые, казалось, она держала в руке.       Сарион Кальден и Астрель Вейлис, маги земли, олицетворяли стабильность и мощь. Сарион, массивный и суровый, напоминал утёс, который веками противостоит бурям. Астрель была полной противоположностью — её тонкие пальцы двигались с изяществом, но её взгляд оставался таким же твердым.       Мадам Лагри шагнула в зал, её высокие каблуки звонко отбивали шаги по каменному полу. Она задержалась на мгновение, чувствуя на себе взгляды всех шестерых. Казалось, даже Сфера Поглощения смотрит на неё с немым укором.       — Мадам Лагри, — Маарик скрестил руки, его голос был ровным, но в нём ощущалась скрытая угроза. — Вы хотите сказать, что заставило нас прервать наши дела?       — Хедель, — её голос был низким, но твёрдым. Она не дала ему продолжить, шагнув ближе к Сфере. — Она сняла чары с замка. Она свободна и движется в направлении академии.       Тишина, которая возникла после её слов, была пугающей. На мгновение казалось, что даже маги не могли осознать, что только что услышали.       — Это невозможно, — первым нарушил тишину Каэлас, его голос был глубоким, как раскат грома. — Эти чары невозможно разрушить. Мы не учим ведьм древним письменам.       — Она сделала это, — отрезала Лагри. — И я боюсь, что она идёт за мной.       — Или за нами, — добавила Иллена, её голос дрожал, как капля воды перед падением. — Если она наберёт ещё больше силы, то сможет уничтожить Сферу.       Астрель встала, её руки упёрлись в стол.       — Мы предупреждали, что её нельзя оставлять в живых. Завет требует жертвовать ведьмами огня, пока их сила не стала разрушительной!       — Именно вы убедили нас не приносить её в жертву! — резко добавил Маарик, его глаза сверкнули. — Вы сказали, что она особенная, что её пламя не станет угрозой.       — Вы говорили о её добром сердце, — холодно напомнила Лираэль, её тон был мягким, но обжигающим.       — Мы не должны были нарушать традиции, — твёрдо сказал Сарион, его голос звучал, как раскат каменного обвала. — Ведьмы огня всегда становятся чистым гневом. Их нельзя контролировать.       — Я знаю, — сказала Лагри, опустив голову. Она медленно выдохнула, затем посмотрела прямо на них. — Это моя вина. Я убедила вас. И я была неправа.       — Что она хочет? — спросила Каэлас, его взгляд был тяжёлым.       — Она хочет отомстить, — ответила Лагри, её голос дрогнул, но она продолжила. — И я не могу её винить. Это я сделала её такой.       — Если она доберётся до Сферы, — Иллена осмотрела магов, её руки слегка дрожали, — она уничтожит её. Это разрушит весь баланс магии.       — Мы не можем позволить этому случиться, — резко сказала Астрель.       Маарик хмыкнул, его взгляд был холодным.       — И как мы остановим её? Она явно стала сильнее.       Лагри посмотрела на Сферу, её лицо стало твёрже.       — Мы должны объединиться. У нас нет другого выбора. Мы защитим академию и Сферу любой ценой.       Совет замер. Зал был наполнен давящей тишиной. Мадам Лагри стояла в центре, её силуэт резко выделялся на фоне Сферы Поглощения, чьи мерцающие золотые нити казались тревожными, как предупреждение о грядущем хаосе. Шесть магов, каждый представляющий свою стихию, внимательно смотрели на неё, их лица отражали смесь подозрения, гнева и беспокойства.       — Если она движется к академии, а не прямо к нам, — начала Лираэль, маг воздуха. Её голос был мягким, но в нём сквозила осторожность. Она приподняла подбородок, её глаза чуть прищурились. — Разве это не значит, что Сфера может быть не её целью?       Каэлас, маг воды, нахмурился, его руки сжались в кулаки.       — Это может быть отвлекающим манёвром. Она может разрушить всё — и академию, и Сферу. Мы не можем этого допустить.       — Но зачем идти через академию? — Иллена, его напарница, нервно сдвинулась на своём месте, её тонкие пальцы переплелись в замысловатый узор, будто она пыталась успокоить себя. — Возможно, ей нужно что-то другое.       — Она хочет мести, — резко напомнила Астрель, маг земли. Её голос был твёрдым, как камень. Она оперлась на стол обеими руками, её глаза буравили Лагри. — Тебе, мадам Лагри, есть что скрывать?       Лагри замерла. Её взгляд на мгновение затуманился, и она, словно в поисках равновесия, сделала шаг к Сфере. Тепло, исходящее от её поверхности, казалось, прожигало её изнутри.       — Да, — произнесла она наконец. Её голос был глухим, но слова звучали как удар грома. — У неё есть счёты со мной.       Маарик, маг воздуха, откинулся на спинку своего кресла, скрестив руки на груди.       — Почему? Что ты сделала?       Лагри вздрогнула, но быстро взяла себя в руки.       — Я следовала правилам, забирая её дитя, — произнесла она, поднимая подбородок.       — И ты ничего нам не сказала? — рявкнул Маарик, его мантия заколыхалась от резкого движения. — Ты скрыла это, зная, что она огненная ведьма?       — Я следовала правилам, — повторила Лагри, но её голос слегка дрогнул. — Согласно уставу академии, дети ведьм должны быть переданы людям, чтобы их воспитали вдали от магии.       — Людям? — Лираэль, маг воздуха, издала горький смешок. — Ты отдала особенное дитя простолюдинам?       — Это не просто дитя! — воскликнула Иллена, её руки крепко вцепились в подлокотники кресла. — Это ребёнок огненной ведьмы, возможно, связанный с пророчеством!       — Пророчество… — тихо повторил Сарион, его глаза сузились. — Дитя меча и пламени.       Зал погрузился в напряжённое молчание, пока маги переваривали услышанное. Маарик взял себя в руки и уставился на Лагри.       — Ты понимаешь, что натворила? Ты дала обычным людям воспитывать ребёнка, которому предначертано либо спасти этот мир, либо уничтожить его!       — Это был единственный способ! — Лагри сделала шаг вперёд, её голос дрогнул, но она не отступала. — Хедель была нестабильна. Мы не могли позволить ей оставить ребёнка. Если бы я сообщила вам, вы бы настояли на его уничтожении, как того требует завет.       — И ты решила взять это на себя? — Каэлас сжал руки в кулаки, его взгляд стал ледяным. — Ты скрыла от нас дитя пророчества. Ты подвергла весь магический мир риску.       — Я думала, что поступаю правильно, — тихо сказала Лагри. Её глаза блестели, но она не позволила себе слёз. — Я не могла позволить вам убить ребёнка.       — Теперь пророчество начинает сбываться, — произнесла Астрель, её голос был полон гнева. Она ударила рукой по столу, и слабый треск раздался под её ладонью. — И Хедель может найти ребёнка раньше нас. Если она воспылает гневом, она использует его, чтобы разрушить всё, что мы защищаем!       — Мы должны найти ребёнка, — твёрдо сказал Сарион. Его голос был полон решимости. — До того, как это сделает Хедель.       — И что ты предлагаешь? — резко спросил Маарик.       — Найти людей, которые воспитывали этого ребёнка, — ответил Сарион, глядя на Лагри. — Ты знаешь, кто они?       Лагри кивнула, но её лицо оставалось напряжённым.       — Да. Я знаю.       — Тогда отправимся к ним, — заявил Каэлас.       — И что потом? — спросила Иллена, её голос был полон сомнений. — Если это действительно дитя меча и пламени, сможем ли мы остановить судьбу?       — Мы не остановим судьбу, — холодно сказал Маарик, его глаза сузились. — Но мы можем контролировать, как она исполнится.       Совет замер. Каждый из магов понимал, что их действия в ближайшие часы решат судьбу магического мира.