Я не хочу, чтобы эта жизнь заканчивалась.

      Заметив остекленевший взгляд своего шиди, Вэй Усянь испугался. Сначала того, что шиди сорвется, потом, когда уводил его из разрушенной и горящей пристани, что поймают. Но Цзян Чэн вел себя смирно, ни на что не реагировал и молча выполнял все его просьбы. Пока Вэй Усянь был занят тем, чтобы вывести их с шиди незаметно, он не сильно обращал внимания на беспрекословное подчинение Цзян Чэна. Только после того, как они выбрались Вэй Усянь осознал, что так быть не должно. Его шиди никогда себя так не вел, он никому не позволял собой командовать, последние пять-шесть лет даже своим родителям. Ни уговоры, ни тряска, ни пощечина, ни даже поцелуй — кроткий, нежный — ничего не изменили. Цзян Чэн стоял бледной, безжизненной статуей с пустыми глазами и ни на что не реагировал. Вэй Усяня обуял ужас. В таком состоянии с его шиди можно сделать все что угодно, он и жеста протеста не выкажет. Взвыв раненым зверем, не зная, что делать дальше, прижал к себе шиди и сделал то, что умел лучше всего, понес какую-то чепуху.       Дурак, какой же он дурак! Ведь ближе Цзян Чэна у него никого нет, а он… Он испугался, что испортит ему жизнь, сломает ее, как он сломал жизнь дяде Цзяну и госпоже Юй. Сначала он отнял у Цзян Чэна щенков, его единственных друзей, потом любящих родителей, а теперь еще и право быть с тем, кто ему нравится. Он просто не дал шиди выбора, сам решив самоустраниться. И в тоже время выпрашивал поцелуи и ласку.       Вэй Усянь не знал, когда он начал смотреть на шиди так. Как на объект страсти, как на мужчину, который нравится, как на того, с кем хочется всегда быть рядом. Хочется обнимать, целовать и еще много того, что они еще не пробовали.       Вэй Усянь подозревал, что все это началось еще в Облачных Глубинах. Еще тогда, когда шиди его впервые связал и прижал к себе. Именно тогда его сердце впервые забилось чаще от прикосновений Цзян Чэна, но он тогда все списал на легкий испуг, а после на предвкушение, когда он сам связывал шиди. Он восхищался Цзян Чэном, его умом, фантазией, воображению и не стандартному подходу. С тех пор, как его шиди отбросил навязанные родителями чувства долга, но не забыв о нем, перестал воспринимать близко к сердцу упреки и злые слова, он словно сбросил с себя все наносное и ненужное. Расправил плечи и засиял.       Вэй Усяню стыдно признаваться даже себе, но тогда, когда его шиди, в тринадцать лет, плакал у него на плече, высказывая все, что накипело, он был рад, что ему доверились. И он это доверие почти потерял, но его шиди, его невозможный шиди, дал ему шанс. Целый год, в котором он мог быть рядом с ним. Цзян Чэн вообще от него мало что требовал, а если и требовал, то только на благо своего шисюна.       Так, когда же он понял, что шиди для него важен? Важен настолько, что он готов свою душу ему в руки вложить. Ситуация с Янсюэ? Возможно. Когда шиди признался, что старший до него домогался, Вэй Усянь был готов в туже секунду вскочить и убить наглого старшего. Но его удержали. Сам шиди даже не понял, что он не собирался кричать, он просто хотел вскочить и пойти выбивать дурь из наставника, но руки, зажавшие ему рот — остановили. Когда Цзян Чэн ворвался в номер матерясь и вытирая губы, первое что возникло в голове «Первый поцелуй шиди достался не мне». От неожиданной мысли Вэй Усянь замер на пол шаге, а потом уже куда-то бежать было неуместно. В итоге Цзян Чэн сам решил свою проблему, как — он не рассказал, да и Вэй Усянь не интересовался. Главное было то, что наглый старший больше не тянул к его шиди свои поганые руки.       Когда их отправили на соревнования в Цишань, Вэй Усянь еще не был уверен в том, что чувствует. Да, он не отрицал, что его взгляд периодически останавливался на Цзян Чэне, да, он не отрицал, что хочет к нему прикасаться и как можно чаще быть рядом. Он тогда убежал донимать Лань Ванцзи в попытке разобраться в себе. Лань Ванцзи был красивым и сильным, но холодным. С Цзян Чэном же было тепло. Вэй Усянь чувствовал, что раздражает Лань Ванцзи, с шиди же было тепло даже тогда, когда Вэй Усянь его раздражал. Когда Вэй Усянь ушел искать своего шиди, после того как второй нефрит сделал вид, что с ним не знаком, у него было ощущение, что, пытаясь общаться с Лань Ванцзи он ломится в закрытую дверь. Ему там были не рады. Второй нефрит его не принимал. Даже знакомым быть не хотел, не то, что другом.       Вэй Усянь нашел шиди. Нашел и испугался, что открытая дверь тоже может закрыться. Цзян Чэн мило беседовал с симпатичным, молодым господином в клановых одеждах Вэнь, гладил того по руке, и только подойдя ближе, Вэй Усянь понял, что его шиди просто обрабатывает ушибы и царапины. Но уснуть ночью все равно не мог и пошел к Цзян Чэну. Шиди пустил, ничего не спрашивая.       Вэй Усянь беспокоился. Он сам не понимал, что его беспокоит, но беспокоился. Да и поведение шиди последние время после возвращения с соревнований, спокойствию тоже не способствовали. В конце концов он не выдержал и пошел к Цзян Чэну. Сам не знал, что сказать и как объяснить свой поступок. Но шиди его понял и не прогнал. Если задуматься, то шиди понимал его лучше, чем все остальные. Вэй Усянь набрался смелости и признался, что ему нравится мужчина. Он был не уверен в этом, но хотел узнать мнение Цзян Чэна. И снова шиди его удивил, не выказав ни намека на отвращение, наоборот он сказал, что не видит в этом ничего предосудительного. Это обрадовало, расстроило, что Цзян Чэн подумал, что ему нравится Лань Ванцзи. Раскрытая дверь начала закрываться.       В лагере «перевоспитания» Цишань Вэнь, Вэй Усянь окончательно понял, что ему действительно нравится Цзян Чэн. Его шиди, ни капли не боясь, решительно взвалил на себя обязанности старшего среди воспитываемых. Помогал чем мог, улаживал конфликты между людьми, старался сглаживать углы с надзирателями — делал все, чтобы они выжили, а когда настал момент невозврата, взял на себя роль полководца и командира. Он грамотно организовал отход людей. Не паниковал, отдавал команды так, будто всегда так делал. Четко, ясно и по существу. Вэй Усянь и сам не паниковал, наверное, только потому, что был не один, а с шиди. Он не представлял, чтобы делал, если бы остался там один. Нет, он знал, что шиди бы за ним вернулся, но вот, дожил бы он до того момента?       А после Вэй Усянь сделал самую большую ошибку в своей жизни, он сам, практически захлопнул перед собой, настежь открытую дверь. И теперь, когда Цзян Чэн закрылся не только от него, но и от всего мира, он просто не знал, что делать. Он просто сидел, покачивал своего шиди в объятьях и просил его вернуться. Но Цзян Чэн был глух к его просьбам. -      Вэй... Ин... - на грани слышимости.       Вэй Усянь замер и внимательно вгляделся в пустые глаза Цзян Чэна. Ему ведь не показалось? -      Вэй… Ин… — Уже громче и отчетливей, позвал его Цзян Чэн. Вэй Усянь крепче прижал к себе шиди. -      Я здесь. Я здесь. — Бормотал Вэй Усянь, на ухо шиди, глотая слезы. — Я с тобой, А-Чэн. -      Вэй Ин, … не оставляй… меня одного. — Тихо попросил Цзян Чэн и прижался к шисюну.       Спустя какое-то время, Вэй Усянь понял, что его шиди плачет. Тихо, безмолвно, только сильнее прижимаясь к нему, не издавая даже всхлипов. Так, как может плакать только опустошенный человек, у которого не осталось даже отчаянья. Вэй Усянь и сам был готов заплакать, но держался. Он поплачет потом, когда его шиди успокоится и придет в себя. И надо позаботиться о его безопасности.              

***

      Очнулся я на незнакомой поляне, под тихие всхлипы и шепот Усяня. Который обещал сделать для меня все и даже больше, говорил, что я самое дорогое, что у него есть, что он дурак, который испугался собственных чувств. Что он знает, что он никогда не заменит мне родителей, но сделает все, чтобы я был счастлив, лично убьет каждого виноватого в падении Пристани Лотоса Вэня… А вот это уже лишнее. Я тоже хочу в этом поучаствовать. Отстранившись от Усяня — и когда я успел в него вцепиться? — осторожно погладил его по голове. Усянь перехватил мою руку, прикоснулся губами к костяшкам пальцев — чем ввел меня в ступор — и поднялся на ноги. -      Нам нужно уходить. — Потянул меня вверх Усянь. — Когда мы уходили, я слышал, как Вэнь Чао отдавал приказ о нашей поимке. -      Вэй Ин… — Позвал я, чувствуя себя…скверно. Я знаю, что я сейчас предложу дичь, но не могу… — Может, мы попробуем забрать тела родителей? — Это глупо, это опасно, это обесценивает жертву родителей в конце-то концов. -      Цзян Чэн! Мы не можем! Госпожа Юй велела мне позаботиться о тебе! А ты хочешь вернуться и погибнуть?! — Возмутился Усянь. -      А может стоит? — Тихо отозвался я. Почему-то от слов Усяня стало больно. — И тогда ты станешь свободным от обязательств. -      Нет! — Рванул меня на себя Усянь. Безвольной куклой упал в его руки. Да что такое? Почему так болит в груди? — Не стоит! Я хочу, чтобы ты был жив! А-Чэн, пойдем в Мишань Юй, к шицзе. Кто позаботится о ней, если мы умрем?       Верно. Все верно. Хватит раскисать, надо взять себя в руки. У меня есть сестра, о которой надо позаботиться, и как минимум половина клана, который успели эвакуировать и спрятать в резиденции в горном лесу. Встряхнулся. -      Да. Ты прав. Но в Мишань мы не пойдем. — И потопал куда глаза глядят, Усянь пошел следом. -      Цзян Чэн? — Растерялся Усянь такой резкой перемене в поведении. Странно, но я чувствую себя так, будто уже выплакался. И когда только успел? -      Не будем привлекать лишнее внимание к цзецзе. Клан Юй не маленький и хорошо защищен. — Размышлял я. — А в нынешней ситуации еще больше закроется. Так что, лучше нам туда пока не соваться, чтобы не привлекать к нему внимание. Сейчас все внимание сосредоточенно на нас. Ты сам сказал, нас ищут. Нужно спрятаться. В города и деревни соваться опасно. По-хорошему, добраться бы до Цинхэ и на время укрыться там. Заодно сможем поговорить с Главой Не о возможности сопротивления завоевателям. Но… — Я задумчиво зажевал губу. Опасно со всех сторон. -      Цзян Чэн? Поднять сопротивление? Ты хочешь развязать войну? -      А ты думаешь она уже не началась? — Вздохнул я. — Вэй Ин, Гусу было сожжено, наш Орден практически уничтожен. Глава Не терпеть не может Вэнь Жоханя и он без боя не сдастся. Глава Цзинь…возможно, но и у него, я думаю, есть гордость, и он не станет рабом Вэней. -      Хм… Значит, ты хочешь заручиться поддержкой Главы Не? А не проще сначала соединиться со своими? -      Незачем привлекать к этому месту внимание. — Задумался я. — Нет, незачем. Слишком велика вероятность, что мы случайно выдадим место расположение нашей резиденции. Хотя, теперь скорей уже базы. -      Ладно. Значит в Цинхэ, но если по прямой, то мы попадем прямо на территорию Цишань. Пойдем в обход? -      Не знаю. — Вздохнул я. — Это тоже не лучшая идея. Если на территории Гусу нам стоит опасаться только вэньских псов, то на территории Ланлинь Цзинь нас схватят сами Цзини, только чтобы их не трогали. -      Тогда напрямик через территорию Вэней? -      Да. Так быстрее, а уровень опасности один и тот же. — Вздохнул я. — Не плохо было бы замаскироваться, или хотя бы одежды сменить.       На вопрос Усяня зачем, попросил подождать до ближайшей деревни или города. Я был уверен, что наши описания в скором времени появятся везде. Запасные комплекты одежды у меня были, как раз на такой случай. Переодеться, конечно, не мешало бы, но хотелось бы быть чистым. Нам бы до ручья дойти и ополоснуться, на большее уже и рассчитывать не стоит. Неизвестно сколько нам еще по буеракам переться.       К вечеру вышли к полянке с ручьем. Достав одежду, положил ее на землю и раздевшись пошел в воду, на краснеющего Усяня внимания не обращал. Помявшись, Усянь повторил мой маневр и присоединился. Отмывались мы пучками травы, мочалок у нас не было (да, про мочалки я забыл), зато был мыльный корень. И с горем пополам, свои шевелюры мы промыли. Переодевшись, тяжело вздохнул. Да, внимания в этих невзрачных нарядах мы привлекаем меньше, но все равно слишком узнаваемы. Распустив пучок, переплел волосы в косу. Усянь замер. Внимательно вглядываясь в мое лицо. Подошел, наклонился и коснулся моих губ своими. Я удивленно хлопнул глазами — это что еще за номер? Усянь осознал и отпрыгнул от меня. -      Прости Цзян Чэн, я не хотел, то есть хотел, то есть я понимаю, что сейчас не время и не место, но ты выглядел так очаровательно, что я не сдержался… — Затараторил Усянь, не зная куда деть руки и на чем остановить взгляд. -      Я понял, не переживай. — Хмыкнул я. — Ты тоже переплетись. Твой хвост и красная лента слишком узнаваемы.       Усянь кивнул и распустил хвост. Красную ленту убрал, я протянул ему черную. Недолго думая, Усянь подхватил пряди у висков и соединил их на затылке, завязав лентой. Ну, с этой прической, если можно так выразиться, черты лица Усяня стали выглядеть более резко, но все равно узнаваем. Но мы больше ничего сделать не можем, а косметики у меня нет.       На ночь остались на этой же полянке, а утром двинулись дальше. В первой попавшейся нам деревне, как я и предполагал, чуть ли не на всех стенах были развешаны наши изображения и описания. Единственное почему нас еще не схватили, это хреновый портретист и несоответствие цветовой гаммы. Хотя нельзя сказать, что портретист был совсем плохой, на себя мы похожи были. Но все же как-то не совсем. Я смотрел на листовку с изображением Усяня и понимал, что он похож и не очень одновременно. Может это из-за смены имиджа?       Нам удалось даже снять номер в гостинице. Правда представляться пришлось другими именами, но это мелочи. Фамилии Вэй и Цзян для нас сейчас как приговор. В номере, дождавшись ужина, повесили талисманы приватности и запирающий, принялись строить маршрут по карте (да, я запасливый). На территорию Безночного Города соваться не хотелось, поэтому строили маршрут так, чтобы обойти его десятой дорогой. Наметив ближайшую цель, завалились спать, а утром, солнце еще толком встать не успело, отправились в путь.       Дорог и населенных пунктов старались избегать и пробирались по лесам. В деревеньки выходили редко и то, если случалась какая-нибудь нужда. Закончилась провизия, порвалась одежда (нитки и иголки в цянькуне предусмотрены не были, я как-то не думал, что мы будем шляться по лесам в обычных одеждах), все же мы не в заклинательских одеждах, которые прошиты всеми возможными талисманами и символами. Да и мелочёвка всякая иногда требовалась. Вот как сейчас, пришлось заходить в город. Отходя от одного прилавка, пряча в рукав ханьфу покупку, мы уже направлялись к следующему, как за спиной… -      М-молодой г-господин Цзян? М-молодой г-господин Вэй?       В этот момент у меня сердце в пятки ушло. Думаю, у Усяня тоже, а как еще объяснить, что мы вдвоем резко развернулись и схватив молодого паренька уволокли его в подворотню, где и прижали к стенке. Одежды Ордена Вэнь — блеск. -      Сразу свернем ему шею? Или ты хочешь что-то узнать? — Хмуро спросил Усянь. -      Не плохо было бы узнать, что в этом городе делают Вэни и что в мире происходит. — Так же хмуро отозвался я. -      М-молодые господа… — Проблеял паренек, смутно знакомый и заикание его это… -      Вэнь Цюнлинь? — Спросил я, паренек резво закивал. -      Ты откуда его знаешь? — Удивился Усянь. -      Ты тоже его знаешь. Соревнования по стрельбе где-то полтора года назад. Побитый паренек на полигоне. -      А! Вспомнил. Ну и что — он Вэнь! — Рыкнул Усянь. -      Я-я м-могу п-помочь. — Пискнул Цюнлинь. -      Это как? Сдать нас Вэнь Чао и его шлюхе? — Прошипел Усянь, сильнее сжимая горло бедному парню. Я остановил, хмуро смотря на Вэня. -      Ты ведь знаешь, что произошло с Пристанью Лотоса? — Паренек вздрогнул и кивнул. — И ты понимаешь, что мы не доверяем Вэням? — Паренек снова кивнул. — И ты все равно предлагаешь нам помощь, хотя мы считаемся врагами номер один? -      Д-да. — Усянь отпустил Цюнлиня, тот откашлялся. — Я-я з-знаю, что Вэнь Чао н-напал н-на ваш д-дом. Н-но это было р-распоряжение В-верховного з-заклинателя. И-из всех в-великих Орденов и Кланов с-сделать н-надзирателтные п-пункты. -      Сколько еще кланов пали? — Хмуро спросил я. -      З-здесь не-не безопасно.       Я кивнул, соглашаясь. Да, не безопасно, но и топать куда-то с Вэнем… Хотя он не выглядит ни обманщиком, ни злобным гением. Цюнлинь не выглядит так, как-будто сейчас побежит на нас докладывать. Возможно, удастся разжиться сведениями и бинтами? Наверное, стоит рискнуть? Посмотрел на Усяня, тот тоже задумчиво рассматривал паренька, и явно не видел в нем угрозу. Ладно, идем.       Следуя за пареньком по теням и стараясь привлекать как можно меньше внимания, пробрались в центральное здание. Цюнлинь провел нас в комнату. Мельком оглядев ее, обрадовался, что не пыточная, возможно, все не так уж и плохо. Мы с Усянем, с облегчением плюхнулись за стол на стулья. Хотелось есть и спать. За эти две недели устали как собаки или ломовые лошади. Спать по четыре часа в сутки, постоянно идти, при необходимости возвращаться назад, выбирать новый путь, чтобы обойти препятствия… Устали мы, устали. -      Рассказывай, где мы и что здесь творится? — Вздохнул я, беря себя в руки. — Мы, вроде, должны были добраться до Илина. -      Это Илин. — Кивнул Цюнлинь. — А также н-надзирательный пункт Ц-цишань Вэнь. -      Когда успели-то? — Удивился я, а Усянь нахмурился. -      Да у-уже, три м-месяца к-как. — Вздохнул Цюнлинь. — Мы н-не х-хотели, но… с-сестре приг-грозили уничтожением в-всей н-нашей ветви. М-мы не в-воины. -      Ладно. — Потер я переносицу. — Что в мире творится? -      Что и-именно вы х-хотите узнать? -      Были ли нападения на остальные Ордена? -      Нет. Но г-готовится на Ц-цинхэ Не. — Вздохнул Вэнь Цюнлинь. — Н-насчет Ордена Л-ланлинь Цзинь В-верховный заклинатель еще н-не определился. Н-но тоже склоняется к ж-жесткому п-подавлению. -      Мишань Юй? — Взволнованно спросил я. -      На него п-пока внимания не о-обращалось.       Я и Усянь облегченно вздохнули. Это хорошо, что не обращалось. Так, надо отправить весточку Не-сюну. А нам надо выспаться и набраться сил. -      Скажи, ты случайно не знаешь, что случилось с телами Главы и Госпожи Цзян? — Спросил Усянь, я вздрогнул. Не хотел я об этом вспоминать, слишком пока свежа утрата. -      Знаю, их п-перевезли в Илин… -      Твою-то мать! — Подскочил я. -      Цзян Чэн? — Подорвался следом Усянь. — Что случилось? -      … — Я ничего не ответил, прислушиваясь к интуиции, но та молчала и никакого беспокойства не выказывала. -      Э-это не т-то… — Начал было Цюнлинь, но его прервали. -      Тебя-то я и искала! Объясни-ка мне, что… — Раздался резкий громкий голос, при резком открытии двери.       Немая сцена. Подорвавшиеся со стульев мы с Усянем, замерший испуганным кроликом Цюнлинь и его сестра, с недоумением взирающая на нас. -      Глава надзирательного пункта, что случилось? — Послышалось из-за открытой двери. Мы с Усянем было дернулись вперед, закрыть дверь, но… дверь захлопнула дева Вэнь. -      Ничего не случилось. Мой брат снова не хорошо себя чувствует — не тревожьте его! — Грозно рявкнула Цин и хмуро посмотрела на брата. — Я не стану сыпать нравоучениями, ты совершил столь глупый поступок из благодарности — тут ничего не попишешь. Но рано или поздно следы приведут Вэнь Чао сюда. Им ни в коем случае нельзя здесь оставаться! -      Мы понимаем дева Вэнь. — Поклонился я. — Я прошу у вас всего пару дней. Отдохнуть и подлечиться. -      Два дня. — Отозвалась Цин и решительно подошла ко мне, схватила за запястье. — Как вы вообще еще ходите?! — Изумленно воскликнула Цин. -      А? Что? Цзян Чэн? — Забеспокоился Усянь. -      Когда вы умудрились, получить почти искажение Ци? — Все замерли, а я нахмурился. Ну, боль в груди я чувствую с… -      Когда увидел своих мертвых родителей? — Отозвался я, смотря в сторону. — А! Так вот что это было! — Встрепенулся я, находя ответы на свои вопросы, и прострация, и боль в груди, которую я уже замотался медчакрой сдерживать, теперь все стало понятно. — А я-то думал, чего это я в прострацию впал. -      Впали. — Неверяще отозвалась Цин. — Но как же…это же грань… -      Цзян Чэн! Ты почему мне не сказал? -      Так, ты же рядом был в этот момент. Я, например, совершенно не помню, как ты меня из сгоревшей Пристани Лотоса увел. -      Как вы еще на ногах стоите? — Изумилась Цин. -      Я еще и довольно резво бегаю, если это необходимо. — Хмыкнул я. — Но вот поспать бы не отказался. -      Но у вас должны быть не просто сильные боли, они должны быть невыносимы. — Всплеснула Вэнь Цин руками. -      Чего не сделаешь, когда жить захочешь. — Пожал я плечом. -      Цзян Чэн! — Возмутился Усянь. — Обезболивающие… — Пробормотал он вдруг. — Я видел, как ты пил их… Почему ты не сказал, что это не раны тебя беспокоят? -      Я сам не знал. -      Живо лягте, я принесу лекарство! — Скомандовала Цин.       Подчинился, в конце концов я давно хотел хорошенько поспать. Не судьба. Рядом пристроился Усянь и начал выносить мне мозг. Отбрехивался как мог. Пришла Цин, споила мне лекарство и велела спать. С непередаваемым ощущением счастья вырубился. Сон был потрясающим — мне ничего не снилось. Поэтому и потрясающий. А то последнее время мне снилась сгоревшая Пристань Лотоса, или мертвые родители, или шиди сваленные кучей. А иногда и мертвый Усянь. В общем после таких снов, бодростью я не сверкал.       Дева Вэнь задержала нас на три дня, выхаживая меня и когда решила, что больше она ничем помочь не сможет, указала на дверь. Мы противиться не стали и так вместо обещанных двух дней, задержались на пять. Вэнь Нин, как он просил себя называть, принес нам колокольчик отца и головное украшение матери. Извинялся, что не смог забрать тела. Глупый, в такое время и это уже много. Я его искренне поблагодарил. Усянь тоже.       Из надзирательного пункта выбирались ночью, ближе к утру, когда внимание уже не так сильно сосредоточенно на обстановке и народ клюет носом. Обошлось без происшествий. Топая по лесу, думал, что нам прежде всего необходимо убедить главу Не поднять восстание. Хотя скорее открыто выступить против тирании, оборзевшего в конец, Верховного. Хотя весточку с предупреждением отправил Не-сюну. Надеюсь, он присядет на уши своему брату и нам будет легче. Весточку Янсюэ я тоже отправил и велел собирать народ, укреплять крепость и готовиться к войне, обучать молодняк. Даже Сичэню отправил пару строк о положении дел. Ланлинь Цзинь я проигнорировал. У меня ни с кем из этого Ордена нет даже приятных знакомых, что уж говорить о приятелях.