Когда художник умирает...

***

Вечер того же дня. Есенин сидит в кабинете своей двухкомнатной квартиры, набирая на ноутбуке текст. Пишет как раз статью про Владимира Владимировича Маяковского. Ни одного плохо слова! Честно сказать, он ему понравился как художник. И как личность тоже. Даже ещё сильнее. Серёжа разминает пальцы, снова проходясь глазами по срокам. Удовлетворенно улыбаясь он откидывается в кресле, наблюдая уже за догорающей полосой янтарно-розового заката в окне. Надо бы записать номер этого Володи у себя в телефоне. Критик вертит в руках бумажку, немного сминая ее, пока пальцы другой руки вводят цифры. - и как же, тебя, Маяковский записать-то? Не долго думая печатает в строке имени “д ы л д а“, и наконец нажимает на галочку, хохоча. И в правду, слово подходящее. Маяковский огромный такой. Серёжа ему только до плеча еле дотянется головой. А что если позвонить? Сам же сказал, что будет рад, если Серёжа надумает. Есенин решается, нажимает на звонок и нервно постукивая пальцами по столу. В трубке послышался грубый голос - слушаю. Серёжа закрывает ноутбук, переводя взгляд на полку с книгами. - и снова здравствуйте, товарищ Маяковский. - здравствуй, Серёжа. Сразу сменив тон тепло приветствует его тот, шурша бумагами. Видимо черкал на листе какой-то стих пока время свободное было. - я о вас статью написал. Может, захотите взглянуть? - можете лучше просто на словах передать. - ну что же..не единого скверного словечка. Признаюсь честно, вы мне понравились как человек. Есенин будто чувствует улыбку через мобильный телефон, от чего в груди как бы разливается тепло. Владимир в то время убирает черновик, откладывая карандаш. - очень приятно слышать. - а может встретимся ближе к восьми, если вы не сильно устали? Вы кстати больше вино или коньяк любите? Художник явно не ожидал такого предложения - а вы, Есенин, снова себе собутыльников ищите.. Хорошо. Я согласен. И я больше люблю коньяк. Серёжка тут же встаёт с бирюзового кресла, направляясь к выходу из кабинета одновременно поправляя рубашку и говоря немного сбивчиво: - не собутыльников. Не надо чушь говорить. Я не каждый день пью. Что ж.. Вы вообще в каком районе живёте? - Петроградский. - о, совсем недалеко.. Знаю, паб хороший есть, вроде "проходимец" называется. Слышал о таком? - конечно. - ну вот, возле него встретимся. Из трубки слышится тихое "угу"а потом тишина. Сбросил. Серёжа снова оценивающе осматривает себя с головы до ног в зеркале. Вроде, такой же красавец. Ближе к назначенному времени он приводит себя в порядок, наматывает на шею шарф, пахнущий лёгким древесным одеколоном, пихает в карман кошелёк и выходит из квартиры. *** Вечер в целом проходит спокойно, они говорят, Серёжа миловидно улыбается, отпивая редко из стакана крепкий коньяк, который так и кружит хмельную голову. - Володь, мне очень понравилась твоя картина с котами. Владимир вынимает сигареты из кармана, устремляя слегка затуманенный взгляд на Есенина - ты животных тоже любишь? - да, всей душой. Только у меня вообще домашнего животного нету. Кот обои драть будет, с псом гулять прийдется, а у меня времени на это нет. Художник зажигает папиросу, делая затяжку. - у меня пёс есть. И знаешь, хоть я его люблю, но не переношу когда он рано утром на кровать прыгает и начинает лаять. Сначала поесть, потом погулять, после прогулки лапы помыть, поласкать его обязательно, и только потом он на время успокоится. Так что проблема не одна. От сигареты тонкой и ровной струйкой исходит дым, поднимаясь к тёмному потолку. Серёжка смеётся задорно. - ну вот теперь тем более не заведу себе никого. А пёс не отстаёт от тебя с игрушками, да? - да. И вообще самое утомительное, это гладить его. - да что ты.. Пьяно ухмыляется Есенин, после выпивая жидкость залпом. - правда! Время идёт быстро. Сигареты заканчиваются. Серёжа уже у Маяковского 3 штуки выпросил. Конечно сейчас хорошо и прощаться не хочется, но все таки наверное пора бы идти по домам. Дом ближе у художника оказался, поэтому после предложения остаться у него и утвердительного кивка Сергея, футурист повёл его в сторону арки, ведущей к самой парадной. На пороге квартиры сидит верный пёс. Поскуливает, а при виде нового гостя немного отходит назад, мечась по коридору, в поисках игрушки и конечно же находит её недалеко от шкафа. Мяч в зубах держит, пихая его прямо в руку Серёже. Тот кидает его, оборачиваясь на своего знакомого. - Володь. Мужчина вздыхает, стягивая с себя пальто - что? - где я могу поспать? Художник указывает на дверь слева: - моя кровать тебя устроит? - конечно. Он отдаёт верхнюю одежду в руки футуриста, удаляясь в тёмную комнатушку. Есенин заваливается на мягкую постель, кутаясь в полосатое одеяло. Владимир хотел было пойти улечься на диван, но на нём как назло уже развалился пёс со своим резиновым мячиком, а прогонять его бесполезно. Как камень дальше лежит. Пришлось под бок к сопящему критику ложиться. В процессе сна Маяковский утыкается холодным носом в тёплую щеку Серёжки, пока тот недовольно фыркает, переворачиваясь на другой бок.