сказ о несказанном

из выкрученных на максимум колонок исходил звук сражающихся между собой персонажей в подключённой к ним приставке.   — чистая победа. — ухмыльнулся скарамучча, откидывая геймпад на столик у дивана, который был завален рассыпавшимися из пачек чипсами.   — нет, грязная! — запротестовала мона, взмахнув рукой со своим геймпадом и сердито посмотрела на друга.  их дружба была поистине странной. они познакомились ещё в школе, и началось их общение довольно… своеобразно. а именно — полученным по голове скара рюкзаком. «он первый начал!», — оправдывалась перед классной руководительницей мона, скромно шаркая ножкой по полу и искоса поглядывая на своего нового заклятого врага, который потирал ушиб на макушке и испепелял взглядом девчушку с темными волосами, собранными в два хвостика.  всю начальную школу они цепляли друг друга самыми изощренными способами, устроив негласное соревнование, где призом были слёзы оппонента. мегистус проиграла. и победа мальчишку совсем не обрадовала, как он ожидал. его сердце сжалось от её слез, поэтому он присел рядом с ней на скамью и извинился. извинения не были приняты, он был послан на три буквы и ужасно унижен. они не разговаривали друг с другом около полугода после этого события, и скар честно желал вернуть хотя бы толику её внимания к своей персоне, но она продолжала проходить мимо него в школьном коридоре и делать вид, что когда-то объект её ненависти испарился в пространстве и больше не существует. но мальчик был слаб в области взаимоотношений, поэтому играл по её правилам и наивно ждал чуда. и оно, как ни странно, пришло к нему само.  это был тёплый майский день. прозвенел звонок, оповещающий о конце учебного дня, класс выбежал из кабинета врассыпную. скарамучча не торопился — его попросили задержаться после урока.  на выходе из школы он услышал свист и смех, исходящий откуда-то из-за угла школы. обычно это не вызывало у него реакции, но в этот раз он решил пройти мимо и посмотреть, что происходит. и не зря. проталкиваясь через плотный круг из школьников, он вышел к «сцене», вокруг которой все собрались. зрелище, открывшееся его глазам, было поистине ужасным — мона мегистус, горделивая особа, сильная и способная дать отпор любому обидчику, получала удары от задиристого мальчика из параллельного класса. его друзья хлопали и хохотали, поддерживая его поступок, а собравшиеся в круг одноклассники и зеваки просто смотрели. кто-то снимал на телефон, кто-то шептался, кто-то молча наблюдал. и это злило.  недолго думая, скарамучча сбросил рюкзак с плеч и помчался на рожон, отталкивая нападавшего от девочки. про мону все моментально забыли, а зеваки начали активнее включать камеру, чтобы запечатлеть драку задиры и тихого мальчика, благородно бросившегося на защиту девчонки из своего класса.  в тот вечер мальчик сидел дома с куском замороженного мяса у постепенно отекающего от удара глаза и улыбался, ведь обеспокоенная мона сама довела его до дома и объяснила ситуацию его испуганной матери.  с того дня их отношения в корне поменялись — они сели за одну парту, откуда их быстро рассадили за смех во время уроков, начали вместе гулять и поддевать друг друга только в целях доказать самим себе, что это просто дружба. по крайней мере, так думал скарамучча. и убеждал себя в этом из года в год, продолжая делать это и по сей день.  сейчас они студенты последнего курса одного университета, правда, учатся на разных специальностях. мона выбрала биологию, а скарамучча — программирование.   — грязная? — парень приторно улыбнулся, — пора признать, что тебе никогда не обыграть самого маэстро боевиков.   — маэстро? — девушка прыснула и отложила геймпад, откидываясь на спинку дивана, — ну да, точно-точно, это же не я пержу в диван целыми днями ради часов в игре.   — наглая клевета.  — ладно, всё. я хочу поговорить с тобой о серьёзных вещах, — скарамучча удивлённо приподнял бровь, но кивнул, поэтому она продолжила, — как можно обратить на себя внимание парня, если он меня совсем не замечает, как девушку?  парень почувствовал, как сердце его упало куда-то в желудок, а в горле застрял ком, из-за чего он тут же вцепился в бутылку газировки и сделал несколько больших глотков. слова девушки выбили его из колеи: он так привык к тому, что мона всегда была с ним, что не готов делить её с кем-то ещё. с кем-то, кто может забрать у него то, что принадлежит только ему и никому больше.   — откуда мне знать? — огрызнулся он и сложил руки на груди, но тут же опустил их и вскочил с дивана. — я похож на человека, который мальчиков привлекает?  скарамучча видел реакцию мегистус, которая внимательно разглядывала его побагровевшее лицо, но ничего не мог с этим сделать. случившееся он воспринимал как предательство, ведь в его голове не было и мысли, что он когда-то потеряет мону, что она его променяет на кого-то другого. в его глазах она была человеком, с которым было бы неплохо провести всю свою жизнь, пусть и так — издеваясь друг над другом, но всё же окрашивая серые будни яркими красками.   — успокойся, что ты так завёлся! — девушка поднялась с дивана следом за ним и, когда они постояли какое-то время во взаимном молчании, засобиралась домой. на вопрос «все нормально» спокойно ответила «конечно». и ушла.  скарамучча захлопнул входную дверь и облокотился о неё спиной.   — как это понимать…? — пробормотал он и приложил руку к сердцу: оно стучало с бешеной скоростью. «я же говорил тебе, что делаю всё это только потому что мы дружим. мы же друзья. друзья и точка», — немой диалог в голове парня лучше не делал, поэтому он отошёл от двери и плюхнулся обратно на диван перед приставкой, продолжая размышлять о случившемся. 

* * *

скарамучча сразу заметил перемены в моне. на смену её любимым худи и спортивным штанам с растянутыми коленками пришли юбки, платья и выглаженные рубашки. она стала задумчивее, чаще молчала и пристально следила за скаром, который расценивал это как попытки дать ему знать, что от него постепенно отрекаются. он понял, кто был объектом симпатии подруги — ботаник с химического факультета, кажется, альбедо. точнее, как понял… мегистус все уши ему про него прожужжала. а скар чувствовал, как скрипят его зубы каждый раз, когда он видел, как на когда-то их привычном месте для встреч в университетском коридоре стоит этот блондинистый придурок, который о чем-то увлечённо беседовал с моной. это происходило изо дня в день, он понимал, что их отношения развивались, и это заставляло парня чувствовать, что постепенно он сходит с ума.   — почему ты так паришься, скарамучча? — прошептал он самому себе и посмотрел на своё отражение в зеркале университетского туалета. — у тебя же кишка тонка признаться ей в своих чувствах… — пауза на осмысление, — своих чувствах? что?! — он и сам не понял, как кулак прилетел в зеркало, что со звоном разбилось на сотни кусочков и, сверкая, посыпалось в раковину. в каждом из этих частиц мелькало отражение юноши, который стоял, обхватив голову руками. он был зол на себя за то, что упускает то, что, как ему казалось, никогда от него не ускользнёт. он ошибся, ведь сейчас он терял свою мечту и не мог ничего с этим сделать. по крайней мере, именно в этот день он признал для самого себя, что чертовски сильно влюблён в свою подругу, которая не видит в нём что-то большее, чем просто друга. 

* * *

время шло, но для скарамуччи оно ползло со скоростью улитки. словно в замедленной съемке он наблюдал, как мона идёт по университету за руку со своим альбедо, целует его на переменах, дарит ему свои улыбки и смущается, когда он приближается к её уху и что-то шепчет, пока она иногда бросает взгляд на своего друга, стоящего в другом конце коридора и тупо смотрящего на них. скар даже проник в тыл врага и познакомился с этим мерзавцем, разрушившим его жизнь. отношения сложились так себе, потому что у них абсолютно разные интересы, но ему нужно было понимать, с кем он имеет дело и чем он лучше него.  периодически они шли из университета по домам втроём, и скарамучча слушал, как эти двое обсуждают замысловатые и непонятные для него темы, связанные с различными исследованиями, спорят при расхождении их фактов или позиций по отдельным вопросам, доказывая свою правоту научными статьями, которые искали в телефонах прямо на ходу. ему самому было сказать нечего — ни биология, ни химия его не интересовали ещё со школы, а их ботанское кокетство вызывало только раздражение, поэтому каждый раз на полпути он резко находил причины слиться, оправдываясь делами мировой важности, но в итоге просто шатаясь по городу часами напролёт. вечерами мона писала, спрашивая, дошёл ли он до дома и все ли у него хорошо, но каждый раз парень отвечал пассивно-агрессивно, потому что знал, что её поведение не более, чем привычка. они часто так делали ещё со средней школы, после чего созванивались и болтали часами напролёт о любой чепухе, приходящей им в голову. каждый раз, когда он смотрел в экран, видя звонок от подруги, его сердце сжималось и он сразу же прочищал горло и делал пробу голоса, пытаясь сделать его немного тверже и брутальнее. а когда использовались видеозвонки наводил какой-никакой марафет и даже прибирал комнату, хотя в обычной жизни его максимумом было стряхнуть крошки от сухариков с рабочего стола и почистить клавиатуру компьютера. хоть мона и знала, что если скар прибегает к капитальной уборке, то только перед супер важным событием, но никогда не заостряла на этом внимание. а он из-за этого злился, хоть тогда и не очень понимал, что именно выводило его из себя — невнимание мегистус к таким мелочам или его собственная наивность.

* * *

в один майский день он проснулся с мыслью, что сегодня именно тот день, когда он должен признаться ей. хоть он и понимал, что это неразумно — альбедо и мона в отношениях уже более полугода, а тут он со своими чувствами. но больше он так жить не мог, кошки скреблись в его душе каждый раз, когда он смотрел на свой объект обожания, хихикающий с его очередной шутки, и думал, что она так близко, но так далеко. едва ли он дошёл до ворот университета, как к нему подлетела его подруга, со спины обняв его шею и прижавшись к спине щекой. скарамучча замер. он сразу понял, кто это сделал, поэтому положил ладони на её руки, слегка их поглаживая и отмечая про себя, что за столько лет дружбы никогда не замечал, насколько гладкая у неё кожа, и как сильно хочется чаще к ней прикасаться и руками, и губами.   — ска-а-а-а-ар… — лениво протянула мона, не отлипая от спины друга, — у меня таки-и-ие новости. ты вообще упадёшь.   — м? — «она рассталась с альбедо. она рассталась с альбедо. пожалуйста, прошу, брось его и дай мне шанс».   — смотри сам. — девушка вытянула одну из рук перед парнем и показала руку, шевеля безымянным пальцем, на котором блестело кольцо.  сердце вновь провалилось куда-то в желудок и жалко болталось там, щекоча его изнутри, стимулируя выпустить наружу весь его завтрак. скарамучча резко сбросил её руки с себя и обернулся к ней. между нахмуренными бровями пролегла морщинка, а глаза сузились. он знал, что неспособен по-настоящему злиться на мону, потому что это мона, но сейчас он сразу же забрал свои слова назад. отчаяние смешалось с гневом, он закусил щеку изнутри и поджал губы. лицо моны было нечитаемым, она разглядывала морщинки на лице скарамуччи, заглядывала в глаза, словно ждала его реакции, но он лишь сжимал кулаки. он вновь стал заложником своих эмоций: все утро на языке вертелось признание, он репетировал его по пути на учебу и уже продумывал варианты развития событий, но одним движением руки мона разрушила все его мечты и надежды, ведь сегодня она четко дала понять, что её любовь никогда не будет принадлежать ему. и он останется «просто другом», который всегда рядом и не оставит в беде, уничтожит любого, кто заставит её расстроиться и даст свой пиджак, если её тонкая рубашка не справляется с зимним отсутствием отопления. это же скарамучча. она его таким и знает. и все это сыпалось — поэтапно, медленно но верно, ведь со временем скар сам начинал отдаляться от подруги, все чаще уходя в себя. он действительно очень старался потушить этот пожар из чувств внутри. изолировался от моны: в коридоре он обходился сухим «привет», отвечал на сообщения в разы дольше, хотя уведомления на неё у него всегда включены, а учитывая, что у него пылятся водительские права без дела, договорился с родителями на подарок на день рождения в виде машины, чтобы уезжать с учёбы самостоятельно и не пересекаться ни с моной, ни с её альбедо, от упоминания которого у скарамуччи уже просыпались рвотный рефлекс и желание впечатать его голову в стену, лишь бы он только не существовал больше в этом мире. особенно в моменты, когда альбедо сам подходил с вопросами о предпочтениях моны для их нового свидания. в силу своего эгоизма и подлости скар всегда лгал, хоть и знал, какие цветы она любит, какая её любимая кухня и концерты каких групп никогда не пропустит. он знал все, и не имел никакого желания делиться с кем-то этими тайнами, ведь содействовать в развитии их отношений он и не думал. в такие моменты он так сильно сжимал кулаки, что замечал на ладонях глубокие раны от впивающихся в них ногтей. за время отношений этих двух раны не успевали зажить, как уже появлялись новые. бесконечный цикл, извечные страдания.  с того дня он больше не разговаривал с моной мегистус. 

* * *

выпускной бал был важным событием для каждого выпускника. юноши в выглаженных смокингах и девушки в длинных воздушных платьях танцевали на вечернем праздновании в спортивном зале университета. лишь сияющие над потолком дискошары и приглушённая светомузыка освещала их лица. слышался смех, звон бокалов, люди собирались своими группками и о оживленно беседовали — кто-то о планах на будущее, кто-то о простых бытовых мелочах. только один скарамучча терся в углу и без особого интереса наблюдал за сие действием, периодически отпивая шампанское из бокала. он видел, как мона и альбедо танцевали и смеялись, видел, как мона смотрела на него через весь зал, но так и не подходила. и он тоже не подходил к ней, всегда отворачиваясь, едва ли он ощущал на себе её взгляд. смесь эмоций в его голове вызывало лишь нытьё в висках, и он просто устал от постоянных мучений, продолжая насильно внушать себе, что мона больше его не интересует. ни как девушка, ни как подруга. но каждый раз обманывался — зная, что лжет самому себе, он бил кулаком о стену и падал лицом вниз на кровать, продолжая избивать уже её.   — и долго ты будешь пепелить их взглядом? — послышался голос по правое плечо скара. конечно, он его сразу узнал — это до ужаса наблюдательный и раздражающе проницательный хэйдзо, который какое-то время тесно общался с ним, но не знал его о чувствах к моне. но знать у него не было необходимости — парень, учащийся на детектива, сразу же все понял, когда увидел все своими глазами. то, как смотрел скарамучча на идущих по коридору голубков, как задерживал дыхание и сжимал кулаки. только слепой не догадался бы о такой очевидной вещи.   — тебе какое дело? — рявкнул скар и перевёл взгляд на знакомого, который прислонился к стене рядом с ним и крутил в руках свой бокал.   — жалко выглядишь.   — свали.   — мне и тут хорошо.  на этом их диалог закончился, парни молча стояли у стены и смотрели на уже бывших студентов, занимающихся своими делами. музыка менялась: то медленный танец, то попса. парень видел, как иногда хэйдзо стучал носком ботинка под ритм музыки, и это вызывало ещё большее раздражение, но тот и не думал прекращать. кажется, что он намеренно пытался вывести его из себя.   — поговори с ней, — наконец заговорил юный детектив. — она и сама переживает, как я вижу. пока я тут стоял, насчитал двенадцать её взглядов в нашу сторону. — скар повернул голову в его сторону и вскинул брови, пристально глядя на парня, который, впрочем, легко выдержал этот взгляд. — давай-давай.   — ненавижу тебя. — пробурчал парень, но все же отошёл от стены и скрылся в толпе, а хэйдзо приподнял в тосте бокал в спину товарища.  скарамучча шёл подобно танку через однокурсников, расталкивая всех на пути, четко видя цель перед своими глазами — мону, которая перестала танцевать с альбедо из-за приближающегося к ним парня.   — надо поговорить. — два слова, которые было так сложно из себя выдавить. словно он неуверенный в себе мальчишка-аутсайдер, впервые разговаривающий с самой классной девчонкой в этом месте. возможно, в своих ощущениях он не ошибался.  мегистус повернула голову в сторону альбедо и отпустила его руку, слегка приподняв уголки губ. и пошла со своим другом к выходу из зала, ничего не сказав своему мерзавцу. скар и не надеялся, что девушка оставит своего жениха ради него, поэтому ускорил шаг, чтобы она спешила и не думала об том же, о чем и он сам. его решимость была слишком шаткой.  — мона, — едва ли за ними захлопнулась дверь зала, и громкая музыка осталась за ним, скар развернулся к девушке и посмотрел ей в глаза. в полутьме они сияли, как две звездочки, блики от приглушенного света освещали её светло-серые радужки. она смотрела на него. и только на него. это приятно.   — почему ты меня игнорировал? — перебила все его мысли подруга. она сложила руки на груди, а парень фыркнул и, откинув голову назад, посмотрел на потолок, пытаясь проглотить язвительное замечание об альбедо, вьющегося вокруг неё каждую секунду пребывания в университете.  «не люблю, когда покушаются на моё».   — твой верный пёсик загрыз бы.   — пёсик? — между ними воцарилась тишина, пока мона не согнулась пополам и расхохоталась. — так вот в чем проблема. не думала, что тебя можно напугать тявканьем маленькой собачки. — после этих слов она выпрямилась и снова посмотрела на друга.  скарамучча вскинул брови, наблюдая за происходящим. он уловил в словах девушки подтекст, поэтому решил брать быка за рога — сегодня тот день и то время, когда он может поставить знак препинания в этой истории. либо точку, либо запятую. и все зависит от их общих решений.   — давай свалим отсюда. — выпалил скар, не успев тщательно обдумать свои слова. выхода не было — время назад не перемотать, поэтому теперь он внимательно смотрел на девушку, вглядываясь в каждый миллиметр её лица, чтобы успеть уловить любую мимолетную реакцию с её стороны. мегистус удивлённо посмотрела на друга, после чего наклонила голову в сторону и улыбнулась.  парень понял этот жест, поэтому он схватил её руку, крепко держа своей, после чего ускорил шаг, двигаясь в сторону выхода из университета. к его удивлению, мона не только не сопротивлялась, но и ускорилась, чтобы поравняться с ним. со временем они перешли на бег, задыхаясь и смеясь со своего глупого и импульсивного поступка.  этой ночью на небе не было ни одиного облачка, от чего было видно каждую звезду на небе. скарамучча и мона лежали на газоне в парке, любуясь этими звёздами. беглецы не обмолвились и словом за это время, но в этом не было необходимости — этот момент был слишком интимным, чтобы скар врывался в него и развеивал эту магическую ауру, хоть на языке и крутился вопрос, мучивший его очень долгое время. он задавался им каждый день: когда завтракал, когда сидел за компьютером и играл в игры, когда лежал на кровати в темноте, хоть и должен был уже давно спать.  он повернул голову к моне, которая смотрела на звёзды. лицо её было умиротворенным, а глаза прикрытыми. то, как она выглядела сейчас, восхищало скара больше, чем небо над их головой. ни одни небесные тела, даже самые прекрасные и удивительные, не могли затмить красоту этой девушки, которую он любил так, что не мог размеренно дышать рядом с ней, не мог выбросить из своей головы ни на мгновение, представить свою жизнь без её участия. она была для него всем. а он для неё? ничем, наверное. и он не выдержал.   — ты серьезно выйдешь за него замуж?   — а что такое? — мона тоже посмотрела на него.  — он же стремный.   — и душный. — отзывается девушка неожиданно для скарамуччи. он полагал, что она начнёт защищать альбедо, оправдывать любое его глупое слово, но вместо этого она поддержала его опрометчиво брошенные слова, которые могли бы разрушить всю их многолетнюю дружбу. ведь любовь способна разрушить всё. даже то, что когда-то казалось важным.   — плохая ты хозяйка для своего песика. — хмыкнул скар, разглядывая лицо подруги. и когда он перестал читать её лицо, как открытую книгу?  мона ничего не ответила, лишь усмехнулась и вновь посмотрела на небо. они вновь замолчали, а парень начал обдумывать их разговор. он уже привык к тому, что его подруга не скупится на двоякую речь и подтекст в любом предложении, но он не рассчитывал на то, что она продолжит его игру, подыгрывая его провокациям так, словно они все ещё шутят над глупым одноклассником в конце школьного кабинета. но тут не просто глупый одноклассник, тут целый жених.   — слабо также убежать со свадьбы? — «идиот, идиот, придурок, фильтруй свою речь, соберись, тряпка, ты копаешь себе могилу, ты растёкся и не можешь вести себя, как мужик», — думает скар уже в пятисотый раз, пока его кулак сжимается, а вторая рука приземляется на горящий лоб. он просто ненавидел то, во что превращался рядом с этой девушкой. среди людей он бы никогда не смог себе позволить говорить такие, на его взгляд, глупости, но сейчас, когда они одни, произошло некое извержение вулкана — все, о чем он молчал, вылилось наружу в наиглупейших формулировках.   — я держу свои слова. — ни к чему ответила мона и поднялась с газона, отряхивая платье. она выжидающе посмотрела на парня, который не шевельнулся в ответ на её действия. — ты идёшь?   — нет. я вызову тебе такси. — скарамучча все же сдался и встал с пригретого места, чтобы связаться с приложением такси и запросить водителя женщину, потому что ночью с мужчиной он её никуда отпускать не собирался.   — а ты?   — у меня машина у универа осталась, дурная. — постучал по своему виску парень с таким лицом, словно сказал очевидную истину, которую неожиданно забыла мегистус, но обязана была помнить. тем не менее, она не обиделась, просто пожала плечами. наверное, привыкла. 

* * *

свадьба — самый худший день в жизни любого человека. это пустая трата времени, сил, нервов, а ещё лишние обязательства и документы. с этими мыслями скарамучча ехал к месту проведения церемонии бракосочетания моны и альбедо. из динамиков машины громко играла музыка, он слегка покачивал головой в бит, периодически сигналя водителям, которые его раздражали. глаза метнулись к встроеным часам — он опаздывает, но, на деле, он никуда и не торопился. намеренно ехал самой длинной дорогой, потому что для него было бы пыткой стоять и смотреть, как его любовь забирает другой человек, который её совсем не заслуживает.  когда он зашёл в здание, слышалась музыка, играющая в момент, когда к жениху выводят невесту. странно. скар думал, что не увидит этот ужас воочию, но, видимо, придётся.  поднявшись к залу, он остановился и тупо уставился на закрытую дверь. «ты серьезно будешь на это смотреть?», — презрительно усмехнулся голос в голове, озвучивающий любую его мысль. парень наклонил голову к двери и прислушался. музыка утихла, началась торжественная часть с клятвами и прочими пафосными словами, которые скарамучча никогда всерьёз не воспринимал. в памяти всплыл разговор с подругой после выпускного бала, когда они лежали на газоне. парень несколько раз прокрутил ответ моны в голове на его вопрос, сбежит ли она. «я держу свои слова». какие слова? скар озадаченно прикусил щеку изнутри, после чего махнул рукой, выдохнул и распахнул двери. на него повернулся весь зал, среди гостей он узнал однокурсников, близких моны и, видимо, альбедо. когда взгляд скользнул по молодоженам, он увидел, что девушка смотрит только на него, словно всё это время только его и ждала. пока альбедо пытался собрать пазл воедино, скарамучча, все ещё не двигаясь с места, поддаваясь порыву, протянул руку вперёд, негласно предлагая невесте взять её и уйти вместе с ним.   — молодой человек, что вы себе позволяете? — наконец очнулась от ступора ведущая церемонию женщина. наверное, в её глазах это было вопиющей наглостью.   — не переживайте, это за мной. — мегистус мило улыбнулась женщине, похлопала альбедо по плечу и побежала к другу, придерживая подол своего длинного белоснежного платья. скар видел, как девушка мучается со своим нарядом, поэтому подхватил на руки и, отдав честь присутствующим, поспешил по лестнице вниз, держа хохочущую чужую невесту на своих руках, прижимая её к своей груди все сильнее.   — ты пришёл. — выдохнула девушка ему куда-то в шею, отчего заставила всю кожу скарамуччи покрыться мурашками. в сквере на лавочке сидели двое — мона мегистус в свадебном платье с заботливо накинутым на её плечи пиджаком и владелец этого пиджака — скарамучча, оставшийся без пиджака в одной гладко выглаженной рубашке, которая была слишком тонкой для нынешней погоды, но его это совсем не заботило.   — почему ты… — хором начали они. переглянувшись, они снова хором усмехнулись. — вообще-то… — снова начали они, но замолчали. смешно.   — все, заткнись, я говорю. — мегистус подняла палец вверх для подтверждения своих намерений и открыла рот, но не успела заговорить — скар резко подался вперёд и, несмотря на порывистое и грубое движение, нежно коснулся своими губами её губ. он прикрыл глаза, поэтому не видел, но чувствовал, как девушка замерла. на долю секунды ему показалось, что он многое себе позволил, поэтому, искренне не желая этого, он всё же начал отстраняться, не решаясь открыть глаза, пока не услышал жалкий хрип, напоминающий слово «стой», после чего вновь почувствовал женские губы на своих.  когда тепло между ними превратилось в пылающий костёр, они отстранились друг от друга, но то, как мона выдохнула ему в губы, заставило парня качнуть головой и вновь поцеловать её. он слишком давно об этом мечтал, чтобы так просто её отпустить.   — мне сносит крышу от того, как сильно я люблю тебя. надеюсь, я ответил на твои вопросы. — прошептал он, улыбаясь в её губы. 

* * *

с момента признания пришло достаточно времени, но скарамучча всё также крепко держал свою жену за руку, словно это его юношеское видение, которое вот-вот развеется и вновь оставит его ни с чем. за эти годы мужчина обзавёлся счастливой семьей, где его любимая мона подарила ему троих детей, которых он любил больше собственной жизни, хоть порой и терялся, глядя на них. отцовство его явно озадачивало: он не очень понимал, как подходить к воспитанию его маленьких копий, которые, взрослея, успешно проявляли характер своих родителей. иногда он задумывался о том, каких же титанических усилий стоило его родителям не придушить своего единственного невыносимого сына. а у него таких трое, а если мона куда-то уходила, оставляя на нем эту троицу, мужчина готов был лезть на стену, когда проснувшись, обнаруживал, что его лицо обмазали косметикой, а все доступные участки тела были покрыты рисунками перманентным маркером.  сегодня скар, как владелец айти компании, сам отпустил себя с работы на неделю и теперь проводил всё своё свободное время с семьей.  сегодня родители сидели на скамье на популярной для прогулок набережной и следили за бегающими перед ними детьми.   — красивые у нас дети. — отметила мона с улыбкой. с годами она не сильно-то изменилась — всё те же глупые хвостики, всё тот же паршивый характер. люди, знающи обоих супругов, часто вздыхали и говорили, что эти двое стоят друг друга. и это правда — только они могли ужиться с характерами друг друга.   — мои же. если бы они были некрасивыми, я бы подумал, что ты их нагуляла. — хмыкнул скарамучча.   — да я по вечерам линзы снимаю, лишь бы твою «красоту» перед сном и по утрам не видеть.   — бедняжка. лазерную коррекцию оплачу, чтобы ты почаще мучилась. — мужчина повернулся к мегистус и, кончиками пальцев приподняв её подбородок на уровень своего лица, легко поцеловал в губы. после того, как он отстранился, она опустила голову на его плечо, а он приобнял её за талию, пощекотав её бок, за что получил локтем в пах.  вокруг гуляют семьи, парочки, друзья, а скарамучча смотрит за своими детьми, обнимает мечту своей жизни, зная, что теперь это всё его, его личное счастье и его жизнь. не было и мгновения, чтобы он пожалел о том, что наглейшим способом украл мону с её собственной свадьбы. своего главного желания, которое загадывал, задувая свечи на торте в свой день рождения на выпускном курсе, он добился. остальное — мелочи.