Second Chance

11 февраля.

      Юджи сидел в самолете, в кресле первого класса, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. За маской и очками он чувствовал себя немного защищенным, хотя знал, что некоторые пассажиры уже узнали его. Он слышал приглушенные разговоры, видел украдкой брошенные взгляды, но старался игнорировать всё это. Бортпроводник учтиво предложил ему шампанское, но Юджи вежливо отказался и попросил апельсиновый сок. Ему нечего было праздновать. Впереди была поездка, важнее которой, возможно, не было ничего за всю его жизнь.       Когда сок был подан, Юджи сделал небольшой глоток и огляделся. Салон заполнялся пассажирами бизнес и эконом классов, а в воздухе витало ощущение приближающегося путешествия. Но Юджи чувствовал себя странно отстраненным. Он смотрел, как другие пассажиры находили свои места, обмениваясь разговорами и смеясь, но в его голове всё было иначе. Мысли крутились вокруг его будущего, предстоящего лечения и неопределенности, которая его ждала в Берлине.       “Как всё это вообще произошло?” — пронеслось в голове. Вспомнились последние недели, их напряжение, расставание с Сатору, переполненные чувствами моменты... и теперь вот этот полет, который мог изменить его жизнь.       Когда самолет начал двигаться по взлетной полосе, Юджи откинулся назад, чувствуя, как медленно опускаются веки. Вибрация взлета, плавное увеличение скорости, легкая турбулентность - всё это укачивало его, словно баюкая, уводя в сон. Усталость от эмоций и переживаний последних дней взяла верх, и он закрыл глаза.       Перед ним мелькали образы из его прошлой жизни: тренировки, бои, лица друзей... и Сатору. Даже сейчас, когда он пытался отпустить эти воспоминания, они упорно возвращались. Но усталость взяла свое, и скоро Юджи погрузился в дрему, в которой временно перестали существовать его страхи и тревоги.       Во сне Юджи оказался на заднем сиденье знакомой белой машины Сатору. Окна запотели, скрывая их от посторонних глаз, и воздух в салоне был пропитан смесью пота и возбуждения. Все казалось удивительно реальным, каждый вздох, каждое движение - до мурашек на коже.       Юджи, полностью обнаженный, двигался сверху вниз, чувствуя растяжение от члена внутри себя, ощущая кожей буквально каждую реакцию Сатору. Он был в полной его власти, и это ощущение тотального контроля было головокружительным. Сатору, всегда такой уверенный и неприступный, теперь лежал под ним, подчиненный, отдавшийся его воле. Его обычно холодное лицо было покрыто страстью, дыхание сбивалось с ритма, и это делало Юджи еще более возбуждённым.       “Ты всегда хотел этого, правда?” - Юджи прошептал, его голос был глубоким и хриплым, с каждым движением становился всё более уверенным - “Я держу тебя под собой... и тебе это нравится”.       Грязные слова слетали с губ Юджи, он чувствовал, как Сатору напрягался под ним, не в силах сдержаться. Момент казался бесконечным - смесь власти, страсти и чего-то почти опасного. Юджи наслаждался каждой секундой этого контроля, видя, как обычно, невозмутимый и холодный Сатору был в полной его власти.       “Ты мой,” - выдохнул Юджи, двигаясь сильнее - “И только мой”.       Он резко открыл глаза, его сердце колотилось, дыхание было прерывистым, а тело пылало от неожиданного возбуждения. Юджи быстро огляделся, проверяя, не заметил ли кто его состояния. К счастью, в первом классе их купе были разделены перегородками, предоставляя достаточную приватность.       Он неловко поправил заметную выпуклость, стараясь как можно скорее выйти из неудобного положения. Юджи почувствовал, как жар разливается по телу, и решил, что лучше всего будет отправиться в туалет, чтобы немного успокоиться и снять напряжение.       Поднявшись со своего места, он направился к туалету, чувствуя, как кровь всё еще стучит в висках. Закрыв за собой дверь, он оперся о раковину, пытаясь отдышаться.       “Блядь…” - выдохнул Юджи, прокручивая в голове картину из сна. Этот сон, такой яркий, настолько реальный, настолько... неправильный, но вызывающий в нем невыносимое желание - он не мог выбросить его из головы.       Он посмотрел на своё отражение в зеркале, его лицо было раскрасневшимся, а руки слегка дрожали. Это был момент, когда ему просто нужно было найти способ снять напряжение, чтобы вернуться к нормальному состоянию.       Юджи тяжело выдохнул, пытаясь стряхнуть с себя остатки сна, но перед его глазами снова вспыхнуло лицо Сатору - те ледяные голубые глаза, которые так часто смотрели на него с насмешкой или хладнокровием. Но во сне они были другими - полными желания и уязвимости.       Его тело было напряжено, и желание перехватывало дыхание. Он не мог выбросить из головы ощущение контроля, которое испытывал во сне, когда Сатору был под ним, полностью в его власти. Всё это было настолько неправильно - они разводились, отношения разрушены, но эти воспоминания цеплялись за него, словно его собственное тело отказывалось забыть, что они когда-то делили. Сатору, несмотря на свою холодность, всё еще вызывал в нем то бурное, неконтролируемое желание.       Подавив невольный стон, Юджи задрал футболку, закусив её край, чтобы заглушить звук, обнажая загорелый торс и медленно проводя рукой по твердому члену. Блядь. Ощущения такие, будто он не трахался целую вечность. За дверью слышны звуки шагов бортпроводников и разговоры пассажиров, Юджи счастлив, что рев турбины заглушит звуки того, чем он собирался заняться. Размазав выступившую сперму по головке, он принялся накачивать ствол, откидываясь назад на стену туалета и позволяя накопившемуся напряжению выйти наружу.       Он вспоминал, как во сне Сатору вздыхал под ним, его руки пытались ухватиться за кожаные сиденья машины. Этот образ толкал его всё дальше, несмотря на внутренний голос, кричащий о том, что это неправильно.       Юджи прикусил губу, представляя голос Сатору, этот глубокий, манящий голос, бездыханный и трепещущий, зовущий его по имени:       "Юджи..."       Одной только мысли о том, что Сатору произнесет его имя с чем-то похожим на стон, было достаточно, чтобы его член в одно мгновение дернулся от перенапряжения. Он представил, как Сатору прикасается к нему - как он помещает его член в ладонь, и медленно накачивает его смотря сверху вниз своими лазурными глазами. Боги, от этих мыслей ему становилось еще тяжелее.       “Сатору", - прошептал Юджи, проводя рукой вверх-вниз, и глаза его сами собой заслезились, а тело заныло. Дрочка помогала, но ему казалось, что в данный момент только фантазии могли заставить его кончить, и смущение и стыд от этого в сочетании с мысленным образом заставляли его быстро достигнуть своего пика. "Вот и все, - выдохнул он в пустоту, поглаживая себя сильнее и быстрее.       Он слышал стон, его имя, срывающееся с губ Сатору…       "Юджи...!"       Он застонал, закрыл глаза, и лицо Сатору появилось в темноте под его веками. Ему хватило еще пары толчков, чтобы кончить, заливая спермой раковину туалета. Юджи тяжело дышал, смотря в зеркало на свое раскрасневшееся лицо и напряженные мышцы.       “Чем, блядь, я занимаюсь?” - прошептал он самому себе - “Дрочу в туалете на лицо почти бывшего мужа”.       "Какого чёрта?" - мысленно выругался Юджи. Почему, несмотря на всё, что произошло между ними, этот ублюдок всё ещё не выходит из его головы? Почему каждый раз, когда он закрывает глаза, он видит только его?       “Ты жалкий, Юджи”, - пробормотал он себе под нос, вздохнув с ощущением лёгкого отвращения - “Почему я до сих пор держусь за него?”       Всё внутри кричало, что нужно было бы давно забыть. Он заслуживал большего, заслуживал кого-то, кто по-настоящему его любит. Но, несмотря на всю боль и предательство, Сатору по-прежнему был частью его мыслей, частью его жизни. Юджи сжал кулаки, пытаясь прогнать эти воспоминания.       “Блядь, хватит…” - прошептал он, посмотрев на своё отражение в зеркале. Но даже после всего, что он сказал себе, этот внутренний голос всё равно шептал ему правду: он всё ещё любил Сатору.       Юджи вернулся на своё место, чувствуя, как напряжение постепенно уходит, но внутреннее раздражение всё ещё оставалось. Он старался не обращать внимания на это, погружаясь в процесс выбора еды. Бортпроводник подал ему меню, и глаза Юджи пробежались по изысканным блюдам, которые были приготовлены специально для пассажиров первого класса. Несмотря на то, что его аппетит был не самым большим, он выбрал блюдо из рыбы с гарниром из овощей, надеясь, что еда отвлечёт его от мыслей.       Когда еду принесли, он механически начал есть, чувствуя лёгкое удовлетворение от вкуса, но мысли всё равно время от времени возвращались к Сатору. После ужина он включил Wi-Fi на телефоне, открыл ленту новостей и начал просматривать сообщения и статьи.       Первое, что бросилось ему в глаза, - новость о том, что Сатору Годжо, его ещё официально не бывший муж, обсуждал с акционерами корпорации важные финансовые вопросы, а также будущее компании. Юджи уставился на экран, ощущая странное чувство: с одной стороны, он был рад, что отвлёкся от мыслей об их разрыве, с другой - это напоминало ему, что Сатору продолжает жить своей жизнью, как будто ничего не произошло.       “Ты же сам хотел освободиться от него”, - подумал Юджи, снова упрекая себя.       Юджи листал подборку новостей, которые напоминали поклонение Годжо - новые налоговые условия, строительство в дотационных регионах, кадровые перестановки… На секунду он остановился на одной из них, перечитывая заголовок несколько раз, чтобы убедиться, что не ошибся. В статье говорилось о том, что Gojo Corporation, под руководством Годжо Сатору, недавно учредила благотворительный фонд для поддержки молодых спортсменов, особенно тех, кто испытывает финансовые трудности. Фонд будет направлен на создание спортивных программ для детей из малообеспеченных семей и финансирование их будущей карьеры.       Юджи нахмурился, не веря своим глазам. Сатору никогда не проявлял особого интереса к подобным инициативам. Ему всегда было важно его влияние, деньги, контроль. Но благотворительность? Это было так… не в его стиле.

Годжо Сатору основал благотворительный фонд для поддержки молодых спортсменов

      Вчера глава Gojo Corporation, Годжо Сатору, объявил о создании благотворительного фонда, который направлен на поддержку молодых спортсменов. Этот фонд будет заниматься финансированием спортивных программ для детей из малообеспеченных семей, а также предоставлением грантов для перспективных атлетов, чтобы помочь им реализовать свои мечты.       Фонд станет одной из крупнейших инициатив Gojo Corporation в области благотворительности и, по словам самого Годжо, является "давно назревшим шагом". В своем интервью для Business Insight, он рассказал о мотивах, стоящих за этим решением:

"Многие молодые таланты, к сожалению, теряют возможность развиваться из-за отсутствия финансовой поддержки. Я считаю своим долгом поддержать будущие поколения спортсменов и предоставить им помощь, с помощью которой они смогут раскрыть свой потенциал. Мы создадим условия, чтобы дети, независимо от их происхождения, могли следовать за своими мечтами."

      Сообщается, что фонд будет финансировать как общественные спортивные программы, так и предоставлять индивидуальные стипендии для спортсменов и тренеров. Уже в следующем месяце Gojo Corporation проведет первую благотворительную встречу в поддержку фонда.       Одними из попечителей фонда стали известные фигуристы Юри Кацуки и его муж Виктор Никифоров, которые присоединились к инициативе Годжо. В своём заявлении Виктор отметил:

"Мы всегда старались поддерживать молодых спортсменов, потому что знаем, как сложно бывает на первых этапах карьеры. Этот фонд - уникальная возможность помочь талантам, которые в будущем станут звёздами мирового и японского спорта."

      Он опустил телефон и задумчиво посмотрел в окно самолёта, на облака, которые мягко плыли внизу.       Юджи вновь уставился на экран телефона, его пальцы дрожали, сжимая устройство. Он читал и перечитывал статью, словно надеясь, что при следующем взгляде слова изменятся или обретут иной смысл. Но текст оставался прежним: Gojo Corporation объявила об основании нового благотворительного фонда для поддержки молодых спортсменов, с программами для малообеспеченных семей и тех, кто стремится к профессиональному спорту, но сталкивается с финансовыми и другими преградами.       Как это возможно? Сатору никогда не говорил о чем-то подобном. Никогда не проявлял искреннего интереса к чему-то, что не касалось денег, власти или его собственного имиджа. Он всегда был настолько холодным и расчётливым, что даже в самых тёплых моментах между ними Юджи казалось, что он видит лишь замороженное озеро - гладкое, идеально спокойное, но полностью недоступное.       А теперь - благотворительный фонд. И не просто фонд, а с поддержкой мировых фигуристов - Юри Кацуки и Виктора Никифорова. Их участие усиливало это событие до глобального масштаба. Юджи уважал этих спортсменов, смотрел на них, как на образец того, что можно достичь своим трудом и талантами. И теперь они связаны с чем-то, что возглавляет Сатору?       "Это какой-то кошмарный розыгрыш," - подумал Юджи, чувствуя, как его мысли метались между недоверием и растущей тревогой. Впервые за долгое время он почувствовал, что не знает ничего о человеке, с которым был в браке.       "Что происходит?" - его разум прокручивал каждый момент их отношений, ища ключи, намёки на какие-то перемены.       Сатору всегда был тем, кто жил ради престижа. Всё, что он делал, было продиктовано холодным расчетом - будь то в бизнесе или в их отношениях. Они познакомились на спонсорской вечеринке, где, казалось, и зародился их союз, основанный не на любви, а на удобстве. Но даже в те моменты, когда Сатору проявлял “заботу” о Юджи, это всегда имело привкус пиара, продумывалось с точки зрения выгоды. Никогда не было ничего о мечтах Юджи, его чувствах или поддержке, по крайней мере не так, как это видел Юджи. Всё всегда крутилось вокруг публичного образа.       “Неужели он изменился?” - эта мысль пронзила его как молния, заполнив грудь горячей волной. Он ненавидел самого себя за то, что позволил этой надежде прорасти внутри. Юджи не мог позволить себе верить, что Сатору вдруг стал другим человеком.       "Сатору не способен на такое... Или способен?" - на секунду его сердце дрогнуло, но тут же вернулся гнев.       Как бы ни было, Сатору был тем, кто разрушил его веру, кто предал его и превратил их брак в сделку. Даже если это благотворительный фонд - и что дальше? Это просто способ отвести внимание или снова манипуляция имиджем?       Но мысль о том, что этот шаг мог быть искренним, колола его изнутри. Юджи сам не понимал, что больше в нем сейчас - недоверие, гнев или та маленькая искра надежды, которую он не мог подавить. Он резко вздохнул, его руки сжались на подлокотниках кресла. За очками скрывались эмоции, которые он пытался унять. "Почему я все еще... думаю о нем?" Он долго вертелся перед тем, как наконец-то заснул.       Юджи очнулся от легкого прикосновения к плечу. Бортпроводник склонился к нему с дружелюбной улыбкой:       “Господин Годжо, прошу вас пристегнуться. Мы начинаем посадку”.       Юджи медленно выдохнул, на автомате защелкнув ремень. Его мысли все еще блуждали где-то между сном и реальностью, оставляя в груди неприятную тяжесть. Сон был рваным и тревожным - образ Сатору вновь всплыл в сознании, а статья о фонде все еще крутилась в голове.       Самолет начал снижение, и Берлин открылся из-под облаков - снежные крыши домов, заснеженные улицы и река, медленно петляющая сквозь город.       Когда самолет мягко коснулся полосы, Юджи ощутил, как по телу пробежала волна нервного напряжения. Предстоящие обследования в клинике внушали тревогу. «Что если диагноз подтвердится? Что если карьере дзюдоиста действительно конец?»       Он быстро прогнал эти мысли. Олимпиада - это его цель, его жизнь. Он должен пройти лечение, должен побороть эту болезнь, даже если для этого придется уцепиться за каждую возможность, на которую он раньше бы не решился.       «Всё будет хорошо,» — уговаривал себя Юджи, хотя уверенности не прибавлялось. Он никогда не боялся бросить вызов противнику на татами, но теперь он сражался с невидимым врагом внутри себя.       “Добро пожаловать в Берлин”, - объявил пилот.       Юджи снял маску и очки, потянувшись за своей ручной кладью. В животе свернулась тяжесть от волнения. Он спустился по трапу на холодный немецкий асфальт, ощутив, как морозный воздух обжигает лицо. Снег мягко ложился на его плечи, а вокруг царила тишина европейского утра.       Он шел через терминал, обдумывая предстоящие дни: прием у врача, обследования, потом решение - сможет ли он вернуться на татами или ему придется смириться и искать другой путь. Тревога смешивалась с глухим страхом, но еще Юджи беспокоило еще кое-что: кто стоял за этой поездкой?       Медленно пробираясь сквозь людской поток аэропорта, Юджи стиснул зубы, словно это могло остановить беспорядочный поток мыслей о Сатору, не дающий ему покоя в последнее время. Он отказывался верить, что тот может искренне заботиться о нем после всего, что произошло.       Когда Юджи прошел через зону прилета, его встретила улыбчивая молодая женщина в строгом деловом костюме и с аккуратной стрижкой до плеч. Она подняла табличку с его именем, и Юджи направился к ней, чувствуя нервное напряжение.       “Здравствуйте, мистер Годжо. Меня зовут Акари Нитта, я буду вашим менеджером здесь. Добро пожаловать в Берлин.”       Юджи кивнул, пробормотав что-то в ответ. Девушка говорила по-английски с легкостью, но ее фамилия заставила его задуматься.       “Извините, вы случайно не японка?”- спросил он.       “Да, мои родители родом из Японии, но я родилась и выросла в Германии. Поэтому японский знаю плохо - говорить, увы, почти не умею”- она засмеялась и приветливо улыбнулась, подхватив одну из сумок Юджи, несмотря на его попытки возразить.       “Позвольте мне помочь вам с багажом, мистер Годжо”.       Юджи послушно последовал за ней к черной машине с логотипом клиники на двери. Водитель открыл для них багажник и помог загрузить чемоданы.       “Первым делом нам нужно зарегистрироваться в клинике. Это займет немного времени, а затем в ближайшие два дня вы будете проходить первичное обследование”.       Акари заняла место рядом с водителем, а Юджи устроился на заднем сиденье. Он чувствовал, как нервное напряжение охватывает его все сильнее.       “После того как вы пройдете все необходимые тесты, врачи соберут консилиум. Они обсудят ваш случай и предложат наилучший план лечения”.       Юджи кивнул, пытаясь сосредоточиться. Он понимал, что решение, которое примет клиника, может изменить всю его жизнь, и это вызывало поглощающую тревогу.       Когда машина плавно покатилась по улицам Берлина, Акари обернулась к Юджи с озорной улыбкой:       “Кстати, должна признаться... Я огромная ваша фанатка! Слежу за всеми вашими соревнованиями”. - Она взглянула на него с неподдельным восторгом -“Вы невероятны на татами! Все ваши бои были просто умопомрачительны”.       Юджи слегка смутился и потер затылок, не зная, как реагировать.       “Спасибо, это... приятно слышать”- он улыбнулся с легким смущением.       Акари продолжала с энтузиазмом:       “А можно спросить? На каком этапе ваша подготовка к следующей Олимпиаде? Я знаю, что вы переживаете насчет здоровья, но все-таки…”       Юджи вздохнул, но старался сохранять вежливость.       “Пока сложно сказать. Всё зависит от этих обследований. Но, конечно, моя цель - завоевать третью золотую медаль. Хотя, если травма не даст мне продолжать, планирую стать тренером и растить будущих чемпионов”.       “Это так вдохновляет! Даже мысль о том, что вы будете тренировать, уже что-то невероятное!”- глаза Акари светились от восхищения -“У вас ведь сейчас 8 миллионов подписчиков, верно? Я просто слежу за вами везде! Как вы справляетесь?”       Юджи усмехнулся, подумав, как много раз он задавал себе тот же вопрос:       “Это непросто, но я стараюсь оставаться собой. Фокусируюсь на тренировках и стараюсь не думать о том, что происходит в интернете”.       “Это видно, что вы такой сосредоточенный! Но скажите честно: есть ли какие-то предматчевые ритуалы?”- Акари с интересом наклонилась ближе.       Юджи улыбнулся:       “Ничего особенного. Главное - хорошенько выспаться и съесть что-нибудь питательное. И, конечно, постараться не волноваться”.       Акари кивнула, пораженная его простотой и скромностью:       “Я уверена, что все получится. Все ваши фанаты поддерживают вас - и я тоже!”       Юджи почувствовал тепло от ее слов, хотя в глубине души его тревога никуда не исчезала.       “Видите это?”- она указала на высокие колонны с квадригой на вершине -“Это Бранденбургские ворота. Одно из самых знаковых мест в Берлине! Раньше они были символом разделения Восточного и Западного Берлина, а теперь это знак объединения и свободы”.       Юджи посмотрел на ворота с любопытством.       “Красивое место…”- пробормотал он, пытаясь отвлечься от своих тревожных мыслей.       “А вон там справа - Рейхстаг, здание парламента Германии. Можно подняться на крышу и увидеть панораму города. Невероятно красиво, особенно на закате”.       “Звучит заманчиво”, - отозвался Юджи, хотя вряд ли он мог представить себе прогулку по городу в ближайшее время.       Акари с энтузиазмом продолжала:       “Если вы любите искусство, вам точно стоит заглянуть на Музейный остров. Там находятся сразу несколько крупных музеев с шедеврами мирового уровня. А ещё недалеко есть Берлинская стена - точнее, её сохранившийся участок. Сейчас это галерея под открытым небом, расписанная художниками со всего мира”.       Юджи кивнул, впитывая информацию, но мысли снова возвращались к предстоящим обследованиям.       “А как насчёт еды? Что-то обязательно нужно попробовать?”- решил поинтересоваться он, чтобы поддержать беседу.       Акари радостно закивала:       “О, конечно! Берлин - это рай для гурманов. Обязательно попробуйте карривурст - это сосиска с томатным соусом с добавлением карри, берлинская классика! А ещё есть кебабы и всевозможные десерты. Ну и, конечно, не забудьте про бретцели”.       “Звучит вкусно”. - Юджи немного расслабился, представив, как вкушает местные блюда.       Акари посмотрела на него с мягкой улыбкой:       “Если у вас будет свободное время, дайте знать. Я с радостью помогу вам с экскурсиями или ресторанами”.       “Спасибо, Акари. Это... приятно знать”.       Пока они приближались к клинике, Юджи отвлёкся от своих тревог и позволил себе немного насладиться видом нового города, который открывал перед ним возможности для новой жизни.       Они подъехали к величественному зданию клиники Шарите, и Юджи ощутил лёгкое волнение. Акари, улыбчивая и внимательная, помогла ему выгрузить чемоданы и проводила его до просторной приёмной с высокими потолками и современным дизайном.       “Мы почти на месте, Юджи-сан. Осталось заполнить кое-какие бумаги, и вы будете официально зарегистрированы”, - сказала Нитта, жестом показывая на стойку регистрации.       Юджи сел за стойку, где ему выдали кипу документов на немецком языке. Он растерянно посмотрел на незнакомые слова, но Нитта успокаивающе улыбнулась:       “Не переживайте. Я помогу вам. Просто отвечайте на вопросы, а я буду переводить”.       Они начали с базовых данных:       “Ваше полное имя?”       “Годжо Юджи”.       “Дата рождения и место рождения” - продолжила она, заполняя форму.       “20.03.19ХХ, Сендай, Япония”.       Юджи ответил, и они прошли все стандартные пункты — от паспортных данных до информации о медицинской страховке.       “Вы принимаете какие-либо лекарства? Аллергии на препараты или пищу?”- уточняла Нитта, профессионально записывая каждую деталь.       “Нет, всё в порядке”.       Заполнив все обязательные формы, они перешли к разделу, связанному с обследованиями.       “И нужно подписать разрешение на проведение всех необходимых анализов и обследований. Это стандартная практика”,— объяснила Нитта, передавая ему документы и указывая, где поставить подписи.       Юджи не раздумывая подписал все бумаги.       “Отлично!”- подытожила Нитта, передавая заполненные документы на стойку -“Теперь вас проводят в палату. В ближайшие пару дней врачи соберут всю необходимую информацию, и тогда будет консилиум”.       “Спасибо за помощь”,- тихо ответил Юджи, чувствуя смесь облегчения и тревоги.       “Не за что. Если что-то понадобится, я всегда на связи”, - Нитта подарила ему ободряющую улыбку и передала свою визитку.       Через несколько минут к ним подошёл медбрат, чтобы провести Юджи до его палаты. Нитта помахала ему на прощание и пожелала удачи. Юджи последовал за ним по длинным коридорам, мысленно готовясь к новой главе своей жизни.       Юджи вошёл в свою палату и огляделся. Комната была просторной и светлой, с огромным окном, из которого открывался вид на центральный парк Берлина, где деревья стояли укрытые легким слоем снега. Стены палаты были выкрашены в тёплый бежевый оттенок, что придавало ей уюта, а в углу стоял мягкий кожаный диван - явно предназначенный для гостей.       Его кровать выглядела комфортно: чистое белоснежное постельное бельё и несколько подушек разного размера. Рядом стояла тумбочка с телефонной трубкой и кнопкой вызова персонала. На столе лежал набор приветственных брошюр на английском и немецком языках, рассказывающих о клинике и ближайших сервисах.       В углу палаты стоял мини-холодильник, в котором обнаружился запас воды и свежих фруктов. На отдельной полке лежали несколько журналов и книги на разных языках, а рядом с ними - пульт от телевизора, который висел на стене напротив кровати. Рядом с дверью располагалась ванная комната - просторная, с душевой кабиной и роскошными мраморными стенами.       Юджи прошёлся по комнате, опустившись на кровать и чувствуя, как его мышцы немного расслабляются после долгого перелёта.       "По крайней мере, здесь комфортно," - подумал он.       Но внутри его не покидало напряжение. Эта тишина и покой, казалось, были чем-то чуждым в его жизни, полной сложных решений и борьбы. Он знал, что впереди его ждёт обследование и встреча с неизвестным. А ещё эта странная неопределённость в мыслях о Сатору, которая не отпускала ни на секунду.       Он громко вздохнул и положил голову на подушку, чувствуя, как усталость постепенно накрывает его. Но вместо отдыха его ум был полон тревог и вопросов, на которые пока не было ответов. _______       Утром Юджи проснулся от легкого стука в дверь. Появилась молодая медсестра с приветливой улыбкой и приветствовала его на английском:       "Доброе утро, господин Годжо. Я пришла взять у вас кровь на анализы."       Он кивнул, натянув лёгкую улыбку. Медсестра оперативно разложила необходимые инструменты и аккуратно взяла пробу, профессионально поддерживая разговор:       "Прошу прощения за ранний визит, но нам нужны свежие анализы, чтобы врачи могли подготовить план обследования."       Когда процедура закончилась, она убрала всё на поднос и поставила перед ним завтрак на подносе: тёплые хлеб с маслом, свежие фрукты и чашку ароматного чёрного кофе.       "Приятного аппетита! В случае чего - просто нажмите кнопку вызова."       Юджи поблагодарил её, и она вышла, оставив его в одиночестве.       Он потянулся и встал с кровати, чувствуя, как тело ноет от вчерашней тренировки и напряжения перелёта. После короткого вздоха он отправился в душ, где горячая вода немного помогла смыть усталость.       Закончив, Юджи вышел в комнату с полотенцем на плечах, оделся в удобную одежду и приступил к завтраку. Бутерброды оказались на удивление вкусными, а черный кофе вернул ему хоть немного бодрости. Он смотрел в окно на зимний Берлин, и в его голове вновь возникли мысли о Сатору и их прошлом.       Через двадцать минут в палату зашла другая медсестра, вежливо улыбнувшись:       "Господин Годжо, мы готовы начать обследование. Я вас провожу к врачу."       Юджи встал, следуя за ней по светлым, стерильным коридорам клиники Шарите. Они остановились у кабинета с табличкой на двери. Медсестра постучала и, слегка приоткрыв дверь, пригласила его внутрь.       Врач, мужчина средних лет с доброжелательной улыбкой и уставшими глазами, протянул руку Юджи:       "Добро пожаловать, господин Годжо. Присаживайтесь, давайте поговорим о вашем диагнозе и плане обследования."       Юджи сел на стул напротив, чувствуя, как его сердце начинает немного быстрее биться от напряжения.       "Высокое внутричерепное давление - это не редкость среди спортсменов, особенно борцов. Частые удары и травмы головы, сильное напряжение во время соревнований могут привести к таким проблемам."       Он посмотрел на Юджи:       "Эта патология возникает, когда мозговая жидкость накапливается и давит на ткани мозга. Ваша спортивная карьера и интенсивные тренировки могли способствовать развитию этого состояния. Если оставить его без контроля, это может привести к серьёзным осложнениям."       Юджи напряжённо выдохнул, пытаясь осознать услышанное.       "Насколько это опасно?"- спросил он, чувствуя, как внутри нарастает тревога.       Врач мягко улыбнулся:       "Всё зависит от того, как быстро мы сможем диагностировать и начать лечение. Важно понять, что с этим состоянием можно справиться - при правильной терапии и соблюдении рекомендаций. Но дальнейшая спортивная карьера будет зависеть от результатов обследований. Иногда требуется временный перерыв в нагрузках, в редких случаях - полное завершение профессиональных выступлений."       Юджи сглотнул, ощущая ком в горле.       "Мы сделаем всё возможное, чтобы вернуть вас к тренировкам,"- продолжил врач -"Но прежде всего, важно следить за вашим здоровьем. Даже если придётся пересмотреть карьерные планы, это не конец. Многие спортсмены, столкнувшиеся с похожими проблемами, успешно переходят к тренерской работе или находят себя в других сферах."       Врач перелистнул несколько страниц в медицинской карте Юджи и добавил:       "Ваше состояние может быть вызвано несколькими факторами. Учитывая симптомы и риски, которые мы обсуждаем, нам необходимо провести ряд комплексных исследований."       Он повернул к Юджи монитор, показывая список назначений:       "В первую очередь - это нейровизуализационные исследования, включая МРТ и ангиографию, чтобы оценить состояние сосудов головного мозга. Нам важно исключить любые сосудистые патологии, такие как аневризмы или стеноз."       Юджи кивнул, пытаясь сохранять спокойствие.       "Также мы проведем инвазивные тесты, которые позволят нам оценить внутричерепное давление и выяснить, есть ли иные неврологические причины ваших симптомов."       Врач выдержал паузу, словно давая Юджи время осознать всю серьёзность предстоящих процедур.       "Понимаю, что это может быть пугающе,"- продолжил он -"Но если мы быстро выясним причину, то сможем подобрать наиболее эффективное лечение. Чем раньше начнём, тем лучше для вашего здоровья и, возможно, спортивной карьеры."       Юджи крепко сцепил руки на коленях, стараясь справиться с нахлынувшими эмоциями.       "Когда мы сможем начать?"- спросил он, стараясь, чтобы голос не дрогнул.       "Сегодня мы проведем первичное МРТ, а завтра назначим ангиографию и инвазивные тесты."       Юджи пожал руку врачу и, чувствуя небольшое облегчение, последовал за медсестрой на назначенное обследование.       Юджи вошёл в стерильную комнату с белыми стенами, где стоял большой аппарат для МРТ. Врач встретил его у входа и дал краткие инструкции:       "МРТ займёт около 30-40 минут. Важно, чтобы вы оставались неподвижным всё это время. Мы наденем на вас наушники, чтобы заглушить звук аппарата. Если почувствуете дискомфорт или тревогу, у вас будет кнопка вызова - просто нажмите её, и мы сразу остановим процедуру."       Юджи кивнул, снял обувь и лёг на специальную выдвижную кушетку. Медсестра укрыла его лёгким пледом, чтобы он чувствовал себя комфортнее. Ему надели наушники, и врач ещё раз напомнил:       "Просто расслабьтесь. Всё пройдёт быстро."       Кушетка медленно заехала внутрь цилиндра аппарата. В замкнутом пространстве Юджи закрыл глаза и старался дышать ровно. Аппарат издавал ритмичные громкие звуки, похожие на стук и жужжание. В наушниках играла успокаивающая музыка, но мысли Юджи всё равно витали вокруг предстоящего диагноза и будущего.       "Что если я не смогу вернуться на татами?" - мелькало в голове. Его руки инстинктивно сжались в кулаки. Он пытался не думать о худшем, но мысли о Сатору и их разрыве, о Мегуми, о карьере - не давали ему покоя.       Прошло, казалось, бесконечно много времени, прежде чем врач по внутреннему микрофону сказал:       "Отлично, Юджи, всё готово. Сейчас мы выдвинем вас наружу."       Кушетка плавно выехала из аппарата. Юджи открыл глаза и посмотрел на врача, который подошёл к нему:       "Хорошо справились. Данные отправлены на обработку, и результаты будут готовы к вечеру. Вы можете возвращаться в палату и отдохнуть."       Юджи сел, выдохнул и кивнул. Всё прошло легче, чем он ожидал, но тревога осталась. В голове вертелись вопросы, на которые ответы ещё не были найдены.       Юджи сидел на больничной койке, чувствуя, как его руки всё ещё слегка дрожат от напряжения. Ему нужно было проветриться, чтобы не томиться в бесконечном ожидании. Он достал из бумажника визитку Нитты и набрал её номер.       “Привет, это Нитта. Чем могу помочь?”- раздался на том конце жизнерадостный голос.       “Это Юджи…”- он замялся -“Я хотел спросить... У тебя будет время прогуляться? Мне нужно проветриться, пока я жду результаты обследования”.       На секунду в трубке повисла тишина, но затем Нитта с воодушевлением ответила:       “Конечно! Я скоро за тобой зайду”.       Через двадцать минут Юджи увидел её у входа в клинику. Она была в тёплом пальто и с яркой улыбкой.       “Ну что, пойдём? Берлин ждёт!”       Они вышли на улицу, покрытую тонким слоем свежего снега. Юджи глубоко вдохнул прохладный воздух, чувствуя, как его легкие постепенно наполняются лёгкостью, пусть ненадолго.       “Как ты?”- спросила Нитта, внимательно посмотрев на него.       “Бывало и лучше”, -Юджи горько усмехнулся, но стараясь не быть слишком мрачным- “Мне просто нужно немного отвлечься”.       Они шли по уютным улицам Берлина, мимо кафе с ароматом свежего кофе и выпечки, а Нитта начала рассказывать о достопримечательностях. Она показывала исторические здания, рассказывала забавные факты и заводила в уютные магазины с сувенирами.       “Знаешь, когда я волнуюсь или у меня плохой день, прогулки мне очень помогают”,- поделилась она -“Здесь всё такое размеренное, умиротворяет”.       Юджи кивнул, стараясь сосредоточиться на её словах, но мысли о лечении, разводе и карьере все равно крутились в его голове.       “Иногда я завидую таким людям как ты, Нитта”,- признался Юджи, слабо улыбнувшись -“Тем, кто может просто жить без всего этого хаоса вокруг”.       “Ой, да брось”,- махнула рукой Нитта -“У каждого свои трудности. А ты, Юджи, выглядишь как человек, который справится с чем угодно”.       Юджи благодарно кивнул, хотя внутри всё ещё бушевали эмоции. Он подумал о том, как сильно хочет оставить всё это позади - все воспоминания, все страхи.       Дойдя до небольшого кафе, Нитта предложила зайти на кофе. Юджи согласился, радуясь возможности ненадолго забыть обо всём и просто насладиться моментом спокойствия.       Они присели за небольшой столик у окна, и Нитта, увидев, что Юджи уже немного расслабился, с улыбкой вытащила из сумки аккуратную коробку, перевязанную лентой.       “Это тебе. Лучшие сливочно-бобовые моти из Берлина”, - сказала она, протягивая коробку.       Юджи удивлённо посмотрел на подарок, а затем неуверенно взял его в руки. Он провёл пальцами по гладкой поверхности упаковки, и что-то щёлкнуло у него в памяти.       “Моти…” -пробормотал он, приподнимая крышку. Внутри лежали аккуратные шарики с бледной, слегка прозрачной оболочкой, пропитанной сладким ароматом.       Его сердце неприятно сжалось. Это был любимый десерт Сатору. Всплыли воспоминания: как они сидели на крыше их дома в Токио и ели пирожные, болтая обо всем на свете. Сатору всегда говорил, что идеальный моти должен быть «мягким, как облако», и обожал тянуться за последним, словно это был бесценный трофей.       “Ты любишь их?”- невинно спросила Нитта.       “Да... ну, не совсем. Это…”- Юджи замялся, не зная, как объяснить. Он хотел сказать, что это напоминает ему о Сатору, но не был готов делиться этими мыслями.       “Это просто старые воспоминания”,- наконец ответил он, пытаясь улыбнуться.       Нитта слегка нахмурилась, но не стала расспрашивать. Вместо этого она вежливо предложила:       “Если не хочешь, можешь оставить на потом. Но если честно, они просто божественны”.       Юджи задумчиво держал коробку моти в руках, поглаживая её пальцами, пока его разум уносился в прошлое. Он вспомнил, как Сатору всегда с улыбкой говорил: “Десерты лучше любых сувениров. Разве может что-то быть прекрасней?”       Эти слова звучали в голове так ярко, словно Сатору был рядом. Он вспомнил их поездки, когда Сатору, невзирая на любые сувенирные лавки, всегда первым делом искал сладости. Даже в Европе он умудрялся находить японские магазины и радовался, как ребёнок, если находил “достойный” вариант.       Однажды в Киото, когда Юджи хотел купить что-то памятное, Сатору лишь подмигнул и сказал: “Сувениры собирают пыль. А пирожные - память, которую можно съесть”. И в итоге они ушли из магазина без магнитиков, но с мешком сладостей. Но тогда Юджи был счастлив, ему казалось, что их лёгкие, беззаботные моменты будут длиться вечно.       Теперь, держа эту коробку, он почувствовал горькую смесь тоски и печали. Это был ещё один невидимый шрам от их отношений, напоминание о тех временах, когда он верил, что между ними может быть что-то настоящее.       “Чёрт”, - прошептал Юджи, опуская взгляд на коробку - “Почему он всегда лезет ко мне в голову, даже когда его нет рядом?”       Нитта внимательно посмотрела на него, но промолчала, давая Юджи пространство для его мыслей. Он глубоко вдохнул, пытаясь отогнать воспоминания, и осторожно убрал коробку в рюкзак, решив, что откроет её позже, когда будет один.       “Десерты лучше любых сувениров…” - повторил он про себя с горечью. И в тот момент он понял, что даже если он съест все пирожные в мире, память о Сатору никуда не исчезнет. ______       На следующее утро медсестра снова пришла за Юджи. Она была приветлива и профессиональна, объяснила, что его ждут ангиография и несколько инвазивных тестов.       "Эти исследования помогут нам понять, как кровь циркулирует в ваших сосудах и не связано ли высокое внутричерепное давление с сосудистыми нарушениями,"— сказала она мягко, пока они шли по коридору.       Юджи кивнул, стараясь не показывать своего волнения, хотя внутри ощущал тревогу. Они вошли в светлую, стерильно чистую комнату. Врач ждал его с командой. На экране монитора уже отображались схематические изображения сосудов головного мозга.       "Доброе утро, господин Годжо,"- сказал врач с ободряющей улыбкой -"Мы сделаем ангиографию, чтобы увидеть состояние ваших сосудов в режиме реального времени. Это немного неприятная процедура, но она жизненно важна для постановки точного диагноза”.       Юджи прошёл к кушетке и лёг, как ему указали. Медсестра аккуратно обработала его предплечье антисептиком, а затем поставила катетер для внутривенного введения контрастного вещества.       "Вам будет немного жарко, когда контраст попадёт в организм. Постарайтесь расслабиться и дышать спокойно,"- объяснил врач.       Как только контраст начал поступать в кровь, Юджи почувствовал волну жара, словно огонь пробежал по венам. Он закрыл глаза и сосредоточился на дыхании, чтобы не поддаваться панике.       На мониторе начали отображаться сосуды его мозга. Врачи сосредоточенно наблюдали за изображением, обсуждая его между собой на немецком. После завершения ангиографии Юджи предстояло пройти инвазивные тесты - тонкой иглой ему взяли образец спинномозговой жидкости для исследования давления и исключения воспалений или инфекций.       "Немного потерпите, это ненадолго,"- произнесла медсестра, когда Юджи ощутил лёгкую боль от иглы.       После завершения процедуры его уложили на кушетку для отдыха, дав несколько минут, чтобы прийти в себя.       "Всё прошло отлично, Юджи," -сказал врач- "Результаты мы обсудим после обеда. Пока отдохните и позвольте себе расслабиться."       Юджи кивнул, всё ещё чувствуя лёгкое головокружение, но стараясь держаться. Всё это было ради его будущего, ради его мечты об Олимпиаде. ______       После обеда медсестра пришла за Юджи и проводила его в кабинет врача. Там его уже ждали лечащий врач и несколько специалистов из консилиума. Они выглядели сосредоточенными, но не встревоженными.       "Здравствуйте, господин Годжо," -начал врач с ободряющей улыбкой- "Спасибо, что терпеливо прошли все тесты и обследования. Мы тщательно изучили ваши результаты и готовы обсудить ваш диагноз и план лечения”.       Юджи вздохнул и кивнул, напряжённо ожидая.       "По результатам всех тестов и исследований мы пришли к выводу, что ваше высокое внутричерепное давление вызвано нарушением оттока венозной крови в мозге, также известным как синдром внутричерепной венозной гипертензии. Это часто встречается у спортсменов, особенно у тех, кто подвергается интенсивным нагрузкам, таким как дзюдо. Однако это состояние излечимо."       Юджи напрягся, но внутри у него мелькнула надежда.       "Нам нужно провести миниинвазивное хирургическое вмешательство, которое направлено на улучшение оттока венозной крови из полости черепа. Процедура относительно простая, и при успешном исходе вы сможете вернуться к нормальной жизни, включая тренировки и участие в соревнованиях."       "Это значит, что я смогу вернуться в дзюдо?"- сдерживая нетерпение, спросил Юджи.       Врач улыбнулся.       "Да, при условии успешной операции и последующей реабилитации вы сможете вернуться к полноценным тренировкам. Однако реабилитация займёт некоторое время - около четырёх-шести месяцев, прежде чем вы сможете вернуться к интенсивным нагрузкам. Мы будем следить за вашим состоянием и корректировать программу реабилитации."       Юджи почувствовал облегчение, словно огромный груз упал с его плеч. Четыре-шесть месяцев казались вечностью, но это было гораздо лучше, чем потерять карьеру навсегда.       "Мы начнем подготовку к операции уже через несколько дней,"- добавил врач -"Вы можете использовать это время для отдыха и подготовки. Мы уверены, что вы полностью восстановитесь."       Юджи кивнул, благодарный за хорошие новости. Теперь у него появилась реальная надежда вернуться к своей мечте. Он сосредоточенно слушал инструкции по операции. Врач передал ему документы для подписи, объясняя, что это обычная процедура перед хирургическим вмешательством.       "Вам необходимо подписать согласие на операцию. Это стандартная форма, где вы подтверждаете своё согласие на вмешательство и понимаете все риски, связанные с процедурой."- спокойно объяснял врач, подавая бумаги.       Юджи взял документы, перевел дыхание и начал читать текст. Всё было довольно привычно: описание процедуры, риски, возможные осложнения, сроки реабилитации. Но когда он дошел до раздела с данными о пациенте, его взгляд замер.       Пациент: Годжо Юджи.       Спонсор: Годжо Сатору.       Мир вокруг остановился.