Глок и Волшебная палочка

***35*** Самое интересное состояло в том, что СТРАЙК перед отправкой на миссию приписали к ЩИТу, приказ об этом Брок, как командир подразделения, получил утром, как и указание явиться по адресу 219, Западная 47-я улица. Серое здание из стекла и бетона ничем не выделялось среди таких же других, но вот внутри. Рамлоу толкнул двери, прошел идентификацию и проверку на входе и поднялся на последний этаж, где вежливый секретарь попросил подождать, а сам пошел с докладом в кабинет. Брок усмехнулся мысли о том, как быстро СТРАЙК оказался в двух противоборствующих организациях, и это кроме нормальной армии, в которой они все официально служили. В Гидру они попали «благодаря» Пирсу, в ЩИТ, вероятно, так же, так что теперь начальства прибавилось, как и проблем, а вот с оплатой всё было не так радужно — оклад так и шел один, зато премии обещали выплачивать в каждой организации отдельно. — Проходите, вас ожидают, — сказал он и придержал дверь для посетителя. — Доброе утро, директор Фьюри, — поздоровался Брок, войдя в кабинет. Обращаться по званию и отдавать честь он не стал, потому что хозяин кабинета был одет не по форме. — Лейтенант, присаживайтесь, нас ждет долгий разговор, — Фьюри кивнул на стул, дождался, пока Брок устроится, и начал говорить. Если закрыть глаза и абстрагироваться от другого звучания голоса, то риторика Фьюри и Пирса ничем не отличалась. Он давил авторитетом, взывал к воинской чести, угрожал репрессиями и делал прочие вещи, иммунитет к которым у Брока был выработан так давно, что и вспоминать не стоило. Все эти слова на самом деле шелуха. Настоящий приказ пришел на бумаге с печатями и подписями от генерала МакМаллана, остальных можно было игнорировать. — Вы должны со всеми возможными предосторожностями доставить тело Стива Роджерса в ЩИТ, — наконец-то закончил свою речь Фьюри. — Со всем уважением, но в приказе у меня написано, что Капитана Америку я должен доставить на Саратогу, что я и сделаю, — Рамлоу встал и в упор посмотрел на Фьюри, одним взглядом давая понять, что плясать под его дудку он не будет. Вот если Фьюри даст официальный документ, перекрывающий по значимости приказ генерала, то его СТРАЙК выполнит безоговорочно, а отдавать устные распоряжения и надеяться, что их выполнит офицер, у которого, на минуточку, есть свое руководство, как минимум наивно. Фьюри пытался продавить лейтенанта Рамлоу взглядом, но, увы, тот безмятежно смотрел чуть выше его левого плеча и ждал. Писать приказ и оставлять вещественные доказательства Фьюри не собирался. Эта миссия и так была на грани законности, потому брать на себя больше, чем нужно, было незачем. — Именно это я и имел в виду. Доставить Роджерса на Саратогу, — выдавил из себя Фьюри и отпустил Рамлоу. Перелет на Север в примерную зону падения самолета, в котором был Капитан Америка, был долгим, выматывающим и с несколькими пересадками. Сначала военным самолетом они попали на военную базу в Исландии, потом на спецборте — самолете, который мог приземляться и взлетать с ледяной полосы, который высадил их группу буквально посреди нигде — снег, лед, огромные торосы, ветер и адский холод. Складывалось такое впечатление, что замерзали даже мысли, становясь вязкими и медленными. Брок плохо представлял себе, как можно выжить в этой бесконечной ледяной пустыне. В этом «нигде» их ждали шесть вездеходов, в которые погрузилась их группа, пара ученых, которые делали расчеты о примерном месте крушения самолета, и рабочие, которые должны были бурить лед или еще каким-то образом выкапывать Капитана из льдов, если и вправду найдут и там будет что выкапывать. Смысл присутствовать при этом СТРАЙКу Брок не видел ни в какую. Зачем они здесь, от кого нужно было охранять спасательную миссию, что могло пойти не так? Посреди другого нигде, до которого ехали почти шесть часов, время от времени выходя из вездеходов, чтобы бензопилами расчистить путь от ледяных торосов, их ждал лагерь с еще одной группой рабочих, которые успели сделать пару десятков дыр в толще льда, но самолет с Капитаном пока не обнаружили. Жить предполагалось в вагончиках. СТРАЙК быстро выбрал для себя отдельные, чтобы быть без соседства с посторонними, с каждым днем стае все сложнее было терпеть в близком соседстве «не своих». Наблюдать за поисками в таком холоде не нравилось никому, но охранять рабочих, как оказалось, было необходимо. Белые медведи, которые водились здесь в достаточном количестве, оказались зверями любопытными и людей не боялись в принципе. Стрелять в них было нельзя — редкий охраняемый вид и всё такое. У стаи метафорическая шерсть дыбом вставала от присутствия других хищников, зато подобраться незамеченными медведи не могли. На пятые сутки им наконец-то повезло — рабочие наткнулись на обломки самолета, оставалось вырубить его изо льда и найти тело Капитана. Барнс ревностно наблюдал за действиями рабочих, готовый вмешаться в любой момент, чтобы Стиву не навредили. Над местом крушения развернули огромный надувной ангар и теперь работали уже в нем, поэтому у СТРАЙКа стало меньше работы — медведи обходили странное строение стороной. Еще через неделю нашли тело Капитана Америка. *** В доме было темно, только в прихожей горел свет. Министр Пирс отпустил водителя и охрану, вошел внутрь, щелкнул замком, переключил сигнализацию и прошел в кабинет. Дети давно разъехались, супруга уехала в Аспен, как она говорила: «Подышать осенью, погулять, пока не начался сезон», а сам Александр остался в огромном доме один. Он кинул портфель на кушетку, прошел к бару и налил себе виски в стакан. Ему хотелось расслабиться, чтобы телефон не звонил, чтобы в двери никто не ломился, чтобы никаких посетителей, просителей и прочих требователей. Он хотел получить один единственный спокойный вечер, который смог бы посвятить исключительно отдыху. Потом, когда свора вернется, а Роджерс попадет к нему в руки, времени не останется, следовательно, нужно было пользоваться моментом. Александр уже хотел расслабленно устроиться в кресле, когда услышал шаги в коридоре. — Рената? — позвал он, пребывая в уверенности, что это их домработница задержалась. — Нет, — раздался мужской голос за спиной, и тело сковало странное ощущение. Он всё чувствовал, всё осознавал, но пошевелиться не мог, как и хоть что-нибудь сказать. В кабинет вошла девушка, окинула его взглядом, а потом посмотрела на того, кто стоял за его спиной, и сказала: — Всё чисто, в доме никого нет, и войти никто не сможет. Работай спокойно. Проснулся Александр в своей постели в таком прекрасном расположении духа и с таким великолепным самочувствием, что решил начать день с разминки. В голове была восхитительная легкость и такая кристальная ясность мысли, что после разминки он впервые за долгое время поехал на работу с огромным желанием и удовольствием. На краю сознания иногда возникала даже не мысль, а тень от нее, что и самочувствие странное, и решения, которые он принимал, какие-то неоднозначные, но исчезала, не успев сформироваться. Настолько глубокое вмешательство в мыслительные процессы, что он перенес, не могло пройти абсолютно бесследно, но Пирс уже был не в состоянии заметить изменения в своем поведении и в своих поступках. *** — Устал? — спросила Мари, когда они со Снейпом аппарировали к ней домой. Провозился Северус с Пирсом очень долго, гораздо дольше, чем рассчитывал, — удивительно упертый магл попался, настолько, что некоторые паттерны поведения приходилось буквально вплавлять в мозги, корежа природную структуру мозга. — Устал, — признался он и попросил: — Сделай, пожалуйста, кофе. — Сейчас, — кивнула Мари и взмахнула палочкой. — Нужно будет еще несколько раз наведаться к этому Пирсу, — сказал Снейп, отпивая превосходного кофе из маленькой чашечки. — Зачем? — спросила Мари, накрывая на стол к раннему завтраку. — Если не хочешь, чтобы он умер раньше времени, то нужно будет его поддержать зельями, — ответил Снейп, отслеживая реакцию Мари на его слова. Она не впала в истерику или в героический раж, не потребовала всё исправить, а только пожала плечами и сказала: — Надо так надо. Название зелья и как принимать напиши. — Что, и совесть тебя терзать не будет? — усмехнулся Снейп, а Мари, отложив нож, которым нарезала сыр, в сторону, оперлась руками о стол и со смешком посмотрела на Снейпа. — Как ты сказал Броку? Совесть, как рудимент, у тебя отсутствует, должна сказать, что не у одного тебя. Магический мир сделал мне прекрасную прививку от таких неудобных «рудиментов», как совесть, забота о всеобщем благе и сострадание ко всем подряд. — Кстати об этом. Ты уверена, что находишься на «правильной» стороне? — спросил Северус. Он переживал за Мари, боялся, что она влипнет туда, откуда не сможет выбраться. — Я нахожусь на своей стороне, для меня теперь правильная именно она, — улыбнулась Мари и в свою очередь спросила: — А с чего это ты озаботился моим моральным обликом? — Не моральным обликом, — качнул головой Снейп. — Я просто не хочу, чтобы ты начала впустую терзаться угрызениями совести и страдать от мировой несправедливости. — Никаких страданий и угрызений, — сказала Мари. — С некоторых пор я предпочитаю быть эгоисткой. Она поставила на стол креманку с джемом и пригласила Снейпа разделить с ней завтрак. Он не отказался, потому что за ночь знатно вымотался и перед тем, как пойти отдыхать, ему хотелось подкрепиться. Он намазал тост маслом и посмотрел на Мари: — То же мне, эгоистка, — хмыкнул он. — Вместо того чтобы просто получать от жизни удовольствие, как сделала бы истинная эгоистка, помогаешь Броку, нашла, как вылечить Барнса, про команду Брока я вообще молчу, я видел, как Джек на тебя смотрел, уверен, что остальные вообще с рук есть готовы. — Не поверишь, но и это я делаю из эгоистических побуждений, а не ради блага мира или еще какой-нибудь эфемерной цели. Мне нравится, что жизнь вокруг бурлит, что мои дни наполнены действиями и событиями. — Разве ты этого хотела, когда уехала в США? — спросил Северус. — Нет, — легко призналась Мари. — Я хотела убежать от опостылевших обязательств, от надоевшего до изжоги снобского общества, хотела открыть маленькое кафе и сидеть в нем целыми днями, наблюдая за жизнью незнакомых мне людей… — Не получилось, — кивнул Снейп. — Знаешь, я тоже был уверен, что исчезну после войны, уеду в какой-нибудь крохотный городок в Италии, например, разведу виноград и посажу оливковый сад, но… — Не получилось, — кивнула Мари, прекрасно понимая, о чём хотел сказать Северус. — Да, и знаешь что? Я ни грамма не жалею. Мне нравилось наблюдать за знакомыми, будучи неузнанным, нравилось влиять исподволь на события, но надоело. Теперь я хочу вернуть себе свое настоящее имя и положение. — Кстати, ты говорил о зельях для Пирса, — после нескольких минут молчания начала Мари. — Да, он в возрасте уже, поэтому такое вмешательство, что мы ему устроили, бесследно точно не пройдет. И, скорее всего, выльется в инсульт. Отменить невозможно, а вот отсрочить, чтобы он успел выполнить заложенную программу, реально. Зелья я сварю и принесу тебе сам, примерно через недельку. — Ты уходишь? — спросила Мари. — Да, у меня появились дела, — кивнул Снейп, который планировал же сегодня вернуться домой. — Подожди, я напишу письмо крестнику. Передашь? — Конечно, — кивнул Снейп и налил себе еще кофе из кофейника.