Глок и Волшебная палочка

***31*** Снейп смотрел на Брока и Баки и понимал, что если он не то чтобы поведет себя неправильно, а просто подумает о предательстве, а, учитывая внезапный талант Баки, подумать так, чтобы он не узнал, будет крайне сложно, то его пустят в расход, не задумываясь. Поттер всегда умела окружать себя верными людьми. Как бы Снейп предвзято ни относился к гриффиндорцам, но быть верными до самого конца они умели вне всяких сомнений. Вот и эти двое что те гриффиндорцы, но со слизеринским отливом. — Так что, расскажете, как вдруг, — Снейп выделил голосом это «вдруг», — вы внезапно стали магиками? Насколько я знаю, это невозможно. — Хотите удивиться еще больше, мистер Снейп? — приподняла одну бровь Мари. — Хочу, но сначала предлагаю перейти на обращение по именам. Думаю, что мы достаточно долго знакомы для этого. А, Мари? Перейти на неформальное общение со Снейпом для Мари было сложно, авторитет и уважение, которое сохранилось со времен Хогвартса, довлели над ней, но если они решат работать вместе, то все эти реверансы будут только мешать, поэтому Мари кивнула, улыбнулась, прижавшись к плечу Брока, ища в нем поддержку, и сказала: — Давай… — Северус, — с легкой полуулыбкой подсказал он ей. — Северус, — кивнула она. — А теперь можешь попытаться меня удивить, — кивнул он, откинувшись на спинку стула, держа в пальцах чашечку кофе. — Кроме Брока и Баки, вот таких «новых» магиков еще восемнадцать человек, — сказала Мари и имела удовольствие видеть на всегда бесстрастном лице Снейпа выражение полнейшего изумления. — Он в ахуе, — хмыкнул Брок и поцеловал Мари в висок. — Впервые обсценная лексика так точно описывает мое состояние, — кивнул Снейп. — Я хочу знать, как. — Думаю, об этом тебе стоит поговорить с еще одним осведомленным, — улыбнулась Мари и кивнула на портрет. — Ригель, позволь тебе представить мастера зельеварения, кавалера ордена Мерлина первой степени, профессора Северуса Снейпа. Северус, это мастер-артефактор и мой наставник Ригель Блэк. — Кавалер? — саркастически усмехнулся Ригель. — Посмертно, — отзеркалил улыбку Снейп. — В кабинете есть картина, — сказала Мари, — если хотите поговорить приватно, чтобы вам никто не мешал. Снейп согласно кивнул и ушел в кабинет, рассчитывая отдохнуть за интересным разговором, а Баки, доев сладкое, с тоской смотрел на стол, потому что и кусок пирога, и эклеры упали в желудок, как в бездонную пропасть, но так и не принесли насыщения. Он всегда был сладкоежкой, но ему никогда не удавалось поесть сладкого вволю. В детстве кислое яблочко в карамели было заветным лакомством, а потом война, где шоколад был обязательным в пайке, но есть его было мерзко, казалось, что он пропах порохом и смертью, а потом… Потом Гидра, в которой он пробыл практически целую жизнь и с таким трудом сохранил остатки себя, что про конфеты можно было и не вспоминать. И вдруг… Мари у него теперь плотно ассоциировалась со сладостями, и, не обнаружив искомого на столе, он теперь смотрел на нее. — Тебе необходимо нормально питаться, — не повелась на его взгляд Мари. — Твоему телу требуется восстановление, так что давай поешь нормально, а потом торт. — Нормально? — он склонил голову набок. Что с ним делал тот колдун Сеймур-Северус, он плохо представлял, но думать получалось гораздо проще, будто стал тише противный гул, через который он раньше даже свои мысли слышал с трудом. — Что-то же ты любишь, кроме сладкого, — Мари посмотрела на Баки, взглядом заставляя его отвечать. А он задумался. Что он любил? Во времена его юности суп из тощей курицы был желанной едой, сейчас, насколько он видел, люди имели возможность питаться очень разнообразно, но что из этого могло понравиться ему, он понятия не имел. — Суп? — то ли спросил, то ли сказал он. — Детка, — Брок вмешался в их диалог, — вряд ли он знает, что ему нравится. Та бурда, которой ему восстанавливали желудок, была мерзкой гадостью, да и солдатский паек не изобилует разносолами, а что-то другое он вряд ли видел. — Значит, будем ставить кулинарные эксперименты, — пожала плечами Мари. Баки было дернулся на слове «эксперименты», но тут же успокоился, он не чувствовал от Мари не то чтобы угрозы, а и просто минимального желания его обидеть, только заботу. А она уже писала записку в то заведение, откуда заказывала еду, чтобы прислали полное меню. Пока она делала заказ, Броку позвонили с приказом завтра с утра явиться в полном составе на полигон. — Работа? — озабоченно спросила Мари, заметив изменившееся выражение лица Брока. — Не думаю, — качнул головой Брок. — Скорее всего, нас хотят просто посмотреть. — Пойти с тобой? — спросила она. — С ума сошла, принцесса, — возмутился Брок, притягивая ее к себе. — Мы и сами справимся! — Я присмотрю, — важно кивнул Баки и отвернулся к столу, чтобы убрать посуду и освободить место для новой коробки, может, там и правда будет что-то посущественней десертов, что понравится ему. Снейп пребывал в таком шоке, что ему пришлось выпить успокоительного зелья, чтобы совладать со своим характером. Подумать только, маглы начали «производить» магиков едва ли не в промышленных масштабах. А уж участие во всем этом тихони Финч-Флетчли вообще изумляло до крайности. — Убил бы, гаденыша, — рыкнул он, а Ригель усмехнулся и сказал: — Брок уже решил эту проблему. — Брок, — Снейп вопросительно посмотрел на собеседника. — Вас устраивает выбор Мари? — Абсолютно. Причем он устраивал меня и до того момента, как Брок стал магиком. Мне все равно, кто будет рядом с ней, лишь бы она была счастлива. — Любовь, счастье… Слишком эфемерные понятия, — раздраженно дернул плечом Снейп. — Эфемерные ли? Смогла бы она провести ритуал на голой силе, если бы не любила? Я знаю, какую блядскую философию проповедовал Дамблдор, приплетая силу любви к любой ситуации, можешь не строить возмущенный вид. Старик, который никогда и никого не любил, проповедовал об этом чувстве, уничижая его, низводя из величайшей силы до обычного инструмента. А уж как он покорежил психику Мари! Чего стоило заставить ее поверить в собственные силы, в свой талант! Если бы этот бородатый пройдоха не сдох… Кстати, это ведь ты убил его? — Я, — кивнул Снейп. Он никогда не гордился этим своим поступком, наоборот, корил себя, винил, ненавидел Дамблдора, который буквально вынудил его. Ведь он не знал о договоре с Нарциссой, Дамблдор давил именно на то, что нельзя так с мальчиком, имея в виду Драко, что его душе может быть нанесен непоправимый вред. Видимо, душе самого Снейпа можно было причинять вред, не задумываясь и не оглядываясь на тот самый вред. — И не жалей, — стукнул кулаком по нарисованному столу Ригель. — Не приведи Мерлин, он дожил бы до победы, все бы кровавыми слезами умылись. — Он бы не стал… — Даже не надейся. Если бы он остался жив, то вполне мог даже Мари в Азкабан упрятать за убийство. Она к тому времени свою роль бы уже отыграла. — Демагогия всё это, — отмахнулся Снейп. — Рассуждать про возможные варианты развития событий — дело неблагодарное. Лучше скажи мне, повторить эксперимент с маглами возможность есть? — Нет, — ответил Ригель. Одно дело — дать Снейпу интересную информацию, чтобы он согласился работать на них, а другое — поделиться имеющимися документами. Конечно, если Мари вдруг решит, что Снейп должен знать, то останавливать он ее не станет, но сам и слова не скажет. Но вот рассказать про ритуал и все последующее вполне можно. Мари снова написала записку о том, что вернется утром, перенесла Баки и Брока в его квартиру и осталась там на ночь. Баки, наевшийся всякого разного, отправился в свою комнату, которую ему выделил Брок. Он попросил у Мари небольшой блокнот и во время дегустации записывал в него свои впечатления. Оказалось, что ему нравится рыба и прочие морепродукты, мясо-гриль в любом виде, а вот птицу он даже пробовать не стал. Вместо красивой зажаренной тушки ему виделась та самая синяя курица, которую варить нужно было два часа, чтобы иметь возможность отгрызть от нее хотя бы кусочек безвкусного мяса. — Я соскучилась, — Мари стояла возле окна, а Брок обнимал ее со спины. — Кажется, что все время вместе, но мне тебя не хватает. Хочется, чтобы ты был ближе. — Мари, — он скользнул губами по ее шее, лаская нежную кожу. Как оказалось, ему было важно слышать от нее такие слова, как подтверждение ее чувств. Ему все казалось, что он буквально навязался сам, да и ребят своих навязал. Она делала для них столько, что отплатить ей было фактически невозможно. Ее помощь была совершенно бесценна, а он не мог ей дать ничего, кроме себя. — Я так сильно люблю тебя, родная. — Я тоже… — Потанцуем? — Брок включил на телефоне какую-то медленную мелодию, повернул Мари к себе, обнял ее за талию и качнулся, приглашая к движению. Улыбки, что она ему дарила в такие моменты, заставляли его делать все, чтобы она улыбалась ему так каждый день. Они покачивались не столько танцуя, сколько обнимаясь, делясь друг с другом теплом и силой. Уверенностью в том, что, несмотря на весь кошмар, что творился вокруг, они будут вместе. — В душ и спать, — с улыбкой скомандовала Мари, когда музыка закончилась. — Спать? — с сомнением переспросил Брок. — В итоге — да? — ответила она, сбрасывая платье и соблазнительно покачивая бедрами, направилась в ванную комнату. Баки не спалось, хоть он и вымотался морально за сегодняшний день, но уснуть никак не мог. День был долгий, впечатлений накопилось столько, сколько раньше не бывало и за целый год. И, главное, все впечатления были положительными, даже вмешательство мага в его память в итоге оказалось полезным и не таким уж и болезненным, как казалось с самого начала. А уж дегустация разных блюд и ванильный торт со взбитыми сливками на десерт! М-м-м-м. Он с собой последний кусок забрал. Кстати! Его же можно доесть прямо сейчас, а не ждать до утра. Баки нравилась его комната, которую командир выделил для него в своей квартире. Не слишком большая, но комфортная. А еще командир разрешил переставить кровать к стенке, и Баки, которого неприкрытая спина нервировала, смог уснуть на ней. Он поднялся с постели и тихо-тихо пошел на кухню, там в холодильнике стоял он — кусок торта, не доев который Баки точно не смог бы уснуть теперь. Проходя мимо двери в спальню командира, он услышал тихий звук, казалось, что кто-то стонет от боли. Кто-то?! Мари! Баки прильнул к двери, прислушиваясь к тому, что там происходит, услышал резкие выдохи командира и его невнятный шепот и опять Мари, нуждающийся стон которой резанул по нервам. Баки аккуратно толкнул створку, по которой пробежали едва заметные синие искорки, и посмотрел через щелку — что там творится. Кровь плеснула в лицо, когда он увидел голую спину Мари и руки командира, обнимающие ее. Она приподнималась над командиром и опускалась, на каждом движении выдыхая со стоном. Хриплый голос командира подгонял ее, его руки сжимались на ее талии, контролируя движения. Сердце в груди Баки билось с такой силой, что пульс бешеным ритмом отдавался в ушах. Он прикрыл дверь и на негнущихся ногах вернулся в свою спальню, позабыв о торте. Ему было необходимо обдумать то, свидетелем чему он только что стал.