Глок и Волшебная палочка

***13*** Вечером за ужином все сидели немного пришибленные новостями и оттого тихие. Финч-Флетчли поел, бросил взгляд побитой собаки на Мари, пытаясь вызвать жалость, но, не получив ее, хотел уже уйти на свое место, как Роллинз похлопал по скамье рядом с собой и сказал: — Садись, ответишь мне на пару вопросов. — Вам же не надо было, у вас же крутая колдунья, которая все знает, есть. — Щас челюсть сломаю, и ответы писать будешь, — посулил ему Роллинз, причём даже тон не повысил, отчего прозвучало это еще более угрожающе. Джастин покосился на своего собеседника, оценил габариты и внушительные кулаки и решил, что добровольное сотрудничество будет полезнее для его здоровья, сел и приготовился отвечать на любые вопросы. — Так, птичка, скажи мне, кто должен был стать нашим хозяином? — Мистер Пирс лично. А вообще, у кого артефакт, тот и хозяин, — ответил Джастин, немного подумал и решил посеять сомнения в отряде, добавив: — Сейчас артефакт у Мари. — Джастин, — послышался голос Поттер, — я все слышу. — И что?! — А то, что я провела совсем другой ритуал без артефакта, — говорила Мари больше для того, чтобы объяснить бойцам Брока, а не оправдаться перед Финч-Флетчли. — Они свободная стая, а не чья-то свора. — Принцесса, никто и не сомневался, — Брок прижал возмущённую Мари к себе. — Если хотите, то я могу уничтожить поводок, — предложила Мари. — Не стоит торопиться, — качнул головой Брок. — Мы же еще не решили, что будем делать дальше. Он может пригодиться. — Пирс, значит, — кивнул Роллинз, слегка охуевая от того, насколько глубоко во власть влезла Гидра. — Если бы твой ритуал удался, что было бы дальше? — Неделю на принятие крови и кросс до ближайшего аэродрома. А там вас на базу и подложили бы под Призрака, — пожал плечами Джастин. — Призрак… Расскажи о нем подробнее. — Модификант с железной рукой. Его, если не ошибаюсь, русские делали после войны. Я понятия не имею, как он сделан. Когда не работает, то лежит в заморозке. — В смысле — в заморозке? — спросил кто-то из бойцов, что внимательно прислушивались к раз… допросу. — В прямом. Между миссиями он хранится в криокамере, — ответил Джастин. — Чтобы вывести его из заморозки, нужно проделать кучу процедур, но оно того стоит. Он лучший снайпер, великолепен в ближнем бою, нечувствителен к боли, реакции выкручены на максимум. У него всё улучшенное — слух, зрение, обоняние, рефлексы. Финч-Флечли пел дифирамбы Призраку, которым восхищался. Идеальный солдат и исполнитель чужой воли, о чем и сообщил парням. Если бы он принадлежал Джастину... Но увы, Призраком он мог любоваться только издалека. — Зачем ему свора, если он такой крутой? — Свора нужна, чтобы контролировать его во время миссий. Ну и как группа огневой поддержки. — Расскажи о первых двух группах, которые исчезли. — Двух? — хмыкнул Джастин. — Две группы только я делал, а до этого сколько было, понятия не имею, но явно были еще попытки. Но Призрак около себя никого не терпит дольше пары миссий, а потом в утиль. Пирс рассчитывает, что слаженной сворой, которую примет Призрак, можно будет держать его без заморозки, слишком дорого, да и риск огромный, что из следующей он может и не выйти. — Почему об этих группах почти никто не помнит? — Подчищаем, родственникам изменяем память, документы изымаем. — Джастин, — подала голос Мари, — сколько колдунов, кроме тебя, о которых ты точно знаешь, что они работают на Гидру? — Немного. МАКУСА бдит, да и в Европе не дремлют, так что приходится быть очень осторожными. Двое, может быть, трое. — Почему он не сопротивляется и так подробно отвечает? — спросил Брок у Мари. — И кто такая «макуса»? — Кандалы подавляют волю. Он не может сейчас противиться вопросам, пытаться сбежать или навредить. Он понимает, что с ним происходит, но не имеет даже мысли о сопротивлении. А МАКУСА — это Магический Конгресс Управления по Северной Америке. — Охренеть, — Мэй, все это время сидевшая рядом с Мари и внимательно прислушивавшаяся к разговору, удивленно выдохнула. — У вас даже Конгресс свой. — В каждой стране свои властные органы, — пожала плечами Мари. — Магов достаточно много, примерно два миллиона, может, чуть больше. — Два миллиона в США? — спросил Брок. — Нет, во всем мире, — качнула головой Мари. — А почему нас забросили именно сюда? — спросила Мэй. — Неужели ближе не было места? — Западная часть Южной Америки, включая все Анды, — «ничейная земля», — ответила Мари. — Вообще в Южной Америке, если так можно выразиться, анархия. Ее никак не могут поделить между собой несколько огромных кланов. Поэтому, если и проводят где-то ритуалы, о которых нет желания ставить в известность власти и МКМ, то перемещаются именно сюда. Можно, конечно, еще и в Африку, но там опаснее. — МКМ? Это что еще за зверь? — спросил Брок. Ему казалось, что у него сейчас голова лопнет от обилия совершенно новой и невероятной информации. Мало того, что колдуны и прочие разумные расы существовали рядом с обычными людьми, мало того, что у них свои школы, так еще, оказывается, у них фактически государства свои, параллельные обычным. — Это что-то вроде магического ООН, — ответила Мари, еще больше удивив всех, кто умудрялся слушать не только Джека, допрашивающего Финч-Флетчли, но и разговор Брока и Мари. Портрет Ригеля стоял около стола на небольшом каменном блоке, и он имел возможность наблюдать за всеми с самого удобного места. Люди, может быть, еще не осознавали свои изменения, но опытному глазу они были отчетливо заметны. Например, все в отряде без исключения принюхивались к еде, перед тем как положить себе чего-нибудь на тарелку. Этим они очень сильно напоминали оборотней. Кстати… — Мари, — позвал он и, дождавшись ее внимания, сказал, — ты хоть объясни бойцам, что из себя представляют те волшебные расы, ДНК которых им внедрили. — Мастер, уж лучше вы прочтите лекцию о волшебных существах, — предложила Мари. В свое время, когда Ригель только взялся за наставничество над ней, он лично объяснял магловоспитанной девчонке про устройство волшебного мира, так эти лекции она слушала с большим удовольствием, чем профессоров в Хогвартсе. — Кстати, да, — встрепенулись все. Прошлая небольшая лекция мистера Блэка им очень понравилась, наверняка новая будет не хуже. — Меня интересуют оборотни больше всех, — сказал Брок Ригелю, — как-то не прельщает обрастать шерстью, выть на луну и жрать людей, ну или заражать их. У нас у всех есть родственники и близкие люди. — Не знаю, Брок, откуда информация у тебя, скорее всего, из фильмов, но под твое описание больше подходят ликантропы, а не оборотни. — Только не говорите, что между ними есть разница, я рехнусь от всего этого разнообразия, — Брок переводил взгляд с Мари на Ригеля и обратно. — Ничего с тобой не случится, теперь тем более. Ликантропия — это болезнь, кстати, заразная. А оборотни — это люди, которые имеют вторую ипостась. И в вас всех их кровь очень сильна, наверняка вы сможете оборачиваться. Еще и Мари ее усилила своим ритуалом, сделав из вас стаю. Так вот... — начал свою лекцию Ригель, и все передвинулись поближе, чтобы лучше его слышать, даже Джастин задержался, затерявшись за спинами бойцов. — Оборотни — это не те страшненькие полулюди-полуволки, о которых пишут в книжках и снимают фильмы ужасов (когда Мари делала ремонт на Гриммо, 12, то провела электричество и поставила телевизор, так картина напротив него пользовалась бешеной популярностью у Блэков, пришлось даже менять ее на большую и приставить отдельного домовика, чтобы тот переключал передачи, а позже, когда Мари провела интернет, то и включал фильмы, которые заказывали портреты. Маггловские ужастики были одними из самых востребованных жанров наряду с боевиками, именно поэтому Ригель достаточно хорошо ориентировался в том, что могли напредставлять себе бойцы). Это люди-волки. Они не теряют разум, не дуреют от Луны, хоть она и имеет свое специфическое влияние на них, и, естественно, не заражают укусом. Чудо, что их кровь в вас так хорошо прижилась. И, скорее всего, она будет доминировать на физическом плане. Есть вопросы? — То есть мы будем становиться волками? А Мари говорила, что хвосты и лапы ни у кого не отрастут... — Они и не отрастут, — пожал плечами Ригель. — Я говорю, что со временем и с помощью тренировок, и если вам очень повезет, то вы, может быть, сможете обрести вторую ипостась. А так — повышенная регенерация, сила, хотя сила вам досталась от всех рас, выносливость, хотя… Понимаете, эти три расы в силе, мощи и прочем мало чем друг от друга отличаются. Но от волков гипотетическая вторая ипостась, от кентавров — усиление интуиции, а в некоторых случаях — предвиденье, от сидов или ши — опять же, если повезет, то может проявиться магия, может, у кого-нибудь разовьются способности немного управлять стихиями… — Стихиями? — переспросил Лаки. — Неучи, — тихонько буркнул Ригель и громче добавил: — Вода, воздух, земля, огонь — это стихии. Вот именно ими, повторяю, может быть когда-нибудь после долгих тренировок кто-то из вас сможет управлять. Это не значит, что вы сможете двигать горы, останавливать реки или усмирять пожары. Это значит, что вам будет доступно призвать воды, чтобы напиться, или разжечь костер. Чем дольше проживете и чем интенсивнее будете развивать способности, тем большими объемами стихий сможете управлять. — Халявы не будет, — хмыкнул Брок, — впрочем, как обычно. Все наши умения не взялись из ниоткуда, всё доставалось кровью, потом и бесконечными тренировками. Ты сказал «чем дольше проживете», что, продолжительность жизни тоже увеличилась? — Ши, гипотетически, бессмертные, но вернее будет сказать — очень долго живущие. Кентавры живут чуть дольше людей, примерно сто двадцать лет. Сто пятьдесят максимум. Оборотни живут дольше кентавров — двести-триста лет. Как будет у вас, вы сможете узнать только сами. — Время покажет, — хмыкнул Брок. — Именно, — кивнул Ригель, — когда окончательно примете кровь, тогда можно будет сделать некоторые расчёты на то, у кого какие склонности, а сейчас марш отдыхать. Вам это сейчас необходимо. — А колдуны? — спросил Брок. — Сколько живут колдуны? — Колдуны… Долго, иногда дольше, чем хотелось бы, — ответил Ригель и ушел за раму картины, явно показывая, что общаться больше не желает. — Я его обидел? — спросил он у Мари. — Нет, просто у Мастера сложный характер, — покачала головой Мари. — Почему ты называешь его мастером? — спросил Брок. Он не понимал, ведь Ригель ни от одного из них не потребовал какого-то особого обращения. — У колдунов принято ученичество для получения профессии. Чтобы стать Артефактором, мне нужен был учитель. Мастер, хоть он и портрет, обучал меня. Конечно, мы не могли заключить настоящий контракт, но и без него я признаю его моим Мастером. Под его руководством я тоже получила мастерство. Это как закончить университет, — пояснила Мари. — Ясно, — Брока вполне устраивало такое объяснение. Спать бойцы расходились еще долго, возились, шарахались, перетаскивали спальники. Брок, посмотрев на все это, подозвал Роллинза и сказал: — Джекки, мы с Мари уйдем на ночь, утром вернемся. Не теряйте. — Выпечки захватите из той пекарни на углу на завтрак, — кивнул Роллинз. — Пойдем, — Брок потянул Мари за собой. — Мне не терпится попробовать это ваше волшебное перемещение. — Подожди, — попросила Мари и подошла к картине, деликатно постучав по раме. — Мастер, вы останетесь здесь или вернуть вас домой? — Иди, Мари, я останусь, хочу присутствовать здесь с начала и до конца, — отозвался из-за рамы Ригель. Мари кивнула согласно, точно зная, что Мастер наблюдает за ней, и подошла к Броку, беря его за руку. — Учти, это не очень приятно, — предупредила она и затянула Брока в воронку аппарации.