Code red

      Пока капли ароматного хвойного масла стекают по голому торсу, догоняя друг друга и образуя дорожки на загорелой коже, Чонгук даже не стремится растереть их по своему телу. Он отвернулся от Намджуна, который так же, как и он сам, готовится к VIP-клиенту. Набатом в голове пульсирует цифра в 70 миллионов вон, которую заплатили за исполнение танца, и прикусывает губу от волнения. Интересно, кто от него потерял голову настолько, что выложил такую сумму не глядя? Альфа надеется, что этот омега вкусный, а то тело уже горит от напряжения, которое нужно скинуть и как можно быстрее.       Чонгук украшает себя различными цепями, надевает свободные потертые джинсы с черным ремнем и для завершения образа накидывает белый пиджак со стразами, открывая вид на красивый рельефный пресс. Эффект мокрых волос делает мужчину более ярким, а серьги с длинными нитями привлекают внимание к лицу.       Чонгук осматривает себя в зеркале в последний раз и поворачивается к другу. Джун выглядит так же горячо, как и он. На нем полупрозрачная футболка с широким вырезом, шею окольцовывает чокер, а на мускулистых бедрах зауженные черные брюки. Оба танцора улыбаются друг другу и наконец покидают свою обитель. Они без слов прощаются на третьем этаже у VIP-комнаты, где Монстра уже ожидают. А Джейкей проходит в самый конец, открывая дверь в неизвестность. Да здравствует похоть и разврат, да здравствует райское наслаждение!

***

Мои океаны, мои водопады,

Если будет надо, я за ней буду в воду падать.

Океаны – XOLIDAYBOY

      Чонгук привычно располагается по центру комнаты и смотрит в темноту. Где-то там находится омега, и альфа чувствует его. Чистый, сладкий, как ванильное мороженое. Как ни странно, в нем нет ничего грязного и порочного. Только интерес и легкое возбуждение. Мужчина улыбается на это своей стандартной улыбкой и достает из заднего кармана пульт. Пальцы быстро находят старт, и Motley Crew разрывает тишину, заглушая чужое дыхание. Альфа начинает двигаться плавно, пуская волну телом и поворачиваясь в профиль. Его татуированная рука скользит следом за движением мышц, целенаправленно опускаясь к паху. Замирает на мгновение, как бы раздумывая, но уже через секунду отметает все сомнения и впивается в промежность сильными длинными пальцами. Рваный выдох, глаза закрываются от наслаждения, а мысли сочатся желанием: Ты хочешь меня, детка, я знаю.       Глубокие вдохи, смена положения, и руки сами тянут пиджак, сбрасывая вниз.       Не отводи взгляд от меня, крошка, это все для тебя. Рассмотри поближе: мышцы на этом теле, как сталь, и они для тебя. Вся сила и возможности этого тела для тебя, ведь ты этого хотел?       Джейкей тянется к ремню, снимает его и наматывает на руку. Ему очень хочется затянуть запястья омеги напротив, но он держится. То, что чувствует альфа, не передать словами: тяга такая сильная, что приходится очередной танцевальной связкой стечь на пол и просто выполнять свою работу, сжав зубы. Мужчина танцует еще немного и, сука, впервые сдается.       Он поднимается и шагает в темноту без приглашения. Его голые ступни скользят по полу. Чонгук, словно хищник на охоте, еле сдерживает инстинкты от финального броска. И именно в тот момент, когда его ноги упираются в брендовые туфли, по кругу загорается подсветка. Свечение мягкое и приглушенное, но даже так альфа чувствует, что сетчатка его глаз выжигается к херам от ослепительной красоты омеги. Чонгук уверен: если задержать взгляд подольше, то ожоги, не совместимые с жизнью, ему обеспечены. Он опускает взгляд ниже, к губам, и тут же жалеет об этом. Да, блять…       Яркие карие глаза изучают с интересом в ответ, а пухлые губы растянуты в улыбке. Омега весь манящий, сладко-терпкий даже на вид. Чонгука плавит так сильно, и он не совсем понимает, что это за сумасшедшая химия? Где был этот греховный ангел? Почему так долго шел к нему? А самое главное, как долго он пробудет с альфой, на что решится сейчас?       Чонгук мотает головой: нет, и еще раз нет. Только не здесь, в обители похоти и разврата. Его хочется любить только на дорогих шелках, в апартаментах элитного комплекса, за закрытой дверью. Входить, растягивая желание, и наслаждаться бархатом кожи.       Но и отпустить просто альфа не может. Он обязан вознести это чудо обратно на небеса, хотя бы на краткий миг, да и инстинкты вкупе с ответным взглядом омеги просто вопят: не отпускай! Это твое!       И сейчас непонятно, кто из них больше возбужден и кто кого притягивает. Обоих трясет так, что желание прикоснуться фейерверком взрывается под кожей, и страсть уже горит в телах неизвестных.       Left Alone скроет все и заберет минутную слабость. Давай, мой хороший, покажи, на что ты способен, постарайся, обреки своего омегу на маленькую смерть. И Джекей уже не может сопротивляться, он тянет руку к пухлым губам и, остановившись в сантиметре, сглотнув, спрашивает:       – Можно?       И Чимин отвечает ему с придыханием:       – Можно...       И больше нет слов, стоп-кран сорван, нет границ и линий. Небо рухнуло на землю, и пришла темная ночь. У этих двоих нет времени до рассвета, нет обещаний. Есть только здесь и сейчас. Они горят в страсти и делят дыхание, одно на двоих.       Руки Джейкея на красивом и нежном лице обводят греховные губы, спускаются к изящной шее. Чонгук тормозит себя в желании сдавить самую малость, почувствовать кадык, что ходит ходуном от частых сглатываний. Потом. Сейчас только нежно, чтобы не спугнуть. Опускает ладони скользить по стройному телу, ищет точку соприкосновения и вьет, вьет цепями, прижимая ближе. А губы уже находят чужие, и всем страхам приходит конец. Поцелуй жадный, мокрый и терпкий. Выпей меня до дна, – шепчет сознание. И Чонгук не сдерживается: зарывается в светлые пряди и, немного оттягивая, наматывает их на руку. Он контролирует омегу, но не себя. Нет, больше нет власти над собой. Она в чужих руках, мягких и нежных, очень нужных. Оторваться невозможно: это нужда, она болезненная и сладкая одновременно. Чонгук рывком отодвигается от омеги, разворачивает его к себе спиной и ставит коленями на диван. Дыхание щекочет затылок Чимина, подчиняясь, он скулит от возбуждения, он уже готов отдать все, что есть. Зверь подвывает внутри. Поддакивает. Раскройся омега, сдайся, не убивай его желание к тебе.       И оба прижимаются ближе, трутся и стонут в унисон. Голова уже кружится от эйфории и предвкушения, а они никак не могут остановиться, лаская друг друга.       – Идеальный, – шепчет Чонгук на ушко и рычит, сцеловывая мурашки с шеи. – Мой омега! Только мой.       – Твой... – выдыхает Чимин и чувствует, как рука танцора уже тянется к его ширинке. Он не сопротивляется. Нет, он хочет почувствовать его силу, его страсть, его жажду на себе.       Правая рука расстегивает молнию и ныряет в шелковое белье, выбивая из омеги протяжный стон. Обхватывая аккуратный член крепко, но нежно, начинает двигаться плавно, ритмично и явно со знанием дела. Левая рука зарывается в волосы, обостряя ощущения. И тут же тянет в сторону, предоставляя для губ самый лучший десерт. А омега отдается, как в последний раз. Разрешает, жмется ближе и оставляет на подкорке то, что этого никогда больше не случится. Это разовая акция. Помни об этом, малыш.       – Имя, назови мое имя, – вдруг сильнее дергая волосы, чтобы заглянуть в сумасшедшие глаза, приказывает мужчина.       Чимин на мгновение теряется в этой черноте, смотрящей на него. Ночь пришла за ним. Но он не боится. Он рад ей. Она теперь его друг, враг и любовник. Она теперь с ним навсегда.       – Джекей, – выстанывает наконец омега, пытаясь справиться с эмоциями.       – Неправильно, детка. Я Чонгук. Твой господин. Вспоминай об этом, когда будешь касаться себя.       Омега громко стонет от стимуляции и пытается согласиться, а альфа наслаждается. Он отпускает наконец волосы и переносит руку на исцелованную шею, немного придушивая Чимина, и ускоряет движение руки на члене. Фейерверки? Звезды? Космос? К черту! Этому омеге только глубины океана. Холодные, тяжелые – пусть задохнется, пусть почувствует этот груз, пусть осознает, как жить без него, как это – жить без кислорода.       – Кончай, крошка... – произносит альфа хрипло, и это служит концом. Концом спокойным снам и ежедневной рутине.       Чимин хватает остатки воздуха в легких и жмурится. Оргазм поглощает его тело и сознание. Он не справляется, его придавливает ко дну, но организм наконец получает такие нужные гормоны, обеспечивая сексуальное удовлетворение. И кадр жизни застывает, оставляя горькое послевкусие. Но омега доволен, чертов Джейкей справился.       Альфа убирает руку с омежьей плоти и подносит к губам. Желания думать нет, и вряд ли кто-то будет против, поэтому он собирает языком сперму и сглатывает.       – Вкусно, – урчит мужчина, тянется оставить последний поцелуй со вкусом ванильного мороженого. Да, этот падший ангел именно такой. И Чонгук запомнит.       Альфа отстраняется и отходит, осматривая разбитого омегу. Зверь увиденным доволен. Без сомнений разворачивается и уходит из комнаты обратно в гримерку как можно быстрее. Пока на пальцах еще есть немного сладкого нектара, который поможет кончить за пару движений с грубым рыком в темноте ночи.

***

      Ночной сеульский воздух врывается в легкие, как только Чимин покидает клуб на ватных ногах. Он так и не отошел еще до конца от оргазма. Тело чувствует легкую негу, и омега, встав у черного входа, вынимает из сумочки пачку сигарет. Руки трясутся, но Чимин не теряет надежды найти еще и зажигалку. Огонь появляется у его лица так неожиданно, что омега сначала испуганно ойкает, а потом переводит взгляд на мужчину перед собой.       – Простите, не хотел вас напугать, – неизвестный альфа отходит от парня и, вытянув руку, протягивает зажигалку.       – Все в порядке, – принимает помощь Чимин и наконец закуривает. Он рассматривает мужчину, что стоит рядом, и понимает, что лицо его как будто знакомо. – Мы раньше с вами нигде не пересекались?       – Не думаю... Я запомнил бы такого красивого омегу, – альфа улыбается на свои слова и продолжает пожирать Чимина огненным взглядом. – Вас подвезти?       Парень отрицательно качает головой. Да никогда в жизни! От стоящего рядом веет опасностью, и почему-то у Чимина возникает желание бежать. Причем как можно дальше. И хотя альфа выглядит презентабельно в своем костюме от Dior и явно знает толк в тачках, учитывая черный спорткар за спиной, омега внутри рычит, сопротивляется возможности оказаться в замкнутом, почти интимном пространстве.       Положение спасает приехавшая машина, которую Чимину заказал помощник Юнги, и он, бросив остатки истлевшей сигареты в мусорный бак, пробормотав извинения перед мужчиной, ныряет в такси.       Требуется пара минут, чтобы привести себя в чувства и наконец прикрыть глаза, удобнее располагаясь на сидении VIP-такси. Тело до сих пор отчетливо ощущает все прикосновения Чонгука, и омега интуитивно тянет руку к шее. Черт. Он совсем забыл о засосах, что оставил танцор, поэтому просит водителя остановиться у круглосуточного магазина и приобретает там платок.       Пусть он не брендовый и жуткой расцветки, не подходящей к наряду, но он скроет все следы, что уже начали выступать на бархатной коже.       Лучший друг уже отписался в чате, чтобы его не ждали, и Чимин предполагает, что Тэ зависнет с Монстром. Главное, чтобы не наделал глупости. Каким бы импульсивным и жизнерадостным он ни был, в душе омега очень ранимый. И Чимин знает это не понаслышке. Красота и богатство в их мире стоят на первом месте, а чувства – для избранных. Для по-настоящему счастливых людей.       Такси тормозит у входа в жилой комплекс, и Чимин, расплатившись, отпускает его. Он решает дать себе еще пару минут и садится на скамейку. Холодный воздух пробирается под одежду, и омега сжимается. Непривычно, а еще как-то неспокойно. В клубе, в жарких объятиях Чонгука, было комфортно и безопасно. А сейчас, смотря на звездное небо, парень понимает, что хотел бы продолжения, хотел бы увидеть стриптизера еще раз и окунуться в его тьму. Она хоть и кажется непроницаемой, но такая красивая. Завораживающая, глубокая, как дно океана. И пусть это всего лишь мечта, но Чимин уверен, он по достоинству ее оценил бы. Только он и никто другой.

***

      Под покровом ночи неприметная машина останавливается перед домом, и в нее садится омега. Он выглядит по-домашнему, видимо, приехавший вытащил его из теплой постели. Ну ничего, потерпит.       – Как дела с объектом? – спрашивает альфа, открывая окно и закуривая.       Омега молчит. Он отворачивается от водителя и, шмыгнув носом, сильнее кутается в мягкий кардиган.       – Нормально... – наконец отвечает младший. Он давно уже привык к тому, что босс требует отчета в деталях, но сегодня нет настроения и сил рассказывать.       – А поподробнее? – выдыхая струю дыма, снова задает вопрос альфа, еле сдерживая порыв, чтобы не нарычать.       Омега наконец поворачивается к собеседнику и глубоко вздыхает. Он давно уже в своей профессии и, скорее всего, навсегда, ведь отмыться от грязи, что прилипла к его телу и душе, будет просто невозможно. Но его новый клиент... Ох... Что-то сладко дергается в его теле, разрастается ощущением чего-то прекрасного, но и, в то же время, болезненного и невыносимого. Это особенное чувство к мужчине, омега уверен. Оно трепетное, хрупкое, еще совсем маленькое, но живое. Оно бьет импульсом в голову и не позволяет забыться даже на миг.       – Все идет по плану, так, как вы и хотели, – все же отвечает омега, не раскрывая карты.       – Ладно, я тебе верю. Ты отлично знаешь свое дело, ну а если что-то пойдет не так, то... – альфа наклоняется к Тэмину и смотрит в его глаза. – Ты же знаешь, что бывает, когда я в гневе. Да, малыш? – мужчина проводит по губам парня большим пальцем и отстраняется. – Иди, тебе завтра рано вставать.       Тэмин кивает и выходит из машины. Он провожает удаляющиеся фары взглядом и смахивает слезу. Такие, как он, не достойны ни любви, ни чувства. Пустая игрушка для развлечения, чтобы выпустить пар. Но где-то в подсознании омега ощущает, что чувства активированы.