Code red

      В зале для практики приглушенный свет. Где-то на задворках играет популярная песня, но двое потных альф уже ее самую малость ненавидят. Мышцы горят огнем, но гребаный перфекционист, сидящий внутри каждого, не дает права плюнуть на все и уйти, поэтому мужчины здесь уже несколько часов изнывают от жары и усталости.       Наконец, к девяти вечера музыка замолкает, и альфы идут в душевую, стягивая свои вещи прямо на пол. Холодный душ бодрит и смывает с крепких тел результат изнурительной тренировки. Это хорошо, это приятно, это будоражит сознание, и даже мысли на пару минут покидают тяжелую голову.       Первый из душа выходит старший. Он возвращается в раздевалку и натягивает нижнее белье. Сил нет на всю остальную одежду, поэтому, распластавшись, он располагается на одной из скамеек.       Младший выходит из душа через пятнадцать минут с полотенцем на бедрах. Его атлетичное тело пахнет гелем для душа, а волосы зачесаны назад. Любой модельер или фотограф, увидев альфу в таком виде, давно бы позвал его на показ или моделью на обложку журнала, но у мужчины другие цели и мечты.       Танцы – это страсть с детства. Это глоток благодатной силы, дающей непередаваемое ощущение эйфории. Возможность выплеснуть телом свои эмоции и чувства. На сцене альфа горит, он чувствует себя живым, а деньги, что приносит эта страсть, кормят его и младшего брата-омегу Хосока.       – Завтра перфоманс. Юнги сказал, что все билеты распроданы, – произносит Намджун, продолжая лежать на скамейке, потирая свое лицо. – А еще за наш приватный танец между посетителями устроят аукцион.       – Аукцион? Что-то новенькое, – надевая футболку, проговаривает Чонгук. – Хотя чему я удивляюсь: Мин Юнги, наш великий и ужасный Шуга-хен, умеет делать бабки даже из воздуха. Намджун смеется на слова напарника и наконец поднимается. Он потягивается всем телом, чувствуя в мышцах остатки усталости, и начинает собираться вслед за младшим.       Мотор Toyota Чонгука звучит успокаивающе, и вот уже альфы несутся по улицам Сеула навстречу ночному ветру.

***

      Закинув по дороге Намджуна в его скромные апартаменты на окраине города, Чонгук поехал к себе домой.       В окнах горел свет, и значит, брат дома, наверное, готовится к завтрашнему учебному дню. Хосок в выпускном классе. Скоро экзамены, и это еще одна головная боль Чонгука. Альфа хочет дать брату хорошее и качественное образование, а это стоит дорого. Он старается не экономить на омеге. Хосок – все для него. Именно поэтому он прожигает свою жизнь в клубе. Нет, он очень любит танцевать и даже не против иногда оказывать интимные услуги. Чонгук – взрослый горячий альфа, и свои потребности тоже надо удовлетворять. Но ему бы хотелось другого, путешествовать, например. Мир не останавливается на Сеуле и Корее, он многогранен и прекрасен. И альфа надеется, что однажды он сможет воплотить свою мечту в реальность.       Чонгук, оказавшись дома, скидывает спортивную сумку на пол и проходит в гостиную. Он моет руки, накладывает вкусный ужин на тарелку и усаживается за стол. Пока кофе готовится, он успевает пролистать социальную ленту и почти закончить с едой, как в гостиную входит немного сонный брат и тепло улыбается.       Чон Хосок не похож на Чонгука ни внешностью, ни характером. Омега более нежный, добрый и спокойный. А еще пунктуальный, собранный и ответственный. Это он перенял от старшего брата, так как Чонгуку довольно рано пришлось почувствовать взрослую жизнь на вкус. Альфа может рассчитывать только на себя. Родители наделали детей с разницей в 9 лет и неожиданно решили, что этого достаточно. Что они – якорь, удерживающий их на одном месте. Потому и общение сводится к единственному звонку в год, на Чусок. И все.       Чонгук уже давно смирился с этим, а вот младший иногда мечтает, что предки вспомнят, что такое родительский инстинкт. Но все, что дети получили, – это квартира, в которой они сейчас живут. Альфа не горел желанием давиться этой подачкой, но в то время, когда равнодушие родителей достигло своего апогея, он был слишком юн, чтобы таскать еще и младшего по съемным гошивонам. А омегу оставлять нельзя было никак. Чонгук тогда затолкал свою гордыню куда подальше и, забрав Хосока, свалил во взрослую жизнь. В одночасье стал не просто старшим братом, а самым близким человеком, практически отцом. Родители так и остались эгоистичными тварями, бездушной массой общества. Но он уже и не думает об этом.       Альфа, увидев брата, улыбается ему и, забрав свой уже остывший кофе, готовит Хосоку его любимый цветочный чай.       – Как дела на учебе? – спрашивает Чонгук, садясь напротив омеги и пододвигая к нему чашку.       – Все хорошо! Еще немного, и я наконец буду свободен, – отпивает глоток любимого каркаде омега. – Смогу тебе помогать: устроюсь в клуб на подработку по вечерам и в выходные.       – Мы это обсуждали уже не раз, Хосок, – начинает злиться Чонгук. Он никак не может донести до брата уже который месяц, что ему не обязательно работать. – Ты будешь учиться. Я достаточно зарабатываю, а если тебе не хватает карманных денег, то я увеличу их. Скажем, на 30 процентов. Что скажешь?       Хосок тихо вздыхает на слова брата и морщит свой нос. Да, омега любит учиться, он один из лучших в школе и идет на золотую медаль, но он видит, как брат зашивается на работе. А еще он знает, что брат подрабатывает телом. Его это не особо напрягает: Чонгук уже взрослый состоявшийся мужчина и сам распоряжается своей жизнью, но брат надеется, что у альфы скоро появится наконец постоянная омега. Он захочет жить отдельно, а младший на шее – не самое лучшее наследство, что он может предложить своей паре. Так что Хосок поскорее хочет освободить брата от себя, но и еще совсем чуть-чуть быть рядом со своим идеалом, с тем, кто давно уже во всех его влажных мечтах и пошлых снах. И вот это никак нельзя сказать родному человеку, потому что Мин Юнги – работодатель Чонгука, он его хороший друг, а еще старше омеги на целых 12 лет. И, скорее всего, альфа не поймет Хосока, если тот ему откроется. Поэтому остается только, закусив губу, посматривать на Шугу, когда брат позволяет прийти в клуб днем, или же мониторить статьи в СМИ о самом завидном и холостом альфе. Будь он неладен.       – Нет, не надо ничего увеличивать, – наконец подает голос омега. – Просто я хочу работать. Я уже достаточно взрослый…       – Хосок... – теперь уже альфа вздыхает громко и протяжно. Подростковый период – самый сложный. Парни в это время хотят показать свою значимость и независимость. Им уже важно, чтобы их признавали, чтобы с ними считались, а самое главное – слушали и понимали. Чонгук правда старается, правда дает брату свободу и не ограничивает ни в чем, но иногда даже ему сложно. Просто потому что он был такой же, потому что ему уже было 17, и тогда все казалось слишком просто, но воздушные замки, выстроенные в голове, разрушились, не выдержав испытания действительностью. Набивать свои шишки и синяки, конечно, очень важно, но, сука, больно и неприятно.       Альфа смотрит на своего брата и понимает, тот не сдастся. Ни под напором, ни под лестными словами. Хосок растет бойцом, он построит свою жизнь, вцепится в нее и не отпустит. Он пойдет к своей цели, и даже Чон Чонгук не помеха. А альфа и не хочет с ним больше бороться. Кажется, его малыш вырос и уже сам знает, что он хочет от жизни. И если это всего лишь работа, чтобы иметь свои деньги и хоть как-то не зависеть от него, то он примет это и поможет.       Чон встает и, обогнув стол, подходит к брату, заключая его в теплые объятия. Хосок – лучший из всех в мире омег, что он знает. Он – его луч света, он – его тихая гавань. И Чонгук мысленно обещает себе всегда быть рядом с ним и защищать от всего. Даже от самого себя.       – Я поговорю с Юнги. Может, нужна будет помощь с документами. Ты же у нас будущий финансист. Думаю, наш глубокоуважаемый босс что-нибудь придумает.       Хосок визжит и сильнее прижимается к брату. Чонгук рад, что смог осчастливить родного человека, только он еще не знает, насколько сильно. И знать ему совсем не обязательно, что уже этой ночью, в который раз, омега, лежа в своей комнате, мечтательно выстанывает в подушку любимое имя.