Только друзья

— По какому поводу митинг, дамы? — спросил Жданов. — Андрей Павлович, а это правда? — вылезла Пончева. — Не понимаю, о чем вы? — Что вы… ну, больше не вместе? — Истинная правда. Мы пришли к выводу, что не хотим быть вместе. — Но мы были и остаемся друзьями и единомышленниками, — добавила Кира. — И очень просим вас не обсуждать нашу личную жизнь в стенах компании. — А еще лучше — работать, — добавила Кира. — Да, вот еще что! — сказал Жданов. — Сегодня после обеда подойдут наш новый финансовый директор и главный бухгалтер. Мария, попрошу вас сразу направить их ко мне. — Конечно, Андрей Павлович! А кто они? Мне бы фамилии. Ну и Потапкину… — Вы их знаете. Николай Зорькин и Валерий Пушкарев.       Секретарши загалдели в радостном возбуждении, а Кира еле сдержала себя, чтобы не дернуться. Продолжала улыбаться, а внутри все сжалось от боли. Хотя они обсуждали Зорькина, отца Пушкаревой не упоминали в разговоре. Это было уже слишком, как для ее нервов. Ведь то, что она в какой-то степени понимала и простила Пушкареву, не означало, что ей приятно любое упоминание о ней. И если Зорькина благодаря Вике Кира еще могла представить отдельно от Кати, то ее отец… такое себе яркое напоминание… Но возмутиться сейчас — значит потерять лицо. Сколько раз она уже давала повод думать о себе как о несдержанной ревнивой истеричке? Нет, хватит. А боль… боль можно и потерпеть. Да, именно так. — Советую разойтись по своим рабочим местам, девушки! — сказал Жданов и увлек Киру в коридор приемной президента. Да, им надо поговорить. Только бы руку отпустил…       Он отпустил. Усадил Киру в кресло, сел рядом в другое. Понял, что с ней. — Кир, ты видеться с ними не будешь почти. Я их в один кабинет финдиректора посажу, ладно? Это в другом крыле, у вас контактов не будет… — Спасибо. Ничего, потерплю. Нет, Зорькину я была бы даже рада, а вот Пушкарев… — А он может и на дому поработать! Не волнуйся, он не будет лезть к тебе с разговорами. Обещаю. И если надо — поговорю с ним. Ты мне веришь? — Так тут не только в тебе дело, не правда ли? — Кира вздохнула. — Андрей, все нормально. Справлюсь. — Они придут после обеда, я сообщу тебе, когда уйдут. — Ну не до такой же степени. На нейтральное приветствие меня хватит, я уверена. — Спасибо! Папе понравилась мысль, что финансами и «Никамоды», и «Зималетто» будут заниматься одни и те же люди. — Я так и поняла. Ладно, я пойду. Еще отчет тебе заканчивать. — Да, конечно. О, вот еще что! Я с Сашей договорился. Он не будет вставлять нам палки в колеса. Я буду ему отправлять еженедельные отчеты, как и папе. — А с чего это вдруг у Саши проснулось такое благородство? — нахмурилась Кира. — Я обещал ему через полгода, когда компания выйдет из кризиса, отставить пост президента. Тогда его точно выберут. — Ты серьезно? — Абсолютно! Я конечно не уйду из компании, но буду продавать франшизы. Как раз план по ним заканчиваю. — А как же Роман? — Роман не станет претендовать на пост президента, я уверен. С его пятью процентами акций он не найдет поддержки даже у тебя. — Не найдет он ее не из-за акций, Андрей. А из-за того, что он еще больший балбес, чем был ты летом! — усмехнулась Кира. — Кстати о балбесах! Его еще ведь не было с утра? — Не видела. Думаю, если бы появился, то был бы уже у тебя. — Знаешь, что самое интересное, — протянул Андрей. — Что? — Что я не чувствую, что он мне нужен… — О, нет! Я не хочу это слышать! — рассмеялась Кира. — Вот с Романом и обсуждай ваши с ним запутанные отношения! А я пойду работать! — Давай. Жду отчет! — Как только — так сразу!       Она покинула кабинет, кивнула Амуре и пошла к себе. Там сидела одинокая Вика, Шуры не было. Но подруга не скучала, листая модный журнал. На столе стоял лак для ногтей, видимо, только что использовала. — О! Кира! Ну наконец-то! Я уже тут заскучала. Документ я распечатала и убрала в архив. Было два звонка из магазинов. Записала вопросы. А у тебя как дела? — У меня отлично, встретилась с Юлианой. Она обещала подумать, как лучше подать наше с Андреем расставание. А ты рассказала женсовету, да? — Ну да, ты же сама говорила? — Все правильно. Мы подтвердили. И еще одно. Оказывается, японская делегация приезжает завтра, а не через две недели. Утверждают, что присылали факс, но видимо потерялся… — Блин! — Вика вытаращила глаза и тут же сделала виноватый вид. — Кир… я помню, была какая-то бумажка с иероглифами… — Да ты что? — Кира прыснула. — И как же ты ее использовала, эту бумажку? — Под кофе подставила… потом лаком на нее капнула… потом забыла…       Кира рассмеялась в голос. — Вика! Ты сделала мой день! Все, расслабься! Хорошо, что сегодня вспомнили и позвонили им. А то бы завтра… — Вот ведь… — Вика не смеялась. — Кир, прости… — Ладно. Все, забыли. Никому не говори больше. Давай сюда записки! Работай пока, а на обед поедем в «Корицу». Не возражаешь? — Да с удовольствием! — подруга снова воспрянула духом. Конечно, приятно, когда тебе прощают такой косяк.       Вика уселась на свое место и уставилась на телефон. Готовая выполнять свои обязанности со всем рвением. Кира улыбнулась: подруга иногда была такой забавной! И на самом деле, если бы не она… В общем, она была очень благодарна Виктории. Просто за то, что она тут, рядом, и всегда готова выслушать и поддержать.       В обед они действительно выбрались в «Корицу». Именно там Кира и объявила подруге новости: — После обеда в «Зималетто» приедут Зорькин и Пушкарев. Так что предупреждаю. — Во, спасибо! Вдруг — пронесет, и мы не встретимся? — Да, Андрей обещал, что Катин отец не полезет ко мне с разговорами. На Зорькина мне плевать, а он… — Про дочку свою напоминать будет. Понятно все! — Надеюсь, когда-нибудь я смогу со всем этим справиться и реагировать спокойно, — печально сказала Кира. — Ты? Да ты вообще с чем угодно справишься! Я в тебя верю! — убедительно произнесла Вика.       Вернувшись в «Зималетто», подруги, к счастью, не столкнулись с новыми финансистами. Спокойно прошли в свой коридор и распределились по местам. Сидели до тех пор, пока Кире не позвонил Андрей: — Все, оформились, ушли до завтра. Можете выползать на свет божий. Кстати, прятались не зря — по крайней мере Вика. Николай Антонович интересовался, а чего это ее в приемной нет. — О, бедная Вика! Теперь он специально будет захаживать! — рассмеялась Кира. — Пойду ее «обрадую»!       Но Вика, конечно, не обрадовалась. Поморщилась только. — Как зайдет — так и уйдет! Пошел он! — высказалась подруга. И Кира не стала развивать тему, раз она так неприятна Вике. Зорькин — это совсем не то, чего бы она желала подруге.

***

      Они приехали к двум. Пока собрались под охи и ахи Елена Александровны. Пока машина завелась. На входе Потапкин поздоровался как со старыми приятелями, а уж что устроили секретарши, столпившиеся в холле для приветствия! Это было приятно. Лишь одно омрачало радость Николая: среди встречающих не было одной секретарши, которую он действительно хотел бы видеть. Что ж, не бывает, когда хорошо абсолютно всё…       Жданов вел себя как ни в чем не бывало. Разговоров о погоде и семье не было, пресекались и все попытки Валерия Сергеевича рассказать пару историй из жизни. Им сразу пригласили кадровика, который озвучил основные положения их контрактов. С суммами зарплат. Которые, конечно, устроили обоих. Потом отправились осматривать кабинет — их решено было поместить в одном, но он был достаточно большой. К тому же Валерию Сергеевичу, с учетом возраста, разрешили иногда работать из дома, если самочувствие оставляет желать лучшего. Жданов прошел с ними все этапы оформления, включая фото на пропуск, и лично проводил до лифтов. О Кате не спрашивал, и это было самым странным. Кажется, Пушкарева была права: не любит он ее. И никогда не любил!       На обратном пути к Пушкаревым домой он не пошел, сразу к себе. Надо было о многом подумать, собраться на работу. А пока он думал, на домашний позвонила Елена Александровна. — Коленька! Тебе тут Воропаев звонил. У него твоего домашнего нет, он просил дать ему. Так вот я дала, уж не обессудь. Это ваши с ним дела… — А… то есть как дали? — Да вот так. Поговорить с тобой хотел. Вот и поговорите. А нам пускай не звонит больше! Уж больно человек он неприятный! — Понятно, спасибо, что предупредили, — растерянно сказал Коля и отключился. Этому что надо? Звонок не заставил себя долго ждать. — Добрый вечер. Могу я переговорить с Николаем Антоновичем Зорькиным? — голос Воропаева он узнал сразу. Хорошо запомнил этот мерзкий приказной тон! — Добрый вечер. Я вас слушаю, Александр Юрьевич. — Узнали? Прекрасно! Предлагаю поговорить лично. У нас есть много общих тем для обсуждения. — Кроме работы? Вряд ли! — У меня есть доверенность на управление фирмой «Никамода». Знаете такую? — Наслышан, — ответ был сухим. Предчувствия — погаными. — Отлично! Вот об этой фирме и пойдет речь. Вы ведь все еще являетесь ее финансовым директором? — Да, являюсь. — В пять часов, ресторан «Ришелье». Адрес подсказать? — Не стоит, я знаю, где это. — Тогда до встречи. — Всего хорошего…       Кажется, это состояние называлось паникой. Первым делом рука дернулась набрать Катю. Но разговора не получилось. — Коля, я занята! У тебя что-то срочное? — Да! Мне Воропаев позвонил! И пригласил на разговор! Что мне делать?! — Идти и поговорить, Коль! Извини, мне пора бежать! Вот и все. Коля сник. Идти встречаться с этим… А, как же все сложно!       В «Ришелье» он был с Викой. Однажды. Наскреб из жалких грошей, которые иногда подкидывала бережливая Пушкарева. А теперь и вовсе его будет кормить Воропаев. Бред какой-то! Нет, надо идти подготовившись! И Зорькин отправился на кухню и соорудил себе плотный полдник. Так что когда пришло время выходить из дома, чтобы вовремя добраться до места, он был сыт. Разве что от чашечки кофе не отказался бы, под разговор.       Николай прибыл в «Ришелье» вовремя. Минута в минуту. И Воропаев позволил себе благосклонно кивнуть: — Мне импонирует ваша пунктуальность, Николай Антонович. — Добрый вечер еще раз, Александр Юрьевич.       Пожали руки, и Коля уселся напротив Воропаева за стол. — Сделаем заказ? Я оплачу, не переживайте, если с финансами не очень! — Не стоит. Я не голоден, а чашку кофе, думаю, мои финансы осилят. Предпочту сразу перейти к делу. — Зря! Здесь отлично готовят! — Я в курсе. — Неужели бывали здесь? Кто-то пригласил? — Вы хотели поговорить о «Никамоде». Что именно вас интересует? — Даже если вы не собираетесь ужинать, это не значит, что обязательно нужно портить ужин мне! Вот сейчас поем — и поговорим, — мерзкая, полная превосходства ухмылка Воропаева подействовала на Колю как красная тряпка на быка. — Знаете, тут неподалеку есть неплохой книжный магазин, — тонко улыбнулся Зорькин. — Я пойду пока, посмотрю что-нибудь интересное. А через полчаса подойду. Вы успеете насытиться?       Как же Воропаеву хотелось прямо сейчас придушить этого щенка! Но нельзя. Нельзя, а жаль. Но с другой стороны — разве надо было его провоцировать? Сам виноват. — Да нет, не стоит вам мотаться туда-сюда. Что ж, я не буду отнимать ваше время и сразу скажу, для чего понадобился этот разговор, — уже серьезно продолжил он. — Поскольку Екатерина Валерьевна оставила мне доверенность на управление «Никамодой», я хотел бы получать отчет о работе этой компании еженедельно. Кроме того, как один из главных акционеров другой компании — «Зималетто», хочу получать с такой же регулярностью и ее отчеты. — Так, это само собой, — Зорькин пожал плечами. — Это можно было и по телефону сказать, Александр Юрьевич. — Но это ведь еще не все. Еще я хочу по возможности знать, как обстоят дела в компании. Общий климат, какие-то значимые личные события, даже сплетни иногда могут быть полезны. Вы меня понимаете?       Коля понимал. А еще он помнил, как Воропаев неоднократно подкатывал к Кате с предложением работать на него. И как она раз за разом давала отпор этому наглецу. Тогда Зорькин, выслушивая эти истории в изложении подруги, горел праведным гневом и хотел набить морду Воропаеву. А теперь… теперь он не чувствовал, что Жданов чем-то лучше Воропаева. Не было моральной дилеммы, как у Кати, которая трепетно хранила верность дорогому Андрею Павловичу. Потому он был готов рассмотреть предложение, только не понимал, зачем это надо Воропаеву.